Не дожидаясь ответа, добрый человек снова вернулся в комнату, где его беспокойно ожидала женщина.
      - Это... это... Ивонна! - заикаясь, объявил оруженосец.
      - Ивонна!.. Доченька! - крикнула мадам Жанна.
      И прежде чем господин де ла Барре смог удержать ее, она бросилась х выходу, но на пороге уже появился Фариболь с драгоценным грузом на руках. Увидев это, бедная мать остановилась и спросила приглушенным голосом:
      - Она... умерла?
      - Нет, мадам... Она жива! - ответил Фариболь.
      Женщина бросилась к дочери, подхватила ее на руки и с силой, невероятной для ее возраста, почти побежала в соседнюю комнату. Она уложила дочь на детскую кровать, на которой Ивонна спала в дни своей юности, опустилась на колени перед кроватью и разрыдалась.
      Прошли дни и недели, прежде чем луч надежды вытеснил грусть и скорбь у обитателей дома, бессильно присутствовавших при медленной агонии бедной девушки. Мадам Жанна дни и ночи проводила у изголовья больной, отклоняя любую помощь. Фариболь, Мистуфлет и Онэсим поселились в соседней ферме и оттуда никуда, кроме как к господину де да Барре, не ходили. По очереди они приходили к нему и спрашивали о состоянии больной.
      В эту ночь мадам Жанна, дрожащая и посиневшая от холода, склонилась над кроватью, в которой лежала Ивонна, и заметила, что дочери полегчало, прекратились лихорадка и бред.
      Прошло еще несколько часов. Ивонна приподнялась и осмысленным взглядом осмотрела комнату. Ее глаза остановились на матери:
      - Мама! Мамочка!
      Невозможно описать чувство радости и взаимной нежности, охватившее обеих женщин.
      Увидев себя в родных стенах, оказавшись в объятиях матери, почувствовав ее поцелуи, Ивонна буквально стала оживать. Какая это была награда для матери за все бессонные ночи. И хотя опасность уже прошла"
      но Ивонна понимала, что мать готова была пожертвовать жизнью ради спасения дочери.
      Эта ночь для обеих была чудесным воскрешением: для матери потому, что она возрождалась в своей дочери, а для дочери потому, что она снова почувствовала материнскую любовь и ласку, которой ей так не хватало.
      И когда Ивонна рассказала матери о своих невзгодах и несчастьях, о своих желаниях и надеждах, и когда они всплакнули о прошлом и улыбнулись будущему, мадам Жанна, положив голову на грудь своей дочери, тихо прошептала:
      - А теперь, Ивонна, поспи. Отдохни, доченька. Молчи. Ты много выстрадала. Но счастье в этом мире достигается ценой огромных жертв и горьких разочарований. Спи, доченька, твоя мать побудет возле тебя!
      Уставшая от долгой беседы Ивонна закрыла глаза и убаюканная сладкими мечтами, которые пробудили в ней слова матери, заснула с улыбкой надежды на губах.
      Рано утром господин де ла Барре вошел в комнату и на цыпочках приблизился к мадам Жанне. Он слегка потрогал ее за плечо, но она не проснулась. Он взял ее руку и с ужасом почувствовал, что рука была холодной. Мадам Жанна не сделала ни малейшего движения и тогда оруженосец, осознав грустную правду, опустился на колени и помолился.
      Мадам Жанна умерла.
      Прошло два месяца. Поддерживаемая господином де ла Барре, Ивонна нетвердой походкой прогуливалась по аллеям парка. Она была такой асе красивой, как и до болезни, и только взгляд ее и улыбка были чутьчуть грустными. Очень часто девушка замыкалась в себе, и чтобы отвлечь ее, господин де ла Барре решился расспросить ее:
      - Мадемуазель, - обратился он к ней, - кто эти странные люди, которые принесли вас сюда? Тогда они быстро исчезли в лесу. Сейчас они живут на какой-то ферме, а сюда приходят, чтобы издали увидеть вас и улыбнуться вам и всегда избегают встречи со мной.
      Ивонна рассказала одиссею двух авантюристов. Своей необыкновенной храбростью, потрясающей самоотверженностью и невиданной верностью они представили доказательства своего исправления.
      - Простите ошибки и преступления, совершенные ими, - обратилась она к оруженосцу, - они смыли их своей кровью. Они жертвуют телом и душой ради дела, которое стало целью моей жизни и, возможно, будет и вашим делом. Кроме того, через несколько дней, по-видимому, представится случай увидеть их в действии.
      Дворянин, удивленный такими словами, подкрутил усы и спросил:
      - Может быть у вас имеется план, мадемуазель?
      - Конечно. Я уже несколько месяцев здесь. Но это несправедливо:
      мы отдыхаем, а монсеньер Людовик страдает, не получая никакой помощи...
      - Вы хотите вернуться в Пиньероль?
      - Никоим образом. Теперь я понимаю, что наших сил недостаточно, чтобы бороться с таким сильным и многочисленным противником...
      Силой мы не сможем победить, нужно попробовать хитростью...
      - Соблюдайте осторожность, мадемуазель Ивонна. Пришло известие, что за участие в заговоре против Людовика XIV был публично обезглавлен кавалер де Роа.
      - Боже мой! Кавалер де Роа обезглавлен! - вздрогнув, воскликнула Ивонна. - Хорошо, мы будем более осторожными, чем он. Вот почему я считаю, что мы должны покинуть этот замок. Не понимаете? Мушкетеры, видя, что их розыски безрезультатны, могут заподозрить - и это вполне естественно, что те, кто пытался помочь монсеньеру Людовику, являются его земляками и розыск может начаться здесь. Лучше всего нам поискать другое убежище. Ваши слова натолкнули меня на одну мысль.
      - Мои слова?
      - Да. Вы сказали про кавалера де Роа и я вспомнила про подземное убежище, служившее ему защитой. Вы слышали о нем?
      - Нет, мадеумазель.
      - Это хорошо. Значит, оно не было раскрыто. Мы укроемся там и оттуда начнем действовать.
      - Я готов, мадемуазель, сопровождать вас.
      - Завтра?
      - Завтра.
      - Ладно. Сообщите моим друзьям, чтобы они тоже приготовились, а теперь, пожалуйста, оставьте меня одну на некоторое время. Я хочу помолиться перед могилой своей матери.
      На следующий день, утром, в сопровождении месье де ла Барре Ивонна покинула замок де Бреван. К ним присоединились трое верных товарищей. Все молчали, понимая состояние девушки. Ивонна повернулась к ним и, воодушевляя их своей улыбкой, крикнула:
      - Вперед, друзья! Вперед за нашего короля!
      И они пустили коней в галоп.
      В этот же день маленький отряд остановился перед входом в ущелье Апремон. Они посоветовались и решили, что Онэсим с лошадьми отправится в Шели и будет ждать их там на постоялом дворе до тех пор, пока его не разыщут. Необходимо было, чтобы на всякий случай ктонибудь вел легальный образ жизни и Онэсим был самой подходящей фигурой - он был вне всякого подозрения.
      Если у его спутников и было какое-либо сомнение по отношению к нему, то оно было излишним. Онэсим всей душой сжился с ними и был в восторге от такой жизни, полной приключений и беспокойства. Он мог бы разбиться вдребезги ради самого маленького каприза Ивонны.
      Он обожал ее, разделяя это чувство с Фариболем и с Мистуфлетом.
      Когда ему сообщили о том, что он должен поджидать их в Шели, бедный парень подумал, что ему не доверяют. Он ограничился возражением:
      - Вы правы, я еще ничего не совершил такого, чтобы доказать свою верность. Но я надеюсь - такой случай представится!
      И взяв коней за поводья он направился в сторону постоялого двора, расположенного на въезде в Шели. А Фариболь и Мистуфлет, сопровождаемые Ивонной и господином де ла Барре, вступили в ущелье Апремон, готовые к неожиданному нападению. И не подозревали они, что за ними следом кралось какое-то существо. У них волосы зашевелились бы на голове от страха, если бы они услышали бешеные угрозы:
      - Наконец-то! Черт побери, теперь им не уйти! Я их возьму живых или мертвых!
      Этим мрачным и бесформенным существом был Ньяфо... Несколько месяцев он с дьявольским терпением подстерегал добычу.
      Когда люди де Роа отняли у него Ивонну, ему удалось убежать и спрятаться от них. Но с присущей ему хитростью он выследил их и узнал, где находится вход в пещеру. И с того времени он ждал, когда же Ивонна и ее друзья вернутся на это место. Он был убежден, что рано или поздно это произойдет. Вот почему он пошел на такой риск.
      Ньяфо с помощью интриг добился победы. В этом помощь ему оказала его мать. Обманом, ложью и интригами она достигла, наконец, трона, став женой короля и маркизой де Мэнтен.
      Глава XVI
      ПОДХОДЯЩИЙ СЛУЧАЙ ОНЭСИМА
      Прибыв на постоялый двор "Король-Солнце", где он должен был ожидать приказа Мистуфлета, Онэсим поставил коней в конюшню а сам поспешил к столу, уставленному блюдами и бутылками.
      Он плотно поел и выпил и вскоре почувствовал желание отдохнуть.
      Продолжительный обед, наконец, утомил его. Кроме того, уже наступила ночь и на этом постоялом дворе перед пустыми блюдами и бутылками Онэсим не ожидал встретить приятного собеседника. Неожиданно с шапкой в руке перед ним появился хозяин постоялого двора и медовым голосом спросил:
      - Желает еще что-нибудь ваша милость?
      - Моя милость желает хорошо переваривать пищу, - торжественно ответил Онэсим, откидываясь на спинку кресла.
      - В таком случае, - улыбаясь, предложил хозяин, - я хочу предложить вашей милости комнату, где вас ожидает великолепная постель.
      - А вы не подумали оставить там немного провизии на ночь?
      - На столике около кровати приготовлен окорок, пирог и два цыпленка, а также шесть бутылок этого вина, которого ваша милость выпили двадцать бутылок за ужин.
      - Да, это очень хорошо. Хорошо-то, хорошо, но скажи мне, еще ктонибудь ночует на постоялом дворе?
      - Нет, месье. Дилижансы из Дижона и Парижа проехали и в эту ночь никто из гостей не ожидается.
      - Жаль! Мне будет очень одиноко. Жаль, что здесь нет моего друга Фариболя!
      - Как? - испуганно воскликнул хозяин. - Вы говорите о господине Фариболе, учителе фехтования?
      - Верно! Ты, возможно, знаешь этого дворянина?
      Трактирщик взмахнул шапкой и, улыбаясь, поклонился:
      - Да, месье, - проговорил он. - Я имею эту честь... Я горжусь тем, что являюсь одним из его друзей. Я был другом несчастного господина де Роа, который так печально кончил. А вы, несомненно, идете из Пиньероля, куда ушли мадемуазель Ивонна и господа Фариболь и Мистуфлет.
      - Действительно, я приехал оттуда, - чуть торопливо ответил Онэсим.
      Лицо трактирщика мгновенно преобразилось. Это уже не был деревенский мужик с грубыми манерами и с наивным и простодушным лицом.
      Перед ним стоял сильный и ловкий мужчина с умным и живым взглядом. Под крестьянской блузой скрывался солдат, энергичный и отважный авантюрист. Он подошел к Онэсиму и, наклонившись, прошептал:
      - А "он"?
      Онэсим подумал, что хозяин постоялого двора намекает на господина де ла Барре и ответил ему тоже шепотом:
      - Он тоже приехал.
      - Жаль. Вместо Апремона им нужно было ехать сюда. По приказу господина де Роа я стал хозяином постоялого двора и поселился на этом перекрестке, чтобы предупреждать о приближении наших врагов, а если можно, то и разоблачать их...
      Он вдруг замолчал и прислушался. Снаружи доносился глухой и неясный шум.
      Он выскочил за дверь и почти тотчас же вернулся, бледный, как покойник.
      - Черт возьми! - не вытерпел Онэсим, поднимаясь с кресла. - Что случилось?
      -Большой кавалерийский отряд только что вошел в Шели со стороны Парижа. Это жандармы из королевской гвардии.
      - Вот так да! Я уверен, они направляются к ущелью Апремон!
      - Неужели предательство? - спросил трактирщик. - Несмотря на смерть господина де Роа, пещера не была раскрыта, Но вполие возможно, что тайна пещеры властям была известна и они наблюдали за ней, чтобы захватить врасплох сторонников настоящего короля Франции.
      Черт побери, они, возможно, действительно собираются захлопнуть мышеловку, тем более что подходы к пещере больше не охраняются.
      Не говоря ни слова Онэсим сунул пистолет за пояс и направился в конюшню. Лжетрактирщик придержал его за пояс и спросил:
      - Ты куда?
      - В конюшню седлать коня. Поеду туда... Нужно, что наши товарищи...
      - Подожди меня, я поеду с тобой.
      Через пять минут двое мужчин оседлали коней и галопом помчались по дороге. Ни темнота, ни препятствия и трудности пути во мраке не пугали их.
      Добравшись до входа в подземелье Апремона, Фариболь, Мистуфлет, де ла Барре и Ивонна убедились, что. как они и предполагали, подходы к пещере не охранялись, да и сама пещера, по-видимому, была необитаема.
      В тот момент, когда Фариболь собрался ступить на первую ступеньку, его придержал Мистуфлет.
      - Патрон, - проговорил он, - разреши, я пойду первым на разведку.
      - Почему ты, а не я?
      - Потому что внутри может затаиться какой-нибудь бандит, которому наш визит может быть не по вкусу, а кроме того твоя жизнь ценнее, чем моя...
      И тактично указав на Ивонну, он с необыкновенной легкостью скользнул вниз по лестнице. Он быстро пересек длинный коридор, сообщавшийся с огромным подземным залом, и убедился, что зал абсолютно пуст. Здесь и там валялись различные забытые предметы, кучи золы и полусгнившей соломы. Впечатление было такое, что обитатели подземелья вынуждены были поспешно бежать.
      Мистуфлет вернулся к своим товарищам и доложил о результатах осмотра. Не мешкая, отряд спустился в пещеру. Оставаться снаружи было небезопасно, так как их могли увидеть и опознать.
      - Займем помещения господина де Роа и воспользуемся удобствами в течение тех дней, какие нам потребуются для подготовки плана.
      Они вошли в помещения, но едва переступили порог, как Фариболь заметил Мистуфлету:
      - Черт возьми, ты плохо проверил... Здесь кто-то есть...
      Вместо ответа Мистуфлет выхватил пистолет, но Ивонна опередила его. Тогда вмешался господин де ла Барре. Обнажив шпагу, он заставил Ивонну оставаться на месте. Фариболь и Мистуфлет, ориентируясь по звуку ударов" раздававшихся через равные промежутки времени, углубились в подземные коридоры. Так добрались они до нижнего помещения, где раньше им довелось присутствовать при выплавке золота.
      Удары раздавались в комнате напротив стены. Они подошли и некоторое время внимательно вслушивались. Наконец Фариболь нетерпеливо постучал в стену рукояткой шпаги и крикнул:
      - Эй! Черт возьми! Выходи!
      Неожиданно перед ними распахнулась маленькая дверца и выглянуло испуганное лицо, покрытое маской из черного сукна. Глаза его возбужденно сверкали за стеклами очков.
      - Маэзе Эгзиль! - воскликнул Фариболь, узнав алхимика.
      Увидев их, человек в маске сделал жест, словно хотел снять головной убор, и проговорил:
      - Вы здесь! Наконец-то вы вернулись!... Вы одни?
      - Мадемуазель Ивонна нас сопровождает.
      - Понятно! Вы уже знаете о смерти несчастного господина де Роа...
      Одним словом, мы не должны падать духом... Как видите, подземелье опустело и многие, прежде верные нам, ушли, чтобы участвовать в войне, подготавливаемой Людовиком XIV против Голландии и Нормандии.
      Сказав это, Эгзиль направился в помещение, где оставалась Ивонна с господином де ла Барре. Девушка приветствовала его и сделала это даже горячее, чем обычно, так как не могла забыть, что однажды он вылечил ее раны. Но алхимик не обратил особого внимания на ее слова, потому что не спускал глаз с оруженосца, которого он не знал и которого, несомненно, принял за самого монсеньера Людовика.
      - Послушайте меня, - проговорил, наконец, Эгзиль, - я собираюсь в Париж, в квартал Сен-Антуэ, в свое последнее пристанище... Это подземелье уже не так безопасно, как раньше. Оно не охраняется, и я предупреждаю вас - вы подвергаетесь опасности, оставаясь здесь на длительное время...
      - Тысяча чертей! - воскликнул Фариболь. - В таком случае лучше будет, если мы с вами направимся в Париж.
      - И вы воображаете, что там меньше риска? Ваше присутствие заметят и вы будете опознаны людьми, которые, возможно, не знают, откуда вы пришли.
      Фариболь хотел было перебить его, но алхимик продолжал:
      - Я ухожу в любом случае, потому что после смерти господина де Роа сослужить службу я могу только вам, а я это сделаю гораздо лучше, если уйду... Я отправляюсь в Париж и сделаю так, что в дальнейшем, когда потребуется хорошее убежище, вы найдете его в моей аптеке в квартале Сен-Антуэ.
      - Вы правы и конечно вам мы обязаны будем своим спасением, - поддержала его Ивонна.
      Алхимик улыбнулся, пожал руку девушке, почтительно поклонился господину де ла Барре и в сопровождении Фариболя и Мистуфлета направился к выходу из пещеры. Выйдя на поверхность, он вскочил на коня и скрылся.
      - Ладно, - сказал Фариболь, когда они остались одни, - после такого длинного пути неплохо бы немного отдохнуть. Короче говоря, я отдыхаю. А ты, Мистуфлет?
      - Я делаю то же самое, патрон.
      И пока один из них располагался в углу зала, второй то же самое проделал у противоположной стены. Прошло довольно много времени, как вдруг Мистуфлет приподнялся и, подложив руку под затылок, заметил:
      - Придется перебраться на другое место. От входной двери очень дует... - он неожиданно задумался. - Но, черт возьми, откуда проникает сквозняк в подземелье? - спросил он самого себя.
      Он встал, обследовал помещение и вернулся к двери, около которой прежде лежал. Он открыл ее, и поток свежего воздуха ударил ему в лицо. Он заметил светящуюся полоску, падавшую на пол через некоторое подобие слухового отверстия.
      Он сделал несколько шагов и споткнулся о кучу утрамбованной земли.
      Он встал на нее и от удивления вскрикнул, увидев перед собой отверстие, сквозь которое виднелись деревья.
      Услышав голос Мистуфлета, проснулся Фариболь и подбежал к своему товарищу.
      - Вот дьявол! - воскликнул он. - Что еще случилось? Нам что-то угрожает?
      - Да, патрон. Смотрите.
      - Кроме дыры, через которую можно дышать свежим воздухом, я ничего больше не вижу.
      - А вы не подумали о том, кто мог проделать эту дыру?
      - Нет.
      - А я вот подумал, патрон. Помните, господин де Роа боялся, что проклятый Ньяфо разнюхает его убежище... Я подозреваю, что именно он донес о заговоре, и я не ошибусь, если скажу, что именно он отыскал эту щель. Он устроил нам ловушку в расчете на то, что если мы вернемся, то можно было бы проникнуть в пещеру и схватить нас. Вы понимаете, что такой хитрец, как он, не рискнет войти в дверь, которую мы будем, естественно, охранять.
      - Проклятый карлик из преисподней! Клянусь дьяволом, если он когда-нибудь попадет ко мне в руки!..
      - Патрон, самое главное сейчас - не попасть к нему в руки. Думаю я, что если это отвратительное чудовище засекло наше прибытие, то оно может попросить свою достойную мать направить сюда добрый и многочисленный отряд.
      - Гром и молния! Мы хорошо встретим и его самого, и его друзейприятелей, если они сунутся.
      - К счастью, патрон, мы теперь знаем об этой дыре, через которую злобный карлик задумал захватить нас врасплох. В эту щель может протиснуться одновременно только один человек, поэтому достаточно будет дежурить здесь одному из нас, чтобы одного за другим отправлять их на тот свет.
      - Неплохо задумано, Мистуфлет! Ты словно читаешь мои мысли. Теперь нужно сообщить мадемуазель Ивонне и господину де ла Барре.
      - Не стоит, патрон. Наши опасения основываются на предположениях и преждевременно тревожить их. Но даже если произойдет то, чего мы опасаемся, то нас двоих достаточно, чтобы отбить атаку.
      - Действительно, Мистуфлет, ты очень смышленый ученик... Каждый день ты все больше прогрессируешь...
      - О, патрон, это результат вашего обучения!...
      - Тоже правильно, черт возьми! Ты карауль здесь, внимательно прислушивайся, да смотри не засни, а я буду охранять основной вход.
      - Понял, патрон.
      Приготовив шпаги и кинжалы, каждый из них занял свой пост.
      Прошло довольно много времени, прежде чем Мистуфлет услышал подозрительный шум, который вначале он принял за шум деревьев. Но вдруг ему послышалось далекое конское ржание. Но прошло еще не менее четверти часа, прежде чем он неожиданно вскочил на ноги. Все более явственно слышался треск веток и шум раздвигаемого кустарника.
      - Это они! - прошептал Мистуфлет, сжимая рукоять шпаги.
      Чтобы нападавшие его не заметили, он отступил немного в сторону и прижался к стене. Так прошло несколько минут. Вдруг он услышал шорох тела, ползущего по земле, и спустя мгновение его глаза, привыкшие к темноте, различили голову и туловище человека, проникшего в отверстие.
      Мистуфлет поднял шпагу и ее конец, словно молния, пронзил грудь нападавшему. Тот без звука повалился на землю. Достойный ученик Фариболя наклонился, чтобы взглянуть на него, потом столкнул его вниз.
      - Боде мой! - вздохнул он. - Королевский жандарм!.. Упокой, господи, его душу!
      Однако он тотчас же снова отступил и прижался к стене .Слабый свет, исходивший из отверстия, померк, его заслонила тень еще одного человека. Как и его товарищ этот жандарм был смертельно ранен и его труп тоже покатился вниз. В дальнейшем еще троих постигла такая же участь.
      Этот способ убийства, таинственный и быстрый, был настолько ужасен, что Мистуфлет при каждой новой жертве, просил у бога прощения, несмотря на то, что он убивал только в целях самозащиты. Но неожиданно энергичное проклятие и следом мушкетный залп заставили его повернуть голову.
      До этого момента Фариболь выполнял свое поручение так же, как и Мистуфлет - молча и четко. Королевские жандармы, приведенные Ньяфо, осуществляли маневр, посредством которого карлик задумал окружить тех, кому он поклялся отомстить. И пока человек двадцать пытались проникнуть внутрь через отверстие, остаток отряда направился к входу в подземелье. Жандармы друг за другом опустились по лестнице, но и там молчаливая смерть поджидала тех, кто рисковал войти.
      Встревоженные молчанием тех, кто проник в подземелье, офицеры заглядывали в отверстие и окликали своих людей. Ничего не видя и не слыша ни звука, они быстро догадались, что такое упорное молчание вызывалось какими-то таинственными обстоятельствами и их необходимо было немедленно выяснить.
      - Где проводник? - недовольным голосом спросил один из офицеров.
      - Я здесь, месье, - ответил Ньяфо.
      - Ты можешь объяснить нам, что происходит? Хорошенько обдумай свой ответ, потому что если ты нас навел на засаду, то дорого заплатишь за предательство.
      - Вполне возможно, что преступники были кем-то предупреждены, - ответил карлик. - Мы хотели захватить их врасплох, но может быть, что они это предусмотрели и оба входа охраняются. Несомненно, они энергично защищаются.
      - Ну и что мы должны делать?
      - Месье, сделать два очень простых дела. Во-первых, прикажите расширить отверстие, проделанное мною. Когда проход будет расширен до такой величины, что в него одновременно проникнут два человка, то я уверен, что ваши хорошо вооруженные солдаты победят мятежниов.
      - Так, а во-вторых?
      - Посредством плотного мушкетного огня атаковать вход в пещеру;
      тем временем один из ваших солдат воспользуется этим и проникнет вниз.
      Я думаю, он сможет продержаться до тех пор, пока ему на помощь не придут товарищи. Таким образом вы выбьете мятежников из коридора, где они сильны, в зал, а там этих несчастных уже легко победить.
      Спустя пять минут предложение Ньяфо стало осуществляться на практике. Фариболь выругался и этим привлек внимание Мистуфлета. На звуки выстрелов явились Ивонна и кавалер де ла Барре. Фариболь тем временем попал под огонь жандармов, спустившихся вниз. Он яростно защищался, давая возможность Ивонне и де ла Барре достигнуть большого зала подземелья.
      - Гром и молния! - воскликнул Фариболь. - Этим бандитам удалось спуститься! Но нас они еще не взяли! Спокойно... смеется тот, кто смеется последним!
      Однако сопротивляться было просто невозможно, потому что никто из них не располагал таким вооружением, чтобы можно было ответить на беглый огонь из мушкетов. Со своей стороны Мистуфлет, услышав шум лопат и мотыг, отлично понял намерение своих противников. Поскольку ничего нельзя было сделать, Мистуфлет покинул свой пост, который он так хорошо защищал. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять всю безнадежность ситуации. Солдаты, ободренные первым успехом, продвигались медленно, но верно. Прошло еще несколько минут и они уже оказались в пещере.
      - Отступаем! Отступаем! - крикнул Мистуфлет.
      И подхватив Ивонну, он бросился в боковую галерею.
      - Мадемуазель, я прошу вас спрятаться в комнатах господина де Роа, обратился он к ней.
      - А вы? - спросила она.
      - Мы будем биться до смерти, - ответил Мистуфлет. - Рядом с лабораторией Эгзиля я обнаружил бочок пороха. Если мы не хотим попасть живыми к ним в руки, то легко будет освободиться таким способом.
      - Я укроюсь там вместе с господином де ла Барре. Когда наступит момент, я постою за себя. Прощай, друг Мистуфлет.
      Он нежно поцеловал руку Ивонны и бросился к Фариболю. Тот, страшно ругаясь, наблюдал за противником, еще не решавшимся войти в зал.
      Тишина, царившая в зале, казалась солдатам таинственной и пугала их.
      Но снаружи подошло еще подкрепление и солдаты двинулись вперед.
      Вскоре они соединились со своими товарищами, проникшими через отверстие. В подземелье вошли Ньяфо с офицером.
      - Тысяча молний! - воскликнул Фариболь, увидев его. - Я был уверен, что этот подлец участвует в деле. Из-за этого дьявола мы можем все потерять!
      - Правильно, патрон, - согласился Мистуфлет, - самое верное - отступить в лабораторию маэзе Эгзиля. Там прочная дверь. Когда ее начнут ломать отправимся на тот свет. Но.. . есть у меня одна мыслишка!
      Фариболь, уже доверявший неожиданным мыслям своего ученика, последовал за ним в лабораторию, где находились Ивонна и де ла Барре.
      Толстая и прочная двойная дверь, усиленная двумя тяжелыми железными засовами, отделяла лабораторию от коридора, соединявшегося с большим залом, куда уже проникли королевские солдаты во главе с Ньяфо.
      Видя себя обманутыми, они попытались открыть дверь лаборатории, но когда это не получилось, стали бить по ней прикладами мушкетов.
      Фариболь и господин де ла Барре стали рядом со шпагами наготове и прикрыли своими телами Ивонну. Девушка стояла бледная и отрешенная. Что касается Мистуфлета, то он исчез. Неожиданно от страшного удара дверь вылетела.
      Солдаты, увидев своих противников, радостно загалдели. Из этого хора голосов выделялся ликующий вопль Ньяфо. Шпаги нацелились на обоих мужчин и на девушку.
      - Сдавайтесь, - крикнул офицер.
      - Эй, черт побери! - возразил Фариболь. - Мы не против сдаться, но на том свете.
      - Не убивайте женщину, - крикнул Ньяфо, - мне она нужна живой!
      Офицер поднял саблю и уже был готов опустить ее, чтобы дать сигнал к мушкетному залпу, как вдруг в сильном замешательстве жандармы стали пятиться назад и в панике бросились в сторону галереи. Это появился Мистуфлет. На своих богатырских плечах он нес раскрытый бочонок с порохом, из которого торчал горящий фитиль. Прыжком он бросился на объятых ужасом солдат. Он догнал их в зале, где они столпились, и бросил на них бочонок. Тем временем Ивонна опустилась на колени и принялась горячо молиться.
      - Да, - проговорил Мистуфлет, - помолимся, пришел час нашей смерти, он взял руку Фариболя, крепко сжал ее и закончил: - Прощай, патрон!
      Но учитель фехтования не успел ответить. Раздался страшный взрыв.
      Содрогнулись стены, обвалился свод, придавив всей своей огромной массой солдат короля. Подземелье господина де Роа мгновенно превратилось в общую могилу.
      Онэсим и его провожатый были в сотне метров от ущелья Апремон, когда раздался страшный взрыв, от которого просела часть холма.
      - О, господи! - воскликнул Онэсим. - Мы прибыли слишком поздно, чтобы спасти их, но ей-богу есть время, чтобы отомстить за них!
      Соскочив с коня, выхватив кинжал и пистолет, он бросился к месту катастрофы. Трактирщик последовал за ним.
      - Идите сюда, - указал он, - на этой стороне имеется колодец, через который можно проникнуть в подземелье.
      Но даже следа колодца им не удалось найти. Взрывом сдвинуло слой почвы и все здесь изменилось.
      - Ей-богу, - уныло проговорил трактирщик, - я думаю, ваши друзья сами за себя отомстили. Судя по тому, что я вижу, если королевские солдаты вошли в подземелье, то не видно, чтобы кто-нибудь из них вышел оттуда.
      Хозяину постоялого двора казалось совершенно невозможным, чтобы кто-нибудь в подземелье остался жив после взрыва, но Онэсим не поверил, что его друзья погибли, и попросил своего товарища приготовить несколько факелов.
      При свете факелов им удалось найти дыру, расширенную солдатами.
      С трудом они спустились вниз в небольшое помещение и в ужасе зас гыли при виде картины, открывшейся их взорам. Перед ними беспорядочной кучей лежали солдаты, убитые Мистуфлетом.
      - Ого! - воскликнул Онэсим. - Ставлю десять пистолей, что это работа месье Мистуфлета!
      Пока добрый человек произносил эти слова, трактикщик поднял факел и осветил огромный зал. Все было в развалинах. Громадные каменные глыбы отвалились от потолка. Обрушились стены, скрыв под своими обломками несчастные жертвы.
      - Ну и дела! - воскликнул Онэсим. - Господин Мистуфлет разом покончил с врагами!
      - Да, - согласился трактирщик, - но такая же судьба постигла и их самих.
      - Если только они не укрылись где-нибудь.
      - Ладно, ищи их.
      Передав Онэсиму факел, трактирщик вылез на поверхность.
      Несчастный авантюрист никак не xoтeл поверить, что его друзья отправились в мир иной и бросили его одного. Как добрый христианин он считал, что если они погибли, то нужно найти их трупы, похоронить похристиански и оплакать их.
      Пока же он был один и никто не мог ему помочь в этом громадном некрополе, хранившем тайну страданий. Неожиданно всем своим телом он почувствовал какое-то сотрясение. Его рука задрожала так, что он чуть не выронил факел. Он прислушался и двинулся вперед. Он наткнулся на обломок скалы, преграждавший путь. Неожиданно он радостно вскрикнул, и звук его голоса глухо прозвучал в пещере. Он различил несколько чуть слышных и далеких ударов по скале.