- Это они! - крикнул он, подпрыгнув от радости. - Они живы.
      Они там! Ах, черт возьми, я найду их!
      С нечеловеческими усилиями добрый Онэсим стал разбирать завал из скалистых обломков, рухнувших после взрыва. Скоро его усилия увенчались успехом: на дне промоины, куда ему удалось проникнуть, он обнаружил теле Мистуфлета. Тот еще дышал. Он вытащил его из завала и продолжал раскопки, пока не нашел остальных. После этого он отправился за трактирщиком и они вдвоем перевезли раненых на постоялый двор, где они, выздоравливая, провели несколько дней. Тем временем до Онэсима дошли слухи о том, что монсеньер Людовик был переведен в новую тюрьму. Следовало разработать такой план, чтобы оказаться снова поблизости от места заключения и посредством хитрости спасти монсеньера Людовика, поскольку их силы были слишком недостаточны для борьбы с Людовиком XIV.
      Глава XVII
      ОСТРОВ СВЯТОЙ МАРГАРИТЫ
      На средиземноморском побережье, вблизи островов Лерен грустно к одиноко возвышается крепость, построенная при кардинале Ришелье и реконструированная господином де Сен-Маром.
      Сен-Мар первым предложил использовать крепость Святой Маргариты в качестве государственной тюрьмы.
      Чтобы хорошо понять трагические события, происходившие в этой тюрьме, и чтобы иметь верное представление о ней, приведем отрывок из "Мемуаров" Реннвиля *17) об этой крепости:
      "Под каждым больверком находилось просторное сводчатое помещение, окруженное десятью камерами, тоже сводчатыми, размером семь на восемь футов *18), и снабженных толстым железным кольцом, замурованным в стену. В центре помещения, поддерживая перекрытия, стоял толстый пилон, все четыре стороны которого тоже были снабжены же лезными кольцами. В потолке было узкое отверстие, закрытое металлической сетью, и служившее для подачи пищи несчастным жертвам.
      прикованным цепью в подземной тюрьме. В этих камерах, где не было пучка соломы, чтобы лечь, камня, чтобы подложить под голову, где толе.
      тый слой грязи покрывал пол, в этих камерах жестокий тиран Сен-Мар морил узников голодом, не давая им ничего, кроме хлеба и воды. И бедные мученики выходили оттуда только тогда, когда становились трупами.
      Камера, подготовленная Сен-Маром для Железной Маски, занимала половину второго этажа большой квадратной башни, построенной на скале у моря. Волны проделали в скалах большие и глубокие расщелины, некоторые их них больше походили на пещеры. Волны постоянно бились о скалы и проникали в расщелины, днем и ночью стоял постоянный и глухой шум. На первом этаже, отделявшем скалу от камеры монсеньера Людовика, располагался сводчатый зал, где умирали в страшных мучелмях жертвы жестокости губернатора.
      Камера Железной Маски, которому тюремщики дами кличку "Латур", 5ыла очень высокой и в плане имела вид полного треугольника, усеченного по углам двойными колоннами, что придавало комнате вид шестиугольника, не лишенного некоторого изящества. По углам треугольника были еще кабинеты. Один служил для гардероба, второй являлся алькоi0?n, где спал один из слуг, которым было поручено охранять Железную Маску. Пока один спал, второй сторожил. Третий угол занимал огромный готический камин, чья верхняя часть, насыщенная архитектурными украшениями, начиналась с великолепного, легкого и элегантного каменного карниза.
      Сводчатая оштукатуренная комната вверху пересекалась ребрами. Они сходились в центре и там висел светильник, горевший всю ночь. Только через одно окно, выходившее на море, в помещение попадал дневной свет.
      Оно защищалось решеткой из железных брусьев. Стекла, пропаянные свинцом, были покрыты толстым слоем пыли. Окно открывалось тольхо с разрешения губернатора.
      Вот в таком месте медленно протекала жизнь несчастного монсеньера Людовика. Лицо его было скрыто железной маской, снабженной потайным запором, выполненным настолько искусно, что пленник мог избавиться от маски только оторвав себе голову".
      Спустя несколько месяцев после попытки бегства из Пиньероля, монсеньер Людовки был переведен на остров Святой Маргариты. Там он встретил одного из самых ненавистных своих тюремщиков - Росаржа.
      Его нашли в хижине мушкетеры, искавшие беглецов. Он валялся там полуголый и без сознания от тяжелой раны.
      Росарж долго находился между жизнью и смертью. Едва вылечившись, он сразу же явился к своему шефу. От обиды за свое позорное поражение он поклялся самому себе мстить монсеньеру Людовику посредством утонченных и жестоких пыток, выдуманных им.
      Со своей стороны монсеньер Людовик с первых дней возвращения своsro тюремщика почувствовал, что приближается одна из больших катастроф, отмечавших различные фазы его длительного заключения. Один из его слуг, прослуживших у него несколько месяцев и проявивший некоторую слабость к узнику, однажды ночью таинственно исчез и был заменен другим.
      При каждой такой замене прислуги (по неизвестным для него причи нам) несчастного пленника охватывало чувство негодования, но он сдерживался, понимая всю беспомощность своего положения.
      Однажды холодным зимним вечером 1687 года слуга, служивший уже более года и выражавший некоторую привязанность к монсеньеру Ли доаику, неожиданно почувствовал себя больным и лег в постель. Монсеньер Людовик подумал, что у него обычное недомогание и тожспокойно лег спать.
      В полночь в комнату к спящим осторожно вошел Росарж. Он взял с постели умирающего или мертвого слугу и вынес его из камеры, а на его место положил нового. Проснувшись утром и увидев нового слугу, монсеньер догадался о том, что произошло, и потребовал встречи с губернатором. Сен-Мар заставил себя долго ждать, но, наконец, явился.
      - Я разрешаю вам сесть, Сен-Мар, - сказал заключенный. - Я хочу с вами поговорить. Нужно быть таким как вы - хитрым и бесчувственным преступником, - чтобы убить этого бедного Шампанье. Это уже третий человек, исчезнувший таинственным образом.
      - Вы так считаете, монсеньер? В некотором роде вы правы: Пикара задушили, Бургунье - повесили, а что касается Шампанье.. . не знаю, что с ним.
      Он повернулся к Росаржу, стоявшему у двери, и спросил:
      - Росарж, что ты сделал с Шампанье?
      - С Шампанье, командир? Я отправил его сторожить рыб.
      - Ты позаботился, чтобы с ним ничего не случилось во время путешествия?
      - Да, командир. Я привязал ему на шею большой камень. Но в этом не было нужды: он не двигал ни рукой, ни ногой, когда я его тащил.
      - Неважно! - воскликнул Сен-Мар. - Лучше две предосторожности, чем одна, - повернувшись к пленнику, он добавил: - Такова судьба Шампанье, монсеньер. Если больше нет вопросов, то позвольте мне удалиться. Тюремная служба требует моего присутствия в других местах.
      Эта система молчания и жестокой иронии входила в планы Сен-Мара.
      Он вышел, а Росарж, поворачивая ключ в замочной скважине, издевательски посмеивался в дверях.
      Бледный от сдерживаемого бешенства, монсеньер Людовик слушал удалявшийся звук их шагов. С унылым видом он подошел к окну. Оно было открыто и морской бриз успокаивающе подействовал на него.
      Всматриваясь в безмятежный пейзаж, он вспомнил дорогих ему людей: Ивонну, Сюзанну, Фариболя, Мистуфлета.. . Что с ними? Живы ли они? Прошло уже несколько месяцев, как о них ничего не было известно и это его сильно беспокоило.
      В этот момент его взгляд привлекла парусная лодка, маневрировавшая под стенами башни, как раз напротив его окна. Лодкой управлял один человек. Одежда его точно соответствовала его занятию. Монсеньер Людовик машинально помахал белым платком, просунув руку сквозь прутья решетки. Лодка сделала разворот и моряк тоже вытащил платок из кармана'и сделал ответный приветственный жест, но проделал это так, чтобы часовые ничего не заподозрили.
      Весь день монсеньер Людовик был задумчив. Он думал об этом мелком происшествии и о способах установить контакт со своими друзьями, трагически прерванный в Пиньероле. День тянулся очень медленно и он с нетерпением ожидал ужина, который обычно подавали в восемь вечера. Наконец солнце зашло за горизонт. Слуги удалились для сервировки стола и на несколько минут оставили его одного. Воспользовавшись этим обстоятельством, он взял небольшое серебряное блюдо и кончиком ножа нацарапал:
      "Меня преследуют и держат в тюрьме, потому что я брат короля и единственный законный наследник трона Франции".
      Потом он из окна осмотрел море.
      Лодка еще ближе подплыла к скалам. Он узнал рыбака, осмелившегося так близко подплыть к стенам тюрьмы, несмотря на строжайший запрет. Монсеньер Людовик сделал ему знак, чтобы он приблизился. Рыбак повиновался и киль лодки зашуршал по песку. Просунув руку сквозь прутья решетки, узник бросил блюдо вниз и оно упало в лодку.
      Что бы ни писал монсеньер Людовик, но его попытка успеха не имела. Взяв в руки опасное послание, рыбак заметил, что за ним наблюдают и несколько часовых взяли его на мушку. Он мог бы легко спастись и в течение нескольких секунд укрыться от пуль, но к величайшему удивлению монсеньера Людовика он вышел на берег и направился к лестнице, ведущей в замок. Блюдо он сунул под рубаху.
      В отчаянии монсеньер Людовик рухнул в кресло, стоявшее около стола, и прошептал:
      - Вот подлец, он меня предал.
      Тем временем рыбак, отказываясь назвать цель своего визита, добивался, чтобы его принял губернатор. Сен-Мар поспешил принять его, напустив на себя такой грозный вид, что бедный рыбак задрожал:
      - Ты хочешь поговорить со мной? - нахмурившись, спросил он.
      - Месье, я только хотел вручить вам блюдо, упавшее в мою лодку со стены.
      Сен-Мар взял блюдо и быстро прочитал надпись, сделанную пленником. Потом он так взглянул на рыбака, что тот совсем смутился.
      - Ты читать умеешь? - спросил он после некоторого молчания.
      - Нет месье.
      - Поздравляю. Как тебя звать?
      - Лекьер, месье.
      Не теряя из вида рыбака, Сен-Мар подошел к столу и написал две короткие записки. Потом позвонил и сказал вошедшему слуге:
      - Отнеси это майору Росаржу.
      Как только слуга вышел, губернатор повернулся к несчастному рыбаку, явившемуся с блюдом, и вручил ему вторую записку, добавив при этом:
      - Принимая по внимание твою неграмотность, я отпускаю тебя. Вот приказ. Отнеси его майору Росаржу.. . Он там, - добавил Сен-Мар, указывая, где находится майор.
      Рыбак поклонился в знак послушания. Он ничем не выдал себя, когда на ходу бросил беглый взгляд на записку, врученную ему:
      "Предъявитель этой записки - опасный человек. Убей его".
      Умел или не умел читать рыбак? Как бы там ни было, но он беспрекословно выполнил поручение Сен-Мара. Он спокойно подошел к Росаржу и вручил ему собственное свидетельство о смерти.
      - Очень хорошо! - воскликнул майор. - Я вижу - ты точно выполняешь приказы.
      - Я всего лишь бедный труженик и всегда делаю то, что мне говорят, ответил рыбак.
      Точность исполнения поручения спасла его: Сен-Мар всего лишь хотел испытать его. В первой записке Росаржу он написал, чтобы тот не исполнял распоряжения, написанного во второй.
      - Ну ладно! Уходи и поскорее! - хмуро проговорил Росарж. - И чтобы я не видел тебя около замка.
      Рыбак, не дожидаясь повторного приглашения, спокойным и размеренным шагом направился к выходу из замка. Проходя по стене, он выглянул наружу и сразу же отступил назад, издавая такие вопли и так горестно всплескивая руками, что Росарж не на шутку испугался:
      - Что с тобой?
      - Ах, господин офицер, - запричитал рыбак, - я погиб, я совершенно разорен!.. .
      - Почему?
      - Для меня и для двух моих бедных братьев, ожидающих меня дома, это означает полную нищету. Ах, какое несчастье!
      - Объясни мне, наконец, что случилось! Черт побери! Если ты сейчас же мне не скажешь, я не выпущу тебя.
      - Ах, уважаемый господин! Теперь я вынужден остаться.. . Моя лодка исчезла!
      - Исчезла?
      - Это я виноват! Возможно, мне не следовало добиваться встречи с господином губернатором! Я не привязал лодку как следует. Бриз подул сильнее и ее унесло.. . А для нас лодка - единственное средство существования.. . Ах, боже мой! Что нам теперь делать?
      - Ладно, пойдем! - проговорил Росарж, грубо встряхивая его за плечо. Пойдем со мной, может губернатор даст разрешение на постой.
      Рыбак с самым несчастным видом поплелся за ним. В нескольких словах майор доложил губернатору о случившемся.
      - Черт побери! - ухмыльнулся Сен-Мар. - Стоящее дело. Эта деревенщина никому не разболтает о случившемся.
      Губарнатор повернулся к рыбаку и спросил:
      - А где живут твои братья?
      - На расстоянии выстрела из мушкета, на мысе Круазе, в полусгнившей хижине.
      - Чем они занимаются?
      - Ничем, месье.
      - Как! Они и тебе даже не помогают?
      - Они, бедняжки, не годятся для этого. Старший брат - довольно глуп. Но одним ударом может убить быка.
      - Черт! Вот это Геркулес!
      - Нет, господин, его зовут Антуан.
      Услышав такой наивный ответ, Росарж и губернатор громко расхохотались.
      - Но если он так силен, - спросил Росарж, - то что же он тебе не помогает?
      Рыбак довольно выразительно покрутил пальцем у виска и пояснил:
      - В нашей семье это бывает. Антуан и Жуанон почти идиоты.
      - Жуанон?
      - Это самый младший и такой же сильный, как Антуан, только худой. Вот такие дела у меня. Теперь вы понимаете мое беспокойство: если я не вернусь, мои бедные братья умрут с голода.
      - Хорошо, хорошо, мы подумаем об этом, - успокоил его губернатор. Потом добавил: - Иди, подожди во дворе, решение тебе сообщит майор Росарж.
      Рыбак тотчас же послушно удалился. Сен-Мар обратился к Росаржу:
      - Что вы скажете?
      - На мой взгляд, - ответил начальник тюрьмы, - он кажется мне довольно наивным, но для большей уверенности в его скромности я послал бы его на корм к рыбам!
      - Это была бы бесполезная смерть, а с другой стороны он и вреда-то нам никакого не причинит. Ведь он совершенно глуп.
      - Это так, месье. Но если он лучший в семье, то как быть с двумя другими?
      - Вот об этом, Росарж, и нужно поразмыслить.
      - Как, месье! Вы думаете.. .?
      - Я думаю, что для работы в подземелье, для пыток, для виселицы и для ныряния нам не найти лучших слуг, чем эта семейка дураков.
      - Однако, месье, нужно проверить его, прежде чем доверить ему обслуживание и охрану монсеньера Людовика.
      - Конечно. Поэтому берите этого дурака под свой контроль и пусть он обслуживает других заключенных, пока вы не убедитесь в его верности и молчании. Что касается его братьев, то завтра пошлите солдат.
      Пусть их задержат и доставят сюда.
      Спустя три дня, Лекьер, не знавший о присутствии на острове Святой Маргариты своих двух братьев и безупречно выполнявший, по мнению Росаржа, свои обязанности, впервые стал прислуживать монсеньеру Людовику и сразу же завоевал милость майора.
      Монсеньер Людовик, желая развлечься чтением, обратился к охраннику, подобно злому сторожевому псу сидевшему на корточках в углу и наблюдавшему за малейшими движениями узника, и потребовал книгу стихов.
      Услышав требование монсеньера Людовика, Лекьер встал, проворчав что-то, и крикнул в окошечко в двери, за которой находился часовой, чтобы тот выполнил желание узника.
      Спустя полчаса майор Росарж лично пришел и вручил книгу надзирателю.
      - Черт возьми! - удивился тот. - Если бы я был заключенным, мне бы таких почестей не было.
      И захлопнул дверь перед носом Росаржа, который все больше убеждался в удачном назначении жестокого тюремщика, сторожившего его смертельного врага. Лекьер почти пять минут листал книгу, словно пытался убедиться, что в ней не содержалось ничего подозрительного, потом положил ее на стол перед монсеньером Людовиком и сказал:
      - Монсеньер, вот книга, которую вы просили.
      Молодой человек вздрогнул и взглянул на говорившего.
      Эту фразу надзиратель произнес каким-то необычным тоном, приятным и твердым одновременно, совершенно непохожим на его обычное поведение. В то же время в действиях своего тюремщика узник заметил нечто такое, что показалось ему необычным.
      Лекьер снова вернулся в свой темный угол и присел на корточки, но неожиданно, пока удивленный монсеньер Людовик пытливо разглядывал его, он приподнял свою густую, мохнатую и черную бороду, скрывавшую лицо, снял шапку и парик, закрывавший лоб. Монсеньер Людовик побледнел, испуганно отшатнулся назад и воскликнул:
      - О, боже мой! Вы! Господин де ла Барре!
      В тот же миг повернулся ключ в скважине, загремели запоры и вошел Росарж. Железная маска, к счастью, скрывала волнение заключенного.
      Лекьер не двигался в углу и на лице его застыло жестокое и угрюмое выражение - его обычный вид.
      - Ну как? - обратился к нему Росарж. - Ты доволен своими новыми обязанностями?
      - Гм! - пробурчал мнимый надзиратель, тяжело поднимаясь на ноги. - Да, да.. . - и добавил громко, чтобы слышал монсеньер Людовик: - Господин майор, я проверил книгу, которую принесли. Если бы в ней потом нашли что-нибудь подозрительное, то я был бы виноват.
      - Об этом не беспокойся, - улыбнулся Росарж, - я ее проверил еще раньше и ничего в ней не нашел. Кстати, дежурство твое закончилось.
      И теперь, чтобы отблагодарить тебя за усердие, господин губернатор разрешил тебе провести день в обществе своих братьев.
      - Они здесь?
      - Да, парень, да. Они тебя ожидают у господина Сен-Мара. Пойдем со мной.
      Монсеньер Людовик с трудом подавлял желание схватить и осмотреть книгу, врученную ему Лекьером. Из его слов он понял, что в книге чтото находится. Оставшись один, он взял ее и стал просматривать.
      С большим вниманием он осмотрел обложку и перелистал страницы, но ничего не обнаружил. Тогда он решил осмотреть корешок книги. Он расширил отверстие и встряхнул книгу. Из нее выскользнул маленький и легкий предмет. Это была засушенная фиалка.
      Неописуемая радость охватила пленника. Этот цветок был настоящей поэмой, посланием. Это был тот самый цветок, который он в свое время бросил из крепости Пиньероль к ногам Ивонны. Теперь он был уверен, что добрый гений не покинул его. Он понял,что Ивонна находилась недалеко от тюрьмы; ему казалось, что он уже не один и что нет причин чувствовать себя несчастным. Потом его мысли снова вернулись к этому человеку, к господину де ла Барре, которому так хладнокровно удалось обмануть проницательных и недоверчивых палачей. Безумная надежда близкой свободы наполнила его сердце. Он опустился на колени и стал горячо и неистово молиться.
      Глава XVIII
      БРАТЬЯ РЫБАКА
      На следующий день после происшествия с Лекьером господин Сен-Мар направил отряд солдат на поиски Антуана и Жуанона. Их нашли в указанном месте и, несмотря на сопротивление, доставили на остров Святой Маргариты. Антуан был настоящим колоссом. Своими циклопическими плечами, мускулистыми руками и мощным торсом он напоминал Геркулеса. В то же время узкий и низкий лоб его, закрытый жесткими рыжими волосами, указывал, что ум этого гиганта был обратно пропорционален силе его мускулов.
      В ответ на все свои вопросы господин де Сен-Мар слышал только глухое рычание. Губернатор вспомнил рассказ Лекьера и выразил сомнение в силе среднего брата. Тогда Антуан, блаженно улыбаясь, стал одного за другим поднимать солдат, находившихся в комнате, и слегка швырять их, словно это были снопы соломы, в угол. Под конец ударом кулака между глаз он свалил на пол Росаржа.
      Пришлось вынести из комнаты того, кому губернатор обещал нового цербера, чтобы этот пес демонстрировал страшную силу своих рук на упрямых заключенных. Начиная с этого момента Антуан стал исполнять эти функции и делал это с огромным удовольствием, пожирая ежедневно огромное количество пищи, доставляемой ему. Он никогда не радовался солнечным лучам и проводил дни и ночи в подземелье.
      Другой брат был пареньком болезненного вида с лицом, почерневшим под лучами южного солнца. Он был послушным и настолько слабоумным., что его безошибочно можно было назвать идиотом. Глупый внешний вид и инстинкт слепого повиновения, несомненно являвшийся отличительной чертой его семьи, соблазнили господина Сен-Мара.
      - Ты какое жалованье хочешь? - спросил он паренька.
      Тот глупо ухмыльнулся:
      - Жалованье, месье? Я не привык, чтобы мне что-нибудь платили.
      - А на что ты собираешься жить?
      - Старший брат отдает мне свою старую одежду и зарабатывает на еду для меня и для Антуана. Правда, это бывает не всегда, поэтому мы привыкли поститься.
      - А что ты скажешь, если я возьму тебя на службу?
      - Я хотя бы смогу есть ежедневно.
      - Отлично. Однако, знаешь ли ты, на каких условиях ты идешь в замок?
      - Мне все равно, лишь бы давали поесть.
      - Но я должен предупредить тебя, что ты никогда не выйдешь отсюда.
      - Ну и что? Если здесь дают то, чего у меня нет.. .
      Так Жуанон стал личным елугой губернатора. Братья резко отличались от своих товарищей по службе, но никто не мог с ними сравниться в точности исполнения своих обязанностей, особенно когда дело касалось охраны заключенных и строгости обращения с ними.
      Однажды Сен-Мар объявил Жуанону, что собирается повысить его по службе и поручить ему другую работу. Речь шла о человеке в железной маске. В присутствии старшего брата он объявил Жуанону, что тот с вечера должен приступить к исполнению своих новых обязанностей и что всю ночь он должен дежурить в комнате своего нового хозяина. Не выказывая признаков удовлетворения, братья недоверчиво переглянулись и это не ускользнуло от внимания господина Сен-Мара и чрезвычайно понравилось ему.
      "Хорошо, - подумал он, - они не доверяют другу другу. Через несколько дней они возненавидят другу друга и вражда эта будет новой гарантией того, что они будут хорошо охранять монсеньера Людовика".
      Узник уже привык к смене слуг. Он знал, что слуг меняют по малейшему поводу и что одно доброжелательное слово может стоить жизни тому, кто его сказал. Поэтому больше из человечности, чем из гордости, он с безразличием относился как к новым, так и к старым слугам.
      Вот почему он повернулся спиной к Росаржу, когда тот заговорил, обращаясь к Жуанону:
      - Эй, парень, ты можешь гордиться таким назначением!
      - Мне не нравится это дело, - ответил несчастный. - Сторожить заключенного в его комнате - неблагодарная работа. Я предпочел бы тысячу раз спать спокойно в своей постели. Поэтому я заверяю вас, что если он не будет вести себя хорошо, то я подам рапорт.
      Росарж довольно посмотрел на него.
      - Я думаю, мы сможем что-нибудь сделать для тебя, парень, - заметил он. - Действуй в этом духе. Но все же я предупреждаю тебя: к этому пленнику нужно относиться лучше, чем к остальным. Это важная персона. В случае тревоги пользуйся колокольчиком. Его секрет я тебе покажу. Кроме того, в двери имеется окошечко и ты должен не терять из вида заключенного даже когда спишь. Если он тебя спросит о чем-нибудь, отвечай ему односложно: да или нет. И запомни хорошенько, что я тебе скажу: не пытайся ничего узнать о человеке в железной маске.
      - Хорошо, майор. Я все запомнил. Однако, как хотите, но я предпочел бы тысячу раз спокойно спать в своей постели.
      - Хватит! - грубо оборвал его Росарж, захлопывая дверь из прихожей в помещение, занятое монсеньером Людовиком.
      Узник, повернувшись спиной к выходу, продолжал сидеть за столом у камина и делать вид, что он читает.
      - Монсеньер, - с иронией обратился к нему Росарж, - это ваш новый слуга. Господин де Сен-Мар определил его к вам на службу. Он заменит Висента, которому поручена более легкая работа.
      Монсеньер Людовик тотчас же вспомнил, что он обменялся с несчастным Висентом парой ничего не значивших слов. Следуя линии поведения, он постарался ничем не выдать своего чувства. Видя это, майор прекратил дальнейший разговор, оставил в комнате нового слугу и ушел.
      Когда затих шум его шагов, монсеньер Людовик нервно швырнул книгу на стол. На него напал приступ безнадежного отчаяния.
      Утром узник даже не взглянул на нового слугу. Он встал поздно и подошел к распятию, чтобы помолиться. Но вдруг отшатнулся: у подножия распятия лежал еще один религиозный предмет. Он тотчас его опознал.
      - Золотой крест Анны Австрийской! Память о матери! - удивленно воскликнул он.
      Но кто принес и положил его? Не такой женщиной была Ивонна, чтобы легко расстаться с драгоценной реликвией. В помещение входили только Росарж и новый слуга. Кто-то их них? А он даже не заметил!..
      Он решил терпеливо ожидать не только времени, когда подойдет очередь нового слуги, но и случая, когда тот даст о себе знать.
      Наступила ночь. Тишина царила вокруг. Он достал драгоценный талисман, висевший у него на груди, поцеловал его и попросил, чтобы поскорее дошли вести о его дорогой подруге детства. И эту мольбу услышали. Тихонько приотворилась дверь из прихожей, на цыпочках прошел таинственный слуга и нежный голосок прошептал над ухом:
      - Почему ты грустишь, если я здесь, чтобы утешить тебя?
      От неожиданности монсеньер Людовик забыл про осторожность.
      Одним прыжком он вскочил с постели:
      - Ивонна! Ты здесь?
      Брат рыбака Лекьера, новый надзиратель в действительности оказался Ивонной. Самоотверженная и добрая девушка решила облегчить грустную участь пленника, даже если для этого потребовалось бы пожертвовать своей жизнью.
      В первую ночь, проведенную в камере монсеньера Людовика, девушка прилагала неимоверные усилия, чтобы сдержать себя и дождаться, когда он узнает ее. И действительно, девушка владела собой, словно профессиональный дипломат. С первого дня пребывания в замке от нее не укрылась ни одна деталь, касавшаяся режима в тюрьме и необыкновенной секретности в отношении Железной Маски. И после такой длительной разлуки, оказавшись в камере, где содержался дорогой ей человек, друг ее детства и юности, она нашла в себе силы сдержать себя.
      Отлично зная характер Сен-Мара и Росаржа, она предполагала, что и тот, и другой обязательно поинтересуются, как новый надзиратель справляется со своей работой, и сделают это незаметно через окошечко или еще через какое-нибудь замаскированное отверстие. Осторожная девушка решила сбить с толку хитрых шпионов, и поэтому монсеньер Людовик, только найдя крест Анны Австрийской, смог обнаружить присутствие своей подруги.
      Но очень трудно сдерживать чувства и поэтому, видя грусть монсеньера Людовика, Ивонна не могла долго сдерживать себя.
      - Почему ты грустишь, монсеньер? - спросила она. - Разве мое присутствие и присутствие господина де ла Барре не говорят тебе, что приближается час освобождения?
      Монсеньер Людовик с сомнением покачал головой.
      - Да, - согласился он, - ты сделала больше, чем, я мог предположить. Ты облегчила мой тягостный плен. Ты принесла радость и любовь в тот момент, когда я был близок к отчаянию. Ты можешь быть уверена, Ивонна, если я займу трон, принадлежащий мне, то я хочу видеть тебя рядом с собой.
      - Монсеньер! Монсеньер! - прошептала Ивонна.
      Она была готова упасть в обморок от невыразимого счастья и радости, вызванной этими словами.
      Конечно, монсеньер Людовик все еще хранил в душе сладкие воспоминания о мадемуазель де Бреван, но храбрость, героическое самопожертвование и самоотверженность Ивонны вызвали в нем чувство благодарности, смешанной с настоящей любовью.
      Несчастный узник схватил нежную руку Ивонны и стал неистово целовать ее. Даже ненавистная железная маска не могла помещать этому.
      - Осторожно, монсеньер, - заметила девушка. - Возможно, за нами шпионят. Ночью я буду дежурить и тогда расскажу, чем занимаются Фариболь и Мистуфлет. Ты, конечно, помнишь их.
      - Как можно забыть тех, кто совершает благородные и героические поступки.
      - Тогда ожидай, монсеньер! День твоего освобождения близок.. . Тихо!.. Я слышу шаги!
      Ивонна быстро вернулась на свое место и вновь приняла глуповатое выражение надзирателя Жуанона. Следом в камеру вошли Росарж и Леюу ер, который должен был сменить своего так называемого брата.
      - Ну как, - спросил майор выйдя из камеры со своим новым надзирателем, - привыкаешь к службе?
      - Работа не тяжелая, - ответил Жуанон, - но очень уж скучная. Этот человек только и делает, что грустно вздыхает.
      - Ладно, теперь иди отдыхать.
      - Нет, господин. Пойду подышу немного воздухом. Задохнуться можно в этой проклятой камере.
      Ивонна оставила Росаржа и, поднявшись на стену, окинула взглядом небо и море. Неожиданно она посмотрела вниз и удивленно вскрикнула.
      На лестнице, ведущей от берега к замку, она увидела человека. Его присутствие рушило все планы.
      - Ньяфо! - упавшим голосом произнесла она.
      Это действительно был Ньяфо. С помощью королевы, своей матери, он добился, чтобы ему разрешили проживать около несчастного пленника, которого он ненавидел всей душой. Чем несчастнее был монсеньер Людовик и все, кто любили его, тем больше страдала Ивонна, предпочитавшая претерпеть любые муки, но не принять подлую любовь.
      В тот же день, как только он прибыл на Святую Маргариту и предъявил Сен-Мару письма и приказ, дававшие ему право не только жить в замке, но также действовать по своему усмотрению, Ньяфо поспешил понаблюдать за монсеньером Людовиком через окошечко в двери. Он наблюдал за узником весь день, подмечая каждое его движение. Вид у него был такой, словно он испытывал горькое разочарование.
      Ему показалось, что монсеньер Людовик даже с лицом, покрытым ужасной железной маской, причинявшей ему жестокие муки, выглядит слишком счастливым для этой тюрьмы. И карлик, не зная, как объяснить безразличие узника к мучениям, понял, что уже невозможно усугубить его физические страдания, но можно помучить хотя бы его душу.
      В течение нескольких дней он обдумывал эту мысль, когда однажды, прогуливаясь по губернаторскому саду, он заметил даму. Она шла, низко наклонив голову. Увидев ее, уродец чуть не завопил от радости.
      - Госпожа де Сен-Мар! - точно молния мелькнула мысль. - Как же я забыл!
      С того дня, когда она оказалась участницей страшной драмы, разыгравшейся в Пиньероле, Сюзанна не делала попыток увидеться с человеком в железной маске. Но она знала, что живет рядом с ним, и с согласия мужа, не забывавшего об отношениях, связывавших его жену с узником, она постоянно уделяла внимание нуждам своего бывшего жениха.