Глава 11

Даттон Маури прятался среди разбросанных тут и там валунов. Все вокруг было окутано сплошной мглой, и только небо над головой чуть светлело. На какое-то мгновение воцарилась тишина.

— Не видно ни черта, — прошептал Маури, — но и двигаться нам здесь нельзя, а то заметят на фоне неба. Ведь они пойдут снизу.

«Конечно, это так, — думал Брионн, — но и назад отойти тоже нельзя, иначе негодяи завладеют позицией в этих камнях. Укрываясь за ними, они смогут расстрелять всякого, кто появится на берегу».

— Пойди поспи немного, — предложил он Маури. — Тебе обязательно надо поспать с часок.

Когда Маури ушел, Брионн нарочно повернулся к долине спиной, более доверяя слуху. Он изучил берег озера и перевал, который теперь несомненно находился под контролем банды, как и все другие выходы.

В озеро это стекали талые воды и заполнили его котловину до краев. О том, чтобы пуститься вплавь, не приходилось и думать: вода была ледяная.

И чем больше Брионн размышлял над сложившейся ситуацией, тем большее негодование охватывало его. Он приехал сюда, чтобы вместе с сыном жить в мире и спокойствии. Маури был здесь, чтобы помочь Миранде найти ее копи. А банда Аллардов пришла сюда вслед за ними с одной единственной целью — уничтожить их.

Брионн никогда не был склонен спасаться бегством. Он считал, что лучшая защита — это нападение. Сколько ни есть у тебя людей… двадцать, десять, один — нападай. А способ всегда найдется.

И нападать надо сейчас или вскоре. Он разыскивает Аллардов, так зачем ждать, пока нападут они? Куда лучше напасть самому! У нападающего есть преимущество — он может выбрать момент для атаки.

Снизу не доносилось ни звука. Алларды конечно же спят, уверенные, что Брионн и все, кто с ним, в ловушке.

— Хорошо, — сказал Брионн сам себе. — Пусть пока поспят.

Через час он возвратился в лагерь и разбудил Маури. В нескольких словах объяснил, что намерен предпринять.

Маури смерил его взглядом и сплюнул:

— Брионн, ты полнейший идиот. Тебя убьют, как пить дать.

— Я так не считаю. Как бы там ни было, я не собираюсь уступать инициативу.

— Ну как знаешь.

— До встречи.

Брионн пошел не к валунам, а прямо к отвесным скалам, затем под их прикрытием быстро прошел до края плато. Теперь перед ним гора устремлялась под уклон, и где-то там ниже по склону — Алларды.

Обутый в мокасины, он двигался бесшумно, как привидение, тщательно выверяя каждый шаг, стараясь не наступать на неустойчивый камень, смягчая каждое движение, потому что прекрасно понимал, как хорошо слышно в такую тихую ночь.

Представлял он и риск, на который идет, но считал, что неожиданность может сделать свое дело. Но если уступить инициативу Коттону Алларду, то тогда тебя наверняка застигнут врасплох.

Спустившись по склону ярдов на пятьдесят, Брионн присел на корточки среди камней и прислушался. Ничего не слышно… Полнейшая тишина.

Через несколько минут он уже пробирался среди камней. Теперь он чуял дымок костра, но у него ушло не меньше двадцати минут, чтобы подкрасться к нему, потому что теперь приходилось переползать по-пластунски.

Костер был разведен в небольшой лощине среди камней, на опушке леса. Огонь догорал: на серой золе тлело несколько угольков и валялись полусгоревшие ветви.

Аллардов нигде не было!

Брионн привстал на одно колено, сжимая винтовку в руке, и думал. Итак, бандиты снялись и двинулись к его стоянке. И теперь готовы на нее напасть и захватить всех, кто там находится. Вернуться сейчас туда и атаковать самому негодяев -значит, погибнуть на месте… но раз пока не слышно выстрелов, то, наверно, банда еще не предприняла нападение.

Нет, тут спешить нельзя, нужно доверять Маури. А бороться можно не только оружием, есть и другие способы — вот о них-то он теперь и думал. Ведь он — в лагере Аллардов… А где их лошади? Где поклажа?

При отблеске углей он увидел, что песок вокруг костра сильно истоптан, и большая часть следов, по-видимому, ведет к проходу между двумя большими валунами.

Двигаясь с величайшей осторожностью — на случай, если они кого-то там оставили, Брионн стал обшаривать лагерь. Время от времени он ощупывал песок перед собой кончиками пальцев и, наконец, напал на следы, ведущие в чащу. Он не намного углубился, когда услышал, как, стоя на месте, переступают с ноги на ногу и похрапывают лошади.

Еще через пару минут он убедился, что охраны нет. И не только лошади — провизия, одежда, одеяла, посуда — здесь было все. Тогда Брионн надел на трех лошадей вьючные седла и нагрузил вещами бандитов. И за все это время сверху не донеслось ни одного звука. Затем он оседлал одну из оставшихся лошадей и как раз собирался на нее взобраться, как вдруг услышал какой-то шорох — кто-то шел через заросли. Брионн повернулся навстречу звуку и поднял винтовку.

Вдруг неизвестный остановился:

— Хоффман? Это ты?

— Ну-ка, приятель, бросай оружие, или тебе несдобровать.

Тот реагировал молниеносно. Брионн слышал, как рука шлепнула по кобуре, как шаркнул по коже извлекаемый оттуда револьвер, но, когда раздались эти звуки, Брионн был уже наготове и выстрелил с бедра.

Слышно было, как пуля глухо шмякнула бандита в живот, но звук этот почти потонул в грохоте револьверного выстрела: враг Брионна выпалил в песок.

Песчинки обжигающе прыснули Джеймсу в лицо, и он мгновенно отскочил в сторону, припал к земле… и замер в ожидании.

Сначала было тихо, потом донесся сдавленный стон. Тут незнакомец заговорил, и голос его звучал на удивление нормально:

— Тебе крышка. Все равно тебя прикончат.

— Ты — Аллард?

— Нет, но я их свояк. Ты попал мне в живот — скверная рана. Зажги спичку — посвети.

— Чтоб твои дружки меня убили? И не надейся!

Брионн слышал, как тяжело дышит раненый. Вот дыхание вовсе прервалось, и на секунду Джеймс поверил, что тот отдал Богу душу, но он снова задышал, — тяжело, с хрипами и присвистом.

— Твой мальчишка уже у них, — сказал раненый. Голос его звучал сипло и все слабее.

— Не думаю. Там с ним парень что надо, чертовски крепкий парень. Откуда-то из Техаса.

— Черт побери! Что ты говоришь?! Уж не Дат ли Маури?

— Ты его знаешь?

— Он за мной гоняется. Не только за мной, но и за мной тоже. Передай ему, пусть порвет и выкинет те бумажки, где обещают вознаграждение за Тарди Бентона. Потому что ты его убил…

Брионн напряженно вслушивался в тишину… не спустится ли кто посмотреть, что случилось?.. Он выждал какое-то время — но не услышал ни звука. Алларды могли подумать, что это ловушка. И все же здесь все их вещи…

Вдруг его осенило. Бентон — не один. Есть еще кто-то! Бентон пытается отвлечь его разговором, пока подкрадется тот, другой.

Бентон заговорил опять:

— Ты еще здесь?

— Кто там еще, Тарди? — шепотом спросил в ответ Брионн. — Я никого не хочу убивать, кроме Аллардов.

— Тебе все равно крышка.

— Как ты с ними связался? — продолжал расспрашивать Брионн.

Все чувства его были обострены. Он полагал, что тот, второй, прежде чем стрелять, попробует приблизиться. Он приподнял одну ногу и переставил ее в сторону, тихо-тихо.

— Ездил с ними пару раз. Один дружок в Коринне попросил подбросить им жратвы. Обещал, будет весело.

— Ну, вот и повеселились.

— Черт, все равно я все спустил, все до гроша, там, в Коринне. Да и кто живет вечно? — Бентону было трудно выдавливать из себя слова. — А тебе сколько осталось? Впрочем, хватит, чтоб услышать, как вопит твоя баба или щенок.

Но помолчал и добавил:

— Там Коттон Аллард. А от него пощады не жди.

Голос был очень слабым; каждое слово выходило с трудом, но Бентон горел желанием отомстить, отомстить человеку, нанесшему ему смертельную рану, — пусть и он умрет. Вот почему он заговаривал Брионну зубы.

Позади раздался негромкий храп лошади, как будто чем-то встревоженной. Брионн перенес всю тяжесть тела на одну ногу, подтянул под себя другую, а потом выставил первую дальше в сторону. Таким образом он приближался к умирающему, и уже прошел так футов восемь-девять.

Он собирался было сделать следующий шажок, когда совсем рядом услышал тихое дыхание, а затем ощутил его тепло. Брионн замахнулся прикладом винтовки, но потерял равновесие и упал, и в тот же миг прямо над ухом грохнул выстрел из револьвера. Джеймс упал на камни, перекатился и изготовил винтовку для выстрела.

Вновь раздался револьверный выстрел, и пуля взрыла песок в считанных дюймах от его головы. Он выстрелил тоже, промахнулся, а когда передергивал затвор, еще одна пуля просвистела рядом и обожгла щеку.

Вдруг из темноты возникла прямо над ним фигура человека, и Брионн уткнул ствол винтовки ему в живот. Тот ухватился за конец ствола, отчаянно пытаясь оттолкнуть его, но Брионн спустил курок.

Яркая вспышка на мгновение выхватила из тьмы широко раскрытые глаза, перекошенное лицо, и бандит грохнулся прямо на Брионна.

Брионн ощутил кровь на своем лице и сбросил с себя тело бандита. И только вскочил на ноги, как тут же раздался выстрел из другого револьвера, но стрелявший оплошал — пуля пролетела мимо в нескольких футах.

— Тебе чертовски везет, — отчетливо произнес Бентон. — В третий раз… как заговоренный… Но ты еще нарвешься.

Брионн вытер с лица кровь, нащупал патронташ и вложил два патрона в магазин винтовки. Затем привязал к седлу поводья вьючных лошадей и тронулся в ночной мгле, погоняя перед собой верховых коней.

Он нашел тропинку, по которой поднимался прежде. Он умел хорошо запоминать дорогу, и теперь отлично ориентировался в этих местах. Он вспомнил, что была здесь одна лощинка, небольшая такая прогалина в чаще. Нашел ее и, обогнув заросли, собрал туда всех лошадей, привязал их, а поклажу свалил под какими-то кустами.

Тарди Бентон привез сюда, в эти горы, припасы для Аллардов. Возможно, он прибыл в одиночку, хотя это маловероятно. Значит их, возможно, стало больше.

Но куда они подевались? Должно быть, где-то выше по склону, но пока еще выстрелов со стороны лагеря у озера не последовало. Может, они застигли Дата Маури врасплох и убили или схватили? А что тогда с Мэтом и Мирандой?

Брионн вернулся на тропу снова. Двинулся вверх. Студеный ветер унес дневное тепло, стало холодно. Но Брионн не решался двигаться быстро, потому что банда могла быть где-то рядом.

Он обошел стороной лагерь Аллардов. Сейчас у него была только одна мысль — вернуться к озеру и выяснить, что произошло в его отсутствие.

Сколько времени его не было там? Час? Два? Он хотел бы посмотреть на часы, но было темно, а зажечь спичку — поостерегся.

Благодаря мокасинам Брионн двигался по тропе бесшумно; он шел быстро и легко, и лишь изредка останавливался для того, чтобы прислушаться и отдышаться, потому что на такой высоте подниматься в гору было трудно.

Пройдя валуны, он залег за крайним камнем и стал всматриваться в прибрежную полосу песка и гальки. Костра не видно. Все тихо, неподвижно, окутано ночным мраком, лишь тускло отсвечивает зеркало озера.

Во рту у него пересохло, сердце бешено колотилось, он лежал и вглядывался в берег. Прошло несколько минут, и он понял, что он здесь один. Нет никого. И ничего…

Приблизившись к отвесным скалам, он под их прикрытием пробрался туда, где они укрыли своих лошадей. Но лошади исчезли, исчезла и поклажа. Не было никаких следов ни сына, ни Миранды, ни Даттона Маури.

Может, Маури их предал? Может, он все-таки из банды Аллардов?

Выстрелов не было, это несомненно. Ведь он ни разу не отходил так далеко, чтобы не услышать стрельбу. Признаков борьбы тоже не было. Песок был белый, и он различал следы лошадей и людей — но это их собственные следы.

Он стоял один в ночной темноте, и чувствовал, как, несмотря на холод, пот выступил у него на лбу.

Это означает, что Мэт, по-видимому, у них в руках. Мэт в руках у Аллардов! И Миранда — тоже!

Каким же глупцом был, что оставил их… Боже, каким глупцом…

Глава 12

Крови нигде не было. На белом песке он увидел бы ее обязательно. Ни крови… ни выстрелов… значит, наверно, не было и схватки.

А что это значит? Что Маури, который оказался предателем, сдал их Аллардам. Их захватили врасплох, и они не успели ничего предпринять. Или — и это казалось самым невероятным — они как-то узнали о приближении Аллардов и скрылись.

Скрылись… но как? А если их схватили, то куда увели?

Все это время Брионн, притаившись в темноте, размышлял. Размышлял без паники. Военный опыт научил его этому. И теперь мысль его работала четко, анализируя каждый факт в отдельности.

Он не нашел никаких следов борьбы. Допустим, он мог не заметить их в темноте, но после схватки песок вокруг наверняка был бы изрыт и истоптан.

Маури здесь раньше не бывал. Допустим, он мог и притвориться, но, судя по его действиям в пути, все для него ново и незнакомо. Может, Миранда что-то вспомнила? Или, может быть, она что-то скрывала? А может, она поняла что-то, чего прежде не понимала?

Надо ждать — кажется, ничего другого не остается. Но, подумав об этом, он сразу понял, что худшего места для ожидания не придумаешь. Если Алларды не схватили Мэта и других, они могут вернуться за ними — или за ним. А на белом песке каждый его шаг слишком заметен.

Брионн напился из родника, а потом быстро выбрался из этого мешка. Он обогнул скалы и стал подниматься на перевал.

Гребень горы был местами разрушен. Кое-где оползни сгладили склоны и сделали их более пологими, в других местах образовались осыпи. Свою вечную работу делали силы эрозии: ветер, жара, холод, снег, дождь, лед.

Наконец, возле самого гребня, под нависшими каменными глыбами он нашел место, чтобы схорониться от враждебных глаз и укрыться от ветра. Извиваясь, пробрался туда, и, свернувшись калачиком, чтобы согреться, уснул среди мха и камней.

А когда проснулся, уже светало.

Холодное хмурое утро под свинцовым небом застало его в страхе за Мэта и Миранду. Он присел под нависшей скалой, физически ощущая влагу туч, клубящихся вокруг высоких вершин.

Холодный промозглый воздух пронизывал насквозь… и что-то в этом воздухе настораживало. Он медленно вылез, как зверь из логова, озираясь по сторонам. И лишь когда удостоверился, что ничто ему не грозит, принялся искать следы.

Он не был подвержен вспышкам гнева, наоборот, гнев долго копился в нем, пока вдруг его не охватывала слепая ярость, которую он знал за собой и которую пытался обуздать. И теперь он заставлял себя остановиться и подышать глубоко, чтобы превозмочь поднимающееся в нем бешенство.

Главное сейчас — сохранить ясную голову, иначе все, конец. Спасти его может только одно — холодный рассудок. Он твердил это вновь и вновь.

Алларды, конечно, тоже ищут его. Двое из банды убиты, и Аллардам, наверное, уже известно, что их лошади, еда и снаряжение исчезли.

Брионн понял, чем ему не понравилось утро: надвигается буря. Теперь он знал, что у него два противника — Алларды, которых еще предстояло найти, и буря. Но может статься, что буря окажется союзником.

Мэт, Миранда… что случилось с ними — вот что важно. В эту минуту он совершенно забыл про Маури. Мэт и Миранда… они исчезли… и найти их, причем немедленно, — его долг.

Он взобрался на вершину и стал высматривать какие бы то ни было следы. Это занятие требовало собранности — спешить нельзя ни в коем случае. В скалах было несколько террас, куда они могли направиться, но сначала он ничего не заметил.

Он стоял одиноко, открытый всем ветрам, а вокруг клубились облака. Он осматривал осыпь, ее плоский скат с неровными краями, похожими на серые застывшие языки пламени. Это был другой мир. Для Брионна сейчас не существовало ни Парижа, ни Нью-Йорка, ни Вашингтона, ни Вирджинии. Это был первозданный мир, и у Джеймса было чувство, как будто он превратился в первобытного человека. У него забрали сына, единственного сына, и девушку… Кто она ему? Об этом он не задумывался. Неважно — она под его опекой и этого достаточно.

Здесь не место расшаркиваться, не место для условностей цивилизации. Он один, как первобытный человек, оказался лицом к лицу с изощренной жестокостью, жестокостью холодных убийц, убийц, одержимых тупой ненавистью ко всякому, кто разумнее и лучше их… Он долго и упорно лазил по склону. Если бы они спустились вниз, он бы услышал. Должно быть, они пошли вдоль по склону или вверх.

И наконец он наткнулся на следы. Но невозможно было выделить один какой-то след — это было плотное месиво следов: они переплетались и накладывались один на другой.

Он пошел по следу, сжимая в руке винтовку. Все чувства его были обострены. Клубились тучи; сгущающийся мрак скрывал его движения. Воздух был насыщен электричеством. Он ощутил его присутствие волосами, когда снял шляпу и провел по ним пятерней — как имел обыкновение делать в минуты напряженного раздумья.

Слева неясно чернела отвесная стена, а вниз — гора круто обрывалась до самой границы леса, и там он видел серый частокол сухостоя: одни деревья еще стояли, другие валялись в беспорядке, простирая ветви вверх, как будто ощупывая небеса, а стволы их напоминали застывшие тела после какого-то средневекового побоища. Может быть, они стали жертвой оползня, а может быть, их убила молния, ударившая в вершину, а затем зигзагом от вершины в скалу, оттуда в валуны и в лес…

Он смотрел вниз — и вдруг грохнул выстрел, пуля врезалась в камень рядом с ним, обжигая лицо осколками гранита. Он, перекатившись, припал к земле, как загнанный зверь, и в ту же секунду выпалил в сторону вспышки, которую едва успел разглядеть.

А потом он бросился вперед, вскинул винтовку и вновь выстрелил по бегущей фигуре. Человек упал. Но пуля в него не попала, — он просто оступился, поспешно вскочил на ноги и в ужасе оглянулся, как будто ожидая неминуемой пули между лопаток. Но Брионн опять промахнулся, и во второй раз обезумевший беглец растянулся среди камней. Затем он, отчаянно карабкаясь, кинулся в расщелину и скрылся из виду.

Брионн судорожно хватал ртом разреженный воздух. Наплывшая вдруг туча скрыла от него все вокруг, и он погрузился в промозглые объятия тумана.

А это было опасно, крайне опасно. Он мог выйти прямо на врага.

Прежде чем туман окончательно окутал все вокруг, Брионн заметил слева в теле скалы трещину, бросился туда и стал карабкаться по ней наверх, стараясь не шуметь. Каждый шаг вызывал у него сильную одышку. Легкие саднило от нехватки воздуха и, пройдя всего несколько футов, он вынужден был остановиться, прислониться к камням и передохнуть.