Сенсей, казалось, не замечал маневров Ронина.
      - Мои люди забрали ее со средних уровней, - продолжал он. - До них дошли слухи о каком-то ребенке, найденном рабочими. Ее считали особенной. Рабочие, видишь ли, полагали, что она - дитя самого Фригольда. Мне доложили об этом. Ты только-только ушел от нас, еще и цикла не прошло. В общем, я догадался, кто это может быть. Но я поверить не мог... не решался поверить. Слишком уж невероятное совпадение. Я послал за ней, и, когда я увидел ее, я уже больше не сомневался. Она была явно не из рабочих. И возраст совпадал. Я нашел ее втайне и втайне же обучил.
      Его голос звенел торжеством, и Ронин невольно поежился, сам не зная почему.
      - Потом я стал давать ей кое-какие поручения. Она оказалась очень способной, очень. Она всегда исполняла то, что ей было поручено. И сейчас она выполнила свою задачу.
      Он опять рассмеялся.
      - Она, конечно, не знала. Даже и не подозревала. Вот в чем вся прелесть!
      Саламандра буквально давился от смеха. Ронин нахмурился:
      - О чем это вы?
      - Я, может быть, и упустил Борроса. И информацией не разжился. Но ты... ты в своем устремлении на свободу убил свою собственную сестру... горячо любимую сестру, которую ты так долго считал пропавшей.
      Хохот сенсея эхом носился по комнате, точно бьющийся в клетке зверь.
      Ронин попытался было отогнать это жуткое видение, но картина, которую ему показали в магическом зеркале, как будто застыла перед мысленным взором. Он снова увидел мраморный коридор. Увидел, как К'рин обернулась к нему, - у нее было его лицо... И внезапно все встало на место. Все прояснилось. Это было как будто удар обухом по голове.
      Ронин беззвучно закричал и бросился на Саламандру, но его клинок оцарапал лишь закрывшиеся двери лифта.
      - Еще не время, - донеслось снизу.
      "Еще не время" и смех, рассыпающийся мрачным эхом.
      Ронин в ярости бился в закрытые двери, рубил их мечом и царапал, пока не содрал все ногти. Двери, естественно, не открылись. Лифт давно уже спустился.
      Наконец Ронин слегка успокоился и отошел от дверей. Он повернулся к К'рин и, содрогаясь от беззвучных рыданий, упал рядом с ней на колени. Он все же нашел в себе силы посмотреть на ее лицо. И даже коснуться его рукой.
      "Простишь ты меня или нет? Прощу ли я самого себя?"
      Он осторожно закрыл ей глаза, встал, вскарабкался на платформу и полез вверх по вертикальной лестнице к круглому люку на потолке - к выходу на поверхность планеты, которым не пользовались уже столько веков. Он ни разу не оглянулся назад.
      И если бы кто-то увидел Ронина сейчас, он бы его не узнал.