* * *

      — Поздравляю, дорогой! — воскликнула Филис, поднявшись с кресла и бросив журнал на столик. — Я все слышала в семичасовых «Новостях»!
      Тривейн закрыл дверь и оказался в объятиях жены. Ласково поцеловав ее в губы, сказал:
      — Еще ничего не решено, и мы пока остаемся здесь!
      — О чем ты говоришь, Энди? — изумилась Филис. — Ведь чтобы прочитать бюллетень об этом, специально прервали какую-то передачу! Я была так горда, когда услышала о назначении! Ты — в бюллетене!
      — С того момента я уже успел довольно чувствительно их задеть. Может быть, завтра вечером выйдет новый бюллетень — назначение будет отозвано.
      — Что?
      — Я только что провел несколько веселеньких минут с почтенным господином председателем, разъезжая в его машине вокруг квартала... Мне надо срочно связаться с Уолтером!
      Тривейн подошел к телефону и взял трубку.
      — Объясни же мне, Бога ради, что случилось?
      Тривейн сделал жене знак подождать. Пока он набили номер, она подошла к окну, вглядываясь в залитый огнями город.
      Беседа с женою Мэдисона ничего не дала: Тривейн знал по опыту, что не стоит полагаться на сказанное ею после семи вечера. Дав отбой, он позвонил в аэропорт Ла-Гардиа, куда должен был прилететь адвокат, и попросил клерка срочно связать его с ним.
      — Если не позвонит через час, придется снова звонить домой... Его самолет прилетает в Нью-Йорк в десять с чем-то...
      — Так что же все-таки случилось? — Филис видела, что муж не просто зол, но расстроен, а он не часто бывал расстроен.
      — Джиллет поразил меня своими домыслами. Он, видишь ли, считает, что моя самоуверенность не имеет ничего общего с интересами страны! Он также уверен в том, что я скрываю от них какую-то информацию... Помимо всего прочего, он обозвал меня болваном!
      — Кто это сказал?
      — Джиллет! — Тривейн снял пиджак и повесил на кресло. — По-своему он, может, и прав, но, с другой стороны, я знаю чертовски точно, что я прав! Вполне возможно, что он самый честный человек в конгрессе, но это вовсе не значит, что все конгрессмены, столь же благородны! Он может этого хотеть, но это вовсе не означает, что так оно и есть на самом деле! В довершение всего Джиллет заявил, что завтра соберет сенат и добьется пересмотра сегодняшнего решения.
      — И он может это сделать? Ведь они уже согласились!
      — Думаю, да... Скажет, что открылись новые факты или что-нибудь в этом роде... Уверен, он может это сделать.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.