Я хотел найти тебя, но мне постоянно не хватало времени.
      Знаю. Не вини себя, Реккк.
      Но я виноват.
      Тебе следовало жить своей жизнью. Это было важнее.
      Так не должно было быть.
      Такова жизнь.
      Он заплакал, когда она заключила его в объятия.
      Не горюй о себе, Реккк. Живи своей жизнью, как жил всегда.
      Не могу. Я люблю кундалианку, а она никогда не ответит на эту любовь.
      Почему ты так уверен?
      Я все время чем-то обижаю ее.
      Ничто не постоянно, Реккк. Даже смерть...
      Он долго плыл по морю из собственных слез. Море качало его, баюкало, говорило с ним тихим шепотом, как свойственно океанам. В глубине бездонных вод он чувствовал движение жизни: крупные существа, невообразимо странные и совершенно незнакомые, хотя ему довелось посетить множество миров и повидать немало странных форм жизни. Он не боялся их. Слушал далекие песни и понимал их смысл, не зная слов, а загадочные течения несли его...
      Когда Реккк наконец открыл глаза, сударыня Каннна исчезла. На ее месте сидел кто-то удивительно, до боли знакомый.
      - Джийан, - выдохнул он. - Как ты нашла меня?
      - Напротив. Это ты нашел меня.
      - Я люблю тебя, - сказал Реккк. Она улыбнулась.
      - Знаю.
      - И однако ты так печальна, всегда так печальна.
      - За свою жизнь, Реккк, я потеряла многое, очень дорогое для меня. Сердце мое обратилось в пепел. Не могу постичь, почему оно продолжает биться.
      - Ты никогда не потеряешь меня. Клянусь тебе, Джийан.
      - Итак, - сказал Нит Сахор, снова трансформируясь из одного тела в другое, - вот мы и подошли к финалу нашей маленькой драмы.
      Реккк почувствовал, как психогенное воздействие саламуууна тает, словно тонкие шелковые нити вытягиваются из каждой клетки мозга.
      - Где Джийан? - пробормотал он.
      - Ушла тем же путем, что и сударыня Каннна. В глазах у Реккка прояснилось.
      - Ты хочешь сказать, что ее никогда не существовало?
      - Не так, как ты подумал. Тем не менее обе существуют. На данный момент я - Нит Сахор.
      Гэргон закинул ногу на ногу, положил руки на колени. Реккк смотрел на эти руки, прикрытые легированной сетью, как на челюсти бритвозуба. К своему ужасу, он обнаружил, что неудержимо дрожит. Почти с самого рождения его обучали быть бесстрашным, но оказаться так близко к гэргону... это, пожалуй, чересчур. Огромным усилием он взял себя в руки.
      - Ну, Реккк, - сказал гэргон, - чувствуем ли мы себя лучше после саламууунового полета?
      - Я слыхал, что гэргоны любят жестокие шутки, - ответил Реккк. - Но никогда не думал, что стану мишенью для них.
      Нит Сахор наклонился вперед.
      - Ты неправильно понял меня. Здесь не было никаких шуток. Все это служило тому, чтобы обнаружить... как бы сказать... внутреннюю природу вещей. - Реккк смотрел на гэргона с тревогой. - Спроси себя сам: теперь, бросив быстрый взгляд на карту твоей собственной вселенной, ты знаешь о себе больше, чем знал, когда из тебя выбивали Н'Луууру?
      Реккк насторожился.
      - Да не сказал бы.
      - Правда? - Нит Сахор склонил набок длинную изящную голову. - Тогда, возможно, мне следовало бы рассказать тебе о моем полете. Я был на корабле, и корабль этот плыл по морю бирюзовой крови. Как и большинство в'орннов, я ненавижу океан. Но это не важно. На корабле со мной Элевсин Ашера. Безголовый. Окровавленное тело извергает кровь, из которой состоит море, по которому мы плывем. А потом я понимаю, что натворил, какую ошибку совершил с Элевсином. Понимаешь, у гэргонов довольно ограниченный опыт общения с внешним миром. Вот почему мы поручаем все мирские дела другим.
      Я любил Элевсина Ашеру... насколько я знаю, ты тоже любил его, Реккк. Он был особенно чувствителен к окружающим нас невидимым силам. Его, как и меня, тянуло к кундалианам. Необъяснимо. Это чувство пугало меня. Я пытался получить объяснение. Элевсин, разумеется, не мог мне помочь. Как объяснить любовь? Желание? Они непостижимы. Но я не понимал этого и разгневался. Я постыдно обращался с ним. Не защитил, когда мог бы. Теперь он мертв, и вина лежит на мне тяжким бременем.
      Ошеломленный беспрецедентным признанием Реккк Хачилар промолчал.
      - Да, боюсь, хваленые гэргоны подвержены ошибкам. - Нит Сахор на миг поднес указательный палец к губам, и глаза его вспыхнули в свете масляной лампы. - Как видишь, твои обстоятельства небезызвестны мне. В связи с чем я хочу сделать тебе предложение.
      Мгновение назад Реккк посмеялся бы над нелепостью ситуации. Теперь он смог только издать какой-то горловой звук. Весь его мир перевернулся вверх тормашками.
      - Я доверил тебе немало секретов, Реккк. Как по-твоему, ты можешь довериться мне?
      Реккк Хачилар уставился на гэргона, сердца тяжело бились в груди.
      - Если вы в курсе моих обстоятельств, вы знаете: у меня больше нет причин жить.
      - Это тебе открыл саламуууновый полет?
      Реккка настолько переполняли чувства, что он не сразу смог ответить.
      - Нет, - выговорил он наконец.
      - Но тебя по-прежнему тянет покончить с собой? Хочешь умереть?
      Реккк уставился в пол и подумал о страдальческом лице Джийан.
      - Да.
      - А если бы я смог изменить это?
      Реккк положил руки на колени, облизнул губы. Мозг, казалось, горел. Ему хотелось визжать от гнева на жизнь, заведшую его в тупик: он любит инопланетянку, которая презирает его.
      - Что скажешь, Реккк?
      - Как же вы смогли бы вернуть мне желание жить?
      - О, этого я не могу, Реккк. Этого не может никто, кроме тебя.
      То же сказала ему и мать в саламуууновом полете.
      - Но я могу дать тебе то, что ты желаешь больше всего. Воздух замерцал, и на мучительное мгновение перед ним оказалась Джийан. Потом вернулся гэргон.
      - Вы не сможете принудить ее.
      - Разумеется.
      - Она полюбит меня по своей доброй воле?
      - Да, но берегись того, чего желаешь больше всего, Реккк. Вот тебе лучший совет.
      Реккк глубоко вздохнул. Перед глазами стояла Джийан; сердца неистово колотились в груди. "Семь бед - один ответ", - мелькнуло в голове.
      - Кроме вашего обещания, должна быть и другая плата за оказанные услуги.
      Нит Сахор кивнул.
      - Все, что захочу?
      - Если это окажется мне по силам.
      - Я, наверное, очень вам нужен.
      - Гораздо лучше не знать ответа на этот вопрос. Реккк вспомнил, что надо выдохнуть.
      - Согласен.
      Гэргон сел, прикрыл глаза; его лицо превратилось в бесстрастную маску.
      - Ты знаешь, что кундалианское Кольцо Пяти Драконов нашлось?
      - Нет. - Реккк Хачилар нахмурился. - У кого оно?
      - Веннн Стогггул отдал его в дар Товариществу.
      - Наверняка не просто в дар. Чего он хотел взамен?
      Нит Сахор улыбнулся.
      - Он хотел, чтобы его назначили регентом; хотел, чтобы рынок саламуууна отобрали у Консорциума Ашеров и отдали ему.
      - Товарищество согласилось?
      - Он - регент, столько-то они пожаловали. Что до саламуууна... Давай просто скажем, что мне удалось на время оттянуть это решение.
      - И что же вам надо от меня? Найти Жемчужину?
      Нит Сахор поднял руку в перчатке.
      - Почему ты говоришь так, Реккк? - Гэргон, казалось, обрадовался вопросу.
      - Вы давно пытались найти Жемчужину, иначе зачем еще без конца допрашивать рамахан?
      Нит Сахор сплел пальцы.
      - Понимаешь, большинство Товарищества сгорает от желания узнать, что находится на Неведомых Землях по другую сторону Дьенн Марра. Как тебе, несомненно, известно, бесконечные ледяные бури не дают нанести эту область на карту. Ни одна наша система не способна проникнуть сквозь поток тэта-излучения в плотном облачном слое. Я же продолжал исследования науки и мифов Кундалы. Мой интерес встретил яростное сопротивление остальных собратьев, не веривших в существование Жемчужины и полагавших, что я попусту трачу время и средства, которые лучше пустить в ход более... приемлемым образом. Так что мне приходилось работать тайно.
      Каждое мгновение в обществе Нита Сахора показывало гэргона в новом свете.
      - Во всяком случае, теперь вы должны идти другим путем, так?
      - Баланс изменился. Гибельное, опасное изменение... но, к сожалению, необходимое.
      - Вы сейчас говорите о Морке и Стогггуле, - горько сказал Реккк.
      - Они часть уравнения.
      - Вы не могли бы выражаться чуточку определеннее?
      - Я раскрыл тревожащий секрет: похоже, Кундала - узловая точка в нашей истории.
      - Будущей или прошлой?
      - Не знаю. Вероятно, и то, и другое. - Нит Сахор казался смертельно серьезным. - Часы тикают, Реккк, и поверь мне, когда я говорю, что это тиканье предвещает беду.
      Сердца Реккка глухо стукнули. Он кивнул.
      - Полагаю, вы не оставляете мне выбора.
      - О, выбор есть всегда. - Гэргон снова подался вперед. - Что такое жизнь, как не пляска множества выборов?
      - Чего же именно вы хотите от меня? - Он беспокойно поерзал. - Вы ведь знаете, что я пошутил, когда упомянул Жемчужину.
      - Это не шутка, Реккк. Жемчужину надо найти, если мы хотим уцелеть. Мои коллеги использовали Кольцо весьма опрометчивым образом. Несмотря на все мои возражения, они попытались с его помощью открыть дверь Хранилища.
      - Не понимаю, в чем проблема. Для этого оно и предназначено, не так ли?
      - Да - помимо всего прочего. Но, согласно кундалианской легенде, дверь может открыть только наследственный глава рамахан или Помазанник.
      - Дар Сала-ат?
      - Да. - Звездно-сапфировые глаза Нита Сахора блестели.
      - Но Дар Сала-ат - персонаж из сказки. На самом деле он не существует.
      - Существует, я не сомневаюсь. Кольцо Пяти Драконов уже убило трех гэргонов. Оно остается закрепленным в двери Хранилища - что-то вроде бомбы замедленного действия, об устройстве которой мы не можем даже гадать. Только Дар Сала-ат в силах остановить процесс, который безрассудно запустили гэргоны. Ты должен найти его и целым и невредимым привести к Хранилищу к лононским идам - до них меньше четырех недель. Иначе вся жизнь на Кундале будет уничтожена.
      Реккк содрогнулся от ужаса.
      - Вы могли бы покинуть планету, вернуться к изучению вселенной...
      - Мог бы, но не сделаю этого.
      - Можно эвакуировать всех в'орннов на Кундале.
      - Но не кундалиан.
      Реккк пристально посмотрел на гэргона.
      - Я ожидал, что Товарищество по крайней мере потребует эвакуации.
      - Наверное. - Нит Сахор наклонил голову. - Если бы кто-то из моих коллег знал, уверен, они бы отбыли первым же транспортом.
      - Они не знают?
      - У двери Хранилища в то утро, когда они попытались использовать Кольцо, было четыре гэргона. Я единственный, кто остался в живых. Товариществу известно, что Кольцо смертоносно для нас, ничего более.
      Реккк, давно затаивший дыхание, выдохнул.
      - Вы ведете гибельную игру.
      - Мы оба, Реккк. - Нит Сахор простер руки. - Нам не дано выбора. Похоже, такова наша судьба.
      - Невозможная задача. - Реккк качал головой. - Найти Дар Сала-ата! Я даже не представляю, с чего начать.
      Нит Сахор явно приготовился к этому вопросу.
      - Так уж получилось, что самый лучший источник информации у тебя под рукой.
      - Не понимаю.
      - Поймешь, Реккк, я тебе ручаюсь.
      - Ненавижу, когда вы говорите загадками.
      - Знаю. - Нит Сахор улыбнулся. - А теперь говори то, что хотел сказать.
      - Ладно. Но если я возьмусь за дело, я хочу получить плату вперед.
      - Так не принято.
      - Это непременное условие. Впрочем, не хотите - не надо.
      - Согласен. Назови цену. Реккк встал.
      - Я хочу, чтобы Джийан смогла снова увидеть Аннона.
      - Невозможно. Он мертв.
      - Да, но его "сорочка" еще существует. Она у Веннна Стогггула.
      Нит Сахор вскочил. Зеленый ионный огонь сорвался с перчаток, осветил комнату.
      - То, что ты просишь, - неслыханная дерзость.
      - Но это возможно, не так ли? - Реккк слышал слухи, будто гэргоны способны воскресить мертвеца на короткий миг, чтобы пообщаться с ним.
      - Да, хотя такие попытки никогда не предпринимались ни с кем, кроме гэргонов.
      - Однако же такова моя цена.
      Внезапно холодный огонь в руках Нита Сахора погас.
      - Хорошо, - сказал гэргон.
      Реккк внимательно слушал. Показалось ли ему, или Нит Сахор уступил слишком быстро? Реккк не мог отделаться от тревожного ощущения, что гэргон ожидал именно этой просьбы.
      - Реккк, - говорил теперь Нит Сахор, - знай, что совершить такое нелегко. Существует огромный риск - и для тебя, и для кундалианки, а также и для меня самого. Чтобы сделать то, о чем ты просишь, я должен вызвать антиэнергию. Она не принадлежит нашей вселенной и потому смертельно опасна. Подойди слишком близко, даже на долю секунды, и будешь уничтожен. Я понятно выражаюсь?
      - Да.
      - Значит, договорились. Нужно кое-что подготовить. Через три дня в полночь возвращайся сюда с Джийан.
      Реккк кивнул и повернулся к выходу.
      - Реккк... Он обернулся.
      - Пожалуйста, никаких иллюзий. Аннон не возродится; он не оживет и даже не будет жив в нашем понимании. Встреча продлится очень недолго. Джийан должна полностью сознавать это.
      - Понимаю, Нит Сахор.
      Гэргон замерцал, трансформируясь обратно в сударыню Каннну. Реккк невольно вздрогнул. В манипуляциях с веществом жизни было что-то очень тревожное.
      Сударыня Каннна спокойно посмотрела на него.
      - Ты должен в последний раз обдумать последствия нашего договора. Когда мы выйдем из этой комнаты, уже ничего не изменить.
      Реккк почувствовал, как сжались желудки.
      - Хорошо.
      Сударыня Каннна улыбнулась странной улыбкой.
      - Я сделала правильный выбор, Реккк. Тебе разрешено просить - и что же ты выбираешь? Почести для себя? Смерть для обидчиков? Богатство сверх меры? Нет. Твое желание - облегчить страдания кундалианки.
      - Моя жизнь - открытая книга, да?
      - Не совсем, - сказала сударыня Каннна. - Я не бог.
      - Все знают, что гэргоны не верят в бога. Сударыня Каннна улыбнулась еще шире и вывела его в тихий коридор, где ждал новый мир.
      13
      Поднебесный
      Самой тягостной обязанностью в монастыре считалось раз в месяц относить запасы наверх, к Ледяным пещерам. Это делали с благими намерениями: помогали прокормиться кундалианским изгнанникам, нежелательным лицам и мелким преступникам, отвергнутым обществом. Несчастные жили высоко в Дьенн Марре, среди постоянного холода, ветра, снега и разреженного воздуха. Дорога из монастыря была трудной и при лучших условиях; но когда горы разражались ледяными бурями или ураганами, дорога становилась по меньшей мере рискованной. Однако каждый месяц ученицы поднимались в горы независимо от обстоятельств. Разумеется, ни одна из них никогда не видела несчастных изгнанников - да никто и не стремился к этому. Требовалось лишь опустошить вьюк с запасами в Ледяных пещерах и побыстрее уйти. Это было не так легко, как кажется, ибо спускаться всегда приходилось в сгущающихся сумерках, а девочки были усталыми от подъема и нехватки кислорода. Погода к концу дня ухудшалась. И, конечно, поднимался пронизывающий ветер.
      Обо всем этом и размышляла Риана, поправляя тяжелый вьюк. Она пробиралась через густой куэлловый ельник вверх по крутой каменистой тропе, ведущей к Ледяным пещерам. Узенькая тропка петляла среди валунов и куэлл по горному склону к верхней границе лесов. Девочка двигалась осторожно: ошибаться было нельзя, ибо склоны со всех сторон обрывались с головокружительной неожиданностью. Солнце, пылающее в безоблачном небе, обжигало кожу. Несмотря на высоту, было зверски жарко.
      Время от времени Риана останавливалась, чтобы перевести дыхание, а заодно попить или откусить кусок пищевого концентрата. А еще снова и снова упрекала себя, что не воспользовалась случаем, отказалась от плана пробраться обратно в Аксис Тэр, чтобы убить Киннния Морку и Веннна Стогггула за совершенные ими кровавые преступления. Но возможность отомстить представлялась совершенно нереальной, и это приводило ее в отчаяние.
      У нее не было ни общественного положения, ни денег, ни союзников. Попробовать связаться с Курганом?.. Курган никогда бы не поверил, что Риана - это Аннон. Н'Лууура, Риане и самой до сих пор не очень-то верилось!
      Она не спала три ночи, читая "Величайший Источник". За это время прочитала и выучила наизусть все Пять Священных Книг Миины. Как ей это удалось, Риана не понимала. Аннон был умен и сообразителен, но ему понадобились месяцы, чтобы овладеть современным кундалианским языком. Иногда ее охватывало странное чувство нереальности происходящего. Бывали времена, когда личность Аннона - мужчины и воина - словно бы тонула в море беспорядочных чужих эмоций, вызывающих у него отвращение. Однако приходилось признать, что женские чувства часто оказываются кстати при общении с окружающими.
      В результате всенощных бдений она как-то раз пропустила утренние молитвы. Бартта не замедлила наказать ее, как и предвидела Риана, придумала поход к Ледяной пещере. Именно этого Риана и добивалась. Но теперь, вырвавшись из стен монастыря, она решила отказаться от побега на свободу. Свобода? Просто смешно!
      Кундалиане - особенно женщины, часто становившиеся добычей в'орннских мужчин, - не были свободны. И, разумеется, Бартта знала это, вот почему без колебаний позволила Риане выйти за ворота монастыря. Нет, когда Риана все серьезно обдумала, единственным средством было выдержать до конца, набраться сил (изучение Кэофу, несомненно, поможет!) и дождаться своего часа, чтобы отомстить.
      Месть.
      Риана быстро проглотила смесь сушеных орехов, лечебных трав и меда, убрала бутылку с водой и полезла дальше. Здесь, в горах, она чувствовала себя необыкновенно хорошо, словно вернулась домой. Очень помогали чужие воспоминания о сверкающих ледяных полях и отвесных скалах, об умении запоминать, о способности читать на Древнем наречии кундалиан. И в ту ночь... Голос, казалось, исходил откуда-то из глубин ее существа. "Открой книгу", - сказал он, словно уже знал, что книга эта - "Величайший Источник".
      Столкнулась ли она с Рианой - настоящей Рианой, которую Аннон оттолкнул, пока ее тело было на краю смерти? Неужели Риана на самом деле не умерла? Неужели часть ее по-прежнему существует, то поднимаясь к поверхности, то отступая, как прилив и отлив? Это объяснило бы все: новые способности, чужие воспоминания о местах, где Аннон никогда не бывал, постоянные смены настроения.
      "Риана? - шепнула Риана про себя. - Ты там? Ты прячешься от меня? Я не причиню тебе вреда, поверь".
      Каркнула птица, и девочка огляделась, смеясь над тем, что говорит сама с собой, словно безумный в'орнн. Как кундалиане называют сумасшедших?
      Тчакира.
      Риана застыла. Это был тот же голос. Однажды она попросила Бартту рассказать о Риане. Бартта ответила раздраженно: "Забудь о ней. Она лишилась памяти о доме, родителях, о себе. Кроме имени, у нее вообще ничего не было. Бессмысленная руна".
      Может быть, Бартта ошибалась.
      "Ты здесь?" - прошептала про себя Риана, но ответа не последовало. Едва ли можно порицать Риану за то, что та прячется. Если вдуматься, эта теперешняя Риана была живой метафорой. Аннон вторгся в ее тело, и теперь в'орнн в который раз помыкал кундалианкой.
      - Я никем не помыкаю, - сказала Риана.
      Внутри тишина. Но она ощущала, как что-то слушает. Ждет.
      Помня об этом, Риана пошла быстрее.
      Тропинка уже стала значительно круче, однако девочка сохраняла темп, испытывая выносливость тела. Ветер выл среди отвесных скал. Постепенно куэллы сменились низкорослыми, искривленными погодой вересковыми елями и чахлым кустарником. Небо на такой высоте было зеленым на горизонте и жутковато багряным над головой. После долгого сидения в монастыре кожа словно горела. Жара была невыносимой. Где-то внизу проносились облака, раскромсанные ветрами и костлявыми пальцами из темного базальта и блестящего аспидного сланца. На такой высоте не было ни голоногов, ни других мелких птиц. Эти места принадлежали исключительно крупным хищникам: каменным соколам, ястребам-муэрам и тому подобным. Они парили в вышине на тепловых течениях, разглядывая землю и устремляясь вниз быстро, молча, уверенно, чтобы схватить ледяного зайца или снежного лисенка и снова взмыть к гнездам.
      Бартта дала ей карту - грубый кусок выдубленной шкуры, весь в рубцах и пятнах. Риана подозревала, что некоторые пятна - засохшая кровь. У нее по-прежнему не было подруг среди учениц, и внимание к ней обычно выражалось насмешками. Это еще очевиднее проявилось, когда Риану отправили в Ледяные пещеры. Известие о наказании распространилось по монастырю с быстротой молнии. Ученицы насмехались над ней, а очень многие радостно напоминали о тех несчастных, которые так и не вернулись из путешествия, в которое отправлялась она.
      Над Анионом никто и никогда не насмехался, но над Джийан - много раз. Аннон видел, как лавочники-кундалиане плевали на землю, когда она выходила из их заведений; он видел ухмылки на лицах мужчин-в'орннов, когда она шла мимо, слышал произносимое вполголоса "регентова счеттта". Теперь Риана спрашивала себя, знала ли Джийан о таком отношении. Наверное, знала. Если Джийан могла быть так сильна духом, то могла и Риана.
      Мысли о Джийан причиняли боль. Риану поражало, как она скучает по Джийан. Вспоминалось, как часто Аннон принимал любовь Джийан как должное, как сердился на нее, говорил колкости, бывал холоден с нею. Как часто Джийан ухаживала за Анионом, когда тот болел, бывал напуган или расстроен, если Элевсин не приходил. Как она шутила с ним, смешила его, рассказывала потрясающие истории о Кундале и Миине, о Сеелин, Эшир, Гом, Паов и Эйг Пяти Священных Драконах. Риана знала их всех: их цвета, характеры, внешность. Она помнила, как Аннон, бывало, играл с резными фигурками на стене покоев отца, даром что сначала ему приходилось забираться на кресло, чтобы дотянуться. Сеелин, зеленый Дракон воды, Преобразования; Эшир, синий Дракон воздуха, Прощения; Гом, желтый Дракон земли, Обновления; Паов, черный Дракон дерева, Предвидения; Эйг, красный Дракон огня, Силы. Сеелин была подвижной и переменчивой, Эшир - быстрой и надежной, Гом - неспешным и твердым, Паов был спокойным и миролюбивым, Эйг - нетерпеливым и вспыльчивым. Джийан рассказывала восхитительные истории о Драконах: Эшир и Гом влюбились ливнем мчащихся метеоров, Паов и Эйг соединились в гигантском кратере Шаллмхи, величайшего из цепи вулканов на южном континенте, вызвав самое большое извержение в истории Кундалы. Аннон находил эти рассказы трогательные, забавные, страшные - бесконечно восхитительными, и теперь Риана с удовольствием вспоминала их. В душе она благодарила Джийан за это наследие, хотя сердце ее болело от одиночества. Если подумать, она была благодарна Джийан за очень многое.
      Зубчатые серо-синие валуны поднимались с обеих сторон, создавая неудобный, узкий проход. Пробираясь по нему, Риана услышала крик. Подняла голову и увидела гигантского гэрорела. Заслонив глаза от солнца, девочка наблюдала, как он скользит в солнечном свете, распластав тень по неровным склонам скал. Гэрорел был почти прямо над ней. Он сделал над ущельем три круга, потом опустился к вершинам валунов. В известном смысле, подумала Риана, странное путешествие Аннона началось с гэрорела. Если бы гэрорел не напал на него, оставив в нем коготь, он не почувствовал бы пульсацию, не ушел бы из покоев Джийан. Мятежники захватили бы его и убили, как отца. Вместо этого Аннон обнаружил тайный переход к кундалианскому Хранилищу и там столкнулся с Драконом - Сеелин, - которая исцелила его. В известном смысле, думала теперь Риана, именно коготь гэрорела привел его к Дракону. Словно все это было предопределено.
      Риана осторожно шла по ущелью. Ей пришлось снять вьюк со спины и прижать к боку, чтобы проскальзывать в самых узких местах. В'орнн внутри нее инстинктивно встревожился, поскольку это было идеальное место для нападения. Разумеется, она снова и снова повторяла себе, что нападать на нее некому. Однако же сдерживала дыхание, пока не миновала ущелье.
      На северном склоне тропинка стала пошире, хотя и круче, и карабкаться было труднее из-за мха и лишайника, прижившихся на влажной земле. Риана хотела свериться с картой, но обнаружила, что этого не требуется. Она просто знала, что мох и лишайник растут здесь благодаря избытку воды, и точно так же знала, что ждет впереди. Снова накатила волна неуверенности. Однако теперь ей мерещился проблеск света и надежды.
      - Риана, если я не совсем ошибаюсь, это твои края. Надеюсь, ты поведешь меня.
      Спеша дальше, она прислушалась и уловила далекий гул водопада.
      Поднебесный, раздалось в уме.
      Тропинка пошла немного вниз, и Риана побежала. С обеих сторон по камням ручейками сбегала вода. Тропинка снова пошла вверх, петляя среди кладбища валунов, появившегося, похоже, в результате древнего оползня. Рев становился все сильнее. Наконец Риана добралась до верха, посмотрела вниз - и у нее перехватило дыхание.
      Поднебесный, священный водопад Миины, вздымался на сотни метров, уходя в пурпурное небо. Каскады воды низвергались вниз, поднимая в воздух пелену дымки, высекая искры света и маленькие радуги, которые вспыхивали и гасли, пока Риана, смеясь, бежала к подножию. Странное было чувство - потрясение от первого взгляда и в то же время ощущение, что все это знакомо. Так же странно было и то, что она, похоже, привыкала к этой двойственности, даже наслаждалась ею.
      Аннон много раз слышал рассказы Джийан о Поднебесном, ибо водопад занимал особенное место в кундалианских мифах. Именно в него по приказу Миины окунули хвосты Пять Священных Драконов; считалось, будто заводь у подножия Поднебесного уходит к центру Кундалы. Другие мифы рассказывали о том, как кундалианские Королевы (в предшествующие Долгому Становлению времена на Кундале были Королевы), соперничая за власть над землями, устроили там сражение, нарушив основные заповеди Великой Богини. Глухие к Ее голосу, они продолжали уничтожать армии друг друга, пока Миина не повелела низвергающимся водам Поднебесного течь кровью, сметая воюющих Королев и их ставленников. "Кровожадны вы, - вскричала Она в гневе Своем. - Так пейте же кровь, пока не утонете в ней".
      Так появились современные кундалиане: из истоков, питающих Поднебесный. Выше этих истоков находилась цель Рианы - Ледяные пещеры.
      До полудня оставался еще час - Риана добралась очень быстро. Ей было жарко, она чувствовала себя липкой от пота и грязной после трудной дороги. У невидимого из-за пены берега заводи девочка сбросила вьюк и умылась в брызгах священных вод. Откинула голову и посмотрела на мощные потоки, сверкающе белые, будто каскады мелкого сахарного песка. Потрясенная величием водопада Риана внезапно почувствовала себя по-особенному счастливой, словно вернулась домой. Быстро расшнуровала ботинки, подоткнула платье и опустила босые ноги в ледяную воду. Она сидела так близко к водопаду, что полностью погрузилась в туман. Рев ощущался физически, тело сотрясала дрожь, словно рядом с мотором огромной машины. Страшный холод потихоньку сковывал ноги. Риана склонила голову и совершенно неосознанно начала читать молитвы.
      До этого мига они казались бессмысленным набором фраз и глупого благочестия. Но здесь, рядом с источником Великой Богини, Риана начала различать нить. Она соскользнула с берега и зашла в воду по пояс. И снова это странное сочетание новизны и знакомства. Наверняка Риана много раз купалась здесь. Платье вздулось на воде, подобно крыльям Миининой бабочки, трепеща на мелкой ряби. Риана продолжала молиться и одновременно будто наблюдала за собой со стороны: слушала слова и находила в них смысл. Неожиданно она заплакала, чувствуя себя наполненной волшебной красотой этого места, которое казалось возникшим из сна.
      Она бросилась в глубокую воду, перевернулась, поплыла на спине. Опускающийся прозрачно-белый туман, удивительно красивый, постоянно менялся, в нем вспыхивали и гасли разные оттенки. Встретившись с солнечными лучами, волнующиеся облака тумана принимали различные формы. Всплывали дразнящие обрывки жизни Рианы до того, как та заболела дууровой лихорадкой: незнакомые лица, какие-то жуткие неповоротливые фигуры, обширные ледяные поля, льющаяся кровь и слабый предсмертный крик.
      В центре заводи стало еще холоднее. Вода была почти черной, и Риане верилось, что здесь действительно нет дна. Легкий ветерок волновал туман, и время от времени над бурной водой выбрасывались длинные усики дымки. Риана все еще была довольно далеко от подножия Поднебесного, однако чувствовала его безмерную силу. Почему-то это имело для нее особенное значение. Она напряглась, стараясь разобраться в эмоциях, мыслях и впечатлениях, остававшихся в чужой памяти смутными и неразборчивыми.
      - Почему кровь, кто кричал? - воскликнула она, снова разгневавшись из-за гибели семьи Аннона, из-за несправедливости всего, что обрушилось на нее.
      Высоко над головой, выше тумана, на скалах, откуда низвергался водопад, снежная рысь, пришедшая попить из источника, скользнула прочь, заметив появившиеся из леса сосен-марр две большие фигуры. Они стояли в глубокой тени у обрыва и смотрели вниз, а из чаши неба спустился огромный гэрорел. Птица села на плечо одной из фигур и начала брезгливо очищаться от капелек крови ледяного зайца.
      Может ли она увидеть нас? подумало первое существо.
      Сквозь туман - нет, ответило другое. Но если я сделаю вот так... Что-то вроде щупальца высунулось за край. Покажется, будто ветерок пошевелил водные испарения.
      Много спутанных нитей сошлись здесь.
      Она - точка опоры и рычаг.
      Она узнает это? подумал первый.
      Должна, отозвался другой. Если нет...
      Что, если она - не Тот? Если она - не Тот, ее ждет неудача, и мы погибнем.
      Она - Тот. Миина сказала нам это многими способами... Ее вестники, гэрорел и сова, пометили обоих; оба были больны перед тем, как сошлись вместе в обжигающем огне Нантеры.
      Это и пугает меня. Святой круг Нантеры был нарушен, пусть всего на мгновение. Даже мы не в силах предвидеть отдаленных последствий.