В шахте воздух был чистым, даже свежим. До беглецов доносился шум вращающейся турбины. Веспер вела их на этот звук, и Кроукер понял ее план. Турбины отсасывали воздух из лабораторий, и где-то должно было находиться отверстие, через которое этот воздух выходил наружу. По-видимому, об этом же думали и те, кто пытался раньше выбраться по тоннелю. Если так, то что помешало им добраться до вентиляционных отверстий?
      - Что у тебя здесь за дела? - спросил детектив, когда они на минуту остановились, чтобы перевести дыхание.
      - Совершенно случайно я натолкнулась на одно из зашифрованных посланий Абраманова Серману. Стала распутывать его и выяснила, чем занимаются эти ученые. Сообщила обо всем Оками. К тому времени он уже знал, что русский находится в Плавучем городе. Микио очень заинтересовался трансурановым элементом, созданным Абрамановым. Он понимал, что весь ужас заключается в том, что элемент попал в руки двух негодяев - Рока и Мика Леонфорте, и решил сделать все, чтобы помешать им превратить этот элемент в смертоносное оружие. Мы следили за каждым шагом Рока и Мика. - Веспер повернулась к ученому. - Скажите, а почему вы сами не смогли создать этот элемент?
      Серман ответил:
      - Потому что знал о его разрушительной силе и не хотел, чтобы плоды моих трудов попали в руки мерзавцев. Ученый думает, что он служит истине, на самом же деле его открытие использует кто угодно и в каких угодно целях. Вот в чем трагедия!
      Кроукер и Веспер переглянулись. Они не могли не согласиться с профессором и некоторое время молча продолжали двигаться по шахте. Шум вытяжных турбин становился все громче. Вскоре шахта разделилась на две.
      - Куда идти? - закрутил головой Кроукер.
      - Не знаю.
      - Налево, - сказал Серман.
      - Вы уверены, доктор? - спросила Веспер.
      - Дорогая моя, я знаю эту лабораторию получше вас.
      Они повернули налево. Проход сузился, становилось все жарче и жарче. Теперь им приходилось пробираться боком.
      - Если шахта будет сужаться и дальше, - сказал Кроукер, - нам придется вернуться.
      - Этого делать нельзя, - возразил ему профессор. - Другого пути нет!
      Веспер, которая шла первой, резко остановилась.
      - Смотрите!
      Кроукер взглянул из-за ее плеча. Впереди, в полу шахты, была видна огромная дыра, через которую струился свет, пропадавший во тьме.
      - Мне кажется, отверстие очень большое, нам через него не перебраться, - вздохнула Веспер. Кроукер покачал головой.
      - Думаю, я смогу перелезть.
      - Вы упадете и разобьетесь, - замахал руками Серман. - Нам придется спуститься вниз.
      - Что? - обернулся Кроукер.
      Веспер взглянула на Сермана.
      - Но я слышу шум турбин впереди.
      Доктор кивнул.
      - Там находится система внутренних отводящих вентиляторов, к которым мы не сможем подойти близко. Они вентилируют горячие камеры, где ученые работают с плутонием и трансурановыми элементами. Вентиляторы отводят зараженный воздух в водные камеры. Если мы какое-то время будем вдыхать его, то почувствуем себя так плохо, что не сможем идти дальше, а через несколько часов просто умрем.
      Веспер и Кроукер обменялись взглядами, потом, заглянув в пропасть, женщина сказала:
      - Очень глубоко, спускаться придется долго. - Она повернулась к Серману. - Вы уверены, что другого пути нет?
      - Уверен. Может быть, поэтому никому из беглецов так и не удалось выбраться отсюда.
      - Ничего не поделаешь, будем спускаться, - мрачно произнес Кроукер, и Веспер кивнула в знак согласия.
      Николас надеялся, что сумеет зажечь свою одежду сигарой, которую бросил Мик. Охранники переполошатся, станут вытаскивать его из клетки, а как раз это ему и нужно. Но загорится ли одежда? Наверняка помешает тропическая влажность, от которой его одежда давно отсырела. Но был и другой выход. Делать то, что он задумал, ему не хотелось, но Николас постарался подавить собственное сопротивление. Он по-прежнему слышал раскаты кокоро, раздающиеся в его мозгу, и надеялся, что сумеет отвлечь свой дух от будущей боли и страха. Используя силу Акшары, Николас стремился как можно дальше отвести Кширу, темную сторону тау-тау, глубже спрятать ее в глубине души.
      В углу клетки, где были свалены человеческие кости, находились высохшие экскременты. Он присел на корточки и, пока мочился, подобрал сухое вещество и растер им правую руку, плечо и правую половину груди. Потом поднялся и, прижав тлеющий окурок к предплечью, увидел, как вспыхнули засохшие экскременты.
      Николас начал гореть.
      Он отбросил окурок и испустил пронзительный вопль. Но охранники уже бежали к нему со всех ног. Один из них отпер клетку, вскочил внутрь, чтобы вытащить Николаса.
      Глубоко погрузившись в тау-тау, он чувствовал жар, но не боль.
      Сначала горели только экскременты, потом занялись волосы на теле, под ними начала трещать и лопаться кожа. Когда к нему приблизился охранник, Николас изо всех сил ударил его локтем в солнечное сплетение, а затем набросился на второго. Но первый охранник быстро пришел в себя; тогда Николас развернулся и, схватив его левое запястье правой рукой, выкрутил его, затем повернул вверх приемом ирими. Кость хрустнула, и охранник потерял сознание.
      Второй охранник вытащил пистолет. Ребром ладони Николас ударил его по тому месту у края запястья, где находится связка нервов. Охранник выронил оружие, а Николас нанес ему удар в горло, прямо под подбородок, сокрушая кадык. Охранник задохнулся и упал на колени.
      Все это произошло в одно мгновение. Два оставшихся охранника оторопели, увидев, что сделал горящий узник с их товарищами. Палец третьего охранника застыл на спусковом крючке, и в этот момент Николас бросился на него и, развернувшись, нанес сокрушительный удар по ребрам.
      Четвертый охранник начал в панике палить из своего автомата. Но Николас, подхватив парня со сломанными ребрами, прикрылся им, как щитом, и, свернувшись клубком, бросился на противника сбоку. Сообразив, что стреляет по своему товарищу, четвертый поднял дуло своего автомата, и в этот момент Николас нанес ему резкий удар ступней по ноге, разбив парню коленную чашечку, затем ударил его в ключицу, и охранник повалился на землю.
      Николас подобрал автомат и помчался по площадке, смахивая с руки горящие экскременты. Большую часть огня он уже погасил, когда катился по твердой земле; теперь старался подавить боль и не вдыхать смрад горящей плоти. Пока Николас бежал зигзагами по двору, он все время спрашивал себя, с какой целью Мик Леонфорте бросил окурок рядом с клеткой. Вне всякого сомнения, Мик сделал это намеренно. Хотел ли он, чтобы узник спасся, если да, то почему? Впрочем, на этот счет у Николаса были кое-какие догадки.
      После его побега из клетки в городе начался переполох. Услышав стрельбу, люди, которые загружали машины, бросились вслед за Николасом. Он нырнул за угол тростникового сарая и, прицелившись в последний грузовик в колонне, выстрелил в топливный бак. Взрыв потряс внутренний двор. Беглец выскочил из своей засады и устремился к двери, за которой, как он видел, скрылся Мик. Он достиг ее, когда раскаты взрыва все еще гремели кругом и клубы черного маслянистого дыма скрыли из вида ближайшее здание.
      Николас думал, что окажется в офисе или жилом помещении, но вместо этого очутился в прихожей со стеклянными стенами, которая вела в лаборатории, где поддерживался искусственный климат. Он спустился вниз по бетонной лестнице и прошел через две металлические двери. Здесь было прохладно, никакой влажности, и он понял, что дышит воздухом, прошедшим через замкнутый цикл. Все еще находясь в тау-тау, Николас вспомнил слово в слово детальное описание лабораторного комплекса, которое дал ему ученый Ниигата. Подробный план здания отчетливо запечатлелся в его мозгу, и беглец направился прямо в лабораторию Абраманова.
      Из-за угла выскочили два человека с автоматами. Николас бросился прямо на них. Ногой ударил одного в пах, а сам врезался во второго. Ствол автомата отклонился, всех обдало дождем из осколков бетона. Свет в коридоре замерцал. Один из вооруженных людей поднял автомат вверх, намереваясь ударить им Николаса по голове, но тот схватил оружие и толкнул нападавшего. Человек потерял равновесие, повалился на Николаса, а он с силой ударил его в горло и бросился бежать вперед. Когда перед ним появилась стальная дверь, он вышиб ее плечом. Дверь с шумом открылась, Николас влетел в лабораторию и увидел Абраманова. Он стоял на коленях, и Николас понял, что опоздал: ученый был ранен в желудок; Рок избрал для него крайне мучительную смерть.
      - Абраманов! - крикнул беглец и окутал еврея своим тау-тау. Николас знал, что не сможет спасти ему жизнь, но хотел хотя бы облегчить страдания умиравшего.
      Ученый вздохнул, почувствовав облегчение, и, еле шевеля губами, спросил:
      - Кто... это?
      - Где "Факел"?
      - Рок... Рок взял... - Лицо Абраманова побелело от большой потери крови. Николас видел, что жизнь покидает его. Даже у тау-тау были свои пределы.
      - Где Рок?
      - Снаружи... во дворе... - Глаза ученого закрылись, он повалился на пол и все же успел сказать: - Вы не знаете... их больше... - Николас подхватил Абраманова, хотел спросить его что-то еще, но ученый был уже мертв.
      ТОКИО - ВИРГИНИЯ ПЛАВУЧИЙ ГОРОД
      Каждую пятницу ровно в шесть часов вечера Тецуо Акинага посещал о-фуро, общественные бани, которые его отец выстроил несколько десятилетий назад. Он брал с собой не меньше дюжины вооруженных людей, которые шныряли по бане, словно рабочие муравьи, осматривая все закоулки.
      Акинага гордился о-фуро, выстроенной его отцом. Сам он не был способен на такие великодушные жесты и не очень-то думал об общественном благе, так как совсем не стремился к тому, чтобы его любили и почитали. Он был вполне удовлетворен статусом отщепенца и отнюдь не стремился слиться с массами. Еженедельное паломничество в о-фуро было лишь обрядом почитания памяти отца, которого члены его клана без конца воспевали.
      Снимая одежду в раздевальной комнате, отделанной кедром, Тецуо думал о том, что отец, при жизни управлявший делами клана глупо и бездарно, после смерти, как ни странно, был возведен в ранг едва ли не императора, что, впрочем, вполне соответствовало характеру японцев, которым всегда необходимо кого-то обожествлять. Поэтому в свое время Акинага и решил создать в клане Сикей культ Цунетомо. Этот культ усиливал его влияние и укреплял положение оябуна. Взяв за образец сегунат Токугавы, длившийся двести лет, Тецуо решил, что его потомки должны быть оябунами рода Сикей все грядущие десятилетия. Нет, он не позволит совершить у себя что-нибудь вроде того хитрого переворота, который сотворил внутри клана Ямаути Микио Оками, изгнав Сейдзо и Мицуба Ямаути и заменив их Томоо Кодзо, человеком, не имевшим никакого отношения к династии.
      С этими мыслями Акинага вошел в отделанный изразцами душевой павильон и уселся на низкий деревянный стул. Никто, кроме его людей, не смел войти в душевую, пока оябун был там. Один из прислужников начал поливать его горячей водой, которая струилась с пахучих кедровых дощечек. Потом поднялся и в сопровождении слуг вошел в собственно о-фуро. Из шести изразцовых бассейнов, вделанных в пол, поднимался пар. В каждом из них вода была настояна на различных травах и оказывала свое лечебное воздействие.
      Следуя давней привычке, Тецуо вошел в березовый бассейн, который уже очистили от других купальщиков. В соседних бассейнах сидели люди, головы у них были завязаны платками для того, чтобы пот не попадал в чистую воду, и украдкой наблюдали, как оябун устраивается в приятной теплой воде. Акинага вытянул ноги, откинулся на кафель и прикрыл глаза. На память ему пришли строки из стихотворения, которые, в свою очередь, вызывали в воображении образ Усибы. Он был раздосадован и разочарован поступком дайдзина, ибо хотел использовать его влияние в Министерстве внешней торговли, дабы упрочить свое экономическое положение в среде так называемых реформаторов в либерально-демократической партии. Оябун сознавал, что Япония меняется, с трудом, судорожно; как сказал бы Акира Тёса, медленно, но верно американизируется.
      С чисто практической точки зрения Тецуо недоставало Усибы, ощущал он и отсутствие Тёсы, который прекрасно знал американцев. В этом меняющемся мире он мог бы оказать ему бесценные услуги. Но Тёса предпочел вступить в схватку с Акинагой, и это решило его судьбу.
      Внезапно оябуна встревожил какой-то шум. Он повернул голову и увидел, что два человека быстро направляются к его бассейну. Один из них вытащил пистолет. Испуганные купальщики заволновались, многие из них выскакивали из бассейнов, и вода начала выплескиваться через край.
      Один из людей Акинаги свалился на край березового бассейна, уронив голову в воду. Кровь алыми лепестками разлилась по ее поверхности. В о-фуро вбежало еще несколько одетых людей, и слуги Тецуо заняли боевую позицию.
      - Выходите, - скомандовал оябуну Танака Джин. - Поднимайтесь.
      Акинага устремил на него взгляд василиска.
      - Что значит эта вопиющая бесцеремонность?
      Прокурор наклонился и, взяв в руки платок, подобрал оружие мертвого якудзы. Не оборачиваясь, он передал его детективу в штатском, который стоял сзади его. О-фуро была полна полицейскими, часть из которых начала освобождать помещение от случайных посетителей.
      Танака Джин с бесстрастным выражением лица поглядел вниз на оябуна.
      - Перед банями толпятся журналисты. Они жаждут взять у вас интервью. Можете предстать перед ними завернутым в простыню или одетым. Выбирайте. Но так или иначе, я выведу вас на улицу, пусть все на вас посмотрят.
      Акинага иронически улыбнулся:
      - Чем вы занимаетесь - травите добропорядочных граждан.
      - Сомневаюсь, что вы добропорядочные граждане.
      Акинага поднял брови.
      - Это новость для моих адвокатов. Я никому не сделал плохого, не нарушил ни одного закона. Спросите своего мальчика для битья Ёсинори.
      - Ёсинори ничего не говорил ни о вас, ни о Тёсе.
      - Тогда убирайтесь отсюда. Вы только зря пролили кровь и испортили воду в моем бассейне.
      - Усиба... - безжалостно продолжил Танака Джин.
      В первый раз Акинага, казалось, утратил свое хладнокровие.
      - Я вас не понимаю. При чем тут дайдзин?
      Прокурор ничего не ответил и внимательно посмотрел на полицейских, которые выстроили людей оябуна вдоль стенки и ощупывали их в поисках оружия.
      Тецуо захотелось выйти из воды, но он не желал потерять лицо и доставить этим удовольствие прокурору
      - Зачем вы сюда пришли? - с презрением спросил Акинага. - Вы блефуете.
      - Это не блеф, - махнул рукой Танака Джин. - Поднимайтесь.
      - Вы не смеете...
      - Делайте, как я сказал! - заорал прокурор.
      И стоявшие поблизости якудза вздрогнули. Акинага вышел из бассейна, в душе проклиная Танаку. Он поклялся себе, что заставит прокурора заплатить за то унижение, которому прокурор подверг его перед множеством людей. Он уже взял под стражу Ёсинори, а теперь еще и это оскорбление! Акинага знал, какие меры следует принять, чтобы... Внезапно в его влажную грудь ударился конец веревки, и Акинага увидел, что прокурор держит в руках торинаву ритуальный шнур. Мысли о мщении моментально выветрились из его головы, он в ужасе отступил назад.
      Прокурор связал его руки шнуром и проговорил:
      - Теперь все будут знать, что вы преступник.
      Мутными, полными ненависти глазами Акинага уставился на Танаку Джина:
      - В чем вы меня обвиняете?
      - В том, что вы шантажировали дайдзина Министерства внешней торговли. Вам также предъявляется обвинение в смерти Акиры Тёсы и Наохиро Усибы.
      - Чуть. Они сами покончили с собой.
      - Повернитесь и выходите в комнату для одевания.
      Акинага не двинулся с места.
      - Не знаю, что вы задумали, Джин, но гарантирую вам, что мои адвокаты помогут мне освободиться до полуночи.
      - К этому времени вряд ли.
      - Какие бы улики у вас ни были, все они фальшивые. Мои адвокаты докажут...
      - Вас уличат ваши собственные слова. А теперь идите.
      Акинага помолчал немного, потом, чтобы его никто не услышал, сказал, понизив голос:
      - Я смирюсь с унижением, прокурор, которому вы меня здесь подвергли. Но если вся эта история станет достоянием прессы, за дальнейшее не отвечаю. Я запушу в вашем департаменте такие механизмы, которые приведут вас к гибели. Даю вам последний шанс. Снимите с меня торинаву и уберите своих людей. Сделайте это немедленно, и будем считать, что инцидент исчерпан. Даю вам слово.
      Танака Джин вздрогнул, словно снова услышал голос Тёсы, который сказал: "Если вы боретесь с коррупцией, прокурор, поищите ее сначала в собственном ведомстве". Потом снова представил себе Усибу в луже крови только его друг смог вырваться из тюрьмы, в которую загнал его Акинага, и понял: что бы ни случилось, не откажется от своей цели.
      - Выходите! - проговорил прокурор твердо. - И не запугивайте меня. У каждого из нас своя судьба.
      Никакой лестницы, ведущей вниз из горизонтальной шахты, не было, и чтобы спуститься, Кроукеру, Веспер и Серману пришлось использовать свои руки и колени. Это была трудная работа, особенно потому, что по мере того как они приближались к комплексу вытяжных установок, воздух все более нагревался.
      Труднее всех приходилось Серману. Он дважды соскальзывал, обрушиваясь всей своей тяжестью на Кроукера, и тот с трудом удержался, чтобы не рухнуть вниз.
      Никто не разговаривал, все сосредоточились на одном: как бы преодолеть этот страшный спуск. Беглецы не знали, сколько времени он займет, Серман тоже не имел представления о глубине выхлопных шахт, не помнил, где расположены вытяжные отверстия. Внезапно Веспер вскрикнула:
      - Я вижу дно!
      В этот самый момент Серман снова заскользил вниз. Кроукер подставил профессору плечо и крепко обхватил его руками. Но в то же самое время Веспер, которая тоже хотела поддержать Сермана, нечаянно схватила Кроукера за левое запястье и толкнула его. Детектив стал падать и уже не мог больше поддерживать Сермана, тот полетел вниз.
      - Боже! - крикнул детектив, пытаясь схватить ученого, но не смог этого сделать, и Серман пролетел мимо него. Кроукер все же как-то ухитрился зацепиться своими стальными пальцами за металл шахты и удержал на весу Веспер, прежде чем она нашла коленями точку опоры.
      - Серман? - задыхаясь, спросил он.
      Женщина поглядела вниз, качнула головой.
      - Похоже, он сломал себе шею.
      Через несколько секунд они опустились на пол нижней горизонтальной шахты, где лежал Серман. Он был мертв. Кроукер закрыл профессору глаза, оглянулся и увидел громадные вытяжные вентиляторы. Они находились в самом конце туннеля - путь был закончен.
      - Нам осталось всего несколько ярдов, - радостно шепнул детектив.
      Сжавшись, они с трудом поползли по шахте. Кроукер стремился как можно быстрее достичь вентиляционных решеток, но Веспер, казалось, чего-то выжидала.
      - Подожди, - наконец сказала она. - Взгляни-ка сюда.
      Детектив подполз к ней поближе. Сначала в темноте он ничего не мог разглядеть, потом, попривыкнув, начал различать в воздухе, над самым бетонным полом шахты, какие-то крошечные искорки, похожие на светлячков.
      - Что это? Какая-нибудь система наблюдения? - взволнованно спросил он.
      - Думаю, хуже. - Веспер повернулась и легла на спину, глядя вверх сквозь облако искр, - СВЧ-поле. По-видимому, оно генерируется с целью не допустить вторжения незваных гостей. Возможно, из-за него много лет назад тем беднягам и не удалось выбраться отсюда.
      Кроукер посмотрел на женщину.
      - Откуда, черт возьми, ты все это знаешь?
      Веспер отодвинулась за границу электрического поля и взглянула на детектива. Не дождавшись от нее ответа, он произнес:
      - Знаешь, у меня такое чувство, что я не имею ни малейшего понятия о том, кто ты на самом деле. И, по-моему, этого не знают ни Маргарита, ни Оками.
      По лицу Веспер пробежала загадочная улыбка.
      - Тебе известно, Лью, почему играют актеры? Потому что им это нравится, но еще, думаю, потому что у них нет ничего своего или, может быть, есть нечто такое, чего они не хотят показать никому на свете.
      - И поэтому ты тоже играешь разные роли?
      Она пожала плечами.
      - Такой меня сделал мир, в котором я живу. Я могла бы стать чем-нибудь, кем-нибудь. Вместо этого я предпочла стать никем и всеми сразу. Ты понимаешь?
      - Пытаюсь... но ты ускользаешь от меня.
      Внезапно Веспер оживилась.
      - Да, да, именно так. В этом как раз и есть моя сила. Эта сила заложена в каждом из нас, во всех мужчинах и женщинах. Она поразительна и чаще всего почти незаметна. Но я научилась вызывать ее и использовать.
      - Научилась? Кто научил тебя?
      Женщина снова таинственно улыбнулась.
      - Нам лучше поискать проход в этом поле, иначе мы отсюда не выберемся.
      Детектив хотел бы продолжить интересный разговор и, может быть, хоть что-то узнать о прошлом этой загадочной женщины, но понимал, что выбрал для этого совсем неподходящее время и место.
      Поэтому он приподнялся и посмотрел на три темные полоски, вделанные в бетонную стену, на которые показала ему Веспер.
      - Датчики. Это тепловой компонент системы. - пояснила она.
      - Ты хочешь сказать, что когда датчик реагирует на тепло человеческого тела, ток включается, и нарушитель поджаривается полем?
      Веспер кивнула.
      - Как нам вывести его из строя?
      Она по-прежнему разглядывала датчики.
      - Если бы я смогла к ним пробраться, то наверняка сумела бы разомкнуть цепь. Но почувствовав тепло моей руки, поле сразу же начнет работать...
      Кроукер поднял свою биомеханическую руку и мрачно ухмыльнулся во тьме.
      - А на мою руку оно не среагирует!
      - Кажется, это выход! Нет крови, нет плоти, нет и тепла. - Она перевела взгляд с его руки на ряд датчиков. - Будем надеяться, что мы верно оценили расстояние. Иначе, пока ты будешь тянуться к датчикам, твое запястье включит поле.
      - Что ж, попробуем. - Детектив подполз к стене и уперся в нее левым плечом. Потом вытянул свою биомеханическую руку. Сквозь пляшущие искры прошли сначала пальцы из титана и поликарбоната, потом ладонь.
      - Осторожней! - крикнула Веспер. - Береги запястье! - Она покачала головой. - Датчик слишком глубоко погружен в поле, ты не сможешь...
      Она не успела договорить, так как Кроукер обнажил свои стальные ногти и протянул их к щитку. Женщина радостно начала объяснять ему, что надо делать, и детектив снял защитный плексигласовый футляр, потом ввел один ноготь в щель посредине щитка. Затем, следуя указаниям Веспер, повернул ноготь сначала направо, потом налево. Наружная часть щитка повисла на трех цветных проводках, которыми была прикреплена к внутренней части системы.
      - У нас только один шанс, - шепнула детективу Веспер. - Здесь есть красный, желтый и белый проводки. Мы должны отсоединить заземление. Это позволит закоротить цепь безопасным образом, не включая поле.
      Кроукер не мог даже повернуть голову, чтобы взглянуть на нее.
      - Ты знаешь, где здесь заземление?
      - Отсоедини красный.
      - Это заземление?
      - Делай!
      Он сделал.
      Поле пляшущих искр исчезло, и Веспер с облегчением вздохнула:
      - На этой базе все заземления красного цвета. Я рискнула...
      - Ты рискнула! - Кроукер поднял голову и уставился на женщину. Она встала на ноги.
      - Если у тебя был лучший вариант, надо было так и сказать.
      Детектив тоже поднялся.
      - Я доверился тебе.
      Веспер снова загадочно улыбнулась.
      - И правильно сделал. Ну, слава Богу, теперь все позади.
      Кроукер направился к огромным решеткам в дальнем конце шахты, как вдруг увидел, что выходные отверстия открываются.
      - Полагаю, мистер Кроукер, мы все уже получили сегодня достаточно развлечений! - Это говорил Дедалус. Беглецам были видны его голова и верхняя часть Тела. В руках он держал девятимиллиметровую "беретту". Выходите, - приказал он. - Вы знаете, я умею обращаться с пистолетом.
      Веспер, прижавшись к земле за спиной Кроукера, прошептала детективу:
      - Надо сматываться отсюда.
      - А куда? Обратно в лабораторию? Или в камеру отвода зараженного воздуха? Все не годится. У меня есть план. - План был очень опасным, можно сказать, безрассудным, детектив все поставил на карту, но это был единственный выход. - Я достану Дедалуса прежде, чем он достанет нас.
      - У него скорострельный пистолет...
      - Он не применит оружия. Ему нужно совсем другое, и я ему это дам...
      - Что же ты хочешь сделать? - спросила Веспер, уже догадываясь. Она обладала гениальной проницательностью. - Ты не сможешь...
      - Смогу и сделаю. Доверься мне, это наш единственный шанс. Мы должны открыть ему место, где скрывается Микио Оками.
      - Но если он заподозрит, что мы его водим за нос, он сожрет нас на завтрак. - Она покачала головой. - Забудь об этом. Я его знаю лучше, чем ты.
      - Я знаю о нем ровно столько, сколько нужно. Я знаю, что ему нужно больше всего.
      Кроукер был прав. Веспер - эта поразительно умная женщина - понимала, что столкнулась с интеллектом под стать ее собственному, и чувствовала себя довольно необычно. Она так привыкла без труда вертеть другими людьми, что ей было любопытно увидеть, как кто-то другой проведет ее врага.
      Она дала детективу знак, положив ладонь на его спину.
      - Я, должно быть, схожу с ума, доверяясь безумцу.
      - Мистер Кроукер, - снова начал Дедалус. - Мое терпение исчерпано. Идите-ка сюда и расскажите, что вы сделали с моим теоретиком-ядерщиком.
      - Боюсь, доктор Серман умер. Произошел несчастный случай, - сказал Кроукер, откидываясь назад. Вытащив свои стальные ногти, он сделал несколько надрезов на запястье Сермана. - Намажься кровью, - прошептал он Веспер и продолжал, обращаясь к Дедалусу: - Он упал вниз, в вертикальную шахту. Мне трудно будет доставить его вам.
      - Бог с ним, - нетерпеливо проговорил Дедалус. - Мне нужны вы.
      - Но заполучить меня будет не так-то просто, - фыркнул Кроукер и завернул женщине руку за спину. Она вскрикнула от боли, что от нее и требовалось. - Со мной здесь ваш агент Веспер, сенатор. Вы ведь не хотите, чтоб я ее убил, правда?
      Дедалус, склонившись к отверстию шахты, наставил на беглецов ствол "беретты".
      - А я за нее и гроша ломаного не дам. Не надейтесь. Все мои агенты рискуют жизнью. Это входит в их контракт.
      - Славный парень. Он мне страшно нравится, - прошептал детектив и, обращаясь к Дедалусу, сказал: - Ну, я так и знал... Поэтому вот какая сделка...
      - Никаких сделок, мистер Кроукер. Выползайте, с Веспер или без нее, мне наплевать.
      - Сделка заключается в том, что вы отойдете от того места, где находитесь, а я выйду на поверхность... Дедалус расхохотался.
      - ...и расскажу вам, где скрывается Микио Оками.
      Дедалус засмеялся еще громче.
      - О, мистер Кроукер, я и без вас знаю, что Оками в Лондоне. Очень скоро его мозги будут размазаны по стенке. Давайте, выходите и перестаньте играть в Джеймса Бонда.
      Кроукер глубоко вздохнул. "Ставка сделана", - подумал он.
      - Оками знает все про вас, сенатор, и про Леонфорте, и про Акинагу. Однако Микио нет в Лондоне, я знаю, куда он уехал. - Это была ложь, отчаянная ложь, и детектив мог только надеяться, что Дедалус, сам отчаянный лжец, клюнет на эту наживку.
      - Я располагаю сведениями...
      - Которые устарели, сенатор. Я встречался с Оками в Холланд-парке. Сказать вам, где именно? Около Птичьей лужайки, там, где...
      - Я вам не верю.
      - Зачем, вы думаете, я поехал в Лондон? У меня была наводка.
      - На Оками? Предполагалось, что вы расследуете убийство Доминика Гольдони.
      - Ладно, сенатор, назовем вещи своими именами. Мы оба знаем, что Гольдони убил До Дук, и мы оба знаем, что нанял его Леон Ваксман, ваш человек, заправлявший "Зеркалом". Но Ваксман не кто иной, как Джонни Леонфорте, это было главным упущением в вашей схеме. В ходе расследования я обнаружил, что Гольдони и Оками были партнерами в некоей глобальной экономической сети. До Дук был нанят для того, чтобы убить Оками, но, как мы знаем, ему это не удалось, а Оками исчез. Ну как, мы начинаем говорить на одном языке?
      - Возможно.
      - С тех пор, сенатор, вы повсюду искали Оками. Вот почему вы не отстранили меня сразу же от моей работы. Вы полагали, что, поскольку убийца Гольдони сам был убит, а я продолжаю расследование, это значит, что я, как и вы, охочусь за Оками. И вы были правы. Только, в отличие от вас, я не потерял его следов. Я знаю, где он сейчас.
      - И где же он? - Дедалус явно попался в расставленные сети детектива.
      - Вы ведь уже это знали, не так ли, - продолжал, все больше вдохновляясь, Кроукер. - Ведь Джонни Леонфорте работал на вас. А если отец, то почему не сын? В Лондоне меня преследовал человек Чезаре. Я покончил с ним, но до тех пор мне не приходило в голову, что в Холланд-парке мог быть и кто-то другой. Он тоже видел Оками. Это ведь Чезаре сообщил вам, где находится Оками, не так ли, сенатор?
      - Скажите, где Микио сейчас?
      - Мы заключаем сделку, не так ли?
      - Боже, Кроукер, - простонала Веспер. - Что ты скажешь ему, когда мы выберемся отсюда? Ведь ты сам не знаешь, где Оками.
      - Заткнись и слушай меня.
      - Я снова спрашиваю, мистер Кроукер...
      - Так заключаем мы сделку или нет?
      Дедалус исчез из отверстия шахты. Кроукер воспользовался этим, чтобы вместе с Веспер приблизиться к выходу.
      Сенатор появился снова и сказал:
      - Все ушли. Выходите из этой дыры, мистер Кроукер. Возможно, нам есть о чем поговорить.
      - Вы не обидитесь, если я не поверю вам, пока не увижу все собственными глазами, - сказал Кроукер, подбираясь к выходу. - И, кстати, положите свой пистолет. Эта штука не укрепляет мое доверие к нашей сделке.
      Дедалус положил оружие на землю. Вытолкнув Веспер в отверстие, Кроукер вывалился за нею. Они стояли на небольшой лужайке у густо поросшего лесом склона холма. Вокруг никого не было видно, но Кроукер и не думал доверять Дедалусу. Этот человек лгал так же профессионально, как другие занимаются игрой на бирже. Детектив знал этот сорт людей и знал их основную слабость: это была жажда власти. В данный момент один намек на след Оками мог принести Дедалусу огромную власть.