16.

Прошло три часа с момента исчезновения Анри-Лорана де Мариньи с центральной площади Дилат-Лина. За это время в городе произошла потасовка, во время которой объявивший себя вождем рогатых Барст был лишен власти. Бой на ножах окончился в пользу его противника, Эриффа. Теперь победитель зализывал раны и потягивал полынную росу вместе со своими стронниками в полуразрушенной таверне возле моря.

Эриффу — после того, как он стал вождем — требовалось основательно поразмыслить: а вот к этому он был совсем не склонен. Сейчас он даже сомневался, стоило ли добиваться власти над рогатыми: ведь вскоре должен появиться Ньярлахотеп. Древний Бог собирался допросить мужчину и женщину из реального мира. Но парочка сновидцев скрылась. Даже их неведомый спаситель сгинул неизвестно куда. А хуже всего то, что в Дилат-Лин начали поступать неприятные сообщения из других городов Мира Снов. Гонцы сообщали, что все хитроумные планы рогатых срываются один за другим, а в Ултаре, который считался их следующей целью, рогатые из Ленга потерпели полный провал.

Нет, Эриффа вовсе не радовала ситуация, и то немногое, что он знал о Ньярлахотепе только усилило его опасения. Пожалуй было бы лучше, если бы древний договор между уроженцами Ленга и Великими Старыми никогда не существовал бы. И, наверное, стоило бы всем рогатым в Дилат-Лине погрузиться на свои черные галеры и уплыть за Южное море. По крайней мере, он, Эрифф, избавился бы от головной боли — ведь ему было нечего предъявить могущественному посланцу Ктулху, страшному Ньярлахотепу! Как же он будет приветствовать Великого Посланца с пустыми руками?

Эрифф ворчал и рычал, глотая полынную росу и стараясь успокоить свои раны и ушибы. Он сидел и размышлял, когда с площади, где был установлен рубин, пришли часовые и сообщили, что рядом с пьедесталом появилось странное сооружение высотой и пропорциями напоминающее саркофаг древнего Олми. Сооружение было сделано из дерева, или из другого похожего материала, на вид очень крепкого и тяжелого. В ее верхней части крутились четыре стрелки, причем движение их было хаотично и вряд ли подчинялось каким-либо законам. Конечно, могучий Эрифф может и не ходить на площадь, а сразу даст распоряжение — что делать с этим предметом, который появился, словно из воздуха?

Эрифф оставил прохладительные напитки и по полуденной жаре поплелся на площадь рубина. Артефакт оказался именно таким, как рассказали часовые. Объект из другого мира стоял возле пьедестала чудовищного рубина. При всем своем невежестве, предводитель рогатых сразу же понял, что эта вещь сделана без учета вкусов Мира Снов. Изумление и тревога обезобразили и без того весьма несимпатичную физиономию Эриффа.

Как эта штука попала сюда? Почему она оказалась на площади перед рубином? Ему сказали, что она — из дерева — похоже, так и есть. Зачем испытывать судьбу?

— Утащите это прочь из города или — лучше — сожгите! — прказал он. — Возьмите все, что горит — двери, мебель из домов. Разложите вокруг этой штуки большой костер! Мне это не нравится…

— Но Эрифф, оно похоже на какой-то шкаф! — запротестовал один из его братьев.

— А что внутри?

— Мы не знаем, но…

— Вы можете его открыть?

— Пока нет, но…

— Тогда сожгите его!

Вскоре вокруг машины времени рогатые возвели целую пирамиду из мебели, бревен и всяких деревянных обломков из развалин, закрыв часы полностью; затем подесли факел и — костер запылал.

А внутри часов, корпус которых не поддавался никакому жару и давлению, спал Анри-Лоран де Мариньи. Он был пьян, пьян так, как никогда в своей жизни. Нельзя, конечно, сказать, что прежде он не пил бренди или не выпивал целую бутылку — такое случалось, но во вполне цивилизованной форме. А так, из горлышка, словно заправский пьяница — такого с ним еще не случалось!

И тем не менее сновидец помнил, что у него есть дело… и если бы темная вселенная перестала вращаться хоть ненадолго, он тут же вспомнил бы, в чем именно состяло это дело! Несомненно оно было как-то связано с Титусом Кроу и с Тианией… И с часами.

«Часы» путешествующие сквозь пространство и время!

Ну да! Конечно же! Он сейчас находится внутри этой удивительной машины. Надо только сосредоточится и подсоединиться к ментальной системе управления — но для этого требуется уж очень большое усилие… Вначале нужно побороть головокружение. Лучше всего поспать, чтобы алкоголь сам по себе выгорел.

Алкоголь?

Сон…

Далекие тревожные колокола загудели где-то в дальнем уголке сознания де Мариньи. Алкоголь — сон — сновидение! Вот в чем его проблема: заснуть и увидеть сон. Выходит, он спит.

Быть может он не попал в Мир Снов, потому что потерял ментальный контакт с «часами», когда уснул. Где же часы находятся теперь? Смог ли он направить эту фантастическую машину в нужный пункт назначения?..

Де Мариньи напрягся. Ах, как ему не хотелось этого делать! Он сосредоточился, восстанавливая ментальную связь с машиной. разума с ментальным механизмом управления машины. Мгновенно сканеры окна открылись перед его мысленным взором.

Адское пламя полыхало вокруг «часов». Они очутились словно внутри извергающегося вулкана!

Паника мгновенно охватила де Мариньи, и он инстинктивно прикрыл лицо руками, мысленно заслонившись от огня — хотя сновидец знал, что тот не может проникнуть внутрь. Затем, сквозь языки пламени и дым, ему удалось рассмотреть рубин на пьедестале и рогатые фигуры, в дьявольском упоении прыгавшие вокруг огня.

— Дилат-Лин! — он с облегчением вздохнул.

Затем, еще окончательно не придя в себя и стараясь удерживать устойчивую ментальную связь со сканерами «часов», де Мариньи попытался сосредоточить мысли на рогатых, на их бесовских плясках. Что делают здесь эти широкоротые чудовища? Неужели пытаются сжечь «часы»! Гнев закипел в груди де Мариньи. Он смотрел на тварей из Ленга с бесконечной ненавистью, опьянившей его почти так же, как жидкий огонь бренди.

Эти омерзительные обитатели далекого горного плато проникли в Мир Снов. Они, или их отцы, захватили Дилат-Лин, сеяли повсюду семена кошмаров; они стали чудовищами, которые одним своим существованием доставляли неприятности людям. А потом они объединились с Силами Тьмы — с отродьем Ктулху, заточенным в реальном мире! Но мало того. Они издевались над Титусом Кроу, над Тианией, они унизили и самого де Мариньи!

Они бы изнасиловали Тианию! Титуса Кроу подвергли бы ужасным пыткам; а потом их передали бы Ньярлахотепу, великому Посланцу БМК. Здесь, в Мире Снов, Ньярлахотеп, подпитываясь телепатическими передачами своих бессмертных хозяев, мог принять поистине чудовищное обличие. Чем больше спящих людей видели кошмары, посланные БМК, тем ужаснее могло стать его воплощение. Правда, так или иначе, встречи с Посланцем сновидцам удалось избежать. Но теперь пособники тьмы пытались сжечь «часы» де Мариньи!

Гнев сновидца неожиданно полностью разогнал алкогольное недомогание и побудил перейти к действию. Настало время, когда отродья Ленга получат урок, который они долго не смогут забыть…

17.

У рогатых из Ленга были свои обычаи… Эти создания ели любое свежее мясо, в том числе и плоть разумных существ и считались людоедами. Кроме того они часто прыгали и танцевали вокруг ритуальных костров. Рогатые полагали, что таким способом могут умилостивить духов стихий. Считая врагом всякого, кто не отвечал их представлениям о нормальном существе, они начинали плясать от радости, когда им удавалось покончить с врагом. То же самое случилось, когда, как им показалось, «часы» де Мариньи объяло пламя. Если бы выходцы из Ленга поджаривали человека, то подпрыгивали бы в такт его крикам. На этот раз, приплясывая вокруг «часов», они благодарили дух своих отцов, доставивший им этого врага.

Эрифф, легко раненый в схватке с неудачником Барстом, сидел на ступенях пьедестала и хлопал в ладоши, аккомпанируя музыкантам, колотившим в погремушки и дудящим в противно завывающие флейты. Остальные рогатые носились туда и сюда, брасая в огонь мебель из домов Дилат-Лина.

Затем произошло удивительное событие: странный, похожий на саркофаг предмет в глубине костра начал вращаться, разгоняя пламя в стороны. Танцоры попятились. Жуткая какофония, издаваемая музыкантами, затихла. Эрифф прекратил хлопать в ладоши и встал на ноги, в изумлении открыв рот. Неуверенность и страх появились во взгляде его чуть раскосых глаз. «Часы» стали крутиться еще быстрее, поднимая ветер, вмиг разметавший горящие обломки. Рогатые, с криками и визгом, бросились врассыпную. Многие колотили себя, стараясь погасить пламя, охватившее их грязные шелковые одежды.

Затем вращающиеся «часы», завывая словно демон бури, поднялись с почерневших булыжников. Все ускоряя свое безумное вращение, они подняли ветер, сбивавший с ног рогатых. Этот ветер, как соломинки, разбрасал горящие бревна. Поднявшись высоко над площадью, «часы» наклонились, как бы целясь в в чудовищный рубин!

Наконец и тугодум Эрифф, немного оправившись от потрясения, пустился бежать прочь от пьедестала, но было слишком поздно. «Часы» ринулись вниз на такой скорости, что на мгновение показалось, будто они просто сильно удлинились. Со страшным грохотом врезались они в колдовскую драгоценность, и та разлетелась на множество мелких обломков.

Предводителя рогатых просто размазало по булыжникам, а десяток его собратьев, пронзенных разлетевшимися осколками гигантского рубина, повалились на мостовую. Затем «часы» стремительно взмыли вверх и, рванувшись в сторону, пробили огромную дыру в стене одного из домов на площади, и, наконец, замерли среди развалин. Площадь окутала мертвая тишина.

Де Мариньи, надежно укрывшись за непроницаемыми стенками «часов», боролся со все усиливающимся головокружением — вызванным не столько опьянением, сколько видом опустошений, произведенных им за какие-то несколько секунд. Ярость еще бушевала в нем, но результаты этой бойни вовсе не нравились ему — хоть пьяному, хоть трезвому. Одно дело хладнокровно расправиться с тремя подонками, которые издевались над беззащитными Титусом Кроу и Тианией, но выступать в роли карающей десницы Богов — совсем другое.

Тела в обгоревших обрывках одежды завалили скользкую мостовую. У многих рогатых не хватало конечностей, оторванных острыми, как бритва, мелкими осколками рубина. Другие жители Ленга погибли под горящими развалинами. Оставшиеся в живых, подвывая от страха и боли, расползлись по площади…

Наконец де Мариньи снова взял на себя управление «часами». Он освободил их от обломков обрушившейся стены и повернул в сторону опустевшего пьедестала. В этот момент несколько рогатых, совершенно не пострадавших, вскочили на ноги и помчались прочь, стараясь как можно быстрее покинуть центральную часть площади. Выглядели они очень перепуганными. Вначале де Мариньи не мог понять, чем вызван страх уроженцев Ленга. Они неслись со всех ног, даже не обратив внимания на «часы». А…

А на ступенях пьедестала, слабо мерцая в чистом солнечном свете, материализовалась некая фигура. Пока де Мариньи фокусировал сканеры часов, пытаясь рассмотреть, что же это такое, контуры непонятного объекта стали четче. Наконец, похолодев от ужаса, сновидец понял, чего испугались рогатые.

Разбив кристалл, де Мариньи освободил Летящего-в-Луче из Югготха — вампира, созданного божествами цикла Ктулху! Сновидец вновь освободил проклятую тварь из ее многогранной тюрьмы, выпустил ее в Дилат-Лин во второй раз… с той только разницей, что теперь город купался в солнечных лучах, которые несли порождению Тьмы верную гибель!

Де Мариньи ошеломленно смотрел на жуткое создание и едва верил своим глазам. Он вспомнил рассказ Гранта Эндерби, и понял, почему тот описал Летящего-в-Луче именно так. Скудное человеческое воображение не могло представить себе это чудовище, и ни в одном языке не найдется более точных определений, чем отыскал Эндерби. Слепое — но зоркое, безлапое — но подвижное, как огромная амеба. Сотни голодных ртов, истекающих ядовитой слюной, открывались то там, то тут в пузырящейся массе! Единственно, о чем не упомянул Эндерби — о размерах Летящего-в-Луче. Чудовище было огромно!

Оно лежало на пьедестале и кричало — вопило и выло от боли корчась под лучами солнца. Оно плавилось, заметно уменьшаясь, и большие клубы черного дыма поднимались от его тела. Затем чудовище обнаружило полдюжины рогатых, не успевших незаметно исчезнуть с площади. Несчастные съежились от страха. Дальше все произошло точно так, как рассказывал Эндерби: Летящий-в-Луче приблизился, словно поток воды, залив ступени пьедестала и жалкие фигурки в одно мгновение. Когда жуткие вопли рогатых затихли, мерзкое создание «увидело» «часы».

Объем Летящего-в-Луче уже значительно уменьшился, несмотря на то, что за счет погибших ужасной смертью уроженцев Ленга — их кости теперь белели на булыжниках мостовой — он только что пополнил свою энергию. Демон по-прежнему дымился, сотрясаясь в жутких конвульсиях. Звуки, которые он издавал, становились все выше и слабее. И тем не менее, когда мерзкая тварь вдруг бросилась в сторону «часов», де Мариньи почувствовал, что игра только начинается. Несомненно, Летящий-в-Луче знал о «часах», об их фантастических возможностях. Теперь у вамира появилась цель, и движения его уже не казались беспомощными.

Чудовищное подозрение закралось в душу де Мариньи. В миг тело его покрылось мурашками. А что, если это кошмарное создание сумеет проникнуть в «часы»? Что если оно сможет преодолеть защиту механизма Старших Богов? Титус Кроу рассказывал, что Псы Тиндлосы проделывали это без всяких усилий. Де Мариньи не собирался проверять свои догадки. Увидев, что пузырящаяся тварь бросилась к «часам», он поспешно дал «задний ход», поднимаясь все выше и выше и надеясь, что это отпугнет или остановит чудовище.

С изумлением и ужасом сновидец обнаружил, что вампир мчится за ним по пятам! Похоже, сила тяжести не действовала на Летящего-в-Луче!

Теперь вампир стал значительно меньше — превратился в утыканный зеленоватыми ртами пульсирующий огненный шар, за которым тянулся хвост буро-черного дыма. Но двигался этот шар со скоростью молнии, и де Мариньи, все еще пьяному и потому уязвимому, было трудно состязаться с ним. Скорее всего, «часы» могли удрать от вампира, но спрятавшийся в них человек, нервные реакции которого были заторможены алкоголем, оказался беззащитен.

Когда же, наконец, дремлющий разум де Мариньи вышел из оцепенения, сновидец смог легко оторваться от Летящего-в-Луче — но обнаружил при этом, что демон не собирается его отпускать! Все случилось в одно мгновение. Разум сновидца окутала ледяная пелена, белый туман застлал глаза. Пройдя сквозь стенки «часов», как раскаленный нож сквозь масло, ментальное послание твари смертоносной стрелой поразило сновидца.

— Ты не убежишь. Остановись и сдайся. У тебя не хватит сил убежать. Ты слаб, как все смертные создания, а я силен. Даже теперь я сильнее, чем ты. Ты должен подчиняться мне. Остановись. Ты не сможешь сбежать — у тебя нет сил сбежать!

Вновь и вновь это послание повторялось в голове обескураженного де Мариньи, и необъяснимый паралич все крепче и крепче сдавливал его в своих объятиях. Это была та самая опустошающая сила, с помощью которой рогатые торговцы обратили жизнерадостных жителей Дилат-Лина в покорных рабов много лет назад; зов чудовищного голодного чрева, которое высосало все силы из тела Титуса Кроу. И теперь Летящий-в-Луче пытался выжить, обрушив всю свою мощь на де Мариньи.

Однако солнечные лучи делали свое дело. Вампир плавился и постепенно умирал, но его ментальные послания по-прежнему завораживали де Мариньи. Чудовище приближалось к «часам». Парализованный сновидец понял, что вампир, оказавшись внутри «часов», не только сохранит свою жизнь, укрывшись от солнечных лучей, но и станет по-настоящему свободным. Он сможет путешествовать сквозь пространство и время, принося опустошение во все темные измерения бескрайней вселенной. Этого допустить нельзя!

Когда вампир оказался совсем рядом, обессиленный де Мариньи попытался восстановить ментальный контакт с устройстом управления «часами» — но бесполезно! «Часы» совершенно не поддавались контролю. Летящий-в-луче почувствовал беспомощность сновидца и с победным воплем бросился на свою жертву. Темная бездна уже распахнулась перед де Мариньи, и вдруг он наткнулся на что-то, не имеющее отношения к движению часов: это был скорее спусковой крючок, чем рычаг управления, курок оружия, которое Титус Кроу привез с собой с Элизии!

Де Мариньи нажал на него.

Оцепенение, охватившее его разум, мгновенно исчезло. Через сканеры он видел, как тело вампира распалось и мерзкая плоть закипела под лучом чистейшего белого света; лучом, исходившим от циферблата «часов». Тело вампира полетело вниз и рухнуло на площадь, тошнотворными лужами застыв у базальтового пьедестала среди осколков раздробленного рубина.

Кошмарное создание растворилось, погибло. Но де Мариньи продолжал бить лучом в то же самое место. И вот уже сам пьедестал начал плавиться и пузыриться — базальт потек, как вода. И только, когда от пьедестала остался бугорок раскаленного камня, сновидец погасил луч мысленным приказом.

Радостный, но смертельно усталый, де Мариньи посадил «часы» на затихшую площадь. И хотя он все еще не протрезвел и к тому же отчаянно нуждался в отдыхе, его мысли вернулись к Титусу Кроу и Тиании. Ведь он же прилетел им на помощь, а сам до сих пор прохлаждается здесь, в Дилат-Лине! Что если бездонная пасть тьмы уже поглотила его друзей?

Де Мариньи задумался. Куда же он должен лететь? Где теперь Титус Кроу?

Едва этот невысказанный вопрос коснулся ментального механизма «часов» де Мариньи, те задрожали, завибрировали, подобно огромной собаке, потянувшей за поводок, и перед внутренним взором сновидца возникла удивительная сцена. Он увидел Титуса Кроу, обнаженного и перемазанного какой-то грязью, с кривой саблей в руке. Сновидец, низко опустив голову, шагал по огромной пустыне белого песка.

Изображение начало постепенно меркнуть — но перед этим удивленный Кроу, нахмурился и начал оглядываться по сторонам.

Лицо Титуса покрывала тонкая кристаллическая пыль и запекшаяся кровь. В глазах сновидца читалась крайняя усталость… Когда видение белой пустыни появилось еще раз, де Мариньи услышал вопрос, который прошептал Титус Кроу:

— Анри, это вы?

Конечно! Между ними всегда существовала странная телепатическая связь, а «часы» мгновенно усилили ее. Когда Титус Кроу добирался на Землю из Элизии, он использовал разум де Мариньи, как маяк. Почему бы теперь не проделать то же самое — только поменяв персонажи местами.

Де Мариньи почти полностью разомкнул контакт с ментальным механизмом «часов», а потом передал машине следующий приказ:

— Ты знаешь, где находится Титус Кроу. Отправляйся к нему!

Словно огромная собака, спущенная с поводка, услышав приказ хозяина, «часы» понеслись по небу Мира Снов…

18.

Голые ступни Титуса Кроу вязли в белом песке. Мельчайшие частички тонкой пыли резали глаза и забивали нос. Сабля, казалось, весила тонну, а ее хозяину чудилось, что он прошагал уже тысячу миль.

Вот Титус Кроу презрительно наморщил нос, сплюнул и обругал дураком того, кто сказал, что во сне все гораздо проще. Вовсе нет — иначе он давно бы уже нашел Тианию.

Уже несколько часов он шел к чему-то, издали напоминавшенму гейзер, изрыгающий кольца пара, которые, расширяясь, поднимались и исчезали где-то под потолком огромной пещеры. Шагая по пустыне, сновидец обратил внимание на странное явление и автоматически направился в эту сторону. Похоже, кольца дыма, поднимавшиеся от какого-то неизвестного источника через регулярные промежутки времени, были единственными признаками жизни в гигантской пещере — если, конечно, не считать трех убитых Кроу чудовищ. Впрочем, инстинкт подсказывал сновидцу, что мерзкие твари, атаковавшие его, обитали неподалеку от гейзера, и что именно там он найдет Тианию.

И, наконец, Титус Кроу почти добрался до цели. Источник удивительных выбросов находился прямо перед ним за грядой низких дюн. Голыми ступнями великий мистик ощущал ритмичные удары, которые мог бы породить огромный подземный молот. Он заметил, что кольца пара поднимаются вверх в такт этим сотрясениям. В целом все наводило на мысль о каком-то производстве, и сновидец, торопливо взобравшись на гребень дюны, получил подтверждение всем своим предположениям.

Открывшийся пейзаж показался ему непривычным и даже фантастическим. За дюнами раскинулась долина, в центре которой находился кратер со склонами из расплавленного песка — чудовищная воронка в бесконечные пропасти земли. Возле дымящегося кратера располагалось строение, очень похожее на огромную птичью клетку, только открытую сверху. Металлические переплетающиеся прутья ее стенок уже наполовину разъела серая ржавчина. Внутри клетки, на песчаном полу, сидели и лежали сотни пленников — мужчин, женщин, детей, привезенных, судя по стилю и цвету их одежд, из самых отдаленных уголков Мира Снов. Многие были явно не в себе, они заламывали руки, вопили и рыдали, безумно колотили окровавленными руками в металлические прутья решетки. Другие словно окаменели от горя. Их невидящие глаза и безучастные лица выражали полную покорность судьбе.

Но кроме несчастных людей, Кроу увидел и кошмарных тварей, властителей этого проклятого места. На троне из камней развалился неописуемо громадный и отвратительный Хранитель Клетки, а у него на плече сидел — словно попугай — ночной демон. Впрочем, сновидец не стал рассматривать эту парочку подробнее — он искал Тианию. Его глаза обшаривали набитую людьми клетку, пока, наконец, не остановились на знакомой стройной фигурке, повисшей на решетке в нескольких футах от земли. Даже здесь, внутри этой необычной тюрьмы, вонючие рогачи из Ленга не хотели оставить девушку в покое!

Два приземистых рогатых урода, неизвестно уж как оказавшихся в клетке вместе с остальными, громко и гортанно хохоча, хватали Тианию за обнаженные ноги, пытались стянуть ее вниз.

Весь здравый смысл, все инстинкты самосохранения покинул Титуса Кроу. Сила, рожденная жаждой крови, закипела в жилах сновидца, превратив тихое урчание синтетического сердца в свирепый рев. Неистовый крик одинокого воина походил на рык разгневанного льва. Устремившись вниз по склону, Титус Кроу жаждал крови рогатых из Ленга. Не обращая никакого внимания на тюремщиков — словно их тут и не было — он обогнул кратер и подлетел к клетке. Вцепившись руками в один из прутьев, который казался наиболее проржавевшим, Титус отогнул его и, нырнув в клетку, побежал по песчаному полу, перепрыгивая через лежащих и плачущих пленников.

Секундой позже он стоял возле рогатых, мучивших Тианию. Лезть вверх с саблей в руке было крайне неудобно — Титус, не раздумывая, бросил ее на землю и быстро полез вверх по прутьям. Теперь рогатые заметили его, но и Тиания тоже.

— Будь осторожен, Титус! — закричала она.

Увернувшись от пинка рогатого, висевшего пониже, Титус Кроу схватил его за ногу и сильно дернул. Выходец из Ленга завопил и, цепляясь за прутья, попытался удержаться на решетке. Рассвирепевший сновидец встряхнул его, как коршун трясет жертву, и, оторвав его от прутьев, кинул на пол, простиравшийся примерно в пятидесяти футах внизу. Затем, взобравшись выше, сновидец оказался лицом к лицу со вторым мучителем Тиании.

Рогатый быстро сориентировался и попытался ударить Кроу кривым ножом. Титус перехватил его запястье и вывернул так, что ругань приземистого урода превратилась в крик боли, но гневный мститель этим не ограничился. Продолжая выкручивать рогатому руку, он нанес ему удар локтем, воссозданным Т3РЕ из более плотного материала — пластиковой кости — в лицо!

В одно мгновение гнусная физиономия превратилась в кровавое месиво. Полетели выбитые зубы, хлынула кровь. Нос провалился, широченный рот стал багровой дырой, косые глаза выкотились. Титус Кроу отпустил запястье рогатого, сжал рукой шею и, оторвав от стенки, швырнул вниз. Затем Кроу потянулся к Тиании, прижимавшейся к прутьям всего несколькими футами выше.

Но им не дали коснуться друг друга. Воздух завибрировал, словно под действием могучего поршня, и громадная тень накрыла проволочную тюрьму. Кроу протестующе закричал, увидев, как серый демон, опустившийся через открытый верх клетки, оторвал девушку от решетки. Тиания взвизгнула и стала вырываться, но тварь вытащила ее из клетки и поволокла куда-то вверх, к невидимому своду белой пещеры. Здесь демон отыскал воздушный поток, поднимающийся из кратера, и начал кружить в воздухе. Кольца дыма, вылетавшие из громадной оплавленной воронки, не поднимались на такую высоту. Они почти сразу оседали концентрическими кругами вокруг отверстия, ведущего в глубины Земли. Грохот каких-то чудовищных механизмов доносился сквозь толщу скальных пород и песка, заставляя двигаться и вибрировать сам воздух.

Глазами, полными ужаса, Титус Кроу следил за парящим демоном, который в любой момент мог бросить Тианию в эту таинственную дыру. И тут раздался голос Хранителя Клетки:

— Спустись и выйди наружу, сновидец. Подойди ко мне.

Голос гигантского, похожего на человека существа оглушал. Он звучал словно голос зомби — существа, лишенного эмоций, возвращенного из мертвых против его воли.

Титус Кроу оторвал взгляд от кружащего в высоте демона и посмотрел на Хранителя, восседавшего на троне из огромных камней. Он был обнаженным, как Титус Кроу, безволосым, с мертвенной кожей. Его глаза — немигающие матовые желтые шары — казалось, заглядывали прямо в душу.

— Я иду, — прокричал Титус, спускаясь по прутьям клетки. — Мы поговорим, но прикажи своему прихвостню опустить мою женщину!

— Твою женщину? Нет, теперь она моя, и когда я буду готов, она отправится в темноту, вниз — чтобы питать кошмары моих друзей. Ты отправишься туда же. Но после того, как я поговорю с тобой.

Титус Кроу, подобрав бесполезную саблю, выбрался из клетки через отверствие между раздвинутыми им ржавыми прутьями и побежал со всех ног к Хранителю Клетки.

— Зачем? — воскликнул он. — Зачем ты это делаешь?

— В этом смысл моего существования. Это Они поставили меня сюда. Давным давно я был, как и ты, сновидцем. Но я познал тайны Великих Старых и стал Их священником. Затем, когда я попытался использовать Их могущество для своих целей, Они уничтожили мое тело в реальном мире, а душу перенесли сюда, чтобы я служил Им в Мире Снов. Я стал гигантом и обрел удивительную власть. Издеваясь надо мной, Они лишили меня воли и сделали бесчувственным. Я почти всемогущ, почти бессмертен, и тем не менее остаюсь Их рабом, бессильным предпринять что-то по собственному желанию.

Даже рассказывая о своей печальной судьбе, Хранитель не проявлял никаких эмоций. Его голос звучал так же ровно, как и прежде.

— Если отродье Ктулху так поступило с тобой, то Ктулху такой же твой враг, как и мой, — воскликнул Титус Кроу. — И тем не менее ты служишь ему. Ты раб его отродья. Я скорее умру, чем стану рабом Ктулху, я буду бороться, пока жизнь еще теплится во мне!

— Они подумали и об этом, — отвечал Хранитель. — Я тоже мог бы воспротивиться Их воле, мог бы предпочесть смерть существованию, которое Они определили для меня, но Они десятикратно усилили мой инстинкт выживания. Все, что во мне есть — это неудержимое желание жить — а чтобы выжить, я должен подчиняться.

С этими словами массивное белое создание наклонилось вперед и схватило Титуса Кроу — тот не успел и охнуть. Несколько раз ударил саблей по сжимавшей его огромной руке, но острый клинок не причинил чудовищу никакого вреда.

— А теперь, — продолжал Хранитель, — прекрати свое бессмысленное сопротивление и скажи, кто ты и почему так отличаешься от остальных людей. Для обычного сновидца ты очень силен.

— Если я расскажу тебе об этом, ты отпустишь женщину?

— Нет… Нет… Ты и она должны отправиться вниз, туда, где стучат Машины Ужаса. Там ваши души станут пищей для самых темных снов Великих Старых. Вы станете участниками кошмаров, которые Они посылают людям.

— Тогда я не буду с тобой говорить. Я буду говорить только… с Ньярлахотепом! — в отчаянии воскликнул Титус Кроу.

— Ньярлахотеп? — Никаких эмоций по-прежнему не было в голосе Хранителя, хотя чувствовалось некоторое сомнение. — Что ты хочешь от Ньярлахотепа, и почему думаешь, что Великий Посланец захочет говорить с тобой.

— Он захочет… встретиться с нами, — настаивал Кроу. — Я не знаю, для чего.

— Если ты не лжешь, то я оказался прав. Ты и в самом деле необыкновенное человеческое существо. Я верю тебе. — С этими словами Хранитель поднял огромную мертвую белую руку и щелкнул пальцами. Серый демон немедленно спустился и сел ему на плечо. Он по-прежнему крепко держал в когтях извивающуюся Тианию. — У меня есть возможность связываться с Ними в Их бесконечном сне, — продолжал Хранитель. — Возможно, Они направят Ньярлахотепа, чтобы встретиься с тобой.