- Безусловно, это будет только личная фотография, - согласилась Бажарат. Считайте, что у вас есть слово одной из великих семей Италии.
      - Это полностью всех устроит. - Голос Несбита повеселел, и он даже позволил себе хихикнуть. - Однако, если финансовые интересы барона будут благоприятны в политическом отношении, особенно в тех районах, где наблюдается спад в экономике, я гарантирую вам, что глава администрации повсюду распространит фотографию президента с сыном барона. Предвидя такой поворот событий, мы с моим коллегой из штата Мичиган пригласим своего фотографа, который снимет нас вместе с вашим племянником... без президента.
      - Как интересно, - воскликнула Бажарат и тихонько засмеялась.
      - Вы просто не знаете главу администрации, - сказал Несбит. - Если фотография является собственностью Овального кабинета, то к ней близко никого не подпустят... Куда я смогу позвонить вам? В отеле сказали, что они только принимают сообщения.
      - Вы же видите, мы так много разъезжаем, - поспешно оборвала сенатора Бажарат, чтобы не касаться этого щекотливого вопроса. - Думаю, что в скором времени мы отправимся в Мичиган, но наша жизнь проходит в таком быстром ритме. У Данте Паоло энергии, как у шести молодых буйволов.
      - Это, конечно, не мое дело, графиня, но я думаю, что вам было бы гораздо легче и даже полезнее, если бы вы имели свой офис и персонал... ну, по крайней мере, хотя бы секретаря, который бы знал, где вас можно найти.
      Уверен, что среда многочисленных друзей барона десятки человек были бы рады оказать ему подобную услугу. И я, конечно, могу помочь вам и предложить собственный офис.
      - Вы прямо читаете наши мысли, но, к сожалению, это невозможно. У моего брата совершенно другой подход к таким вещам, и он крайне щепетилен в вопросах конфиденциальности и порядочности, и, без сомнения, потому, что в мире финансов много непорядочных людей, Персонал и секретари имеются только в Равелло, и нигде больше. Мы звоним туда каждый день, иногда по два-три раза, ж он доверяет только своим людям, которых знает уже много лет.
      - Он очень осторожный человек, - сказал сенатор, - и, черт возьми, так и надо. "Уотергейт" и "Иран-контрас" всех нас этому научили. Надеюсь, что ваш телефон не прослушивается.
      - Мы возим с собой портативные шифраторы, настроенные на частоту приема, синьор. Что может быть безопаснее?
      - Мой телефон, у него более сложная система защиты. Министерство обороны утверждает, что эта система не по зубам никаким шпионам. Очень впечатляет.
      - Ну, с подобными людьми мы не сталкиваемся, сенатор, а нашей системы нам вполне хватает для безопасности... Конечно, я буду каждый час звонить в отель портье.
      - Будьте любезны, графина. В Вашингтоне три дня могут превратиться в завтра или вчера.
      - Я вас очень хорошо поняла.
      - Вы получили дополнительные материалы, отправленные вам из моего офиса?
      - В данный момент Данте Паоло по другому телефону с энтузиазмом рассказывает барону о ваших предложениях.
      - Вы знаете, это на самом деле замечательно, графина. Молодой человек такой умный, такой сообразительный, Барон, должно быть, страшно гордится сыном. А вы, графиня, наверняка самая любимая сестра, которой он полностью доверяет. Такая эрудированная, привлекательная, тактичная женщина, Вы никогда не думали заняться политикой?
      - Я все время думаю о политике, - со смехом ответила Бажарат, - и очень хочу, чтобы ее вообще не было, потому что она раздражает мена,
      - Помилуйте, мы же останемся без работы! Я вередам для вас сообщение о деталях вашего визита в Белый дом... И, если у вас будут новости из Равелло, вы, конечно, знаете, как со мной связаться.
      - Никаких если, синьор Несбит, как только будут новости, я вам сразу сообщу. До свидания. - Положив трубку, Бажарат посмотрела на фирменный блокнот отеля, куда она записала имена и номера телефонов, которые ей продиктовал портье в Вашингтоне. Трое вполне могли подождать, мог подождать и последний, но любопытство заставило ее вновь снять трубку и набрать номер рыжеволосого политического консультанта из Палм-Бич.
      - Квартира Райлли, - бодрым голосом произнес автоответчик. - Если ваш звонок касается выплат за мои услуги, нажмите единицу. Если нет, то катитесь ко всем чертям и освободите линию для ценных звонков. Впрочем, можете сообщить свое имя и даже номер телефона, но я ничего не обещаю. - Раздался длинный гудок, и после него Бажарат заговорила:
      - Мы познакомились в Палм-Бич, мистер Райлли, и я звоню по вашей просьбе...
      - Рад, что вы позвонили, графиня, - перебил Бажарат МОЛОДОЕ политический консультант, включившись в разговор. - Вас очень трудно выследить.
      - И как же вам все-таки удалось это сделать, мистер Райлли?
      - Информация будет стоить вам денег, - ответил молодой человек, рассмеявшись. - Но, с другой стороны, так как вы не нажали единицу, то я расскажу вам об этом бесплатно.
      - Очень любезно с вашей стороны.
      - Это оказалось довольно простым делом. Я вспомнил о нескольких дельцах из Вашингтона, которые крутились возле вас, и позвонил их секретарям. Двое из троих секретарей сообщили мне, где вы остановились.
      - Они так легко снабдили вас этой информацией?
      - Конечно, особенно после того, как я объяснил им, что только что прилетел из Рима и привез для вас очень важное сообщение от барона и что барону очень приятно будет услышать имя человека, который помог мне разыскать вас. А еще я заметил, что они могут рассчитывать на браслет с бриллиантами, на котором начертано имя Равелло. Вы же знаете, как экспансивны богатые итальянцы.
      - Да вы просто мошенник, мистер Райлли.
      - Начинающий, графиня. Но в этом городе полно настоящего жулья.
      - Зачем вы хотели поговорить со мной?
      - Боюсь, что это будет стоить вам денег, леди.
      - А какую услугу вы можете оказать мне, чтобы я за нее заплатила?
      - Могу предоставить информацию.
      - Какого характера и сколько она стоит?
      - Это два разных вопроеа8 н если быть честным, то я могу ответить на первый, а вот цену назвать не могу. Только вы можете ее установить.
      - Тогда дайте ответ на первый вопрос.
      - Хорошо. Кое-кто занят поисками двух людей, которыми как раз можете быть вы с юношей, а можете и не быть. Подчеркиваю, что можете и не быть, потому что в это очень трудно поверить, а тогда, значит, у меня просто чертовски богатое воображение.
      - Я понимаю. - Бажарат похолодела, опасность была совсем рядом. - Мы те, кто мы есть, мистер Райлли, - сказала она, ничем не выдав своего волнения. - А кто такие те, другие?
      - Люди, занимающиеся какими-то темными делами. Может быть, воры, а может быть, посланцы наркомафии, ищущие новые рынки сбыта, или просто аферисты с Сицилии, подбирающие жертву.
      - И нас можно спутать с такими людьми?
      - По внешнему виду - нет. Женщина гораздо моложе вас, а юношу описывают как неграмотного, здоровенного громилу.
      - Абсурд какой-то!
      - Да, и я так думаю, но, как я уже сказал, у меня чертовски богатое воображение. Хотите встретиться?
      - Конечно, если только это положит конец вашим безумным догадкам.
      - Где мы встретимся?
      - В городке под названием Фэрфакс, здесь есть что-то вроде гостиницы, называется "Шенандо Лодж".
      - Я знаю это место, как, впрочем, и большинство мужей-гуляк в Вашингтоне... удивлен, что вы там оказались. Я буду через час.
      - Буду ждать вас на стоянке, - уточнила Бажарат, - не хочу тревожить Данте Паоло, младшего барона ди Равелло.
      - Ашкелон!
      - Да здравствует Ашкелон! Какие новости?
      - Скоро начинаем первую фазу операции, готовьтесь к началу отсчета времени.
      - Хвала Аллаху.
      - Хвала американскому сенатору.
      - Вы шутите?
      - Нисколько. Он все для нас устроил, выбранная стратегия оказалась успешной.
      - Подробности?
      - Они вам не нужны. Но в том случае, если я не спасусь, его имя Несбит. Он может еще понадобиться вам после того, как меня не станет. А ваш Аллах знает, как его можно будет использовать.
      Лимузин, за рулем которого сидел Пул, въехал в ворота "Шенандо Лодж". Несмотря на растрепанный вид трех приезжих и поздний час, упоминание имени ван Ностранда обеспечило им два соседних номера.
      - Что мы теперь будем делать, Тай? - спросила Кэти, входя в номер, в котором расположились Тайрел и Джексон.
      - Закажем поесть, отдохнем и начнем звонить... О Боже!
      - В чем дело?
      - Стивенс! - воскликнул Хоторн и поспешил к телефону. - Полиция... Они могут все испортить в Шарлотте, арестуют пилотов, и весь наш план полетит к чертям!
      - А ты можешь им помешать? - спросила Нильсен, наблюдая за Тайрелом, яростно набирающим номер телефона.
      - Все зависит от того, когда они прилетят туда... Капитана Стивенса, срочно, код четыре ноль?.. Генри, это я. Что бы ни происходило в доме ван Ностранда, ты должен нажать на все рычаги и обеспечить полное молчание! Хоторн замолчал и почти минуту выслушивал собеседника. - Мне придется отозвать некоторые задания, которые я тебе дал, капитан, - сказал он наконец, но уже более спокойным, тоном. - Позвоню тебе через несколько часов и назову несколько имен. Тебе надо будет самым тщательным образом проверить каждого человека: круглосуточное наблюдение, прослушивание телефонных разговоров, компрометирующие материалы... в общем, полный набор... Хорошая мысль, Генри. Между прочим, я тут тоже кое о чем размышляю, можно даже сказать, переоцениваю события, но, правда, они касаются совсем другого. Понимаю, что в данный момент это может прозвучать совсем глупо, но как хорошо ты знал Ингрид? - На лице Хоторна появилась печальная улыбка, глаза медленно закрылись. - Я так и думал. Позвоню тебе ночью, ты будешь в кабинете или дома?.. Конечно, мне не стоило об этом спрашивать. - Хоторн положил трубку и, не снимая руки с телефона, поднял голову и сказал: - Стивенс согласился с нашим планом, о событиях в поместье ван Ностранда не будет никакой информации.
      - Но ведь ван Ностранд мертв! - воскликнул Пул. - И как насчет остальных трупов? Каким образом, черт возьми, они собираются все сохранить в тайне?
      - К счастью, туда поехала всего одна патрульная машина, а Стивенс позвонил в полицию за несколько минут до сообщения патрульных. Он наложил запрет на все сообщения, касающиеся смерти ван Ностранда, продублировав запрет так называемым "переменным кодом секретности информации" от имени военно-морской разведки.
      - Так просто?
      - Вот именно, лейтенант, в наши дни подобные вещи осуществляются таким образом. Не надо больше говорить "хранить в тайне", теперь это делают компьютеры. Сейчас нельзя заниматься шпионажем, не разбираясь в современной технике. Так что я - это, без сомнения, уже история,
      - И тем не менее ты отлично действуешь, - сказала Кэти. - Лучше, чем кто-либо другой.
      - Хотелось бы, действительно хотелось бы. Если бы только можно было каким-нибудь образом вернуть Кука и Ардисона, еще двоих "бывших"... Черт бы побрал эту суку и всех, кто связан с ней! Мне надо добраться до этих ублюдков!
      - Ты близко подошел к ним, Тай, очень близко.
      "Близко, - подумал Хоторн, снимая грязную и пропотевшую куртку. Близко?.. О да, он был близко, настолько близко, что держал ее в объятиях и занимался с ней любовью, думая, что ожили вновь его разбитые мечты. Темная ночь превращалась для него в прекрасный рассвет, встающее из-за горизонта солнце сулило волшебный день. Будь ты проклята, Доминик! Обманщица, обманщица, обманщица! Все, что ты говорила мне, было ложью. Но я найду тебя, сука, обману тебя, как ты обманула меня, заставлю почувствовать боль, которую испытал я. Будь ты проклята, Доминик, я говорил о любви и любил, а ты говорила о любви, но это была всего лишь ложь. Хуже того, ты испытывала ко мне отвращение, Обычное отвращение одного человека к другому, которого он просто использует в собственных целях".
      - Но где не она, Джексон? - вслух спросил Тайрел. - Вот это действительно вопрос, не так ли?
      - Мне кажется, ты пропускаешь что-то ужасно важное, - вмешалась Нильсен. Ты выяснил, что она здесь, рядом с Вашингтоном, значит, будут приняты все меры по обеспечению безопасности президента. Как она сможет осуществить свое намерение?
      - Но президент не может бросить все свои дела.
      - По-моему, ты говорил, что все выезды из Белого дома, даже в пределах Вашингтона, отменены. Он полностью изолирован, как заключенный в камере.
      - Я все это знаю. Но меня тревожит то, что и ей об этом известно и все же это не останавливает ее.
      - Понимаю, что ты имеешь в виду. Утечка информации, убийства - Чарли, Майами, покушение на тебя на Сабе и здесь, у ван Ностранда. Кто те люди, которые помогают ей? И, ради Бога, почему они делают это?
      - Хотел бы я знать ответ... ответы на оба вопроса. - Хоторн сел на кровать, потом откинулся на подушку, подложив руки под голову. - Я вынужден возвращаться назад, в Амстердам, ко всем этим чертовски глупым играм, в которые мы тогда играли, ко всем этим несчастным случаям, о которых никогда не сообщалось, потому что труп не считался там событием... А использует В по одной причине, В использует С по другой, и связи между ними не просматривается; С использует D уже для какого-то другого задания, и, наконец, D выходит на E, который и достигает цели, потому что он или она может сделать то, чего и добивался с самого начала А. Но цепочка настолько запутана, что ее невозможно проследить.
      - Но, похоже, ты ее все же проследил, - сказала Нильсен, и в голосе ее прозвучали нотка восхищения. - В твоем досье ясно сказано, что ты был выдающимся сотрудником.
      - Возможно, иногда мне что-то удавалось, но не всегда, да и то главным образом, случайно.
      Пул сидел за столом, поглаживая свои светло-каштановые волосы.
      - Я записал твои слова по поводу А, В, С, D и Е, а так как я неплохо разбираюсь в математике, включая геометрию, тригонометрию, алгебру, и знаком с ядерной физикой, то я понял, тебя так, что эти люди в Амстердаме были запрограммированы на действия в различных узких сферах.
      - Понятия не имею, о чем ты говоришь.
      - Но ты только что сам сказал.
      - Значит, не откажусь от своих слов. А что я сказал?
      - Что никто из этих людей, обозначенных буквами, на самом деле не знает точно, что происходит, за исключением первого м. последнего.
      - Это чересчур упрощенный подход, но в общем все правильно. Это называется использовать вслепую, эти люди могут подозревать что-то, но не иметь возможности выявить суть, а обычно они вообще ни о чем не подозревают.
      - А что заставляет их работать?
      - Алчность, лейтенант, громадные деньги. Они торгуют имеющейся у них информацией.
      - Думаешь, такие люди и стоят за спиной Бажарат? - спросила Кэти.
      - Безусловно, нет. Ядро организации слишком хорошо организовано и слишком могущественно. Но это ядро вынуждено для различных целей привлекать других людей, и когда эти люди используются в тайных операциях, тут соблюдается особая осторожность, так что даже если они будут схвачены, то все равно не смогут вывести на главных действующих лиц.
      - Как, например, Альфред Саймон в Пуэрто-Рико? - спросил Пул.
      - И как авиадиспетчер? Саймон даже не знал, как его зовут, - добавила Нильсен.
      - Да, оба они замешаны в делах Кровавой девочки и ее покровителей, согласился Тайрел. - Обоих держали наа крючке, обоими всегда могли пожертвовать, но вот если взять, к примеру, Саймона, то он ничего толком не знал.
      - Но он все-таки назвал тебе два имени, - возразила Кэти.
      - Один из них респектабельный адвокат из Вашингтона с безупречной репутацией... А во втором случае просто помогла случайность, майор. Я не шутил, когда ранее упомянул о случайности, мое выдающееся" досье полно подобных случайностей, как, впрочем, и досье моих более удачливых бывших коллег. Любое слово, фраза, замечание, которое ты запомнил, - и что-то может проясниться. Голова моментально срабатывает, но это тоже случайность, потому что мало шансов за то, что ты все-таки вспомнишь нужное слово или фразу.
      - Именно так и было в случае с Нептуном, да? - спросил Джексон.
      - Да, так и было. Саймон упомянул в разговоре, что его вербовщик Нептун выглядел так, как будто только что сошел со страниц модного журнале. И он был совершенно прав. Ван Ностранд выглядел как картинка из модного журнала даже в тот момент, когда на его глазах должны были убить человека.
      - Я не считаю, что ты просто случайно вспомнил слова Саймона, - возразила Кэти, - я бы назвала это результатом тренировки. ^
      - Я не говорил, что я совсем идиот, а просто хотел подчеркнуть ничтожность шанса. Ведь перепуганный владелец публичного дома мог наплести нам всякой чуши или хотя бы просто что-то слегка исказить в своем рассказе. Так что нельзя полагаться на такие вещи. Как я сказал, это просто шанс.
      Хоторн лег на кровать и закрыл глаза. Он смертельно устал, ноги горели огнем от боли, руки ломило, голова раскалывалась. Он слышал, как Кэтрин и Пул добродушно спорили по поводу того, что заказать в номер из еды, но мысли его были заняты другим - он думал о случайностях. В его жизни было так много случайностей, начиная с той, которая правела его во флот. Он заканчивал колледж и так часто менял основные предметы специализации, что постоянно сам забывал, на чем специализируется в данный момент. И наконец остановился на астрономии. "А почему бы тебе не попробовать себя в ковроткачестве? - спросил его тогда отец-профессор. - Только держись подальше от моего предмета, сынок. Твоя мать не поймет моего отказа принять тебя на свой курс".
      На самом деле курс астрономии оказался не таким уж страшным. Тайрел выходил в море на парусных судах еще с детских лет и настолько поднаторел в астронавигации, что мог без секстанта, а только по звездам положить судно на нужный курс. Он был относительно талантливым спортсменом, благодаря атлетическим данным попал в университетскую команду, но недостаток упорства поставил крест на спортивной карьере. Ему не нравилось терзать свое тело постоянными тренировками. После окончания Орегонского университета (где он бесплатно обучался как отпрыск именитого профессора) Тайрел попал в затруднительное положение. Средний балл у него оказался довольно приличный, так как курсы, которые он выбирал, были ему интересны, но они очень мало интересовали работодателей, которым нужны были менеджеры, экономисты, инженеры или программисты. Вот тогда и произошла первая случайность.
      Через два месяца после того, как его мать вставила в рамку его совершенно бесполезный диплом, Тайрел, гуляя по улицам Юджина, прошел мимо пункта вербовки в военно-морской флот. То ли его привлекли красочные плакаты с изображением кораблей в море, то ли просто обуяла жажда деятельности, а может, и то и другое вместе - он никогда не задумывался над этим, - но он взял да и завербовался на службу в ВМФ.
      Мать пришла в ужас:
      - Но ведь ты абсолютно невоенный человек!
      Младший брат, который в то время заканчивал среднюю школу и был президентом общества отличников, добавил:
      - Тай, ты понимаешь, что тебе придется подчиняться приказам?
      Озадаченный отец предложил ему выпить и выразился более резко:
      - Бездельникам, у которых ветер гуляет в голове, обычно очень мало нужно от жизни. Поднимай якоря, сынок, и Господь смилостивится над твоей душой.
      К счастью, я военно-морской флот был благосклонен в Тайрелу в плане службы. После проверки способностей новоиспеченного моряка, которые оказались довольно обширными, включая умение управлять парусными судами, он прошел подготовку на военно-морской базе в Сан-Диего, после чего в чине лейтенанта был назначен на эскадренный миноносец, и это привело во второй глазной случайности в его жизни.
      После двух лет безрадостной службы на боевом корабле его начала мучить клаустрофобия, я Тайрел стая мечтать о том, чтобы вырваться на свободу. На берегу открылось несколько вакансий, но это была штабная работа, в которой у него не было интереса, но одно место выглядело довольно привлекательно, если ему только удалось бы получить его, - должность офицера протокольного отдела военного атташе в Гааге.
      Он получил эту должность, не имея совершенно никакого представления о том, что сотрудники протокольного отдела - это потенциальные кадры военно-морской разведки. В его обязанности входило организовывать развлекательные мероприятия и приемы в посольстве, сопровождать в поездках высокопоставленных лиц, как гражданских, так и военных. Однажды утром, после шести месяцев службы, его пригласил к себе посол и сообщил, что ему присвоено звание старшего лейтенанта.
      - Кстати, лейтенант, - заметил посол, - мы хотели бы, чтобы вы оказали нам небольшую услугу. - Случайность номер три. Тайрел согласился.
      Коллега Хоторна из французского посольства подозревался в том, что, продавая французскую и американскую разведки, работает на Советы. Не мог бы лейтенант Хоторн во время предстоящего обеда в посольстве хорошенько накачать француза и выяснить у него все, что можно?
      - Между прочим, - сказал посол, протягивая Хоторну небольшую пластмассовую бутылочку с глазными каплями, - пара капель в выпивку, и язык развяжется даже у немого.
      Случайность номер четыре. Хоторну так и не пришлось воспользоваться этими фальшивыми глазными каплями. Несчастный Пьер, находившийся на грани отчаяния и здорово выпивший, поведал Хоторну свою страшную тайну - он запутался в долгах и связался с Сооветами, которые могут выдать его и уничтожить.
      Случайность номер пять. Возможно, под влиянием выпитого Тайрел предложил подавленному французу назвать имена агентов КГБ, с которыми он связан, а за это Тайрел может сообщить начальству, что его патриотически настроенный коллега на самом деле работает на НАТО, потому что подозревает утечку информации из французского посольства. Щеки Хоторна потом еще неделю пылали от благодарных поцелуев француза. Помощь Хоторну сделала его очень ценным агентом-двойником. Это и привело к шестой случайности.
      Хоторна пригласил в себе высокопоставленный генерал НАТО. Тайрел искренне уважал этого человека за профессионализм я прямолинейность, он не был каким-нибудь выскочкой-дилетантом.
      - У меня на вас особые виды, лейтенант, потому что вы человек высокой квалификации и, что еще важнее, не афишируете ее. Я смертельно устал от карьеристов, сшивающихся вокруг. Настоящие дела делают незаметные, наблюдательные люди. Ну как, согласны?
      Согласен с чем? Конечно, генерал, как скажете, сэр. Этот человек внушал Тайрелу такой благоговейный трепет и так искусно расписал специфику будущей службы, что Тайрел с радостью согласился. Случайность номер шесть вернула Хоторна в штат Джорджия, на утомительные трехмесячные курсы офицеров военно-морской разведки.
      Вернувшись в Гаагу, Хоторн формально вроде бы продолжал исполнять прежние обязанности, но случайности следовали одна за другой, и каждая случайней предыдущей. Он начал хорошо справляться со своей настоящей работой. В НАТО процветала лицемерие и коррупция, Амстердам превратился в пристанище тайных организаций, и деньги стали превыше всех обязательств. Тайрел работал с агентами в Нидерландах, совершал поездки по всей Европе, выслеживая наемных убийц. Но все эти смерти по заказу, бессмысленные убийства привели в конце концов к тому, что он бросил эту службу.
      Внезапно Тайрел понял, что рядом с кроватью стоит Кэти и смотрит на него. Он поднял голову и спросил:
      - А где лейтенант?
      - Разговаривает по телефону в моем номере. Он вспомнил, что сегодня вечером, четыре часа назад, у него было назначено свидание.
      - Интересно было бы послушать, как он объясняет свое отсутствие.
      - Ничего интересного. Наверняка врет ей, что испытывает новый самолет, очень сложный, и что чуть не сломал себе шею во время пике с высоты тридцати восьми тысяч футов.
      - Забавный парень.
      - Безусловно... А ты что делал? Спел с открытыми глазами?
      - Нет, просто размышлял, почему я здесь... А может быть, и почему я стал тем, кто я есть.
      - На первый вопрос я знаю ответ. Ты здесь потому, что охотишься за Бажарат, и потому, что ты был одним из лучших офицеров военно-морской разведки.
      - Это неправда, - возразил Хоторн, садясь и опираясь спиной на подушку, а Кэти опустилась в кресло в нескольких футах от кровати.
      - Даже Стивенс согласился с этим, хотя, возможно, я с неохотой.
      - Он просто пытался рассеять твой страх, вот и все.
      - Я так не считаю. Ведь я видела тебя в деле, коммандер. Зачем отрицать?
      - Наверное, когда-то я и был хорош, майор, но за последние годы многое произошло, и осознают это мои начальники или нет, но из меня уже плохой оперативник. Да ты и сама видишь, что меня больше не волнует, кто выиграет или проиграет в этих дурацких играх. Меня тревожит кое-что другое.
      - Ты не хочешь рассказать мне - что?
      - Не думаю, что тебе приятно было бы услышать об этом. А кроме того, это глубоко личное... Я ни с кем этим не делился.
      - Могу обменяться с тобой, Тай, у меня тоже есть кое-что глубоко личное, о чем я никогда никому не говорила, даже Джексону, к уж тем более родителям. Может быть, мы сможем помочь друг другу, так как, наверное, никогда больше не увидимся после того, как наше дело будет закончено. Ты хотел бы услышать мой рассказ?
      - Да, - ответил Тайрел, посмотрев на Кэтрин с тревогой и где-то даже с мольбой. - В чем дело, Кэти?
      - Пул и все мой близкие считают, что я родилась для военной службы, родилась для того, чтобы стать классным военным летчиком, и всех устраивает эта мысль.
      - Прости меня, - сказал Тайрел, мягко улыбнувшись, - но Джексон, по-моему, не просто считает, что ты родилась для этого, но видит в военной службе вообще весь смысл твоего существования.
      - Но все это абсолютно не так, - возразила Кэтрин. - До поступления в Вест-Пойнт я всегда мечтала стать антропологом, таким, как Маргарет Мид, путешествовать по всему миру, как она, изучать никому не известные культуры, узнавать что-то новое о первобытных людях, которые во многом лучше нас теперешних. Иногда эти мечты возвращаются ко мне... Я говорю глупости, да?
      - Вовсе нет. Но почему бы тебе сейчас не начать воплощать свою мечту? Я всегда мечтал иметь собственный корабль и плавать под своим собственным флагом. Десять лет я был лишен возможности осуществить это свое стремление, ну и что?
      - У нас с тобой совершенно разные обстоятельства, Тай. К тому, чем ты сейчас занимаешься, ты начал готовиться еще с детства, а мне придется снова учиться в школе.
      - Но что значат несколько лет учебы? Это ведь не нейрохирургия. А потом, ты можешь учиться в ходе работы.
      - Каким образом?
      - Ты можешь делать то, чего не могут девяносто процентов антропологов. Ты же пилот и сможешь повсюду развозить их экспедиции.
      - Какой-то сумасшедший у нас с тобой разговор, - тихо и печально произнесла Кэти. Она выпрямилась в кресле и откашлялась. - Я рассказала тебе свой секрет, Тай. А какой секрет у тебя? Откровенность за откровенность.
      - Мы рассуждаем с тобой прямо как дети... Ну ладно, хорошо. Я и тогда и сейчас все время возвращаюсь к этому, что, наверное, как-то поддерживает меня... Однажды ночью я отправился на встречу с агентом КГБ, у нас было много общего с этим советским парнем, он тоже был моряком, но с Черноморского флота. Мы оба понимали, что ситуация выходит из-под контроля, оба знали об этих трупах в каналах. Ради чего? Высшим руководителям до этого не было никакого дела, но мы с ним пытались хоть как-то остановить это сумасшествие. Придя на встречу я нашел его еще живым, но все лицо было изрезано бритвой. Я понял, чего он ждет от меня... и избавил его от боли и страданий. И тогда я понял, что должен делать. Надо было не просто охотиться за коррумпированными чиновниками, делавшими деньги из ничего, не за обманутыми тупоголовыми бюрократами, зараженными чужой идеологией, а за фанатиками, маньяками, которые стоят во главе всего этого. И действуют они под прикрытием непоколебимой, беззаветной преданности высокой идее, до которой нет никакого дела бурлящему котлу истории.
      - Как его все сложно, коммандер, - тихо сказала Кэти. - Именно тогда ты и познакомился со Стивенсом, капитаном Стивенсом?
      - С Генри Ужасным*
      - Он действительно был... он действительно такой?
      - Моментами он агрессивен в своей деятельности, скажем так. На самом деле я лучше знаю его жену, чем его самого. Детей у них не было, и она работала в транспортном отделе посольства, организовывала все поездки, и мне приходилось там околачиваться. Хорошая женщина, и я подозреваю, что она сдерживает его гораздо больше, чем сама признается в атом.
      - Несколько минут назад ты спросил у него о своей жене... - Тайрел резко повернул голову влево и в упор посмотрел на Кэти. - Извини, - прошептала она, отводя взгляд.
      - Ответ я знал, но был обязан задать этот вопрос, - спокойно сказал Тайрел. - Ван Ностранд сделал грязный намек... Хотел спровоцировать меня, оставить без защиты.
      - А Стивенс соврал тебе, но ты ему, конечно, веришь.
      - У меня нет ни малейшей тени сомнения. - Хоторн усмехнулся, но не своим словам, а просто вспомнив что-то. Он снова уставился в потолок. - Если оставить в стороне агрессивностьь, то Генри очень храбрый человек, обладающий к тому же аналитическим складом ума, но главная причина его отхода от оперативной деятельности и продвижения по служебной лестнице заключается в том, что он совершенно не умеет врать. Начнем с того, что когда смотришь на Генри и слушаешь его, кажется, что он покрывается потом. Поэтому я абсолютно уверен, что он знает гораздо больше о смерти моей жены... о ее убийстве, чем говорит мне. Ты слышала, о чем я спросил его; так что понимаешь, в чем заключался скрытый смысл вопроса. Его ответ был настолько спокойным и четким, а реакция настолько быстрой и решительной, что у меня не возникло сомнения в правдивости его слов. Он сказал, что всего однажды встречался с Ингрид, когда сопровождал жену на скромный прием по поводу нашей женитьбы, устроенный в посольстве.