До скрипа сжав зубы, Дарси шагнул к нему ближе. Его ангел-хранитель ругался, выбрасывал в его кровь адреналин и не переставая вопил: “Беги! Беги!! Беги!!!” Но Дарси, пренебрегая всеми предостережениями, крепко схватился за конец гарпуна и начал дергать его туда-сюда, все глубже и глубже вонзая в плоть вампира, до тех пор пока тот, заскрежетав зубами и плюясь кровью, не рухнул обратно на камень.

На трясущихся ногах Дарси медленно отступил назад, но вдруг замер, и сердце его едва не остановилось, когда кто-то схватил его за лодыжку.

Он оглянулся и, посмотрев вниз, увидел остававшегося в пещере вампира, который теперь выполз оттуда и мертвой хваткой вцепился в ногу Дарси. Чуть ниже кадыка из горла его торчал гарпун, а вся правая сторона его лица и головы была снесена выстрелами Манолиса. И тем не менее он был в состоянии двигаться, а из черневшей посреди кровавого месива глазницы на Дарси безумно уставился единственный оставшийся желтый глаз. Дарси едва не потерял сознание, но все же нашел в себе силы не упасть в обморок, а вместо этого попятился назад и с шумом плюхнулся на камень. Он опустошил весь магазин пистолета Манолиса в искаженную, гримасничающую половину лица.

В этот момент вернулся Манолис. Вытащив следом за собой корзину, он откинул крышку и выхватил арбалет Гарри. Он успел зарядить его как раз вовремя... валявшийся на уступе вампир сумел уже выдернуть изо лба кирку и теперь пытался вытащить гарпун из своей груди.

— Господи Иисусе! — "хрипло выдохнул Манолис. Подойдя к ужасному окровавленному существу, он прицелился и меньше чем с трех футов выстрелил, всадив деревянную стрелу из арбалета прямо тому в сердце.

Дарси тем временем ухитрился отползти подальше от второго вампира. Манолис подскочил к нему и рывком помог встать на ноги.

— Пока у нас еще есть возможность, давайте покончим со всем этим, — предложил он.

Они затащили вампиров как можно глубже в пещеру и поспешили вернуться обратно на солнечный свет. Но силы Дарси окончательно иссякли, он уже не в состоянии был что-либо делать. Его дар не позволял ему сдвинуться с места.

— Все в порядке, — поняв его состояние, сказал Манолис, — я могу сам все сделать.

Дарси буквально отполз в сторону и сел на уступе, Дрожа с головы до ног. Манолис взял канистру с бензином и вновь скрылся в пещере. Через минуту он вернулся, оставляя за собой тонкий бензиновый след. Он намеренно разлил весь бензин по пещере, и теперь канистра была практически пуста. Вытряхивая из нее последние капли, он задом пятился к Дарси, дойдя до него, отшвырнул опустевшую емкость далеко в сторону и достал из кармана зажигалку. Чиркнув ею, он поднес пламя к узкой полоске бензина.

Слабое, почти невидимое голубоватое пламя стремительно побежало по направлению к входу в пещеру. Послышался шум, и в небо гигантским факелом взметнулось яркое пламя, а через секунду раздался оглушительный взрыв, в щебень разнесший не только вход в пещеру, но и значительную часть скалы. Во все стороны полетели каменные обломки, вниз лавиной устремились щебень, песок и пыль. Манолис в шоке рухнул рядом с Дарси. Оба удивленно взглянули друг на друга.

— Что за... — начал Дарси.

У Манолиса от потрясения и ужаса буквально отвалилась челюсть. Но он собрался с мыслями и, облизнув пересохшие губы, ответил:

— Взрывчатка. Вероятно, они хранили там заряды. Они поднялись с камней и шатаясь побрели обратно к тому, что осталось от пещеры. Снизу до них продолжал доноситься грохот падающих камней. Сотни тонн камня обрушились и начисто смели все следы раскопок. Было совершенно очевидно, что ничто и никто не способно выжить в этом аду.

— Дело сделано. Конец, — сказал Манолис, но Дарси нашел в себе силы лишь на то, чтобы согласно кивнуть.

Они повернулись было, чтобы уйти, и тут Дарси увидел что-то желтое, ослепительно сверкнувшее среди обломков. Рядом с обрушившимся входом в пещеру возникло маленькое отверстие, из которого по-прежнему вырывались клубы пыли и дыма. Каменная стена между двумя пещерами раскололась, куски от нее рассыпались по уступу, а в образовавшейся трещине возникло нечто, отнюдь не похожее на камни.

Осторожно ступая по обломкам, Дарси и Манолис подошли поближе, стремясь лучше разглядеть то, что открылось их взору. В разломе стены аккуратно упакованные и тщательно спрятанные за каменными плитами лежали те самые сокровища, за которыми охотился Джанни Лазаридис, то есть Янош Ференци. Те самые сокровища, которые он сам спрятал здесь много веков назад. Но изменившиеся за это время благодаря ветрам, штормам и землетрясениям очертания острова и составлявших его скал — сыграли с ним злую шутку, обманули и дезориентировали его. Отправной точкой, меткой был старый замок крестоносцев, но и его стены не пощадила стихия, оставившая на них свои отметины. И все же, надо отметить, ошибся Янош всего лишь на какие-то два-три фута.

Двое мужчин бродили, еле волоча ноги, среди обломков камней и пыли. Невероятное напряжение уступило место разрядке, почти полностью лишившей их сил. Им довелось увидеть сокровища древности — фракийское золото. Маленькие чаши и кубки с крышками... золотые кольца, ожерелья, браслеты... бронзовый шлем, до краев наполненный застежками для поясов, серьгами и брошами... здесь был даже нагрудник из литого золота, украшенный драгоценными пряжками...

Манолис наконец осознал всю ценность их находки.

— И что же нам теперь со всем этим делать? — спросил он.

— Мы оставим все здесь, — выпрямляясь, ответил Дарси. — Это принадлежит призракам. Нам неизвестно, где и как добыл Янош эти сокровища и какой ценой доставил их сюда, чтобы укрыть от посторонних глаз. Но я уверен, что они запятнаны кровью. В конце концов кто-нибудь придет сюда в поисках тех двоих и обнаружит все это. Пусть власти забирают сокровища себе. У меня нет желания дотрагиваться до них.

— Вы правы, — согласился с ним Манолис, и они начали карабкаться вверх, обратно к замку.

К половине первого дня они вернулись обратно в городок, и Манолис заправил катер горючим, чтобы отправиться на Карпатос. Пока он занимался этим, к нему подошли уже знакомые рыбаки и поинтересовались, как там кладоискатели.

— Они проводили взрывные работы, — ответил Манолис, — а потому мы не стали их беспокоить. К тому же скалы такие отвесные, что можно легко свалиться вниз.

— Очень странные типы, — сказал один из рыбаков. — Правда, они к нам не имеют никакого отношения, а потому нас не волнует, что там у них и как.

Закончив заправку катера, Манолис купил литровую бутылку местного вина, которую они тут же выпили до дна, устроившись за столиком в ближайшей таверне. Позже, — когда катер уже достаточно далеко отошел от каменистого берега, Манолис признался:

— Мне это было необходимо.

— И мне тоже, — со вздохом откликнулся Дарси. — Мы проделали тяжелейшую работу, от которой у меня все в горле пересохло.

— И нам предстоит еще немало подобной работы, прежде чем мы покончим со всем этим, — кивая головой, добавил Манолис. — Может быть, оно и к лучшему, что местное вино такое дешевое? Как вы считаете, дружище? Вы только подумайте! На то золото, что мы оставили там, наверху, мы могли бы купить целый винокуренный завод!

"Да, и, может быть, мы еще пожалеем, что не сделали этого!” — подумал Дарси, оглядываясь назад и наблюдая, как исчезает за горизонтом скопление скальных вершин, называемое Халки...

Если следовать по маршруту, выбранному Манолисом, от Халки до Карпатоса было около шестидесяти миль, может быть, чуть больше. Манолис предпочел все время находиться в виду берега и спокойно плыть, не перегружая мотор. Когда скалы Ктения и Караволос остались позади, он повернул на юго-запад и направился от Родоса к Карпатосу.

— Это второй по величине остров Додеканиса, — начал рассказывать Манолис, пытаясь хоть немного отвлечь Дарси от грустных мыслей и вывести его из мрачной задумчивости. — Он расположен как раз посередине между Родосом и Критом. Если Халки тянется с востока на запад, то Карпатос — с севера на юг.

Длина его — около пятидесяти километров, а ширина — всего лишь километров семь-девять. Это седловина на пересечении подводных гор. Очень маленький кусочек суши с немногочисленным населением. Но история его весьма интересна и полна бурных событий.

— Вот как? — произнес Дарси, хотя едва ли внимательно прислушивался к словам Маиолиса.

— О да! Кто только не владел этим островом в разные времена. Арабы, итальянцы, генуэзские и венецианские пираты, крестоносцы — рыцари ордена святого Иоанна, турки, русские и даже англичане! Вот так-то. Нам, грекам, понадобилось семьсот лет, чтобы вернуть его себе!

Дарси ничего не ответил.

— Дарси, с вами все в порядке? — обеспокоенно спросил Манолис.

— Отчасти, — ответил тот. — Когда мы будем на месте?

— Мы преодолели уже половину пути, дружище! Еще час, час с небольшим, и мы обогнем ту его оконечность, откуда заходят на посадку самолеты. Именно там должен сейчас находиться “Лазарь”. Но мы можем только взглянуть на него, не больше. Если повезет, увидим кого-нибудь из команды на борту и получим возможность составить о нем представление.

— Откровенно говоря, я сейчас не в состоянии составлять представление о ком бы то ни было, — ответил Дарси...

Однако Манолис, как выяснилось, ошибался, ибо “Лазаря” там не оказалось. Они обшарили все маленькие бухточки вдоль южной оконечности острова, но не нашли и следа белоснежного судна. В конце концов терпение Манолиса иссякло. Когда вскоре стало ясно, что поиски ни к чему не приведут, он повернул к северу и направил катер в сторону мелководья возле пляжа Амоупи, где и бросил якорь в том месте, откуда они могли дойти до берега пешком по воде. В прибрежной таверне они взяли по порции салата и маленькую бутылочку вина. Дарси тут же уснул на стуле под плетеным навесом. Манолис, увидев, что его спутник спит, со вздохом откинулся на спинку и закурил. Он выкурил подряд несколько сигарет, любуясь пышногрудыми, загорелыми, молодыми англичанками, резвившимися в море. Прежде чем разбудить Дарси, он выпил еще одну бутылочку легкого виноградного вина.

В пять минут шестого они отплыли обратно на Родос.

Вечером буквально окаменевшие от усталости, изможденные, опаленные солнцем и с ног до головы покрытые морской солью Дарси и Манолис возвратились в отель и обнаружили, что в вестибюле их ожидают четверо. Какое-то время царило всеобщее смущение и замешательство. Двоих из прибывших Дарси знал очень хорошо — Бен Траск и Дэвид Чанг были его сотрудниками. Но Зекинта Фонер (теперь уже Симмонс) и ее муж Майкл, или Джаз, были знакомы ему лишь понаслышке. Дарси знал, что приехать должны четверо и забронировал места в гостинице, чтобы их разместить, но из тех, кого он видел перед собой сейчас, ожидал лишь двоих. По совету Гарри он постарался отправить Зек и Джазу сообщение о том, что им не следует вмешиваться в это дело. Видимо, сообщение не дошло до них, либо они решили его проигнорировать. Но это он еще успеет выяснить позже. Двое сотрудников отдела экстрасенсорики, не приехавшие пока по его вызову, заканчивали выполнение задания в Англии и должны были вылететь в Грецию, как только освободятся.

Все четверо вновь прибывших успели уже оставить багаж в своих номерах, познакомиться друг с другом и теперь были готовы приступить к работе. Дарси оставалось только представить их Манолису, а им рассказать о той роли, которую играл в деле грек, потом ввести всех в курс происходящих событий, и тогда можно будет действовать дальше. Но прежде...

Дарси и Манолис извинились и отправились принимать душ, чтобы хоть немного освежиться и взбодриться, после чего вновь присоединились к сотрудникам отдела экстрасенсорики. Манолис пригласил всех в довольно дорогой ресторан в другом конце города, не так заполненный туристами, как другие. Там они устроились за большим, изолированным от остальных угловым столом, откуда открывался великолепный вид на ночной океан. Здесь Дарси вновь представил всех друг другу, но уже более подробно, детально рассказав о том, кто и каким даром обладает.

Супружеская пара — Зек и Джаз Симмонсы были вместе с Гарри Кифом на Темной стороне. Зек обладала выдающимися телепатическими способностями и великолепным знанием вампиров. Кроме того, она имела опыт общения с разумом Вамфири, а подобным опытом мало кто мог похвастать, тем более если учесть, что происходило все это в совершенно ином мире. Это была красивая женщина ростом примерно пять футов и девять дюймов, стройная блондинка с голубыми глазами. Ее мать, гречанка, назвала дочь в честь острова Занте (или Закинтос), на котором она родилась. Отец Зек, парапсихолог, был из Восточной Германии. Зек было около тридцати пяти лет, примерно на полтора-два года больше, чем ее мужу.

Джаз Симмонс не обладал какими-либо сверхъестественными талантами, за исключением совершенно земных, которыми щедро одарила его мать-природа, и того, чему научили его в Британской разведке. Ростом чуть меньше шести футов, Джаз отличался буйной и непокорной копной рыжих волос, квадратной челюстью, слегка впалыми щеками, серыми глазами и великолепными крепкими зубами. Длинные руки делали его фигуру слегка долговязой и нескладной, но, несмотря на изящество их строения, были очень сильными. Стройный, загорелый и атлетически сложенный, он производил впечатление человека беззаботного и добродушного. Таким он и был в обычных обстоятельствах, когда никто не пытался оказывать на него давление. Однако недооценивать его ни в коем случае не следовало. Он был поистине мастером слежки и наблюдения, прекрасным телохранителем, умел уходить от любого хвоста, умел вести боевые действия в любых условиях, в том числе и зимой, выживать в любых обстоятельствах, владел всеми видами оружия, снайперски стрелял, мог профессионально использовать любые типы взрывчатки, однако с неменьшим успехом мог обходиться совсем без оружия, владея многими приемами рукопашного боя. Единственное, что не хватало Джазу, так это опыта. Но он получил его в наилучшем, а быть может, наихудшем, из возможных для этого мест — на Темной стороне.

Оставались еще двое из отдела экстрасенсорики:

Дэвид Чанг — поисковик и наблюдатель, и Бен Траск — живой детектор лжи.

Чангу исполнилось двадцать шесть. Он был кокни китайского происхождения, надежный и преданный своему делу. Родившийся в границах лондонского Сити, Чанг работал в отделе экстрасенсорики уже около шести лет и за это время сумел стать высококлассным специалистом экстрасенсорного поиска наркотиков, особенно кокаина. Если бы он не выполнял сложное и требующее времени задание в Лондоне, вполне возможно, что в Грецию вместо Кена Лейрда направили бы его.

Бен Траск, коротышка, всего пяти футов и десяти дюймов ростом, с мышиного цвета волосами и зелеными глазами, был довольно тучен, а одевался всегда так, что можно было подумать, будто он находится в постоянном трауре. Его специализацией была Правда. Сталкиваясь с обманом или умышленно фальсифицированной концепцией, Траск тут же реагировал на них. Отдел экстрасенсорики часто одалживал его полиции, когда шло расследование особо важных и крупных преступлений. Особенной популярностью он пользовался в Министерстве иностранных дел, если требовалось проверить политическую благонадежность тех или иных не вызывавших доверия партнеров по международному сообществу. Все входы и выходы лондонских иностранных посольств Бен Траск знал лучше, чем иной из нас знает самого себя. Кроме того, он участвовал в деле Юлиана Бодеску, а потому едва ли мог легкомысленно воспринимать все происходящее здесь.

Пока они ждали свой заказ, Дарси ввел их во все детали предстоящего дела и заметил, как все напряглись, осознав весь кошмар и ужас возникшей ситуации. Дарси не удержался от вопроса, почему Зек и Джаз все же решили принять участие в деле.

Джаз ответил за обоих:

— В этом деле замешан Гарри, ведь так?. Гарри Киф? Мы всегда на его стороне. Если у Гарри проблемы — нет смысла просить, чтобы Зек и я оставались в стороне.

— Все это хорошо, приятно сознавать, что на свете существует еще подобная преданность, — сказал Дарси. — Но дело в том, что Гарри предпочитает держать вас подальше от этого дела — ради вашей безопасности. Сам я, конечно, был бы не против... мне очень недостает парочки хороших помощников, а таких, как вы, особенно. Но Гарри больше всего беспокоит тот факт, что Янош — очень сильный менталист. Он уже убил Тревора Джордана и полностью контролирует разум Кена Лейрда. Так что, думаю, вы понимаете, чего именно опасается Гарри. Особенно его пугает то, что может произойти, если Янош выйдет на вас. Зек. И тем не менее... поскольку, насколько нам известно, Янош сейчас находится в Румынии, а сам Гарри отправился туда, чтобы выследить его... — Дарси пожал плечами. — Я с удовольствием приму вас в свою команду.

— Итак, когда же мы начнем работать? — Дэвид Чанг горел желанием приступить к делу.

— Для вас все начнется завтра, — ответил ему Дарси. — Я имею в виду активную работу. А сегодня вечером, когда мы вернемся в отель, у нас будет время, чтобы все обдумать, спланировать и подготовиться. Вот тогда-то мы обсудим все детали и определим, кто и что будет делать конкретно. — Он краем глаза заметил официанта, который с полным подносом направлялся к их столику. — А в данный момент я предлагаю как можно лучше отдохнуть, расслабиться и получить наслаждение от вкусного ужина. Ибо, поверьте мне, завтра всем нам предстоит тяжелый день.

В то время как Дарси Кларк и его команда думали о завтрашнем дне, Гарри Киф вспоминал день прошедший.

До Афин он долетел без приключений. Однако на борту самолета, направлявшегося в Будапешт, — еще раньше, чем самолет оторвался от земли, — Гарри прикрыл глаза, рассчитывая поспать хотя бы часик, и вдруг...

Он ощутил их присутствие сразу же, едва только начал погружаться в сон. Кто-то посторонний исследовал его разум, прикасался к нему. Он приложил все усилия, чтобы не заснуть, и оставался настороже, сознавая, что они рядом, и в то же время не позволяя телепатическим существам, которые отыскали его, понять, что он не спит. Это могли быть только Кен Лейрд и Сандра, но их мысленные прикосновения сейчас отдавали холодом и пороком. В эти минуты они практически полностью находились во власти Яноша Ференци, их прикосновения были липкими и скользкими, как стенки сточной трубы, и Гарри стоило больших усилий, чтобы сдержаться и не отпрянуть от них с отвращением. Но тут он вспомнил слова Фаэтора и подумал, что тот был совершенно прав, давая ему совет: “Вместо того, чтобы отпрянуть, когда ты почувствуешь его где-то рядом, разыскивай его сам. Он захочет проникнуть в твой разум? Проникни в его!"

Он почувствовал, что вампиры-экстрасенсы, уже не столь опасаясь быть обнаруженными, алчно и жадно исследуют его разум. И тогда Гарри, в свою очередь, сам начал исследовать их. В действительности он едва слышно, шепотом заговорил с ними.

— Кен? Сандра? Значит, теперь вы с ним сотрудничаете? Что ж, вы проделали для него неплохую работу. Но к чему такая секретность? Я вас ждал, ибо не сомневался в том, что он непременно использует вас, ведь без вас ему не обойтись. Он не осмелится встретиться со мной лицом к лицу, один на один. У него нет ни единого шанса выиграть в этом случае. Ваш вампир-супермен просто трус! Он боится, что однажды ночью я подкрадусь к нему. Один человек против него самого и всего того, что он хранит в своем отвратительном логове в горах! И тем не менее он меня боится! Вы предупреждали меня, что он заглянул в будущее и прочел там свою победу. Что ж, можете передать ему, что прогнозы не всегда сбываются.

— А-а-а-ах! Он чувствует наше присутствие! — раздался полный змеиного шипения голос Сандры. — Он узнал нас! Но его мысли обладают силой! Его скрытые возможности проявляются как никогда мощно!

Она была совершенно права. Гарри и самому это казалось чрезвычайно странным. Он чувствовал, что сил у него прибавилось, и не мог определить их источник. Дело рук Фаэтора? Возможно. Но в данный момент он ничего не мог поделать с Фаэтором. А во время шторма любая гавань предпочтительнее открытого моря.

Разум Кена Лейрда, словно луч локатора, постоянно держал Гарри в поле своего зрения. Гарри незаметно скользнул по этому лучу вниз, к его источнику, и заглянул Лейрду в глаза.

У него создалось впечатление, что он находится там во плоти. И это было действительно так, он действительно был там, но только в плоти самого Лейрда. Они находились все в том же подземелье. Сандра сидела за столом напротив Лейрда, а Янош в ярости шагал взад и вперед по каменным плитам пола.

— Где он сейчас? О чем он думает? — не переставая спрашивал он, и глаза его горели красным огнем. Он не сводил их с Сандры. Он, несомненно, был очень обеспокоен, но скрывал свой страх под маской ярости.

— Он на борту самолета, — ответила Сандра. — И он приближается, летит в нашу сторону.

— Так скоро? Да он просто сумасшедший?! Он что, не знает, что его ждет смерть? И разве он не понимает, что мои планы относительно его идут гораздо дальше смерти? О чем он думает?

— Он скрывает от меня свои мысли. Янош остановился и обернул к ней свое одновременно красивое и ужасное лицо.

— Он прячет свои мысли? Но ты же экстрасенс, ты умеешь красть чужие мысли. Или ты собираешься дурачить меня? Разве я не предупреждал тебя о том, что тебя ждет, если ты и дальше посмеешь чинить мне препятствия? Еще раз тебя спрашиваю: о чем... он... сейчас... думает?

И хозяин-вампир подошел к столу, оперся на него обеими руками и почти вплотную приблизил лицо к испуганным глазам молодой женщины, не сводя с нее сверлящего взгляда. Рот его искривился, губы раздвинулись, обнажив кривые зубы, и лицо превратилось в плотоядно и угрожающе оскалившуюся звериную морду.

— Он... он намного сильнее меня, — только и могла прошептать в ответ Сандра.

— Сильнее тебя? — в ярости заорал Янош. — Сильнее?! Так вот, слушай! В недрах этого замка хранится пепел мужчин, истинных сатиров, которые в свое время, сгорая от похоти, толпами носились по этим местам, насилуя до смерти всех подряд, будь то мужчины, женщины или дети. А когда они уничтожили всех, их похотливого нападения не избежали даже дикие звери. И вот уже две тысячи лет эти существа, чьи тела давно уже превратились в прах, а кости — в пыль, вынуждены обходиться без всего этого. Но я обещаю тебе, что, если ты не выполнишь сейчас же мою просьбу, я подниму их из небытия и прикажу им хорошенько тебя проучить. О, это будет бесконечная пытка, Сандра, поверь мне. Ибо я выстрою их всех в очередь, а когда они разорвут все твои внутренности, твой вампир будет снова и снова залечивать раны! Ты только представь себе: твоя нежная плоть буквально утонет в их мерзости и непристойности... и будет рваться снова и снова... снова и снова...

Гарри смотрел на Яноша из глаз Лейрда, а потом вытянул из его горла, сколько мог, слюны и слизи и плюнул вампиру в лицо. И в то время как чудовище, прижав к лицу руки, вопило, хрипело и ругалось, Гарри заговорил с ним голосом Лейрда:

— Ты что, столь же глух, сколь и безумен, Янош Ференци? Она не в состоянии заглянуть в мои дела и мысли, потому что я сейчас здесь и я заглядываю в твои.

Потрясенный, буквально шокированный, ничего не понимающий Лейрд сидел, прижав руки к горлу, но Гарри продолжал держать его в своей власти.

Янош отпрянул от стола, потом нетвердой походкой вновь вернулся к нему, склонив голову набок и отказываясь верить в реальность происходящего.

— Что?! — взревел он, безумно глядя на Лейрда. — Что ты сказал?!! — И поднял вверх скрюченную, подобно звериной лапе, руку.

— Ну же! — ехидно произнес Гарри. — Бей! Но учти: ты ударишь только своего раба, но не того, кто сейчас управляет им!

Челюсть у Яноша отвалилась — до него наконец дошло.

— Ты? — выдохнул он.

— Видишь ли, — ответил Гарри, заставив при этом Лейрда мрачно улыбнуться, — твой интерес к моему разуму не только нездоров и утомителен, но еще, как выяснилось, и заразен. Мне казалось, что урок должен был пойти тебе на пользу, но я, по-видимому, ошибся. Ладно... тогда давай посмотрим, что происходит сейчас в твоей голове.

— Прогони его! — взвыл Янош, хватаясь когтистыми пальцами за голову и отскакивая от стола. — Убери отсюда некроскопа! Я не желаю, чтобы он проник в мой разум!

— Не волнуйся, — ответил Гарри, в то время как Лейрд вертелся и дергался на своем месте. — Неужели ты и в самом деле думаешь, что мне хочется искупаться в сточной канаве? Но помни об этом, Янош Ференци!

Ты желал узнать мои планы? Так слушай? Я сам расскажу тебе о них! Я иду за тобой, Янош! И, как видишь, силы наши примерно равны!

Он покинул мозг Лейрда и открыл глаза. Самолет только что оторвался от земли и взял курс на север и чуть западнее — на Будапешт. Гарри чувствовал удовлетворение. Примерно неделю назад в Эдинбурге он терялся в догадках по поводу своих пророческих видений туманного и пугающего своей неясностью будущего и чувствовал, что стоит на пороге непонятных и странных событий. Теперь он нашел ответ и получил подтверждение тому, что его возможности увеличиваются, расширяются, заполняя ту брешь, которая была проделана преступным вмешательством Гарри Кифа-младшего. Так, во всяком случае, думал Гарри...

Примерно в середине полета, без всяких опасений уснув в своем кресле, Гарри мысленно устремился туда, где отдыхал сейчас Мёбиус, — к его могиле на Лейпцигском кладбище. Мёбиус узнал его сразу.

— Гарри? Я звал вас, но не получил ответа. Честно говоря, я несколько опасался вступать с вами в контакт. В тот последний раз... было очень страшно, Гарри!

Гарри понимающе кивнул.

— Итак, теперь вы знаете, с чем мне пришлось столкнуться и против чего бороться. В данный момент я преследую его. Он не знает, что именно я могу сделать, но я уверен, то, что он замышляет против меня, должно иметь физический характер, физически я по-прежнему очень уязвим. Вот почему я нуждаюсь в доступе в пространство Мёбиуса.

— Вы хотите, чтобы я продолжил с того момента, на котором мы тогда закончили? — оживился Мёбиус.

— Да.

— Очень хорошо. Тогда раскройте передо мной свой разум.

Гарри выполнил его просьбу со словами: “Войдите сюда по своей воле и собственному желанию”. И в следующую минуту Мёбиус уже неуверенно и робко бродил по лабиринтам его мозга.

— Вы — как раскрытая книга, — сказал ему Мёбиус. — И при желании я мог бы прочитать абсолютно все.

— Отыщите в ней склеенные страницы, — посоветовал Гарри. — Разделите их. Это та часть, которую я утратил. Ваша задача — открыть для меня эти двери, и тогда я получу доступ к самым вершинам своего разума.

Мёбиус проник еще глубже, в самые потайные лабиринты этого чрезвычайно одаренного мозга.

— Вы сказали — они закрыты? — спросил он. — Да, именно так, и сделал это великий мастер! Но, Гарри, здесь нет ни дверей, ни замков в обычном понимании! Я сейчас нахожусь в самом центре ваших знаний, целая область которых наглухо заперта. Именно та, где находятся ваши природные математические способности. Но она заперта при помощи совершенно незнакомых мне символов и знаков! Тот, кто это сделал... он просто гений!

— Да это так, — мрачно кивнув, подтвердил Гарри. — Но Фаэтор Ференци и его сын Янош сумели одним лишь усилием воли открыть эти двери!

— Будем смотреть на вещи реально, Гарри. Оба они — Вамфири. А я всегда был и остался человеком. Я обладал целеустремленностью и терпением, но никогда не был гигантом.

— Вы можете сделать это? — затаив дыхание, спросил Гарри.

— Только не усилием воли. Разве что, с помощью здравого смысла.

— Тогда делайте все, что в ваших силах, — сказал Гарри.

— Мне может понадобиться ваша помощь.

— Каким образом я могу вам помочь?

— Пока я буду работать, вы можете изучать.

— Изучать что?

— Цифры, конечно, — удивленно откликнулся Мёбиус. — Что же еще?

— Но я знаю меньше, чем ребенок! — протестующе воскликнул Гарри. — Да для меня само слово “цифра” не больше, чем некое туманное понятие!

— И тем не менее вам необходимо знать их, — ответил Мёбиус, и перед мысленным взором Гарри возник светящийся экран с многочисленными примерами, уравнениями и задачами, на которые Гарри должен был дать ответ.

— Я... Я не знаю этих чертовых ответов! — со стоном воскликнул Гарри.

— Тогда найдите их! — воскликнул Мёбиус, ибо у него и без того было достаточно много проблем.

По другую сторону от центрального прохода, через четыре ряда кресел от Гарри, сидел человек... в какой-то момент он обернулся и внимательно всмотрелся в бледное, озабоченное лицо спящего Гарри. Мужчина был ; строен, как девушка, и обладал жеманными манерами. Он курил “Мальборо” с мундштуком, а глубоко посаженные глаза его под тяжелыми веками были так же темны, как его мысли.

Николай Жаров окончательно запутался и провалился в Англии, и это было для него худшим наказанием. Когда Норман Уэллесли и румынская секуритате оказались бессильны, настала очередь Жарова. Начальство дало ему совершенно четкое указание: ему следовало отправиться в Грецию и лично уничтожить Гарри Кифа. В случае провала он может не возвращаться обратно.

Ну что ж!... Греция теперь осталась где-то далеко, позади, но Жаров не придавал этому большого значения. Греция... Венгрия... Румыния... кого волнует, где именно он умрет. Никого... при условии, конечно, что он действительно будет мертв.

В половине седьмого вечера Гарри Киф под видом туриста покинул будапештский аэропорт и пересел на поезд, идущий до находящегося значительно восточнее! городка под названием Мезоберени. Там он должен будет сойти, ибо от Мезоберени поезд повернет на юг, к Араду. Дальше ему придется добираться автобусом, машиной или пешком — как получится.

В окрестностях Мезоберени Гарри нашел небольшой семейный пансионат под названием “Саркад” — так назывался и район, где он находился. Гарри выбрал “Саркад” потому, что через дорогу от него располагалось старинное кладбище, окруженное высокими тенистыми деревьями. Гарри хотелось, чтобы мертвые были рядом с ним, на случай если к нему ночью вдруг пожалуют гости — будь то плохие, сны, инспирированные его врагами, или кто-то более реальный. Вот почему, прежде чем лечь спать, Гарри долго стоял у окна, внимательно глядя в сторону кладбища и обращая туда свою мертвую речь, беседуя с обитателями могил.