- Пригласи госпожу де Сен-Мар и ее отца.
      Через некоторое время распахнулась дверь и в зал вошла женщина. Ее осанка, талия и походка ясно указывали на молодость и красоту. Верхняя часть лица ее скрывалась под полумаской. Полумаска была на лице мужчины, сопровождавшего ее, но длинные седые волосы, спускавшиеся до плеч, ясно указывали на его возраст.
      Как только дама вошла, монсеньер Людовик галантно поклонился, но сердце защемило от непонятной грусти. Он внимательно посмотрел на незнакомку. Чем-то она притягивала его, но чем именно - этого он никак не мог объяснить.
      - Моя жена, - представил ее губернатор.
      Монсеньеру Людовику показалось, что женщина тоже взволнована. Она прижала руку к груди, словно хотела успокоить сердце. Но слабость и волнение быстро прошли и господин де Сен-Мар ничего не заметил. Он рассаживал гостей и, улыбаясь, разговаривал с капуцином:
      - Преподобный отец, вы не обязаны закрывать лицо, поэтому можете снять свой капюшон.
      Не говоря ни слова, Мистуфлет жестом указал на присутствующих, словно давая этим понять, что правильнее было бы поступать так же, как и они.
      - Ну что же, как вам будет угодно, - согласился Сен-Мар, - но позвольте, я открою окно. Пусть нас обдувает восхитительным весенним бризом.
      Мистуфлет и монсеньер Людовик обменялись взглядом. Ни о чем не подозревая, губернатор облегчал им бегство. Сен-Мар, со своей стороны, хотел убедиться, что Росарж стоит на страже.
      Он хорошо видел своего помощника. Тот сидел, опершись локтями на стол и уткнувшись носом в тарелку. Казалось, кроме собственного желудка его ничто больше не интересовало.
      - Дурак! - чуть слышно выругался Сен-Мар. - Какого черта он повернулся задом к двери?
      Впрочем, не придавая особого значения такому заурядному событию, он вернулся к гостям. Почетное место за столом занимала дама в маске.
      Слева от нее сидел старик, а справа - лжемонах. Перед ней сидел монсеньер Людовик, и рядом с ним - губернатор. Такое расположение благоприятствовало планам Мистуфлета. Ему было достаточно протянуть руки, чтобы схватить губернатора за шею. Одновременно он мог подать условный сигнал молодому человеку.
      Довольный ходом событий, Мистуфлет почувствовал ужасный голод и принялся уплетать блюда, подававшиеся ему. Только один Сен-Мар поддерживал его, остальные вели себя за столом довольно натянуто.
      Разговор почти прекратился, так как никто не обращал внимания на слова губернатора, а на вопросы отвечали рассеянно и словно во сне.
      Пробило двенадцать часов. Под окном послышались шаги караула, началась смена часовых на стенах. Сложив руки на житове, Мистуфлет блаженно откинулся на спинку стула, всем своим видом показывая, что он доволен ужином. Со стороны можно было подумать, что он бормочет про себя молитву. На самом деле, прищурив глаза, он внимательно осмотрелся по сторонам и удостоверился, что все находятся на своих местах. Он увидел, что монсеньер Людовик слегка отодвинул свое кресло и приготовился к нападению на старика, сидевшего рядом с ним. За дверью он различил силуэт Фариболя со шпагой в руке, которого СенМар принял за Росаржа.
      - Amen. - громко произнес он пароль, словно закончил молитву.
      И прежде чем Сен-Мар успел выхватить оружие, руки Мистуфлета, словно железные обручи, обхватили губернатора и сдавили так, что он чуть не задохнулся. На помощь Мистуфлету подбежал Фариболь. Приставив шпагу к груди Сен-Мара, он произнес:
      - Тысяча чертей! Молчи и не двигайся, друг, если не хочешь умереть!
      Раздавшийся неожиданно душераздирающий крик заставил Фариболя повернуть голову, он опустил шпагу. Мистуфлет тоже разжал пальцы.
      Услышав сигнал, монсеньер Людовик набросился на старика с седыми волосами. Тот сидел неподвижно и не собирался защищаться. Молодой чловек, не причинив никакого вреда, кинжалом разрезал ленту, которая поддерживала маску на лице старика. Едва маска упала с лица, он воскликнул в неописуемом волнении:
      - Господин граф де Ереван! Вы! Вы здесь? - и, сорвав свою маску, добавил:- Вы узнаете меня?
      Однако он не успел выслушать ответ, так как в этот момент упала в обморок госпожа де Сен-Мар и он бросился к ней и тоже сорвал маску.
      Монсеньер Людовик почувствовал, что у него волосы на голове зашевелились. Он только и успел пробормотать:
      - Она! Сюзанна!.. Жена подлого Сен-Мара!
      После этого он замолчал, словно остолбенел, и очнулся только тогда, когда почувствовал на своем плече руку и услышал голос Фариболя:
      - Черт возьми, монсеньер! Нам здесь нельзя задерживаться, скверное это место. Надо немедленно уходить!
      - Уходим, да! - согласился монсеньер Людовик. - Уходим, но с ней!
      Фариболь подхватил Сюзанну на руки и вместе с монсеньером Людовиком они побежали к окну. Но граф де Ереван, стоявший в углу, тотчас же стал у них на пути, мертвенно-бледный, словно призрак. Скрестив руки на груди, он громко и важно проговорил:
      - Ради моей части и чести дочери, монсеньер Людовик, вы пройдете дальше разве только через мой труп.
      - Граф, - возразил монсеньер Людовик, - разве вы не понимаете, что в этот момент речь идет о нашем спасении, о свободе и счастьи?
      - Сюзанна де Ереван является теперь госпожой де Сен-Мар и должна оставаться здесь, - твердо заявил старик.
      Мистуфлет оставил полузадушенного губернатора и подошел к своим товарищам, решив покончить с упрямством старика, но граф схватил кинжал, оставленный монсеньером Людовиком, и крикнул, приставив его к груди своей дочери:
      - Ни шагу больше, или я убью ее! Монсеньер Людовик, вы хотите ее смерти?
      Услышав такое энергичное заявление, Мистуфлет отступил, а монсеньер Людовик приказал графу, что тот опустил свое оружие.
      - Вы обещаете не убегать? - спросил старик молодого человека.
      - Что вы хотите этим сказать? - задал встречный вопрос монсеньер Людовик.
      - Монсеньер, - объяснил старик, - много лет назад я дал клятву Его Величеству Людовику XIII, вашему отцу, но клятвы выполнить не смог.
      Но я все еще чувствую себя связанным этой клятвой и ради сохранения тайны, которую я поклялся никому не раскрывать, я настаиваю, чтобы вы остались здесь.
      - Тысяча чертей! - раздраженно проговорил Фариболь. - Ваш долг и ваша честь, граф, должны приказать вам оставить нас в покое.
      В этот момент в тишине ночи раздался сильный, медленный и продолжительный звук, отразившийся эхом.
      - Иисус, Мария и Иосиф! - воскликнул Мистуфлет. - Это рог!
      - Тысяча молний! - вскричал Фариболь. - Часовой объявил тревогу.
      Послышались шаги, приближавшиеся к столовой. Открылась дверь и
      капитан стражи проговорил:
      - Господин губернатор, получено сообщение о прибытии господина де Луви. ^
      Господин де Сен-Мар, пришедший в себя, увидев офицера, с криком рванулся к двери:
      - Тревога! К оружию! Ко мне! Ко мне!
      - Боже мой! - воскликнул Мистуфлет, сбрасывая рясу, под которой оказался его обычный костюм и оружие. - Значит, я его не придушил.
      - Тысяча молний! - заволновался Фариболь и положил Сюзанну на пол. Нужно поскорее сматывать удочки отсюда...
      - Бегите, бегите! - обратился граф де Бреван к обоим товарищам.
      - Вы настоящие храбрецы! Когда я умру, не забудьте освободить монсеньера Людовика!
      В этот момент во главе группы солдат, явившихся на его зов, в комнату ворвался Сен-Мар. Увидев у окна группу людей, он выстрелили из пистолета. Пуля попала графу в голову и он тяжело рухнул на пол рядом со своей дочерью.
      - Этот бедный дворянин прав! - воскликнул Мистуфлет. - Бежим патрон!
      - Никогда! Никогда, тысяча молний!
      Однако Мистуфлет богатырской хваткой поднял Фариболя за пояс и выкинул его из окна, а потом и сам выпрыгнул следом за ним.
      - Эти бандиты убегают! - заорал Сен-Мар. - Огонь! Огонь по ним!
      Несколько человек высунулись из окна и выстрелили по силуэтам, бежавшим ко рву. Но через мгновение уже никого не было видно. Мистуфлет и Фариболь живые и здоровые добежали до рва, наполненного водой.
      - Вы умеете плавать, патрон? - спросил первый.
      - Нет, тысяча чертей! - ответил второй.
      Услышав это, Мистуфлет толкнул своего товарища в воду и, бросившись следом за ним, сказал:
      - Это неважно! К счастью, я умею плавать за двоих.
      Глава XIV
      ЖЕЛЕЗНАЯ МАСКА
      Монсеньер Людовик, отрешенно смотревший на Сюзанну, вздрогнул, услышав пистолетный выстрел Сен-Мара, и это вернуло его к действительности. Крик ужаса вырвался у него из глотки, когда, обливаясь кровью, к его ногам повалился граф де Бреван. Бешенство овладело им.
      Он бросился к губернатору, выхватил у него шпагу и с возгласами: "Ах, проклятый! Подлый палач! Ты должен умереть!" - попытался убить его.
      Господин де Сен-Мар успел вовремя отпрыгнуть в сторону и избежал укола, а на молодого человека навалились человек десять солдат.
      - Не убейте его! - крикнул Сен-Мар.
      Началась отчаянная и неравная схватка. Потом шум затих. Обессиленный монсеньер Людовик лежал на полу, солдаты крепко держали его.
      - Двое пусть отнесут мою жену в ее комнату, двое пусть повесят этот труп на зубце стены, остальным поднять пленника и следовать за мной.
      Губернатор направился к выходу и неожиданно остановился, потупив взор. На пороге, скрестив руки на груди, неподвижно стоял господин де Луви.
      - Черт побери, Сен-Мар! Что происходит?
      - Была попытка побега, месье, и...
      - Ладно. Пусть эти храбрецы отведут этого легкомысленного человека в камеру. А вы, господин де Сен-Мар, расскажите мне эту историю.
      Может быть это меня развлечет.
      Губернатор кратко изложил ему все, что произошло. Когда он закончил, Луви некоторое время размышлял, потом спросил:
      - Таким образом, ваша жена узнала заключенного?
      - Да, месье, и если нужно, чтобы она умерла, то я...
      - Нет, Сен-Мар, вы недавно женились и было бы несправедливо делать вас вдовцом. Но я советую вам, чтобы с этого дня и в дальнейшем она кроме вас ни с кем больше не разговаривала. А граф де Ереван?
      - Месье, я прострелил ему череп.
      - Прекрасное средство против нескромности, мой дорогой Сен-Мар.
      А кто эти двое, которым удалось скрыться?
      - Это те же самые, кто в прошлый раз по дороге из Парижа отбивали монсеньера Людовика. Несомненно, месье помнит тот случай. Известны имена этих бандитов: Фариболь и Мистуфлет. Их место на виселице!
      Но я не думаю, что они далеко уйдут. ?а ними отправились в погоню человек двадцать всадников.
      - Значит, из тех, кто видел лицо монсеньера Людовика, остались только эти двое, оказывавшие ему помощь. Верно?
      - Да, месье.
      - Тем хуже для них. Нужно, чтобы не позже чем через двадцать минут каждый из них болтался на веревке.
      - Я собираюсь отдать приказ, месье.
      - Один момент. Я уверен, господин де Сен-Мар, эта маленькая жертва послужит вам уроком. Я предполагал, что однажды случится нечто подобное. Поэтому нужно избежать повторения аналогичного случая. Как вы относитесь, господин де Сен-Мар, к применению средства, направленного на Защиту заключенного от проявления нездорового любопытства?
      - Это было бы великолепно, месье.
      - Хорошо, господин де Сен-Мар. Прикажите принести из моего экипажа ларец. В нем находится прекрасная вещь, которая вам понравится.
      Ее применение вы легко поймете. Этот подарок вам прислал Его Величество Людовик XIV и вы должны найти ему соответствущее применение.
      - Его Величество балует меня такой благосклонностью.
      - Что вы! Это не стоит большой благодарности, друг мой, потому что одновременно он отдал приказ повесить вас в случае, если не выполняется хотя бы один из тех пунктов, которые вам надлежит исполнять.
      Наступила ночь. Монсеньер Людовик неподвижно лежал на кровати.
      После случившейся катастрофы он впал в коматозное состояние.
      Спустя некоторое время он стал приходить в себя и нервно заворочался на постели. Мысли и чувства медленно возвращали его к действительности. Он попытался приподняться, но почувствовал сонливость и какую-то странную тяжесть на голове. Он подвигал головой, но эти движения не только не принесли облегчения, но усилили его страдания.
      Нужно было подышать свежим воздухом. Он встал с кровати и почувствовал под ногами ковер. В камере был чистый воздух. Он подвигал руками и ногами - все было в порядке. Но голова понилась под непонятной тяжестью.
      Монсеньер Людовик сделал несколько шагов и подошел к камину, на котором горел ночник, колеблющийся свет которого падал на зеркало.
      Он посмотрел в зеркало и застыл от неописуемого страха. В зеркале он увидел мрачный образ человека, повторяющего все его движения, но в то же время похожего на воинов из старинных легенд, чьи лица покрывались железными защитными шлемами.
      Кровь застыла у него в жилах. Хотелось биться и кричать, но он был не в состоянии ни крикнуть, ни сдвинуться с места. Он наклонился к зеркалу и отражение сделало то же самое. Он помотал головой, отражение повторило все его движения.
      Испуганный, он дотронулся до лба. Ужас! Руки наткнулись на твердую и холодную поверхность: это не была ни его кожа, ни волосы, это была железная маска...
      Ненавистный аппарат, закрывавший его лицо, был надежно закреплен. Теперь монсеньер Людовик уже не был человеком, он был призраком.
      Ночь длилась мучительно долго.
      Утром в его жилище вошли Луви и Сен-Мар. Губернатор прошел вперед, чтобы объявить о визите. Он нашел молодого человека сидящим на скамейке около окна. Он объявил ему о присутствии де Луви и узник, не меняя положения, ответил:
      - Хорошо, месье. Скажите первому министру, что сын Людовика XIII согласен принять его.
      Луви тотчас же вошел в комнату и оставил дверь открытой, но сделал это таким образом, что никто не мог слышать его разговора с пленником.
      Монсеньер Людовик встретил гостя все также сидя на скамейке, и гордый маркиз снял шляпу и приветствовал его низким поклоном. В течение всего визита он стоял с непокрытой головой. Он спросил о здоровье молодого человека и при помощи различных ловких вопросов пытался выяснить его умонастроение, мимоходом удостоверяясь, не имеет ли тот каких-либо опасных планов.
      Монсеньер Людовик отвечал холодно и достойное в основном односложно.
      - Итак, монсеньер,- спросил министр, начиная уже терять терпение, - что вы желаете передать королю, который моим визитом к вам проявил благосклонность?
      Узник поднялся с видом верховного правителя, который прощается со своим васслом.
      - Можете сказать ему, месье, что я ничего не жду от того, кто все отнял у меня.
      - Король сострадателен и великодушен.
      - Несомненно, он недоволен тем, что держит в заключении мое тело, поэтому он позаботился, чтобы та же участь постигла и мое лицо.
      - Монсеньер, не говорите такие слова о Его Величестве, этим вы огорчите его. Однако, монсеньер, я хочу попросить вас прогуляться со мной во двор замка.
      - Для чего?
      - Монсеньер, я буду очень сожалеть, если вы отвергнете мою просьбу, потому что мне пришлось бы поручить надзирателю удовольствие сопровождать вас и...
      - Я понимаю, месье, это приказ, который мне надлежит выполнять.
      Я заключенный, а вы можете командовать. Хорошо, пойдемте.
      В тот момент, когда монсеньер Людовик переступал порог своей камеры, снаружи послышалась барабанная дробь.
      - Что это значит, месье?
      - Это означает, монсеньер, что с сегодняшнего дня под страхом смерти никто не должен находиться в коридорах, во дворе или в саду, когда вы покидаете свое жилище.
      Монсеньер Людовик грустно опустил голову и пошел дальше. Они вышли во внутренний двор замка, окруженный строениями и башнями крепости.
      - Я вас слушаю, месье, - проговорил молодой человек. - Что вы еще желаете?
      - Смотрите, монсеньер! - министр указал на зубцы нижней башни.
      Несчастный узник взглянул в ту сторону и вскрикнул.
      Вверху, на самых высоких зубцах, видимые жителям селения, на веревках качался десяток трупов и среди них монсеньер Людовик опознал труп графа де Еревана.
      Луви некоторое время молчал, а потом с каким-то мрачным удовлетворением в голосе заговорил:
      - Монсеньер, бог проявит милосердие к этим несчастным, потому что они не совершили никакого преступления.
      - Тогда за что же их так ужасно наказали?
      - За неблагоразумный поступок, совершенный вами, монсеньер.
      Молодой человек совсем приуныл. Было бесполезно сопротивляться, потому что каждый его поступок дорого обходился людям, окружавшим его. Медленным и усталым шагом вернулся он в свою уютную камеру.
      По пути он никого не встретил. Все в ужасе разбегались, услышав его шаги.
      Глава XV
      НОВЫЕ ПРИВЕРЖЕНЦЫ
      Столкнув своего друга в ров, Мистуфлет прыгнул следом за ним, схватил Фариболя за воротник камзола и быстро поплыл к другому берегу.
      Оказавшись на суше, Фариболь пришел в себя. В тот момент, когда он вскарабкался на кучу камней от разрушенной стены, перед ним возник солдат и, наставив на него мушкет, крикнул:
      - Стой или стреляю!
      - К черту, друг! У меня нет времени слушать тебя!
      Одновременно с этими словами Фариболь, как молния, метнулся к несчастному часовому и тот повалился на землю с раной в груди.
      Пробегая мимо него, Мистуфлет выхватил из рук часового заряженный мушкет.
      Не было нужды бежать к скале, где их должна была поджидать Ивонна. Услышав пистолетный выстрел Сен-Мара по беглецам, полная грустных предчувствий, затаив дыхание и прислушиваясь ко всем шорохам, она подвела лошадей к дороге, по которой должны были следовать беглецы. Увидев своих двух товарищей, она закачалась в седле.
      - А монсеньер Людовик? - спросила она.
      - Ничего не получилось! Бежим!
      - Никогда! - категорически ответила девушка.
      Она безрассудно спрыгнула с лошади и бросилась в сторону крепости, но Мистуфлет догнал ее, схватил за талию и посадил к себе на лошадь.
      Фариболь тем временем схватил ее коня за повод и они быстро двинулись прочь. Но Ивонна на этом не успокоилась. Она билась в руках у Мистуфлета и не давала возможности продолжать путь.
      - Тысяча молний, мадемуазель! - не выдержал Фариболь. - Мы не можем позволить, чтобы нас схватили. Этот бандит Сен-Мар подвергнет нас страшным пыткам.
      - Ладно, не буду вам больше мешать! - заверила Ивонна. - Но с одним условием, а если нет, то мы расстанемся.
      - Говорите, говорите, мадемуазель Ивонна!
      - Обещайте, что этой ночью мы не уедем от крепости.
      - Мадемуазель... но за нами будет погоня, утром, по нашим следам...
      - Ладно, - решился Мистуфлет. - Если пообещаете не совершать никаких глупостей, мадемуазель, то ваше желание будет выполнено.
      - Ты спятил, Мистуфлет? - удивился Фариболь, откидываясь в седле.
      - Нет, патрон. Через час наши кони устанут и мы окажемся во власти наших преследователей. А вот если мы останемся там, где прятались...
      - Неужели ты не понимаешь, что эти черти будут искать нас даже в самом аду?
      - Это верно, но они не пойдут в хибару, где вчера обитали двое бродяг и одна нищенка.
      - Черт возьми! Ты забыл, что мы там оставили полумертвого Росаржа и связанного капуцина. После всего этого довольно глупо прятаться там.
      Они спругнули с коней и побежали к своей хижине. Они успели вскочить в нее и закрыть дверь. И почти в тот же момент они услышали, как по дороге проскакали преследователи.
      Солдаты проехали мимо, даже не подозревая, что в этой жалкой лачуге находятся те, кого они искали.
      Не говоря ни слова, Мистуфлет вытащил кресало и зажег факелы, укрепленные в кольцах на стенах.
      - Тысяча молний! - воскликнул Фариболь. - Этот свет нас выдаст.
      - Нет, патрон. Если эти сволочи вернуться, они увидят здесь трех нищих, которых все знают и которых никак не заподозришь, что они - авторы приключений в замке.
      - Да, - ответил Фариболь, коснувшись ногой тела, распростертого на полу, - но нужно спрятать доказательство того, что мнимые нищие имеют крепкие кулаки и владеют шпагой.
      Мистуфлет склонился над Росаржем, не подававшим признаков жизни. Тоненькая струйка крови пропитала землю вокруг.
      - Ого! - воскликнул Мистуфлет, набожно перекрестившись. - Только он один знал о нас, но теперь он уже не проболтается.
      В этот момент в углу раздался стон. Там лежал полуголый человек с лицом, синеватым от удушья. Ужас отражался в его глазах. Несчастный корчился на полу, надежно связанный веревками.
      - Капуцин! - спохватился Фариболь. - Бедненький, я совсем забыл про него.
      Увидев, что Фариболь направился к нему, монах от страха потерял сознание. Очнувшись, он почувствовал, что лежит на соломе и может двигаться. Он уже не задыхался. Монах сел, осмотрелся и узнал гиганта.
      Тот сидел на скамье и приятно улыбался.
      - Я жив? - спросил монах, все еще не понимая, на этом свете он находится или на том.
      - Да, но чтобы сохранить жизнь, вы должны кое-что сделать. Ответьте мне на несколько вопросов. Вы родом отсюда?
      - Нет. Я родился в деревне в окрестностях Гренобля.
      - Очень хорошо. Тогда вы должны знать проходы через Альпы.
      - Я их отлично знаю, я там много путешествовал.
      - Хорошо. Какой самый короткий путь в Фонтенбло?
      - Гм!.. Знаю-то я отлично, только вот объяснить трудно. Вот если бы я мог пойти...
      - Хорошо. Вы пойдете с нами.
      - Я?.. Но в монастыре я обеспечен питанием и крышей над головой.
      - Об этом не беспокойтесь, в пути у нас будет все необходимое.
      - А каково ваше намерение?
      - Вы будете у нас проводником, но не вздумайте предать - это будет дорого вам стоить.
      - Ага! Я должен без помех привести вас в Фонтенбло.
      - Сколько на это уйдет времени?
      - Самое большее полторы недели.
      - Ну, скажем, две недели. Вполне возможно, что некоторые слишком любопытные личности время от времени будут прерывать наше путешествие. Я предупреждаю вас, что в этих случаях придется орудовать шпагой.
      - Я тоже буду действовать своей.
      - Как это? - спросил Мистуфлет, удивленный воинственной реакцией капуцина.
      Тот, словно застыдившись, потупился, а потом пояснил:
      - Видите ли, поскольку нам придется быть вместе, то я должен признаться. Я нс монах. Я никогда им не был. Пока я лежал здесь связанным, в углу, я подумал, что бог покарал меня за грехи и особенно за то, что я хотел исповедовать заключенных, не имея права этого делать... Но я голодал и, переодевшись монахом, проник в монастырь, где получил и кров, и стол. Когда я узнал, что губернатор Пиньероля собирается дать ужин, то я подменил капеллана и... Но, - добавил он, словно извиняясь, - сознаюсь - я хотел открыть заключенным обман, чтобы они не верили в отпущение грехов.
      Мистуфлет едва не расхохотался, слушая его странные рассуждения.
      - Ну, друг, и мошенник ты, - заметил он.
      - Да, что касается меня и моего плутовства, то оно полезно. Раньше я попрошайничал на дорогах и если кто-нибудь отказывал в милостыне, то я показывал ему дуло своего пистолета. Это давало отличные результаты.
      - Я вижу, друг, ты привык к такому классу сражений, но мы не бандиты и такими делами не занимаемся. Так что тебе придется сдерживать свои порывы и стать честным, чтобы потом не пришлось сожалеть. А теперь скажи мне, как тебя звать?
      - Онэсим.
      - Ладно, Онзсим, вместо этой одежды, в которой ты хотел обмануть Сен-Мара, надевай сапоги и камзол нашего дорого друга Росаржа. Камзол сшит из превосходного сукна. Возьми его шпагу. Чудесная сталь.
      И запомни все, что я тебе сказал. Если же ты окажешься предателем или подлецом, я, как цыпленка, придушу тебя вот этими руками. Слушай: сегодня ночью мы отправимся в путь и до утра нужно добраться до гор и там подыскать какое-нибудь надежное убежище.
      - Я знаю одно.
      - Ладно. Днем будешь стеречь лошадей, обновишь запалы в пистолетах, подготовишь наше снаряжение и приготовишь поесть... и выполняй малейшее желание этой девушки. Ты должен любить ее, как отца... который никогда не хотел стать капуцином. Ты понял, Онэсим?
      - Да, господин.
      - Называйте меня просто месье.
      - Да, месье.
      - Ладно. Поскольку делать тебе нечего, то почисти мне сапоги.
      Пока Мистуфлет договаривался с проводником и слугой, Ивонна направилась в сторону нижней башни. Неожиданно глаза у нее широко раскрылись, а лицо из бледного стало белым. Среди трупов, висевших на башне, она опознала своего господина, графа де Еревана.
      - Негодяи! - простонала она. - Убийцы!
      Фариболь, благоразумно следовавший за ней, спрятался за кустами.
      Неожиданно Ивонна стала пятиться назад, вытянув руки вперед, словно хотела уйти от какого-то ужасного зрелища. Не издав ни звука, она упала на краю рва.
      Фариболь поспешил к ней на помощь и в свою очередь был изумлен и поражен. За железной решеткой в окне монсеньера Людовика показался страшный призрак. Фантастическое существо, чье лицо закрывала чудовищная железная маска, помахало ему рукой.
      - Это он! Это он! - пробормотал Фариболь. - Ах бандиты, негодяи!
      Одним прыжком он оказался около Ивонны и, издав глухой вопль бешенства и злобы, сгреб ее в охапку, словно ребенка. Спустя два часа, вечером, Ивонна пришла в себя. Фариболь и Мистуфлет, стоя на коленях около нее, оказывали ей помощь. Бедная девушка хотя и пришла в сознание, но выглядела очень больной. У нее началась сильнейшая лихорадка и она совсем ослабела.
      - Мистуфлет, - проговорил Фариболь, - больше здесь оставаться нельзя, каждую минуту нас могут заподозрить.
      - Патрон, эта бедная девочка не вынесет путешествия верхом.
      - Если нужно, понесем се на руках. Сможем ли мы этой ночью добраться до какой-нибудь горной деревушки, где бы больная могла отдохнуть?
      - Да, месье, - ответил Онэсим. - Есть одна, в трех часах пути отсюда.
      - Мистуфлет, иди за лошадьми.
      Спустя четверть часа они уже двигались в гору, ведя лошадей на поводу. Онэсим шел впереди, следом за ним из предосторожности шагал Фариболь и замыкал шествие Мистуфлет. Он осторожно нес на руках Ивонну.
      Со страха или же от удовольствия возвращения к приключенческой жизни, но Онэсим верно выполнил свои обещания и благодаря ему беглецы спрятались от своих кровожадных преследователей. Они добрались до Гренобля, оттуда направились в Лион, но на пути к Дижону состояние Ивонны, несмотря на все старания ее спутников, резко ухудшилось.
      В этот день ее нес на руках Фариболь. Ивонне было так плохо, что она потеряла сознание. Заметив, что голова ее бессильно откинулась назад, Фариболь вскрикнул. Осторожно и чуть не плача он опустился на колени и осторожно положил ее на землю на обочине дороги. Быстро подошли его спутники. Мистуфлет пощупал пульс и воскликнул:
      - Жива! Слава богу! Пульс еще бьется.
      - Бедная мадемуазель едва дышит, - сказал Онэсим. - Я отдал бы свою правую руку, чтобы спасти ее. Бедняжка! Такая добрая и такая красивая!..
      Мистуфлет поднялся и осмотрелся.
      - Ага! - воскликнул он. - Там я вижу дом! Возможно это постоялый двор.
      - Тысяча чертей! - поднимаясь с земли, выругался Фариболь.
      Я знаю этот дом. Ты разве не помнишь Ла-Корону?
      - Вот так да! Боже мой! Значит, здесь тот самый замок, на расстоянии двух выстрелов из мушкета!..
      - Гром и молния! Замок графа де Бревана... А река невдалеке - это Армансо! Черт побери! Нужно спешить туда, чтобы спасти мадемуазель. Ведь там живет ее мать, она могла бы помочь.
      Забыв про усталость, они почти бегом двинулись по пыльной дороге.
      Покинутый замок медленно разрушался. В парке колючий кустарник и ежевика разрослись так сильно, что закрыли аллеи. Но столб беловатого дыма спиральками поднимался над крышей фермы, где родилась Ивонна. В зале на первом этаже, сидя перед очагом, пожилая женщина медленно пряла пряжу. Перед ней на скамейке сидел мужчина лет сорока, преждевременно состарившийся, возможно, от страданий и болезни.
      Старинные часы медленно пробили шесть раз, нарушая тишину шумом своего ржавого механизма.
      Мужчина поднялся и проговорил:
      - Уже шесть! Если вы не против, мадам Жанна, я приготовлю ужин и пораньше лягу спать. Я уже немолод и хочу утром пораньше пуститься в путь.
      - Все-таки вы решились на это путешествие, господин де ла Барле?
      - Даже очень.
      - А ваши раны?
      - Они уже зажили.
      - Не совсем, господин де ла Барре.
      -Не скажите! Несколько капель вашего бальзама с божьей помощью спасли меня от смерти. Свой долг я выполню до конца и не пожалею энергии и крови. Если бы знать, живы ли господин граф де Бреван, бедная мадемуазель Сюзанна и монсеньер Людовик...
      - И моя дорогая Ивонна! - вздохнула дама.
      Колокольчик над входной дверью, давно уже молчавший, неожиданно неистово зазвонил. Мужчина и женщина беспокойно переглянулись.
      "Кого это так поздно принесло в замок, из которого словно из проклятого места все бегут?" - подумал де ла Барре, направляясь к окну.
      Мадам Жанна тоже встала, полная странных предчувствий. Глаза ее блестели.
      - Кто там! - спросила она.
      - Трое мужчин, один из них с девушкой на руках.
      - Девушка? Ради бога, господин де ла Барре, откройте поскорее. Несомненно, эти люди нуждаются в помощи.
      Дворянин вышел, снял дверной засов и открыл дверь:
      - Что желаете? - спросил он.
      Но ему никто не ответил. Увидев его, один из прибывших потупился и пробормотал:
      - Боже мой!
      Второй надвинул поглубже шляпу и процедил сквозь зубы:
      - Тысяча чертей! Оруженосец графа де Еревана! - но потом, пересилив волнение, добавил громким голосом: - Месье, нам ничего не нужно, но мы просим приютить эту бедную девушку.
      - Святый боже! Это же Ивонна! - воскликнул оруженосец.
      - Да, господин кавалер, - подтвердил Фариболь. - Но мы спешим.
      Тысяча молний!.. Будьте любезны, внесите ее в дом... Потому что мы... Черт побери , трудно говорить, но тысяча молний!.. Мы недостойны войти.
      - Почему же вы недостойны войти, если вы нашли ее, заботились о ней и спасали бедную мадемуазель Ивонну? - возразил господин де ла Барре, не узнавший тех, кто нападал на него и ранил его. - Давайте, входите друзья и чуть-чуть задержитесь, чтобы я успел подготовить мадам Жанну!