- Это смешно. Ему бы пришлось научиться читать мысли.
      - Как угодно, - ответил он равнодушно. - Кстати, я установил наблюдение за нашим другом Чарли By. Возможно он сумеет вывести нас на что-нибудь интересное.
      - Бобби, я дала слово...
      - Не волнуйся. Я не стану забирать его. Однако, ни ты, ни я не говорили о том, что не будем использовать его, не так ли? Кто знает, может мне повезет. На нынешней стадии я смог бы воспользоваться даже небольшой удачей. Я так близок к цели; осталось буквально протянуть руку. Однако все, что у меня пока есть, это одни рассуждения, так что я связан по рукам и ногам. Словно муха, попавшая в паутину.
      - Знаешь, что я думаю, - возразила Дайна. - Я думаю, ты слишком усердствуешь со своими досадами. Ты не в состоянии объективно оценить ситуацию: мы оба знаем это. Передай дело кому-нибудь другому. Наверняка есть достаточно следователей, которые...
      - К черту их всех! - рявкнул он. - Это дело - единственная причина тому, что я все еще остаюсь полицейским. Теперь ничто не заставит меня отказаться от него.
      - Бобби, ты служитель закона.
      - Вот именно.
      - Но ведь ты не имеешь права вертеть законом в угоду своим интересам.
      - Позволь мне сказать тебе кое-что насчет закона, Дайна. Его извращают ежедневно и ежеминутно. Став полицейским, я очень быстро узнал, что иногда закон помогает тебе, но бывают дни, когда лучше всего очень осторожно обойти его стороной. Так что он не вцепится в тебя своими зубами, пока ты не разбудишь его.
      - Он фыркнул. - Кстати, что думает насчет закона твой приятель Рубенс, а?
      В мгновенном ослеплении Дайна подумала, что Бонстил может знать о том, кто приказал убрать Эшли. Она вдруг начала давиться, словно во рту у нее опять очутился Т-образный резиновый кляп доктора Гейста.
      - Все эти парни с многомиллионными счетами в банках пользуются законом, как хотят, - продолжал он. - Именно так они становятся теми, кто они есть. В любом случае, это всего лишь теория. Я знаю то, что я знаю. Найджел преступник. Это у него в крови. Он законченный мерзавец. Ему плевать на всех, кроме себя.
      - Бобби, пожалуйста...
      - Я представляю закон, Дайна. И я заставлю мерзавца заплатить за то, что он сделал с Марсией. Старые друзья заслуживают того, чтобы их помнили. Тебе ведь это известно, не так ли?
      Но что, если Бонстил неправ? Дайна не знала, кому и чему верить. Она понимала лишь, что Бобби толкает вперед неутолимая внутренняя жажда мести, разрушительная для того, кто ее испытывает. Она прекрасно сознавала, что он запросто мог убедить себя в виновности Найджела. Но что, если он прав?
      Она позвонила Тай и напросилась в гости к Найджелу. Не обдумав все как следует, она тем не менее решила, что обязана предпринять попытку разобраться во всем сама.
      Тай встретила Дайну на пороге и обняла ее.
      - Ты рада, что вернулась к Найджелу? - осведомилась Дайна.
      - Теперь, когда Крис ушел из группы, это не имеет большого значения, грустно отозвалась Тай.
      - Группа не развалилась из-за этого, - попыталась утешить ее Дайна. Она покривила душой, ибо была уверена, что это непременно произойдет, что не замедлила подтвердить и сама Тай.
      - Найджел говорит, что они будут продолжать играть, и все останется по-прежнему, но я знаю его слишком хорошо, чтобы поверить в это. Он слабак. Творческая искра, горевшая в его душе когда-то, потухла. Он слишком долго жил за счет Криса.
      Найджел был вне дома возле бассейна. Подобно большинству уроженцев Британских островов, занесенных судьбой в более теплые края, он казалось не переставал удивляться солнечной погоде на протяжении трехсот шестидесяти пяти дней в году. Он сидел, развалившись, в шезлонге. Силка, по-видимому, только что приготовивший для него коктейль, собирался поставить высокий стакан на столик перед ним.
      - Силка, - позвала Тай. - Ты не мог бы намешать коктейль для Дайны?
      Телохранитель выпрямился и замер в ожидании. Тонкая, почти незаметная улыбка замерла на его спокойном безмятежном лице.
      - "Столичная" на карамельках с содовой. - Это был любимый напиток Рубенса.
      - Нет, - протянула Дайна. - Я бы предпочла pina colada.
      Кивнув, Силка направился к бару. Очевидно, он уже знал, что хочет выпить Тай.
      Заслышав шаги женщин, Найджел повернул голову в их сторону и поглядел на них, прищурив глаза, спрятанные под темными очками. Он не поздоровался, что нисколько не удивило Дайну. Она понимала, что он считает ее ответственной за решение, принятое Крисом.
      - У тебя, черт возьми, хватило наглости припереться сюда, - бросил он.
      - Я пришла повидаться с Тай.
      - Странные идеи приходят к тебе в голову. - Он обращался к Тай. - Не могу сказать, чтобы они были мне по душе. - Он мотнул головой. - Пусть она уберется отсюда.
      - Перестань вести себя как ребенок, - холодно заявила Тай, глядя на него сверху вниз. - Дайна проведет здесь столько времени, сколько захочет.
      - Ты забыла, кто платит по твоим счетам?
      - Ты ведь не хочешь, чтобы я ушла... опять.
      - Силка! - завопил Найджел. - Сделай что-нибудь! Силка приблизился к ним и передал обеим женщинам их стаканы.
      - Что бы ты хотел, чтобы я сделал?
      Найджел открыл было рот, но взглянув на Тай, захлопнул его. Он махнул рукой.
      - А, иди приготовь что-нибудь себе выпить или займись чем-нибудь другим. Перед тем, как отвернуться, Силка бросил пристальный взгляд на Дайну.
      - Господи!
      Они все повернулись на восклицание.
      Найджел сломя голову мчался к дому.
      - В чем дело? - крикнула ему вслед Тай. Однако он уже скрылся за белыми занавесками, висевшими на распахнутой балконной двери. Через мгновение он вновь появился на пороге. В левой руке он держал тупоствольный маузер.
      На несколько мгновений взгляды всех были прикованы к нему. Потом Дайна, поставив стакан, бегом кинулась к Силке. Она чувствовала, что Тай следует за ней.
      - Найджел!..
      - Это проклятый койот, Тай! - он побежал вокруг дома, и все последовали за ним. За домом располагался экзотический сад, простиравшийся в длину на добрых три сотни ярдов. Далее он внезапно обрывался у крутого склона холма, первого в цепи, уходящей в сторону Тапанга. Весь холм от подножия до вершины был покрыт зарослями куманики и низкого кустарника, боровшихся за выживание под сенью гибких эвкалиптов и акаций.
      Найджел тут же устремился в чашу. Он не размахивал бестолково пистолетом на ходу, держа его наготове у бедра. По всей видимости, к вершине холма вела полузаросшая скрытая от глаз тропинка, потому что Найджел взбирался по склону с удивительной быстротой.
      Тай сильно отстала от него, показывая путь Силке и Дайне. Карабкаться по круче оказалось не так уж легко, и к тому времени, когда они настигли Найджела, их лица были перепачканы грязью и потом, а сами они с трудом переводили дыхание.
      Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густую листву деревьев, освещали яркими пятнами фигуру Найджела, стоявшего на краю небольшой прогалины. Его глаза были широко открыты, а ноздри раздувались от возбуждения. Зажатый в его руке маузер казался огромным.
      Тай хотела было заговорить, но Найджел махнул ей свободной рукой, призывая к молчанию.
      - Ублюдок прячется где-то рядом, я знаю. Я видел его, сидя у бассейна. Он смотрел на меня, зовя сюда помериться с ним силой. - Он вертел головой, глядя по сторонам, точно его глаза не могли перемещаться сами по себе. - Целую неделю я то и дело видел его или слышал, как он шныряет вокруг дома.
      - Может быть, он просто голоден, - заметила Дайна, всматриваясь в заросли. Она увидела бабочку, вспорхнувшую с ветки и полетевшую прочь, ничуть не торопясь, а подняв взгляд повыше - резвящихся, весело щебечущих темно-коричневых зябликов. Словом, все вокруг было тихо и спокойно.
      - Нет, нет, - прошептал Найджел. - Я не держу здесь даже кошки. Ему нужно что-то другое.
      - Например? - осведомилась Дайна.
      Однако Найджел промолчал и рукой сделал знак, чтобы они все опустились на корточки. Сам он, последовав их примеру, tie переставая кружился вокруг себя.
      - Я начинаю чувствовать себя какой-то дурой, - произнесла Дайна, поднимаясь.
      В ответ Найджел яростно зашипел на нее.
      - Раз уж ты здесь, то изволь стоять на месте, пока я не отыщу этого ублюдка.
      - Я не вижу, - тихо возразила она, - с какой стати я должна выполнять твои распоряжения.
      Он развернулся, и Дайна увидела его глаза, похожие на два кремня. - Зачем ты вообще забралась сюда? Это охотничья территория.
      - Только потому, что ты называешь ее таковой. Меня ни в малейшей степени не интересует твой койот. Оставь проклятого зверя в покое.
      - Его присутствие для меня, словно пытка! - закричал он.
      - Ну да, ты ведь понимаешь в этом толк, не так ли? Найджел находился в тени, но в этот миг либо солнце чуть переместилось в небе, либо ветер, гулявший в верхушках деревьев, раздвинул ветви, потому что в солнечном свете устремленные на Дайну глаза Найджела внезапно сверкнули.
      - О чем ты говоришь? - спросила Тай.
      - Я говорю об убийстве, - выпалила она.
      - Что, черт побери, ты этим хочешь сказать? - Найджел продолжал оставаться на корточках. Маузер лежал у него на правом бедре.
      - Кто-то пытался убить Криса, когда он был в Нью-Йорке. В героин, купленный им, был подмешан стрихнин...
      - Ты сошла с ...
      - Точно так же, как это произошло в случае с Мэгги.
      - Мэгги, - тихо вставил Силка. - Погибла от рук маньяка. Мы все слышали...
      - Я знаю, о чем вы слышали, - перебила его Дайна. - Полиция поймала того психопата, но выяснилось, что он не убивал Мэгги.
      - Откуда это известно?
      Дайна пропустила мимо ушей вопрос Силка. Она пристально смотрела на Найджела. Прав ли Бонстил, подозревая его. Вокруг в природе царил покой и тишина, а в такой компании людей атмосфера все больше накалялась. Замер даже легкий ветерок. В воздухе был разлит сильный запах сырой земли.
      - Никому из нас не известно ничего о том, что случилось с Крисом, заявила Тай, поочередно обводя взглядом своих спутников. - Разве я не права?
      - Никто не пытался убить Криса, - добавил Найджел. - Должно быть это тебе приснилось.
      - Тогда возможно мне приснилось и то, что настоящая фамилия Мэгги - Туми, и она была внучкой Сина Туми. Найджел издал отрывистый смешок.
      - Теперь я знаю наверняка, что ты просто бредишь.
      - Заткнись, Найджел! - прикрикнула на него Тай. Она взглянула на Дайну. Это правда?
      - Да. Это было политическое убийство. Месть, направленная лично против Сина Туми.
      - Господи, Найджел ты знал...
      Однако Тай не удалось закончить фразу. Найджел поднял левую руку, и рыло маузера оказалось направленным в сторону Дайны. Черная дыра в дуле этого крупнокалиберного пистолета показалось ей чрезвычайно большим.
      Дайна вздрогнула, и Найджел нажал на курок. Маузер взорвался и дернулся вверх. Дайна услышала донесшийся сзади жалобный вой и почувствовала, как горячие и липкие брызги попали на ее кожу.
      Она развернулась и увидела множество крошечных капелек крови, сверкающих, словно бусинки, у нее на плече. Чужой крови. В нос ей ударила отвратительная вонь.
      Вскочив на ноги, Найджел бросился мимо нее.
      - Ты, вонючая тварь! - завопил он. - Теперь тебе не уйти!
      Глава 13
      Тревога исходила откуда-то из недр лимузина. Казалось, она звенит в воздухе, отсчитывая мгновения, словно мерный, негромкий бой корабельных часов.
      Бесчисленные огни за окнами автомобиля походили на пузырьки в поднесенном к свету бокале шампанского.
      Они мчались по вечернему городу в полной тишине, нарушаемой лишь едва слышным гудением кондиционера. Всмотревшись в окно, она различила окутанные облаком смога высокие, запыленные, застывшие, как на фотографии, и иллюзия того, что их лимузин плывет сквозь рифы ночи, создававшаяся благодаря сильно затемненным стеклам, исчезла. Она знала, что снаружи просто еще один душный калифорнийский вечер. В далеком отсюда Нью-Йорке уже наступила ночь.
      - До наступления волшебного мига осталось полчаса, - сказал Рубенс. Спокойный и уверенный он сидел рядом с ней в темно-синем, сшитом у портного, смокинге, одетом поверх белой шелковой рубашки и черного бархатного галстука-бабочки. Он выглядел так, точно весь мир принадлежал ему.
      - Как ты можешь сидеть так спокойно? - не выдержала Дайна. Сама она не переставая ерзала на широком сидении. Вытащив сигарету из его портсигара, она покрутила ее между пальцами, как дирижерскую палочку, пока не сломала. Он раздраженно смахнул табак с розового платья от Зандры Роде, точно живое существо, шуршанием отзывавшегося на каждое движение. Материал, из которого оно было сшито, слегка переливался благодаря тонким, косым темно-синим полоскам, от чего Дайна казалась облаченной в одеяние из воды.
      Рубенс положил ей ладонь на колено.
      - Беспокоиться совершенно не о чем.
      - Только господь бог может говорить так и при этом быть уверенным в своих словах. - Она тряхнула головой, откидывая волосы назад, и полезла в сумочку за пудреницей.
      "Дороти Чандлер Павильон" сверкал огнями люстр, "солнечных" прожекторов и телевизионных осветителей. Огромная толпа у входа напирала на обтянутые пурпурным бархатом цепи, преграждавшие путь на лестницу.
      Лимузин остановился, и водитель, обойдя машину, открыл заднюю дверцу. Не успели Дайна и Рубенс вылезти наружу, как их тут же обступила кучка репортеров, совавших им под нос микрофоны и наперебой задававших вопросы. Вспышки фотокамер следовали одни за другой с пугающей частотой. Дайна побеседовала с Арми Арчердом о фильме, но когда тот спросил ее насчет ее дальнейших планов, просто лишь одарила его своей ослепительной улыбкой и, взяв Рубенса под руку, направилась вверх по ступенькам, покрытым красной дорожкой.
      - Вот где все должно окупиться сторицей, - сказал ей Рубенс. Вся эта изнурительная рекламная кампания... включая шестинедельное турне, куда вошло и телеинтервью, данное ею вместе с Марионом два месяца назад. Это было головокружительное путешествие по всей стране, идея которого родилась в светлой голове какого-то представителя студии. Кто бы это ни был, идея на поверку оказалась удачной. Лучшего сочетания, чем она и Марион, просто невозможно было придумать. Обычно молчаливый перед объективом камеры Марион бок о бок с Дайной достаточно встретил мощный натиск машины электронных средств массовой информации Америки. Примерно посредине этого турне они обнаружили, что импровизационное представление, устроенное ими во время "Шоу Майкла Дугласа", имело такой мгновенный и грандиозный успех, какому могла бы позавидовать любая телевизионная программа. Поэтому к концу этих шести недель, завершившихся их появлением на "Полночном Шоу" во время премьеры фильма в Лос-Анджелесе, для них уже не составляло труда выкрасть дополнительные десять минут сверх лимита, устанавливавшегося телевизионщиками.
      Позади Дайны и Рубенса лестницу заполняли все новые и новые звезды кино, державшиеся по двое-трое и поднимавшиеся перед камерами так медленно, точно их ноги вязли в смоле.
      Крики и аплодисменты встречали появление каждой знаменитости и сопровождали от начала до конца торжественное шествие каждого участника этой процессии, более долгой, чем свадебная или похоронная, которая казалось будет длиться вечно. У Дайны появилось ощущение, будто она смотрит кино, и напряжение в сети проектора иссекает, переливаясь в ее собственное тело так, что пленка крутится все медленней, и изображение расплывается в золотистом тумане, зато она все отчетливей воспринимает каждый крик, жест, движение, обожающий взгляд в толпе.
      Только в тот миг, когда они, миновав обтянутые бархатом цепи, очутились в глазу бури,24 окруженные лесом поднятых рук, морем лиц с широко раскрытыми ртами, среди которых торчали похожие на сказочных чудовищ камеры со стробоскопами. Дайна поняла, что все это обращено к ней. Церемония получения наград нью-йоркской Академии кинокритиков, казалось, была прелюдией к этому моменту.
      Рубенс едва успел убрать голову, когда кто-то из толпы, отчаянно взмахнув рукой, попытался протянуть блокнот для автографа Дайне и, обхватив ее за талию, стал тянуть ее прочь.
      Между тем гигантский водоворот угрожал затянуть ее в бездонную воронку. Огни прожекторов метались из стороны в сторону, следуя за ней, забыв про Чарльтона Хестона, Салли Филд или кого-то другого, кто бы то ни был, шедшего вслед за ними. До ушей Дайны доносился голос Арми Арчерда, продолжавшего вести репортаж.
      Дайна, чувствуя, что ее растаскивают в противоположные стороны, тронулась наконец с места, зная, что должна уйти подальше от вышедшей из-под контроля толпы: пример девушки, едва не затоптанной перед концертом "Хартбитс" в Сан-Франциско, не выходил у нее из головы. Однако ей ужасно хотелось побыть здесь еще, дабы подольше насладиться этой демонстрацией массового обожания и поклонения.
      Она сопротивлялась Рубенсу, старавшемуся поскорей затащить ее внутрь так, чтобы по мере продвижения наверх, оставаться на расстоянии вытянутой руки от передней шеренги людей, изо всех сил старавшихся прикоснуться к ней, сказать ей что-то, поцеловать ее. Одной ее улыбки, обращенной к ним, было достаточно, чтобы они продвигались выше, за ней следом. Какой-то человек, оступившись, упал, но тут же поднялся.
      Когда Дайна и Рубенс достигли первой стеклянной двери, толкотня и давка в толпе усилились. Публика, понимая, что время, отведенное ей, подходит к концу, нахлынула на ограждения, точно приливная волна.
      Кто-то, протянув руку, умудрился схватить Дайну за запястье и потянуть на себя с такой силой, что она чуть было не упала. Рубенс, подхватив ее, потащил прочь. Громкий свист толпы смешался с пронзительным воем полицейских сирен, прорезавшихся сквозь оглушительный шум.
      Появившиеся полицейские с трудом пробивались сквозь скопление людей, распихивая их в стороны, держа наготове Дубинки. Построившись клином, они разделили толпу на две половины. Кто-то закричал от боли или ярости. В этот момент первые блюстители порядка уже добрались до Рубенса и Дайны и буквально протолкнули их сквозь первую дверь.
      Один из полицейских также протиснулся внутрь, а двое других стали по бокам у входа. Остальные рассыпались веером по верхним ступенькам лестницы. Еще несколько машин с подкреплением с воем и блеском огней подъехали к зданию, и из-за угла вырулил фургон.
      - С вами все в порядке, мисс Уитней? - осведомился у Дайны молодой светловолосый и широкоплечий полицейский с твердым и решительным взглядом голубых глаз.
      - Кажется да, - ответила она.
      Фургон остановился; его задняя дверца распахнулась.
      - А вы, мистер Рубенс?
      Полицейские посыпались из фургона, как горошины из мешка, однако с исчезновением Дайны за дверью, толпа выдохлась и подалась назад сама.
      - Да, да, - с отвращением сказал Рубенс. Он провел ладонями по смокингу и брюкам. - Где, черт побери, вы были, ребята?
      - Извините, мистер Рубенс, - отозвался полицейский, впрочем явно не испытывавший ничего даже отдаленно напоминающего раскаяние. Он говорил таким тоном, точно хотел сказать: "Если бы вы не были тем, кто вы есть, то я бы просто посоветовал вам не совать нос не в свое дело". - Мы прибыли как только смогли. Никто не ожидал ничего подобного. - Он сделал неопределенный жест рукой. - Я имею в виду, что мы ведь не в Нью-Йорке. - Он отошел от двери, вынимая на ходу блокнот из заднего кармана и, щелкнув ручкой, спросил. Простите. Мисс Уитней... вы не могли бы? - Он протянул ручку и блокнот Дайне, и та, улыбаясь, расписалась.
      - Все в порядке. - Она улыбнулась ему. - Вы прибыли как раз вовремя. - В это время он был готов пройти сквозь стеклянный лист, если бы она попросила его об этом. - Может быть, вы подождете где-нибудь поблизости, пока церемония награждения завершится, и проводите нас домой.
      - Эй, Майк, - произнес другой полицейский. - Я не знаю...
      - Позвоним и уладим все, - оборвал его Майк, не оборачиваясь, и более мягким тоном добавил. - Мы были бы счастливы, мисс Уитней, оказать вам эту услугу. - Он забрал блокнот и ручку из ее рук. - Когда вы выйдете, просто оглянитесь по сторонам: мы будем неподалеку.
      - Спасибо, Майк. Мистер Рубенс и я будем вам признательны. - Она ухитрилась сделать такой акцент на слове "я", что все остальные померкли. Развернувшись, она взяла Рубенса под локоть.
      - О, мисс Уитней!
      - Да?
      - Удачи вам сегодня вечером. Мы будем болеть за вас.
      - Спасибо, Майк. Это очень мило с вашей стороны.
      Краска залила щеки полицейского, и он поспешно отвернулся.
      Дайна и Рубенс прошли сквозь вторую стеклянную дверь в вестибюле и, едва перешагнув через порог, она увидела его.
      Он быстро приблизился, высоко задрав темное ястребиное лицо. Он был в смокинге, сидевшем на нем так, что по всей вероятности, он одолжил его в последнюю минуту. В его черных волосах, куда более длинных, чем прежде, и окладистой бороде виднелись серебристые нити. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она вышвырнула его из своего дома.
      - Я ждал этого момента. - Его голос был прежним. В нем сохранился металлический оттенок, из-за которого фразы казались обрезанными и чужими. Это было одно из качеств, делавших его таким хорошим публичным оратором. Он чувствовал себя неуютно в смокинге и беспрестанно вертел уже натертой шеей.
      - Рубенс, это Марк Нэсситер. Они проигнорировали друг друга с таким видом, точно являлись заклятыми, кровными врагами.
      - Что тебе нужно? - осведомилась Дайна.
      - Просто увидеть тебя снова. - Она заметила табачную крошку, прилипшую к его губе. - Увидеть, чем ты стала. - Его темные глаза были полуприкрыты. Увидеть, во что они превратили тебя.
      - Чем бы я не стала, Марк, это моя собственная заслуга. Это воплощение моих фантазий.
      - Ты в этом уверена, дорогуша? - Он смотрел на нее, хитро прищурившись, слегка наклонившись вперед и приподнявшись на носках. Эту привычку он приобрел, стараясь скрыть свой низкий рост.
      Впервые Дайна сумела разглядеть твердость черт его лица и алмазный блеск в глазах, который, теперь она была в этом уверена, присутствовал в нем всегда.
      - Ты уверена, что этот Свенгали, - он показал на Рубенса, - не стоит в центре всего, дергая за нужные нити в нужный момент? - Его губы искривились в полупрезрительной усмешке. - Какие чувства ты испытываешь, когда спишь с подонком, обладающим властью? - Он легонько потрепал ее по подбородку. - Вот как собственно обстоит дело с тобой, малышка.
      Дайна ощутила сбоку движение Рубенса, прежде чем увидела его.
      - Ну погоди, жалкий сопляк! - Рубенс стиснул кулаки.
      Марк поманил его к себе пальцем.
      - Давай, толстосум, иди сюда. Я не боюсь тебя. Я не боюсь ничего!
      Дайна, шагнув вперед, встала между ними. Она не сводила глаз с Марка, но ее слова были обращены к Рубенсу.
      - Довольно, - заявила она решительно, - Предоставь это мне.
      - Черта с два. - Рубенс двинулся в обход ее. - Этот ублюдок вполне заслуживает того, чтобы ему набили морду.
      Дайна развернулась, как на шарнирах, и яростно взглянула на Рубенса.
      - Я сказала, что справлюсь сама!
      Марк язвительно усмехнулся.
      - Правильно, так держать, малышка. Да-да. Занимайся самоутверждением, пока у тебя есть возможность. Кому какое дело, что все это лишь иллюзия. Он позволит тебе победить в этом крошечном сражении, потому что ему абсолютно нечего терять. Однако когда речь идет о войне, моя прелесть, он уже купил и продал тебя вместе со всеми потрохами. Но самое смешное заключение в том, что ты даже не заметишь всего этого, пока армия не отправится на новую, еще более крупную кампанию, оставив тебя далеко позади.
      - Ты поразительно уверен в себе, не так ли? Он презрительно фыркнул.
      - Во всяком случае, настолько, чтобы не лизать задницы власть имущим.
      - О да. Я так и вижу сцену между собой и людьми из "Коламбии". - Дайна внимательно следила за ним. - Могу себе представить, с каким удовольствием они затыкали тебе рот, копаясь в смете, чтобы узнать, действительно ли ты нуждаешься в дополнительных одиннадцати миллионах, чтобы закончить "Небесный огонь" после того, как ты исчерпал бюджет.
      Рубенс расхохотался, увидев выражение, возникшее на лице Марка.
      - Ты вызываешь у меня отвращение. - Марк повернулся, собираясь уходить.
      - Ты покидаешь нас так скоро? - приветливым и милым голоском осведомилась Дайна. - А я-то думала, ты только разогреваешься.
      - Я видел достаточно, - свирепо отозвался он. - Более, чем достаточно. Ради этого я и пришел сюда.
      Быстрым движением Дайна схватила его за руку и заставила повернуться к ней лицом.
      - О нет, мой милый, тебе не удастся улизнуть так просто. - Марк попытался вырвать руку, но Дайна лишь крепче сжала пальцы. - Я скажу, зачем ты пришел сюда на самом деле. Ты явился получать Оскар. Ты, который не лижет задницы власть имущим. Сегодня здесь эти власть имущие устраивают праздник, Марк, и что же? Ты пришел сюда, как и все мы, не так ли?
      - Когда я получу приз, - проскрежетал он, - у меня появится возможность высказаться с трибуны. Только это мне и нужно.
      Дайна покачала головой, так что ее медвяные волосы рассыпались вдоль щек, и улыбнулась.
      - Если б у тебя была хоть капля смелости, ты бы держался в стороне отсюда, как Брандо или Вуди. Но ты не можешь последовать их примеру, потому что гораздо слабее их. Ты даже не в состоянии взглянуть правде в глаза и признать себя за того, кто ты есть. - Дайна брезгливо выпустила его руку, словно протухший кусок мяса. - Ты вечно споришь; твой голос гремит и глаза сверкают в темноте. Но когда доходит до дела, ты идешь на попятный, и твои пушки молчат. Ты не аутсайдер. Ты изображаешь из себя отверженного, изгоя, вот и все. Признайся себе в этом, Марк, ты ребенок, и таким останешься всегда.
      Марк стиснул пальцы в кулаки; уголки его губ побелели от напряжения.
      - Все в порядке, мисс Уитней? Слегка обернувшись. Дайна увидела позади себя белокурого полицейского, подошедшего к ним, покинув свой пост.
      - Все норм...
      Однако он, не слушая, протиснулся вперед нее. Остановившись напротив Марка, он ткнул ему в грудь указательным пальцем. Правая рука его покоилась на кобуре пистолета.
      - Я вижу, ты доставляешь леди неприятности, приятель. Я не советовал бы тебе продолжать в том же духе. - Он легонько толкнул Марка в грудь и добавил. - Давай. Убирайся. - Он повторил толчок, но на сей раз с большей силой, и Марк, покачнувшись, отступил на шаг назад, прежде чем развернулся и скрылся в толпе.
      Полицейский повернулся к Дайне.
      - Я могу еще чем-нибудь помочь вам, мисс Уитней... - Он поднес руку к козырьку фуражки.
      - Пожалуй, нет, Майк, - тихо ответила она. - Большое вам спасибо.
      - Не за что. - Он вышел за дверь и присоединился к своему товарищу.
      - В чем дело? - поинтересовалась она у Рубенса, когда они, пройдя через вестибюль, вошли в зал. - Ты что, язык проглотил?
      - Не знаю, - пробормотал он. - У меня просто слегка захватило дух.
      Она была совершенно готова к моменту объявления победителя. Рубенс не сомневался, что назовут ее имя, хотя у нее самой не было подобной уверенности.
      Коварный страх на мягких лапах бесшумно закрадывался ей в душу, просачивался в каждую извилину, делал липкими ладони. Она вновь стала маленькой девочкой, знающей, просто знающей, что никто не прячется в далеком углу возле приоткрытой дверцы стенного шкафа, где на стуле она сложила аккуратной стопочкой свою одежду. В темноте за окном капли дождя стучали по подоконнику, точно одинокие слезы, вспыхивали, освещая полнеба, изломанные рогатины молний, и гром грохотал в вышине, как волны о скалистый берег, заставляя мелко и призывно дребезжать оконные стекла.
      - ...все эти шутки. Претендентами на звание Лучшей Актрисы Игрового Кино являются...
      Однако в таких случаях знание не имело особого значения, потому что в работу включалась иная часть ее мозга, внезапно, без малейшего намека или предубеждения, выползавшая из тени. Она впивалась железными когтями в рассудок и, овладев им, истерически хохотала над рациональным миром.
      - ...Дайна Уитней в фильме "Хэтер Дуэлл"... Поджав ноги, она сидела на простынях, чувствуя, как мурашки бегают у нее по спине, покрываясь холодной испариной, куталась в ночную рубашку и кусала ногти, напряженно вглядываясь в угол, словно там находилась дверь, ведущая прямиком в преисподнюю.
      - ...в фильме "Силы, которые есть"... И она думала, что совершенно готова встретить кого угодно, кто выпрыгнет из темного угла.
      - ...впрочем, Джоди Фостер всего девятнадцать. - Смех. - И вот он, самый главный конверт. Салли, ты не соизволишь вскрыть его?
      "Только страх, - думала она, - способен так затуманивать человеческий рассудок".
      - ...легче вскрытие конвертов, не так ли? Ну, наконец-то. Итак, победителем является ... Дайна Уитней, - конец фразы едва не утонул в разразившихся криках и аплодисментах, - за исполнение роли в фильме "Хэтер Дуэлл"!
      В тот же миг у нее мелькнуло в голове: "Что мне теперь сказать им всем? Теперь, когда я выбрана, когда мое имя названо, и остальные четверо претенденток по необходимости скрывают свое разочарование перед камерами, но позднее, когда все это станет уже прошлым, будут высказывать свою обиду и зависть всякому, кто согласится их выслушать. Что же мне стоит сказать этому обществу, этому городу, этому миру?"
      Музыкальная тема из фильма звучала над залом, пока Дайна поднималась по плексигласовым ступенькам на сцену под нарастающий шум оваций и щурясь от ослепительного блеска огней, едва дыша, шла к низкому подиуму, где ее ждали, улыбаясь и подзывая жестами, ставшие вдруг незнакомыми, Боб и Салли.
      Поднявшись на подиум, она приняла из рук золотую статуэтку.
      Наступило всеобщее молчание. Молчание, полное шорохов и шелеста, похожее на жужжание насекомых, точно она вдруг очутилась одна-одинешенька посреди зеленого поля в сонливый летний полдень.
      Она окинула взглядом аудиторию, не глядя ни на кого в отдельности.
      - Я часто думала о том, как много мне хотелось бы сказать... в момент, подобный этому. Когда-то я считала все эти вещи очень важными. Однако получив впервые такую возможность, я вдруг поняла, что все эти мысли не соответствуют этому мигу в должной мере.