Глава двадцать восьмая

Джилл и Анжела шли рядом с Тарнболлом, постепенно нагоняя министра и француза. Но именно агент первым из отряда сумел подробно рассмотреть сверкающий объект. Они выбрали удачный маршрут по склону предгорья и в итоге двигались по гребню, не забираясь слишком высоко. Но даже так им пришлось подняться немного выше, чем нужно. Когда Тарнболл добрался до последнего зубчатого отрога, то обнаружил, что оказался чуть выше образования, к которому они так стремились. Штуковина покоилась среди валунов в тени каменной осыпи между отрогами — не совсем то, чего они ожидали. Утес, на который пришлось взобраться, оказался достаточно пологим, но когда Тарнболл глянул сверху, то вынужден был стереть слезу.

Джилл оказался совершенно прав. Перед ними вновь раскинулся Дом Дверей, но другого сорта. Была в нем некая странность.

Взявши Анжелу за руку, Джилл остановился и подсадил девушку так, чтобы она без особого труда встала рядом с Тарнболлом, а потом и сам залез к ним. Теперь все трое смотрели на... кристалл? Сейчас, когда солнце садилось, блеск штуковины слегка поблек, стал сланцеватым. Она напоминала гигантскую многогранную драгоценность в каменной оправе. Кристалл мог просто вырасти там. Кроме того, он казался совершенным по своей природе. В этой драгоценности было что-то, чего Анжела никогда не смогла бы принять. Прекрасный инопланетный кристалл из иного мира. Но, кроме того, безо всяких сомнений, это был еще один Дом Дверей. Его удлиненные грани покоились на каменной осыпи, и в центре каждой из них располагалась черная обсидиановая дверь. Даже издалека люди видели молотки, которые напоминали горгулий. Двери находились в больших нишах, пронизанных кварцевыми жилами, расположенными высоко над землей.

Эффект красоты таился в простоте, а уродливости — в скрытом смысле. Прагматичность строения пугала. Словно предупреждение, написанное на древней гробнице фараонов, горгульи «кричали»: «Не прикасайтесь!»

«Оставь надежду всяк сюда входящий!» — подумал Джилл.

— Ну как? — поинтересовался Клайборн. Задыхаясь под тяжестью своего груза, он залез к ним на площадку. — Каково, а?

Джилл покачал головой.

— Извини, Милес, — обратился он к американцу. — Как я и боялся, это не горящий куст. — При этом в голосе экстрасенса не слышалось ни малейшего сарказма.

— Конечно, это не куст. — Увидев огромный кристалл — Дом Дверей, Клайборн выпучил глаза. — Всевышний идет путями таинства. Неужели вы надеялись обнаружить горящий куст в... мире... лишенном растительности? — На мгновение он замолчал и побледнел. Только сейчас он осознал ужасный аспект Дома Дверей. — Но это...

— Не творение Всевышнего, — закончил Андерсон, присоединившись к ним.

Варре залез на утес последним.

— Дом Дверей, — спокойно произнес он. — Однако предыдущие были менее пугающими. А этот... выглядит угрожающе.

— А теперь что будем делать? — Тарнболл повернулся к Джиллу.

— Думаю, все очевидно. — Андерсон надулся, снова став «лидером». — Мы отправимся дальше!

Джилл посмотрел на него и точно таким же тоном ответил:

— Тогда ступайте вперед, босс. Что до меня, то я никуда не отправлюсь.

— Что? — нахмурился Андерсон. — Вы на самом деле хотите здесь остаться?

— Пока да, — ответил Джилл. Он посмотрел прямо в лицо министру, а остальные молчали, ожидая продолжения. — Посмотрите. Нам здесь пока ничего не угрожает, кроме этого, — тут он кивнул в сторону Дома Дверей. — Оставив в стороне птиц и странно выглядевшую ящерицу или двух, мы не встретили в этой пустыне никаких форм жизни. Если бы здесь еще кто-то обитал, и если бы они оказались более неприятными, нас бы уже нашли. Мы станем торчать здесь, словно перекати-поле, перебравшееся через пустыню. Так получилось, потому что здесь мы в безопасности. И мы останемся, пока здесь будет безопасно.

— Ты думаешь, мы по-прежнему не будем ни в чем нуждаться? — поинтересовался Тарнболл.

Джилл кивнул.

— Думаю, будет мудро, если мы задержимся здесь на пару часов, быть может, до утра, перед тем как решимся на следующий шаг. Если же ночью к нам кто-то явится, мы всегда можем испытать свою удачу. Лично мне хотелось бы, чтобы я никогда не встречался ни с чем похожим. Я лично хотел бы передохнуть, дать телу и разуму расслабиться... и посмотреть, что произойдет дальше.

Остальные внимательно слушали и, судя по лицам, одобряли его слова. Все, кроме Клайборна. Казалось, он не слышал экстрасенса.

— Мы должны молиться, — бубнил американец. — Вы должны отдать мне свои одежды... Все! Я приказываю развести костер во имя моего Бога. Каждый из вас сделает персональное подношение из своей одежды, и я спалю все это, во имя Всевышнего. — Потом американец трясущимся пальцем указал на гигантский кристалл. — Что за дьявольская работа! Что-то адское таится в самом воздухе этого места... разве вы это не чувствуете? Но мы прогоним всех бесов, разведя огонь и принеся в жертву этого агнца. — Он тряхнул тело зверя, которое до сих пор висело у него на плече.

Тарнболл взглянул на американца чуть прищурившись, сжал большой кулак и усмехнулся сквозь зубы. Очевидно, эта речь нисколько его не растрогала. Однако Джилл поймал его взгляд и покачал головой. Клайборн заметил, как они переглядываются.

— Что? Вы строите против меня заговор? Вы хотите помешать Всевышнему...

Джилл вытащил из кобуры ядовитое жало. Он уколол Клайборна, а потом легонько сдавил мягкое основание жала. Глаза Клайборна стали словно пуговицы. Американец кашлянул, громко вздохнул и, как подкошенный, рухнул на землю. Труп кентавра соскользнул с его плеча и покатился вниз по склону, подпрыгивая на выступах.

— Давайте спустим его вниз как можно осторожнее, — распорядился Джилл. — Может, очнувшись, он придет в себя. А если нет. — Тут экстрасенс пожал плечами и вздохнул. — Тогда я и в самом деле не знаю, что делать.

— Это и есть ответ, — заговорил Варре, избегая смотреть на Джилла. Нахмурившись, он разглядывал свои потрескавшиеся грязные ногти. — Клайборн склонен к безумию и для нас бесполезен. Почему мы должны подвергать опасности наши жизни? Эта штука — Дом Дверей — принципиально отличается от остальных. Возможно, он опасен. Издали Дом напоминает бутылку с ядом. Я думаю, нам стоит двигаться, чтобы ни говорил там Клайборн, и, конечно, не стоит отдавать ему свою одежду. А если он решит использовать одну из этих грозных дверей, тогда мы... не должны будем мешать ему. По крайней мере, в этом случае он чем-то пожертвует. — Француз, не поднимая головы, продолжал разглядывать свои ногти.

Тарнболл и Анжела смущенно отвели взгляд. Андерсон промолчал, только удивленно поднял брови. А Джилл сказал:

— Вы хладнокровный ублюдок, Жан-Пьер, разве не так? Но благодарю вас... в любом случае. Однако дальше мы должны действовать очень осторожно.

— Мы? — Варре выглядел удивленно. — Но почему?

— Потому что в противном случае я сломаю кому-то ногу, — сказал Джилл. — Это потому что...

Джилл проснулся от ощущения, что нечто важное случилось или вот-вот должно случиться. Он сидел, прижавшись спиной к плоской каменной плите. Ноги его свешивались на пологий склон. Руки обнимали Анжелу, которая задремала с головой на его груди, осторожно обняв его одной рукой. Джилл почти не помнил, как они спустились к подножию Дома Дверей и о чем разговаривали.

Тарнболл отдыхал рядом, бормоча что-то невнятное во сне. На востоке в темнеющем небе зажглись первые звезды. Их отражения появились на огромном многогранном кристалле. Далеко на юге садилось второе крошечное солнце этого мира, оставляя за собой в небе яркий след. Одинокий «воздушный змей» парил над самыми высокими утесами.

Андерсон и Варре уже проснулись. Зевая, они бродили неподалеку. Серая девятифутовая ящерица с желтым гребнем вдоль спины ползла вниз по склону, подняв крошечное пыльное облако и сбрасывая вниз маленькие камешки. В пятидесяти футах от Джилла прямо перед Домом Дверей стоял Клайборн. Он был совершенно голый и нес какой-то бред. Видимо, именно это и встревожило Андерсона и Варре. Но Джилла разбудило что-то другое. Дом Дверей ожил, и Джилл чувствовал это! Именно это его и разбудило.

Одежду Клайборн сложил в кучу неподалеку от гигантского кристалла. Мертвого кентавра безумец водрузил поверху и поджег всю кучу. Сейчас пламя лизало мертвую плоть и к небу поднимались клубы черного дыма.

Тарнболл тоже проснулся и увидел, что происходит. Он огляделся. Понимая, что нужно действовать, Джилл осторожно потряс за плечо Анжелу.

— Давно он этим занимается? — спросил у экстрасенса агент. Потом он полез во внутренний карман пиджака и зло фыркнул. — Он украл мои спички! Бог с ними, ведь это его собственность.

Анжела проснулась. Джилл чуть передвинул ее и встал.

— По-моему, мы проспали слишком долго для существ, которые не нуждаются в сне, — заметила девушка. — Пусть даже наши тела не нуждаются в отдыхе, но мозг должен отдыхать.

— Милес, — позвал Джилл, направляясь к американцу. — Клайборн, шли бы вы отсюда. Это небезопасно. — Он попытался говорить настоятельно и спокойно, чтобы не вызвать паники у американца. Ему казалось, что сам Дом Дверей прислушивается к его словам. Может быть, так и было, потому что механизм, без сомнения, активировался.

Клайборн повернулся к экстрасенсу.

— Держись подальше от меня, Джилл! — раскатисто произнес безумец. — Я знаю, что делаю... И я знаю, что ты можешь сделать! Ведь это ты усыпил меня, так? Глупец... этот путь ведет к вечному проклятию! Разве ты не знаешь, что мы ступаем по краю бездонной пропасти? Сейчас я провожу ритуал, который, быть может, спасет наши души!

Он стоял между импровизированным костром и кристаллом. Тем временем Джилл подобрался поближе. Впервые он заметил, что двери пронумерованы.

Двери, находившиеся поблизости, имели номера: 888, 777 и 555, слева направо против часовой стрелки. Сам Клайборн стоял напротив двери 666[7]. Джилл не знал, получилось ли это специально, но в этом виделся некий знак свыше.

Видимо, так оно и было, потому что, повернувшись к двери, Клайборн указал на нее пальцем:

— Видишь? Дьявол разоблачен. Мой Господь показал мне его номер — число зверя! Теперь, повернувшись к этой двери спиной, — он так и сделал, встав лицом к огню и широко разведя руки, — я знаю, что за спиной моей Сатана!

— Клайборн! — зашипел Джилл, сознавая, что кристалл затаился, готовый в любой момент преподнести сюрприз, словно сжатая пружина. — Ради Бога, прекратите!

— Ради Бога? — взвыл американец. Их разделяли огонь и дым. — Да, и ради вас, и ради себя самого. Великий милостивый Бог, услышь этого грешника и дай ему знак, что ты прощаешь его и приглашаешь в свое лоно...

И это случилось. Джилл отбросил всякую вялость.

Дверь под номером 666 быстро скользнула вниз и исчезла. И за ней открылся настоящий ад. Красные и оранжевые языки пламени гремели и завывали. Они готовы были вырваться из своей клетки. И вот огромный столб огня метнулся из двери, словно гигантский язык, и несколько долгих секунд лизал Клайборна от пяток до макушки. Вопя, тот исчез в потоке света и тепла. Джилл почувствовал, как огонь опалил его собственные волосы и брови, и метнулся в сторону. Когда язык пламени отступил, дверь с шипением закрылась, но еще несколько мгновений сполохи огня метались по краям обсидиановой панели.

Удивленный и испуганный Клайборн стоял на том же самом месте... но всего несколько секунд. Потом он стек на землю. Он был словно пластиковая кукла, брошенная в огонь каким-то ребенком, а потом извлеченная из огня другим ребенком, пожалевшим игрушку. Он напоминал восковую свечу, попавшую в огненный факел, или варенного в кипятке омара. С криками рухнул он на дымящуюся, воняющую кучу своего жертвоприношения.

А Дом Дверей стоял, как и раньше, — инопланетное зло под чужими звездами...

Глава двадцать девятая

Джилл почувствовал невыносимый ужас. Выходило так, словно Клайборн и Дом Дверей были чем-то связаны, и не только огнем, прикончившим американца. Джилл знал это. Он уже был готов разгадать эту связь, когда к нему подбежал Тарнболл.

— Дерьмо! — задохнулся агент, непроизвольно сделав глотательное движение. — Мой Бог! Что тут, черт побери, случилось? — Он видел, что произошло, но не мог осознать. Подбежав к Клайборну, он присел над ним, а потом беспомощно развел руками. — Я не могу... нет... Я не могу даже дотронуться до него.

Агент очутился в сфере досягаемости огня из двери 666. И Дом Дверей — эта машина — до сих пор работала. Джилл чувствовал это.

— Джек! — закричал экстрасенс, пытаясь предупредить друга.

В это время Клайборн поднял дымящуюся голову и открыл глаза. Он был по-адски черен. Когда язык пламени объял его, американец закрыл глаза, и это их спасло. Возможно, у него еще сохранилась часть мозга.

— Я... Я проклятый дурак, — пробулькал он. — Но я верил. Я верил. Я знал. Откуда взяться Богу в... таком богомерзком месте, а? Ад — обитель дьявола.

— Не разговаривай, — приказал Тарнболл, пораженный ужасом. Но Клайборн не только говорил, он пытался встать на ноги.

— П-помогите мне... подняться, — пробормотал он. Казалось, его агония достигла крещендо. — Помогите мне, а то что-то там словно сварилось и заедает.

Дом Дверей ничего не предпринимал. Он ждал, когда Тарнболл поставит Клайборна на ноги. Джилл чувствовал, что Дом выжидает удобного момента. Экстрасенс тоже встал, метнулся вперед, чтобы помочь Тарнболлу, который возился с шатающейся, обугленной плотью. Огромные волдыри лопались, и белая пахучая жидкость омывала прожаренное мясо — пережаренное жаркое на косточках, выпиравших из спины Клайборна.

— Шесть, шесть, шесть, — бормотал американец. Его лицо напоминало расплавленную восковую маску. Пройдя между Тарнболлом и Джиллом, он, словно сломанный робот, поплелся в сторону двери. — Пусть огонь... закончит свою работу.

Джилл почувствовал: вот-вот что-то случится. Дом Дверей ждал Клайборна. И более того: он управлял действиями американца.

— Джек! — сквозь зубы позвал Джилл. — Мы должны бежать... Прямо сейчас... Или тоже погибнем.

Они отступили от Клайборна, попятились, а тот, словно не замечая этого, брел вперед.

— Закончи, — обратился он к двери 666. — Положи... этому конец.

В этот раз дверь скользнула вбок, и за ней не оказалось никакого огня. Там был космический вакуум. Звезды, словно драгоценности, висели в бесконечной бездне пространства. Клайборна втянуло в дверной проем.

Джилл и Тарнболл увидели, как американец полетел кувырком — черное существо, вечно летящее в собственном головокружительном кошмаре. И в этот раз, когда дверь захлопнулась, края плиты подернулись инеем...

— Его действия контролировал Дом, — сказал Джилл остальным. — Клайборн действовал неумышленно. Он не знал, даже не подозревал об этом. Но машина диктовала ему мысли. Это программирование базировалось на его мировоззрении.

— Его вере в потусторонний мир, — уточнил Тарнболл, и Джилл кивнул.

Варре, наоборот, был настроен скептически.

— Похоже, что, несмотря на неожиданность, вы знали, что случится. — Француз говорил, по обыкновению рассматривая свои ногти. — И что же нам теперь думать?

— Жан-Пьер, вы говорите так, потому что никогда раньше не видели талант Джилла в действии, — встрял Андерсон. — Я видел, так что рекомендую вам послушать его. Пожалуйста, продолжайте, Спенсер.

— Не знаю, почему выбрали именно Клайборна, — продолжал Джилл. — Но выбрали его. Быть может, все потому, что он не мог мыслить рационально. Он лучше других подходил для опыта с таким ужасным результатом. Но...

— Может быть, это должно было случиться с тем, кто первый прошел через врата, ведущие сюда из лесного мира? Помните, он был первым. — Анжела чуть потупилась, когда все повернулись к ней.

— Возможно и так, — произнес Джилл. — Я как-то упустил это из виду. Определенно стоит взять это на заметку.

— Извини, что я нарушила ход твоих мыслей, — застенчиво продолжала девушка. — Ты сказал «но»...

— Но... — протянул Джилл, собираясь с мыслями, — кроме предположения, что Клайборн был выбран, потому что сошел с ума, и его восприятие окружающего могло породить чудовищный эффект, есть и другие версии... Допустим, нами намеренно манипулируют...

— Нами не манипулируют! — фыркнул Андерсон. — Это очевидно! Джилл кивнул.

— В любом случае инопланетный разум контролирует Дом Дверей. Вопрос: что дальше? Я имею в виду, какова цель всего происходящего?

— Может, он хочет посмотреть, что мы станем делать? — Тарнболл по привычке поднял бровь.

— Замок стоял на склоне Бена Лаверса довольно долго, — продолжал Джилл. — Предположим, что это механизм, пролетевший в космосе не одну сотню световых лет, и те, кто построил или управляют им, не такие уж тупицы. Тогда они знают, что мы станем делать.

Судя по виду француза, слова Джилла его ничуть не убедили.

— Клайборн виноват в том, что мы попали в этот мир, — начал он по новой.

— Нет, — отрезал Джилл. — Он виноват только в том, что с ним случилось и может случиться с нами, пока мы не покинем этот мир.

— Но ведь с нами ничего не случилось! — продолжал возмущаться француз.

— Более того, — холодно сказал Джилл. — Нечто случилось со всеми нами. Только разница в том, что полтора часа назад Клайборн был изуродован и убит чудовищным образом... Я сказал: убит!.. И если мы станем ждать достаточно долго, боюсь, столкнемся со сверхъестественными силами и формами зла, в которые он верил. И эти силы обрушатся на нас.

— Вы в этом уверены? — фыркнул Варре.

— Может, вы слышали, как тикают ваши часы?

— Да? Тогда это, несомненно, сработает! — ехидно сказал француз.

Джилл кивнул в сторону Дома Дверей.

— А вот он тикает, — продолжал экстрасенс. — Вроде бомбы с часовым механизмом.

Варре почувствовал, что события окончательно выходят из-под контроля. Он испугался, так как его циничные взгляды разрушались с огромной скоростью.

— Доказательства! — наконец выдохнул он. — Нет доказательств. Вы не можете нам ничего показать.

— Клайборн боялся двух вещей больше всего остального, — непреклонно продолжал Джилл. — Дьявола со всеми его творениями и Ада. Вот адский огонь и сжег американца, а потом он упал в бездонную космическую пропасть.

Долгое мгновение царила тишина. Сумерки казались почти сверхъестественными, и только пригоршня странных звезд горела в небе. Но вот на востоке над горизонтом появился край малой луны. Ее свет был слабым, желтым с легким красноватым оттенком. Наконец Андерсон спросил:

— И что бы вы посоветовали? Это бессмысленно — стоять здесь и ждать, пока еще что-то случится... что-то еще более чудовищное... случится с нами. Куда мы отправимся отсюда, Спенсер?

— Точно не скажу, — ответил Джилл. — Может быть, я не прав, однако я так не думаю. Я чувствую, что машина поработала с Клайборном. Надеюсь, каждый из вас это понимает... Высказывайте свои идеи... все идеи...

— А если что-нибудь случится... произойдет, пока мы тут болтаем? — спросила Анжела.

— Тогда мы вынуждены будем воспользоваться одной из дверей, — ответил Джилл. — И может быть, лучше заранее просчитать, какую дверь нам следует открыть. Я предлагаю всем подумать об этом, и, если кто-нибудь придумает что-то полезное, видит Бог, я воспользуюсь его советом. Мне... — Он посмотрел на Варре и поправился: — Я должен отойти, присесть и послушать, как тикает эта машина. А если вы не верите мне, то это ваши проблемы. И вам придется решать их самостоятельно. — Он отошел в сторону, выбрал подходящий камень и уселся на него.

Вскоре к нему присоединился Тарнболл.

— Мы не договорили про Баннермена, — тихо сказал он.

— Да, — согласился экстрасенс, — но сейчас не время это обсуждать. Черт побери, тут и так полно помех! Что касается Баннермена, так я ни в чем не уверен. — И он беспомощно пожал плечами.

— Что!

— Он мог всего лишь носить отпечаток машины. Мы ведь все внутри машины! И я испытываю неприятные ощущения точно так же, как и любой из вас... даже более того. Боже, если полностью поверить моим чувствам, то тогда ты, Джек, тоже не совсем человек. Ты имеешь ту же ауру машины, которую я различил у Баннермена. Точно так же, как и все остальные. Могу сказать лишь то, что девушка кажется наиболее человечной из всей нашей компании!

Тарнболл усмехнулся, возможно, для того, чтобы скрыть разочарование.

— Я вижу, дела твои плохи, — проговорил агент. — Но я-то уверен, что в ту ночь к нам зашел именно Баннермен. Куда он исчез? Пусть он спас жизнь мне и Клайборну... но где он сейчас? Кажется, кто-то играет с нами в игру, а Баннермен вполне годится для...

Неожиданно Джилл поднял руку:

— Ш-ш-ш! — выдохнул он, а через мгновение добавил. — Что-то сейчас произойдет, приготовься. Что-то...

Прервав их разговор, подошла Анжела. Она словно скользила по каменистой осыпи. Следом за ней подтянулись Варре и Андерсон.

— Спенсер, — возбужденно обратилась она к экстрасенсу, — у нас есть идея.

Джилл равнодушно посмотрел на девушку.

— Нумерология! — объявила она.

— Что?

— Клайборн интересовался числами, ведь так? — выпалила она на одном дыхании. — Их оккультным значением и применением?

— И что из того?