Глава 21

Он снова услышал крики, но, откуда они доносились, определить было невозможно: на деревенской площади неистовствовала толпа, звучали концертино и кларнеты. Там, где толпа расступалась, скакали, крутились и вертелись в деревенских танцах пары. Fete d'hiver[12] стал карнавалом.

— Ноэль! Ноэль!

Налево от площади, вверх по изогнутой улочке — крики доносятся оттуда! Холкрофт побежал сломя голову, налетев на целовавшихся влюбленных. Туда.

— Ноэль!

Он оказался в переулке, по обе стороны которого шли трехэтажные дома. Он кинулся дальше — крик раздался снова, но уже ни слов, ни имен, только крик, оборванный ударом, вызвавшим стон.

Господи! Он должен ее найти...

Дверь!Дверь была приоткрыта; она вела в четвертое справа здание. Крик отсюда!

Он побежал туда, по дороге вспомнив, что в кармане у него пистолет. Ноэль достал его и, неуклюже держа оружие в руке, вдруг осознал, что ни разу даже толком не взглянул на него. Теперь, рассмотрев оружие, он на секунду замер.

Он плохо разбирался в пистолетах, но такой он уже видел. Это был самозарядный «ТП-70», такой же, как и пистолет, что одолжил ему Сэм Буоновентура в Коста-Рике. Это совпадение не придало ему уверенности, скорее напротив — ему просто стало дурно. Это был чужой мир.

Проверив предохранитель, Холкрофт распахнул дверь, стараясь держаться в тени. Он попал в узкий, длинный, полутемный коридор. По левой стене футах в двенадцати Друг от друга находились две двери. Насколько он помнил подобные строения, в правой стене тоже должны быть две двери; оттуда, где он стоял, их не было видно.

Он бросился внутрь, держа пистолет перед собой. Справа были две двери. Всего — четыре. И за одной из них — Хелден. Но за которой? Он подошел к первой двери слева и прислушался.

Оттуда доносился странный скребущийся звук. Он представления не имел, что бы это могло быть. Одежда, ткань... может быть — рвущаяся одежда? Ноэль повернул ручку, дверь поддалась, и он открыл ее, держа пистолет наготове.

Стоя на коленях в темной комнате, старуха скребла пол. Она стояла к нему боком, изможденная, с отвисшими щеками, и кругами водила рукой по мягкому дереву. Она была столь стара, что не заметила Холкрофта. Он закрыл дверь.

На двери справа был укреплен черный бант. За этой дверью кто-то умер; семья в трауре. За этой дверью — смерть. Эта мысль слишком действовала ему на нервы, он прислушался.

Так и есть! Там идет борьба. Тяжелое дыхание, движение, напряженность; за дверью — отчаяние. За дверью — Хелден.

Холкрофт отступил на шаг, поднял пистолет, занес ногу и, глубоко вздохнув, как тараном, вышиб дверь ногой. Удар был так силен, что дверь с треском распахнулась.

В комнате на грязной постели лежали двое обнаженных подростков — темноволосый мальчишка на толстой светлокожей девчонке; ее ноги были подняты вверх, мальчишка лежал между ними, сжимая руками ее грудь. Услышав звук удара и увидев чужого, девчонка закричала. Парень, спрыгнув с нее, скатился на пол, разинув рот от потрясения.

Удар! Звук удара был сигналом тревоги. Холкрофт выбежал в коридор и кинулся ко второй двери слева. Не время думать о чем-либо, кроме поисков Хелден. Он плечом навалился на дверь, неловко поворачивая ручку левой рукой — в правой он сжимал пистолет. Сила не потребовалась, дверь отворилась сама.

На мгновение Ноэлю стало стыдно: у противоположной стены возле окна стоял слепой. Он был стар и дрожал от страха перед невидимым, неизвестным насилием, вторгшимся в его темный мир.

— Norn de Dieu...[13] — прошептал он, протягивая вперед руки.

От входной двери донесся звук торопливых шагов, становившийся все громче, — это были шаги человека не просто бегущего, но бегущего сломя голову. Холкрофт быстро обернулся и увидел, как мимо пронесся агент МИ-5. Откуда-то донесся звук бьющегося стекла. Шатаясь, Ноэль вышел из комнаты слепого и взглянул налево: из открытой двери в конце коридора лился солнечный свет. Стеклянные переборки двери были закрашены черным, и в полумраке он не увидел ее.

Как агент узнал, что там есть дверь? Почему он распахнул ее ударом ноги и ринулся на улицу? Может быть, агент МИ-5 решил, что он побежал этим путем? Инстинкт подсказывал Холкрофту, что с точки зрения агента он не заслуживает подобного внимания, ведь он просто сумасшедший любитель. Нет, тот гонится за кем-то другим.

Тогда — за Хелден! Но Хелден должна быть за дверью напротив — только там он еще не был. Она должна быть там. Агент ошибся!

Холкрофт ногой вышиб дверь и кинулся внутрь.

Комната пустовала уже давно. Повсюду слоями лежала пыль... и на ней не было следов. Сюда никто не заходил уже много недель.

Агент МИ-5 оказался прав. Любитель не знал чего-то такого, о чем сразу догадался профессионал.

Ноэль побежал из пустой комнаты по коридору через разбитую дверь во двор. Слева была тяжелая деревянная дверь, выходившая в переулок. Она была открыта, и Ноэль кинулся туда. Он слышал звуки карнавала, доносившиеся с площади, но кроме них было что-то еще. В дальнем конце пустынной улицы справа от него раздался крик, снова, как и прежде, прерванный. Он побежал туда, к Хелден, но никого не увидел.

— Назад! — раздалась команда из подворотни. Раздался выстрел; над его головой раскрошился камень, и он услышал отвратительный вой отскочившей пули.

Ноэль бросился на землю — жесткую и неровную булыжную мостовую. Падая, он задел собачку пистолета. Выстрелом ему едва не снесло лицо. В панике он покатился к подворотне. Чьи-то руки схватили его и втолкнули в тень. Молодой человек со шрамом на лбу — агент британской разведки — прижал Холкрофта к каменной стене.

— Чертов ты дурень! Я сам тебя убью и избавлю их от лишней работы.

Вжавшись в стену, агент выглянул наружу.

— Я не верювам, — сказал Ноэль. — Ничему этому я не верю. Где она?

— Этот ублюдок держит ее на той стороне улицы, в двенадцати ярдах отсюда. По-моему, у него есть радио и он вызвал машину.

— Они убьютее!

— Не сейчас. Не знаю почему, но у них на уме что-то другое. Может быть, потому, что она его сестра.

— Да нет же!Это не так, это безумие! Я сказал ей, и она с ним связалась. Он такой же Тинаму, как вы. И он абсолютно ненормальный. Он может написать что-нибудь для своей газеты, чтобы выставить вас — министерство иностранных дел — да и все чертово английское правительство совершенными ослами.

Агент МИ-5 уставился на Холкрофта взглядом человека, изучающего бред психопата — со смесью любопытства, отстраненности и удивления:

— Он что? Тычто?

— Вы слышали мои слова.

— Боже мой!.. Кто бы ты ни был, во что бы ты ни был впутан, ты никак с этим не связан.

— Я вам еще в Лондоне об этом говорил, — ответил Ноэль, стараясь сесть и отдышаться. — Вы что, думали, я лгу?

— Мы знали, что ты лжешь, мы только не знали почему. Мы считали, что тебя используют люди, жаждущие добраться до фон Тибольта.

— Зачем?

— Затем, чтобы установить контакт, не выдавая себя. Это хорошее прикрытие: деньги, оставленные семье в Америке.

— Но зачем?

— Потом! Тебе нужна девица, мне нужен ублюдок, который ее захватил. Послушай, — агент указал на пистолет в руке Ноэля, — ты хоть знаешь, как этим пользоваться?

— Я однажды стрелял из такого. Но я не специалист.

— И не надо, и цель у тебя будет большая. Если я не ошибаюсь, у них в этом районе курсирует машина.

— А у вас нет машины?

— Нет, я один. А теперь слушай. Если подъедет машина, ей придется остановиться. В ту секунду, когда это произойдет, я брошусь к двери на той стороне. Пока я буду бежать, прикрой меня, стреляя в машину. Целься в лобовое стекло. Можешь попасть в шины, в радиатор. Но главное — постарайся разбить лобовое стекло. Сделай эту чертову машину неуправляемой, если только сумеешь; и моли Бога, чтобы местные торчали на своих плясках на площади.

—. А если нет, если кто-нибудь...

— Попытайся не задеть его, кретин! — взорвался англичанин. — И старайся стрелять в правую часть машины. Правую от тебя. И поменьше высовывайся.

— В правуюсторону машины?

— Да, или попадешь в свою девицу, которая, честно говоря, мне на хрен не нужна. Но мне нужен он. Конечно, если я ошибаюсь, это никуда не годится, и нам придется придумать что-нибудь другое.

Агент, прижавшись лицом к стене, осторожно выглянул на улицу. Этот незнакомый лес принадлежал вот таким людям, а не благонамеренным архитекторам.

— Вы не ошиблись, вернувшись в этот дом. Вы знали, что там есть второй выход?

— Конечно, никто в своем уме не позволит себе оказаться в такой ловушке.

Профессионал не ошибся и на этот раз. Ноэль услышал визг покрышек на невидимом повороте — машина быстро приближалась. Агент встал, сделав Ноэлю знак следовать за ним. Прижимая к груди согнутую руку с пистолетом, он выглянул из-за угла.

Снова взвизгнули шины, машина остановилась. Бросаясь вон из подворотни, агент крикнул Холкрофту: «Пора!» — и, дважды выстрелив по машине, бросился вниз по Улице. Это был недолгий кошмар, который безумное движение и звуки разрушения обращали в реальность. Ноэль видел пистолет в своей руке. Чувствовал дрожь, пробегавшую по всему телу, когда он спускал курок. В правую часть машины. Справа от тебя.Или... Он отчаянно старался быть точным. С изумлением он увидел, как лобовое стекло покрывается трещинами; слышал, как пули впивайся в дверь; слышал человеческие крики... а потом увидел, как на мостовую из машины выпал человек. Это был водитель; он лежал раскинув руки, кровь текла из его головы, и он не шевелился.

На той стороне улицы агент МИ-5, пригибаясь, выскочил из двери, держа перед собой пистолет. Потом Ноэль услышал команду:

— Отпусти ее! Тебе живым не уйти!

— Nie und nimmer![14]

— Тогда она умрет вместе с тобой! К черту!.. Повернитесь-ка вправо, мисс! Немедленно!

Друг за другом раздались два выстрела; эхом отозвался на улице женский крик. Оцепенение покинуло Ноэля. Он бросился через дорогу, боясь думать, боясь увидеть то, что его ждет, боясь обнаружить то, что он не смел обнаружить, боясь сойти с ума.

Хелден, дрожа и всхлипывая, стояла на коленях. Она не сводила глаз с мертвеца, распростертого на мостовой слева от нее. Но она была жива; а больше его ничто не заботило. Ноэль подбежал к ней и упал рядом, прижимая ее вздрагивавшую голову к своей груди.

— Его... его, — прошептала Хелден, отталкивая Ноэля, — быстрее.

— Что? — Ноэль проследил за ее взглядом. Агент МИ-5 пытался ползти, его рот то открывался, то закрывался, он пытался что-то сказать, но не мог. А на груди по рубашке расплывалось красное пятно.

Небольшая толпа уже собралась на выходе с площади. Четыре-пять человек осторожно выступили вперед.

— Забери его, быстро забери его, — сказала Хелден. Она была способна размышлять, а он нет; она могла принимать решения, а он был неподвижен.

— Что мы будем делать? Куда мы идем? — вот и все, что он мог сказать, и он даже не был уверен, что эти слова принадлежат ему.

— Это поперечные улицы, они связаны между собой. Мы должны забрать его отсюда.

— Почему?

Хелден сверлила его глазами:

— Он спас мне жизнь. Он спас тебе жизнь. Быстро! Холкрофт мог лишь повиноваться ее приказам; сам думать он не мог. Он поднялся на ноги, подбежал к агенту, склонился над ним. И увидел сердитые голубые глаза; губы, безуспешно пытавшиеся что-то произнести. Англичанин умирал.

Ноэль поднял агента, но стоять сам тот не мог, и Холкрофт взял его на руки, удивляясь своей силе. Обернувшись, он увидел, что Хелден шатаясь идет к машине — мотор все еще работал. Ноэль отнес агента к простреленной машине.

— Я сяду за руль, — сказала Хелден. — Положи его на заднее сиденье.

— Но лобовое стекло! Ты же ничего не увидишь!

— Мы все равно далеко его не увезем.

Следующие несколько минут показались Холкрофту столь же нереальными, как и вид пистолета, который он все еще держал в руке. Хелден живо развернулась, заехав на тротуар, и вывернула на середину дороги. Сидя рядом с ней, Ноэль, несмотря на панику, кое-что осознал. Осознал спокойно, почти бесстрастно; он начал приспосабливаться к этому страшному новому миру. Его сопротивление угасло, что подтверждалось и тем, что содействовал,а не бежал.Люди пытались его убить. Они пытались убить девушку, сидевшую рядом с ним. Может быть, этого оказалось достаточно.

— Ты можешь найти церковь? — спросил он, удивившись тому, как овладел собой. Она взглянула на него:

— Думаю, что да. Зачем?

— Мы не можем ехать на этой машине, даже если бы ты могла что-то видеть. Мы должны найти свою. — Он указал рукой на капот. Было видно, как оттуда поднимается пар. — Радиатор пробит. Найди церковь.

Ей это удалось, каким-то чутьем она продвигалась по узеньким улочкам и переулкам, соединявшим неровные лучи, выходившие с деревенской площади. Последние несколько кварталов были ужасны: что-то возбужденно крича, за машиной бежали люди. Сначала Ноэлю показалось, что их внимание привлекло простреленное любовое стекло,но дело было не в этом. Люди спешили к центру — к площади; слух облетал город.

— Des gens assassines! La tuerie![15]

Хелден свернула на улицу, ведшую мимо дома священника к автостоянке. Там она остановилась рядом со взятой напрокат машиной. Холкрофт посмотрел на заднее сиденье. Агент МИ-5, согнувшись, лежал в углу; он еще дышал. Агент шевельнул рукой, словно желая привлечь внимание Ноэля.

— Мы собираемся сменить машину, — объяснил Хол-крофт, — мы отвезем вас к врачу.

— Выслушай... меня сначала, кретин, — прошептал англичанин. Его взгляд остановился на Хелден: «Скажи ему».

— Выслушай его, Ноэль, — сказала она.

— Что такое?

— Пэйтон-Джонс... у тебя... его телефон. Холкрофт вспомнил. Имя на карточке, которую дал ему в Лондоне седой агент средних лет, было Гарольд Пэйтон-Джонс. Он кивнул: «Да».

— Позвони ему... — агент МИ-5 закашлялся, — расскажи ему, что случилось... все.

— Вы сами все расскажете, — сказал Ноэль.

— Заткнись. Скажи Пэйтон-Джонсу, что возникли осложнения, которых мы не предвидели. Человек, который, как мы считали, был послан Тинаму, человек фон Тибольта...

— Мой брат — не Тинаму! -воскликнула Хелден. Агент посмотрел на нее через полуприкрытые веки.

— Может, вы и правы, мисс. Раньше я так не думал, но может, и так. Я знаю только, что человек, следовавший за вами на «фиате», работал на фон Тибольта.

— Он ехал за нами, чтобы нас охранять! Чтобы узнать, кто преследует Ноэля.

Холкрофт вздрогнул и пристально посмотрел на Хелден:

— Ты о нем знаешь?

— Да, — ответила она, — наш сегодняшний ленч — это идея Иоганна.

— Спасибо большое.

— Прошу тебя. Ты ничего не понимаешь. А мой брат понимает. И я понимаю.

— Хелден, я пытался поймать этого человека в ловушку! Он был убит!

— Что? О Боже мой...

— Это осложняет дело, — прошептал агент, обращаясь к Ноэлю. — Если фон Тибольт — не Тинаму, то кто он? Почему застрелили его человека? Эти двое, почему они пытались похитить ее? Убить тебя? Кто они такие? Эта машина... попробуйте узнать о ней. — Англичанин начал задыхаться. Ноэль перегнулся через сиденье, но агент остановил его: — Только слушай. Узнай, кто они такие, чья это машина. Они и есть непредвиденное обстоятельство.

Агент МИ-5 едва был в силах держать глаза открытыми, его шепот стал почти неслышен. Было очевидно, что жить ему осталось несколько минут. Ноэль нагнулся к нему.

— Это осложнение не может иметь ничего общего с человеком по имени Питер Болдуин?

Умирающий вздрогнул как от удара тока. Его глаза широко открылись, зрачки почернели от приближения смерти.

— Болдуин? -Шепот стал жутким и жалобным.

— Он приходил ко мне в Нью-Йорке, — сказал Холкрофт. — Он сказал, чтобы я не вмешивался. Он сказал, что он знает то, чего никто не знает. Через минуту его убили.

— Он говорил правду!Болдуин говорил правду! — Губы агента задрожали, струйка крови вытекла у него изо рта. — Мы ему не поверили, он предлагал ничто!Мы были уверены, что он лжет...

— Лжет о чем?

Агент МИ-5 взглянул на Ноэля, потом с трудом перевел взгляд на Хелден.

— Нет времени... — Он мучительно пытался снова посмотреть на Холкрофта. — Вы чисты. Вы должны... иначе вам не следовало говорить то, что вы сказали. Я вам доверяю, обоим. Найдите Пэйтон-Джонса... как можно быстрее. Скажите ему, чтобы вернулся к делу Болдуина. Код «Вольфшанце»... Это «Вольфшанце».

Голова агента упала на грудь. Он был мертв.

Глава 22

Они двигались на север по парижской дороге, и вечернее солнце заливало округу оранжевым и желтым светом. Зимнее солнце везде одинаково. Это константа. И Холкрофт был благодарен ему за это.

Код «Вольфшанце». Это «Вольфшанце».

Питер Болдуин знал о Женеве. Он пытался сообщить о чем-то МИ-5, но недоверчивая британская разведка ему не поверила.

Он предлагал ничто!

Что он хотел получить в обмен? Какую сделку пытался заключить? Кто такой Питер Болдуин?

Кем был Питер Болдуин?

Кто такой фон Тибольт? Теннисон?

Если фон Тибольт — не Тинаму, то кто же он? Почему застрелили его человека? Почему они пытались похитить ее? Убить тебя?

Почему?

Хотя бы одну проблему можно отбросить: Джон Теннисон не Тинаму. Кем бы сын Вильгельма фон Тибольта ни был — а он мог быть опасен для Женевы, — он не был убийцей. Но кто же он тогда? Что он сделал, почему связан с убийцами? Почему охотятся за ним, а заодно и за его сестрой?

Эти вопросы не давали Ноэлю задуматься о последних событиях. Он не мог о них думать. Он сломается, если позволит себе это. Троих убили, одного из них — убил он. В перестрелке в отдаленной французской деревушке во время карнавала. Безумие.

— Как ты думаешь, что такое «Вольфшанце»? — спросила Хелден.

— Я знаю, что это такое, — ответил Холкрофт.

Она удивленно обернулась.

Ноэль рассказал ей все, что знал об остатках «Вольфшанце». Теперь уже не было смысла скрывать эти факты. Когда он закончил, Хелден не проронила ни слова. Он задумался над тем, не зашел ли слишком далеко. Не вовлекает ли он ее в конфликт, в котором она не хочет участвовать. Всего несколько дней назад Хелден говорила ему, что если он не будет поступать так, как она велит, если Ноэль не тот, за кого себя выдает, то она уедет из Парижа и он никогда ее больше не найдет. Как Хелден поступит теперь? Не окажется ли угроза «Вольфшанце» тем грузом, который она не захочет принять на себя?

— Ты испугана? — спросил он.

— Это глупый вопрос.

— Мне кажется, ты понимаешь, что я имею в виду.

— Да. — Она откинулась на спинку сиденья. — Ты хочешь знать, не сбегу ли я.

— Думаю, что да. Так как?

Несколько мгновений она молчала, но Холкрофт не настаивал на ответе. Когда она заговорила, в ее голосе — так похожем на голос сестры и так отличавшемся от него — зазвучала печаль.

— Я так же не мору убежать, как и ты. Не говоря уже о морали и страхе, это просто непрактично. Они нас все равно найдут и убьют.

— Хорошенький конец.

— Это вполне реально. Кроме того, я устала убегать. У меня на это не осталось сил. «Возмездие», «Одесса», теперь еще «Вольфшанце». Трое охотников, подстерегающие и нас, и друг друга. Это должно кончиться. Полковник прав.

— Вчера вечером я пришел к тому же выводу. Я подумал, что, если бы не моя мать, мне пришлось бы спасаться бегством вместе с вами.

— Сын Генриха Клаузена, — задумчиво произнесла Хелден.

— И кого-то еще. — Он вернулся в реальность. — Мы не станем контактировать с Пэйтон-Джонсом.

— Согласна.

— МИ-5 проследит за нами. У них нет выбора. Они приставили к нам человека, они обнаружат, что агент убит. Возникнут вопросы.

— На которые мы не сможем ответить. Нас преследовали, не мы.

— Интересно, кто они? Эти двое, — сказал он.

— "Возмездие", я думаю. Это их стиль.

— Или «Одесса».

— Возможно. Но немецкий, на котором говорил один из них, показался мне странным. Я не смогла узнать диалект. Он не из Мюнхена и точно не из Берлина. У него странное произношение.

— Что ты имеешь в виду?

— Оно очень гортанное, но при этом мягкое, если так бывает.

— Ты думаешь, они из «Возмездия»?

— Какая разница? Мы должны защитить себя от обоих. Ничего не изменилось. Во всяком случае, для меня. — Она дотронулась до его руки. — Но тебя мне жаль.

— Почему?

— Потому что теперь ты бежишь вместе с нами. Ты теперь один из детей — из verwiinschte Kinder[16]. Из проклятых.А у тебя нет опыта.

Похоже, теперь я приобретаю его на ходу.

Она убрала руку.

— Ты должен ехать в Берлин.

— Знаю. Мы должны торопиться. Нужно добраться до Кесслера и подключить его, он, — Холкрофт сделал паузу, — наш последний шанс.

Она печально улыбнулась этому слову.