— Ну, если исходить из этого, — перебил Пэйтон-Джонс, — то под эти мотивы можно подвести сотни убийств, совершенных в последние годы.
— Но отбрасывать эту гипотезу у вас тоже нет оснований, — сказал Теннисон. — Или есть? Что, британская разведка имеет прямые связи с «Нахрихтендинст»?
— Мы непременно проверим досье «Нахрихтендинст». Действовать вслепую на основании вашей информации мы не намерены.
— И что, кто-то из «Нахрихтендинст» по-прежнему жив?
— Вполне возможно. Честно говоря, про «Нахрихтендинст» давно уже никто не вспоминал. Но я могу проверить.
— Вы дадите мне имена членов «Нахрихтендинст»? — Пэйтон-Джонс откинулся на спинку кресла:
— Является ли это одним из тех условий, про которые вы говорили, мистер Теннисон?
— Скажем так — да, но я буду настаивать на этом лишь при определенных обстоятельствах.
— Я думаю, так поступил бы любой цивилизованный человек. Если мы поймаем Тинаму, то вас будет чествовать чуть ли не вся планета. Имена членов «Нахрихтендинст» в этом случае — сущая мелочь. Если у нас в архивах есть сведения о «Нахрихтендинст» — вы их получите. Какие у вас еще просьбы? Доставать мне блокнот?
— Их не много, — обиженно произнес Теннисон. — И возможно, некоторые из них покажутся вам странными. Во-первых, из чувства уважения к своим хозяевам я просил бы у вас пятичасовую фору для «Гардиан» в освещении предстоящего события.
— Она у вас в кармане, — ответил Пэйтон-Джонс.
— Во-вторых, я хотел бы получить от британской разведки официальное свидетельство о том, что мое досье безупречно и что я оказал вам активное содействие в деле сохранения... скажем так... «международной стабильности».
— Думаю, что такое свидетельство будет вам ни к чему. Если благодаря вашей информации мы сможем схватить Тинаму, то главы многих государств почтут за честь наградить вас высшими знаками отличия. В этом случае наше официальное письмо будет излишним. Оно вам ни к чему.
— Нет, оно мне понадобится непременно, — сказал Теннисон, — ибо моя предпоследняя просьба такова: я не хочу, чтобы мое имя было где-либо упомянуто.
— Не было... — Пэйтон-Джонс был ошеломлен. — Это что-то странное, не так ли?
— Я бы попросил вас не смешивать мои профессиональные амбиции с моей частной жизнью. Мне не нужны награды. Фон Тибольты в большом долгу перед Великобританией. Пусть это будет частичным возмещением долга.
Пэйтон-Джонс помолчал с минуту.
— Прошу простить меня, — сказал он после паузы. — Я неверно судил о вас. Конечно же, вы получите официальное письмо.
— Говоря по правде, есть еще одна причина, из-за которой я хотел бы сохранить анонимность. Конечно, королевский флот и власти Франции вполне могут довольствоваться версией, согласно которой моя сестра и ее супруг утонули в результате несчастного случая. Может быть, они и правы. Но думаю, вы согласитесь, что выглядит этот инцидент довольно подозрительно. А у меня есть еще одна сестра. Мы с ней — последние фон Тибольты. И я не смогу себе простить, если с сестрой что-нибудь случится.
— Понимаю, — кивнул Пэйтон-Джонс.
— Я хотел бы помочь вам всем, чем могу. Мне кажется, что никто не знает Тинаму лучше меня. Я изучаю его повадки много лет. Каждое убийство, каждое его движение до и после совершения злодеяния. Думаю, что смогу вам помочь. Я хотел бы работать с вами в одной команде.
— Я был бы последним дураком, если бы отверг ваше предложение.
— Я знаю тактику Тинаму. Он всегда заранее устанавливает несколько винтовок в различных местах. Подготовка к убийству начинается иногда за несколько недель до покушения. Думаю, что и в Лондоне он поступит так же. Я полагаю, что нам следует начать осторожные поиски оружия, сосредоточив их в тех местах, где во время совещания будут большие скопления народа.
— Начнем поиски прямо сейчас?
— Мы должны дать ему еще один день. Пусть установит все винтовки. А потом, когда мы начнем поиски, мне было бы желательно получить униформу какого-нибудь строительного инспектора, чтобы мои визиты в различные здания не вызывали подозрений.
— Это мы устроим. — Пэйтон-Джонс встал. — Вы говорили, что у вас еще какая-то просьба?
— Да. С тех пор как я покинул Бразилию, у меня нет личного оружия. У меня даже разрешения на его ношение нет. Я хотел бы получить на время операции пистолет.
— Я выделю вам табельное оружие, — кивнул Пэйтон-Джонс.
— Мне нужно будет за него расписываться?
—Да.
— Извините, но я бы настоял на своей анонимности. Я не хочу, чтобы мое имя фигурировало в документах МИ-5. Мой автограф вполне может вывести какую-нибудь любопытную бестию на верный след. А эта бестия может оказаться агентом «Нахрихтендинст».
— Понятно. — Англичанин расстегнул пиджак и полез за пазуху. — Это, конечно, противоречит уставу, но уж таковы обстоятельства. — Он достал небольшой револьвер и передал его Теннисону. — Берите мой. Зарегистрирую его как отданный в ремонт, а потом заменю.
— Спасибо, — сказал Теннисон, неуклюже принимая револьвер, — так, словно это была диковинная игрушка.
* * *
Теннисон вошел в переполненный бар на Сохо-сквер. Внимательно оглядев помещение сквозь густую завесу табачного дыма, он увидел того, кого искал: в дальнем углу некий мужчина приветственно поднял руку. Одет мужчина был, как водится, в коричневый плащ, сшитый по специальному заказу. Внешне плащ ничем не отличался от фабричного, но на самом деле в нем была масса потайных карманов и ремней, предназначенных для единственной цели — прятать в себе ружья, пистолеты, глушители и взрывчатку. Человек в плаще был учеником Тинаму — причем настолько талантливым, что частенько заменял своего учителя, когда тот бывал недосягаем.
Последнее задание он выполнил в аэропорту Кеннеди — ночью, под проливным дождем. «Боинг-747» компании «Бритиш эруэйз» был окружен кордоном полицейских, но он сумел пробраться в салон во время заправки, предварительно спрятавшись в цистерне бензовоза. И сделал свое дело.
Джон Теннисон прихватил с собой кружку пива и направился к столику, за которым сидел человек в коричневом плаще. Круглый столик был чрезвычайно мал, а стулья стояли так тесно друг к другу, что собеседники едва не соприкасались лбами. Зато можно было говорить почти шепотом.
— Винтовки на местах? — спросил Теннисон.
— Да, — ответил его напарник. — Кортеж проследует по Стрэнду, выедет на Трафальгарскую площадь, минует арку Адмиралтейства, свернет на Мэлл и — прямиком к дворцу. Я оборудовал семь засад.
— Где именно?
— С востока на запад, по ходу движения колонны: первая в отеле «Стрэнд Пэлис». Комната 306, на третьем этаже; автоматическая винтовка и оптический прицел спрятаны в матрасе той кровати, что поближе к окну. В квартале от гостиницы, на четвертом этаже административного здания, в мужском туалете — вторая винтовка. Спрятана в потолке, прямо над флуоресцентной лампой. В здании напротив, также на четвертом этаже, в машинописном бюро — третье ружье. Оно вместе с оптическим прицелом привязано к ходовой части фотокопировального аппарата. Ближе к Трафальгарской площади...
Мужчина в коричневом плаще рассказал об остальных тайниках с оружием. Они были оборудованы на пространстве примерно в полмили — от «Савоя» до арки Адмиралтейства.
— Точки выбраны прекрасно, — одобрил Теннисон, отодвигая от себя кружку, из которой так и не пригубил ни глотка. — Ты понял,' как должен действовать?
— Я знаю, что именно должен делать. Но сказать, что мне понятны мои действия, не могу.
— Да это и не обязательно, не правда ли? — спросил Теннисон.
— Конечно нет. Но я подумал о вас. А вдруг вас блокируют или вы не сможете пробиться через кордон? Я мог бы сделать это вместо вас. С любой из точек. Почему вы не доверите мне один из постов?
— Даже твоя квалификация недостаточна для такой операции. Нам нельзя допустить ни малейшей ошибки. Одна неверно пущенная пуля — и последствия будут катастрофическими.
— Смею вам напомнить, что меня тренировал лучший в мире стрелок.
Теннисон улыбнулся:
— Пожалуй, ты прав. Ну что ж. Как только справишься со всеми заданиями, можешь занять восьмую позицию. Выберешь комнату в правительственном здании позади арки Адмиралтейства и сразу доложишь мне. Справишься?
— В два счета! — ответил мужчина в коричневом плаще, поднося кружку к губам.
Теннисон заметил татуировку на запястье его правой руки — там была выколота красная роза.
— Могу я дать тебе один совет? — спросил Джон Теннисон.
— Конечно. Какой именно?
— Носи перчатки, — сказал Тинаму.
Глава 32
Теннисон открыл дверь и щелкнул настенным выключателем. В комнате 306 вспыхнули ярким светом две настольные лампы. Иоганн жестом пригласил войти следом мужчину средних лет.
— Место подходящее, — сказал Теннисон. — Даже если за номером ведется наблюдение, человека в этом помещении никто не увидит из-за опущенных штор. Занавешенные окна тоже не вызывают подозрений — как раз в это время прислуга ложится спать... Это здесь. — Теннисон вынул из кармана пальто миниатюрный детектор, нажал на кнопку и провел им над кроватью. Тоненький писк стал громче. Металлодетектор зашкалило. Пэйтон-Джонс подошел поближе.
Теннисон осторожно отвернул одеяло и снял с постели простыни.
— Вот оно. Прощупывается, — сказал он, продавливая матрас руками.
— Прекрасная работа, — ответил Пэйтон-Джонс. — Вы говорите, комнату сняли на десять дней?
— Да. Заказ поступил из Парижа по телеграфу. К депеше приложен чек, оплаченный неким Лефевром. Скорее всего, ничего не значащий псевдоним. В комнате пока никто не появлялся.
— Действительно, все в матрасе, — подтвердил Пэйтон-Джонс, ощупав постель.
— Один из предметов, безусловно, ружье, — сказал Теннисон, — но второй я никак не определю.
— Оптический прицел, — сказал англичанин. — Здесь ничего трогать не будем, а в коридоре выставим пост.
— Еще одну засаду он оборудовал себе ниже по улице, в туалете, расположенном на четвертом этаже административного здания. Его занимает какая-то статистическая фирма. Ружье спрятано в потолке: привязано к стержню, на котором висит флуоресцентная лампа.
— Поехали, — приказал Пэйтон-Джонс. Примерно через два часа они были уже на крыше одного из домов, выходящих на Трафальгарскую площадь. Став на четвереньки у невысокого бордюра, шедшего вдоль края крыши, они внимательно изучали площадь. Именно здесь проляжет маршрут кавалькады автомобилей и моторизованного эскорта. Участники совещания проследуют через Трафальгарскую площадь по направлению к арке Адмиралтейства и, миновав ее, выедут на Пэлл-Мэлл.
— Если Тинаму собирается установить ружье здесь, — Теннисон показал на промасленный бумажный сверток рядом с бордюром, — то я думаю, что на нем будет полицейская униформа.
— Я понял, к чему вы клоните, — кивнул Пэйтон-Джонс. — Полицейский, забравшийся на крышу в момент проезда правительственных делегаций, не вызовет подозрений у агента, который будет здесь дежурить.
— Именно. Тинаму может убить вашего человека и занять его позицию. .
— Но тогда он отрежет себе дорогу назад.
— Не думаю, что ему потребуются привычные пути к отступлению. Лестничные площадки будут запружены народом, внизу толпы возбужденных зрителей, всеобщее столпотворение... Он вполне может обойтись крепким канатом: спустится во двор и растворится в толпе. Ему удавалось заметать следы и при гораздо менее драматичных обстоятельствах. И потом, не забывайте, что личин у Тинаму больше, чем имен в телефонном справочнике. Я, например, уверен, что в Мадриде он был в числе следователей, производивших допрос.
— Мы поставим здесь двух человек, причем один из них будет находиться в засаде. А на соседних крышах разместим четверых снайперов. — Пэйтон-Джонс отполз от бордюра. Теннисон последовал за ним. — Вы проделали исключительную работу, Теннисон, — сказал разведчик. — Вам удалось обнаружить пять засад за какие-то тридцать шесть часов. Как вы полагаете, это все?
— Думаю, нет. Тем не менее я рад, что нам удалось установить зону предполагаемых действий. События развернутся в одном из шести кварталов — от «Савоя» до Трафальгарской площади. Как только эскорт минует арку и свернет на Мэлл, мы сможем вздохнуть спокойно. А до тех пор я не могу быть уверен полностью в безопасности официальных лиц. Вы предупредили делегации?
— Да. Все главы государств будут одеты в пуленепробиваемые жилеты, такие же пластины будут прикрывать ноги и низ живота. В шляпы также будет вшит пуленепробиваемый пластик. Президент Соединенных Штатов, конечно, вообще отказался надевать шляпу, а русские хотят, чтобы пластины вшили прямо в меха, — но в остальном все в порядке. Риск минимальный.
Теннисон взглянул на Пэйтон-Джонса:
— Вы в самом деле так думаете?
— Да. А в чем дело?
— Думаю, что вы ошибаетесь. Тинаму не просто меткий стрелок. Даже ведя беглый огонь, он может изрешетить шиллинговую монету с расстояния пятисот ярдов. Так что если из-под полей шляпы на секунду мелькнет лицо, ему будет достаточно. Он выстрелит в глаз — и не промахнется.
Англичанин сердито глянул на Теннисона:
— Я сказал, что риск минимальный, но он конечно же есть. При первых же признаках тревоги все главы правительств будут окружены живой стеной из телохранителей. Вы нашли пять засад; допустим, их еще пять. Даже если мы их не обнаружим — все равно эффективность действий Тинаму уже снижена на пятьдесят процентов, и шансы на то, что он окажется в одной из нераскрытых засад, — пятьдесят на пятьдесят, что совсем неплохо. Пока все складывается не в пользу Тинаму. Мы поймаем его. Мы
должныэто сделать.
— Поимка Тинаму много значит для вас, не так ли?
— Ровно столько, сколько она значит для вас, мистер Теннисон. Но гораздо больше, чем любое из дел, которое мне приходилось вести за тридцать с лишним лет службы...
Теннисон кивнул:
— Понятно. Я многим обязан Англии и сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам. Но вздохнуть спокойно я смогу лишь после того, как эскорт минует арку Адмиралтейства.
Ко вторнику Теннисон «раскрыл» еще две засады. Теперь их было семь — они располагались одна за другой вдоль прямой линии от Стрэнда через «Савой» к крыше дома на углу Уайтхолла и Трафальгарской площади. Возле каждой засады дежурили, как минимум, пять агентов — они жались по коридорам и крышам, готовые пристрелить любого, кто попытается завладеть припрятанным оружием. Однако Теннисон по-прежнему был недоволен. "Что-то
не так, -бесконечно твердил он Пэйтон-Джонсу. — Я не могу понять, что именно, но
что-тоне так".
— Вы просто переутомились, — ободрял его Пэйтон в номере «Савоя», который на время стал их штаб-квартирой. — С работой вы справились безупречно.
— Не совсем.
Что-томеня тревожит, и я не могу определить, что именно.
— Успокойтесь. Лучше вспомните о том, что вам уже удалось
определить:вы нашли семь винтовок. Очень похоже, что других засад нет. Тинаму обречен появиться в одном из своих укромных местечек, ведь ему нужно убедиться, что все идет по плану. Он в наших руках. Расслабьтесь. Десятки наших людей контролируют ситуацию.
— Но
что-то не так.
Стрэнд был запружен народом. Толпы людей теснились на тротуарах, битком забитых от парапетов до магазинных витрин. Проезжая часть огорожена с обеих сторон. Решетки связали друг с другом толстыми стальными тросами. Перед заграждением рядами стояли лондонские полицейские и, зыркая по сторонам, помахивали дубинками.
Между полицией и людской толпой шныряли сотни оперативников из британской разведки. Многих агентов отозвали для участия в операции из-за рубежа. На этом настоял Пэйтон-Джонс. На поимку знаменитого убийцы, который поражал с пятисот ярдов шиллинговую монету, для подстраховки были брошены лучшие силы разведки. Оперативникам выдали миниатюрные передатчики, работавшие на сверхвысоких частотах, — их переговоры невозможно было перехватить или заглушить.
В штаб-квартире, располагавшейся в номере «Савоя», царила напряженная обстановка. Каждый из присутствовавших здесь был экспертом в своей области. Мониторы отслеживали каждый ярд запруженного народом пространства, координатная сетка разбивала кварталы и улицы на отдельные квадраты. Каждый работающий передатчик также выводился на экран в виде движущейся светящейся точки. До начала операции оставались считанные минуты. Кавалькада автомобилей уже была в пути.
— Выйду на улицу, — сказал Теннисон, доставая микрорацию из кармана. — Я передвинул эту зеленую стрелку в положение «прием». Правильно?
— Да. Однако прошу вас воздержаться от каких-либо сообщений, если только они не будут жизненно важными, — предупредил Пэйтон-Джонс. — С момента, когда эскорт достигнет моста Ватерлоо, информация должна поступать с интервалом пять секунд — через каждые пятьдесят ярдов пути, поэтому постарайтесь не забивать каналы.
Агент, сидевший за монитором, громко доложил:
— До Ватерлоо пятьсот футов, сэр. Скорость — восемь миль в час.
Теннисон поспешно покинул комнату. Настала пора приступить к быстрым и решительным действиям, которые раз и навсегда покончат с «Нахрихтендинст» и укрепят позиции «Вольфшанце».
Теннисон вышел на Стрэнд и взглянул на часы. Через тридцать секунд в окне второго этажа отеля «Стрэнд Пэлис» покажется человек в коричневом плаще. Он находится в комнате 206, как раз под тем номером, где в матрасе спрятано ружье. Это и будет первым действием.
Теннисон огляделся вокруг, пытаясь отыскать кого-нибудь из людей Пэйтон-Джонса. Сделать это не составило особого труда: у всех агентов были рации, аналогичные той, что держал в руке он сам.
Он подошел к человеку, который пытался устоять на своем месте под, натиском толпы. Теннисон уже говорил с этим агентом раньше. Он специально познакомился с несколькими людьми Пэйтона и разговаривал с ними утром, чтобы те его запомнили.
— Привет, приятель. Как дела? — спросил Теннисон.
— Простите?.. Ах, это вы, сэр. — Агент не отрываясь следил за перемещениями толпы на своем участке. Ему было не до пустых разговоров.
Вдалеке, у моста Ватерлоо, загудела толпа. Показалась кавалькада машин. Публика вплотную прильнула к заграждениям, приветственно размахивая флажками. Полицейские по обеим сторонам улицы сомкнули ряды, чтобы не дать народу броситься врассыпную.
— Смотрите! — вдруг закричал Теннисон, хватая агента за руку. — Вон
там!
—Что?
Где?!
—То окно! Оно было закрыто секунду назад! Человека в коричневом плаще не было видно, но в глубине комнаты явственно угадывался чей-то силуэт. Агент поднес рацию к губам:
— Подозрительный объект! Первый сектор, «Стрэнд Пэлис», второй этаж, третье окно от южного угла.
В эфире раздался треск помех. Затем последовал ответ:
— Это под номером 306. Немедленно проверить комнату.
Силуэт в окне исчез.
— Объект из поля зрения пропал, — тут же доложил агент.
Через пять секунд по рации донесся еще один голос:
— Там никого нет. Комната пуста
— Простите, — извинился Теннисон.
— Безопасность прежде всего, сэр, — понимающе откликнулся агент
Теннисон, оставив его в покое, стал пробираться сквозь толпу. Он опять взглянул на часы: в запасе двадцать секунд. Подойдя к человеку с рацией, Теннисон показал ему свой передатчик и прокричал, перекрывая гул толпы.
— Я — один из вас. Все в порядке? Агент обернулся.
— Что? — Тут он заметил рацию. — Ах да, вы были на утренней оперативке. Все замечательно, сэр.
Теннисон внезапно выбросил руку вперед, указывая на что-то за спиной агента:
—
Дверь!Смотрите: на противоположной стороне открытая дверь. Видите лестницу в проеме?
— Что там? Человек? Бежит вверх по ступенькам?
— Да-да! Это он! Тот самый!
— Кто? О ком вы говорите?!
— Этот человек был в гостиничном номере! Всего несколько секунд назад Я
узналего: это он! У него в руках чемоданчик.
Агент скороговоркой бросил в микрофон
— Проверьте четвертый сектор, западное окно. Дверь рядом с ювелирным магазином. Человек с чемоданчиком. На лестнице.
— Вас понял, — раздалось по рации.
Теннисон увидел, как два человека на противоположной стороне бросились в открытую дверь и помчались вверх по темной лестнице Теннисон перевел взгляд чуточку левее: из ювелирного магазина вышел человек в коричневом плаще и сразу растворился в толпе. На лестничной площадке между первым и вторым этажом в том доме была дверь — обычно она запиралась, да и сейчас уже была заперта, — через которую можно было пройти в соседнее здание.
По рации пришел ответ:
— Мы проверили все этажи от второго до пятого. Ни каких людей с чемоданчиками Лезем проверять крышу.
— Не нужно, — откликнулся другой голос — Мы как раз на крыше, и тут никого нет.
Теннисон покаянно пожал плечами и удалился восвояси. Ему еще трижды предстояло поднять тревогу во время следования эскорта по Стрэнду. Последний сигнал об опасности заставит остановиться головной автомобиль. Придется расчищать дорогу, прежде чем эскорт сможет двинуться дальше. Тревогу поднимет сам Теннисон. После нее начнется хаос.
Первые две ложные тревоги были подняты одна за другой, с интервалом в три минуты Человек в коричневом плаще действовал безукоризненно, в точности придерживаясь строжайшего графика и тщательно исполняя свою роль. За все время быстрых перемещений сообщника Теннисона по Трафальгарской площади его ни разу не остановил ни один из британских разведчиков. На груди человека в коричневом плаще неуклюже болтались два фотоаппарата и экспонометр, которыми незадачливый «турист» то и дело задевал окружающих, пытаясь выбрать наиболее удачную позицию, чтобы запечатлеть исторический момент.
Первый сигнал тревоги.Схвачена рука. В этой руке передатчик.
— Строительные леса. Там, наверху.
—
Где?
Весь фасад здания напротив вокзала Чаринг-Кросс был в лесах. На них гроздьями висели зеваки, громкими криками и свистом приветствовавшие показавшийся вдалеке эскорт.
— Наверху, справа. Он спрятался за фанерным щитом!
—
Кто,сэр?
— Человек из отеля — тот, кто прятался на лестнице! С чемоданчиком!
— Тревога. Седьмой сектор. Человек на лесах. С чемоданчиком.
Треск помех. Затем шквал голосов:
— Мы все
на лесах,приятель.
— Здесь нет никого с чемоданчиком!
— За фасадом наблюдают десятки камер. Мы не заметили на мониторах никаких чемоданчиков.
— Фанерный щит на уровне второго этажа!
— Он менял пленку в фотоаппарате, приятель! Сейчас спускается. Не та птичка
— Простите.
— Вы подняли переполох, сэр.
— Виноват.
Второй сигнал тревоги.Теннисон сунул под нос полицейскому временное удостоверение МИ-5 и рванул наискосок по забитой зрителями Трафальгарской площади.
— Львы! О Господи, львы!
Агент — один из тех, с которым Теннисон познакомился на утренней оперативке, — стал пристально всматриваться в постамент памятника лорду Нельсону. Десятки людей оседлали каменных львов, окружавших подножие монумента.
— Что случилось, сэр?
— Он там! Человек с лесов!
— Это я понял — слышал перекличку пять секунд назад, — сказал агент. — Так где же он?
— Зашел за статую льва — справа! У него не чемоданчик — я ошибался, — а кожаная сумка! Но она слишком велика для фотоаппарата! Неужели вы не
видите?Она слишком велика!
Агент, не колеблясь ни секунды, заорал в рацию:
— Тревога! Сектор девять! Зверь справа! Человек с большой кожаной сумкой!
Вновь треск помех, а затем два голоса, перекрывая друг друга:
— У него два фотоаппарата... Одну из камер он кладет на землю...
— Достает экспонометр... Смотрит на него... Никакой опасности. Не та птица.
— Присел на корточки... Наводит резкость... Не та птица.
Агент укоризненно глянул на Теннисона, отвернулся и вновь стал ощупывать взглядом толпу.
Пора. Сейчас он в последний раз даст сигнал тревоги, и это будет началом конца «Нахрихтендинст».
— Вы
ошибаетесь. -дико завопил Теннисон. — Вы все ошибаетесь! Все!
— Что-о?!
Теннисон со всех ног рванул через площадь на противоположный тротуар, прижимая рацию к уху. В эфире царил настоящий переполох:
— Он сошел с ума!
— Говорит, что мы ошибаемся!
— Насчет чего?
— Понятия не имею.
— Он убежал.
— Куда?
— Я не знаю. Мне его не видно.
Теннисон добежал до металлической ограды монумента и увидел своего напарника. Тинаму-второй мчался через площадь по направлению к арке. В руках у человека в плаще был небольшой пластмассовый кейс черного цвета. В этом кейсе лежало удостоверение, как две капли воды похожее на то, что находилось в кармане Теннисона, — только фотография, естественно, другая.
Пора!
Теннисон нажал на кнопку и заорал в рацию:
— Это он! Я уверен!
— Кто это? Прием.
— Сигнал поступил из сектора десять.
— Я понял! Я понял, что было не так!
— Это вы, Теннисон? — раздался по рации голос Пэйтон-Джонса.
—Да!
— Где вы находитесь?
— Так оно и есть! Теперь я понял!
— Что вы поняли? Теннисон, это вы? В чем дело? Прием.
— Теперь все ясно! Вот в чем наша ошибка! Это произойдет не там, где мы предполагали! И не в то время!
— О чем вы говорите? Где вы находитесь?
— Мы допустили ошибку! Понимаете? Винтовки. Семь засад... Он намеренно оставил их на виду! Это был отвлекающий маневр!
— Что?.. Нажмите красную кнопку, Теннисон. Всем очистить эфир!.. Что за ошибка?
— Ружья! Мы нашли их слишком легко! Это подозрительно!
— Ради Бога, что вы хотите этим сказать?
— Я еще не уверен, — ответил Теннисон и двинулся к арке. — Пока ясно одно: засады были устроены таким образом, чтобы мы их могли обнаружить. Засады расположены одна за другой!
— Одна за другой?! Нажмите красную кнопку. Где вы находитесь?
— Между девятым и десятым сектором, — вклинился чей-то голос. — Западное крыло. Трафальгарская площадь.
— Засады расположены одна за другой! — кричал Теннисон. — С востока на запад! По ходу эскорта! Как только эскорт проезжает одну из них, мы переключаемся на другую. Это нельзя делать ни в коем случае! Лимузины ведь открытые!
— Что вы имеете в виду?"
— Остановите кавалькаду! Ради всего святого, остановите процессию!
— Остановить колонну!.. Передайте по цепочке. Где вы находитесь?
Теннисон припал к земле — буквально в футе от него прошли два агента МИ-5.
— Кажется, я засек его! Человек на лесах, в окне гостиничного номера и в дверном проеме — это он, Тинаму! Повернул назад... Он возвращается... Бежит!
— Опишите его. Ради Бога, опишите его!
— Он в пиджаке! В коричневом клетчатом пиджаке!
— Внимание все постам! Задержать человека в коричневом клетчатом пиджаке! Он бежит из девятого сектора в направлении секторов семь и восемь! Западное крыло!
— У него наверняка есть еще одно ружье! Он собирается стрелять сзади! Расстояние для него не имеет значения! Он попадает в затылок с тысячи ярдов! Дайте команду, чтобы кавалькада двигалась дальше! Быстро!
— Первый, продолжайте движение! Телохранители во всех автомобилях: прикройте объекты сзади.
— Он остановился!
— Теннисон, где вы? Сообщите свои координаты!
— Он по-прежнему между девятым и десятым секторами, сэр, — опять доложил неизвестный голос.
— Он снял пиджак, но я не упускаю его из виду! Бежит к перекрестку!
— Где?
— В восьмом секторе нет перекрестков, сэр!
— А в девятом?
— Тоже нет.
— Он уже позади кавалькады!
— Докладывает сектор пятый. Полицейские разомкнули ряды.
— Пусть сомкнутся снова! Убрать всех с улицы. Теннисон, как он одет? Опишите его!
Теннисон не откликался. Он прошел по площади ярдов двадцать, прежде чем поднести рацию к губам:
— На нем коричневый плащ. Он возвращается к Трафальгарской площади.
— Восьмой сектор, сэр. Сигнал поступил из восьмого сектора.
Теннисон выключил рацию, сунул ее в карман и побежал назад, к металлической ограде памятника. Кавалькада достигла вокзала Чаринг-Кросс. До площади оставалось четыреста ярдов пути. Хронометраж он составил идеально. Тинаму всегда все рассчитывал идеально.
Человек в коричневом плаще выбрал себе позицию в пустом офисе правительственного здания рядом с Адмиралтейским парком, куда он проник при помощи поддельного удостоверения МИ-5. С обладателем подобного удостоверения никто никогда не спорил. Сегодняшний день тоже не стал исключением. Стрелять по кавалькаде отсюда было не очень удобно, но для снайпера, вымуштрованного Тинаму, это была не помеха.
Теннисон перескочил через металлическую ограду и ринулся через площадь к арке Адмиралтейства. Двое полицейских, разом взмахнув дубинками, преградили ему путь: колонна была всего в трехстах ярдах.
— Очень срочно! — закричал Теннисон, показывая удостоверение. — Можете проверить по рации! Настройтесь на частоту МИ-5, код «Савой»! Мне необходимо попасть в то здание!
— Простите, сэр, но у нас нет раций, — сконфуженно ответили полицейские.
— Так раздобудьте их! — заорал Теннисон и побежал дальше, оставив за спиной опешивших полисменов. Добежав до арки, он включил рацию:
— Это произойдет на Мэлл! Остановите колонну, как только она проедет через арку! Он прячется в кроне дерева!
— Теннисон, где вы?
— Сектор двенадцать, сэр. Он в секторе двенадцать. Восточное крыло.
— Следуйте его инструкциям. И побыстрее, ради Бога! Теннисон выключил рацию, сунул ее в карман и стал протискиваться сквозь толпу на Пэлл-Мэлл. Достигнув Мэлл, он повернул налево и побежал к первому подъезду правительственного здания. Два охранника в униформах преградили ему дорогу. Теннисон показал удостоверение МИ-5.
— Проходите, сэр, — сказал один из охранников, отступая влево. — Ваш коллега на втором этаже. Я, правда, не знаю, в какой именно комнате.
