Глава 19

Кто-то легонько потряс его за плечо, и Каррик проснулся. Открыл глаза и увидел улыбающегося Роберта.

— Удобно, старик?

Каррик застонал. Рядом пошевелилась Глинис.

— Унести Рейчел наверх? — спросил Роберт.

— Который час?

— Половина шестого. — Роберт осторожно поднял Рейчел с колен Глинис. — Кажется, дом оживает. Скоро тут будет шумно. После двух дней хаоса придется все привести в порядок.

Каррик промычал что-то в ответ, повертел головой, затем плечами, чтобы размять мышцы.

— Можно положить Рейчел в комнату мисс Малдун? — спросил Роберт. — Многие еще нездоровы, и вряд ли для нее найдется другое место.

Каррик осторожно, чтобы не разбудить Глинис, высвободился из-под нее и вытянул спину и ноги.

Его взгляд упал на ее лицо, такое умиротворенное во сне. Каррик закрыл глаза.

— Ты меня слышишь? — спросил Роберт.

— Да. Положи Рейчел в кровать Глинис. Она ей не понадобится.

— Каррик! — с укоризной произнес Роберт.

— Мне не хочется сейчас слушать лекцию о морали, Роберт. Отложи ее на потом.

— Боже, Каррик, Ты совсем лишился рассудка?

— Напротив, как раз сейчас я в здравом уме.

— Но ты не можешь так поступить с ней.

— Не только могу, но и поступлю, — ответил Каррик, подхватив Глинис на руки.

Она доверчиво прижалась к нему во сне, и Каррик стал медленно подниматься по лестнице, затем повернулся и сказал:

— Вот что, Роберт, если ты подойдешь к моей двери, я тебя пристрелю.

— Понятно, — вздохнул Роберт, — по крайней мере обещай мне, что дашь ей возможность сказать «нет». Пусть она сама все решит.

Каррик грустно улыбнулся, посмотрел на Роберта и, глядя в его встревоженные глаза, ответил:

— Никто не может заставить Глинис Малдун сделать что-либо против ее воли, Роб. Тем более я.

Роберт внимательно посмотрел на него.

— Ты ее любишь? — спросил он с улыбкой.

У Каррика свело скулы, но он спокойно ответил:

— Не буди нас, пока не разожжешь огонь. Мы выйдем, когда будем готовы. И попроси Сараид о том же. Я не очень верю в ее деликатность.

Оставив Роберта с Рейчел, Каррик отнес Глинис в свою комнату и положил на кровать, после чего вернулся к двери и задвинул засов. Он постоял с минуту, прислонившись к косяку, чувствуя, как бешено бьется сердце. Мышцы были напряжены так, словно он пробежал сотню миль. Во имя всех ирландских святых, что с ним происходит? Перед ним на кровати лежит прелестная женщина, ее каштановые волосы разметались по подушке. Она улыбается. Хотел бы он знать, что ей снится… Если он заключит ее в объятия, может быть, она проснется и расскажет ему?

И ответит ли она на его объятие с той же силой страсти, которая сжигает его. А вдруг его ожидания не сбудутся? Каррик обхватил руками голову. Боже, он не вынесет этого. Страх, смешанный с предвкушением блаженства, охватил его.

Каррик тяжело вздохнул. Пожалуй, ему лучше немного поспать. Тогда он сможет взять себя в руки. Ведь последние две ночи он почти не спал.

Он лег на кровать, стараясь не потревожить Глинис, отодвинулся от нее и уткнулся лицом в подушку, коря себя за то, что поддался эмоциям.

Во сне она видела себя на солнечной поляне в полдень. Она лежала на траве под ласковыми лучами солнца.

Каррик лежал рядом, она ощущала его запах. Он повернулся, посмотрел на нее, приподнял ее волосы и положил их ей на грудь. Глинис улыбнулась и…

— Я не хотел тебя будить. — Сон медленно уходил, она открыла глаза.

— Не извиняйся, — прошептала она и погладила его щеку. Боже, он так красив!

Он положил еще один локон ей на грудь, туда, где начинался лиф ее платья.

— Даю тебе полчаса на то, чтобы ты прекратил это, — сказала она, надеясь, что он сдастся гораздо раньше.

— Как ты прекрасна, Глинис Малдун. Могу я поцеловать тебя?

Она улыбнулась:

— С каких это пор ты спрашиваешь разрешения? — Она расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки.

— Стараюсь быть вежливым. — Его голос внезапно стал хриплым.

Она продолжала расстегивать его рубашку. Он засмеялся, потом сделал серьезное лицо.

— Чем же ты хочешь заняться вместо этого?

— Чувствовать…

— Может быть, я смогу помочь?

— Думаю, да. — Она запустила руку под рубашку и провела пальцами по его груди.

Он поймал ее взгляд и удерживал его, а его рука гладила ее шею.

— А теперь я могу тебя поцеловать?

— Не можешь больше ждать, правда?

— Боже, Глинис. Ты даже не представляешь насколько…

— Представляю, — прошептала она, опуская руку ниже, к его брюкам. Пальцами она почувствовала, как он напряжен. Она медленно передвигала ладонь.

Он закрыл глаза, затаил дыхание.

— Ради Бога! Перестань, или я за себя не ручаюсь.

— Угрозы, обещания, — пробормотала она.

Он наконец поцеловал ее нежно и страстно. Она прильнула к нему, их ноги переплелись. Она ощущала биение его сердца и собственное желание, растущее изнутри ее тела. Какой-то слабый внутренний голос говорил ей, что она хочет слишком много и сразу, что все может кончиться очередным разочарованием. Но тут Каррик потянулся к застежкам ее платья, и она забыла обо всем на свете. Его пальцы легко справлялись с задачей, дыхание становилось таким же частым, как ее собственное. Он покрыл поцелуями уголки ее рта, глаза, шею.

Все мысли отступили перед сумасшедшим потоком желания. Вдруг Каррик отстранился, пристально посмотрел на нее.

— Глинис, возврата не будет. Если не хочешь, скажи это прямо сейчас. — Он разомкнул объятия и положил руки ей на плечи.

Вместо ответа она стала снимать с него рубашку. Он протяжно вздохнул и замер. Потом простонал, сорвал с нее платье и стал покрывать ее тело поцелуями.

— Это нечестно, — прошептал Каррик, — на тебе еще осталась сорочка.

— Подожди секунду, — проговорила Глинис. — Сейчас я ее сниму.

— Любовь моя, я сам могу тебя раздеть, не лишай меня этого удовольствия. Ведь я собираюсь заняться с тобой любовью, Глинис Малдун!

Она улыбнулась, глаза ее сияли, Каррик понял, что погиб. Он полюбил ее!

Заметив, что Каррик в смятении, Глинис прильнула к нему.

— Люби меня, Каррик, сделай так, чтобы я запомнила этот день навсегда.

— Навсегда, — повторил он, нависая над ней, и прижался губами к ее губам.

Его ласки сводили ее с ума. Он приподнялся, и она всем телом подалась ему навстречу, испытывая ни с чем не сравнимое блаженство. Весь мир исчез.

Оба замерли в ожидании сладостного мига. И он наступил, этот миг. Какая-то сила подхватила их, унесла в заоблачные выси и тут же опустила на землю. Они лежали усталые и умиротворенные в объятиях друг друга, когда услышали стук в дверь.

Каррик замер и чертыхнулся. Его голос вернул ее к реальности. Волшебство исчезло.

— Каррик, — донесся из-за двери голос Роберта.

— Не обращай внимания, он уйдет, — прошептал Каррик в гневе.

— Твои родители приехали, — сообщил Роберт.

Каррик вздохнул и вытянулся рядом с Глинис, глядя в потолок. Глинис захотелось приласкать его, сказать, что ничто не потеряно, но Роберт не уходил.

— Ты меня слышишь, Каррик?

Каррик приподнялся на локтях и крикнул:

— Да, черт возьми. А теперь убирайся.

Роберт наконец ушел.

— Надену что-нибудь, — сказала Глинис, слезая с постели за платьем, которое лежало на ковре.

— Глинис… — Каррик обхватил ее руками и потянул назад в постель. Господи, он такой сильный, такой горячий!

Он может снова унести ее в тот мир, где нет никого, кроме них двоих.

— Бабушка, дедушка! — раздался детский голосок.

— Видимо, Рейчел стало лучше, — проговорила Глинис.

— Не уходи, — прошептал Каррик ей на ухо. — Нам не обязательно показываться внизу сейчас. Дети займут их, и какое-то время о нас и не вспомнят.

— Нет, Каррик. Мне и так предстоит нелегкое знакомство. Не стоит осложнять ситуацию.

Он внимательно посмотрел на нее, коснулся ее губ и отстранился.

— Ни одной женщине я бы не позволил уйти от меня в такой момент. Ты не представляешь, как много ты для меня значишь.

— Я вернусь, — с улыбкой ответила Глинис. Он тоже улыбнулся и прижал палец к ее губам.

— Ты уж постарайся, Глинис. Не то я сам найду тебя.

— Это, может быть, даже интереснее.

— Не сомневайся, — ответил он многообещающе. Он стоял, прислонившись к двери и глядя ей вслед.

Она завернулась в платье, как в шаль, но ее тело все еще стояло у него перед глазами. Дойдя до своей комнаты, она оглянулась на него.

— Еще не поздно вернуться, Глинис, — произнес он мягко.

— Надень что-нибудь, — рассмеялась она, зашла в комнату, но тут же снова выглянула. — Не жди меня. Встретимся внизу.

— А как я тебя узнаю? — поддразнил он ее в ответ.

Она шаловливо оглядела коридор и вышла из двери, прекрасная и абсолютно нагая. Он стоял, прислонившись к косяку, как пригвожденный, руки скрещены на груди, одно колено полусогнуто. Но то, что было у него между ногами, среагировало моментально.

С невинной улыбкой она встала в соблазнительную позу, показав ему совершенный изгиб своего бедра, и сказала:

— Представь себе это в розовом шелке.

— Если ты не прекратишь, на тебе будут только простыни. На моей кровати.

Она состроила гримаску, подмигнула ему и помахала рукой:

— Пока.

Он ждал, пока не щелкнул замок ее двери. Потом осторожно закрыл свою дверь и пошел к умывальнику. Холодная вода остудила его руки, но этого было недостаточно, пришлось опрокинуть на себя целое ведро.

Глава 20

Глинис приостановилась на верху лестницы, почувствовав, как вспотели ладони. Ей хотелось немедленно спуститься, броситься в объятия старшей из стоявших внизу женщин и умолять отправить ее домой при первой же возможности. И вовсе не чувство достоинства удерживало ее от этого шага, а любовь к Каррику и надежда на их совместное будущее.

Она видела его через пролет лестницы. Он стоял около стола с напитками в своей обычной позе, каким она видела его в последний раз. Только сейчас он был одет. И очевидно, облил себя водой после того, как они расстались — его волосы были еще влажными и курчавились вокруг воротника.

Одному Богу известно, когда им снова удастся остаться наедине. Возможно, не раньше Рождества. Чертов Роберт с его чувством долга. И чертовы родители Каррика, приехавшие так не вовремя.

Пока Глинис раздумывала о том, как ей появиться внизу, высокая, уверенная в себе женщина пересекла гостиную и подошла к столу с напитками. Она подняла голову, и глаза Глинис встретились с ее голубыми глазами. Улыбнувшись одними уголками губ, женщина отвернулась. Глинис простонала. Женщина, очевидно, была матерью Каррика и заметила любовницу своего сына, растерянно стоящую на лестнице.

Леди Аланна что-то сказала своему сыну, потому что тот вдруг поставил свой бокал и направился к Глинис. В ее глазах он прочел мольбу о помощи. Больше всего на свете ей хотелось убежать.

— Ты выглядишь великолепно, — сказал он, поднеся ее руку к губам, и прошептал: — Нет повода для беспокойства, они давно уже никого не убивали.

— Что я им скажу? А вдруг они сочтут меня круглой дурой?

— Не сочтут. Просто будь самой, Глинис. Говори то, что думаешь.

— Ага, конечно. — Она состроила гримасу. — Здравствуйте, мистер и миссис де Марсо. Хотя я действительно счастлива познакомиться с вами, лучше я уведу вашего сына в спальню, и мы проведем там следующие двадцать четыре часа, занимаясь любовью. Увидимся за обедом через день.

Каррик хмыкнул.

— Ну, может быть, такая откровенность будет излишней для знакомства. Хочешь, пойду с тобой?

— Боже, Каррик. Не знаю, хватит ли у меня сил выдержать все это.

— Я не оставлю тебя одну, пока ты сама этого не захочешь. Обещаю. — Он снова поцеловал ей руку.

— Это палка о двух концах. Ты же знаешь что твое присутствие меня отвлекает, — возразила она.

Он улыбнулся своей пленительной улыбкой:

— Отлично. — И через арку повел ее в гостиную. — Мать, отец, — начал он, подведя ее к женщине с русыми волосами и мужчине, как две капли воды похожем на Каррика, — позвольте представить вам мисс Глинис Малдун! Малдун, это моя мать, леди Аланна де Марсо, и мой отец, лорд Кирван Марсо.

— Приятно познакомиться с вами, — радушно произнесла Глинис кивнув каждому.

— Это нам приятно, — ответила леди Аланна, улыбнувшись.

— Верно, — сказал отец Каррика с тем же выражением, которое бывало у Каррика, когда тот шутил. — Моя жена говорила мне, что вы привлекательны. Теперь я вижу, что чувство меры ей не изменило.

У Глинис мурашки побежали по спине, но она нашла в себе силы спросить:

— Разве вы меня видели?

Леди Аланна улыбнулась и пожала плечами.

— Сердце Дракона позволило мне увидеть несколько сцен из того времени, когда вы находились с нами.

Сама возможность заставила Глинис замереть. Может быть, она видела то, что вовсе не предназначалось для родительских глаз.

— А какие именно сцены? — спросила Глинис.

— Уверяю вас, я отводила глаза, когда это было необходимо. Матери не все должны видеть.

— Почему британский патруль не появляется тогда, когда он действительно нужен? — спросила Глинис. — Лучше бы он пристрелил меня.

Каррик засмеялся и сжал ее руку. Его отец, сдержав улыбку, сказал:

— Леди, мне кажется, вам есть о чем поговорить наедине, без мужчин. Мы займемся детьми. Позовите нас, если понадобится мужская помощь. — Он обнял жену, поцеловал ее в щеку и с шутливым поклоном сказал: — Каррик — я к вашим услугам, леди.

— Мы позовем вас к обеду. Постарайтесь не попасть в беду, — состроив гримасу, проговорила леди Аланна.

Глинис почувствовала, что рука Каррика, сжимавшая ее ладонь, напряглась. Он не знал, что делать. Глинис понимала, что ей не избежать разговора с его матерью, и сказала с улыбкой:

— Не волнуйся. Ступай с отцом, для вас есть много мужской работы. Увидимся за обедом.

— Хорошо, — согласился он, — но сделай мне одолжение. — Он протянул Глинис свой бокал с виски. — Допей за меня. Жалко оставлять этот прекрасный напиток.

Она готова была броситься ему на шею и расцеловать. Он знал, как ей необходимо успокоиться. Каррик подмигнул и поцеловал ее в щеку.

— Я твоя должница, — прошептала Глинис.

— Не забудь, — тихо ответил он.

Его голубые глаза сияли, когда он выходил из комнаты. Глинис смотрела ему вслед. Потом отпила большой глоток виски. Прошло несколько секунд, прежде чем леди Аланна заговорила.

— Мне тоже неловко, — сказала она, беря свой бокал свином.

— Бог мой. — Глинис испытала облегчение. — Я не знаю, что вам сказать, леди Аланна.

— Ну, для начала зовите меня просто Аланна. Вы даже не представляете, как это замечательно — видеть женщину из своего времени. Хотя бы поговорить на одном языке.

— Каррик говорил, что вы из Дуранго, из 1997 года.

— Да. Я была помолвлена с неподходящим человеком. На самом деле он вполне достойный человек, но не для меня. Я гораздо счастливее здесь, чем если бы была мисс Бертилл Бертойер. — Она внимательно посмотрела на Глинис. — Боюсь, Сердце Дракона мало что сообщило мне о вашем прошлом, Глинис. Расскажите мне о себе.

— Тут и рассказывать нечего, — пожала плечами Глинис. — Я из Канзаса. Четвертое поколение фермеров, владеющих фермой «Рокинг эм», матери я не помню, отец погиб в авиакатастрофе, когда мне было семнадцать. Я получила степень по сельскому хозяйству в университете штата. Побывала замужем. За… неподходящим человеком.

— Детей не было?

— Нет, слава Богу.

— А из какого года вы прибыли, Глинис?

— Сараид вытащила меня из раннего апреля 1997 года.

— Удивительно, — мягко заметила Аланна, — наше прибытие сюда разделяет всего несколько дней. А здесь нас разделяет почти тридцать лет жизни, — и она с виноватым видом добавила: — Простите за то, что моя дочь вытащила вас сюда против вашей воли. Намерения у нес самые лучшие, но когда дело доходит до практики… Надеюсь, она принесла вам свои извинения?

— О да. Но, если честно, все это не так уж плохо. — Глинис отпила еще глоток. — Конечно, в тот момент, когда я только очутилась здесь, настроение у меня было неважное. Но с тех пор кое-что изменилось. Я начала привыкать…

Глинис, — сказала Аланна, — вы не представляете, как я счастлива, что в жизни Каррика появились вы. Вы были нужны ему уже давно. — Она наблюдала за тем, как меняется выражение лица Глинис. Сначала успокоение, потом надежда, сначала осторожность, потом решительность. Аланна засмеялась. Каррик нашел себе достойную его женщину.

Его Глинис умна, но не только. Она сильная. Настоящий боец. Каррик сделал правильный выбор, она почти совершенство. К сожалению, Каррику не так-то просто это признать, даже если в глубине души он в этом уверен. Аланна хорошо знала своего сына, он был таким же упрямым, как его отец.

Глинис мерила шагами комнату. Аланна не мешала ей размышлять. Она догадывалась, что Глинис решает, как от светской беседы перейти к сути дела.

— Послушайте, — вдруг сказала Глинис, глядя ей в глаза. — Обычно я веду себя благовоспитанно и могу подождать, пока разговор не дойдет до главного, но сейчас…

— Конечно, Глинис, — ответила Аланна, — говорите все, что считаете нужным. Нет нужды церемониться, обмениваясь любезностями.

— Я люблю Каррика.

— Это очевидно.

— И хочу, чтобы он любил меня.

— Он любит.

— Недостаточно.

Аланна оценила прямоту Глинис так же, как и ее любовь к Каррику. Молодая женщина имела право сорваться. Аланна молчала, давая Глинис возможность высказаться. Чем быстрее она это сделает, тем быстрее успокоится.

— Хорошо, к черту церемонии. Каррик сказал, что вы можете вернуть меня в мое время. Если это так, то я хочу, чтобы он отправился вместе со мной.

— А он отказывается, — продолжила за нее леди Аланна.

— Да, — выдохнула Глинис.

— Если вас это утешит, Глинис, уверяю вас, вы можете повлиять на него больше, чем я.

— Вы ведь предлагали ему это, правда? — спросила Глинис.

Аланна кивнула.

— Я так и знала. Но почему он отказывается? Почему предпочитает смерть?

Сколько раз мать Каррика задавала себе этот вопрос, но так и не нашла ответа. Может быть, они сейчас его найдут?

— По нескольким причинам. Во-первых, он так же, как и его отец, готов смотреть опасности в глаза и не задумывается о том, что события могут повернуться в иную сторону. Во-вторых, что не менее важно, магия сработает лишь в том случае, если он сам этого захочет.