Глава 1

Вторник, 12 сентября

Вашингтон, округ Колумбия

В Вашингтоне бытует поговорка о том, что правительством командуют адвокаты, а адвокатами командуют шпионы. Город буквально напичкан разведывательными агентствами — от легендарных ЦРУ и ФБР до малоизвестного НРУ[1] и других организаций, названия которых зашифрованы различными буквами алфавита и которые выполняют задания всевозможных ветвей военных и правительственных учреждений, даже таких образцовых, как Госдеп и Департамент юстиции. На взгляд президента США Сэмюэла Адамса Кастильи, разведывательных служб слишком много и они действуют чересчур открыто. Между ними ведется жестокая конкурентная борьба. Еще большее затруднение представляет обмен сведениями, в которые по недосмотру может вкрадываться дезинформация. Существует также опасность, связанная с бюрократической волокитой и небрежностью чиновников.

Надвигался очередной международный кризис, и Кастилья с тревогой размышлял о слабостях своих разведывательных служб. Черный «Линкольн» президента ехал по узкой дороге на северном берегу реки Анакостия. Двигатель машины чуть слышно урчал, тонированные окна были закрыты. Автомобиль прокатил мимо зарослей кустов и ничем не примечательных ярко освещенных пристаней и наконец запрыгал по ржавым рельсам узкоколейки, которая сворачивала к пирсу, полностью обнесенному забором. Табличка у ворот гласила:

МОРСКОЙ ЯХТ-КЛУБ «АНАКОСТИЯ»

ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ЧЛЕНОВ КЛУБА

На вид яхт-клуб ничем не отличался от других пристаней, протянувшихся вдоль речного берега к востоку от вашингтонской верфи. Пробило одиннадцать вечера.

Здесь, всего в нескольких милях от того места, где Анакостия вливается в широкий Потомак, стояли на якорях огромные могучие лайнеры и яхты для дальних плаваний, а также множество мелких прогулочных суденышек. Президент Кастилья рассматривал сквозь окно пирсы, уходящие в темную воду. В эту самую минуту к ним причаливали сразу несколько океанских яхт с корпусами, покрытыми коркой соли. Их экипажи все еще были одеты в дождевики. Также Кастилья заметил на берегу пять каркасных строений различных размеров. Все выглядело именно так, как ему объясняли.

«Линкольн» плавно затормозил позади самого высокого здания, стоявшего поодаль от пирсов и отделенного от дороги густыми зарослями. Четверо мужчин, ехавших в «Линкольне» с президентом — все они были одеты в строгие костюмы и держали в руках мини-автоматы, — быстро выбрались из машины и обступили ее кругом. Настроив очки ночного видения, они внимательно всматривались в темноту. В конце концов один из них повернулся к «Линкольну» и отрывисто кивнул.

Пятый человек, сидевший рядом с президентом, тоже носил темный костюм, но у него был 9-миллиметровый «зиг зауэр». Заметив сигнал, Кастилья передал мужчине ключ, и тот торопливо зашагал к едва видимой боковой двери здания. Там он развернулся и широко расставил ноги, держа пистолет на изготовку.

Только теперь открылась дверца машины, ближайшая к зданию. Ночной воздух был прохладен и свеж, в нем витал едва уловимый запах дизельного выхлопа. Из автомобиля выбрался президент — высокий, атлетического сложения мужчина в светлых слаксах и спортивной куртке. Он быстро вошел в здание.

Пятый телохранитель в последний раз огляделся вокруг и вместе с двумя из четверых своих коллег отправился вслед за Кастильей. Двое оставшихся взяли под охрану «Линкольн» и боковой вход в здание.

Натаниэль Фредерик Клейн, руководитель «Прикрытия-1», сидел у заваленного бумагами металлического стола в своем тесном кабинете в здании яхт-клуба. Это был новый мозговой центр «Прикрытия-1». Всего четыре года назад, когда оно только создавалось, у него не было ни штаб-квартиры, ни организационной структуры, ни оперативников, которые были бы официально зачислены в штат. К его работе привлекались профессиональные эксперты во многих областях, имевшие опыт тайной деятельности и не обремененные ни семейными, ни родственными связями либо обязательствами, ни временными, ни постоянными.

Однако три крупных международных кризиса истощили ресурсы «Прикрытия» до предела, и президент решил пополнить кадры своей сверхсекретной организации и учредить для нее постоянную базу вдали от радарных заслонов Пенсильвания-авеню, Капитолийского холма и Пентагона. В результате появился этот «яхт-клуб».

При его создании были обеспечены все необходимые элементы секретности. Клуб работал двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, с рекой и берегом его соединял не слишком плотный, но непрерывный транспортный поток, в котором было невозможно уловить какую-либо закономерность. Рядом с дорогой и до сих пор действующей узкоколейкой устроили посадочную площадку для вертолета, которая гораздо больше напоминала заросший пустырь. Базу оснастили новейшим электронным оборудованием, аппаратура наблюдения была спрятана от посторонних глаз, но отличалась чрезвычайной чувствительностью. Даже стрекоза не могла пролететь на территорию, не замеченной хотя бы одним датчиком.

Клейн в одиночестве сидел в своем кабинете. Из-за двери приглушенно слышались голоса немногочисленных сотрудников ночной смены. Клейн закрыл глаза и потер переносицу. Его очки в тонкой металлической оправе лежали на столе. Сегодня шеф «Прикрытия» выглядел на все свои шестьдесят лет. С тех пор как Клейн возглавил организацию, он значительно постарел. На его непроницаемом лице добавилось морщин, волосы поредели. В мире вот-вот должен был разразиться очередной конфликт.

Головная боль чуть унялась, и Клейн откинулся на спинку кресла, открыл глаза, вновь надел очки и принялся попыхивать своей неизменной трубкой. Комната наполнилась клубами дыма, исчезавшего почти сразу после того, как Клейн его выдыхал — специально для этого в кабинете была установлена мощная вентиляционная система.

На столе Клейна лежала открытая папка, но он не смотрел в нее. Он курил, притопывая ногой и каждые несколько секунд поглядывая на висящий на стене морской хронометр. В конце концов открылась дверь, расположенная под часами слева от Клейна, и в кабинет вошел мужчина с пистолетом «зиг зауэр». Он пересек комнату, подошел к наружной двери, запер ее и повернулся, встав к ней спиной.

Секунды спустя в кабинете появился президент. Он сел в кресло с высокой спинкой, стоявшее напротив стола Клейна.

— Спасибо, Барни, — сказал он телохранителю. — Если ты мне понадобишься, я тебя позову.

— Но, господин президент...

— Можешь идти, — твердым голосом распорядился Кастилья. — Подожди меня снаружи. Мы с господином Клейном старые друзья, нам нужно поговорить с глазу на глаз.

То, что он сказал, было отчасти правдой. Кастилья и Клейн знали друг друга со студенческих лет.

Телохранитель неторопливо прошагал по кабинету, всем своим видом выказывая недовольство по поводу решения президента.

Как только за ним закрылась дверь, Клейн выпустил струю дыма.

— Я мог приехать к вам как обычно, господин президент.

— Ни в коем случае. — Сэм Кастилья покачал головой. Его очки в титановой оправе яркими отблесками отражали свет потолочных ламп. — До тех пор, пока ты не объяснишь толком, что нас ожидает в связи с этим китайским судном — кажется, оно называется «Доваджер Эмпресс»? — об этом деле будем знать только мы с тобой и те агенты, которых ты к нему привлечешь.

— Неужели утечки сведений настолько серьезны?

— Даже хуже, — отозвался президент. — Белый дом стал чем-то вроде клуба болтунов. Я никогда не слыхивал ни о чем подобном. До тех пор, пока мои люди не выявят источник утечек, мы с тобой будем встречаться здесь. — На широком лице Кастильи появилось выражение серьезной обеспокоенности. — Ты полагаешь, нас ждет повторение истории с «Иньхэ»?

Клейн мгновенно вернулся мыслями к прошлому. В 1993 году едва не вспыхнул очень неприятный международный инцидент, грозивший Соединенным Штатам тяжелыми последствиями. Китайское судно «Иньхэ» отправилось из Китая в Иран. По данным американской разведки, корабль перевозил химикаты для производства оружия. Воспользовавшись обычными дипломатическими каналами и потерпев неудачу, президент Клинтон приказал ВМФ США преследовать судно и не позволять ему войти в порт до тех пор, пока не будет найдено какое-либо решение.

Разгневанные китайские власти отвергли обвинения в свой адрес. По лицам лидеров ведущих мировых держав заходили желваки. Союзники принялись бросать друг другу упреки. Средства массовой информации всей планеты публиковали репортажи о происходящем на первых полосах. Пассивное противостояние длилось без перерыва двадцать дней. В конце концов, когда Китай начал шумно бряцать оружием, военно-морской флот США задержал судно в международных водах и на его борт поднялись инспекторы. К вящему стыду Штатов, они обнаружили там только сельскохозяйственное оборудование — плуги, лопаты и мини-тракторы. Разведданные оказались дезинформацией.

Клейн поморщился. Он очень хорошо помнил этот эпизод, который выставил Америку в самом неприглядном свете. Ее отношения с Китаем и даже с союзниками оставались напряженными несколько лет.

Он мрачно выдохнул дым и отогнал его рукой от президента.

— Повторение истории с «Иньхэ»? — переспросил он. — Может быть.

— "Может быть" иногда означает «вряд ли», иногда — «вполне вероятно». Расскажи мне все с начала и до конца. И поподробнее.

Клейн примял пепел в трубке.

— Один из наших оперативников — профессиональный китаист, последние десять лет он трудился в Шанхае на благо консорциума американских фирм, которые стремятся проникнуть на китайский рынок. Этого человека зовут Эвери Мондрагон. Он добыл и передал нам информацию о том, что «Доваджер Эмпресс» везет десятки тонн тиодигликоля, используемого для производства отравляющих веществ кожно-нарывного действия, а также хлорид тионила, из которого вырабатывают как кожно-нарывные, так и нервно-паралитические газы. Корабль был загружен в Шанхае и уже вышел в море, направляясь в Ирак. Разумеется, эти химикаты имеют вполне мирное применение в сельском хозяйстве, но не в столь огромных количествах, если речь идет о стране такого размера, как Ирак.

— Насколько достоверна информация на сей раз, Фред? На сто процентов? На девяносто?

— Сам я не видел документов, — ровным голосом ответил Клейн, выдохнув клуб дыма и забыв развеять его. — Но Мондрагон утверждает, что они существуют. Он добыл подлинную декларацию на груз.

— Святой боже! — Могучие плечи и торс Кастильи словно превратились в камень. — Не знаю, понимаешь ли ты это, но Китай входит в число государств, подписавших международный договор о запрещении разработки, производства, хранения и использования химического оружия. Они не могут позволить, чтобы их разоблачили как нарушителей договора, поскольку это замедлило бы рост экономического влияния Китая в мире.

— Ситуация чертовски щекотливая.

— Цена еще одного промаха с нашей стороны оказалась бы для нас особенно высокой, тем более сейчас, когда мы вплотную приблизились к подписанию соглашения по правам человека.

В обмен на торговые и финансовые уступки, которые президент выколачивал из упрямого Конгресса уговорами и угрозами, Китай почти согласился подписать двусторонний договор по правам человека, который открывал китайские тюрьмы и суды для инспекторов США и ООН, приближал политическое и гражданское судопроизводство Китая к западным стандартам и должен был способствовать освобождению политических узников с продолжительными сроками заключения. Достижение такого соглашения было одной из первоочередных целей всех американских президентов, начиная с Никсона.

Сэм Кастилья не хотел, чтобы подписанию договора что-либо помешало. Это была его давняя мечта — как по личным мотивам, так и по соображениям гуманности.

— Эта ситуация не просто щекотливая, но и чертовски опасная. Мы не можем позволить, чтобы этот корабль... как бишь его? «Доваджер Эмпресс»?

Клейн кивнул.

— Так вот, мы не можем позволить, чтобы «Доваджер Эмпресс» вошел в порт Басры, имея на борту химикаты для производства оружия. Это главное. Однако... — Кастилья поднялся на ноги и начал прохаживаться по комнате. — Если ваши сведения подтвердятся и мы отправимся вслед за «Доваджер Эмпресс», то как поведет себя Китай? — Он покачал головой и взмахнул рукой, как бы отметая свои собственные слова. — Можешь не отвечать. Мы ведь знаем, как отреагируют китайцы, не правда ли? Вопрос в том, как они себя «поведут»? — Он посмотрел на Клейна. — Особенно если мы вновь ошибемся.

— Никто не может знать либо предугадать это, господин президент. С другой стороны, ни одна страна не может содержать мощную армию и ядерное оружие, не используя их время от времени в том или ином месте. Хотя бы для того, чтобы оправдать расходы.

— Не согласен. Если экономика страны сильна, а народ доволен жизнью, глава государства может содержать армию, не пуская ее в дело.

— Разумеется, если китайцы намерены воспользоваться этим инцидентом как предлогом для самозащиты, они могут оккупировать Тайвань, — продолжал Клейн. — Они мечтают об этом уже несколько десятилетий.

— Но только если будут уверены, что мы не нанесем ответный удар. Китай может также попытаться захватить среднеазиатские республики, поскольку влияние России в этом регионе значительно ослабло.

Шеф «Прикрытия-1» произнес слова, о которых ему не хотелось даже думать:

— Теперь, когда у китайцев есть ядерное оружие дальнего радиуса действия, мы для них столь же удобная цель, как любая другая страна.

Кастилья поежился. Клейн снял очки и помассировал виски. Несколько секунд они молчали.

Наконец президент вздохнул:

— Хорошо. Я велю адмиралу Броузу отправить военное судно вслед за «Доваджер Эмпресс» и наблюдать за ним. Мы объявим, что это обычный морской поход, а в истинное положение дел посвятим только Броуза.

— Китайцы поймут, что мы следим за их кораблем.

— Мы сделаем вид, будто бы ничего особенного не происходит. Беда лишь в том, что я не знаю, долго ли нам удастся скрывать свои намерения. — Президент подошел к двери и замер в неподвижности. Когда он вновь повернулся к Клейну, его лицо было серьезным, подбородок выпячен. — Мне нужны улики, Фред. Сейчас же. Добудь для меня грузовую декларацию.

— Обязательно, Сэм.

Кастилья нервно передернул массивными плечами, кивнул, открыл дверь и вышел. Кто-то из его телохранителей закрыл ее.

Вновь оставшись в одиночестве, Клейн нахмурился, обдумывая свой следующий шаг. К тому времени, когда с улицы донеслось урчание автомобиля президента, решение было готово. Клейн повернулся к маленькому столику позади своего кресла. На столике стояли два телефона, один из них красный — аппарат прямой шифрованной связи с президентом. Второй был синего цвета и тоже с кодирующим устройством. Клейн снял трубку синего телефона и набрал номер.

Среда, 13 сентября

Гаосюн, Тайвань

Съев гамбургер со слабопрожаренным бифштексом и запив его бутылкой тайваньского пива в кафетерии «Смоки Джо» на шоссе «Гаосюн-1», Джон Смит решил взять такси и отправиться в городской порт. До вечерней сессии в отеле «Гранд Хи-Лай», где он собирался встретиться со своим старым другом Майком Кернсом из парижского Института Пастера, оставался целый час.

Смит провел в Гаосюне — втором по величине городе Тайваня — уже почти неделю, но только теперь у него появилась возможность осмотреться. Как всегда на памяти Смита, работа научной конференции была весьма интенсивной. Смит был прикомандирован к Военно-медицинскому институту инфекционных заболеваний, имел степень доктора в области биомолекулярных наук, но также носил звание подполковника армии США. Он прервал свою работу по поиску вакцины против сибирской язвы, чтобы посетить этот форум — «Тихоокеанское международное совещание по новейшим достижениям в молекулярной и клеточной биологии».

Однако так же, как кофе и вино, научные конференции довольно быстро «выдыхаются». Одетый в гражданское, без головного убора, Смит шел вдоль уреза воды, любуясь огромным портом, третьим в мире по величине, после Гонконга и Сингапура, контейнерным морским терминалом. Он приезжал сюда год назад, еще до того, как был построен подводный туннель и райский островок стал еще одним отделением перегруженного контейнерного порта. День был ясный, как на рекламной картинке, и Смит без труда заметил остров Сяо Люйчу, едва выступавший из воды на южном горизонте.

Он еще пятнадцать минут шагал под жарким солнцем; над его головой кружили чайки, а в ушах стоял грохот, доносящийся из порта. Здесь не чувствовалось никаких признаков той борьбы за свое будущее, которую вел Тайвань; было невозможно предсказать, останется ли он независимым либо по тем или иным причинам будет отдан материковому Китаю, который до сих пор считал его своей территорией.

В конце концов Смит подозвал такси, собираясь вернуться в отель. Едва он устроился на сиденье, в кармане его спортивной куртки завибрировал сотовый телефон. Это был его второй, специальный аппарат, и Смит хранил его в потайном кармашке. Разговоры по этому телефону передавались по шифрованным каналам.

— Слушаю, — негромко произнес Смит.

— Как проходит конференция, полковник? — спросил Фред Клейн.

— Мне она уже прискучила, — ответил Смит.

— Коли так, ты будешь только рад принять участие в маленькой затее.

Смит мысленно улыбнулся. Он был не только ученым, но и секретным агентом. Совмещать две эти профессии порой бывало нелегко. Он был готов к «маленькой затее», лишь бы та оказалась не слишком серьезной и не отняла чересчур много времени. Он и в самом деле хотел вернуться на конференцию.

— Что мы затеваем на сей раз, Фред?

Сидя в своем кабинете на берегу далекой реки Анакостия, Клейн описал возникшую ситуацию.

По спине Смита пробежал холодок тревоги и вместе с тем предвкушения.

— Что я должен сделать?

— Сегодня ночью ты отправишься на остров Люйчу. Тебе потребуется довольно много времени. В Линьяне ты наймешь лодку с таким расчетом, чтобы в девять вечера быть на острове. Ровно в десять ты войдешь в маленькую пещеру на западном берегу. Ориентиры, точное местоположение пещеры и ее местное название уже переданы по факсу в отделение «Прикрытия-1» в Институте Америки на Тайване. Их доставят тебе с курьером.

— Что мне делать в пещере?

— Ты встретишься там с еще одним оперативником «Прикрытия», Эвери Мондрагоном. Пароль — «Орхидея». Мондрагон передаст тебе конверт с подлинной грузовой декларацией, на основании которой Ирак будет производить оплату. Затем ты прямиком отправишься в аэропорт Гаосюна. Там тебя будет ждать вертолет одного из наших крейсеров, курсирующих вдоль побережья. Отдашь пилоту конверт с декларацией. Его доставят в Овальный кабинет. Ты меня понял?

— Пароль тот же самый?

— Да.

— Что потом?

Смит услышал, как шеф «Прикрытия» пыхнул трубкой.

— Потом возвращайся на конференцию.

Телефон умолк. Смит улыбнулся сам себе. Простое и ясное задание.

Секунды спустя такси остановилось у «Хи-Лаи». Смит расплатился с водителем, вошел в вестибюль и отправился к стойке аренды автомобилей. Как только появится курьер из Тайбэя, он поедет на берег у Линьяна и наймет рыбачью лодку, которая незаметно доставит его на Люйчу. Если никто не захочет переправить его туда, он купит лодку и поплывет сам.

Из кресла, стоявшего в вестибюле, выпрыгнул невысокий проворный китаец и подбежал к Смиту.

— Доктор Смит, я дожидаюсь вас. Мне выпала честь лично встретиться с вами. Ваша статья об исследованиях покойного доктора Чамборда в области молекулярного компьютерного моделирования превыше всяких похвал. В ней много пищи для размышлений.

Смит улыбнулся, благодаря его за комплимент:

— Вы мне льстите, доктор Лян.

— Ничуть. Вы не хотели бы сегодня вечером поужинать со мной и моими коллегами по Шанхайскому биомедицинскому институту? Мы очень интересуемся работами ВМИИЗ, связанными с мутациями вирусов, угрожающих всему человечеству.

— Я был бы рад, — отозвался Смит, подпустив в голос нотку сожаления, — но на сегодняшний вечер у меня уже запланирована другая встреча. Может быть, в другой раз?

— Если вы не против, я позвоню вам.

— Разумеется, доктор Лян. — Смит вновь двинулся к стойке, целиком погрузившись в размышления об острове Люйчу и о предстоящем задании.

Глава 2

Вашингтон, округ Колумбия

Огромный, внушительный на вид адмирал Стивен Броуз занял свое кресло у торца длинного стола в подземной Ситуационной комнате Белого дома. Он снял фуражку и, изумленный представшим его взору зрелищем, провел пальцами по волосам, подстриженным на военный манер ежиком. Президент Кастилья, как всегда, сидел в кресле у противоположного конца стола, но кроме них двоих в просторном помещении никого не было. Пустые ряды кресел вдоль длинного стола производили зловещее впечатление.

— Какие химикаты, господин президент? — спросил адмирал. Помимо руководства военно-морским флотом, он возглавлял комитет начальников объединенных штабов.

— Тиодигликоль...

— Кожно-нарывные вещества.

— ... и хлорид тионила.

— Кожно-нарывные и нервно-паралитические. Оба вызывают мучительную смерть. Такой гибели не пожелаешь даже и врагу. — Тонкие губы адмирала превратились в линию, по лицу заходили желваки. — В каких количествах?

— Десятки тонн. — Мрачный взгляд Кастильи был прикован к адмиралу.

— Этого нельзя допустить. Когда... — Броуз умолк, его бледные глаза сузились. Он оглядел пустые кресла вокруг стола. — Понимаю. Мы не можем задержать «Доваджер Эмпресс» в море и осмотреть его груз. Вы хотите, чтобы наша разведка прояснила ситуацию скрытно, так, чтобы никто ничего не пронюхал.

— Пока — да. У нас нет доказательств, по крайней мере — более надежных, чем в случае с «Иньхэ». Мы не имеем права спровоцировать еще один международный инцидент такого рода, особенно сейчас, когда готовность наших союзников к военным действиям понижена, а Китай почти согласился подписать договор по правам человека.

Броуз кивнул:

— Чего же вы от меня хотите? Кроме того, что я должен держать эти сведения в секрете?

— Отправьте один корабль следить за «Доваджер Эмпресс». Пусть он держится достаточно близко, чтобы в случае нужды задержать китайское судно, но за пределами прямой видимости.

— Даже если наш корабль не покажется китайцам на глаза, они все равно поймут, что их преследуют. Их радар засечет наше судно. Если они везут контрабанду, капитан «Доваджер Эмпресс» по крайней мере будет знать, что за ним наблюдают. Он переведет свой экипаж в режим повышенной бдительности.

— Тут уж ничего не поделаешь. Это положение будет сохраняться до тех пор, пока я не получу конкретные улики. Я рассчитываю на то, что ваши люди не допустят перерастания напряженности в прямое столкновение.

— Вы надеетесь получить дополнительную информацию?

— Да.

Броуз задумался.

— "Доваджер Эмпресс" взял груз первого числа, поздним вечером?

— По моим сведениям, да.

Броуз произвел подсчеты в уме.

— Насколько мне известны порядки в Шанхае и вообще в китайских портах, «Доваджер Эмпресс» не мог отплыть раньше утра второго. — Адмирал протянул руку к телефону, стоявшему у его локтя, и бросил взгляд на президента. — Вы позволите, сэр?

Кастилья кивнул.

Броуз набрал номер и заговорил в микрофон:

— Мне плевать, что сейчас раннее утро, капитан. Делайте, что вам приказывают. — Он умолк и вновь провел ладонью по коротким волосам. — Да, регистр Гонконга. Сухогруз. Пятнадцать узлов. Вы уверены? Отлично. — Он повесил трубку. — При скорости пятнадцать узлов он дойдет до Басры примерно за восемнадцать дней, сделав остановку в Сингапуре — а это обычный маршрут. Если «Доваджер Эмпресс» отплыл в полночь первого числа, он окажется в проливе Хор-Муса ранним утром девятнадцатого по китайскому времени или вечером восемнадцатого — по нашему. Сегодня тринадцатое, значит, через пять суток он войдет в Хор-Муса — последний пункт, в котором мы можем на законных основаниях подняться на его борт. — В голосе адмирала зазвучала озабоченность. — Чтобы разобраться в происходящем, нам остается лишь пять суток, сэр.