Глава десятая

Джилл и Тарнболл оглядели Баннермена более внимательно. Узнав, что он турист, они оба почувствовали интерес к нему. Не корыстный интерес. Но сейчас было не место и не время. Каждый из похищенных («Втянутых? Украденных?» — Джилл долго перебирал синонимы...) сейчас приходил в себя после потрясения и стремился высказать свое мнение. Все они бормотали, как один: возбужденно, срывая голоса, в основном бессвязно. Все вели себя так, за исключением Варре, который неожиданно вскочил на ноги и то ли побежал, то ли быстро зашагал в сторону второго Замка.

Это... дом! — быстро забормотал он. — Дом Дверей. Он примет нас, и мы наконец сможем выбраться отсюда!

Остановите его! — закричал Джилл, чувствуя, как страх электрическим разрядом пробежался по коже. — Эта опасно!

Он чувствовал это инстинктивно, и не мог ошибиться.

Тарнболл рванулся следом за французом.

— Зачем останавливать его? — крикнул он уже на бегу. И до того, как Джилл смог ответить, агент поймал и повалил француза, используя прием регби. Они упали в нескольких футах от мерцающих стен.

Джилл и остальные подошли следом. С трудом восстанавливая дыхание, экстрасенс пробормотал:

— Если это был путь внутрь... или наружу... все это может сработать снова.

— Путь наружу? — Андерсон непонимающе посмотрел на него. — То есть путь назад? Вы это имели в виду?

— Я и сам не знаю, что я имел в виду, — ответил Джилл. — Вспомните, оригинальный Замок закрыт со стороны нашего мира. Если Варре пройдет через одну из этих дверей, он может попасть в ловушку.

— Разве это не путь наружу? — спросил Андерсон, внимательно глядя на экстрасенса. — Это не путь назад... домой, вы имеете в виду?

— Я и сам не знаю, что имею в виду, — ответил Джилл. — Посмотрите-ка, Замок, войдя в который мы оказались здесь, закрыт от нашего мира. Если бы Варре прошел через одну из этих дверей, может быть, оказался бы в какой-то месте, отрезанном от нас.

— Значит, ему нужно быть поосторожнее? — сделал вывод Тарнболл, удерживая отбивающегося француза.

— И нам тоже, — ответил Джилл. — Но что, если он найдет путь домой... к нам домой... а мы останемся здесь?

— Тогда мы последуем за ним, — сказал американец, пожав плечами.

— Если, конечно, сумеем, — продолжал Джилл. — Если дверью, через которую он пройдет, можно будет воспользоваться снова.

— Конечно, такое может случиться! — снова разозлился Андерсон. Он испугался и рассердился одновременно.

— Мы не знаем этого наверняка, — повернулся к нему Джилл. — Мы ведь ничего не знаем! Ни об этом месте, ни об этом... Замке. Пусть он станет Домом Дверей. Мне очень понравилось название, которое дал ему Варре... Предположим, Варре использовал бы дверь и мы все толпой бросились бы за ним. Разве мы можем быть уверены, что попадем домой? Почему не куда-то... еще? — А почему мы не попадем домой? — удивился Тарнболл, его голос походил на щелчок кнута. И Джилл понял, насколько напряжены нервы агента.

— Может быть, конечно, и домой, — ответил экстрасенс. — Все может быть, Джек. Но если все двери ведут в одно и то же место, почему их так много?

Варре прислушивался к доводам Джилла. Теперь он перестал бороться с агентом и сказал:

— Вы, люди, не понимаете. Sacre bleu! Вы не понимаете!

— Что мы не понимаем, мистер Варре? — мягко переспросила Анжела, пытаясь вразумить его.

— Мы внутри Замка — это первое, — ответил он вроде бы совершенно разумно. — Все это... — Тут он взмахнул руками, показав на темнеющее небо, отдаленные горы, обширные зеленые равнины и загадочный маленький Замок, расположенный внутри первого Замка. — Не спрашивайте меня, как это получилось, но это именно так. Я чувствую, как он нависает надо мной, давит на меня. — Речь француза постепенно становилась все быстрее и быстрее. — Я хочу наружу!

Он снова начал отчаянно сопротивляться, бороться, пытаясь выбраться из-под Тарнболла, высвободить руки.

— Вы слышали, что я говорил? — снова обратился к нему Джилл. — Одна из этих дверей, возможно, только возможно, приведет нас домой. А может быть, и нет. Но дверей-то очень много. Предположим, одна из них ведет туда, куда нам надо, но какая? Сможем ли мы сделать правильный выбор? Что случится, если мы ошибемся? Куда ведут остальные двери?

— Куда бы они ни вели, там будет лучше, чем здесь, — задыхаясь, ответил Варре, продолжая сопротивляться.

— Разве это так? — проворчал Джилл. Он уже потерял терпение, споря с маленьким французом. Но, с другой стороны, существовал шанс, что француз прав. Наконец, приняв какое-то решение, экстрасенс кивнул Тарнболлу: — Ладно, Джек, отпустите его.

— Подождите! — бросился вперед Андерсон. — Разве мы не можем все обсудить, прежде чем кто-то из нас совершит необратимый поступок? Мы что, крысы, попавшие в западню?

В этот момент Джилл подумал: «Интересно, мы мыши или люди?» Он знал: правда в том, что они все очень сильно испуганы. Но ведь Андерсон один из руководителей страны или, по крайней мере, был им всего час назад. А любая форма руководства лучше, чем анархия. Разве нет?

— На что вы намекаете? — поинтересовался Баннермен. Необычный звук голоса заставил всех обернуться в его сторону. А все дело в том, что сказал он эти слова спокойно, без паники. В самом деле, Баннермен пока вел себя спокойнее всех остальных. Возможно, случившееся просто ошеломило его, к тому же он раньше не знал никого из присутствующих.

Может быть, все это окончательно выбило его из колеи. — Я хочу спросить: что тут обсуждать? — продолжал он. — Зачем что-то обсуждать?

Над головой зажглось еще больше звезд. Луна теперь сверкала еще ярче, и горы у ночного горизонта из многогранников еще больше потемнели. Тень, протянувшаяся от Дома Дверей, накрыла людей.

— Но ведь куда-то мы попали, — заговорил Ми-лес Клайборн. Он дрожал, чувствуя незаметно подступающее уныние. — Я тоже хочу убраться отсюда, а большее всего хочу знать, куда я попал!

— Согласна, — присоединилась к нему Анжела Денхольм, высказав свое мнение очень тихим голосом. — Мы попытаемся осмыслить все, что произошло с нами и все, что увидели здесь, перед тем как отправимся куда-то еще.

Варре перестал сопротивляться. Истощив свои силы, он безвольно замер в захвате агента.

— Ладно, — сдался он. — Давайте сделаем так, как вы предлагаете. Я... Я немного запаниковал. Но поверьте мне, вы даже не подозреваете, на что это похоже. Я чувствую себя так, словно... похоронен заживо.

Тарнболл немного расслабился и отпустил француза. Но, распахнув пальто, показал тому свой пистолет.

— Варре, я хочу верить, что все мы благополучно вернемся домой, — сказал он. — Но Джилл говорит, что ваша попытка спастись в одиночестве может лишить остальных этого шанса. Так что не пытайтесь что-либо предпринять, или я могу попортить вам шкуру.

— Вы... вы угрожаете мне! — задохнулся Варре. Он был ошеломлен.

Да! — уверил его Тарнболл. — Вы — всего лишь один человек, и вы — в меньшинстве.

Одна мысль все время крутилась у него в голове: «Выходит так, что мой пистолет перевесит голоса всех остальных».

— Жан-Пьер, смею вас уверить, что Джилл и Тарнболл в сложившейся ситуации действуют совершенно верно, — угрюмо объявил Андерсон. — Как бы холодно и цинично их слова ни звучали... Джилл, кажется... — Тут министр сделал паузу и мгновение задумчиво разглядывал экстрасенса. — Предлагает очень разумное решение. Если ваша фобия станет источником неприятностей, поставит нас всех в опасное положение, вы можете остаться в одиночестве.

Джилл кивнул.

— Вы едва не допустили ошибку. Мы же попробовали сделать все, что в наших силах, чтобы не оставить вас в одиночестве, — сказал он.

Анжела выпустила руку экстрасенса и сделала шаг в сторону. Она оставила его впервые с тех пор, как они очутились здесь.

— Вы и в самом деле столь хладнокровны? — В ее взгляде читалось разочарование.

Джилл отвел взгляд, ничего не сказав. Он не был хладнокровным, но не хотел, чтобы с французом что-то случилось. Но Варре об этом знать необязательно.

— Значит, мы договорились все обсудить, — продолжал Андерсон. — Итак, с чего начнем?

Клайборн пожал плечами.

— Баннермен, видимо, хотел спросить, нужно ли вообще что-то обсуждать. Если это явление паранормального свойства... Я не стану употреблять слово «сверхъестественного»... в нем нет никакого рационального начала. Наше общество уже изучило дюжину подобных случаев, и никогда не было ничего отдаленно...

— Извините, но вы тратите время попусту, — перебил его Джилл. — Ведь вы хотите, чтобы мы поверили в духов, так, Милес? Но пока никто еще не сказал вам, что не верит в них... Однако нам надо поговорить совсем о другом. Замок схватил нас и перенес сюда. Или, скорее, он расширился, и мы оказались внутри него. Варре совершенно точно определил, что мы внутри какого-то помещения. Мы затерялись в утробе огромной машины. Так что давайте больше не будем говорить о духах... Ладно? Клайборн слегка выпятил челюсть.

— Кто же вы такой, черт побери? Какой-то эксперт?

— Да, — встрял в спор Тарнболл. Потом он повернулся к Джиллу. — Значит, мы внутри огромной машины... Замок засосал нас. Но почему? Каким образом? Что нас ждет?

— Я тоже хотел бы знать, — сказал Джилл, покачав головой. — Но я не знаю. С ответами на вопросы нужно подождать. Мы — здесь.

— Внутри машины... — Андерсон покачал головой, а потом усмехнулся. — Однако я не могу принять такое объяснение.

— Звучит фантастически, — согласился Баннермен. — Разве такое может быть? Ведь выходит, что эта машина изнутри больше, чем снаружи?

— Может, это нам только кажется, — осторожно ответил Джилл. — Быть может, всему виной инопланетная технология. Быть может, когда мы рассмотрим все поближе, это покажется нам еще более удивительным.

Тарнболл остановился и выдернул из земли травинку. Он обнюхал ее, пожевал кончик и сплюнул.

— Трава, — пожал он плечами. — Я так думаю. На вкус и на ощупь обыкновенная трава. Но сама равнина плоская. Словно бильярдный стол. Если это инопланетный мир, то откуда трава? Откуда луна, звезды, горы?

— Они сделаны, чтобы мы чувствовали себя, как дома, — отважилась высказать свое предположение Анжела.

— Сестра! — возвышенным голосом заговорил Клайборн. — Я вовсе не чувствую себя дома!

— Но ведь тут довольно терпимо, — упорствовала Анжела. — Тут не так уж плохо, как могло бы быть... Ведь так?

— Она права, — согласился Джилл. — Человеческое существо, сильное в одном, хрупко в другом. Может быть, это место без соответствующих переделок могло бы испугать нас до смерти. Оно не слишком-то похоже на наш мир, но не так уж и отличается, чтобы мы почувствовали себя плохо.

Снова Андерсон усмехнулся:

— Так вы считаете, что все это создали специально для нас?

Джилл хотел было ответить министру насмешкой, но Анжела сама постояла за себя:

— Луна, звезды, горы, — задумчиво произнесла она. — Вероятно, тут есть и солнце. Оно должно быть, но, скорее всего, зашло. А этот полумрак скоро сменится ночью.

— Но ведь когда Замок захватил нас, до заката было еще далеко! — нервно проговорил Клайборн. — Объясните-ка мне это, мистер разумник! Вы правы: Замок — гость из другого мира... точнее, не из другого мира. Это... словно иное измерение соприкоснулось с нашим. Замок стал его фокусом... и нас всосало внутрь его!

Джилл повернулся к американцу. Андерсон взял Джилла за руку. Экстрасенс почувствовал нервную дрожь министра.

— Джилл, девушка права. Вон солнце, и оно сейчас садится. Но разве вы не понимаете, почему я столь скептически настроен? И все это происходит внутри машины? Просто невозможно вообразить, что мы затерялись в недрах какого-то механизма.

— Я думаю по-другому, — объявил Джилл. — Мне отлично знакомо это чувство.

— Однако... темнеет, — пробормотал Тарнболл. — Солнце в самом деле садится. Должно быть, оно где-то там.

— Необязательно, — возразил Джилл. — Может быть, просто выключили свет... и включили луну и звезды.

— Тот же, кто... — Клайборн запнулся. Его голос дрожал, когда он повернулся на негнущихся ногах спиной к Дому Дверей. — Кто-то минуту назад повесил номера на всех дверях, правильно?

Все разом посмотрели на Дом Дверей.

В основании двух сторон шестиугольника, которые сейчас были видны людям, имелось по четыре двери, шести футов шириной и девяти высотой. Двери делили каменные простенки в два фута шириной. Они были утоплены в глубь дверных проемов. Казалось, двери сделаны из твердого дерева, возможно, дуба, с тяжелыми косяками и панелями. Ни один из людей раньше не заметил номеров, но теперь они сверкали призрачным желтым светом: номера от одного до восьми. Числа увеличивались против часовой стрелки.

— Ого! — задохнулся Клайборн, инстинктивно отступив. — Это знаки Зла, печати самого Сатаны!

— Я хочу, чтобы вы перестали нести всю эту чепуху, — пробормотал Тарнболл, чувствуя, как что-то подталкивает его. Его инстинкты готовы были отреагировать на любое физическое действо, но тут не было ничего материального. Только... Дом Дверей... Вокруг лежало лишь Неведомое и Непознанное. Конечно, Тарнболл по-настоящему не боялся, однако чувствовал себя не в своей тарелке. А может, то и другое.

— У дверей нет ручек, — продолжал Варре. — Так или иначе, я не открыл бы ни одну из них.

Однако он ошибся: вместо ручек у дверей были металлические кольца, подвешенные на высоте семи с половиной футов. Номера располагались точно в центре каждого кольца.

— Становится все темнее, и все ярче сверкают эти номера, — заметил Андерсон. — Может, это какой-то сорт люминесцентной краски? — Он внимательно посмотрел на Клайборна. — Вы никогда не смотрели на ваши наручные часы в темноте?.. Призраки!

Последнее его слово прозвучало как насмешка.

— Эти номера должны что-то означать, — сказала Анжела. Она снова подошла поближе к Джиллу. — Может быть, они скажут нам что-то... или, по крайней мере, подскажут что-то. Может быть, нам стоит попробовать дверь под номером один?

Никто не стал спорить. Они прошли вдоль стены к первой двери.

— Нет никаких ручек, — повторил Варре, когда они остановились перед дверью, над которой мерцал номер один.

— Может, стоит... постучать? — подсказал Баннермен.

Стало уже почти совсем темно.

Тарнболл осмотрел своих спутников, достал пистолет, чтобы остальные чувствовали себя в безопасности. Все замерли. И тогда агент взялся за кольцо и осторожно потянул, а потом отпустил. Эффект был такой, словно кто-то ударил в огромную звонкую дверь собора. Но это только в первое мгновение. В следующую секунду дверь неожиданно бесшумно распахнулась внутрь!

За дверью клубилась тьма. Огромные валы тумана обжигали сырыми холодными прикосновениями. Где-то за дверью завывал ветер. Людям на мгновение показалось, что перед ними открылась надгробная плита древней могилы. Дверь скрылась в парах зловонного газа. Люди почувствовали прикосновение чего-то сырого, туман стал наползать на них... а потом он отступил, словно не решаясь пересечь порог двери.

— Это туман? — удивилась Анжела, восстановив дыхание. — Высокогорный туман?

Андерсон вышел вперед.

— Шотландский туман?

Откуда-то из клубящегося тумана за открытой дверью... откуда-то с расстояния в сотни ярдов или тысячи миль... это невозможно было понять... донесся скорбный, ясно различимый вой потерявшегося пса. Люди замерли, глядя друг на друга широко раскрытыми, полными удивления и даже надежды глазами. На мгновение. А потом...

Фигура резко выступила из тумана. Всхлипывая и покачиваясь, незнакомец шагнул к Андерсону, стоявшему чуть впереди остальных. Министр закричал, словно женщина. Тарнболл тоже закричал и прицелился в незнакомца. Джилл толкнул плечом агента как раз в тот миг, когда он потянул за курок. Пуля, не причинив никому вреда, улетела в темноту, и эхо выстрела громом вернулось к ним, постепенно затухая.

Еще мгновение, и дверь сама собой захлопнулась... Словно кто-то, разозлившись, захлопнул ее... Перед людьми осталась оборванная, окровавленная, дрожащая фигура. Незнакомец рухнул на окровавленные колени, рыдая, упал на странную траву. Это оказался мужчина с огненно-желтыми глазами, которые пылали во тьме.

— Слава Богу! — бормотал незнакомец, протянув руки к людям. — Слава... Богу!

А потом он лишился чувств...

Глава одиннадцатая

Анжела опустилась на колени и стала баюкать на руках избитого незнакомца, появившегося из двери под номером один.

— Думаю, с ним все в порядке, — наконец сказала она, не поднимая головы. — Он только сильно истощен.

— И окровавлен, — заметил Тарнболл.

— И порезан до полусмерти, — прибавил Клайборн.

Агент посмотрел на Джилл.

— Я едва не застрелил его.

— Это потому, что ты обычно сначала нажимаешь на крючок, а потом думаешь, — ответил Джилл. — А в таком месте, как это, ты должен сдерживать раздражение.

Андерсон до сих пор не пришел себя. В лунном свете его лицо сверкало от холодного пота.

— Что это за место такое, Джилл? — спросил он. — Туман, собачий вой, а потом этот парень...

— Определенно не Шотландия, — задумчиво протянул Джилл. — В Шотландии есть неприятные местечки, но такого не сыщешь.

— Надеюсь, это очередная шутка в британском духе? — Казалось, Варре окончательно запутался. Приступ клаустрофобии отчасти прошел. Видимо, ночное освещение его не так пугало, в темноте замкнутое пространство казалось больше. — Как вы вообще можете шутить в такой ситуации?

Вмешался Тарнболл:

— Посмотрите, Спенсер, все это напоминает большой лифт. Мы сейчас находимся в подвале, но, похоже, этот парень доволен, — он кивнул в сторону незнакомца. — С этой точки зрения у нас перед ним преимущество. К тому же любой из нас в лучшем положении, чем Спенсер. Мы все проживем свои жизни до конца, а Спенсер знает, что ему осталось не так уж много времени... Однако, похоже, что теперь все мы получили точно такое же ограничение. То есть время у нас ограниченно.

— Что вы имеете в виду, Джек? — фыркнул Андерсон.

— Подумайте сами, — ответил Тарнболл.

— Он имеет в виду такие вещи, как еда и вода, — встрял Джилл. — Говорит о том, как нам тут выжить. Если мы не воспользуемся ни одной из дверей, нам придется каким-то образом выжить в среде, соответствующей инопланетному миру. Или мирам.

— Мирам? — повторил Клайборн. — Вы говорите во множественном числе?

Джилл пожал плечами.

— Все так и есть, не правда ли? Зачем тут все эти двери, если они ведут в одно и то же место? Насколько я понимаю, это не так уж плохо. То есть я хочу сказать, что место, откуда явился этот парень, мне не понравилось.

— У него множество синяков, — встряла Анжела. — И он истощен, я бы так сказала. Порезы его больше похожи на царапины. Кровь на них в основном засохла. Может быть, у него есть внутренние повреждения, он выглядит очень больным. Я бы сказала, что он от кого-то бежал, проделал долгий и трудный путь.

Анжела не сказала, что и ей знакомо подобное чувство. Она ведь испытала нечто похожее, тоже была в бегах...

И вот тут-то избитый незнакомец очнулся.

Он открыл глаза, посмотрел на луну и звезды. В их свете его лицо напоминало восковую маску. Потом он надрывно завопил и уцепился за Анжелу так, словно от этого зависела его жизнь. Несчастный ухватился за нее, словно она была единственным источником жизни, света, последней соломинкой... Его соломинкой.

— Вернулся! — наконец прохрипел он. Его голос прозвучал с надрывом, словно крик ворона. — Господи, я вернулся! Я в самом деле... вернулся? — В его голосе прозвучала нота сомнения, но лицо его тут же онемело, когда он увидел высоко в небе неземную луну. — Нет, — пробормотал он с горечью. — Нет, я не вернулся...

Он вырвался из рук Анжелы, вскочил на ноги и, шатаясь, сделал несколько шагов. Теперь все могли разглядеть его более отчетливо. В желтом лунном свете с трудом можно было разобрать цвета, но рассмотреть незнакомца было можно.

Он оказался маленьким, не более пяти футов и семи дюймов, и тощим. Юным. Должно быть, ему едва исполнилось двадцать шесть или двадцать семь лет. Его волосы, когда-то подстриженные ежиком, отросли и спутались. Маленькие свиные глазки, нервные руки, одутловатые, нетерпеливые губы, безвольный подбородок — вот все, что сумел разглядеть Джилл. Очень трудно было понять, как одежда незнакомца выглядела изначально. Широкие отвороты и высокие плечики его оборванного пиджака считались модными в определенном кругу, так же как стильные мешковатые штаны. Но его внешний вид, если исключить синяки, царапины и дыры в костюме, казался фальшивым. В любом случае, кем бы он ни был раньше, сейчас он напоминал человека, только что вырвавшегося из зарослей колючих деревьев. Воротник его рубашки потемнел от пота и крови.

Незнакомец, шатаясь, сделал еще несколько шагов, держа руки так, словно со стороны Дома Дверей исходила какая-то угроза.

— Нет, — снова всхлипывая, прошептал он. — Я не вернулся. Я до сих пор... здесь!

— Кто вы? — шагнул к нему Андерсон.

Таинственный человек пригнулся, отступил от людей, готовый в любой момент броситься наутек. Конечно, он не убежал бы далеко, но бежал бы, пока у него хватило бы сил.

— Ты не беспокойся обо мне, мужик, — ответил он министру. Его голос по-прежнему казался слишком хриплым, полным боли. Акцент выдавал в нем урожденного лондонца. — Я-то знаю, кто я такой, и у меня все в порядке. А вот кто ты такой?

Тарнболл быстро шагнул вперед и поймал незнакомца за руку, прежде чем тот успел метнуться прочь.

— Мы те, кто заберет тебя отсюда, парень, — спокойно сказал агент. Кивнул головой в сторону Дома Дверей и двери номер один. — Мы хорошие парни. Ты понял?

— От кого вы убегаете? — спросила незнакомца Анжела.

На мгновение глаза незнакомца расширились, в них вспыхнул ужас.

— Краб! — прошептал он. — Кровожадный омар! Скорпион... какая разница!

Варре, наклонившись, прошептал на ухо Джиллу:

— Как вы считаете, он в своем уме?

— Я вышел оттуда? — дрожащим пальцем незнакомец показал на дверь. Все единодушно утвердительно кивнули. — Тогда я не так далеко удрал от него!

Вырвавшись из захвата Тарнболл а, он бросился к двери номер два. Ухватился за железное кольцо. Металл зазвенел о твердое дерево, и звук, как и раньше, громко разнесся по долине. Дверь распахнулась и осталась стоять открытой.

Из дверного проема ударил ослепительный солнечный свет! Невозможно! В то время как луна и звезды сверкают у вас над головой? Совершенно невозможно... но тем не менее так оно и было. Поток золотистого солнечного света, вырывавшийся из двери, казался твердым и материальным по сравнению с тьмой. От прикосновения лучей земля, на которую ступили люди, погнавшись за незнакомцем, нагрелась. И теперь все сгрудились на границе освещенного круга за спиной таинственного молодого человека. Его-то яркий свет ничуть не испугал. На какое-то мгновение он остановился на пороге, прикрыл рукой глаза и со слезами прошептал: