– Только в смысле современных технологий, – с заметным раздражением ответил выходец из Восточной Европы. – Базы данных постоянно совершенствуются, новые устройства в автоматическом режиме просматривают тысячи документов за час, преобразуют их в электронный вид и сохраняют в памяти, глубинаисследований стала невероятной.
      – Из чего следует, что если я случайно упомяну кое-какие из этих имен заинтересованной стороне, это, возможно, позволит получить выход на новые имена – фамилии, названия компаний, ты это хочешь сказать? Поверь мне на слово, тогда придется заново переписать всю историю бостонских корпораций.
      –  Яхочу сказать, мистер Скофилд, – стиснув зубы, произнес незваный гость таким тоном, словно пытался втолковать прописную истину человеку, впавшему в старческий маразм, – что мы готовы заплатить вам несколько миллионов долларов за то, чтобы вы исчезли снова. Латинская Америка, острова южной части Тихого океана – где пожелаете. Особняк, ранчо – лучшее из того, что приглянется вам и вашей жене.
      – Знаешь, на самом деле мы ведь так и не зарегистрировали наши отношения официально, просто пришли к определенному соглашению, которое удовлетворяет обоих…
      – Если честно, на это мне наплевать.Я просто предлагаю вам великолепную альтернативу тому, что у вас есть.
      – В таком случае, почему вы просто не расстреляли островок ко всем чертям из своей пушки? Вы могли бы запросто выкурить нас на открытое место, после чего прикончить – и проблема разрешилась бы сама собой.
      – Напоминаю, сюда привели следы специального агента Прайса. Силовое решение проблемы могло привести к ненужным осложнениям. Да, кстати, а где он?
      – Миссис Скофилд показывает ему наш остров; он восхитителен в лунном свете, даже несмотря на облака… Итак, вы отвергли не решение, а только его возможные последствия.
      – Точно так же в былые годы поступили бы вы сами. Беовульф Агата снискал себе славу самого прагматичного из агентов внедрения. Он убивал только тогда, когда считал, что без этого не обойтись.
      – Это не совсем так. Он убивал только тогда, когда это было необходимо. Предположения, догадки не имеют к этому никакого отношения.
      – Довольно! Итак, каков ваш ответ? Прожить остаток дней в великолепной роскоши или же прозябать в жалкой халупе на этом крошечном островке? И умереть на нем.
      – Боже милосердный, какое заманчивоепредложение! – воскликнул Скофилд. Опустив дуло пистолета-пулемета на скалы, он прикрыл левой рукой глаза, изображая задумчивость, однако при этом продолжал следить за незваным пришельцем. – Моя жена была бы в восторге – хоть она с точки зрения закона мне на самом деле и не жена, но меня бы не переставало грызть сомнение… – Сквозь раздвинутые пальцы Беовульф Агата пристально следил за едва уловимыми движениями своего противника. Тот медленно опустил правую руку к распахнутой куртке… И вдруг сунул ее за пазуху и выхватил из-за пояса пистолет. Однако прежде чем предводитель успел выстрелить, Скофилд вскинул свой «МАС-10» и сделал одиночный выстрел. С окровавленной грудью Матарезе рухнул на песок.
      –  Что это было? –ожила рация убитого. – Я слышал какой-то шум. Что это было?
      Подбежав к трупу, Скофилд быстро оттащил его в заросли и, достав из кармана куртки маленькую рацию, выключил ее. Затем, оставаясь в тени, негромко окликнул:
      – Судя по тишине с вашей стороны, мои затаившиеся голубки, я заключаю, что вы выполнили свое задание. Будьте добры, с величайшими мерами предосторожности возвращайтесь к Деду Морозу.
      – Мой человек спит, – сказал Прайс, выходя из пальмовых зарослей. – Он проспит еще пару часов.
      – А вот и второй, стоит на четвереньках, – добавила Антония, выползая из зарослей вместе со своим пленником. – А где третий?
      – Он вел себя в высшей степени невежливо: попытался меня убить. Теперь раскаивается.
      – Что будем делать дальше, муженек?
      – А дальше все проще простого, старушка, – ответил Скофилд, всматриваясь в бинокль ночного видения. – Воздействуем на мочевой пузырь капитана этого так называемого траулера… Кам, в твоей чудо-сумке найдется веревка?
      – Боюсь, нет.
      – Непростительная забывчивость. В таком случае, снимай футболку, рви ее на полосы и связывай пленника Тони по рукам и ногам. То, что останется, запихнешь ублюдку в рот, и если ты ничего не имеешь против, физическая анестезия тоже придется кстати.
      – С удовольствием. – Прайс принялся за работу, и меньше чем за полторы минуты задание было выполнено.
      – А что делать мне, Брэй?
      – Подожди минутку, моя прелесть, – ответил Скофилд, не отрываясь от бинокля. – Так, вот наш капитан и не выдержал. Он спустился в трюм, скорее всего к радиостанции. За берегом он не смотрит, а кроме него, судя по всему, на борту больше никого нет.
      – Ну и что?
      – А то, что беги к дому и возьми сигнальные ракеты, четырех-пяти штук будет достаточно. Затем отбеги по восточной тропинке, скажем, футов двести-триста и запусти одну в воздух.
      – Помилуй бог, это еще зачем? Капитан же поймет, что мы здесь.
      – Дражайшая моя, он и так это уже знает. А нам сейчас необходимо сбить его с толку.
      – Каким образом?
      – А таким, что затем ты вернешься обратно к дому и побежишь по западнойтропе, мимо лагуны, и оттуда запустишь вторую ракету. Запали первый шнур, скажем, через восемь минут, а второй – через одиннадцать, плюс-минус. Неужели ты не помнишь?
      – Кажется, я начинаю понимать, что ты задумал… Если быть точным, Италия, Ливорно.
      – Тогда это сработало, правда?
      – Да, сработало, дорогой. Уже бегу. – Антония скрылась в зарослях.
      – Поскольку в Ливорно я не был – точнее, мне приходилось там бывать, но не вместе с вами, – сказал Камерон, – вы не желаете просветить меня относительно того, что там произошло? И, раз уж об этом зашла речь, что буду должен делать я?
      – Ты плавать умеешь?
      – Да. Имею профессиональный сертификат погружения на глубину до трехсот футов, обладаю навыками обращения с самыми разными типами аквалангов.
      – В высшей степени похвально, однако у нас здесь нет кислородных баллонов, и у тебя нет времени облачаться в свой наряд человека-паука. Я имел в виду, умеешь ли ты просто плавать?
      – Разумеется.
      – Сколько сможешь проплыть под водой за один вдох? Без ласт?
      – Ну, минимум футов пятьдесят-семьдесят.
      – Надеюсь, этого будет достаточно. Плыви к траулеру, поднырни под него, вынырни с противоположной стороны, заберись на борт и возьми этого сукиного сына капитана, которого мы постараемся сбить с толку. Нож-то у тебя есть?
      – Спрашиваете!
      – Тогда трогайся, пока капитан сидит в трюме.
      Раскрыв сумку, Прайс достал охотничий нож в ножнах на ремне, опоясался и побежал к волнам, накатывающимся на песчаный берег. Прыгнув в воду, он уверенным брассом поплыл к траулеру, до которого было футов двести, не отрывая взгляда от палубы. Как только капитан поднялся из трюма, Камерон ушел под воду. Двадцать, тридцать, сорок футов, затем на мгновение на поверхность, чтобы сделать быстрый вдох, и снова под воду, и так до тех пор, пока он не доплыл до корпуса траулера. Набрав воздух, Прайс поднырнул под килем и вынырнул у правого борта.
      Подняв руку над водой, он взглянул на часы в водонепроницаемом корпусе. Светящийся циферблат сообщил, что ему потребовалось почти шесть минут на то, чтобы доплыть до траулера; меньше чем через две минуты в воздух взлетит первая сигнальная ракета. Прайс медленно пробрался вдоль борта к носу. Когда первая ракета озарит небо на востоке, капитан, несомненно, бросится на корму, обращенную к востоку. Камерон сознавал, что единственным его оружием является нож, и лезвие не идет ни в какое сравнение с пулями капитана.
      Вот она! Ночное небо слева от траулера взорвалось ослепительной вспышкой. Дрожащий огонек поднялся вверх, затем на мгновение завис в высшей точке, снова ярко вспыхнув, и, покачиваясь из стороны в сторону, начал медленно спускаться на тропические джунгли.
      – Михаил, Михаил! – послышался крик капитана, который, судя по всему, попытался связаться с предводителем высадившегося на остров отряда по рации. Затем раздался топот ботинок по палубе. – Чтоэто было?.. Михаил, ответь!Где ты?
      Вынырнув из воды, Прайс протянул руку и нащупал продольное ребро, проходящее вдоль борта траулера, – не более чем выступ, но и этого было достаточно. Стиснув пальцами дерево, Камерон подтянулся и, подняв руку, ухватился за фальшборт. Перебравшись через ограждение, он рухнул на палубу. Распростертый на спине, Прайс учащенно дышал; его грудь высоко вздымалась. Через считаные мгновения воздух вернулся в легкие, бешеная частота сердцебиений уменьшилась. Все это время шведский террорист, капитан судна продолжал кричать в рацию, не получая ответа:
      – Михаил, если ты меня слышишь, предупреждаю, я открою огонь! Это будет сигналом немедленно возвращаться назад! С вами или без вас, я ухожу отсюда!
      «Ничего себе, – подумал Камерон. – Командир готов бросить своих подчиненных на произвол судьбы, только чтобы спасти собственную шкуру». И тотчас же Прайс напомнил себе, что ничего удивительного в этом нет. Скофилд недвусмысленно говорил о том же.
      Раздался второй хлопок! Далеко справа озарилось огнем небо: свет был более ярким, более ослепительным, – или же просто завеса облаков внезапно скрыла соперничающее лунное сияние? Камерон вскочил на ноги, и тотчас же оглушительно загрохотала пушка, проделав брешь в густых зеленых зарослях, скрывавших остров номер 26 Внешней гряды. Прайс осторожно прокрался вдоль стены рубки; из-за облаков снова выглянула луна. Капитан, на грани истерики, побежал на корму траулера и поднес к глазам бинокль ночного видения.
      «Премного благодарен, – мысленно произнес Прайс, бесшумно подкрадываясь сзади. – Гораздо проще, когда все просто». Стиснув левую руку в кулак, он с силой ударил шведа по пояснице, а правой схватил кобуру, вырывая из нее большой пистолет калибра 3,57. Взвыв от боли, капитан повалился на палубу.
      – Ну же, мистер Викинг, перестаньте притворяться. Подумаешь, синяк на пояснице. Если верить вашему новобранцу-австралийцу Гарри, вы устроились неплохо. Сам он убежден, что его, лондонца Джека и этого пижона Михаила собираются принести в жертву кровожадным дикарям-людоедам… Поднимайся, скотина! Ты только что потопил катер береговой охраны, погубил совсем молодых ребят! Если бы не надежда на то, что ты можешь оказаться полезен, я бы с радостью всадил тебе пулю в глотку. Встать,мразь!
      – Кто ты такой? – задыхаясь, выдавил капитан, осторожно поднимаясь на ноги. – И как ты попал на борт судна?
      – Можешь на досуге поломать над этим голову. Быть может, я ангел возмездия, сошедший на землю для того, чтобы заставить тебя заплатить за жизни этих парней. Но одно скажу точно: можешь готовиться к возвращению в Стокгольм.
      –  Нет!
      – О да. У меня там слишком много друзей, чтобы рассматривать другие варианты… Будь добр, отдай свою рацию.
      –  Ни за что!
      Капитан бросился вперед, выставив перед собой огромные лапищи. Отскочив в сторону, Камерон успел правой ногой заехать ему в пах. И снова шведский террорист рухнул на палубу, теперь зажимая рукой мужское достоинство.
      – Вам, ребята, очень нравится причинять боль другим, но вот сами ее терпеть вы не приучены. Впрочем, стоит ли этому удивляться? – Присев рядом с распростертым на палубе капитаном на корточки, Прайс достал из кармана его куртки рацию. Выпрямившись, он в лунном свете изучил панель управления, отыскал кнопку передачи и, нажав ее, произнес в микрофон: – Скофилд, вы меня слышите, или же мне придется кричать?
      – О, прекрасно слышу, моя божья коровка, и только что мне посчастливилось прослушать очень теплую беседу. Твой мешок дерьма оставил свою рацию включенной на передаче. Судя по всему, он очень нервничал или был сбит с толку.
      – Я все понял, сэр.Предлагаю вам обоим подняться на борт, и мы посмотрим, что к чему.
      – Можешь ли ты поверить, что я сам только что подумал о том же самом?
      – Я нахожу это вполне логичным.
 
      Загрузив в лодку двух оставшихся в живых пленников, надежно связанных по рукам и ногам, Скофилд и Антония подплыли к траулеру.
      – А как вы поступили с тем элегантным пижоном по имени Михаил? – крикнул им Прайс.
      – Он бесследно исчез, мой юный друг, – ответил Беовульф Агата. – Вот почему мы немного задержались.
      – Что вы хотите сказать? Если на судне есть радиостанция, наши координаты известны. Так что труп рано или поздно обнаружат!
      – Лично я нахожу это крайне маловероятным, – усмехнулся Скофилд. – Мы насыпали ему в карманы камней и бросили его в воду в Акульей бухте, где держим свою лодку. Как я уже говорил, именно поэтому мы немного задержались.
      –  Что?
      – В этой бухте не купается никто, у кого в голове есть хоть капля мозгов. Поверь мне, от Михаила осталось одно воспоминание – благослови, господи, этих прожорливых рыбок.
 
      Каюта в трюме представляла собой святилище электронной аппаратуры. Вдоль правого и левого бортов сплошной стеной тянулись компьютеры.
      – Пусть меня повесят, если я смогу разобраться хотя бы в одном из этих ящиков, – пробормотал Скофилд.
      – И для меня все это остается тайной за семью печатями, – присоединилась к мужу Антония. – Определенно, для того чтобы заставить все это работать, нужно быть академиком.
      – Не совсем, – возразил Прайс, присаживаясь за одним из мониторов. – Это ключевые ступени, которые шаг за шагом приведут нас к достижению цели.
      – Если тебе не трудно, просвети нас, отставших от жизни, что тут к чему, – попросил Скофилд.
      – На это потребуется уйма времени, а вы умрете со скуки, – ответил оперативник ЦРУ. – Вот это устройство до сих пор находится в активном режиме, из чего следует, что им пользовались совсем недавно и собирались в самом ближайшем времени воспользоваться снова.
      – Для нас это хорошо?
      – Не просто хорошо, а замечательно, бесподобно. Можно запросить повтор и узнать, какое сообщение было отправлено. – Прайс ввел последовательность цифр и букв, и тотчас же на черном экране появилась ярко-зеленая надпись: «Введите пароль».
      – Проклятие! – вполголоса выругался Камерон. Поднявшись с кресла, он быстро направился к трапу, ведущему наверх. – Я сейчас вернусь, – добавил Прайс. – Я захвачу с собой капитана, и он откроет для нас эту машину, в противном случае ему придется присоединиться к бедняге Михаилу в акульем раю.
      Взбежав по короткому трапу, Прайс в прерывистом лунном свете осмотрел палубу. Увиденное его парализовало – это было совершенно невозможно.Капитана так называемого траулера на палубе не было: Прайс оставил шведа привязанным к кнехту, но теперь его там не было! Зато оба его приятеля плавали в луже крови; уроженец лондонских низов не подавал признаков жизни, а австралиец едва дышал: у него был раскроен череп, взгляд блуждал.
      – Что тут произошло? – проревел Прайс, хватая австралийца за плечи пропитанной кровью рубашки.
      – Этот долбаный ублюдок, мать его!.. – едва слышно прошептал смертельно раненный. – Вот кто он такой. Он долго извивался и выпутался из веревок, а потом сказал, что освободит нас. А сам вместо этого взял рукоятку лебедки и трахнул нас обоих по башке, сначала одного, потом второго, причем так быстро, что мы не успели опомниться… Надеюсь, мы с ним встретимся в преисподней! – на последнем издыхании произнес австралиец. Это были его последние слова; он умер.
      Камерон заглянул за борт: спасательный надувной плот с мотором исчез. Его новый рулевой сейчас мог направляться на любой из пяти или шести островков, расположенных поблизости. Единственная ниточка оборвалась. Прайс бегом вернулся в трюм.
      – Ублюдку каким-то образом удалось освободиться, он убил двоих своих подручных и бежал на спасательном плоту! – воскликнул он. – Без него компьютер мне не вскрыть.
      – Молодой человек, но обычный телефон здесь же есть, – напомнил Скофилд. – Согласен, это прошлый век, но я позвонил к нам домой и попал на автоответчик.
      – В наш век высоких технологий ты просто гений простоты, – с облегчением произнес Прайс, подбегая к телефонному аппарату, стоявшему рядом с компьютером. Быстро нажав нужные клавиши, он через спутник связи вышел на Лэнгли, штат Вирджиния, на оперативный отдел, святая святых Центрального разведывательного управления.
      – Да? – ответил ему ровный, бесстрастный голос.
      – Это Распределительный Вал, Карибское море. Мне необходимо срочно переговорить с заместителем директора Фрэнком Шилдсом.
      – Заместитель директора Шилдс час назад покинул управление, сэр.
      – В таком случае, переключите меня на его домашний номер.
      – Для этого мне понадобится дополнительная информация…
      – Попробуйте упомянуть кодовое имя Беовульф Агата! – резко оборвал его Прайс.
      – Прошу прошения, какое, сэр?
      – А мне казалось, это имя принадлежит мне, – послышался голос Скофилда.
      – Вы ничего не имеете против, если я им воспользуюсь?
      – Абсолютно ничего.
       – Беовульф Агата, –нетерпеливо повторил в трубку Прайс.
      Двадцать секунд спустя из телефона послышался голос Фрэнка Шилдса.
      – Брэндон, давненько я не имел счастья слышать тебя – лет двадцать, не меньше, так?
      – Это не Скофилд. «Распределительный Вал» и «Карибское море» никуда меня не привели, так что мне пришлось позаимствовать чужое имя. Его владелец ничего не имеет против.
      – Ты его нашел?
      – И больше того, Фрэнк, однако сейчас не время вдаваться в подробности. Мне срочно нужна информация. Надеюсь, ваш «Большой глаз» работает исправно?
      – «Большой глаз» и его братья и сестры не прекращают работу; они жужжат круглосуточно, но по большей части это мусор. Что ты хочешь получить?
      – В течение последнего часа из этой точки был сеанс связи, или по телефону, или через компьютер, через спутник. С кем – одному богу известно. Вы можете покопаться во всем том, что было перехвачено?
      – Разумеется. Как тебя устроит объем в десять-двадцать тысяч страниц?
      – Очень смешно. Я изучил карту. Сообщения, одно или несколько, были переданы из точки приблизительно со следующими координатами: шестьдесят пять градусов пятнадцать минут западной долготы, восемнадцать градусов двадцать минут северной широты, временной интервал с полуночи до двух часов ночи.
      – Должен признать, это существенно сужает круг поисков. Необходимо запросить информацию с нашей станции наблюдения в Майягуэсе, в Пуэрто-Рико. Что будем искать?
      – Полагаю, начнем с «Беовульф Агата». Скофилду сообщили открытым текстом, что за ним снова охотятся.
      – Матарезе?
      – Совершенно точно, если верить одному разодетому подонку, который, к счастью, больше не портит своим присутствием нашу планету.
      – Вижу, вы не сидели сложа руки.
      – Как и наши противники. Они шли за мной по пятам…
      – Но это же невозможно!Меры секретности были строжайшие!
      – Несомненно, кто-то из наших продался.
      – О господи!
      – Времени на то, чтобы звать на помощь всевышнего, у нас нет. Давайте займемся делом.
      – Откуда ты звонишь?
      – Мы находимся на борту траулера; это обычная телефонная линия. Но здесь есть компьютер.
      – Установи защищенную связь. Если наши ребята в Майягуэсе что-нибудь найдут, я попрошу их связаться с тобой напрямую. Они на тебя выйдут, даже если у них ничего не будет. Кроме того, я подкину им еще кое-какие зацепки.
      – Фрэнк, найдите хоть что-нибудь, – сказал Прайс. Включив компьютер, он запустил нужную программу, ввел пароль и передал Шилдсу всю необходимую информацию. – Эти ублюдки потопили катер береговой охраны вместе со всей командой, пятью молодыми ребятами. – Учащенно дыша, Камерон положил трубку и откинулся на спинку кресла.
      – Что будем делать теперь? – спросила Антония.
      – Ждать, старушка, – ответил Скофилд. – Если понадобится, до самого рассвета. Ребятам из Майягуэса придется перелопатить огромный объем информации, добытой в стратосфере, и то нельзя с уверенностью сказать, что им удастся что-нибудь обнаружить.
      – Точные координаты и временной промежуток всего в два часа должны существенно облегчить задачу, – напомнил Прайс. – Даже Шилдс вынужден был это признать.
      – Пусть теперь у Фрэнка высокая должность, – проворчал Скофилд, – но он в душе своей остается аналитиком. Он сидит в уютном кабинете в Вашингтоне; на месте работаешь ты. В подобных ситуациях его можно сравнить с заботливым доктором, который потчует больного обилием всевозможных лекарств. И главная его задача – делать так, чтобы хорошо чувствовало себя главное действующее лицо на сцене.
      – Какой же вы циник!
      – Я прожил достаточно долгую жизнь и пережил многих. Иначе быть не может.
      – В таком случае будем ждать.
      Потекли одна за другой долгие минуты. Все сидели, не отрывая взгляда от компьютера. Прошел почти целый час, прежде чем на экране появились яркие буквы. 

      Передача в защищенном режиме. Перехват и дешифровка полностью исключаются. Основываясь на ключевых словах «Беовульф Агата» и дополнительных данных, полученных из Вашингтона, мы проверили весь объем информации и установили следующее. Указанным требованиям могут удовлетворять два сеанса связи, осуществленные из точки с данными координатами. Оба разговора велись по-французски. Приводим дословный перевод. Первый: «Дорогой ястреб прибывает в Буэнос-Айрес». Второй: «Морские наблюдатели оказали содействие в нейтральной зоне. Острова к юго-западу от британской Тортолы». Конец передачи. Адресаты сообщений устанавливаются. Круг поисков сужен до европейско-средиземноморских станций наблюдения. 

      – Ого! – воскликнул Брэндон Скофилд, отошедший от дел оперативник ЦРУ. – Ну когда же эти ребята чему-нибудь научатся?
      – Что ты имеешь в виду? – спросила его жена.
      – Искусство кодировки сообщений они постигали по упаковкам кукурузных хлопьев, – продолжал Беовульф Агата.
      – Должен согласиться, смысл обоих сообщений совершенно очевиден, – подхватил Камерон.
      – И какой же он? – сказала Антония.
      – «Дорогой ястреб прибывает в Буэнос-Айрес», – ответил Скофилд. – В переводе дорогой ястреб, то есть охотник, это наш новый друг Прайс. Ну а Буэнос-Айрес, Б. А., это, несомненно, Беовульф Агата, то есть ваш покорный слуга.
      – О, теперь понимаю, – сказала высокая, красивая и сильная женщина, вчитываясь в надпись зелеными буквами на экране компьютера. – Ну а остальное?
      – На это отвечу я, – в гневе сказал Камерон. – «Морские наблюдатели оказали содействие…» и нейтрализованы. Ублюдки потопили катер береговой охраны, будь они прокляты!
      – Во втором сообщении говорилось «Острова к юго-западу от британской Тортолы», – быстро вмешался Скофилд. – Не какой-то конкретный остров, а кроме Внешней гряды к югу и юго-западу от нас их еще не меньше двадцати. Давайте вернемся на наш Двадцать шестой и воспользуемся моим оборудованием – а заодно и выпьем чего-нибудь, что сейчас является крайне необходимым.
      – Но у вас же нет компьютера, – возразил Прайс.
      – А он мне и не нужен, парниша. Зато у меня есть телефон и выход на спутник связи. Пришлось выложить огромные деньжищи, но зато если у тебя друг хоть в Гонконге, можно до него дозвониться за считаные минуты.
      Внезапно вдалеке ночное небо разорвали отголоски грома, однако погода была тут ни при чем. Это было нечто другое.
      – Черт побери, что это такое? – встрепенулся Камерон.
      – Всем на палубу, живо! –заорал Скофилд. Схватив жену за руку, он потащил ее к трапу наверх, попутно хлопнув Прайса по плечу. – Убирайся отсюда!
      – В чем дело… почему?
      – Потому что, идиот, это скорее всего девятый вал! – крикнул вышедший в отставку агент. – Нас ищут! Кактолько судно заметят, нам крышка! Шевелитесь же,оба! Прыгайте за борт!
      Все трое сиганули за борт и как одержимые поплыли прочь от траулера. Появившийся из темноты реактивный самолёт, спикировав, сбросил на судно две бомбы. Прогремели взрывы, высоко вверх взметнулось пламя – к ночному небу, откуда прилетел убийца. Расколовшись пополам, траулер мгновенно скрылся под волнами.
      – Тони, Тони,где ты? – закричал Скофилд, выныривая на бурлящую поверхность.
      – Здесь, дорогой! – ответила Антония, появляясь над волнами чуть дальше.
      – Прайс?.. Прайс, ты где, ты жив?
      – А то как же, черт побери! – послышался голос Камерона. – И собираюсь и дальше оставаться живым.
      – Плывем к нашему острову, – распорядился Камерон. – Нам нужно поговорить. 
 
      – О чем нам говорить? – спросил Прайс, вытираясь полотенцем на крыльце погруженной в темноту хижины.
      – Эти ублюдки разрушили нашу жизнь, молодой человек, которую мы успели полюбить. Они отняли у нас счастье, свободу.
      – Тут я ничем не могу вам помочь, – ответил Камерон. Оба, полностью обнаженные, продолжали вытираться. – Как я уже говорил, я сделал все возможное, чтобы скрыть ваше местонахождение.
      – Однако всего возможного оказалось недостаточно, не так ли?
      – Не сваливай на меня чужие грехи. Ты сам признался, что разыскать вас было совсем нетрудно, – после всего пережитого Камерон чувствовал себя вправе перейти на «ты» со Скофилдом. Отныне их связывало нечто большее, чем общие интересы.
      – Тебе – да, но не им. Если бы не одно обстоятельство, которое я не учел, хотя должен был бы. После всех этих лет в Управлении по-прежнему остается стукач. Причем этот сукин сын занимает очень высокое положение. Вам об этом известно?
      – Нет, мы ни о чем даже не подозревали. Ты же слышал, как я сказал Шилдсу, что кто-то из наших продался. Он был в бешенстве.
      – Я верю тебе и верю Косоглазому. Вот почему вы должны разнести по всему миру, что Беовульф Агата вернулся. Пусть все знают, что Беовульф Агата и Василий Талейников по кличке Змей вернулись, и мы не успокоимся до тех пор, пока от Матарезе не останутся одни воспоминания.
      – Ну а я, Скофилд?
      – А ты станешь нашим оружием… нашим клинком.
      –  Нашим?..Талейников убит. Его нет в живых!
      – Но только не для меня, Камерон Прайс. В моих мыслях он вечно живой.

Глава 6