- Воин воинов... - прошептала Малистра, и с каждым словом Реккк тянулся вперед, чтобы поймать и удержать их.
      - Сядь, - сказала она, и он сел.
      Ее вытянутая рука прочертила в воздухе медленную дугу.
      - Спи, - сказала она, и он уснул.
      Наконец показалась дверь Хранилища. В ее центре находился круглый медальон с завитками, на котором была вырезана мощная фигура Сеелин, Священного Дракона Преобразования.
      Открытая пасть Дракона сжимала Кольцо с красным жадеитом.
      Приближаясь к двери, Риана случайно бросила взгляд вверх. Око было прикрыто - молочное, непрозрачное, как слепой глаз. У нее под ногами задрожала земля, на этот раз еще сильнее. Где-то вдали каменные глыбы с грохотом падали на пол пещеры. В воздухе едко воняло серой. Где Реккк? Где Джийан? Сейчас не время теряться.
      Риана побежала к двери, но едва уловимое изменение света заставило ее обернуться. Молочный свет ока сгущался, сползал к центру и краснел. Потом стал водянистым и собрался в багровый сталактит, оставляющий за собой черноту. Око было запечатано.
      Багровая колышущаяся колонна достигла пола пещеры и превратилась в поразительно красивую кундалианку, облаченную в красно-черные доспехи из твердой кожи. Длинные платиновые волосы были стянуты на затылке, открывая белое лицо; заплетенные в петлю, они прилегали к спине, подобно бронзовой змее, свернувшейся на правой руке от локтя до плеча.
      - Малистра, - выдохнула Риана.
      - Как интересно - женщина... - Малистра улыбнулась. - Ну что же, иди вперед. Чего ты ждешь? Времени, чтобы спасти мир, достаточно.
      - Ты не попытаешься остановить меня?
      - Я? У меня нет власти над Дар Сала-атом. Во всяком случае, пока нет.
      Риана протянула руку и коснулась резного медальона на двери Хранилища. Какой длинный, странный путь был проделан с тех пор, как Аннон в первый раз коснулся его!.. Кончики пальцев скользнули по голове Священного Дракона в миллиметре от Кольца с красным жадеитом.
      Малистра пошевелилась, раздался сухой шелест - словно змея сбрасывала кожу. Потом заговорила снова - низким, гулким голосом, от которого Риана похолодела до костей.
      - Помнишь пятиголового демона, Дар Сала-ат? Пятиголового демона, который гнался за тобой по безднам Иномирья? Этот демон потерял Аннона Ашеру, потерял в разрывах между мирами. И с тех пор искал его - безуспешно. Но теперь ловушка сработала. Мы знаем, кто ты, Дар Сала-ат. Мы выманили тебя из укрытия при помощи Кольца Пяти Драконов, которое подбросили СаТррэну, зная, что Сорннн СаТррэн, проведя столько времени с племенами Корруша, поймет, что делать с такой находкой. Так написано, и так было. Кольцо попало в алчные руки Бенина Стогггула, а СаТррэн стал прим-агентом. Веннн Стогггул, спесивый простофиля, передал его - как мы и предвидели - Товариществу, и гэргоны в своем любопытстве и невежестве попытались использовать его. И запустили механизм Тэмноса. Тогда явился Дар Сала-ат.
      Хотя она по-прежнему улыбалась, глаза Малистры были пусты, как колодцы, откуда ушла вода.
      - Долгий и сложный путь, возможно, скажешь ты, но довольно логичный. И вот ты здесь, и миг решения настал. Как мы сказали, у нас нет власти над тобой - пока ты не сожмешь в руке Кольцо. Тогда ты наш.
      Ужасный толчок встряхнул пещеру. Недалеко от них камень раскололся с ужасным ревом.
      - Решай же! - крикнула Малистра жутким голосом, исходившим из пустых глаз. - Мир вот-вот погибнет!
      Риана продела средний палец в Кольцо. Повернула, потянула, и Кольцо освободилось. Толчки прекратились. Механизм остановился. Но дверь в Хранилище осталась крепко заперта. Как так может быть? Она - Дар Сала-ат. Она доказала это, завладев Кольцом Пяти Драконов, ключом от Хранилища. И однако ключ не сработал. Риана вставила Кольцо в открытую пасть Сеелин. Дверь все равно не открылась.
      - Ничто и никогда не заканчивается так, как мы ожидаем. - Малистра, начавшая расти, засмеялась. - Ты принял решение, Дар Сала-ат. Теперь ты принадлежишь нам.
      Кольцо сэсаловых деревьев скрывало их, прятало от любопытных глаз. В ветвях шелестел ветер, пели голоноги. Нит Сахор лежал на земле, с трудом дыша.
      Он повернул голову и посмотрел на Элеану, стоявшую рядом с ним на коленях.
      - Тигпен еще не вернулась? Девушка покачала головой.
      - Тогда давай поговорим о другом. - Гэргон махнул в воздухе облаченной в перчатку рукой. С потрескиванием вспыхнули ярко-синие искры, но уже без былой энергии. Ночь подходила к концу, а с ней и жизнь Нита Сахора. - Ты ждешь ребенка, Элеана.
      - Да.
      - Но это не радует тебя.
      - Не такого ребенка я желала, - промолвила она едва слышно.
      - Все дети желанны. Вопрос в том, чтобы распознать это желание.
      - Ты не понимаешь. Меня - изнасиловали... Впрочем, ты - гэргон. Ты ничего не знаешь о жизни.
      - Будучи и мужчиной, и женщиной, - сказал Нит Сахор, - я знаю больше всех.
      Она медленно повернулась к нему.
      - Все равно ты не имеешь права говорить, что я хотела быть изнасилованной.
      - Этого я не говорил. - Гэргон взял руку девушки в свою, почувствовал ее страх перед ним, и его охватила глубокая печаль. - Уже долгое время жизнь не радовала тебя, ты была несчастна. Возможно, ты не сознавала этого, но твое сердце стремилось к чему-то большему, чем кровопролитие, верно?
      Элеана закусила губу. - Да.
      - Ты сеяла смерть, чувствовала ее приближение, видела, как она уничтожает самых дорогих тебе людей, и в конце концов не осталось ничего ничего, кроме пустоты внутри тебя. Теперь ты можешь заполнить эту пустоту. Жизнью, Элеана! Драгоценной новой жизнью!
      Она начала плакать... потом вдруг резко обернулась и побледнела.
      - Что случилось? - спросил он, не в силах пошевелиться.
      - Метки! - воскликнула Элеана. - Колдовские метки, которые оставила Джийан! Они покраснели! Кто-то нас нашел!
      Риана вспоминала перечень заклятий из обеих Священных Книг и одно за другим направляла их на Малистру. Тщетно. У нее были знания, но не было опыта. Колдовство сродни стряпне: даже из лучших сырых частей ничего не приготовить, если не знать, как чистить, резать, варить или жарить, смешивать и подавать.
      Малистра засмеялась, и Риану охватило отчаяние. Она чувствовала себя как кии-лис, гонящийся за собственным хвостом. А потом в перечне, отложившемся в ее удивительной памяти, она наткнулась на заклятие Кэофу Мушиный Глаз и поняла, что сумбур в голове вызван заклятием.
      Малистра вытянула руку. Бронзовая змея распустила кольца, размазанным пятном скользнула по полу и начала обвиваться вокруг правой ноги Рианы.
      Риана мысленно позвала Джийан... ответ не пришел. Она побежала по пещере, прочь от Малистры, от Хранилища, от запертой двери, от Священного Дракона Сеелин с широко раскрытой в ожидании пастью.
      Она попыталась нагнуться и сорвать змею, но не смогла схватить ее на бегу. Перепрыгивая через недавно наваленную кучу камней, Риана бросилась к отверстию винтового желоба и начала карабкаться, опираясь локтями и коленями. И все это время змея обвивала ее ногу.
      Риана почувствовала присутствие Малистры внизу и удвоила усилия, полезла еще быстрее, хотя угол наклона желоба стал круче, почти вертикальным. У нее кружилась голова от усилий, от ужаса, от хаоса, рожденного заклятием Мушиного Глаза. Но как бы быстро она ни карабкалась, Малистра была быстрее. Риана чувствовала себя неуклюжей, глупой, не способной связать две мысли. Хотя в глубине души она сознавала, что и это результат заклятия, ничто не могло сдержать усиливающийся ужас.
      Задыхаясь, Риана выбралась на треугольную площадку. Над ней находились личные покои регента, комнаты, когда-то принадлежавшие Джийан и отцу Аннона. Она хотела бежать дальше, но что-то заставило ее остановиться. Шепот в ушах, в уме, не более чем чистый инстинкт или, возможно, снова чье-то своевременное вмешательство.
      Во всяком случае, Риана повернулась и, не задумываясь, попятилась вниз по правой лестнице. Сразу же ее затопила жуткая темнота, которая, казалось, пульсировала неизвестной жизнью. Она слышала эхо, словно голоса отдавались над водой, чувствовала темноту в воздухе. От резкого запаха горечавки в голове прояснилось.
      Риана руками и ногами вцепилась в стену лестничного колодца, в искушающий зов того, что ждало внизу. Она замерла там, а змея застыла у нее на ноге. Дыхание замедлилось, кровь в жилах потекла медленнее, будто само время остановилось. Риана ждала. С нее капал пот; каждая капля падала в бездонную пустоту, и Тишина падения заканчивалась еле слышным всплеском воды, ударяющейся о воду.
      Затаившись, замерев, вдыхая запах горечавки, она почувствовала приближение Малистры. Колдунья промчалась по спиральному желобу, выскочила на площадку, а потом побежала дальше наверх. Риана слышала поющие внизу голоса, но в голове была тишина. Она осторожно двинулась вверх, обратно на треугольную площадку. И уже поставила ногу в желоб, чтобы спуститься в пещеру, когда железная хватка стиснула руку.
      Риана обернулась и увидела ухмылку Малистры, похожую на оскал смерти. Потом снова обрушился Мушиный Глаз, и ее потащило наверх. Мелькнул раздвоенный язычок бронзовой змеи, с наслаждением пробующей на вкус кожу бедра.
      Нит Сахор умирал.
      Элеана так и не увидела, какое колдовство сделало метки красными, но Нит Сахор увидел. Зеленые ионные разряды окружили рощу, раскатываясь, как гром, сжигая почерневшее, беззвездное небо. Самый воздух начинал гореть, мерцая и потрескивая. Элеана хотела помочь гэргону, но он отмахнулся от нее, когда она попыталась приблизиться, а когда ударная волна сбила девушку с ног, она укрылась за толстым стволом дерева.
      В воцарившейся вдруг жгучей тишине Элеана бросилась туда, где лежал гэргон. Один налитый кровью звездно-сапфировый глаз смотрел, как она наклоняется над ним. Другого не было.
      Через несколько мгновений появилась Тигпен. Колдовские маячки вновь стали зелеными. Опасность миновала - Нит Сахор рассеял ее.
      - Я опоздала? - спросила Тигпен гэргона.
      Нит Сахор не издал ни звука, однако раппа, казалось, что-то поняла. В одной из шести лап она держала небольшой черный прямоугольник.
      - Что это? - прошептала Элеана.
      - Это из его лаборатории в Аксис Тэре, - ответила Тигпен.
      Когда Тигпен вложила прямоугольник в руку Нита Сахора, он повернулся к Элеане и приказал ей уйти на опушку рощи. Девушке очень не хотелось оставлять гэргона, но выражение его лица убедило ее подчиниться.
      С опушки она видела, как Нит Сахор кивнул Тигпен, видела, как лапа Тигпен коснулась центра черного прямоугольника, видела, как тот прогнулся и начал растягиваться, пока не заполнил центр поляны, где лежал Нит Сахор, спрятав его и Тигпен.
      Всего через мгновение завеса исчезла. Элеана медленно подошла к Тигпен. В оставшемся глазе Нита Сахора больше не было света.
      - Умер, - сказала раппа.
      Они похоронили его в роще, плотно, как саваном, обернув нейронными сетями. Элеана плакала. Тигпен сидела под сэсаловым деревом, полном яркоперых птиц, и чистила когти. Голоноги пели печальную песнь в темных ореолах над вершинами деревьев в честь одинокой четверокрылой птицы в стае.
      В глубинах Айаме, Иномирья Осору, Джийан приняла обличье своей Аватары - Рас Шамра, гигантской хищной птицы. Она уже долго сражалась с Малистрой и все время отступала. Странно: каждый раз, когда она начинала одолевать, Малистра набирала силу. Она словно бы превратилась в двигатель бесконечной мощности, изматывая соперницу. Джийан творила одно заклятие за другим, Малистра отвечала одним контрзаклятием за другим. Каждый раз, когда Рас Шамра разрывала йа-гаара на куски, перед ней возникали двое новых. Как Малистра могла обновлять свои Аватары, было для Джийан загадкой.
      Время от времени она слышала, как Риана зовет ее, но отвечать могла очень редко. Это отнимало слишком много энергии - энергии, необходимой для борьбы с Малистрой.
      И однако она знала, что проигрывает. Она не могла найти решения колдовской головоломки.
      А теперь Джийан увидела на бесцветном горизонте Иномирья тень, формирующуюся из дыма и тьмы. Сначала она подумала, что это еще одна Аватара, но потом, когда тень бросилась к ней, она узнала, кто это: Тзелос! Демон из ее видения.
      Малистра, схватив Риану за шиворот, тащила ее по личным покоям регента, мимо изумленной стражи, разинувших от удивления рот слуг, ошеломленных советников, пока не нашла самого регента.
      Веннн Стогггул, одетый в новенькое, с иголочки, кхагггунское боевое снаряжение, которое придумал сам, обернулся.
      - И что это у нас? - спросил он, когда Малистра швырнула Риану его ногам.
      - Дар Сала-ат, владыка, - засмеялась она. - Узри спасителя кундалиан!
      Веннн Стогггул посмотрел на кундалианскую девчонку в грязном платье и поставил сияющий сапог ей на спину.
      - Какое жалкое зрелище!
      - Согласна, владыка. Жалкое. Стогггул наклонился.
      - Похоже, ей очень больно. - Он посмотрел на Малистру. - Мне следовало бы проявить милосердие. Избавить ее от страданий. - Он вынул висевший на стене фаресеанский церемониальный кинжал второго века из украшенных драгоценными камнями ножен и посмотрел на трехгранный клинок, готовясь вонзить его в Риану.
      - Разве не лучше было бы, владыка, - произнесла Малистра сладким голосом, - разве не более подобало бы использовать для убийства спасителя кундалиан их священный артефакт?
      Веннн Стогггул посмотрел на кольцо - кольцо, которое считал Кольцом Пяти Драконов, - на указательном пальце.
      - Двадцать четыре часа закончились?
      - Да, владыка. - Подобострастный тон Малистры оплетал его душу, как лоза. - Пришла пора.
      В глазах Веннна Стогггула горела жажда власти.
      - Что мне делать?
      - Протяните руку. Направьте кольцо на Дар Сала-ата. Он так и сделал.
      - А теперь?
      - Думайте о смерти - и она придет.
      Фальшивое кольцо, напоенное его кровью и колдовством Старого В'орнна, вспыхнуло, превратившись в огонь. Регент открыл рот, чтобы закричать, однако не смог издать ни звука. Он упал на колени.
      - Вот, владыка, - сказала Малистра тихо, почти нежно. - Наконец ты пожал урожай своей мечты.
      Увидев Тзелоса, Джийан поняла, что происходит. Малистра была не одна, ее поддерживала, подкармливала, хранила другая сила. Малистра служила лишь скорлупой для Тзелоса.
      Джийан поняла, что ошибалась. Ее нападения истощали силу Малистры, но каждый раз существо, чью Аватару она теперь видела - демон Тзелос, набирало энергию. Теперь Тзелос появился сам. Почему?
      Ее увлекли в колдовскую битву, в которой она не могла победить. Почему?
      Риана!
      Им с самого начала была нужна Риана. А эта битва - простая уловка, отвлекающий маневр, чтобы занять ее, пока они...
      Обругав себя, Джийан, не обращая внимания на Тзелоса, развернула маяк силы через Иномирье, сквозь Время и Пространство, пока не нашла свое дитя распростертым на полу личных покоев регента, охваченным ужасной болью.
      Неведомый прежде гнев заструился по телу. Гнев был так велик, что разорвал на куски энергетические нити ее собственной Аватары. Рас Шамра взорвалась разноцветным ливнем. Джийан стояла, расставив ноги, воздев руки, из сжатых кулаков вылетали молнии, рвущиеся из глубины души...
      Беги, Риана! Беги!
      Раздавшийся в голове голос Джийан дал ей миг свободы, и она бросилась из комнаты.
      - Нет смысла убегать, - раздался за спиной голос Малистры. - Тебе не спрятаться. Моя змейка всегда приведет меня к тебе.
      Риана нагнулась, попыталась сорвать бронзовую змею. Та старалась укусить ее, мерцали медные клыки, и Риана схватила змею за голову, не давая челюстям сомкнуться. Споткнувшись, она налетела на мальчика-слугу, сбив его с ног. Ударом кулака отшвырнула пораженного хааар-кэута, выскочила из личного крыла в короткий коридор, ведущий в Большой Зал Приемов. Других дверей в коридоре не было, повернуть обратно нельзя. Значит, в зал.
      Впереди виднелось асимметричное пространство. Его как раз переделывали. Галерею, которая охватывала по периметру верхний этаж, отремонтировали. Прекрасную кундалианскую роспись на потолке сменила в'орннская хроносталь, с которой свисали четыре мерцающих голографических изображения Кундалы. Алебастровые колонны на цоколях из черного гранита как раз заменяли полупрозрачными гэргоновскими корковыми сетями. Однако три столба из ядровника, установленные в форме равностороннего треугольника в центре зала, остались нетронутыми.
      Риана заметила все это за долю секунды, прежде чем Малистра появилась позади нее.
      - Тебе не сбежать от меня, Дар Сала-ат. Теперь ты это понимаешь.
      Колдунья протянула к Риане руку. Ее кулак раскрылся, как цветок, и сорвавшаяся с кончиков пальцев стрела красного пламени ударила Риану в поясницу, толкнув вперед, в центр зала. Риана с трудом поднялась и побежала.
      - Почему ты продолжаешь это глупое бегство? Почему пытаешься сопротивляться неизбежному?
      Еще одна стрела красного пламени ударила Риану в плечо, развернув ее, бросив на колени. Малистра подошла, когда Риана пыталась подняться.
      - Все кончено, Дар Сала-ат. Написанное нельзя отменить.
      Третья стрела с силой ударила ее в грудь, отшвырнув к одному из огромных столбов с такой силой, что дерево раскололось.
      Малистра, подошедшая совсем близко, вздохнула, и бронзовая змея расслабила кольца на ноге Рианы. Риана выпустила ее, и змея скользнула обратно к хозяйке и намоталась на правую руку.
      - У тебя идет кровь. - Малистра схватила Риану за подбородок. - Дай мне остановить боль, Дар Сала-ат. Пора.
      Риана посмотрела Малистре в лицо и не увидела ничего, только маску, символ сложного зла, моток, который надо распутать. Как? Она испытала все безуспешно. "Нет, - мелькнула мысль. - Не все". Риана вызвала Звезду Неизменности, мощное заклинание, с помощью которого вызволила Матерь из колдовской тюрьмы.
      В одно мгновение Мушиный Глаз исчез.
      Малистра понюхала воздух, нахмурилась.
      - Что ты делаешь? - Она крепче сжала подбородок Рианы.
      Риана погрузила разум в возникшее озеро спокойствия. Что ей известно о колдунье? Только то, что рассказала Джийан. И вдруг ей вспомнился короткий разговор с Курганом. Она потянулась мыслью назад, к прошлой жизни.
      - Что ты делаешь? - крикнула Малистра, нагнетая силу, пытаясь восстановить контроль.
      Риана чувствовала, как колдовские челюсти Кэофу вновь смыкаются на ней, но ее рука уже была за спиной, цепляясь за треснувший ядровниковый столб. С силой, рожденной отчаянием, она оторвала неровный обломок ядровника. Рука покрылась маслом. Сжимая самодельный кол в кулаке, Риана вонзила его в грудь Малистры.
      Малистра ахнула и отшатнулась. Из нее хлынула кровь.
      - Что? - пролепетала колдунья. - Что?.. "Она рабыня мезембрэтема", сказал Курган. "Мезембрэтем - одно из самых сильных средств среди колдовских медикаментов, - сказала Джийан Аннону, когда лечила ему ногу. - Его восстанавливающая сила может превратиться в убийственнейший яд - либо из-за передозировки, либо из-за соприкосновения с маслом ядровника".
      Глаза Малистры широко открылись. Руки с длинными ногтями царапали воздух.
      - Я умираю! Умираю!
      Она упала на пол, руки и ноги дергались, тело билось в судорогах. А кровь продолжала течь, больше крови, чем могло быть в человеческом теле, потоки крови, река крови, пока от Малистры не осталась только кровь. Пустые доспехи утонули в крови.
      Что кричал Аннону старый кундалианский провидец? Я вижу смерть, смерть и снова смерть! Лишь равносторонняя истина может спасти тебя!
      Риана с колотящимся сердцем посмотрела на большой равносторонний треугольник, образованный столбами из ядровника. Потом у нее закружилась голова, и она в изнеможении опустилась на пол, сложив руки на коленях.
      Она не заметила, как бронзовая змея с блестящей от крови кожей скользнула в темноту.
      39
      Рассвет
      - Проснись, Реккк! Проснись же!
      Реккк открыл глаза, покачал головой.
      - Ты вся в крови. Риана помогла ему встать.
      - У нас нет времени, - сказала она настойчиво. - Дворец кишит хааар-кэутами. Надо выбираться отсюда!
      На пути из Большого Зала Приемов обратно в пещеры ей пришлось обойти по крайней мере дюжину гвардейцев регента. Веннн Стогггул умер. В глубине души она радовалась гибели в'орнна, перебившего всю семью Аннона.
      - Я знаю, как отсюда выйти: этим путем в ночь переворота ушли Джийан и Аннон. - По дороге Риана рассказала, что произошло. Как она нашла дорогу к двери Хранилища, как Малистра одолела ее, привела к торжествующему Бенину Стогггулу, как регент был неожиданно отравлен, когда попытался использовать кольцо с красным жадеитом - копию Кольца Пяти Драконов, как она сумела убить Малистру осколком ядровника. - Смола ядровника смертельна для любителей мезембрэтема, - закончила она.
      - Но откуда ты узнала, что колдунья пользуется мезембрэтемом? - спросил Реккк.
      - Это странная история. - И она поведала о коротком и яростном столкновении с Курганом.
      - Тебе следовало бы убить его, когда представилась возможность, сказал Реккк. - Этот парень - воплощенное зло.
      Риане, разумеется, так не казалось. Аннон и Курган были лучшими друзьями. Как можно убить лучшего друга?
      - Не важно, - сказал Реккк. - Главное, Кундала в безопасности.
      Она кивнула.
      - О нас такого не скажешь.
      Впереди разворачивалась свора хааар-кэутов в полном боевом снаряжении под командованием крыл-генерала Нефффа.
      - Предоставь это мне.
      Реккк опустил забрало, толкнул Риану в камеру для допросов и двинулся туда, где крыл-генерал Неффф отдавал последние приказы. Его кхагггуны развернулись веером.
      - Пробрались двое бойцов Сопротивления, - крикнул Реккк Нефффу срывающимся голосом. - Я гнался за ними от личных покоев регента. Один уже схвачен, сидит вон в той камере для допросов, другой пока на свободе.
      Крыл-генерал Неффф рявкнул приказ, кхагггуны исчезли.
      - Давай поглядим на этого предполагаемого убийцу, - сказал он.
      Реккк отвел его в темную камеру.
      - Почему вы не включили защитную решетку? - Неффф резко обернулся. Кто вы, маршал третьего ранга, Н'Лууура вас побери?
      - Реккк Хачилар.
      С этими словами Реккк вонзил ударный меч в грудь Нефффа. На лице крыл-генерала застыло удивление. Реккк сорвал с него доспехи раньше, чем он упал на землю.
      Через несколько мгновений, уже с другими знаками различия, он двинулся за Рианой по ходу, ведущему из пещер в вертикальный тоннель. В гладкие стены были вбиты металлические ступеньки.
      Они вылезли из водосточной трубы в узком проходе за Пустым переулком на задах тускугггунских студий. Риана заставила Реккка некоторое время прятаться, помня о предупреждении Джийан, что тот, кто выдал их, вероятно, знает об этом выходе из дворца. Занимался рассвет. Однотонная синева ночи быстро слабела. На небе появились розовато-лиловые полосы. Пели птицы. Какая-то тускугггун открыла заднюю дверь студии, вынесла мусор. Оптовик принес заказанные товары. Послышались голоса. Над головой пролетел катер. Медленный перестук копыт водяного буттрена по булыжникам заглушал шум усиливающегося движения. Начинался обычный городской день. Уверившись, что за ними никто не следит, Риана кивнула Реккку.
      Они встали, и Реккк двинулся на юг.
      - Куда ты? - Риана схватила его за руку. - Нам надо к Северным воротам.
      - Нет, не надо, - сказал Реккк и аккуратно ткнул Риану в точку на щеке.
      Он подхватил падающую девушку и, положив ее на плечо, направился к центру города, где ждала, куда притягивала неведомая сила.
      .
      В кольцо сэсаловых деревьев к северу от Аксис Тэра рассвет пришел поздно. Элеана знала, что они спасены, как, похоже, и Кундала. В ней боролись облегчение и отчаяние. Зловещие сейсмические толчки прекратились. Наверное, Дар Сала-ат победил.
      Она смотрела на Тигпен, сжавшуюся у могилы Нита Сахора, и молилась Миине. Щебетали птицы, искали еду мелкие млекопитающие, жужжали насекомые, ветер шелестел в ветвях, изогнувшихся у нее над головой, как балдахин. Первые слабые солнечные лучи коснулись щеки. Мир вокруг нее рождался. В какой-то миг она осознала, что молится о себе, о жизни нерожденного ребенка. Сплетенные в колыбельку пальцы коснулись живота, который только начинал расти. Элеана закинула голову к чистому небу и молча, но от всего сердца, крикнула:
      - Мой ребенок! Мой ребенок!
      Риана очнулась от боли в челюсти, перед которой отступила даже сильнейшая боль в голове.
      - Реккк! Реккк, отпусти меня! Что ты делаешь? Нет ответа.
      Риана отступила в себя, открыла Третий Глаз и, пронзив пелену между мирами, вошла в Иномирье. Увидела Космос таким, каков он на самом деле, всеми чувствами, не только пятью органами тела. И увидела Реккка - пустую скорлупу, какой была Малистра. Увидела Тзелоса, сжавшегося у него на плече и управляющего им, как марионеткой.
      Заклятие оплело Реккка сложным узором, руны огня и крови смешались и создали волны энергии, державшие его в рабстве. Риана знала, что простое заклятие Осору не в состоянии освободить его: эта паутина была другой, невозможной смесью тьмы и света. Требовалось что-то более сильное... Она сотворила Заклятие Вечности, разыскивая Реккка под мощными слоями огня и крови. И нашла - при помощи Заклятия Вечности - на дне темного колодца. Как же освободить его?
      Почувствовав свет на самом краю Иномирья, она полностью сосредоточилась на нем, на маяке из бесценного жадеита с резными изображениями пяти драконов... Пяти Драконов Миины.
      Кольцо!
      Риана повернула Кольцо на пальце, и Драконы стали оживать. В каждом из них пульсировали колдовские цвета: синий, желтый, красный, зеленый, черный. Они повернулись к ней, назвали свои имена: Эшир, Дракон воздуха и Прощения; Гом, Дракон земли и Возрождения; Эйг, Дракон огня и Силы; Сеелин, Дракон воды и Преобразования; Паов, Дракон дерева и Предвидения. Риана тотчас поняла различия между ними, узнала все, что нужно. Повернула Кольцо так, чтобы Гом смотрел вверх, прижала резного Дракона Возрождения к затылку Реккка.
      По Иномирью пронеслась ударная волна. Тзелос отпрянул, нити, при помощи которых он управлял Реккком, порвались. Сущность демона зашипела и начала распадаться. Он сверкнул двенадцатигранными глазами и исчез, оставив на одно страшное мгновение только жуткую бестелесную гримасу.
      Как можно быстрее Риана перенесла всех в монастырь, ставший фактически их убежищем.
      Регент был убит в собственных покоях. Хааар-кэуты жаждали крови; кхагггунов подняли по тревоге. Катера, ощетинившиеся новейшим оружием, уже прочесывали местность, порой слышались выстрелы ионных пистолетов. Времени оплакивать смерть Нита Сахора почти не было, но Реккк и Джийан все же задержались у могилы.
      Позже, пока шла работа по обустройству монастыря, Риана и Элеана неожиданно оказались вместе на углу площади. Риану будто пронзили ударным мечом. Она чувствовала себя глупой, косноязычной.
      Элеана вздохнула.
      - Надеюсь, ты не обидишься, - неуверенно начала девушка, - но, сколько я помню, я всегда думала о тебе - в смысле о Дар Сала-ате - как о мужчине. Глупо, да?
      - Вовсе нет. - Риана сознавала утонченную иронию этих слов. При свете пяти лононских лун Элеана казалась еще прекраснее, чем всегда.
      Элеана откашлялась.
      - Признаться, не нахожу, что сказать. Я немного побаиваюсь Дар Сала-ата.
      - Не надо, - промолвила Риана. Язык словно приклеился к небу. Мужчина или женщина - не имело значения; она любила эту девушку всем своим существом.
      Элеана с улыбкой коснулась раздувшейся щеки Рианы.
      - Очень больно?
      - Только когда вспоминаю. - "Милостивая Богиня, это уж слишком, подумала Риана. - Наверное, я совсем спячу, если еще побуду рядом с ней". Страсть и желание переполняли ее, сводили с ума, разрывали душу.
      Элеана подошла ближе, понизила голос.
      - Можно довериться тебе, Дар Сала-ат? Риана с трудом сглотнула.
      - Конечно.
      Элеана коснулась низа живота.
      - Я беременна.
      - Ты... что? - Риане показалось, что она теряет сознание. И прикусила язык, чтобы не выдать себя. - Как это случилось?
      - Случайно. Меня поймали у ручья два в'орнна - молодые, наши ровесники. Один напал на меня. Другой... веришь или нет, он пытался меня спасти. Очень странно... на него напал гэрорел, можешь в такое поверить?
      Риана промолчала.
      - Тот, которого зовут Курган, изнасиловал меня. Это его ребенок.
      Рот Рианы был словно набит ватой, разум охвачен огнем. Элеана носит ребенка Кургана? Ей хотелось кричать. Каждый раз, когда она проклинала выпавшую ей жестокую судьбу, происходило что-то еще худшее. А теперь еще и это. Дальше некуда. Ничего хуже случиться уже не может.
      - Я собиралась избавиться от него, - говорила Элеана. - Но только что я сказала Джийан, что сохраню ребенка. Она и Нит Сахор убедили меня, что так будет правильно, что надо любить его, научить его различать добро и зло, постараться, чтобы он был лучше, чем когда-либо был его отец... Как по-твоему, это хорошая месть?
      Риана молчала. Казалось, там, где касается Элеаны, она никогда не могла найти нужных слов.
      Во сне к Риане явилась Эшир, Дракон воздуха, цвета чистейшего лазурита. Обернув похожими на облака крыльями спящее тело Рианы, Эшир унесла ее к поющему небосводу, чтобы издали окинуть беспристрастным взглядом ее деяния. Эшир - печальная, с рогами из ливней и ураганов, копытами из метелей, чешуей из тепловых потоков и способная на безграничную любовь. Веннн Стогггул мертв, как и Киннний Морка. Элевсин Ашера отомщен. Кольцо Пяти Драконов вернулось к Дар Сала-ату. В сердце Корруша, на краю Вечности, должен родиться За Хара-ат. И для кундалиан, и для в'орннов есть надежда.
      Начинался рассвет нового дня.
      Приложение
      ОСНОВНЫЕ ПЕРСОНАЖИ
      КУНДАЛИАНЕ
      Джийан - сестра-близнец Бартты; рамахана, любовница Элевсина Ашеры.
      Бартта - сестра-бизнец Джийан; рамаханская конара, глава Деа Критан.
      Риана - девочка-сирота.