Одежда пришлась как раз впору, особенно майору Нильсен.
      - Эй, Кэти, ты выглядишь потрясающе! - присвистнул Пул, когда Кэтрин появилась из спальни в спадающем свободными складками платье ярких тропических цветов, разукрашенном абстрактными изображениями павлинов и попугаев. Фасон платья выгодно подчеркивал ее фигуру.
      Словно девчонка, Кэти закружилась по комнате.
      - Лейтенант, почему я никогда не слышала от тебя таких слов... за исключением, может быть, одного раза - в том притоне в Майами?
      - Майами не в счет, и ты знаешь это, но, кроме как на этой свадьбе, которую я не очень-то хорошо помню, я никогда не видел тебя в платье, а уж тем более в таком. Что скажешь, Тай?
      - Ты прекрасно выглядишь, Кэтрин, - просто ответил Тай.
      - Спасибо, Тайрел. Я не привыкла к таким комплиментам, мне даже кажется, что я краснею. Можешь поверить?
      - Хотелось бы, - тихо ответил Тайрел, и внезапно в памяти возникло лицо Кэти, спящей рядом... или это была Доминик? Не имеет значения, его волновали оба этих образа, но образ Доминик был связан с мучительной болью потери. Почему она снова покинула его? - Скоро мы услышим новости от Кука я Ардисона из Пуэрто-Рико, - резко сказал Тайрел, повернувшись к окну и отогнав все видения. - Я очень хочу лично побеседовать с этим Гримшо и выяснить у него, как они вышли на Марти и Мики.
      - И Чарли, - добавил Пул. - Не забывай о Чарли...
      - Да кто же они такие, эти люди, которые могут творить подобные вещи? крикнул Хоторн, с силой стукнув кулаком по ближайшему предмету мебели.
      - Ты же говорил, что они с Ближнего Востока, - подсказала Кэти.
      - Это верно, но слишком общо. Ты не знаешь о долине Бекаа, 8 я знаю. Там дюжина группировок, которые борются между собой за власть, и каждая объявляет себя страшным оружием Аллаха. Эти группировки различны, но все они фанатики. Источники их существования обширны, щупальца тянутся очень далеко... Только посмотрите: утечка информации в Вашингтоне и Париже, связи с мафией, крепость на острове, японские спутники, счета в швейцарских банках, связники в Майами я Палм-Бич и кто его знает что еще! Да, конечно, они фанатики, но они также торговцы террором, и это дело поставлено у них в мировом масштабе.
      - У них, наверное, чертовски длинный список клиентов, - заметил Пул. - Где они их находят?
      - Это двусторонний список, Джексон, они не только продают, но я покупают.
      - Что они покупают, Тай?
      - За отсутствием лучших слов, скажем так - дестабилизацию. Средства ее осуществления я результаты.
      - Я думаю, что следующим напрашивается такой вопрос: зачем они это делают? - нахмурилась Нильсен. - Я могу понять фанатизм, но почему людей не интересует, с кем они имеют дело?
      - Потому что у подобных людей свои интересы, не имеющие никакого отношения ни к религиозным, ни к философским взглядам. Все дело во власти. И в деньгах. Там, где возникает дестабилизация, там образуется вакуум власти, а на этом можно заработать миллионы, да какие там к черту миллионы - миллиарды! В ходе паники, которая охватывает правительства, в них можно внедрить своих людей для последующего использования, и таким образом целые страны оказываются под контролем определенных групп. К этому времени террористы, выполнявшие свою задачу, исчезают или получают гарантированное политическое убежище.
      - Такое на самом деле происходит?
      - Леди, я сам наблюдал это, Греция я Уганда, Гаити и Аргентина, Чили я Панама, большинство бывших соцстран в Восточной Европе, я в этих странах у кормила власти стояли как коммунисты, так я Меллоны и Рокфеллеры.
      - Да, в хорошенькое дельце мы вляпались! - воскликнул лейтенант. - Стыдно, но я никогда не задумывался над тем, что такое возможно.
      - Не ругай себя. Это моя профессия, Джексон. Моделирование ситуаций - одна из главных задач разведки.
      - Что мы теперь будем делать, Тай? - спросила Кэтрин.
      - Подождем сведений от Кука и Ардисона. Если все пойдет так, как я думаю, то мы полетим в Пуэрто-Рико под охраной военных.
      Неожиданно раздался стук в дверь, и вслед за ним прозвучал голос бармена.
      - Это я. Мне надо поговорить с тобой, Тай-бой.
      - Дверь не заперта, Роджер!
      - А может быть, мне не хочется заходить в дом, - сказал Роджер, появляясь с газетой в руке. Он подошел к Хоторну и протянул ему газету. - Это утренний выпуск "Сан-Хуан стар", его доставили полчаса назад самолетом. Там на третьей странице есть небольшая заметка, поэтому я и принес ее тебе.
      ТЕЛА ДВУХ МЕРТВЫХ МУЖЧИН ОБНАРУЖЕНЫ
      НА СКАЛАХ В МОРО-КАСТЛ
      "САН-ХУАН, суббота. Тела двух мужчин среднего возраста были обнаружены этим утром па прибрежных скалах. Личности погибших были установлены по паспортам - это Джеффри Алан Кук, гражданин Великобритании, и Жак Ардисон, гражданин Франции. Как было установлено, смерть наступила в результате того, что они разбились о скалы и захлебнулись. Власти намерены сделать соответствующие запросы в Великобритании и Франции".
      Тайрел Хоторн швырнул газету на пол, подбежал к окну и ударил кулаком в стекло. Рука его обагрилась кровью.
      Пентхауз<Фешенебельные апартаменты, занимающие весь верхний этаж небоскреба и, как правило, включающие его крышу> "Манхэттен" на крыше небоскреба на Пятой авеню смотрел окнами на огни Сентрал-парка и освещался мягким светом свечей в цветных стеклянных канделябрах, стоящих на задрапированных камчатным полотном столиках. Среди гостей находились влиятельные лица города: политики, крупные владельцы недвижимости, банкиры, корреспонденты известных газет, несколько легкоузнаваемых теле - и кинозвезд, а также маститые писатели, книги каждого из которых публиковались в Италии. Всех их собрал хозяин - удачно переживший экономический кризис 80-х годов знаменитый предприниматель, чьи сомнительные манипуляции на рынке облигаций остались незамеченными, тогда как основная масса его помощников угодила за решетку. Однако и его падение было не за горами, очень скоро должно было стать известно о его громадных долгах. Внимание гостей было приковано к молодому человеку, чьи рекомендации, обращенные к его очень состоятельному отцу-барону ди Равелло, могли значительно уменьшить трудности, возникшие у хозяина дома.
      Прием шел как по маслу, совсем не так, как на освещенной луной лужайке в Палм-Бич, Младший барон и его тетушка-графиня принимали гостей с таким видом, как будто они были любимым сыном и сестрой русского царя времен старого Санкт-Петербурга. К неудовольствию Бажарат, одна из молоденьких актрис, говорящая по-итальянски, втянула "Данте Паоло" в длинный разговор - уже после того, как все представления были закончены и гости занялись коктейлями. Бажарат тревожила отнюдь не ревность, а опасность, таящаяся в этом разговоре. Образованная, говорящая на многих языках женщина могла легко обнаружить изъяны в "благородном" воспитании Николо. Однако все опасения графини улетучились, когда Николо познакомил ее с темноволосой актрисой.
      - Дорогая тетушка, моя новая подруга отлично говорит по-итальянски! воскликнул Николо.
      - Я поняла это, - ответила Бажарат тоже на итальянском, но без особого энтузиазма. - Где вы учились, дитя мое, в Риме или, может быть, в Швейцарии?
      - О нет, графиня. После окончания средней школы моими единственными учителями были только чудаковатые преподаватели в актерской школе, а потом я стала сниматься в телесериалах.
      - Ты видела ее на экране, дорогая тетушка, и я тоже видел! В нашей стране этот сериал называется "Месть в седле", все его смотрят! Она играет там хорошенькую девушку, которая заботится о младших брате и сестре после того, как бандиты убили их родителей.
      - Значит, вы так хорошо знаете наш язык, потому что?..
      - Мой отец владеет итальянским гастрономическим магазином в Бруклине. В том районе очень многие, кому за сорок, говорят по-итальянски.
      - Ее отец получает сыры из Портофино и лучшие вина с юга Италии. Как я хотел бы посетить этот Бруклин!
      - Боюсь, что для этого не осталось времени, Данте. Завтра утром я вылетаю на побережье, - сообщила актриса.
      - Мое дорогое дитя, - быстро сказала Бажарат. Ее холодность моментально исчезла, и теперь она уже улыбалась актрисе. Голос звучал теплее, по мере того как в голове формировалась идея. - А вам очень нужно возвращаться на... на...
      - На побережье, - закончила за нее актриса. - Так мы называем Калифорнию. Я должна вернуться туда через четыре дня, но мне надо иметь в запасе немного времени, чтобы побыть на пляже и отдохнуть от семейных забот, потому что на долю старшей сестры из телесериала их выпадает довольно много.
      - Но если вы задержитесь всего на один день, то у вас все равно останется два дня на пляж, не так ли? - Конечно, но для чего?
      - Мой племянник очень заинтересовался вами...
      - Минутку, леди! - воскликнула актриса на английском, явно смущенная словами графини.
      - Нет, не волнуйтесь, - Бажарат тоже перешла на английский, - вы меня не так поняли. Он относится к вам с большим уважением. Вы будете находиться на людях, и я буду вместе с вами... как ваша компаньонка. На всех этих деловых встречах присутствуют главным образом люда старшего возраста, и я думаю, что Данте, вероятно, следует отдохнуть денек в обществе его сверстницы, так хорошо говорящей на ей родном языке. Он должно быть, здорово устал от своей старой тетки.
      - Если вы называете себя старой, графиня, - возразила успокоившаяся актриса, снова переходя на итальянский, - то я тогда просто дитя. Вы потрясающе выглядите, как говорят не побережье.
      - Значит, вы останетесь?
      - Ладно... Почему бы и нет - сказала молодая актриса, бросила взгляд на симпатичного лицо Николо и улыбнулась.
      - Тогда мы начнем завтра прямо с утра, - обрадовалась Бажарат, - Можем мы заказать, вам номер в нашем отеле?
      - Вы не знаете моего папу, графиня. Когда я нахожусь в Нью-Йорке, то всегда ночую только дома. У моего дяди Руджио собственное такси, и он ждет меня.
      - Но мы можем отвезти вас домой в Бруклин, - настаивал обрадованный Николо. - У нас здесь лимузин!
      - О, тогда я смогу показать вам папин магазин! Сыры, колбасы, окорока.
      - Ну пожалуйста, тетушка!
      - А дядя Руджио может поехать за нами, и тогда папа не рассердятся.
      - Ваш отец очень оберегает вас, не так ли? - спросила Бажарат.
      - Еще как! С тех пор как я поселилась в Лос-Анджелесе, в моей квартире постоянно живет кто-то из незамужних родственниц. Одна уезжает, а через двадцать минут уже появляется другая.
      - Добропорядочный итальянский отец, который воспитывает свою семью в строгих традициях.
      - Анджело Капелли, отец Эйнджел Кейпел - так переделал мое имя мой театральный агент, потому что считает, что имя Анджелина Капелли хорошо только для ресторанов Нью-Джерси, - самый строгий отец в Бруклине. Но если я скажу ему, что меня привез домой настоящий барон, который хочет познакомиться с мамой и с ним...
      - Тетушка Кабрини, - сказал Николо, и в его голосе прозвучали почти властные нотки, - мы уже со всеми увиделись. Можем мы теперь уйти отсюда? Мне кажется, что я чувствую запах сыра и вкус вина!
      - Я посмотрю, что можно сделать, дорогой племянник... Но можно мне оказать тебе несколько слов наедине? О, вы не подумайте чего-нибудь, дорогая, просто несколько слов о человеке, с которым Данте должен увидеться, прежде чем мы уйдем отсюда. Дела, как вы понимаете.
      - Да, конечно. Здесь присутствует критик из "Таймс", который очень похвалил меня за маленькую роль в одном фильме, после чего меня и пригласили сниматься в теле" сериале. Я отправила ему письмо, но у меня так и не было случая поблагодарить его лично. Встретимся через несколько минут. - Актриса, держа в руках бокал с шампанским, подошла к тучному седобородому мужчине с глазами леопарда и губами орангутанга.
      - В чем дело, синьора? Я сделал что-то не так? - спросил Николо.
      - Вовсе нет, мой дорогой, тебе приятно общаться со своими сверстниками, и это замечательно. Но не забывай, что ты не говоришь по-английски. Не выдавай взглядом, что понимаешь английский!
      - Каби, но мы же говорили только по-итальянски... Ты не сердишься, что она мне нравится, да?
      - Ты был бы глупцом, Николо, если бы не обратил на нее внимания. Мораль среднего класса общества не подходит для нас с тобой, но что-то подсказывает мне, что ты не будешь относиться к ней, как к женщинам из Портачи, которые восхищались твоим телом.
      - Никогда! Она чиста, как истинно итальянская девушка, соблюдающая семейные традиции, и не относится к тому миру, в который ты ввела меня.
      - А тебя не устраивает этот мир, Нико?
      - Как он может меня устраивать? Я никогда не знал такой жизни и даже не мечтал, что мне придется так жить.
      - Ну хорошо, иди к своей прекрасной подруге. Я скоро присоединюсь к вам. Бажарат повернулась и грациозно заскользила в направлении хозяина дома, который о чем-то оживленно спорил с двумя банкирами. Внезапно она почувствовала, как кто-то мягко, но решительно взял ее за локоть. Резко повернувшись, Бажарат увидела привлекательное лицо стареющего седовласого мужчины, как будто только что сошедшего с рекламной страницы английского журнала, расхваливающей достоинства "роллс-ройса". - Разве мы с вами знакомы, сэр? - спросила Бажарат.
      - Вот как раз сейчас и познакомились, графиня, - ответил мужчина, поднося левую руку Бажарат к своим губам. - Я приехал с опозданием, но успел заметить, что у вас все в порядке.
      - Да, конечно, очень приятный вечер.
      - О, очарование этого вечера обусловлено людьми, собравшимися здесь, поверьте мне. Мне нравится фраза: "Очарование струится из каждой поры", в сегодняшний вечер яркое подтверждение этому. Власть в сочетании с благосостоянием превращают безногих личинок в бабочек... в бабочек-данаид.
      - Вы, наверное, писатель... романист? Я познакомилась здесь с несколькими писателями.
      - Ну конечно, нет, я с трудом могу написать письмо без помощи секретаря. Острые наблюдения просто часть моего товара.
      - А что вы продаете, синьор?
      - Как вам сказать... определенные аристократические традиции для дипломатов... для дипломатических миссий многих стран... главным образом по указанию госдепартамента.
      - Очень интересно.
      - Конечно, интересно, - с улыбкой согласился незнакомец. - Так как я не алкоголик, не страдаю политическими амбициями и владею прекрасным поместьем, которым люблю хвастаться, госдепартамент считает мое имение прекрасной нейтральной территорией для встреч высокопоставленных особ. В ходе официальных переговоров мет возможности совершать верховые прогулки в хорошем обществе, играть в теннис, плавать в бассейне с водопадами, смаковать вкусную пищу, да и вообще вести себя раскованно... У меня, конечно, имеются и другие развлечения, как для мужчин, так и для женщин.
      - Зачем вы мне рассказываете обо всем этом, синьор? - спросила Бажарат, внимательно разглядывая рекламирующего себя аристократа.
      - Зачем? Все, чем я владею и что знаю, пришло ко мне много лет назад из Гаваны, моя дорогая, - ответил мужчина, пристально глядя на Бажарат. - Это о чем-нибудь говорит вам, графиня?
      - А почему мне это должно о чем-то говорить? - Лицо Амайи было совершенно спокойным, но дыхание, однако, слегка участилось.
      - Тогда я буду краток, потому что у нас есть всего несколько минут, пока нашу беседу не прервет какой-нибудь льстец. У вас есть несколько телефонных номеров, но нет паролей для разговора по ним. Теперь вам нужно иметь эти пароли. В вашем отеле я оставил для вас запечатанный конверт, но если вы обнаружите какие-нибудь трещины на печати, немедленно позвоните мне в отель "Плаза", и мы их сменим. Меня зовут ван Ностранд, номер 9-В.
      - А если печать не тронута?
      - Тогда начиная с завтрашнего дня пользуйтесь тремя телефонными номерами для связи со мной. По одному из них вы сможете застать меня в любое время дня и ночи. Теперь у вас есть друг, который вам так необходим.
      - Необходим друг? Вы на самом деле говорите загадками.
      - Прекратите, Баж, - прошептал ван Ностранд, снова улыбаясь. - Падроне мертв!
      Бажарат почувствовала, что ей не хватает воздуха.
      - Что вы говорите? - Он ушел от нас... Ради Бога, не подавайте вида.
      - Значит, болезнь победила, и он умер...
      - Болезнь здесь ни при чем. Он взорвал себя вместе с домом. У него не было другого выбора.
      - Но почему?
      - Они нашли его. Такой возможности нельзя было исключать. Среди его последних инструкций было указание опекать вас и оказать всю возможную помощь, если его не станет... как в результате естественной смерти, так и в результате гибели. Так что в определенном смысле я ваш преданный слуга... графиня.
      - Но что произошло? Вы так и не сказали мне.
      - Не сейчас. Позже.
      - Мой истинный отец...
      - Его уже нет. Теперь держитесь меня и используйте мои широкие возможности. - Ван Ностранд откинул голову назад и рассмеялся, как будто в ответ на замечание графини.
      - Кто вы? - спросила Бажарат.
      - Я же сказал - друг, который необходим вам.
      - Вы доверенное лицо падроне в Америке?
      - Его и других людей, но главным образом его, и я был предан ему... Гавана, я же упомянул Гавану.
      - Что он рассказал вам о... обо мне?
      - Он обожал вас и восхищался вами. Заботясь о вас, он потребовал, чтобы я оказал вам всю посильную помощь.
      - Помощь в чем?
      - Используя свои связи, я буду помогать вам перебираться из одного места в другое, знакомить с различными людьми, сохраняя по вашему желанию это в тайне или, наоборот, привлекая к вам внимание. А также выполнять ваши приказы, если только они не будут противоречить моим... нашим,
      - Нашим?
      - Я являюсь главой "Скорпионов".
      - "Скорпионов"! - Бажарат взяла себя в руки и понизила голос до шепота, не слышного в шуме гостей, - Глава Высшего совета говорил о вас. Он сказал, что за мной будут присматривать, проверять. Если я подойду вам, то кто-то свяжется со мной и я стану одной из вас.
      - Так далеко я не иду, графиня, но вся необходимая помощь вам будет оказана...
      - Просто я никогда не связывала "Скорпионов" с падроне, - сказала Бажарат.
      - Абсолютное доверие - это просто иллюзия, не так ли? Падроне создал нас, но, конечно, с моей неоценимой помощью. А что касается вашей проверки, то в ней больше нет необходимости после ваших действий в Палм-Бич. Вы были просто великолепны!
      - Вы можете объяснить мне, кто такие "Скорпионы"?
      - Только в общих чертах, не касаясь подробностей. Нас двадцать пять человек, и у каждого свой номер. - Ван Ностранд снова рассмеялся, как бы в ответ на слова графини. - У нас различные профессии и должности, тщательно подобранные для извлечения максимальной пользы... Такое решение я принял в интересах наших клиентов. Падроне всегда считал, что если за день не заработан миллион, то это? день прошел напрасно.
      - Я никогда не знала моего истинного отца с этой стороны. Всем ли "Скорпионам" можно доверять?
      - Их надежность основывается на смертельном страхе. Это все, что я могу сказать вам. Они выполняют приказы, иначе их ждет смерть.
      - Вы знаете, для чего я нахожусь здесь, синьор ван Ностранд?
      - Падроне не было необходимости объяснять мне это, потому что у меня имеются очень надежные связи в правительственных кругах.
      - И что? - спросила Бажарат, внимательно глядя на ван Ностранда.
      - Это сумасшествие! - прошептал он. - Но я понимаю, почему падроне находил это заманчивым предприятием.
      - А вы?
      - И в смерти, как и в жизни, я принадлежу только ему. Я был и остаюсь ничем без падроне. Я ведь говорил об этом, не так ли?
      - Да, говорили. Он действительно был властителем Гаваны?
      - Это был неудержимый золотоволосый Марс Карибского моря. Такой молодой и могущественный. Если бы вместо того, чтобы изгнать падроне, Фидель воспользовался его гениальностью, то Куба сегодня была бы райским местом, богатым настолько, что это трудно представить.
      - А кто обнаружил остров падроне?
      - Человек по имени Хоторн, бывший офицер военно-морской разведки.
      Краска отхлынула от лица Бажарат.
      - Он уже мертвец, - тихо произнесла она.
      Поездка в Бруклин была неприятна Бажарат, но этого требовали интересы дела. Анджело Капелли и его жена Роза составляла очень симпатичную пару, и только в результате такого союза смогла появиться на свет актриса Эйнджел Кейпел. Всем понравился скромный младший барон, которого, в свою очередь, восхитил гастрономический магазин Капелли и обилие в нем деликатесов. В доме повсюду были фотографии дочери, главным образом сцены из телесериалов. Шестнадцатилетний брат Эйнджел был пониже ростом, чем Николо, но почти такой же симпатичный, и они быстро подружились с младшим бароном. Гостей, угощала сырами, окороком, колбасами, макаронами орд томатным соусом собственного изготовления, а также настоящим итальянским вином кьянти.
      - Вот видишь, дорогая тетушка, я же говорил тебе! - воскликнул Данте Паоло. - Разве не лучше поесть здесь, чем вместе со всей этой публикой в накрахмаленных рубашках?
      - Но хозяин дома обиделся, дорогой племянник.
      - Почему? Кому еще я должен был поцеловать там задницу? По-моему, таких уже и не осталось!
      Сквозь раздавшийся дружный смех Бажарат с усмешкой заметила:
      - Так нельзя говорить, Данте... Но, похоже, ты прав.
      - Вы никому не целуете задницы! - прогремел Анджело Капелли.
      - Папа, пожалуйста, твои выражения...
      - А что такого, дочка? Он младший барон ди Равелло, но первый произнес эти слова.
      - Он прав, Анджелина... Эйнджел... Я первый начал.
      - Какой приятный молодой человек, - сказала Роза. - Такой простой и незаносчивый.
      - А почему я должен быть заносчивым, синьора Капелли? - поинтересовался радостный Николо. - Что из того, что я родился титулованным? Просто родился... вернее, моя мама сделала так, что я родился!
      Снова раздался дружный взрыв смеха, полностью подтвердивший царившую за столом атмосферу демократичности. В этот момент послышался стук в дверь, и Бажарат заговорила по-английски:
      - Простите меня, дорогой Капелли, но моему племяннику очень бы хотелось сохранить память об этом вечере, поэтому он попросил меня пригласить фотографа, чтобы тот сделал несколько снимков. Если вас это обижает, то я отошлю фотографа обратно.
      - Обижает? - воскликнул глава семьи. - Да мы и не ожидали такой чести. Сынок, быстро впусти фотографа!
      Заказав у стойки портье лимузин на следующее утро, Бажарат прошла через холл отеля к телефонной будке. Достав из сумочки листок с номером телефона, она позвонила в отель "Плаза" и попросила соединить ее с номером 9-В.
      - Да? - ответил ей мужской голос.
      - Ван Ностранд, это я.
      - Вы ведь звоните не на номера, не так ли?
      - Не стоило задавать мне такой вопрос, но, конечно, нет. Я звоню из холла.
      - Дайте мне номер телефона-автомата, я сейчас спущусь вниз.
      Бажарат так и сделала, и через семь минут раздался звонок.
      - В этом была необходимость? - спросила она, сняв трубку.
      - Не стоит задавать мне такой вопрос, - насмешливо заметил ван Ностранд, но, конечно, да. Я являюсь доверенным лицом госдепартамента, и очень многие люди проявляют повышенный интерес к моим телефонным разговорам. Оператора на коммутаторе в отеле можно подкупить. Расходы минимальные, но они зачастую приносят большую пользу.
      - Шпионаж?
      - В настоящее время изредка и наши, а именно Вашингтон. Это называется "поверхностная проверка". Но хватит о моих мерах предосторожности. Печать на конверте цела?
      - Да. Я внимательно осмотрела ее в увеличительное стекло при сильном освещении.
      - Очень хорошо. Думаю, не следует напоминать вам, что звонить лучше из телефонов-автоматов. Это не строго обязательно, но желательно. А вообще-то мы не любим шаблоны.
      - Могли бы и не напоминать, - огрызнулась Бажарат. - Если у вас такие обширные связи в правительственных кругах, как вы говорите, то не могли бы вы сказать мне, где в данный момент находится бывший офицер военно-морской разведки по имени Хоторн?
      - Я предпочел бы, чтобы вы оставили его мне. Насколько я осведомлен о вашей миссии, охота за ним будет только тормозить выполнение вашего плана... а также задержит ваших помощников.
      - Он слишком умен для вас, старичок.
      - Вы говорите так, как будто знаете его.
      - Мне известна его репутация. Он был лучшим в Амстердаме... он и его жена.
      - Как интересно. Насколько я знаю, эту информацию нельзя вычитать в книжках.
      - У меня тоже есть собственные источники информации, синьор ван Ностранд.
      - Даже падроне не знал об этом. У меня не было случая сообщить ему. Чрезвычайно интересно... А что касается моей старости, дорогая Баж, то разрешите напомнить вам, что здесь в моем распоряжении в тысячу раз больше специалистов по темным делам, чем в вашем.
      - Вы не понимаете...
      - Нет, я все понимаю! - резво оборвал ее собеседник, внезапно разозлившись. - Для вас он "истинный отец", а для меня вся жизнь.
      - Простите?
      - Вы все прекрасно поняли! - холодно заметил ван Ностранд. - В течение тридцати лет мы делили с ним все... все! Гавана, Рио, БуэносАйрес... Мы жили одной жизнью, но он, конечно, был старшим. И только десять лет назад, когда врачи объявили ему диагноз, он отослал меня от себя, чтобы я служил ему в другом качестве.
      - Я не знала...
      - Ну а чтобы вам окончательно все стало ясно, разрешите мне задать вам вопрос, молодая леди. За те два года, которые вы провели на его острове, вы видели там какую-нибудь женщину, кроме этой черной амазонки Гектры?
      - О, Боже мой!
      - Мои слова потрясли вас?
      - Только не в моральном... не в сексуальном плане, это для меня несущественно. Просто я никогда не предполагала этого.
      - Никто никогда не предполагал. Он называл нас "Марс и Нептун", потому что один из нас был владыкой всего Карибского моря, а другой, находясь как бы под водой, направлял его действия, учил его изысканности и утонченности, которые дает образование... Теперь вам все ясно, Баж! Этого Хоторна должен убить я, и никто другой!
      Лимузин разъезжал по Манхэттену, с востока на запад и с севера на юг, от здания ООН до телевизионных студий на Гудзоне, от Бэттери-Парк до Музея естествознания. Каждая новая достопримечательность приводила в восхищение "Данте Паоло", к большой радости Эйнджел Кейпел, чье присутствие моментально открывало им все двери и позволяло участвовать в любых экскурсиях. Каким-то образом всюду, куда они приезжали, оказывались фотографы. Для Эйнджел в этом не было ничего удивительного, она привыкла к повышенному вниманию со стороны прессы к своей персоне, поэтому постоянно повторяла Николо: "Им ведь тоже надо зарабатывать на жизнь". Однако ни юная телезвезда, ни ее спутник не заметили, что никто из фотографов не снимает Бажарат. Таковым было ее предварительное условие в обмен на информацию о маршруте их поездки, предоставленную фотографам.
      Во "Временах года" на Пятьдесят второй улице восторженные владельцы дали завтрак в честь молодой пары, изготовив по этому случаю шоколадный торт, на котором белыми буквами были написаны приветственные слова в адрес симпатичного младшего барона и его прекрасной спутницы, являвшейся национальным достоянием Америки.
      Когда молодые приступили ко второй порции торта, вмешалась графиня:
      - Пожалуй, нам следует вернуться в машину, - сказала она. - Надо посетить еще четыре места, которые я обещала показать Данте.
      - Тогда я попрошу официанта положить в коробку остатки торта для нашего шофера.
      - Ты очень заботлива, Анджелина.
      Когда они выходили из ресторана, Бажарат замедляла шаги на лестнице. Внизу стояли три фотографа, которые занялись своей работой, снимая молодых людей, радостно улыбающихся друг другу.
      Отлично.
      "Нью-Йорк таймс"
      (Раздел бизнеса)
      "БРУКЛИН, 28 августа. Данте Паоло, младший барон ди Равелло, представляющий своего отца - очень состоятельного барона ди Равелло, тесно подружился с одной из знаменитых американских молодых телезвезд Эйнджел Кейпел, снявшейся в телесериале "Месть в седле". Мы публикуем фотографии, па которых изображены мисс Кейпел, урожденная Анджелина Капелли, которая свободно говорит по-итальянски, и младший барон в кругу семьи Капелли в Бруклине. Сообщается, что многие компании в трех штатах дали объявления о найме на работу служащих, говорящих поитальянски".
      "Нью-Йорк дейли ньюс"
      ИТАЛЬЯНСКИЙ БАРОН И ПРЕКРАСНАЯ
      АМЕРИКАНКА
      "Смотрите фотографии на других страницах. Может быть, это любовь с первого взгляда?"
      "Инкуайрер"
      АНГЕЛ АМЕРИКИ БЕРЕМЕННА? "Кто знает. Но они ближе, чем просто друзья!"
      - Это омерзительно! - закричал Николо. Держа в руках газету, он метался по номеру в отеле. - Я просто потрясен! Что я ей скажу?
      - В данный момент ты ничего не сможешь сказать ей, Нико, потому что она летит в самолете в Калифорнию. Она ведь оставила тебе СВОЁ номер телефона, значит, позвонишь ей позже.
      - Она решит, что я чудовище!
      - Не думаю. Мне кажется, что у нее вполне достаточно опыта, чтобы не обращать внимания на подобные статьи.
      - Но откуда взялись все эти фотографы? Как они узнали, где им надо быть?
      - Она же сама тебе сказала, что фотографам тоже надо зарабатывать на жизнь. Она это понимает, но, возможно, просто из скромности не объяснила, насколько она популярна... Конечно, мне надо было это предвидеть.
      Бажарат вышла из лифта и зашла в телефонную будку в холле отеля. Набрав по памяти номер, она соединилась с ван Нострандом.
      - Молодой человек и его подружка красуются во всех газетах, - сказал он. Боже мой, ну и реклама... почти как у Грейс и Ренье! Конечно, американская публика проглотит это, потому что подобные сенсации вполне соответствуют ее фантазиям.
      - Значит, я добилась своей цели. В Вашингтоне такая же реакция?
      - Такая же? О них везде говорят, от "Пост" и "Тайме" до любого супермаркета! И должен вам сказать, что, как только в разделе светской хроники промелькнуло несколько заметок о том, что я нахожусь в НьюЙорке, я тут же получил массу звонков от финансовых воротил, которые спрашивали меня, знаком ли я с молодым бароном... Но главным образом их интересовало, знаком ли я с его отцом.