— Есть предложения? — прошипел Смит.

— Да. Мы заставим эту пятерку залечь, а сами побежим отсюда, как кролики, — ответил Питер. — Но будем держаться подальше от дороги. Та сторона слишком открыта. Мы направимся на север. — Он резко повернулся и поднялся на одно колено, держа автомат на изготовку. Секундой позже рядом с ним поднялся Смит.

В первое мгновение Джон, уже державший палец на спусковом крючке, заколебался. Он не мог решить, следует ли ему стрелять на поражение или же просто попугать преследователей. Кто такие были эти люди? Та же компания, которая уже пыталась убить его? Или их союзники? Или же, напротив, штатные работники ЦРУ? Или частные охранники, нанятые Берком для того, чтобы караулить его собственность?

Один из вооруженных людей, двигавшихся в их сторону с вершины холма, заметил их резкие движения. Он застыл на месте и заорал на английском с сильным акцентом:

— Контакт с фронта! — И тут же открыл огонь.

Как только загремели выстрелы и в воздухе рядом с ним засвистели пули, сомнения Смита как рукой сняло. Эти парни были наемниками и не собирались никого арестовывать или брать в плен. Они с Питером открыли ответный огонь, выпустив несколько прицельных коротких — по три выстрела — очереди, целясь по вражеской цепи от краев к середине. Один из пяти бандитов внезапно дико заорал и рухнул, схватившись за живот. Оставшиеся четверо поспешно залегли.

— Ходу! — прикрикнул Хауэлл, толкнув Смита в плечо.

Оба разведчика вскочили и устремились в темноту, забирая к северу от асфальтированной дороги. Англичанин опять держался впереди, но на сей раз он не тратил времени на поиск более удобных проходов через заросли. Наоборот, он ломился напрямую, даже через самые плотные стены колючего кустарника. Сейчас требовалась не хитрость, а скорость. Им следовало как можно дальше оторваться от уцелевших бандитов, прежде чем те опомнятся и снова начнут стрелять.

Смит бежал со всех ног следом за Питером; его сердце отчаянно билось. Он держал руки в перчатках и автомат перед собой, стараясь защитить лицо от острых шипов и сломанных веток. Плети ежевики цеплялись за его руки и ноги, шипы норовили проткнуть толстую ткань. По предплечьям стекали струйки пота, который жег, как огонь, попадая в бесчисленные свежие ранки, царапины и ссадины, которые он успел заработать за эту ночь.

Позади снова загремела стрельба. Пули свистели в густых зарослях, срезая листья и разбрасывая в разные стороны сбитые сучки и щепки от толстых веток.

Хауэлл и Смит бросились наземь и молниеносно развернулись навстречу врагам. Очень кстати для них здесь оказалась небольшая ложбинка, а вернее, промоина, оставленная ручьями, стекавшими в сильные дожди с вершины холма.

— До чего же упрямые подонки, — холодно прокомментировал Питер, слушая, как пули, выпущенные поодиночке и очередями, свистели прямо над их головами. — Я им этого не забуду. — Он прислушался повнимательнее. — Стреляют только двое. Одного мы хорошо зацепили. В таком случае где же вторая пара?

— Подкрадывается к нам, — мрачно отозвался Смит. — Пока их приятели прикрывают их огнем.

— Весьма вероятно, — согласился Питер и внезапно улыбнулся. — Давайте покажем им, что это не такая уж хорошая идея, а?

Джон кивнул.

— Направо, — спокойно сказал Питер. — Пошли.

Не обращая внимания на пули, продолжавшие свистеть в зарослях вокруг них, оба поползли назад и принялись стрелять такими же короткими очередями, накрывая огнем широкий сектор перед ними. Смиту показалось, будто он услышал удивленный вскрик застигнутого врасплох; перед глазами мелькнуло что-то, похожее на человека, упавшего под куст. Стрельба со стороны врагов усилилась: бандиты, которых они заставили залечь, тоже открыли огонь.

Смит и Питер вернулись в промоину и быстро поползли в сторону по ее извилистому руслу. Оно вело на восток по пологому склону, занятому полем, основательно заросшим за много лет. Удалившись на полсотни ярдов, они рискнули поспешно оглянуться Один из преследователей стрелял короткими очередями ми куда-то в том направлении, откуда только что огрызнулись огнем преследуемые. Остальные три охотника снова двинулись вперед. Они опять развернулись в цепь и стреляли длинными очередями, поливая свинцом все пространство сорокаакрового поля.

— Черт побери, — чуть слышно выдохнул Питер — Что они, дьявол их возьми, делают?

Смит задумчиво прищурился. Было очевидно, что враги больше не стремятся к непосредственной схватке с ними. Вместо этого плохие парни устроили кордон, который должен был наилучшим образом отрезать их от дороги и от оставленных в роще автомобилей, до которых оставалось пройти еще несколько сотен ярдов.

— Они нас загоняют! — внезапно сообразил он.

Англичанин секунды две смотрел на него. Потом он вдруг выпятил подбородок и кивнул.

— Вы правы, Джон. Я должен был понять это раньше. Эти действуют как загонщики, и их задача — загнать нас к стрелковой линии. — Он негодующе помотал головой. — Эти мерзавцы, похоже, принимают нас за выводок каких-нибудь куропаток или перепелок!

Смит, совершенно неожиданно для себя, усмехнулся в ответ, вовремя подавив желание расхохотаться вслух. В голосе его старого друга звучало искреннее негодование, словно он на самом деле считал себя оскорбленным таким высокомерным пренебрежением к себе со стороны врагов.

Питер повернул голову и задумчиво уставился на север, где заросли — это нетрудно было разглядеть даже в темноте — были еще гуще.

— Они устроили нам свою пошлую засаду где-то в той стороне, — сказал он, снимая с автомата использованный магазин и вставляя новый рожок на тридцать патронов. — И пробраться мимо нее будет ой как непросто.

— Это точно, — согласился Смит. — Но вообще-то у нас есть, по крайней мере, одно преимущество.

Питер удивленно взглянул на него.

— Да неужели? Не сочтите за труд просветить меня.

— Есть-есть. — Смит ласково погладил свой «МП-5». — Когда я в последний раз ходил на охоту, ни куропатки, ни перепелки не позаботились обзавестись автоматическим оружием.

На этот раз уже Питеру пришлось напрячься, чтобы не прыснуть.

— Пожалуй, вы правы, — согласился он. — А раз так, Джон, то давайте посмотрим, не удастся ли нам превратить охотников в дичь.

Они выбрались из канавы и поползли на север. Через густые заросли они пробирались не прямо, а окольным путем, следуя по запутанным ходам, проделанным мелкими животными, которые в изобилии обитали на заросших полях под защитой колючих кустарников. Передвигались они исключительно ползком, не приподнимаясь над землей и стараясь двигаться как можно быстрее, но не шуметь и не трясти траву и кусты, под которыми проползали. Осознание того, что где-то впереди, в темноте, прячутся невидимые враги, снова уравняло по значению скрытность передвижения с его скоростью.

Смит чувствовал, как капли пота прокладывают себе дорожки через слой грязи, облепившей его лоб. Он нетерпеливо смахивал их, не желая, чтобы они просачивались под прилегавшей ко лбу оправой очков ночного видения и затекали в глаза. В стеклах непрерывно возникали стебли растений, причудливо изогнутые виноградные лозы, выкрашенные в зеленый цвет, быстро проплывали и исчезали позади, по мере того как он, извиваясь, словно червяк, миновал их. Здесь, в сердце чащобы, под спутанным пологом растений, видимость сократилась до нескольких футов. Воздух был теплым и густо пах сырой мшистой землей и свежим звериным пометом.

Время от времени пули свистели над их головами или с хрустом пролетали через кусты где-то по бокам. Теперь стреляли все четверо наемников, развернувшихся в цепочку позади них, но огонь велся наугад, лишь для того, чтобы вынудить прячущуюся в кустах добычу двигаться туда, где с ними разделается заблаговременно и продуманно выставленная засада.

Смит тяжело дышал, и причиной тому были не только физические усилия, но и нервное напряжение. Он был сосредоточен на том, чтобы следовать за Питером как можно ближе и смотреть, куда его старший товарищ ставит ноги и руки, — нужно было стараться повторять его движения, чтобы не тревожить лишний раз растительность, по которой они пробирались.

Внезапно Питер замер на месте. В течение нескольких долгих секунд он сохранял полную неподвижность, всматриваясь и вслушиваясь. Потом он приподнял над землей затянутую в перчатку руку и сделал Джону знак, предлагая придвинуться поближе.

Смит осторожно приподнял голову и посмотрел сквозь стену травы на окружавший их ландшафт. Они находились на северном краю поля. С востока на запад тянулась покосившаяся и кое-где обвалившаяся ограда. Сразу за остатками изгороди земля уходила вниз, образуя небольшую ложбину, противоположный край которой представлял собой четко выраженный невысокий уступ. На подходе к ложбине виднелось лишь несколько кустов и чахлых березок; в целом местность здесь была значительно более открытая, и прятаться было куда труднее.

Питер ткнул пальцем в сторону дальнего края впадины и сделал рукой жест, означавший «враги».

Смит кивнул. Уступ был самым подходящим местом для засады, к которой их гнали. Любой находившийся за гребнем имел бы вполне приличный обзор и сектор обстрела, почти полностью перекрывавший прилегавший участок фермы. Он нахмурился. Шансы против них очень быстро нарастали.

Питер разглядел выражение его лица и пожал плечами.

— Ничего не поделаешь, — пробормотал он, а потом вытащил из кармана для боеприпасов своего жилета пустой магазин от автомата и подождал, пока Джон делал то же самое.

— Прекрасно, — с величайшим спокойствием сказал Питер. — Вот вам план. — Он поднял пустой магазин. — В качестве отвлекающего маневра мы бросаем их как можно дальше направо. И тут же совершаем перебежку через гребень, забираем направо и атакуем с тыла, убивая по пути всех врагов, которые нам попадутся.

Смит задумчиво посмотрел на него.

— Вы так думаете?

— Джон, у нас нет времени изобретать что-то более изящное, — терпеливо разъяснил англичанин. — Мы должны бить быстро и сильно. Скорость и смелость — единственные карты, которые мы можем разыграть. Если кого-то из нас зацепит, другой должен уходить в одиночку. Согласны?

Смит кивнул. Все это ему совершенно не нравилось, но его напарник был прав. В такой ситуации любая задержка — по любой причине, пусть даже для оказания помощи раненому товарищу, — была бы фатальной. У врага было такое численное превосходство, что их единственный шанс на спасение состоял в том, чтобы любыми средствами пробить путь через любой заслон и как можно скорее бежать прочь отсюда.

Держа пустой магазин в левой руке и «МП-5» в правой, он медленно поднялся на одно колено, готовый совершить рывок через полуразрушенный забор и открытое пространство за ним. Рядом Питер сделал то же самое.

Позади прогремела еще одна очередь, направленная наугад. Потом снова наступила тишина.

— Пора, — прошипел Питер. — На старт! Внимание! Марш!

Оба изо всех сил швырнули пустые магазины, полетевшие по широкой дуге направо. Шум, который металлические рожки произвели, упав в кусты, прозвучал неожиданно громко.

И сразу же Смит сорвался с места и рванулся вперед. Он поднырнул под провисшую слегу забора, перекатился по уходящему вниз склону и снова вскочил на ноги. Питер был на несколько ярдов впереди.

Сзади и справа Смит услышал удивленные крики, но враги заметили их слишком поздно. Они с Питером беспрепятственно преодолели неглубокую впадину и крутой, но не замедливший их движения противоположный склон.

Там Смит сразу же метнулся направо. Автомат он держал в обеих руках и в поисках врагов всматривался в мистический зеленый полумрак, каким ему представлялось сквозь очки окружающее. Вот! Менее чем в десятке ярдов от себя, под низко нависшими ветвями березы, он увидел движущийся силуэт. Человек, лежавший плашмя на земле лицом к гребню, возился, пытаясь повернуться и направить на неожиданно появившегося врага свое собственное оружие — автомат «узи».

Реакция Джона оказалась быстрее. Он вскинул свой «МП-5», нажал на спусковой крючок и прицельно выпустил три пули во врага. Все выстрелы попали в цель. Бандита отшвырнуло назад, он дернулся и вытянулся на земле, привалившись к белому как мел стволу тонкой березки.

Они побежали дальше вдоль края ложбины, плавно поворачивавшей на северо-восток. Держались они поодаль друг от друга, чтобы враг не мог уложить их обоих одной очередью. На этой стороне во множестве росли березы, среди которых возвышались кряжистые сосны, но лес изобиловал множеством крошечных полянок. Встревоженные внезапной стрельбой, четверо наемников, выступавших в роли «загонщиков», открыли бешеную пальбу. Правда, они сосредоточили огонь на уже покинутом двумя разведчиками склоне. Пули, рикошетируя от деревьев, взлетали высоко вверх и сердито жужжали над головами беглецов, как рассерженные пчелы.

Смит осторожно вступил на одну из полянок и уловил краем глаза внезапное короткое движение справа от себя. Резко обернувшись, он увидел темный ствол «М-16», торчавший из-за обвитого виноградной лозой пня дерева. Этот ствол глядел прямо на него! Он бросился наземь как раз в тот момент, когда спрятавшийся бандит выстрелил. Одна из 5,56-миллиметровых пуль задела его левое плечо и оставила глубокую царапину на коже. Еще две пули оставили длинные борозды на земле рядом.

Джон откатился в сторону, отчаянно надеясь, что ему удастся оторваться от прицела вражеского стрелка. Прогремело еще несколько выстрелов, и снова пули ткнулись в землю в считанных дюймах от его головы. Он катился дальше, одновременно глядя по сторонам в поисках любого укрытия, которое было бы в пределах досягаемости. И ничего не видел. Он находился под огнем врага на совершенно открытом месте.

А потом у него из-за спины возник Питер и открыл огонь, методично сажая короткие очереди впритирку к пню. В воздух полетели куски коры и щепки от почти перерубленной виноградной лозы. Прятавшийся за пнем стрелок истошно завопил и умолк.

— Вы в порядке, Джон? — вполголоса окликнул Смита Питер.

Смит наскоро проверил свое состояние. Царапина, оставленная пулей на плече, кровоточила и должна была вскоре страшно разболеться. Но, как ни удивительно, это была его единственная рана.

— В полном, — сообщил он. Ему никак не удавалось отдышаться после испытанного им шока: ведь он лишь чудом не погиб, причем в первую очередь из-за собственной неосторожности. Выход на эту полянку был большой ошибкой, с запозданием сообразил он, — из тех, которые допускают на учебных занятиях лишь совершенно неопытные новобранцы. Он резко мотнул головой, злясь на самого себя.

— В таком случае пойдите проверьте, действительно ли этот ублюдок сдох, — решительно потребовал Питер. — Я вас прикрою. Только поторопитесь.

— Уже иду. — Смит вскочил на ноги и шагнул в кусты, окаймлявшие полянку с одной стороны, чтобы зайти за пень сбоку, не перекрывая зону огня англичанина. Осторожно пробравшись через заросли, он увидел на земле лежавшее ничком тело. Винтовка «М-16» лежала в нескольких футах.

«Ну, и что с этим бандитом?» — спросил себя Смит. Он мог быть и убит, и тяжело ранен, а мог быть и совершенно целым и лишь притворяться мертвым.

Ему пришла было в голову мысль о том, что стоит выпустить в тело короткую очередь и тем самым покончить со всеми сомнениями. Его указательный палец, лежавший на спусковом крючке, уже напрягся. Но он тут же опомнился. В пылу сражения он мог расстрелять врага без малейших колебаний, но он не будет стрелять в неподвижно лежащего человека, возможно, беспомощного и испытывающего ужасную боль. Не будет и останется верным тем клятвам, которые когда-то давал, и, что еще важнее, своим собственным представлениям о добре и зле.

Смит подошел ближе, держа ствол автомата нацеленным на лежавшего. Он видел на земле кровь, растекавшуюся из-под тела. Упавший стрелок был мал ростом и очень худощав, на верхушке выбритой круглой головы торчал ежик коротко подстриженных рыжеватых волос. Джон подошел поближе и уже был готов присесть на корточки и пощупать пульс.

Где-то впереди — совсем неподалеку — прогремела еще одна автоматная очередь. В ответ ей сразу же коротко огрызнулся автомат Питера.

Отвлекшись от лежавшего, Смит повернул голову, пытаясь понять, откуда велся огонь, и присел пониже, чтобы не попасть под шальную пулю.

Именно в этот момент «труп» набросился на него. С молниеносной быстротой он вскочил, ударил Смита головой в живот и сбил его с ног. Автомат отлетел в кусты.

Смит дернулся в сторону и увидел, что в темноте сверкнуло лезвие ножа. Он едва успел увернуться, а в следующее мгновение вскинул левую руку, блокируя следующий удар. Лезвие полоснуло по руке, разрезав рукав, кожу и достав до кости, и у Смита на мгновение помутилось сознание от резкой боли. Заставив себя не обращать внимания на рану, он нанес ответный удар, с силой обрушив ребро правой ладони на запястье рыжего.

Нож выпал из внезапно парализованных мощным и точным ударом пальцев убийцы.

Смит, не прекращая движения, нанес второй удар — на сей раз, воспользовавшись инерцией, он вонзил локоть прямо в нос коротышки, оказавшегося столь опасным. Раздался омерзительный хруст — удар раздробил носовые хрящи, которые вонзились прямо в мозг. Рыжий коротышка упал без единого звука и вытянулся неподвижно. Теперь он был действительно мертв.

Джон сел, переводя дыхание. Он чувствовал, что из глубокой раны на его левой руке течет кровь. «Я должен немедленно сделать перевязку», — как бы со стороны подумал он.

«Нет никакого смысла оставлять кровавый след, по которому плохие парни смогут найти нас». Он вытащил из одного из бесчисленных карманов своего боевого жилета индивидуальный перевязочный пакет, быстро наложил на рану ватно-марлевый тампон и принялся обматывать руку бинтом.

Со стороны леса послышался чуть слышный свист. Смит поднял голову и увидел появившегося из темноты Питера.

— Очень сожалею, что так получилось, — сказал Питер, — но там высунулся один тип и принялся палить в меня.

— Вы его уложили?

— О да, — не скрывая удовлетворения, ответил Питер. — Окончательно и бесповоротно. — Он опустился на колено и перевернул рыжего коротышку, убитого Смитом, на спину. И тут же его блекло-голубые глаза раскрылись от изумления; он затаил дыхание.

— Вы знаете этого парня? — спросил Джон, заметивший его реакцию.

Питер кивнул. Когда он поднял голову, на его обветренном лице было написано выражение мрачной тревоги.

— Его зовут Макри, — полушепотом ответил он. — Когда я был с ним знаком, он служил в САС. Имел репутацию смутьяна, был очень хорош во всех видах боя. Все его считали большим поганцем. Несколько лет назад он начал слишком уж много себе позволять, и его вышибли. Последнее, что я о нем слышал, было то, что он служил наемником в Африке и Азии — и от случая к случаю подрабатывал на различные разведывательные службы.

Он встал, подошел к кустам и извлек отлетевший туда автомат Смита.

— В том числе и на МИ6? — спокойно спросил Джон, принимая у него оружие и с усилием поднимаясь на ноги.

Питер неохотно кивнул.

— Бывало и так.

— Вам не кажется, что кто-нибудь из ваших людей в Лондоне может оказаться причастным к той тайной войне, которую затеяли Пирсон и Берк? — осведомился Смит.

Питер пожал плечами.

— Если честно, Джон, то сейчас я прямо и не знаю что думать. — Он повернул голову — со стороны близкой ложбины раздался возобновившийся треск автоматов. — Но мы тут прохлаждаемся, а наши друзья, похоже, теряют терпение. И очень скоро они всей толпой явятся именно сюда, а не в какое-нибудь другое место. Я думаю, что с нашей стороны самым разумным будет попытаться избежать встречи с ними, пока у нас еще есть такая возможность. Мы должны найти место, где сможем без ненужных трудностей раздобыть себе новый транспорт.

Смит кивнул. Англичанин был совершенно прав. К настоящему времени враги наверняка уже отыскали автомобили, на которых они приехали с авиабазы Эндрюс. Попытка воспользоваться этими машинами означала бы верный путь обратно в западню, из которой они только что чудом выскользнули.

Он пощупал повязку на правой руке, желая удостовериться, что она еще не промокла насквозь. Нет, сверху бинт все еще оставался сухим. Он повернулся к напарнику.

— Ладно, Питер, ведите. А я буду следить за тылом.

Двое мужчин повернулись и побежали ровной рысцой на север, стараясь по возможности держаться под прикрытием деревьев и кустов. Позади них еще несколько раз возобновлялась конвульсивная стрельба из нескольких автоматов, но вскоре и она стихла.