Стогггул нахмурился.
      - Я намерен возвысить кхагггунов до положения Великой касты.
      - Каким образом? - спросила Далма. - Отклонив ходатайство звезд-адмирала, ты создаешь прецедент для сохранения статус-кво.
      - Пожалуй. Позже будет очень трудно изменить линию поведения. Стогггул задумался.
      - Курган еще молод. Такой поворот мог бы оказаться к лучшему.
      - Неужели? - скептически протянул Стогггул. - Просвети же меня, сделай милость.
      - Курган не рожден кхагггуном, но теперь ему придется служить в их рядах. Насколько я слышала, жизнь у них тяжелая. Ты называл его безответственным и буйным. Служа под руководством звезд-адмирала, он научится дисциплине, его буйство будет укрощено.
      Стогггул задумался над словами тускугггун - как всегда. В ней было что-то особенное, что-то, что он заметил сразу же, когда в первый раз увидел ее на приеме у Бака Оуррроса, одного из конкурентов-баскиров. Ему, конечно, было приятно присвоить собственность конкурента, особенно Оуррроса баскира-ревизиониста, живущего в За Хара-ате, и одного из главных поборников этого города. Однако хитроумный Стогггул быстро обнаружил в ней массу самостоятельных достоинств и все больше радовался тому, что украл женщину у Бака Оуррроса.
      Далма надела кольцо на палец.
      - Превосходно сидит! - Она поцеловала Стогггула. - Теперь мне остается только перебраться сюда. - Она уловила нерешительность регента и улыбнулась. - Если ты согласишься, я покажу тебе один секрет.
      Он сделал вид, что размышляет, хотя на самом деле уже принял решение. Элевсин держал здесь любовницу, и притом кундалианку. Почему бы ему теперь, когда он стал регентом, - не поселить с собой лооорм? Йеуфффри, несомненно, рассердится. Но кто она такая? Да, мать его детей. Курган вышел из-под ее крылышка, однако есть еще трое: мальчик Терреттт и девочки Оратттони и Маретэн. Все нуждаются в наставлениях Йеуфффри. Кроме того, у нее своя художественная жизнь в хингатта лииина до мори. Она делала отвратительную керамику, которую, однако же, умудрялась продавать.
      - Что за секрет? - Стогггул ничем не выдал любопытство. Это была постоянная игра, которой оба наслаждались.
      Далма погладила его по затылку.
      - Из тех, что нравятся тебе больше всего.
      - Согласен! Только если я сочту секрет стоящим.
      - Тогда пошли. - Она взяла его за руку и повела по затененным коридорам, залитым солнцем атриумам, мимо разоренного сада, по лоджиям в полосах света и тени. Один раз Стогггул уловил какой-то необычный запах.
      - Что это?
      Далма вскинула голову.
      - Может, корень горечавки?
      - Попахивает гнилью, - прогремел регент. - Я прикажу вырвать ее с корнем.
      Наконец они добрались до комнат - похоже, чьих-то личных покоев, - где Стогггул прежде не бывал. Далма дотронулась до какой-то точки на гипсовой панели, и та повернулась вовнутрь. Они оказались в коротком, пахнущем плесенью проходе.
      - Где мы? Далма захихикала.
      - Не будь таким нетерпеливым. Увидишь.
      Он нашел в темноте ее запястье, развернул ее и прижал к себе. Она расслабилась в его объятиях и издала вздох удовольствия, отчего его интимные места поднялись.
      - Хочешь взять меня здесь, - прошептала она, - у стены?
      Раздался шелест: Далма распахнула платье. Стогггул почувствовал ее жар и сырость и не мог больше контролировать себя. Ее тонкие пальцы умело расстегнули его одежду, и он, замычав, с силой вошел в нее.
      Когда он закончил, Далма прильнула к его потному телу.
      - У тебя есть план, Веннн. Я знаю.
      - Что ты имеешь в виду?
      - Ты дал гэргонам Кольцо Пяти Драконов. Разве не с его помощью можно найти Жемчужину?
      - Жемчужина! - презрительно хмыкнул регент. - На что мне вещь, которую боготворят животные? Хотя, если не ошибаюсь, гэргоны ею живо интересуются. Его интимные места снова встали. - Меня же интересует только контроль над рынком саламуууна. Если я помогу им найти Жемчужину - а похоже, Кольцо Пяти Драконов здесь первый шаг, - они должны дать мне то, чего я желаю больше всего. Это только справедливо. - Его рука сжалась в кулак. - Я совершу то, чего не смог отец. Ашеры убили его, чтобы сохранить тайну саламуууна. Мне мало убить их всех. Я намерен отомстить вдвойне. Клянусь, очень скоро все секреты Ашеров будут моими!
      - О да! Я была права насчет тебя... - Слова перешли в стон, когда он пронзил ее до глубины.
      Немного позже они вышли в крохотный дворик, посреди которого был огород с незнакомыми ему растениями. Со всех сторон поднимались глухие стены. И одна-единственная дверь.
      - Что это? - спросил он.
      - Сад Джийан. Несомненно, источник зелий кундалианской колдуньи.
      Стогггул начал топтать растения ногами. Резкие запахи защекотали ноздри. Он громко чихнул. Далма, воспользовавшись возможностью, ласково отвела его в сторону.
      - Зачем уничтожать огород? - спросила она.
      - Потому что он принадлежал кундалианской счеттте и, следовательно, Элевсину.
      - Эти растения могут нам пригодиться.
      - Как? Они кундалианские. - Регент сморщил нос и снова чихнул. - Здесь пахнет смертью.
      Далма взяла его за руку и повела обратно к тайной двери.
      - У меня есть приятельница-кундалианка. На то, чтобы подружиться с ней, я потратила немало времени и усилий. Это она рассказала мне об этом огороде. Думаю, с ее помощью я смогу раскрыть спрятанные здесь секреты.
      Стогггул отмахнулся.
      - Я презираю все кундалианское! Гадость!
      Она крепче сжала ему руку, лизнула ухо кончиком языка.
      - Ты всегда говоришь, что сила порождает силу, Веннн. Представь, насколько сильнее ты станешь, если вдобавок к огромной власти в твоем распоряжении будет и кундалианское колдовство.
      - Кольцо Пяти Драконов символизирует суть кундалианских знаний, сказал первый гэргон.
      - Оно содержит секрет, который мы не смогли обнаружить сами, - сказал второй гэргон.
      - Наконец мы узнаем правду, - сказал третий гэргон. Гэргоны - в инсектоидных легированных костюмах - выстроились идеальным полукругом перед огромной круглой дверью в подземных пещерах под дворцом регента. Атомные лампы принесли проблески мерцающего света в море сумеречных теней. Голоса бились о камни, как волны о берег моря.
      Три гэргона. Тот, что посередине, держал Кольцо с красным жадеитом. Этот гэргон вдруг обернулся и обратился к четвертому, который стоял, скрытый тенями, в стороне и наблюдал.
      - Возможно, поскольку это кундалианский артефакт и поскольку наш коллега посвятил напряженным исследованиям много месяцев, следовало бы предоставить честь открыть дверь в Хранилище нашему постоянно живущему здесь эксперту по всему кундалианскому.
      - Не думаю, - сказал Нит Сахор. - Эта дверь не поддалась, несмотря на все наши усилия. Наука - даже в нашем, подобном магии, варианте - бессильна перед ней. Я пришел к выводу, что она не кундалианского происхождения. Скорее она создана их Богиней - Мииной.
      - Что за ерунда? - произнес второй гэргон.
      - Миины не существует, - отрезал третий.
      - Погодите, - сказал первый гэргон. - Возможно, наш товарищ прав. Это объяснило бы сто один год разочарований. - Он поднял Кольцо Пяти Драконов. Если так, то мы получаем ответ. По легенде, Кольцо также создано Мииной. Он склонил голову набок, в холодном, раздробленном свете атомных ламп сверкнул шлем. - Верно?
      Нит Сахор наклонил голову.
      - Верно.
      - Была ли дверь Хранилища создана кундалианами либо же их Богиней, несущественно. Теперь у нас есть ключ, открывающий ее.
      Эхо голоса затихло, и воцарилась оглушительная тишина. Первый гэргон переместился почти вплотную к круглой двери, потом снова обернулся к Ниту Сахору.
      - Из всех нас ты один, товарищ, не отведал череп Ашеры Аннона. Ты испытываешь сомнения?
      - Сомнения, опасения, дурные предчувствия, - ответил Нит Сахор.
      Не успел он договорить, как первый гэргон отвернулся. Обернувшись к двери, он надел Кольцо Пяти Драконов на обтянутый перчаткой указательный палец.
      - Наступает величайший момент в истории в'орннов, - произнес нараспев первый гэргон и, согнув палец, поднес Кольцо к круглому медальону в центре двери. Он помедлил, и Нит Сахор сказал:
      - Легенда гласит, что Кольцо вставляется в пасть Священного Дракона.
      - Легенды! - фыркнул первый гэргон. - Ученые мы или питающиеся грязью дикари?
      - Не мешало бы выяснить, - произнес Нит Сахор так тихо, что никто не услышал. А если бы они и услышали, то не поняли бы, поскольку сказано это было на Древнем наречии рамахан.
      Гэргон прижал Кольцо к изваянию странного существа. Подобно тому, как последний кусочек головоломки встает на место, оно идеально вошло в открытую пасть. Мгновение ничего не происходило. Потом раздался щелчок, и медальон начал поворачиваться по часовой стрелке.
      - Ага, - сказал первый гэргон.
      - Она открывается, - сказал второй.
      - Наконец-то мы получим желаемое, - сказал третий. Медальон продолжал поворачиваться, и первый гэргон хотел вынуть Кольцо из пасти резного Дракона. Не получилось, и тогда гэргон попытался снять Кольцо с пальца. Тщетно. Поворачивающийся медальон тянул руку за собой. Будь у него больше времени, гэргон, возможно, вызвал бы поток ионов, который смог бы нейтрализовать западню. А может, и не смог бы. В любом случае времени у него не было. Палец треснул, потом раскрошилось запястье, сломался локтевой сустав, плечо сначала вывихнулось, потом раздробилось. Первый гэргон упал на колени, сжимая здоровой рукой искалеченную.
      Второй гэргон бросился было к нему, но замер в шаге от товарища. Первый гэргон откинул голову назад. Что-то происходило; тихий гул наполнил пещеру, отдаваясь эхом от каменных стен.
      - Этому недопустимому нападению на в'орннскую Модальность надо положить конец, - заявил третий гэргон, поднимая руку. Зеленый огонь заструился из кончиков пальцев, переплетаясь с нитями из легированной перчатки, и, набрав силу, выплюнул язык холодного пламени прямо в центр медальона. Оно достигло цели, раздался грохот, но это было только эхо. Третий гэргон напрягся, в горле застыл булькающий крик - его пронзила отдача его же собственного ионного копья.
      Первый гэргон трясся, словно в когтях огромного невидимого зверя.
      - Ну же, товарищ, - сказал второй гэргон, - мы должны помочь Ниту Кийлллну.
      Нит Сахор не двигался. Он наблюдал, как второго гэргона зацепило взрывом, когда взорвался шлем Нита Кийлллна. Он не дрогнул, когда горящие осколки сплава и костей застучали о его экзоскелет и лопнула ближайшая к нему атомная лампа.
      Три его товарища погибли.
      Со временем круглая базальтовая дверь приоткрылась наполовину. Нит Сахор знал, что внутри - все, о чем он мечтал, все, к чему стремились душа и разум. И однако инстинкт много древнее его самого удержал гэргона на месте. В сущности, он почти не дышал, ибо довольно скоро ощутил чье-то присутствие прямо за скрытым тенями входом. Нит Сахор чувствовал идущую оттуда силу так, как не могли товарищи-гэргоны. Этого следовало ожидать, учитывая природу его исследований. И все же он понял, что не готов. Ему показалось, что он видит глаза, злобно уставившиеся на него, оценивающие его, жадно питающиеся его мыслями, смеющиеся над его бессилием. Глаза в темноте, с нефритово-зелеными прорезями зрачков, сверхъестественно разумные. Органы чувств, которые можно назвать глазами только потому, что в словарном запасе Нита Сахора не хватало терминов, чтобы дать им верное название.
      Нит Сахор ощутил, как необычное и весьма неприятное покалывание распространяется вверх и вниз по позвоночнику. Это заставило его нервничать, мешая мыслительному процессу. Нит Сахор никогда прежде не чувствовал страха, хотя слышал его описания на сотнях языков, видел определения в тысячах текстов. Умом, если не инстинктом, он понимал, что именно сейчас испытывает.
      В зловещем сумраке из-за Двери вылетело нечто: пронеслось к центральному медальону и оттуда к резной пасти хагошрина. Что-то обернулось вокруг основания сломанного пальца Нита Кийллина. С глухим щелчком палец был отделен от руки, потом извлечен из Кольца Пяти Драконов и брошен на каменный пол рядом с дымящимся телом Нита Кийллина. Затем нечто - чем бы оно ни было - юркнуло обратно в тень Хранилища, медальон повернулся против часовой стрелки, и дверь с грохотом захлопнулась. Глубоко в недрах земли под дворцом отчетливо послышался грозный раскат грома.
      Вот тогда Нит Сахор наконец выступил из тени. Пристально посмотрел на медальон, однако приближаться не стал.
      На медальоне свернулся Дракон - Сеелин, Священный Дракон Преобразований; в пасти у него было Священное Кольцо кундалианской богини Миины.
      "Так, значит, легенды верны, - подумал Нит Сахор. - Хагошрины охраняют Хранилище Жемчужины. Кольцо Пяти Драконов открывает дверь, но только если его носит Дар Сала-ат, помазанник Миины. Остальные - равно кундалиане и в'орнны - умирают ужасной смертью".
      Снова раскатился гром - низкий и пугающий, подобный звону погребального колокола.
      Нит Сахор невольно вздрогнул. "А это означает, что верно все. Все, что я раскопал, изучая кундалианские мифы. Все изыскания, над которыми смеялись мои коллеги, трое из которых ныне мертвы".
      Те, кто хотел осквернить Священное Хранилище, пытались использовать Кольцо Пяти Драконов - и потерпели неудачу. Теперь включилось самозапускающееся устройство. Кольцо стало своего рода детонатором сейсмической бомбы. Вынуть Кольцо может только Дар Сала-ат. До лононских ид меньше четырех месяцев. Если Избранник Миины не успеет, кора планеты расколется на куски, моря затопят землю, жизнь будет сметена, истреблена, и история Кундалы начнется заново. Так записано. Так будет.
      11
      Эа-Унн
      Представьте себе, что вы ночью свалились в сухой колодец. А теперь представьте то мгновение, когда луч фонаря спасительницы проникает в шахту колодца.
      Риане снилась бесконечная ночь - и вот наступил рассвет. Она была на равнине - пустынной, бесплодной, лишенной цветов и вообще каких-либо примет. Перед ней стоял незнакомец, который, однако же, казался знакомым. Она пристально смотрела в глаза незнакомца и боялась. Боялась, ибо чувствовала, что падает, падает в бесконечную темноту. Не было ничего, что могло бы как-то остановить или задержать падение, что могло бы спасти ее. И она падала и, падая, чувствовала рядом другого - незнакомца. А потом что-то изменилось: темноту затопил свет, и Риана увидела, что летит к этому знакомому незнакомцу. Она попыталась закричать, чтобы предотвратить столкновение. Потом свет снова изменился, и она поняла, почему незнакомец казался таким знакомым, увидела, что падает в зеркало...
      Трах!
      Риана открыла глаза - одна в своей келье. Поднимался ветер, внутренний ветер, превратившийся в чужие воспоминания... снег... и сверкающие льдом вершины Дьенн Марра.
      - Ты кто, Н'Лууура тебя побери? - прошептала она. Теперь картинки сопровождались песней - кундалианской песней, которую Джийан пела Аннону, когда он был совсем маленьким. Внезапно Риану охватил гнев.
      И снова вихрь картин: она умирала. Она была обречена умереть, но в самый последний миг что-то произошло. Две силы тянули ее, боль была просто невообразимая. В этот ужасный миг перед ней мелькнула Бездна... и ее обитатели.
      Риана, перепуганная до глубины души, яростно замотала головой.
      - Убирайтесь из моей головы, кто бы вы ни были! Перед ней возникло существо с пятью лицами. В Бездне.
      Пэфорос.
      Джийан рассказывала Аннону о Пэфоросе, свергнутом демоне демонов...
      - Стой! - закричала Риана. - Прекрати! - Она отчаянно дрожала при мысли о пятиголовом существе, ухмылявшемся ей в снах.
      Но было поздно. Она видела все. Это было уже чересчур.
      Риана крепко зажмурилась. Она видела Пэфороса. Никому не дано видеть его, кроме Миины; ни на кого, кроме мертвых, он не мог притязать. Тем не менее она его видела. Хуже того, он видел ее и теперь поселился в ее снах.
      В голове шумело, и Риана поняла, что прислушивается к эху отчаяния. Она тонула в этом мире и в чуждости себе самой. Спасения не было. Не...
      Открой книгу.
      Она застыла; сердце колотилось в груди.
      Открой книгу.
      Риана провела ладонью по необработанному, некрашеному муслину простыни, словно пытаясь убедиться, что реально, а что воображается, потому что границы, которые она знала и считала само собой разумеющимся, начали стираться. Но даже этого чисто физического действия теперь было недостаточно: она начала сомневаться во всем. Всхлипнув, подняла половицу и вытащила книгу. Открыла на первой странице и уставилась на непонятные кундалианские руны.
      Моргнула.
      Ее снова охватила паника, растекаясь по жилам, как огонь. "Что я делаю? Я не умею читать на этой разновидности кундалианского языка". Однако каким-то образом один вид странных, непонятных рун успокаивал бешено стучащее сердце.
      Риана смотрела на непонятные страницы и думала о Джийан. Ее губы шевелились, словно в молитве.
      Вдруг она ахнула. Руны складывались в буквы, буквы в слова, слова в предложения.
      "ВЕЛИЧАЙШИЙ ИСТОЧНИК, - прочитала она в изумлении. - ПЯТЬ СВЯЩЕННЫХ КНИГ МИИНЫ".
      Затаив дыхание, Риана перевернула страницу.
      КНИГА ПЕРВАЯ: ДУХОВНЫЕ ВРАТА
      В каждом из нас есть пятнадцать Духовных Врат. Им назначено быть распахнутыми. Горе, если хотя бы одни не отворяются...
      И тут появилась непрошеная мысль: "Врата не отворились".
      Шло время, и Риана все меньше ненавидела свое женское тело. Таинства женственности - сексуальная привлекательность, устройство нового тела, внезапные выбросы бушующих гормонов - по-прежнему ставили ее в тупик, но теперь, когда тело полностью оправилось от тяжелой дуурской лихорадки, она могла по достоинству оценить его выносливость и силу. Риана вставала на час раньше остальных рамахан и работала над своим телом так напряженно, что руки и ноги дрожали, а пот лился солеными ручьями. Изучала свой новый облик в зеркале, сосредоточившись на наблюдении за тем, как меняются очертания, расширяются плечи, появляются мускулы на руках и - еще более крепкие - на ногах, и это ей ужасно нравилось.
      Однажды утром, точно в назначенное ей время, Риана вошла в класс шимы Опии.
      Яркий янтарный свет разгара лета проникал сквозь арабески деревянных ставен, большинство которых были открыты. Это придавало комнате таинственный вид; полоски и причудливые завитушки света, казалось, создавали свой собственный рунический язык, много древнее и кундалианского, и в'орннского.
      - Доброе утро, Риана, - раздался тихий мелодичный голос лейны Астар. Входи, не бойся.
      - Где шима Опия? - спросила Риана. Лейна Астар улыбнулась.
      - Она слишком уж часто оскорбляла конару Бартту. Ее назначили на другую работу.
      Сердце Рианы подпрыгнуло.
      - Теперь меня будешь учить ты? Лейна Астар заразительно рассмеялась.
      - Как приятно видеть тебя в более веселом настроении! - Она подвела девочку к низкому столу возле деревянных ставней. Арабески света плавали по блестящей лакированной поверхности, словно во сне. Они сели, скрестив ноги, на тонкие подушки друг против друга. - Конара Бартта поручила мне твое формальное обучение.
      Риана склонила голову набок.
      - Ты ведь послушница.
      - Меня должны были сделать шимой три года назад, но... - Астар наклонилась вперед и произнесла громким шепотом: - Открою тебе секрет: я чуточку бунтовщица.
      - Я тоже, - вырвалось у Рианы раньше, чем она успела прикусить язык.
      - Ну, я никому не скажу, если ты не скажешь.
      - Договорились. - Риана несколько расслабилась.
      - Так. - Лейна Астар сложила руки на груди. - Чему учила тебя конара Опия?
      Риана рассказала о Кэофу, Кубе Обучения и трех концентрических черных кольцах.
      - Во-первых, позволь мне объяснить основы рамаханского колдовства, о которых конара Опия тебе, конечно, не рассказывала, - начала лейна Астар. Есть две школы колдовства: Осору, или Пять Лун, и Кэофу, или Черная Греза. Изучать Осору способны лишь обладающие врожденным Даром. Когда-то две системы были едины, однако в какой-то момент те, кто овладел обеими дисциплинами, обнаружили, что принципы действия обеих могут сосуществовать в одном разуме, а философские принципы - нет. Возможно, из-за того, что Кэофу способен изучать любой, обладающий интеллектом и решимостью, оно оказалось подверженным порче. Похоже, оно ослабляет Белые Костяные Врата, самое восприимчивое к влиянию зла место в человеке. Две системы разделились, и у каждой были свои сторонники среди рамахан. Постепенно группировка Кэофу добилась перевеса. В наши дни - главным образом из-за поддержки конары Бартты - Осору в монастыре больше не изучают. Из-за того, что у конары Бартты нет врожденного Дара, тех, кто обладает им, остерегаются. В результате изучают только Кэофу, но не как обычную часть учебной программы.
      Лейна Астар заглянула Риане в глаза.
      - Хотя, возможно, конара Опия убеждала тебя в обратном, даже среди лейн очень немногие обучаются Кэофу - конара Бартта ревниво оберегает свою власть. А что до учениц, то ты первая, Риана.
      - Что же во мне такого особенного?
      - Во-первых, ты смогла вернуть колдовской черный огонь Кэофу в его естественное состояние. Во-вторых... - Лейна Астар протянула руку и выхватила из воздуха над головой Рианы три черных кольца. - Видишь, они не впитались в тебя. Не представляю, как можно сопротивляться Кольцам Гармонии... А ты смогла. - Она сделала круговое движение, и кольца с тихим хлопком растаяли.
      - Ничего не понимаю, - сказала Риана. - Я ничего не делала сознательно.
      - Давай узнаем. - Лейна Астар положила тонкие руки на стол; солнечные узоры придавали им потусторонний вид. - Начнем?
      - Я не принесла дощечку и стило, - сказала Риана. Кундалиане в отличие от в'орннов не пользовались устройствами для хранения данных.
      - Они не нужны. Нужен только разум. Как ты знаешь, у нас пять времен года. Можешь рассказать мне, какое из них рамаханы чтят превыше других?
      В голове Рианы неожиданно всплыла легенда о царице голоногов. Откуда она взялась? Джийан никогда не рассказывала ее Аннону.
      - Лонон, пятое время года, когда роятся голоноги, - сказала она. - В лононе происходит спаривание, и потомство появляется до разгара зимы, когда направляется на юг через море Крови, чтобы опуститься Миина знает где. Лонон - их время. А также время Миины.
      - Великолепно, Риана. Миина, помимо всего прочего, богиня урожая. Время урожая имеет для нас здесь, в монастыре, много смыслов. Как и для всех кундалиан, это время накопления пищи на долгую зиму, но для нас это также время духовного очищения. Точно так же, как в лононе листья опадают, засоряя водосточные желоба домов и канавы, так и наши души за долгий год засоряются. И потому в лононе мы совершаем особенные обряды, чтобы освободить себя от наносного и нежеланного, вычистить себя изнутри от любых накопившихся грязных или неподобающих мыслей. Потому для нас лонон - священное время, время Богини, когда безраздельно властвует духовность.
      Выразительные руки сплетали жесты.
      - Это также время Обители Духов. Миина говорит об этой стороне лонона в уцелевших отрывках "Величайшего Источника". Обитель Духов, где временно пребывают наши предки, существует рядом с нашим домом. - Сжатые в кулаки руки двигались кругами над покрытым пятнышками света столом. - У каждого из этих двух миров своя орбита. - Она показала кулаками. - В разгар зимы миры дальше всего друг от друга, во время лонона они как бы соприкасаются. Тогда можно обратиться в Обитель Духов за силой и поддержкой.
      Астар встала, указав три точки на теле: над каждой грудью и в низу живота.
      - Вот места, где нам надо восстанавливаться, - духовные хранилища. Мы учимся набирать силу от накопленной мудрости Обители Духов.
      - Можно задать вопрос?
      - Конечно, Риана. - Лейна Астар снова села. - Здесь, со мной, можешь спрашивать о чем угодно.
      - Ты сказала, что Обитель Духов там, где живут наши предки, но по твоим же словам - они остаются там временно. Куда уходят духи, когда покидают Обитель?
      Теплая улыбка осветила лицо лейны Астар. Из-под платья она достала великолепно вышитый бархатный мешочек. Открыла, порылась внутри.
      - Отвечаю на твой проницательный вопрос. Обитель Духов не место... вроде Кундалы - планеты, вращающейся по орбите вокруг солнца. Считай ее чем-то вроде промежуточной станции, связующего звена, которое не дает тонкой субстанции уклоняться в неизведанные пределы. На этой промежуточной станции духи ждут своего срока вернуться в смертную сферу, дабы родиться заново, продолжить свой личный путь к просветлению, к истине о самих себе.
      - Как луевондрен, - сказала Риана и тут же выругала себя за несдержанность.
      - Я слышала это в'орннское слово. Так гэргоны называют свою концепцию реинкарнации или перевоплощения. Возможно, здесь есть какое-то теоретическое сходство, однако доказательств того, что, по крайней мере для в'орннов, реинкарнация действительно существует, нет.
      Риана снова удивилась, откуда у послушницы такие знания. Аннон, как и все в'орнны, верил в луевондрен. Лейна Астар снова улыбнулась.
      - А теперь дай мне руки. - Она положила руки Рианы на стол ладонями кверху. - Только пообещай молчать и постарайся расслабиться. Больно не будет.
      - Что ты собираешься делать?
      - Не волнуйся. Мы просто пополним твое духовное хранилище.
      - Как? Сейчас разгар лета. До лонона еще много недель.
      - Знаю. Но когда очень нужно, есть другой путь. Это очень важный урок, Риана. Что бы ни происходило, всегда есть другой путь. Его просто надо найти.
      - Но как? Я не знаю...
      - Пока просто расслабься. - Астар достала из мешочка узкий, покрытый выгравированными рунами ящичек и вынула оттуда пару иголок. Они были странные, совсем не блестели в солнечном свете. Скорее свет проходил сквозь них, словно их и не существовало. По-прежнему улыбаясь, Астар взяла одну иголку за кончик. - Я хочу проткнуть ею центр твоей ладони.
      Риана отдернула руку.
      - Я обещала: боли не будет. Думаешь, я лгу? Риана промолчала.
      - Ладно. Этого нельзя сделать против твоей воли. - Астар хотела убрать иголки.
      - Погоди! - Риана сглотнула. - Что... Что случится со мной, когда ты воткнешь в меня иголку?
      - Не знаю. Для всех это происходит по-разному, - ответила Астар. - Могу сказать наверняка, что тебя наполнит ощущение здоровья.
      Медленно, не отрывая взгляда от глаз послушницы, Риана положила руки на стол.
      Астар чуть помедлила, возможно, чтобы увериться, что девочка приняла решение. Потом взяла одну иголку за кончик и, держа перпендикулярно к крышке стола, воткнула ее точно в центр левой ладони Рианы. Риану встряхнуло, словно от легкого укуса электричества, но через мгновение осталась только медленная пульсация тепла в низу живота. Лейна Астар не солгала: боли не было. Вторую иглу послушница воткнула в правую ладонь Рианы. На этот раз ее встряхнуло сильнее, даже пальцы свело судорогой.
      Пульсация обрела форму, переходя из одной руки в другую, словно по невидимой проволоке. Оттуда она перешла на низ живота, поднялась к груди и снова спустилась, завершая энергетическую петлю.
      - Я чувствую себя так, будто меня подключили к какой-то машине, сказала Риана.
      - Великолепная аналогия. - Астар слегка удивилась. - Машина, Риана, это твое собственное тело. Иголки - конары называют их "кви" - раскрыли струну твоей внутренней энергии; они стали Каналом, через который пополняется духовное хранилище... Это запретное знание, но говорят, будто в прежние времена Матерь могла пополнить духовное хранилище, когда пожелает, без помощи кви.
      - Я очень мало знаю о Матери.
      - Ах, Матерь. - Астар на миг прикрыла глаза. - До появления в'орннов, когда Жемчужина хранилась в подземельях Среднего дворца, Деа Критан не существовало, а рамаханами руководила правительница, чья духовность была всеобъемлющей.
      - По-моему, она погибла в день, когда м... в день, когда в'орнны вторглись на Кундалу?
      - Говорят, будто ее убили раппы, когда заговорщики из числа жрецов-мужчин организовали переворот. В те времена во всех прочих аспектах кундалианской жизни женщины и мужчины были равны. Это закончилось, когда некие жрецы-мужчины силой забрали Жемчужину из Хранилища. Поскольку они пытались использовать Жемчужину для собственных целей, она сказала им только то, что они хотели услышать.
      - Она солгала им?
      - Да, Риана, Жемчужина солгала им, как ей и было предназначено. Только чистый сердцем и духом может заглянуть в Жемчужину и узреть Истину. - Астар повернула каждую кви на четверть вправо. Так помешивают в горшке с кипящим рагу: на поверхность поднялись новые ощущения. - В гневе Своем, - продолжала лейна, - Великая Богиня отвергла кундалиан. Было предсказано, что они останутся в рабстве до поры Амбата, когда родится Дар Сала-ат.
      - Кто такой Дар Сала-ат?
      - Дар Сала-ат - это Тот, кто чист духом и сердцем... Тот, кто найдет Жемчужину, кто использует ее так, как ее предназначено было использовать, и освободит кундалиан от в'орннского ярма. А еще предсказано, что Дар Сала-ат освоит обе системы колдовства, исцелит то, что было ошибочно разорвано на части, и свяжет их в одно целое.
      Риана надолго задумалась. Чувствовала она себя прекрасно.
      - Риана, я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня. - В голосе и взгляде Астар появилось напряжение.
      Девочка ждала, едва дыша. Неземной свет наполнил ее теплом и светом.
      - Я задам тебе вопрос, - продолжала Астар. - Всего один. И хочу, чтобы ты ответила как можно быстрее, не задумываясь.
      - Это какой-то тест?
      Лейна Астар бросила на нее проницательный взгляд.
      - Да. Какой никогда прежде не применялся.
      - Почему?
      - Тест называется "Эа-унн" - "Встреча Путей".
      - Это важно?
      - Очень важно.
      - Но я не готова.
      - Ошибаешься. - Лейна Астар повернула кви на четверть поворота налево. - Одно испытание ты уже прошла, когда оживила черный огонь. - Лейна Астар в последний раз поправила кви. - Скажи мне первое же слово, какое придет тебе на ум в этот самый миг.
      - Дьенн.
      Астар замерла. Красивые губы слегка приоткрылись; щеки порозовели.