Президент повернулся к Броузу:

— Что можете предложить вы, Стивен? Как нам заставить китайцев и их субмарину отступить, пока не началось кровопролитие?

— Немногое, сэр. — В голосе адмирала прозвучала несвойственная ему мрачность.

— Ради всего святого, Броуз, в этом районе базируется Пятый флот, и он целиком в вашем распоряжении, — заговорил главнокомандующий ВВС Келли. — Чтобы перепугать китайцев до смерти, достаточно поднять с авианосца один «Викинг» или даже «Хорнет».

— Разве на «Кроуве» нет противолодочных вертолетов, адмирал? — подал голос Стэнтон.

— На оба эти замечания я отвечу утвердительно, — сказал Броуз. — Или их было три? В любом случае вы, похоже, забываете о том, что мы обсуждаем не военный, а политический вопрос. Если бы мы могли напасть, оружия хватило бы с избытком. Если эта подлодка не оснащена какими-либо неизвестными нам современными системами, «Кроув» вполне способен справиться с ситуацией в одиночку и дать по меньшей мере равнозначный отпор.

Однако нападать первыми — это именно то, чего мы не можем сделать. Верно, господин президент?

— Именно так, — ответил Кастилья.

— Поэтому я предлагаю линкор. По моему приказу туда полным ходом направляется «Силох». Если он подоспеет вовремя, нам, может быть, удастся отпугнуть китайцев.

Президент невозмутимо кивнул. Этого следовало ожидать, и он почти не встревожился. Весь его облик излучал спокойную уверенность, только пальцы правой руки нервно барабанили по столу.

— Спасибо, Стивен. Давайте подведем итог. Наша попытка добыть сведения о смертоносном грузе «Эмпресс» силами морских пехотинцев закончилась неудачей. Мы не можем напасть первыми, иначе утратим репутацию государства, которое хочет только мира и уважает международное законодательство. Я, разумеется, продолжаю предпринимать дипломатические шаги. Это значительно сокращает количество вариантов наших действий, но есть одно исключение.

Президент умолк, тщательно подбирая слова. Его пальцы продолжали рефлекторно барабанить по столу.

— Я уже упоминал о том, что мы проводим разведывательную операцию с целью добычи декларации на груз. Могу сообщить вам, что у нас имеются серьезные надежды на ее успешное завершение в течение ближайших часов.

Присутствующие возбужденно зашумели.

— Сколько именно часов потребуется, сэр? — спросила Эмили Пауэр-Хилл.

— Не могу сказать наверняка. Вам следует знать лишь то, что операция проводится в Китае и, разумеется, сопряжена с риском. Вдобавок мы сталкиваемся со значительными трудностями из-за того, что операция осуществляется на другой стороне планеты, на огромных просторах Китая.

— Могу ли я поинтересоваться, кто ее проводит, сэр? — спросил вице-президент. — Уверен, мы все хотели бы помолиться за то, чтобы эти люди остались живы и добились успеха.

— Простите, Брэндон, но этого я вам не открою. Могу только сказать, что наши храбрецы близки к успеху, но насколько именно, точно не знаю. Таким образом, остается лишь одно простое решение, которое может обернуться катастрофой. Если доклад из Китая не поступит вовремя, «Кроув» задержит «Эмпресс» до того, как тот окажется в иракских водах — то есть, в сущности, пока он не войдет в Персидский залив. Сколько часов отделяют нас от этого момента, адмирал Броуз?

Руководитель комитета начальников объединенных штабов бросил взгляд на запястье:

— Семь, господин президент. Плюс-минус час.

Вторник, 19 сентября

Дацу

После изнурительного броска через лес — помимо всего прочего, им приходилось постоянно быть настороже — Джон, Асгар, двое его бойцов и бывшие узники наконец добрались до уйгурского отряда. Минуты спустя группа крадучись прошла по полям к спрятанным автомобилям. Джон, Киавелли и Тейер сели в лимузин — старику там было удобнее. Асгар занял место за рулем, а еще трое бойцов — в задней части салона. Оставшиеся уйгуры поехали на «Лендровере» и броневике.

Колонна, возглавляемая лимузином, двигалась на умеренной скорости, чтобы привлекать как можно меньше внимания. Беглецы осматривались вокруг, ища признаки погони, замечая каждый огонек, каждый камень, все, что могло представлять угрозу.

Джон посмотрел на зеленый светящийся циферблат своих часов:

— Где Алани и ее люди? Если не ошибаюсь, именно они должны были доставить Киавелли и доктора Тейера до границы?

— Они в укрытии, — ответил Асгар, отрывисто произнося слова. Можно было подумать, что он ждет дальнейших неприятностей.

— То есть вы хотите дать Киавелли и Тейеру машину и несколько своих бойцов, которые вывезут их из Китая?

— Так и было задумано.

— Не пойдет. Мы не знаем, сколько людей приведут с собой Ли Коню и Фэн Дунь. Нам нужен каждый человек. К тому же ваши бойцы не успеют вернуться вовремя. Киавелли и Тейеру придется остаться с нами до тех пор, пока мы не углубимся в горы. Там мы спрячем их где-нибудь в укромном месте и заберем, когда будем уходить.

Асгар на секунду задумался:

— Что ж, звучит разумно. Вдобавок Киавелли и Тейер смогут поддержать нас. Вы умеете стрелять, сэр?

— Последний раз я стрелял много десятилетий назад, — ответил старик. — Что за операция нам предстоит?

— Мы не имеем права рисковать вашей жизнью, сэр, — ровным голосом произнес Джон.

— Ни при каких обстоятельствах, — подтвердил Киавелли.

— Ладно. — Тейер вздохнул. — Объясните хотя бы, в чем она заключается.

Джон рассказал о целях встречи у Спящего Будды, о намерениях ее участников, о том, какое значение имеет ее итог, и об опасностях, которыми она грозит.

— Стало быть, речь идет о договоре по правам человека? — спросил Тейер. Его морщинистое лицо нахмурилось. — Его значение трудно переоценить. Это одна из важнейших законодательных инициатив администрации моего сына.

— Согласен, — сказал Джон. — Договор затрагивает судьбу всей планеты.

Дэвид Тейер снял очки и потер переносицу точно таким же движением, что и президент. Потом он обмяк в кресле, словно обессилев. Он смотрел в окно, чуть улыбаясь.

Джон вновь повернулся к лобовому стеклу. Он посмотрел на Асгара, и тот ответил ему коротким взглядом облегчения. Они вновь принялись внимательно наблюдать, ища признаки опасности. Машины ехали мимо ферм, на дворах которых был рассыпан рис для просушки в лучах завтрашнего солнца. Еще недавно здесь сушились стручки красного перца. Нешлифованный рис лежал повсюду, даже снаружи заборов были навалены кучи, похожие на побуревшие сугробы. У стен стояли самодельные сельскохозяйственные орудия из дерева. Время от времени попадались курятники, свинарники и огороды. На грядках виднелись тяжелые деревянные ведра для сбора овощей. Тут и там Джон замечал буйволов, которые паслись, свесив головы и едва не касаясь ноздрями земли.

Томительно тянулось время, создавая нервозность и напряжение. Машины въехали в деревню, и Тейер приподнялся в кресле. Дома здесь выглядели более богатыми, их крыши были покрыты изогнутыми сине-черными плитками, на каждой крыше не меньше двух печных труб. На дороге появилось покрытие — массивные каменные булыжники, вытесанные, судя по их виду, не менее сотни лет назад. Тейер рассказал, что его порой привозили в эти места на работу. Он исполнял здесь канцелярские обязанности.

— Видите стулья у обочины? Эта дорога — нечто вроде продолжения гостиной комнаты, — объяснил он. — Крестьяне сидят тут за столами, играют в карты, пьют чай и сплетничают. Они рассыпают рис для просушки даже на дороге, и мотоциклисты ездят по нему, как будто его здесь нет. Но это никого не волнует. Рис для китайцев — нечто древнее и вечное, словно луна и звезды. Ему ничто не может повредить.

Джон оглянулся и посмотрел на отца президента. Его старческое лицо казалось утомленным, но даже в полумраке салона на нем ясно читалось выражение радости. Тейеру явно хотелось поговорить. Это был добрый знак.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Джон.

— Довольно странные ощущения. Меня распирают эмоции. Они словно маленькие чертенята, с ними невозможно совладать. Мне хочется смеяться, а уже в следующее мгновение — плакать. Боюсь, я достиг того возраста, когда люди становятся слишком сентиментальными.

Джон кивнул:

— Так и должно быть. Как ваше физическое самочувствие?

— Ах, вы об этом. Я немного устал, но теперь ко мне вновь вернулись силы.

— Вас когда-нибудь пытали?

Тейер нахмурился, снял очки и потер переносицу. Вновь тот самый жест, который Джон замечал у президента. И в этот миг ему на глаза вновь попались два изуродованных пальца. Он подозревал, что под одеждой старого заключенного скрываются и другие сломанные кости. Ребра. Рука. Вероятно, нога. Без тщательного медосмотра невозможно сказать наверняка. Если побег удастся, первым делом Тейера нужно будет показать врачам.

Джон вновь принялся наблюдать за местностью, покрытой ночным мраком.

Тейер тоже смотрел в окно. Невзирая на опасность и напряжение, царившее в салоне машины, он явно пребывал в прекрасном настроении духа.

— Китайцы — поистине удивительный народ, — заговорил он. — Постоянно повторяют старые мифы и сочиняют новые. Как-то раз в здешних горах прорвало акведук, сооруженный еще во времена военного коммунизма, и власти сообщили живущим у подножья крестьянам, что, дескать, это новый живописный водопад. Таким образом они сумели убедить крестьян продолжать работать на полях, хотя это было небезопасно.

— В китайской культуре природа и мифы неразрывно переплетены, — согласился Асгар. — Что стало с теми людьми? Они уцелели?

— Да. Акведук вовремя починили, — продолжал Тейер. — Почти с каждым природным явлением у них связана легенда или даже несколько. Легенды — идеальное средство для того, чтобы держать население в невежестве. Науки, в нашем понимании, здесь попросту не существует. И это породило весьма своеобразный образ жизни, полный красоты. Китайцы говорят поэтическим языком. Большое дерево для них — это божество, принявшее иную форму. Радуга приносит счастье. Но когда невежество пустило корни в Пекине, начались трудные времена.

— Правда ли, что Мао — обычный крестьянин, едва закончивший начальную школу? — спросил Джон.

— Да, и в его эпоху страной управляли крестьяне. Порой в буквальном смысле этого слова. Они не могли читать документы, но были вынуждены ставить на них личные штампы. Они почти ничего не знали о массовом производстве, о фабриках, науке и даже о сельском хозяйстве за пределами своих родных ферм. Через пять лет после прихода Мао к власти страна едва не погибла от голода из-за нелепых решений Политбюро. В тюрьме мы ели все подряд — птиц, насекомых, траву. Вскоре не осталось ни растений, ни коры на деревьях. Многие из нас умерли. — Тейер передернул плечами. — Впрочем, хватит об этом. Теперь, когда невозможное стало возможным, у меня появился стимул прожить достаточно долго, чтобы встретиться с родными. Похоже, я становлюсь жадным, но это меня не волнует. Потом я смогу спокойно умереть.

Пока Джон беседовал с Тейером, Асгар переговаривался по рации с водителями двух остальных машин. Никто из них не замечал слежки. Они продолжали наблюдать и поддерживать связь. В динамике рации слышались их встревоженные голоса, перекрывавшие звук моторов.

— Нам передают из колонии, — бросил Асгар через плечо. — Охранников до сих пор не хватились, следовательно, начальство еще не знает о вашем побеге, парни. Пока нам сопутствует удача. — Он отвернулся и вновь стал смотреть на дорогу. Колонна начала подниматься в гору.

Новость отчасти разрядила напряжение, царившее в салоне лимузина. Тейер принялся описывать район Баодин-Ша, в который они направлялись, и изваяние Спящего Будды, у которого должна была состояться передача грузовой декларации «Доваджер Эмпресс».

— Иногда Баодин-Ша переводится как «драгоценная вершина», порой — как «гора сокровищ». У ее подножья находится Спящий Будда и еще несколько фигур, вырезанных в скалах. Они не только изваяны, но и раскрашены.

— Я слышал, им уже тысяча лет, — сказал Киавелли.

— Да, почти, — отозвался Тейер. — Изваяния, окружающие Спящего Будду, датируются тринадцатым веком. Люди, спроектировавшие грот, обладали великолепным чувством прекрасного. Грот вписывается в естественные очертания скал. Они имеют форму полумесяца и состоят из сплошного монолита, но окружены пышной сочной растительностью — деревьями, кустами, лианами и цветами.

— Что вы думаете о Спящем Будде как о месте обмена? — спросил Джон. Фред Клейн передал ему по факсу карты и описания, но не смог найти никого, кто видел изваяние собственными глазами.

— Для Ли Коню и Фэн Дуня место представляет широкие возможности, которые лишь затруднят вашу задачу, поскольку вы хотите изъять декларацию у того, кто ею в конце концов завладеет. Спящий Будда — крупное изваяние, но оно находится под скальным выступом и окружено множеством фигур из буддийского эпоса. Некоторые из них расположены на уровне глаз, и за ними удобно прятаться. Поблизости есть и другие изваяния. Они таятся в темных пещерах и храмах, высеченных в скалах.

Асгар круто повернул руль, избегая столкновения с одичавшей собакой, которая перебегала через дорогу.

— Вы совершенно точно описали каждую подробность, доктор Тейер. Я и сам не смог бы рассказать лучше. Но откуда вы все это знаете? — с подозрением спросил он.

— Нашим заключенным время от времени приходится ухаживать за Буддой. Я заинтересовался этим произведением искусства, и мне порой позволяли ездить вместе с ними. В Китае стариков уважают хотя бы только за то, что они смогли так долго прожить, даже если они преступники.

В конце концов автомобили остановились среди деревьев. Уйгуры торопливо замаскировали их ветками. Тейер прохаживался вокруг, разминая ноги. Киавелли охранял его, не отступая ни на шаг.

— Пора отправляться, — сказал им Джон несколько минут спустя. Он протянул Киавелли ключ от лимузина. — Асгар написал указания, которые помогут вам добраться до укрытия. Если мы не вернемся к рассвету, вам придется самому доставить туда Тейера.

— Это нетрудно. А что потом?

— Сестра Асгара Алани тайком переправит вас к самому удобному проходу через границу.

— Понял. Удачи вам. — Мужчины обменялись понимающими взглядами, и Киавелли повел Тейера к «Линкольну».

Они забрались на передние сиденья, и Тейер застенчиво спросил:

— Вы когда-нибудь встречались с моим сыном, Деннис? Что вы можете рассказать о нем?

Ответ капитана заглушил звук захлопнувшейся дверцы.

Уйгуры закончили маскировать лимузин. Они взяли оружие, карты и фонари, и Асгар повел отряд по тенистой тропинке, которую тесно обступали деревья и кусты. Один из уйгуров, бывавший в гроте, высказал свои предложения, и Асгар перевел их Джону. Избегая обычных путей, они колонной поднимались на холм, стараясь не споткнуться на неустойчивых камнях.

Наконец они достигли вершины холма, и Джон сказал Асгару:

— Приблизившись к Спящему Будде, мы остановимся над ним и чуть в стороне, спрятавшись в зелени.

— Отныне руководить операцией будете вы, дружище.

— Мы займем такую позицию, чтобы видеть каждого, кто спускается по входной лестнице либо задерживается напротив Будды. Мои данные подтверждают слова доктора Тейера — среди статуй и в пещерах много мест, в которых легко укрыться. От этого наше задание становится еще труднее. Рассредоточьте своих людей таким образом, чтобы мы могли держать под наблюдением как можно больше гротов.

— Это не так просто сделать, — сухо заметил Асгар. — Сколько у нас времени?

— Понятия не имею. Предполагается, что встреча произойдет на рассвете.

— Дневной свет — помеха для нас. Если вы собираетесь вывезти документ из Китая, к восходу солнца мы должны быть на полпути к границе.

— Я думаю, все завершится задолго до этого времени. Дневной свет — помеха и для них тоже.

Джон и Асгар умолкли. Уйгуры переговаривались приглушенными голосами, осторожно ступая по тропинке, которая вела к подножью холма. Как и говорил Тейер, скалы утопали в пышной зелени. Почти полная луна освещала верхушки деревьев и кустов, отбрасывая черные непроницаемые тени. Впереди Смита ждал Спящий Будда, у которого он вновь встретится с Фэн Дунем и Ли Коню, и тогда его операция будет завершена, каким бы ни оказался ее исход.