Глава 10

Глинис посмотрела на послеполуденное солнце. День выдался гораздо теплее, чем два предыдущих. Она рукавом вытерла влажный лоб и подумала, стоит ли тратить силы и снимать пальто. Плечо опять онемело, и малейшее движение вызывало невыносимую боль. Она снимет его, когда они снова остановятся напоить лошадей.

После поворота они увидели большой двухэтажный каменный дом.

— Это дом Сараид, — объяснил Роберт, ехавший слева от нее.

Первой мыслью, пришедшей в голову Глинис, была мысль о том, что сестра Каррика удачно вышла замуж. Затем она подумала, что любой человек, живущий в таком шикарном доме, должен иметь ванну и по законам гостеприимства позволить воспользоваться ею гостям. Оглядев себя, Глинис поморщилась и решила, что сестра Каррика предложит ей ванну просто из чувства самосохранения. Она попыталась посчитать количество труб. Четыре были на крыше главного здания, две на одноэтажной северной пристройке и одна на крыше южного крыла. Всего семь. Значит, там будет достаточно горячей воды.

— Как вам нравится маленький коттедж Сараид? — спросил Каррик.

— Я была бы в ужасе, если бы мне пришлось мыть все эти окна, — ответила Глинис, глядя на дом.

— Это в два раза уменьшенная копия дома наших родителей. — Он усмехнулся. — Лучшее, что смог сделать старый Гораций, но это произвело на Сараид сильное впечатление.

В два раза уменьшенная? Глинис повернулась, внимательно посмотрела на своего спутника и спросила:

— А чем занимаются ваши родители?

— Перевозкой товаров на кораблях, — ответил он, пожав плечами, — инвестициями в промышленность, немного сельским хозяйством.

Глинис не ожидала от него такой откровенности и продолжала расспрашивать:

— А чем вы занимались до того, как начали воевать с британцами?

— Когда я был чуть старше, чем Мэйлер сейчас, записался на один из кораблей моего отца и начал учиться судовождению.

— Он был капитаном корабля «Ветреный танцор», — проговорил Патрик, — отвечал за всю торговлю с Америкой.

— Патрик очень гордится тем, что был первым помощником капитана.

— А я тем, что был первым офицером на корабле, — добавил Роберт, — как мой отец на корабле отца Каррика. И если Бог нам поможет, мы поднимемся на корабль еще до конца этого месяца.

Каррик буквально окаменел, услышав сказанное Робертом, или это ей показалось? Она решила, что разумнее всего не обращать внимания на существующие между кузенами разногласия. Кроме того, у нее не было ни сил, ни желания разбираться в их сложных взаимоотношениях.

— А вы, Мэйлер, — спросила Глинис, — наверняка не остались в стороне от семейного предприятия?

— Я обслуживал Каррика.

— А вы, Ихан? — Она повернулась к высокому блондину, ехавшему позади рядом с Патриком. — Вы тоже бывший моряк?

— Нет, мисс Малдун, море никогда не привлекало меня. Я предпочитаю иметь дело с лошадьми. И всю жизнь провел с семьей де Марсо. Я и родился в замке О'Коннел, как и все остальные.

— В замке? — Она обернулась к Каррику, ожидая объяснений.

Он небрежно пожал плечами.

— Брат моей матери сжег настоящий замок, и мои родители построили новый в первый год своей совместной жизни, он окружен стенами, которые сохранились во время пожара. Только в этом смысле его и можно называть замком.

Значит, она была права в своих предположениях, подумала Глинис. Оба, и Каррик, и Роберт, родились в помещичьем доме.

— А, — медленно произнес Каррик, — нас уже обнаружили. Готовьтесь к нашествию.

Взглянув в сторону дома, Глинис увидела долговязого мальчишку с курчавой головой, который быстро взбежал по парадной лестнице, приоткрыв дверь, что-то сказал и помчался обратно.

— Это Мэтью, старший сын Сараид, — объяснил Роберт.

В следующую секунду из двери вывалилась целая куча детишек, и все они бросились вниз по лестнице.

— Марк, Лука и Джон, — говорил Роберт, указывая на каждого из мальчишек по очереди.

— Все как в Библии, — улыбаясь, заметила Глинис.

— Это единственный способ, благодаря которому она может запомнить их имена, — язвительно улыбнувшись, заметил Каррик. — Я поеду вперед и возьму огонь на себя, — заявил он, пришпорив Молана. Мальчишки, собравшиеся во дворе, прыгали и радостно махали ему руками.

— Видимо, приезд Каррика — большая радость для его племянников, — сказала Глинис, вытирая рукавом влажный лоб.

Роберт улыбнулся, кивнул головой и добавил:

— И для племянниц тоже.

— А сколько всего детей у Сараид? — удивленно спросила она.

По последним сведениям — восемь, — усмехаясь, ответил Роберт и указал рукой на дверь. — А вот и женская компания. Это Ива, Мэри, Сара и Рейчел. Лука и Мэри близнецы, Джон и Рейчел тоже.

Глинис покачала головой и глубоко вздохнула.

— Как я могу разобраться в них и запомнить имена?

— Даже не пытайтесь, мисс Малдун, — посоветовал Роберт, — члены семьи и то пользуются записями. На вашем месте я никого из них не называл бы по именам. А если вам кто-нибудь из них будет нужен, посмотрите в список — насколько я знаю, так поступает и сама Сараид.

— Гораздо проще быть единственным ребенком, — проговорила Глинис.

— У вас нет ни братьев, ни сестер? — спросил Роберт с таким удивлением, как будто она сказала, что у нее шесть пальцев на ноге. — Но есть, вероятно, кузены?

— Нет. Только я.

— Наверное, очень одиноко жить в таком узком кругу, мисс Малдун?

— Но взамен получаешь спокойствие и порядок, — возразила она, наблюдая, как Каррик, соскочив с лошади, обнял сразу четверых племянников.

Почти в тот же момент, толкая друг друга, к нему бросились четыре девочки разного возраста.

— Он был бы хорошим отцом, не правда ли? — спросила Глинис.

— Да, — ответил Роберт, но что-то в его тоне насторожило ее.

Она повернулась и внимательно посмотрела на него.

— Насколько я понимаю, вы не одобряете его, Роберт. Лицо Роберта потемнело.

— Я не одобряю его упрямство, его нелепый фатализм.

— Если можно, объясните. В чем фатализм? — настаивала Глинис.

— Он всегда был уверен, что не проживет больше двадцати пяти лет. У нас по этому поводу были жаркие споры. Несмотря ни на что, он не желает думать о будущем и поэтому не заводит семью.

Теперь понятно его отношение к женщинам, а также готовность рисковать жизнью.

— А сколько ему сейчас лет? — спросила она, стараясь представить себе, какие жизненные планы крутятся в голове у Каррика.

— Двадцать пять. В начале ноября исполнится двадцать шесть.

Шесть месяцев. Неудивительно, почему он так торопится, воюя с церковной десятиной. Будь у нее так мало времени впереди, она тоже стремилась бы добиться чего-нибудь существенного в деле, которому посвятила себя.

— Проклятие, — пробормотала она, глядя, как Каррик поднял малыша над головой.

— Да, мисс Малдун, — подтвердил Роберт с отчаянием в голосе, — настоящее проклятие.

Они подъехали к дому.

— А вот и Сараид, — проговорил Роберт. — А этот довольно полный немолодой человек, который следует за ней, и есть ее преданный муж. Гораций. Вполне приятный мужчина, особенно если учесть все сложные обстоятельства их брака. — Роберт замолчал на секунду и пригнулся к седлу. — Бог мой, кажется, она снова ждет ребенка, — произнес он.

Глинис посмотрела на женщину, спускавшуюся по ступеням, на высокую талию ее платья и уже довольно большой живот.

— Вероятно, вы правы, Роберт, — сказала она, когда они въехали во двор.

Роберт моментально соскочил с лошади.

« — Не забыть бы мне переговорить с Горацио наедине до того, как мы уедем отсюда.

Глинис улыбнулась и наклонилась вперед, положив руку на седло. Наблюдая за Карриком, она видела, как он, освободившись от малышей, подошел к сестре и обнял ее. Роберт, поднявшись на две ступени, протянул руку Горацию. Мэйлер, соскочив с лошади, смешался с толпой ребятишек. Ихан и Патрик проскользнули мимо нее, уводя лошадей.

Она внимательно наблюдала за происходящим, понимая, что по законам хорошего тона ей следовало бы присоединиться к встречающим. Но она не принадлежала к этому обществу, не являлась членом семьи, и чувствовала себя гораздо лучше верхом на лошади.

Каррик отпустил сестру, которая тут же оказалась в объятиях Роберта, а сам обменялся рукопожатием с ее мужем. Потом, положив руку на плечо сестры, повел ее вперед. Глинис замерла в ожидании.

— Дорогая Сараид, — торжественно произнес Каррик, — я хочу тебя познакомить с нашей гостьей. — Он жестом указал на Глинис. — Это Глинис Малдун. Малдун, это моя сестра Сараид Конканон.

Голубые глаза Сараид округлились, она побледнела, и казалось — вот-вот упадет в обморок.

— Весьма приятно познакомиться, мадам, — проговорила Глинис, касаясь левой рукой полей шляпы, как это принято на Западе.

Закатив глаза, Сараид опустилась на руки брата, успев только произнести:

— О Боже!

Гораций и Роберт поспешили к ней. Передав сестру на попечение мужчин, Каррик выпрямился и посмотрел на Глинис.

— Я иногда произвожу на людей такое впечатление, — попыталась она объяснить, глядя, как мужчины уводили Сараид в дом. — Как выдумаете, она оправится?

Он уверенно кивнул.

— Она уже давно превратила обмороки в искусство, это помогает ей избегать неприятностей. Слезайте с лошади и пойдемте со мной.

Когда она слезла, он жестом подозвал Ихана.

— Постарайся что-нибудь сделать, чтобы Берт не выделялся среди других лошадей. И засунь ее седло куда-нибудь подальше. Мисс Малдун какое-то время не понадобится лошадь.

— Подождите минутку. — Глинис подошла к лошади, сняла сумки, прикрепленные к седлу, и повесила их на здоровое плечо, после чего вытащила из футляра «винчестер». — Благодарю вас, Ихан. — Она кивнула молодому человеку и потрепала коня по спине, прежде чем присоединиться к Каррику, ожидавшему ее на лестнице.

Гулливер среди лилипутов не мог чувствовать себя хуже, чем она в этот момент, подумала Глинис, глядя на окружающих. Она остановилась около дверей. Ощущая, сколько грязи скопилось на ней, видя кровоподтеки и дырки на своем пальто, она старалась ни к чему не прикасаться, даже к стенам.

— Дорогая!.. — взволнованно обратился Гораций к жене, которая откинулась на спинку розового диванчика и прикрыла глаза тыльной стороной ладони.

Роберт быстро подошел к сервировочному столику на колесах, налил в хрустальный бокал воды и предложил кузине.

— Выпей пару глотков, Сараид, тебе станет лучше.

— И тогда ты сможешь отвечать за свои поступки, — добавил Каррик, облокотившись о столик и держа в руке стакан виски.

— Я так ослабела, — пробормотала Сараид.

— Думаю, тебе следует подняться в свою комнату, — сказал Гораций. — На тебя очень подействовало неожиданное появление Каррика.

— Да, — добавил Роберт, — принимая во внимание твое деликатное положение, возможно…

— Черта с два деликатное, — проворчал Каррик, поставив стакан и быстрыми шагами пересекая комнату. Остановившись возле сестры, он наклонился и продолжал: — Ни одна женщина, родившая столько детей, сколько ты, не может жаловаться на свою хрупкость и слабость. А теперь, Сараид, прекрати этот спектакль, и давай займемся делом.

— Каррик, ты просто зверь, настоящий зверь. И всегда был таким.

Усмехнувшись, Глинис с трудом сдержала смех и прикрыла рот рукой. Боже, дом в котором они оба выросли, был похож на театр военных действий. Ей стало жаль их мать.

— И ты решила отомстить мне, приведя в мою жизнь Глинис Малдун?

Сараид быстро села, спустила ноги на пол и виновато посмотрела на брата.

— Клянусь тебе, Каррик, я не приводила ее сюда.

— Каким же образом она переместилась через столетия? Я проверил, у нее нет крыльев.

— Ты же обещала больше не заниматься этим, Сараид, — проговорил Гораций, положив руку ей на плечо.

Я принимала ванну и в воде увидела Каррика и его друзей спящими в лесу. Потом увидела британский патруль, направлявшийся к этому лесу. И наконец увидела вас, мисс Малдун, скачущей на лошади. — Сараид посмотрела на Глинис. — И я решила, что вы сможете отвлечь внимание патруля от Каррика и его людей. Я только хотела защитить их. Я понятия не имела, что вы из другого времени и что вы женщина.

Глинис пожала плечами и вздрогнула от боли в левом плече. И тут же ее бросило в жар.

— Вы не ранены? — спросила Сараид, вскочив с диванчика с такой скоростью, словно и не была близка к обмороку, который весьма умело изобразила.

— Как ты и хотела, дорогая сестричка, — прорычал Каррик, — британский патруль прострелил Малдун плечо!

— Боже мой, дорогая, — глаза у Сараид округлились, — как я могу искупить свою вину перед вами?

— Рана заживет, — сказала Глинис, задыхаясь, все поплыло у нее перед глазами. Сжав рукоятку «винчестера», она продолжала: — Сейчас главное для меня — вернуться туда, где я жила.

Сараид выглядела весьма растерянной.

— Я не знаю, где это.

— Зато я хорошо знаю, мадам, и если вы смогли переместить меня сюда, то с таким же успехом сможете отправить обратно.

— Я совсем не намеревалась доставлять вас сюда. Я понятия не имею, как это получилось, и не знаю, что надо сделать, чтобы отправить вас обратно. Я не умею управлять своей магической силой, это происходит помимо моего желания.

Комната перед глазами Глинис не переставала вращаться, и она расставила ноги, чтобы не упасть.

— Мадам, — проговорила Глинис, — я обязательно должна вернуться домой.

— Наша мать тоже попала сюда из другого столетия, устроила здесь свою жизнь и ни разу не пожалела об этом. Может быть, со временем…

— Время — это как раз то, чего у меня нет, — прервала ее Глинис, стараясь подавить охватившую ее панику. Она видела, что Каррик наблюдает за ней, сердито нахмурив брови. — Сейчас весна, — торопилась объяснить Глинис, — время рождения телят, необходимо приготовить пастбища, следить за самками. Починить заборы. Каждый день из Техаса будут привозить животных на откорм.

— Наверное, есть кто-нибудь, кто присмотрит за всем этим.

— Нет никого другого! — выпалила Глинис. — Это мое ранчо и мои обязанности. Я не могу остаться здесь, миссис Конканон.

— Жизнь часто готовит нам неожиданные повороты, мисс Малдун, — вмешался в разговор Гораций, — умение приспособиться к ним является признаком зрелости человека.

Боже, она проигрывает. Через минуту она будет просто плачущей зомби. Она посмотрела в глаза Горацию и прибегла к последнему аргументу:

— Есть еще один признак зрелости — способность выполнить то, что является твоим долгом, мистер Конканон, несмотря на риск и неблагоприятные обстоятельства.

— Проще всего вам остаться здесь. Последние два дня я совершенно ничего не делал, это был настоящий праздник. Правда, праздник в аду.

В моей прежней жизни мне приходилось бороться с жарой, со снегом, с бурями, с рынком, на котором продают животных. Иногда я выигрывала, иногда проигрывала. Это была кропотливая тяжелая работа. Такую же работу в свое время выполняли мой отец и дед. Наследство досталось мне, и будь я проклята, если, попав на небеса, вынуждена буду рассказывать им, как меня перенесли из одного времени в другое и как я бросила все то, на что они потратили свою жизнь.

— Малдун, — услышала она голос Каррика.

Глинис повернулась, но никак не могла понять, приближается он к ней или ей это просто кажется? Это было как мираж, будто в комнате никого не было, только она и Каррик. Куда подевались все остальные?

— Наша мать обладает способностью чувствовать, когда мы нуждаемся в ней, — сказал Каррик спокойно. — Ее магическая сила во много раз превосходит ту, которую использовала Сараид, чтобы доставить вас сюда. Ситуация небезнадежная, Малдун. Надеюсь, моя мать отправит вас домой.

Она хотела посмотреть ему в глаза, но побоялась повернуть голову, ей казалось, что она упадет, если шевельнется.

— А где сейчас ваша мать? — спросила она. — Пожалуйста, скажите мне, что она отдыхает в комнате наверху.

— Нет, — тихо ответил Каррик, — она на другом конце Ирландии.

— А может она воздействовать своей магической силой на таком большом расстоянии?

— Вероятно, она сейчас находится на пути сюда. Не волнуйтесь, Малдун, мы найдем выход из этого положения.

Да, Каррик прав. Ей следует найти единственно верное решение.

— Я отправлюсь на ее поиски. Это место называется замок О'Коннел, верно? Я думаю, его нетрудно будет найти. — И она направилась к двери.

Каррик схватил ее за руку.

— Только не сейчас, Малдун.

И вдруг он оказался перед ней, преграждая ей дорогу в замок О'Коннел.

— Боже, — воскликнул он, приложив ладонь к ее щеке, — вы вся горите! Как давно вы в таком состоянии?

— Я в полном порядке, — ответила она, покачнувшись. Каррик взял у нее ружье, снял с плеча сумки.

— Роб, возьми это, — услышала она словно в тумане. И в тот же момент оторвалась от пола, почувствовав прохладу его рубашки у своей щеки и силу его рук, подхвативших ее.

— Сараид, скажи, куда ее отнести, и вели приготовить теплую ванну, немедленно. — Его спокойный властный тон успокоил ее. Глинис закрыла глаза, и тихо пробормотала:

— Я хочу горячую ванну, и с мылом.

Глава 11

Глинис не могла припомнить, когда она ощущала себя такой ослабевшей и беспомощной. Если бы у нее хватило сил, она настояла бы на том, чтобы самостоятельно подняться в свою комнату. Но ей пришлось позволить Каррику отнести ее туда.

Сараид первая вошла в комнату.

— Положи ее на кровать, — велела она Каррику.

Остановившись посреди комнаты, он покачал головой:

— Нет, если ты не собираешься потом сразу поменять покрывало на кровати.

Подбоченившись, сестра спросила:

— У тебя есть другое предложение?

— Малдун, вы сможете недолго посидеть на стуле? — обратился Каррик к Глинис.

— Я могу все, что угодно, — ответила она, стараясь сфокусировать его изображение, которое расплывалось у нее перед глазами.

Каррик усмехнулся. Даже в этом состоянии она пыталась сохранить достоинство.

Он усадил ее на стул и стал осторожно снимать с больного плеча пальто.

— Каррик, — раздался сердитый голос Сараид, — что ты делаешь?

Он снял пальто со второго плеча.

— Пытаюсь освободить ее от этой тяжелой одежды, — нетерпеливо ответил он.

— Ты ведешь себя самым неподобающим образом, — укоризненным тоном заявила сестра, глядя, как он взялся за рубашку Глинис.

— Тебе кажется, ты сама с этим справишься? — спросил Каррик, пытаясь расстегнуть джинсовую рубашку Глинис.

Глинис понимала, что должна возражать, но разум подсказывал, что ей следует быть благодарной за помощь, поскольку сама она не в состоянии раздеться.

Выражение ее лица растрогало Каррика. Глинис казалась такой беспомощной, уязвимой. Усилием воли он прогнал эти мысли. С такой же осторожностью он попытался снять с ее плеч рубашку. Раненое плечо выглядело ужасно, воспалилось и распухло.

Сараид снова попыталась вмешаться:

— Уверена, что смогу все это сделать без твоей помощи, Каррик. Вряд ли бедная женщина в таком состоянии может себя защитить.

Глинис встретилась с ним взглядом, и он увидел в ее глубоких зеленых глазах отчаянную мольбу.

— Можешь довериться мне, сестричка, — ответил Каррик, лукаво подмигнув Глинис и улыбаясь. — И потом она не такая уж слабая, как кажется.

Глинис улыбнулась в ответ, хотя улыбка получилась вымученной. Но глаза у нее блестели, когда она обратилась к Сараид:

— Не беспокойтесь, миссис Конканон, я хорошо знаю правила приличия.

Каррик попытался поставить ее на ноги, но она обеими руками ухватилась за его рубашку.

— Малдун, вы что, бредите? — насмешливо спросил он, одной рукой поддерживая ее за талию, а другой сбрасывая со стула ее пальто и рубашку. Снова усадив ее, он добавил: — Все, что с вами сейчас происходит, вы забудете через день или два, когда выздоровеете.

К сожалению, сам он ничего не забудет — ни упругую соблазнительную грудь в розовых кружевах, ни ее выступающие ребра, ни плавную линию, идущую от груди к узкой талии. Кровь бурлила у него в жилах.