Он заметил, что в этом месте море проделало несколько более или менее больших пещер, заполненных водой. Несмотря на это, он продолжал кружить вокруг острова, выжидая благоприятного момента причалить к этим скалам. Наконец представился подходящий случай. Господин де ла Барре причалил к берегу поблизости от галерей, проделанных морем в скалах, и проник в крепость. Когда после допроса губернатор разрешил ему покинуть остров, то выяснилось, что лодка исчезла. Все подумали, что ее унесло течением. Но дело в том, что на дне лодки под парусами скрывались два человека. Воспользовавшись тем, что внимание охраны было отвлечено неожиданным прибытием рыбака, эти двое потихоньку отгребли лодку в одну из галерей в скалах. Одного из них вы знаете:
      это маэзе Фариболь, мой учитель.
      - Фариболь!
      - Второй тоже храбрец. Он случайно оказался у нас на пути и присоединился к нам. Его зовут Онэсим.
      - И что стало с ними?
      - Они здесь , под нами.
      - Под нами?
      - Невероятно, но факт: пещера, в которую они проникли, продолжается в скалах как раз до этого места, где находимся мыс вами. Я определил это по их ударам киркой. По случайности как раз здесь на воронках проявляется человеческая жестокость...
      Услышав про воронки и вспомнив о перенесенных страданиях, Сюзанна задрожала. Мистуфлет заметил это и поспешно добавил:
      - Не пугайтесь, мадам, одна из этих воронок связана с вашим спасением.
      Говоря так, он извлек из тайника тяжелый лом, и, помогая себе руками и ногами, протиснулся в воронку, откуда, несмотря на высокий рост, торчала только его голова.
      - Мадам, - послышалось из воронки, - с тех пор как я попал сюда, я разрабатываю дно одной из этих воронок. Сейчас только фут скалы отделяет нас от маззе Фариболя и Онэсима. Слышите, они отвечают на мои удары.
      Действительно, послышалось несколько резких и сильных ударов.
      Ощутимо дрогнул пол. Мистуфлет стал бешено орудовать ломом.
      - Видите, мадам, - немного погодя заговорил он, - дело нескольких часов. Еще до наступления ночи отверстие будет достаточно большим, чтобы мои товарищи могли пролезть сюда. Вот тогда их мучения закончатся.
      Обессиленная Сюзанна ответила ему слабой улыбкой и снова потеряла сознание.
      В этот момент Мистуфлет, усердно предававшийся своей работе, издал радостное восклицание. Его лом под действием чудовищной силы пробил насквозь скалистый грунт, отделявший его от товарищей, и он услышал знакомый голос:
      - Тысяча чертей, Мистуфлет, действуй осторожнее, иначе ты мне пробьешь череп!
      Довольный Мистуфлет склонился к отверстию и спросил:
      - Это вы, патрон?
      - А кто же еще! Китайский император? Отойди, мы с Онэсимом закончим работу.
      Мистуфлет вылез из воронки. Увидев Сюзанну, лежавшую без движения, он испугался:
      - Боже мой! - воскликнул он. - Неужели умерла?
      Он осторожно стал приводить ее в чувство. Она с трудом пришла в себя и, опираясь на руку Мистуфлета и шатаясь, попросила, указав на один из каменных гробов:
      - Положите меня там!
      - Почему, мадам? - удивленно спросил Мистуфлет.
      - Я подозреваю, что господин де Сен-Мар не замедлит вернуться.
      Когда он придет, нужно, чтобы он увидел меня в каменном гробу...
      - Но я думаю о страшных муках, ожидающих вас...
      - Не жалейте меня. Молитесь!... Я не надеюсь на спасение и не хочу, чтобы из-за меня провалился план освобождения монсеньера Людовика... Я спокойно умру, зная, что он спасется.
      Добрый Мистуфлет попытался отговорить ее, но его аргументы разбивались с о непреклонную волю умирающей женщины. С неохотой он вынужден был подчиниться и перенес ее в воронку. Сверху на воронку он опустил решетку. Выполнив этот тяжелейший долг, Мистуфлет присел на корточки около решетки. Ждать пришлось недолго. За час до намеченного времени господин де Сен-Мар в сопровождении Лекьера, Росаржа и Ньяфо вошел в подземелье и, подойдя к Мистуфлету, спросил:
      - Что с заключенной?
      - Она там!
      - Что говорит?
      - Ничего.
      - И не стонет?
      - Нет.
      - Значит, она умерла?
      - Я не знаю.
      - Как же так!
      - Я сделал только то, что мне приказали.
      - Скотина! Разве я не сказал, что-если она будет умирать, то чтобы ты немедленно нам сообщил? Открывай решетку, идиот!
      Мистуфлет молча повиновался. Господин де Сен-Мар согнулся и протиснулся в очень узкое отверстие. Лицо его приблизилось к лицу жертвы.
      Он мрачно усмехнулся. На него смотрели мертвые глаза Сюзанны.
      - Не будет больше морочить голову! - улыбаясь, пробормотал СенМар. - Но пусть еще там полежит, чтобы не воскресла.
      Карлик и Росарж дружно заржали и вся троица собралась уходить.
      Мистуфлет, дрожа от бешенства, прикусил губу, чтобы сдержать себя.
      - Парень, - обратился к нему Сен-Мар, - твой брат Лекьер будет приносить тебе обед. Я доволен тобой. Ты верный и преданный слуга.
      Сен-Мар не услышал насмешливого восклицания Ньяфо. Губернатор стоял уже в дверях. Он повернулся к карлику и спросил:
      - Ну как, господин Ньяфо, вы довольны?
      Горбун энергично потер руки, усмехнулся, обнажив острые зубы, и насмешливым голосом заверил:
      - Да, месье, я хорошо провел время и в благодарность обещаю вас кое-чем удивить. Я думаю, вы будете очень довольны. Увидите, месье, увидите!
      Проговорив эти загадочные слова карлик в самом веселом настроении удалился.
      "Черт побери! - мысленно воскликнул он, сделав угрожающий жест.
      - Значит, я не ошибся. Это Мистуфлет. Вот так посмеемся. Однако нужно выяснить, кто же те двое".
      Глава XX
      МЕСТЬ СЕН-МАРА
      Спустя четыре дня в крепости распространилось известие, что госпожа де Сен-Мар отправилась на курорт Экс и умерла там после непродолжительной болезни. Сен-Мар надел траурную одежду и велел слугам сделать то же самое. Накануне господин губернатор снова спустился в подземелье. Тело его жены, вытянутое и неподвижное, попрежнему лежало в каменном гробу.
      - Ax! - обратился он к надзирателю, выполнявшему свою мрачную миссию с полнейшим безразличием. - Она всерьез умерла! Ты сыт, а?
      Я очень доволен тобой. Ты хорошо выполнил мои приказы и я поручу тебе другую службу. Ты заслужил должность полегче. Сегодня ночью ты выйдешь отсюда. Ты доволен?
      Господин де Сен-Мар пытливо всматривался в лицо надзирателя, словно хотел прочесть его самые затаенные мысли.
      - Я не знаю, - проворчал тот.
      - Значит, ты предпочитаешь остаться здесь?
      - Дайте мне то же самое.
      Губернатор загадочно усмехнулся.
      - Ладно, парень, оставайся здесь. Но в полночь я приду и позову тебя. Тогда ты возьмешь труп и пойдешь со мной. Ты понял?
      Господин де Сен-Мар ушел. Он не заметил присутствия еще двух человек, подвешенных на веревках к потолку. Они затаились в темноте подземелья. Это были Фариболь и Онэсим. Накануне они проникли через дыру в воронке в помещение подземной тюрьмы и теперь, не теряя времени, пытались проникнуть в камеру к монсеньеру Людовику.
      Действительно, в двенадцать ночи послышался голос губернатора и Мистуфлет открыл дверь. Спустя десять минут двое мужчин вошли в сад крепости. Один из них нес потайной фонарь, а другой следом - труп Сюзанны.
      Не сказав друг другу ни слова, Сен-Мар и надзиратель направились в дальний угол сада. Там они остановились у небольшой скалы. В скале виднелась дверь, закрепленная железными брусьями. Сен-Мар открыл ее и перед ними оказалось некоторое подобие наклонного туннеля, оборудованного ступеньками, вырубленными в скале.
      Они двинулись по туннелю и вышли на площадку, где находился колодец, соединявшийся с морем. Это был бездонный колодец. Все, что попадало в него, исчезало навсегда. Мрачное и страшное место вызвало некоторое подозрение у Мистуфлета, но его истинного назначения он сразу не понял. И только когда он заглянул в колодец, только тогда он понял, что это было кладбище Святой Маргариты. Могилой несчастной Сюзанны де Ереван должно было стать дно этой пучины. Инстинктивно он почувствовал желание сопротивляться и попятился назад.
      Сен-Мар, заметивший это движение, выхватил из-за пояса пистолет и прицелился в лоб надзирателю. Одновременно жестом он указал на колодец. В какой-то момент Мистуфлет почувствовал огромное желание прыгнуть на этого подлеца и бросить его в море. Но это был бы опрометчивый поступок. Мистуфлет больше не колебался. Он пошире расставил ноги, поднял труп и, примерившись два или три раза, бросил тело в колодец. Неожиданно он покачнулся, оступился и без звука исчез в воде.
      Все произошло благодаря быстрому маневру Сен-Мара, нанесшего страшный удар Мистуфлету. Волна, накрывшая труп, поглотила также того, кто этот труп принес.
      Сен-Мар склонился над колодцем, но не услышал ничего, кроме шума волн, ударявшихся о скалы. Сунув пистолет за пояс, он спокойно направился к выходу из туннеля.
      "Черт побери! - размышлял он. - Моя жена не может пожаловаться на меня. Я настолько великодушен, что подарил ей своего лучшего слугу, который на том свете будет так же хорошо служить, как и на этом".
      После роковой встречи с Сюзанной молодой пленник успокоился, понимая, что не мог бы бежать из тюрьмы, бросив Ивонну, подругу своего детства, которая жертвовала ради него молодостью и жизнью.
      Хотя она молча и болезненно восприняла всю сцену с Сюзанной, но не сделала ни одного упрека монсеньеру Людовику, и за свою покорность и самоотверженность была вознаграждена.
      На следующий день монсеньер потребовал, чтобы прислали к нему духовника, и рассказал священнику о тайне Ивонны. В этот же день, соблюдая предосторожность, они вступили в брак.
      Начиная с этого момента они оба чувствовали себя счастливыми в своих несчастьях.
      Ивонна, с большим вниманием наблюдавшая, как Сюзанна снимала железную маску с монсеньера Людовика, узнала секрет пружины и теперь каждую ночь избавляла своего мужа от этого подлого приспособления, мучившего его.
      В течение нескольких дней все шло хорошо, но, как это часто случается, они забыли про осторожность. Однажды во время обеда Ивонна, находившаяся одна в передней, взяла нож и начертала на хлебе знаки, понятные только монсеньеру Людовику. Едва она закончила, как послышался легкий шум. Она обернулась и увидела на пороге Росаржа, подозрительно смотревшего на нее.
      - Черт побери! Что ты делаешь здесь, парень? - спросил майор.
      Ни малейшим жестом молодая женщина не выдала себя. Обычным голосом идиота она ответила:
      - Ожидаю, когда унесут эти блюда.
      Росарж подошел и бегло осмотрел слугу.
      - Скажи-ка, - насмешливо спросил он, - что ты делаешь этим ножом? И хлебные крошки на руках. Я уверен - ты собирался сожрать какое-то из этих лакомств, предназначенных заключенному.
      Она стала тупо протестовать, очень довольная таким поворотом дела.
      Майор пригрозил ей и, поворчав еще немного, ушел.
      Ивонна облегченно вздохнула. Но на следующий день, когда она прохаживалась по галерее, выжидая подходящего момента, чтобы войти в камеру к мужу, господин де ла Барре, переодетый Лекьером, украдкой подошел к ней и тихим голосом предупредил:
      - Будьте осторожны, за вами наблюдают. Они сохранили вчерашний хлеб. Необходимо, чтобы вечером вы были в камере монсеньера Людовика.
      Господин де ла Барре не успел пояснить свои слова, потому что неожиданно появился майор. Блестевшие глаза, покрасневшие щеки и запах винных паров указывали, что майор был в изрядном подпитии. Он находился в состоянии нервного возбуждения, что добавляло к его низменным инстинктам свирепость тигра.
      - Болтаете? - в приступе дьявольского бешенства спросил он.
      - Да, майор, - ответил де ла Барре. - Я говорю брату, что поскольку теперь дни самые короткие, то вечерняя служба...
      - Очень хорошо, очень хорошо. Ты образцовый служащий, Лекьер.
      Не замедлишь в продвижении по службе... Я уверяю тебя - ты продвинешься по службе! Продвинешься! - повторил он, делая ударение на последнем слове.
      Его смех и обещание "продвижения" звучали устрашающе.
      - Что касается тебя, парень, - добавил он, обращаясь к Ивонне, - ты успокойся. Ожидая, ты ничего не потеряешь. Каждый будет вознагражден по заслугам. Господа, я вижу, вы не рады! - продолжал он, всматриваясь в их лица. - Ладно, вы еще посмеетесь. Лекьер, отправляйся в подземелье. Твой брат Антуан, как я понимаю, направился сообщить что-то очень важное господину губернатору и неплохо тебе увидеть все, что произошло. А ты, парень, иди за мной. Уже полчаса как тебе следовало находиться на своем месте.
      Монсеньер Людовик и его жена сидели, тесно прижавшись друг к другу. На душе было грустно и неспокойно. Неожиданно послышалось, как кто-то царапался в дверь.
      - Это господин де ла Барре, - шепнула Ивонна.
      Она осторожно приоткрыла дверь и действительно в комнату вошел бывший оруженосец. Он встал на одно колено перед монсеньером Людовиком и со слезами на глазах сообщил о смерти Сюзанны.
      Невозможно описать боль. терзавшую душу бедного пленника, когда он узнавал о страдании и смерти тех, кого он любил. Они отдавали свои жизни за него и, умирая, благословляли его. Ивонна плакала и со слезами на глазах молилась за погибшую.
      - Ox! - воскликнула молодая женщина, впервые почувствовавшая слабость. - Я боюсь!.. Я чувствую, что произойдут страшные события!
      - Но почему, дорогая?
      - Я уже говорила тебе. В крепости я видела Ньяфо. Но вот уже несколько дней, как он не появляется, а это верный признак опасности...
      - Я пришел попрощаться с вами, - раздался голос господина де ла Барре. - Прощайте, монсеньер!
      - Боже мой, сударь! Почему вы произнесли эти грустные слова?
      - Я разделяю опасения вашей супруги и предчувствую, что нам не придется свидеться.
      Приблизительно через час после погребения Сюзанны де Вреван по ступенькам дома губернатора поднимался Ньяфо в сопровождении Росаржа Господин де Сен-Мар сидел за столом, собираясь ужинать, когда ему доложили о визите.
      - Черт побери! - выругался он. - Неужели опять эти два мошенника приперлись с плохими новостями?
      - Никоем образом, месье. Наоборот, - возразил Ньяфо, уже появившийся в столовой, не дожидаясь разрешения.
      - Так что же вы хотите?
      - Разделить с вами ужин, а в обмен мы поделимся радостью, переполнившей наши сердца.
      Господин де Сен-Мар знаком пригласил их за стол.
      - Господин губернатор, - спросил Ньяфо, жадно набрасываясь на пищу, помните, что я вам пообещал несколько дней назад?
      - Признаюсь...
      - Позвольте, месье, я напомню. На обратном пути из подземелья, где происходила та интересная комедия, я обещал удивить вас и сегодня хочу выполнить свое обещание.
      - Черт побери! - воскликнул губернатор. - Я вам премного благодарен! Посмотрим, чем вы собираетесь удивить!
      - Речь идет о Лекьере и его брате Жуаноне.
      - Черт возьми, любопытно узнать, какие роли им отведены в новой комедии!
      - Позвольте, месье, прежде задать несколько необходимых вопросов господину Росаржу.
      Сен-Мар, очень заинтригованный таким вступлением, посмотрел на своего помощника и увидел, что тот улыбается.
      - Майор, - обратился Ньяфо, - я поручил вам установить наблюдение за Лекьером и его братом Жуаноном. Каковы ваши результаты?
      - Все очень просто. Лекьер и его брат - предатели. Они тайно готовят побег Железной Маске.
      Господин де Сен-Мар вскочил со стула.
      - У вас имеются доказательства? - спросил он.
      - Да, месье.
      И Росарж рассказал, как по указанию Ньяфо ему дважды удалось удостовериться в соучастии и предательстве двух лженадзирателей.
      - Сто тысяч дьяволов! - как очумелый заорал губернатор. - Росарж, прикажи немедленно повесить их!
      - А вы не думаете, месье, что такая месть принесет вам слишком маленькое удовлетворение? - вмешался Ньяфо.
      - Конечно, но...
      - А кто вам мешает продлить удовольствие? Виновники ни о чем не подозревают и никуда не смоются. Да и самое интересное я вам еще не сказал. Так вот, Антуан, могильщик вашей жены, тоже является одним из участников заговора, который так успешно готовился, если бы я не прибыл на остров Святой Маргариты.
      - А как вы пронюхали об этом деле?
      - Я опознал предателей и майор тоже...
      - Как? - удивленно спросил майор.
      - Пожалуйста! - раздраженно повторил Сен-Мар. - Раскройте нам эту загадку.
      - Одного имени достаточно. Антуан - на самом деле это Мистуфлет
      - Мистуфлет! - воскликнул Росарж.
      - Ваш старый друг, майор.
      - Вот собака! Он несколько раз пытался отправить меня на тот свет!
      - А кроме того, - продолжал Ньяфо, - это тот самый человек, переодетый капуцином, проник в камеру к Железной Маске...
      - Неплохо, - ухмыльнулся губернатор. - Недавно я отправил его служить в другое место.
      - Куда, месье?
      - На дно Средиземного моря, господин Ньяфо. Поскольку он сделал все возможное, чтобы спасти от смерти свою пленницу, то очень справедливо, что он не покинул ее труп... Я взял на себя расходы по обоим погребениям... Но скажите мне, кто же остальные двое?
      - Рыбак Лекьер на самом деле - де ла Барре, бывший оруженосец графа де Еревана... Вы довольны новостями, которые я обещал?
      - Действительно, увлекательная и поучительная история. Но как вам удалось разоблачить предателей?
      - Днем и ночью я торчал у дыры, через которую можно видеть камеру заключенного... Я узнал много интересного... У меня еще одна новость.
      Вполне возможно, через некоторое время монсеньер Людовик станет отцом.
      - Что вы хотите сказать?
      Изумление губернатора было так велико, что Ньяфо не выдержал и рассмеялся.
      - Да, - подтвердил он, - монсеньер Людовик женился на надзирателе Жуаноне, то есть на красавице Ивонне, нежной подруге его детства...
      Карлик не сдержался и при этих последних словах даже зарычал и страшно выругался.
      - Ага! - осипшим голосом проговорил губернатор. - Эту женщину я примерно накажу.
      - Не позволите ли это сделать мне? - обратился к нему Ньяфо. - Вы занимались господином Мистуфлетом. Майор Росарж будет иметь огромное удовольствие от общения с господином де ла Барре, а я, пусть даже это будет ради развлечения, разве я не имею права лично закончить комедию с этой очаровательной девицей?
      - И вы придумаете соответствующее наказание?
      - Я представлю лучшее доказательство этого: я любил Ивонну.
      - Черт возьми! - насмешливо воскликнул Сен-Мар. - Тогда я спокоен. Я представляю, до чего доведет вас ревность.
      - Ревность? О, месье! Наоборот, я хочу показать этой женщине, что все еще люблю ее... У меня очень своеобразная Фанера проявлять свою любовь.
      Остаток ночи и весь следующий день для Ивонны и монсеньера Людовика прошли относительно спокойно. Наступил вечер. Неожиданно пришел Росарж, чтобы сменить Жуанона на его посту. Обычно такая смена происходила в двенадцать часов ночи.
      - Пойдем, парень, - позвал он Ивонну, открывая дверь, - я тебе приготовил сюрприз.
      - О, вы очень добры, господин майор!
      Росарж подтолкнул ее и снова насмешливо повторил:
      - Необыкновенный сюрприз!
      Они спустились во двор и там он сказал:
      - А теперь смотри внимательно. Скоро увидишь одного из своих друзей.
      У Ивонны сердце сжалось в груди. Вдоль стены стояли люди. Это были служащие замка. Появились еще двое с лестницей и веревкой и заняли место на площадке башни, где при свете фонарей несколько рабочих трудились над некоторым подобием помоста.
      Так прошло два часа. Время подходило к полночи. Неожиданно прозвучала барабанная дробь и распахнулась дверь в конце двора. Сначала показались несколько солдат гарнизона, потом какой-то мужчина и в конце - опять солдаты. Последним во двор вышел Росарж.
      Мужчина был почти голым. Его руки, связанные за спиной, распухли от веревок, глубоко впившихся в тело. Но он не издал ни звука. Он смело посмотрел на сооружение, воздвингутое на верхушке башни.
      Но Ивонна уже ничего этого не видела. Узнав приговоренного, появившегося в дверях, она лишилась чувств и повалилась на влажные и холодные плиты двора. Неожиданно крик ужаса вырвался из ее груди.
      Заметив, как чьи-то отвратительные и волосатые руки протянулись к ней, она стала отчаянно сопротивляться... Это были руки Ньяфо.
      Обычно внутри и снаружи башни, где содержалась Железная Маска, царила тишина. Но в эту ночь тишина нарушалась топотом ног на верхнем этаже.
      Вскоре глухой звук молотков возвестил о строительстве какого-то сооружения, потом с помощью блоков наверх подняли бревно, опять забили несколько гвоздей. Натянутые веревки указывали на то, что балки хотели закрепить на наружной стороне стены.
      Время от времени при слабом свете мелькали силуэты рабочих, двигавшихся по веревочной лестнице. Потом силуэты исчезли, послышался звук молотков и блоков и Железная Маска увидел за окном толстую веревку с петлей на конце. Ночью разыгрался шторм и порывы ветра раскачивали веревку.
      Спустя некоторое время снова послышался шум на верхней площадке башни, сопровождаемый звуками ударявшихся друг о друга металлических предметов. Веревка поползла вверх, задевая время от времени за железную решетку на окне.
      Барабанный бой перекрыл звуки шторма, и веревка, свободно качавшаяся до этого, неожиданно натянулась. Темный предмет показался перед оконной решеткой. Было так темно, что узник в первый момент ничего не мог рассмотреть. Но сверкнула молния и он узнал господина де ла Барре, который еще слегка подергивался в петле.
      Глава XXI
      ГРАФ ДЕ МАРЛИ
      С того дня, как исчезла Ивонна и погиб господин де ла Барре, монсеньер Людовик похудел. Чувство безнадежности охватило его. Ему казалось, что жизнь кончилась.
      Так продолжалось до того самого утра, когда часовые возвестили о приближении лодки. Лодка причалила к берегу и человек, потный и пыльный, сопровождаемый солдатом, вручил Сен-Мару пакет. Едва губернатор ознакомился с его содержанием, как на лице его появилось странное выражение.
      - Майор, - обратился он к Росаржу, - отправляйтесь в канцелярию и ожидайте дальнейших распоряжений. Эта депеша извещает об исключительно важном визите, более важном, чем если бы это был сам военный министр...
      - Черт побери! Значит..?
      - Ни слова больше, господин Росарж.
      И пока майор шел в канцелярию Сен-Мара, сам губернатор отправился к монсеньеру Людовику.
      - Что нужно? - спросил узник.
      - Монсеньер, - обратился губернатор, - готовится серьезное событие. Оно может иметь решающее влияние на вашу судьбу и на нашу тоже. Мы ждем визитера, чье могущество необыкновенно. Ни вы, ни я не можем называть его другим именем, кроме как граф де Марли.
      - Эта интересная персона совершила поездку только для того, чтобы посетить тюрьму Святой Маргариты?
      - Предполагаю, монсеньер, и предупреждаю, что граф де Марли может все, в пользу вам или во вред...
      - Вы предупреждаете меня, чтобы я был послушным и преданно выполнял все ваши приказы?
      - Делайте, что хотите, но все это потом отразится на вас.
      Взбешенный и несколько напуганный непокорством заключенного губернатор тихо проговорил, выходя из камеры:
      - К счастью, я буду присутствовать на встрече. И пусть бог меня покарает, если я позволю объяснить Его Величеству тайну наших личных дел.
      Спустя час граф де Марли в сопровождении господина де Сен-Мара остановился перед дверью камеры.
      - Господин губернатор, - заговорил посетитель, - помните: никто, включая и вас, не должен находиться на расстоянии, достаточном, чтобы слышать мой разговор с этим человеком. Поэтому я приказываю вам уйти отсюда на то время, пока я не позову вас. И помните, господин де Сен-Мар, как опасно не повиноваться мне.
      Сен-Мар поклонился. Он вздрогнул при мысли о том, как заключенный встретит визитера, и подумал, что следовало бы, пожалуй, сообщить о своем жестоком отношении к заключенному. Но вместо этого он отошел в коридор, как ему было приказано.
      Граф вошел и почти сразу же лицом к лицу столкнулся со своим ненавистным соперником.
      Его охватило сильнейшее волнение. В присутствии того, чье лицо, покрытое железом, выглядело скорее угрожающим, чем страшным, он осознал подлость, совершенную им.
      - Добрый день, господин граф, - приблизившись, приветствовал его монсеньер Людовик. - Милосердное деяние навещать заключенных.
      - Политика - жестокое занятие... - ответил визитер. - Но поговорим о тебе, о твоей судьбе и о том, как сделать ее более... сносной.
      - Ах! Ты так говоришь, словно жалеешь меня. Верно? Я благодарен тебе, господин граф, хотя это чувство является запоздалым. Разве неверко, как ужасно должен страдать изгнанник, изолированный от себе подобных, чье проклятое лицо должно скрываться за железной маской?
      - Пожалуйста, успокойся.
      - Успокоиться, говоришь? Ты пришел, чтобы выслушать меня, сударь, так слушай.. Если я не могу показать тебе свои черты лица, то хотя бы посмотри состояние моей души, полной горечи и злобы, год за годом накапливавшихся во мне.
      - Если ты не замолчишь, я стукну в дверь.
      - Не стукнешь. Если ты это сделаешь, то клянусь честью дворянина, один из нас не выйдет отсюда живым.
      Одновременно с этими словами монсеньер Людовик встал между графом и выходом из камеры.
      - Ты боишься моего лица, - продолжал узник. - Мое лицо преследует тебя в кошмарных снах и доказательством этого является то, что ты захотел сам удостовериться, существует ли еще, несмотря на мои страдания, наше необыкновенное сходство. Вот почему ты здесь и совсем не для того, чтобы облегчить мои невзгоды. Когда сочувствие проявляется очень поздно, оно не вызывает доверия. Страх, а не чувство гуманности - вот что привело тебя.
      - Чего же ты требуешь?
      - И ты еще спрашиваешь? Я хочу потребовать от тебя отчета за подлость, преследования и убийства. Жизни тех, кто любили меня, были принесены в жертву твоей ненависти. Они взывают о мщении. Ах, господин граф де Марли, титул короля Франции сделался очень тягостным, если ты не осмеливаешься воспользоваться им в моем присутствии! Ты поступил неосторожно, явившись к человеку, которого ты считал бессильным и отчаявшимся... Теми же самыми руками, обезоружившими тебя несколько лет назад, я задушу тебя, как зверя, господин фальшивый король Франции.
      Раскинув руки и растопырив пальцы, монсеньер Людовик был готов броситься на своего соперника, который под градом обвинений едва сдерживался от бешенства. Услышав последние слова, граф де Марли, бледный от возбуждения, воскликнул:
      - ТЫ прав, проклятый! Одного из нас должна поглотить земля. Подходи, я проткну твое сердце этим кинжалом.
      И Людовик XIV, слепой от гнева и бешенства, выхватил из-за пояса длинный и острый стилет и взмахнул им над головой.
      - Трус! - крикнул монсеньер Людовик. - Ты считаешь себя достаточно сильным, потому что имеешь оружие. Но ты забыл, что я произошел от бога и от матери!
      Монсеньер Людовик бросился на короля. Одной рукой он схватил его за горло, а другой - за запястье руки, в которой тот держал стилет.
      И между ними завязалась схватка не на жизнь, а на смерть. Вцепившись друг в друга, задыхаясь и не издав ни звука, они повалились на ковер. Людовик XIV, полузадушенный, бешенно отбивался. Он сделал неимоверное усилие, монсеньер Людовик ослабил хватку и оказался под своим противником.
      Под железной маской ему не хватало воздуха. Кроме того, несчастный пленник, ослабевший в заключении, не мог долго сопротивляться такому мужчине, как Людовик XIV, который с малолетства занимался упражнениями и благодаря этому находился в отличной физической форме.
      Побежденный монсеньер Людовик оказался во власти своего неумолимого противника. А тот, опершись коленом ему на грудь, медлил. Наконец Людовик XIV издевательски расхохотался, поднял кинжал и крикнул:
      - Требуй теперь своего права у бога и у матери. Давай, проклятый, молись! Это последняя милость, сейчас я тебя убью.
      - Вы очень торопитесь, сударь, - раздался чей-то голос. - Тысяча чертей! Дайте людям отдышаться, прежде чем вы испустите последний вздох.
      И в тот же миг сильные руки протянулись к Людовику XIV, отобрали кинжал и, несмотря на сопротивление, повалили на пол.
      С того самого момента, когда Фариболь, подвешенный под потолком вместе с Онэсимом, наблюдал сцену, в которой Сен-Мар и Мистуфлет с телом Сюзанны покинули подземелье, прошло несколько часов. Напрасно они ожидали возвращения своего товарища. Фариболь забеспокоился. Он спустился в зал воронок и очень взволнованный уселся в углу.
      Онэсим молча стоял перед ним. Наконец Фариболь стукнул кулаком по колену и воскликнул:
      - Тысяча молний! Мистуфлет не вернется. Боюсь, мы попали в мышеловку.
      - Как, маэстро! Вы предполагаете...?
      - Что наш проект раскрыт. Что муки мадемуазель де Ереван были не более чем прелюдией к смерти в первую очередь де ла Барре, а в дальнейшем мадемуазель Ивонны и Мистуфлета.
      - Дай бог им уцелеть!
      - Я думаю, мы тоже разоблачены.
      - Проклятие!
      - Онэсим, я понимаю твой гнев и оправдываю его. Но если, тысяча чертей, если они убили нашего друга Мистуфлета, то клянусь его тенью...
      - Я здесь, патрон, - откуда-то из-под земли послышался голос.
      У Онэсима так задрожали ноги, что он чуть было не упал на колени.
      Фариболь попятился назад:
      - Клянусь, это его голос, - прошептал он.
      И почти в тот же момент из отверстия воронки, дно которой сообщалось с гротом, в котором была спрятана лодка, медленно показалась голова, а потом и туловище.
      - Да это же он, собственной персоной! Тысяча молний, это Мистуфлет! крикнул Фариболь. - Значит, ты не умер!
      - Ей богу, патрон, чуть не окочурился.
      - Иди ко мне, Мистуфлет! Иди ко мне, тысяча чертей!
      И он крепко обнял своего товарища. Онэсим, словно собака, выражающая радость в связи с возвращением своего хозяина, несколько раз поцеловал Мистуфлету руку.
      Мистуфлет, взволнованный встречей, вкратце рассказал обо всем происшедшем с ним до того момента, когда Сен-Мар столкнул его в колодец.