Глава 3

Дэвид Вебб, тяжело дыша, бежал вдоль поля, поросшего темной травой. Его лицо покрывали капли пота, а влажный спортивный костюм прилипал к телу. Он миновал пустующие трибуны небольшого стадиона и теперь направлялся к бетонированной дорожке, которая вела к университетскому гимнастическому залу. Осеннее солнце уже скрылось за кирпичными зданиями университетского городка, но отблески его лучей все еще пронзали вечернее небо, которое, подобно светящемуся занавесу, нависало над ландшафтом штата Мэн. Осенний холод уже давал себя знать, и Дэвид почувствовал легкий озноб. Врачи советовали ему не переохлаждаться.

Когда он открывал тяжелую дверь гимнастического зала, у него мелькнула мысль, почему двери всех гимнастических залов по весу напоминают ворота средневековых крепостей? Он вошел внутрь и, пройдя по каменному полу, добрался до коридора, в конце которого находилась раздевалка, уставленная металлическими шкафами. Он был очень доволен, что сейчас там никого не было, так как был не расположен к разговорам.

Дэвид медленно шел между длинными деревянными скамейками, направляясь к своему шкафу, который находился в конце ряда, когда его взгляд остановился на явно постороннем предмете, расположенном прямо впереди. Он побежал, стараясь поскорее выяснить, что это было. Сложенная записка была приклеена с помощью куска ленты к двери его шкафа. Он сорвал ее и развернул: "Звонила Ваша жена и просила позвонить ей, как только вы сможете. Она сказала, что это очень срочно. Ральф".

У сторожа должно было бы хватить ума выйти и просто позвать его к телефону! – с раздражением подумал Дэвид, набирая цифровую комбинацию кодового замка. Набрав в карманах брюк несколько монет, он почти бегом бросился к платному телефону, висевшему на стене. Когда он опускал монеты и набирал номер, то заметил, что его руки дрожат. И он знал, почему. Мари никогда не употребляла слово "срочно". Она старалась избегать подобных слов.

– Алло?

– В чем дело?

– Я подумала, что ты можешь оказаться поблизости от телефона, – ответила его жена. – Я понимаю, что наш Мо, университетский врач, только один он гарантирует лекарство, возвращающее тебе волю к жизни, но только в том случае, если оно не вызывает осложнений на сердце.

– В чем дело?

– Возвращайся домой, Дэвид. Здесь есть кое-кто, кого ты должен повидать. Поторопись, дорогой.

Помощник Госсекретаря Эдвард Мак-Алистер решил сократить свою вступительную речь до минимума, оставив лишь ряд существенных фактов, которые, по его мнению, должны были бы подсказать Веббу, что его незваный гость занимает отнюдь не последнее место в структуре Госдепартамента.

– Если вы хотите, мистер Вебб, мы можем отложить наши дела на некоторое время, пока вы не придете в себя после вечерней прогулки.

Дэвид все еще был в шортах и полотняной китайской рубашке, так и не переодевшись в спортивном зале, где он только лишь забрал свою обычную одежду из шкафа, забросил ее в машину и помчался домой.

– Мне опказалось, что проблемы, появившиеся у вас, или, точнее, там, откуда вы приехали, мистер Мак-Алистер, на самом деле не терпят отлагательства.

– Пожалуйста, сядь, Дэвид, – сказала Мари Сен-… Мари Вебб, войдя в комнату с двумя полотенцами в руках. – И вы тоже садитесь, мистер Мак-Алистер.

Когда ей удалось таким образом усадить обоих мужчин перед погасшим уже камином, она протянула одно полотенце Дэвиду, а затем, обойдя его кресло, встала сзади, пытаясь с помощью второго полотенца сделать ему массаж шеи и верхней части спины в соответствии с рекомендациями врачей, не забывая поглядывать сквозь спадающие пряди огненно-красных в свете лампы волос на помощника Госсекретаря.

– Пожалуйста, продолжайте.

– Как мы уже выяснили с вами, мистер Мак-Алистер, я имею определенные разрешения от правительственных спецслужб на право участвовать во всех подобных переговорах вместе с моим мужем.

– О, у вас уже поднимался вопрос об этом? – спросил Дэвид, взглянув сначала на нее, а потом на их гостя, пытаясь улыбнуться при этом.

– Дэвид, прошу тебя, не отвлекай нашего гостя от главного.

– Извините, она права.

Он вновь попытался улыбнуться:

– Кажется, все уже предрешено и не подлежит обсуждению? Или у вас на ее счет были какие-то сомнения?

– Я уже подтвердил, что она имеет на это право, – заметил помощник Госсекретаря, – более того, я на этом и настаивал бы, будь на вашем месте. Несмотря на то, что в нашем прошлом было много общего: также как и вы, я проработал много лет на Дальнем Востоке, но все дальнейшее, что произошло с вами и через что вам пришлось пройти, находится за границей моего понимания.

– Уверяю вас, что у меня самого к этому очень похожее отношение. Это должно быть ясно всем.

– Но тем не менее, некоторые, особенно там, откуда я пришел, воспринимают это не так. Хотя на самом деле, видит Бог, вашей ошибки, конечно же, не было во всем произошедшем.

– А сейчас вы становитесь просто любезным. Когда из того места, которое вы представляете, исходят не оскорбления или угрозы, а вот такая примерная любезность, это вызывает у меня беспокойство.

– Тогда, если нет возражений, давайте вернемся к нашим делам. Хорошо?

– Пожалуйста, я не против.

– И я хочу надеяться, что вы не будете слишком с большим предубеждением относиться ко мне. Поверьте, что я не враг вам, мистер Вебб. Мне очень хотелось бы стать вашим другом, тем более что я в состоянии надавить на некоторые клавиши, мелодия которых будет полезна вам. Я могу помочь, и, если надо, даже защитить вас.

– От чего?

– От неожиданностей.

– Мне хотелось бы услышать что-то более конкретное.

– Тогда первое, с чего я начну, это сообщу вам, что ваша охрана полчаса назад нами удвоена, – начал объяснения Мак-Алистер, не сводя глаз с Дэвида. – Это было мое решение, и я могу даже учетверить ее, если сочту это целесообразным. Все прибывающие в университетский городок будут тщательно проверяться, а все посещаемые вами места будут находиться под постоянным наблюдением. Теперь охрана будет находиться в непосредственной близости от вас, чтобы вы могли ее всегда видеть.

– Боже мой! – воскликнул Вебб, пытаясь подняться с кресла. – Это опять Карлос!

– Нет, мы, как это ни странно, думаем немного иначе, – возразил ему представитель Госдепартамента, – мы не можем сбрасывать его со счета, но все-таки это слишком далеко и слишком неправдоподобно.

– Даже так? Это, тем не менее, может быть похоже на правду. Если бы дело было в Шакале, ваши люди всегда были бы на месте, но обязательно скрытно. Вы разрешили бы ему охотиться за мной, чтобы попытаться схватить его, и если бы в итоге меня даже убили бы, такая цена вполне бы всех устроила.

– Но только не меня. Вы можете мне не верить, но это именно так.

– Спасибо, но что все-таки вы имели в виду?

– Ваше досье было "расконсервировано"… Я хочу сказать, что все секретные материалы, касающиеся операции "Тредстоун", стали кое-кому известны.

– Досье было кем-то похищено? Был произведен несанкционированный доступ к архивам?

– Нет, это происходило поэтапно. Вначале все было сделано на вполне законных основаниях, в связи с кризисной ситуацией, для разрешения которой у нас просто не было выбора. Но все дальнейшее пошло не так, как мы планировали, как говорится, паровоз сошел с рельсов, и теперь мы охвачены беспокойством, а именно, беспокойством за вас.

– Расскажите, пожалуйста, если можно, начало этой истории. Кто получил доступ к этому досье?

– Это был человек, как говорится, со стороны, но с очень высокими полномочиями, относительно которых ни у кого не было даже тени сомнений.

– Кто это был?

– Этот человек возглавлял оперативную службу британской МИ-6 на территории Гонконга. Его авторитет был подкреплен многолетним доверием со стороны ЦРУ. Он прилетел в Вашингтон и сразу же связался со своими коллегами в Лэнгли. Он обратился к ним с просьбой о получении информации, связанной с человеком по имени Джейсон Борн. Свой интерес он объяснил сложной, даже угрожающей обстановкой на контролируемой им территории, и он почти прямо связывал этот кризис с операцией "Тредстоун". Кроме того, он заверил, что если обмен особо важной оперативной информацией между службами наших стран продолжается до сих пор, то его официально подтвержденный правительственный запрос поступит немедленно.

– Но он должен был иметь очень веские причины для подобного запроса.

– Уверяю вас, что основания у него были. – Мак-Алистер сделал паузу, и часто заморгал глазами, потирая пальцами лоб. Было видно, что он нервничает.

– Ну, и какие же?

– Джейсон Борн вернулся, – стараясь говорить тише, произнес наконец Мак-Алистер, – и он вновь убивает. Теперь на Цзюлуне.

Мери едва не задохнулась и, слегка качнувшись, вцепилась в правое плечо мужа. Ее большие карие глаза наполнились яростью и страхом. Она молча уставилась на человека из Госдепартамента. Вебб же сидел, не шелохнувшись, внимательно изучая Мак-Алистера, как наблюдающий за коброй.

– О чем вы говорите, черт возьми? – почти шепотом произнес он наконец, повышая голос. – Джейсон Борн, тот самый Джейсон Борн, больше не существует. Его никогда не было!

– Мы знаем это, точно так же, как и вы, но, тем не менее, на Востоке легенда о нем развивается, живет там до сих пор. Ведь это вы создали ее, мистер Вебб, и очень талантливо, смею вас уверить.

– Меня не интересует ваше мнение, мистер Мак-Алистер, – произнес Дэвид, убирая с плеча руку жены и поднимаясь с кресла. – Над чем конкретно работала британская МИ-6? И что это за человек, который представлял эту службу? Сколько ему лет? Каковы ваши данные о нем, о его связях и выполняемой работе? Вы должны были иметь весь его послужной список и секретные материалы его досье о его благонадежности, имеющиеся в ЦРУ, прежде чем идти на обмен такой информацией.

– Разумеется, все это у нас было, и мы не нашли-таки ничего, что вызвало бы хоть какие-то сомнения. Лондон подтвердил всю имеющуюся у нас информацию о нем, так же как и о передаче ему запрашиваемой информации. Как официальный представитель МИ-6 на территории колонии, он был приглашен в управление полиции, контролирующей территорию Гонконга и Цзюлуна, где ему сообщили об имевших место событиях. Все его действия, естественно, контролировало Министерство иностранных дел.

– Ложь! – почти закричал Вебб, качая головой. Но затем, все-таки, понизив голос, продолжил: – Его завербовали, господин помощник Госсекретаря! Кто-то предложил ему хорошую цену за это досье. И он использовал для этого наивно простую ложь, которую вы все и проглотили!

– Боюсь, что это далеко не ложь, хотя бы уже по самому источнику информации. Этот человек привык доверять фактам, точно так же как и Лондон. Джейсон Борн действительно вернулся в Азию.

– А что, если я скажу вам, что такие вещи происходят уже не в первый раз, когда центры управления операциями питаются дезинформацией, а в итоге человек оказывается завербован без особого риска и без больших расходов! Ему оставляют единственную возможность, чтобы попытаться спасти свою жизнь, и ставят перед выбором. В данном случае, я уверен, с этим досье было именно так.

– Если бы все происходило бы именно так, как вы говорите, то его конец не был бы таким печальным. Этот человек мертв.

– Что?

– Он был застрелен насмерть два дня тому назад в своем кабинете на Цзюлуне, через час после возвращения из Гонконга.

– Черт возьми, но это не должно было случиться! – в замешательстве воскликнул Дэвид. – Ведь человек, который идет на риск предательства, как правило, страхует себя с самого начала от подобных "случайностей". Он наверняка должен был оставить соответствующее заявление у надежных людей. Это было бы его страховкой, его единственной гарантией!

– Но он был абсолютно чист, – настаивал представитель Госдепартамента.

– Или он был просто дурак.

– Нет. Этого о нем никто не мог сказать.

– А что говорят?

– Он занимался делами, связанными с борьбой с организованной преступностью, расследуя деятельность подпольных группировок в Гонконге и Макао. Ситуация, которая там складывалась, позволяла применить понятие "организованной". На самом деле, все напоминало настоящую борьбу мафий. Совершались постоянные убийства, побережье залива становилось местом военных действий, и даже на воде взлетали на воздух многочисленные корабли. Очень часто события были весьма противоречивыми, указывая на то, что за многими из них мог стоять именно Джейсон Борн.

– Но, поскольку никакого Джейсона Борна нет, то вся эта работа должна входить только в компетенцию полиции! А уж никак ни МИ-6!

– Но мистер Мак-Алистер только что сказал, что этот человек был привлечен к расследованию происходящего именно полицией Гонконга, – неожиданно подала реплику Мари, жестко глядя на помощника Госсекретаря. – МИ-6, очевидно, согласилась с таким подходом. Но почему тогда ими был проявлен такой интерес?

– Это был просто обманный ход! – не сдавался Дэвид. Он был возбужден и тяжело дышал.

– Джейсон Борн по своему "происхождению" никогда не имел никакого отношения к службам полиции, – продолжала Мари, подходя к мужу, – он "родился" в анналах секретных служб Соединенных Штатов не без участия Госдепартамента. Но я подозреваю, что МИ-6 вклинилась в это дело по гораздо более важным причинам, чем поиски убийцы по имени Джейсон Борн. Я права, мистер Мак-Алистер?

– Вы совершенно правы, миссис Вебб. И даже более того. При обсуждении этой проблемы в нашем служебном кругу всего два дня назад высказывалось именно такое мнение, что вы оцените сложившуюся ситуацию более проницательно, чем это сделали мы. Давайте только вначале сделаем одно главное определение, которое поможет нам в дальнейшем быстрее найти общий язык: будем считать, что именно проблемы экономического характера являются ключом к политическому кризису не только в Гонконге, но и во всем мире. Ведь вы являетесь весьма опытным экономистом, и в свое время даже участвовали в разработке соответствующих программ для правительства Канады, а также консультировали канадских послов и разного рода правительственные делегации чуть ли не по всему миру.

– Может быть, вы взяли бы на себя труд объяснить предмет вашего разговора человеку, экономические познания которого ограничиваются лишь чековой книжкой?

– Еще не наступило то время, мистер Вебб, когда возможны прямые удары по государственному рынку Гонконга, и даже по его подпольному продолжению. Но общая нестабильность, вызванная ростом преступлений, может служить рычагом для определенного давления на правительство, если и не вызовет более глубокой дестабилизации. И еще не пришло время, когда Китай сможет завершить очередной виток в начатой им гонке вооружений.

– Пожалуйста, продолжайте дальше.

– Время, о котором идет речь, это договор об аренде до 1997 года, – спокойно пояснила Мари заявление помощника Госсекретаря, – и до его окончания остается менее десяти лет. Новое соглашение должно быть выработано уже при участии Пекина, поэтому уже сейчас каждая из сторон нервничает и никто не хочет, чтобы именно его лодка налетела на скалы в этом плавании по морю политических страстей. Поэтому важным фактором этой игры является прочная стабильность во всех сферах жизни.

Дэвид взглянул на жену, потом вновь на Мак-Алистера и кивнул:

– Да, это чувствуется. Я читаю газеты и журналы… но тем не менее это не совсем то, что затрагивает сферу именно моих интересов.

– Моего мужа, как правило, интересуют факты обмана, которые стоят за любыми происходящими событиями, – попыталась объяснить Мари Мак-Алистеру. – Он занимается изучением народов и цивилизаций.

– Ну, хорошо, – согласился Вебб. – Итак?

– Мои же интересы, – продолжала Мари, – всегда были связаны с деньгами и курсами их обмена, а также с рынками и показателями их стабильности.

– И, если вы отбросите на какой-то момент стабильность, то получите хаос, – быстро добавил Мак-Алистер. – Это было бы простительно для древних китайских полководцев-завоевателей. Но никак не может служить оправданием для некоторых политиков в КНР, которые стремятся к нарушению стабильности в колонии, называемой ими Новыми Территориями. Хотя, следует заметить, что более холодные головы в Бейджине не поддерживают этих устремлений экстремистского крыла, которое не прочь сохранить лица своих политических амбиций через военную силу, но сначала ввергнув Дальний Восток в хаос.

– И вы считаете, что КНР может пойти на это?

– Не забывайте, что Гонконг, Цзюлун, Макао и другие территории колонии являются частью их "Великой Поднебесной Империи". Это единое пространство, а люди на востоке не терпят непокорных детей, это хорошо известно.

– И вы хотите убедить меня, что всего лишь один человек, называющий себя Джейсоном Борном, может стать причиной подобного кризиса? Я не поверю вам!

– Это лишь общий экстремальный сценарий, хотя нет никаких гарантий, что этого не может произойти на самом деле. Вы должны понимать, что легенда продолжает жить, а при определенных обстоятельствах даже может обгонять реальные события. Это действует подобно гипнозу. Невидимому преступнику приписываются многочисленные убийства, хотя на самом деле его имя используют политические экстремисты как левого, так и правого толка. А если вы начинаете анализировать происходящее, то вполне можете оценить ситуацию, как самовоссоздание мифа. Не правда ли? И когда где-то в южных районах Китая происходит убийство, вы, как Джейсон Борн, можете быть уверены, что оно будет приписано именно вам. А года через два вы уже приобретете широкую известность. Хотя на самом деле убили лишь одного человека: пьяного осведомителя из Макао, который покушался на вашу жизнь.

– Я не помню этого, – спокойно ответил Дэвид.

Чиновник понимающе кивнул:

– Я понимаю вас. Мне говорили о ваших трудностях с памятью. Но поймите, что если убитые люди являются крупными политиками или государственными фигурами, к примеру, если будет убит кто-то такого уровня, как Верховный Губернатор Колоний, или торговый представитель КНР, или кто-то подобный им, то вся колония неминуемо погрузится в хаос.

Мак-Алистер помолчал, покачав головой, чтобы чуть-чуть прийти в себя.

– К сожалению, таковы наши заключения, мистер Вебб, к которым пришли лучшие специалисты из отдела безопасности. А ваши выводы вы можете оставить при себе. И, по совести говоря, право решать принадлежит мне. Вас необходимо охранять.

– Но никто и никогда, – холодно заметила Мари, – не имел права ознакомиться с содержанием этого досье.

– У нас не было выбора. Мы очень тесно сотрудничали с англичанами, и нам было необходимо доказать им, что "Тредстоун" давным-давно не существует, а ваш муж находится за тысячи миль от Гонконга.

– И вы сказали им, где именно он находится? – закричала жена Вебба. – Как вы посмели?

– У нас не было выбора, – вновь повторил Мак-Алистер, в который уже раз потирая лоб. – Мы были вынуждены идти на сотрудничество, когда возникла угрожающая ситуация. Несомненно, вы должны понять это.

– Но что я не могу понять, так это то, почему же надо было отдавать именно досье на моего мужа! – с раздражением, переходящим в ярость, заговорила Мари. – Оно имело статус чрезвычайной секретности!

– Представители спецслужб, связанные с комиссиями Конгресса, потребовали этого, а сам этот факт уже равносилен закону.

– Прекратите это! – со злостью произнес Дэвид. – Уж если вы получили такую власть надо мной, то вы должны знать, откуда я начинал свой путь. Скажите мне, где находятся все архивные материалы, касающиеся "Медузы"?

– Я не могу ответить на последний вопрос, – воскликнул Мак-Алистер.

– Но вы только что сделали это, – заметил Вебб.

– Доктор Панов умолял людей из Госдепартамента, чтобы они уничтожили все архивные данные, касающиеся операции "Тредстоун", – продолжала наступать на Мак-Алистера Мари, – или, по крайней мере, использовать фальшивые имена для всех, кто был упомянут там, но вы даже не сделали попыток в этом направлении. Что вы за люди после этого?

– Да сам-то я согласен с вами обоими! – заявил Мак-Алистер с каким-то странным выражением в голосе. – Извините, миссис Вебб, и простите меня. Это было еще до моего появления там… Так же, как и вы, я оскорблен этим до глубины души. Вы совершенно правы в том, что можно было не хранить это досье. Всегда есть способы…

– Чушь, – неожиданно вступил в разговор Дэвид. В его голосе чувствовалась пустота. – Это всего лишь часть новой стратегии, еще одна мышеловка, расставленная для нас. Вам очень нужен Карлос, и вас не интересует, какой ценой вы сможете его получить.

– Ведь я забочусь о вас, мистер Вебб, а вы не хотите поверить в это. Почему меня должен интересовать "Шакал", когда я работаю в секции Дальнего Востока? Шакал – это чисто европейская проблема.

– Все, о чем вы говорили здесь, подразумевает за собой нечто вполне конкретное, – вновь заговорила Мари, обращаясь к Мак-Алистеру, в то время как Дэвид вновь уселся в кресло. – Ведь вы хотите сказать нам еще что-то, не так ли?

– Да, и это очень нелегко для меня, поверьте. Примите во внимание, что я лишь недавно ознакомился с материалами этого досье и, возможно, еще не имею обо всем полной ясности.

– Вы знаете все, включая и сведения о его жене и детях, погибших в Камбодже?

– Да.

– Тогда говорите о том, что вы должны были сообщить нам.

Мак-Алистер вновь нервно помассировал лоб длинными тонкими пальцами:

– Я начну с того, что пять часов назад мы получили сообщение из Лондона о возможном покушении на вашего мужа. Есть некий человек, который намерен его убить.

– Но это не Карлос, не "Шакал", – произнес Вебб, подаваясь вперед.

– Нет, по крайней мере до сих пор мы не обнаружили никакой связи.

– А что вы обнаружили? – спросила Мари, усаживаясь на подлокотник кресла, в котором сидел ее муж. – Что вам удалось узнать?

– Офицер МИ-6 на Цзюлуне имел в своем кабинете несколько важных документов, большинство из которых представляло большой интерес для многих, кто так или иначе связан с преступностью Гонконга, и, следовательно, они должны были стоить немалых денег. Тем не менее из всех документов было похищено лишь досье на "Тредстоун", связанное с Джейсоном Борном. Вот такую информацию мы получили из Лондона. Это было похоже на предупреждение: человек, совершивший это, интересуется только Джейсоном Борном.

– Но почему? – закричала в отчаянии Мари, обнимая руками мужа.

– Потому что кое-кто был убит, – спокойно ответил за рассказчика Вебб, – а кое-кто еще теперь хочет уравнять счет.

– Вот именно над этим мы и работаем, – согласился Мак-Алистер, кивая. – И у нас есть уже определенный прогресс.

– Кто был убит? – спросил бывший Джейсон Борн.

– Прежде чем я отвечу, вы должны понять, что эти сведения очень быстро собрали уже непосредственно наши люди в Гонконге, на свой страх и риск. Возможно, что в них есть определенные неточности, и, конечно, у них пока нет явных доказательств.

– Что вы подразумеваете, когда говорите "непосредственно наши люди"? А где же тогда, черт возьми, были англичане? Ведь вы именно им передали досье по "Тредстоуну"!

– Мы сделали это лишь потому, что они первыми предъявили нам доказательства, что убийство совершил человек под именем, созданном в "Тредстоуне", наше собственное произведение, то есть именно вы. Они не захотели, тем не менее, идентифицировать свои источники информации. Потому наши люди были вынуждены работать самостоятельно, используя любую возможность для сбора информации, чтобы выяснить все главные связи погибшего человека из "Шестерки", чтобы по ним попытаться предположительно установить возможного убийцу. Им повезло только в Макао, но, повторяю, особых доказательств получено не было.

– Я повторяю свой вопрос, – сказал Вебб, – кто был убит?

– Была убита женщина, – ответил представитель Госдепартамента. – Она была женой крупного банкира из Гонконга, по имени Яо Минь. Этот тайпин занимается не только финансовой деятельностью, а имеет широкие интересы, вплоть до инвестирования предприятий и проведения консультаций даже в Бейджине. Кроме того, что он богат, у него обширные и влиятельные связи.

– А каковы были обстоятельства убийства?

– Обстоятельства были ужасны, но сама ситуация не имела никаких необычных сторон. Его жена была "рабочей" актрисой, которая снялась в нескольких фильмах для компании "Шоу Броверс". Она была значительно моложе своего мужа и, при всех прочих обстоятельствах, он смотрел на нее, как на свой трофей, приз, полученный в соревновании с жизнью. Самым любимым ее занятием было посещение злачных мест, где она проводила время за игрой в рулетку, либо посещала притоны для курильщиков опиума. Ее можно было видеть среди игроков в Макао, на скачках в Сингапуре или на самолете, отправляющемся на Сандвичские острова. Ее последний любовник был поставщиком наркотиков, который осуществлял переброску "товара" в Гуанчжоу до Дин Бей через границу в районе Локмачау.

– Известно, что Дин Бей – это широкая улица с многосторонним движением, – перебил его Вебб. – Почему ваши люди заинтересовались именно этим человеком?

– Потому что его операции, если вам больше нравится именно этот термин, были связаны с той войной мафий, которая проходила на побережье, Так или иначе, этот человек был замешан в активных действиях против своих соперников и был приговорен.

– Но, зная об этом, он наверняка окружил бы себя дюжиной телохранителей.

– Вы это очень правильно подметили. Так оно и было. Но с другой стороны, это, видимо, и толкнуло его противников на возвращение к легенде. В конце концов, они нашли способ, как воспользоваться ею.

– Борн, – едва слышно прошептал Дэвид, покачивая головой и прикрывая глаза.

– Да, – согласно кивнул Мак-Алистер. – Две недели назад поставщик наркотиков и жена Яо Миня были убиты прямо в постели в одном из номеров отеля "Лисбоа", в Макао. Убийство было жестоким и безобразным: тела были буквально изрезаны на куски автоматными очередями, и их едва можно было опознать. В качестве оружия был использован автомат системы "Узи". Но сам факт этого убийства был скрыт от широкой публики: полиция и правительственные чиновники получили хорошую компенсацию за молчание. Можно легко догадаться, из чьего кармана шли эти деньги.

– Я хотел бы сделать короткое заключение, – монотонно заговорил Вебб. – Автомат "Узи" – это именно то оружие, которым предпочитал пользоваться Джейсон Борн в некоторых случаях убийств, выполненных по контракту.

– Это же оружие было оставлено на месте преступления почти рядом с пятью трупами в кабаре на набережной Тсим Ша Тсуи. Трое из убитых были местными бизнесменами. Англичане не были расположены к широкой информации по этому убийству и показали нам лишь несколько фотографий.

– А этот тайпин, Яо Минь, – вновь заговорил Дэвид, – муж этой убитой актрисы. Он как раз и является одним из тех, кто имеет контакты с МИ-6, которые были обнаружены вашими людьми?

– Из источников информации, связанных с МИ-6. Его отношения с промышленными и государственными кругами в Бейджине являются очень важным обстоятельством для английской секретной службы, которая буквально не знает ему цены.

– И когда его жена была убита, его горячо любимая молодая жена…

– Я бы все-таки употребил бы слово "приз", именно его любимый "приз" был отобран у него, – прервал Вебба Мак-Алистер.

– Хорошо, – согласился Вебб, – в некоторых случаях приз ценится гораздо выше, нежели жена.

– Я провел многие годы на Востоке, и, помнится, есть даже сообразная моменту фраза на мандаринском наречии, но, к сожалению, я не могу повторить ее.

– Такова цена мужского самообольщения, – спокойно произнес Дэвид.

– Да, я думаю, именно эта.

– Должно быть. Так, человек из МИ-6, под давлением своего агента-информатора, этого пока никому неизвестного тайпина, пытается получить досье на того самого Джейсона Борна, который убил его жену, отняв у него, таким образом, его "приз". Иными словами, господа из МИ-6 были поставлены перед опасностью лишиться важной информации о делах в континентальном Китае, которая поступала от его источников в Пекине.

– Именно так наши люди и построили эту цепочку. В конце концов, представитель "Шестерки" был убит, поскольку Яо Минь не хотел, чтобы кто-то знал о его интересе к человеку по имени Джейсон Борн. Тайпин хотел оставаться в тени, недосягаемым и почти невидимым. Свою месть он, видимо, решил осуществить тайно.

– А что говорят по этому поводу англичане? – спросила в свою очередь Мари.

– По некоторым признакам, они не вмешиваются в сложившуюся ситуацию. Официальный Лондон молчит. Возможно, они считают, что все неприятности свалились на них из-за документов по "Тредстоуну", и не хотят нашего дальнейшего вмешательства в свои дела в Гонконге, по крайней мере, пока не утихнут последние события.