— Пора, — сказал Хоторн, поднимаясь на ноги. — Теперь мы чистые.

Они перебежали поляну и внезапно замерли, услышав странные приглушенные звуки. Высокие, возбужденные голоса животных.

— Собаки, — прошептал Тайрел в рацию. — Учуяли нас по запаху.

— Их только не хватало!

— Ветер... так, с северо-запада.

— Что это значит?

— Это значит, что нам надо нестись на юго-восток. За мной.

Хоторн и Пул побежали влево в направлении берега и, попав в небольшую пальмовую рощу, остановились. Затаив дыхание, они стояли, укрывшись в листве.

— Чепуха какая-то, — подал голос Тайрел.

— Почему? Собаки не лают.

— Теперь ветер не доносит до них наш запах, но я не это имею в виду. — Тайрел внимательно огляделся вокруг. — Это веерообразные пальмы, у них листва, как веер, которым обмахивают лицо.

— Ну и что?

— Они первыми ломаются от сильных ветров... посмотри, несколько пальм погибло во время шторма, но большинство цело.

— Ну и что?

— Из субмарины, когда мы стояли прямо перед бухтой, было видно, что большинство деревьев сломаны, вырваны с корнем и валяются на земле.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Некоторые деревья выстояли в шторм, некоторые нет.

— А вот эти пальмы расположены гораздо выше, чем деревья у бухты.

— Загадки природы, — пояснил Пул. — Когда дуют ветры с озера Пончартрейн, происходят всякие странные вещи. Однажды разрушило всю левую сторону нашего летнего дома, а собачья конура прямо перед домом уцелела. Нельзя полагаться на природу.

— Возможно, и так, а может быть, и нет. Пошли. — Пробираясь среди толстых веерообразных пальм, они вышли на небольшой мыс, выходящий в бухту. Из сумки, висящей на поясе, Тайрел достал бинокль ночного видения и поднес его в глазам. — Подойди сюда, Джексон. Смотри прямо туда... вон таи, рядом с вершиной холма... я скажи мне, что ты видишь. — Тайрел передал ему бинокль и стал наблюдать за Пулом, осматривающим бухту.

— Там что-то странное, Тай, — доложил офицер ВВС. — Смутно видны какие-то провода, они тянутся между деревьями, а потом уходят в землю. Но источника питания не видно.

— Это просто камуфляж, изображающий последствия урагана. Работу твоего оборудования засекли, лейтенант. Здесь у них где-то главное убежище, а внутри какая-то важная фигура, которая заправляет всем этим безумием, а может быть, там и сама эта сучка.

— Послушай, коммандер, а ты не считаешь, что тебе уже пора рассказать нам с майором, в чем же, черт побери, дело? Мы знаем какие-то крохи, а не всю картину в целом. Мы слышали об «этой сучке» и «террористах», об «исчезновении секретных бумаг» и «международной панике», но нам строго приказали не задавать вопросов. Кэти бы не сказала тебе об этом, потому что строго чтит устав и, как и я, занимается всем этим только из-за Чарли. Но я не такой приверженец уставов, и если могу лишиться жизни, то хотел бы знать за что.

— Боже милосердный, лейтенант, я и не подозревал в тебе такого красноречия.

— Я блестяще образованный сукин сын, коммандер, и мой словарный запас, возможно, в несколько раз больше твоего... Так в чем же дело?

— И ко всему ты еще не соблюдаешь субординацию. Ладно, Пул, хорошо, я объясню тебе, в чем дело. Речь идет об убийстве президента Соединенных Штатов.

— Что?

— И во главе этого стоит женщина-террористка.

— Да ты рехнулся! Это же полное сумасшествие!

— Даллас тоже был сумасшествием... Мы получили информацию из долины Бекаа, что если произойдет покушение на президента США, то следующими тремя целями будут премьер-министр Великобритании, президент Франции и глава правительства Израиля. Все осуществится быстро, а сигналом к началу действий будет убийство нашего президента.

— Но это невозможно!

— Ты видел, что произошло на Сен-Мартене, что случилось с Чарли и твоим самолетом, несмотря на обеспечение максимальной безопасности нашей самой секретной техники. Ты еще не знаешь, что несколько глубоко законспирированных агентов ФБР были убиты в Майами в ходе работы по этому делу, а меня самого чуть не прикончили на Сабе, потому что узнали, что я взялся за это дело. Нам известно, что в Париже и Вашингтоне происходит утечка информации, а насчет Лондона пока неизвестно. По словам моего друга, офицера британской службы МИ-6, эта женщина и ее люди располагают такими средствами, о которых никто и мечтать не смел. Я ответил "на твой вопрос, лейтенант Пул?

— О Боже! — раздался из рации Пула хриплый голос майора Кэтрин Нильсен.

— Да, — ответил лейтенант, бросив взгляд на свою рацию. — Я включил ее, надеясь, что ты не будешь возражать. Я сэкономил время, чтобы тебе не надо было все повторять Кэтрин.

— Да я могу вас обоих разжаловать за это в рядовые! — взорвался Хоторн. — Тебе не пришло в голову, что в доме на острове могут перехватить этот разговор?

— Хочу тебя поправить, — раздался по рации голос Нильсен. — Это направленная военная частота, действующая в пределах двух тысяч метров, так что с этой стороны мы в безопасности... Спасибо, Джексон, я думаю, мы можем продолжить наш разговор. И вам спасибо, мистер Хоторн. Иногда нужно информировать своих подчиненных, уверена, что вы это понимаете.

— Я понимаю, что вы оба невыносимы! У меня уже лопнуло терпение... Где ты находишься, Кэти?

— Примерно в четырехстах футах к западу от бухты. Думаю, что вы сюда и будете возвращаться.

— Войди в бухту, но держись в подводном положении футах в сорока от берега. Мы не знаем, какие возможности у их системы охраны.

— Все ясно, конец связи.

— Конец связи, — ответил Пул и выключил свою рацию.

— Это был грязный трюк, Джексон.

— Конечно, но мы теперь многое выяснили. Сначала мы взялись за это только из-за Чарли, но теперь причин стало гораздо больше.

— Не забывай о Манчини, об этом предателе. Он не задумываясь взорвал бы вас в воздухе.

— И думать о нем не хочу, просто невыносимо.

— Тогда не думай. — Тайрел показал вниз на бухту. — Пошли. — Две фигуры в черных костюмах двигались как блуждающие тени, петляя и спускаясь вниз по склону к бухте. — Ложись, — прошептал Хоторн по рации, когда они достигли пляжа. — Поползем вон к тем кустам. Если я не ошибаюсь, это стена.

— А я бы и не заметил! — воскликнул Пул, когда они подползли к стене, укрытой ветвями винограда, и он просунул руку сквозь листву. — Стена, из чистого бетона.

— А стальной арматуры больше, чем на взлетной полосе, — добавил Тайрел. — Она устоит перед бомбами, а не только перед легкими тайфунами и даже ураганами. Лежи! Так, мне кажется, что нас ждет еще несколько сюрпризов.

И они обнаружили эти сюрпризы. Первым из них был зеленый травянистый слой, покрывавший каменные ступеньки, ведущие вверх к проходу на вершине холма.

— С воздуха мы этого не видели, — удивился лейтенант.

— Дело все в том, Джексон, что хозяин развернул не красную ковровую дорожку, а зеленую.

— Наверное, он очень интересная личность.

— Должен сказать, что ты прав. Держись слева и ползи как змея.

Оба мужчины медленно, молча поползли вверх по замаскированной зеленым покрытием лестнице, пока не достигли прохода, который, похоже, вел к зданию, укрытому пальмами. Хоторн приподнял ковер из зелени и обнаружил под ним мощенную камнем дорожку.

— Это ведь так просто, — прошептал он Пулу. — Так можно замаскировать любой дом и здесь, и на берегу, и его не обнаружишь ни с воздуха, ни с моря.

— Конечно, можно, — согласился офицер ВВС, озадаченный увиденным. — Этот травяной ковер, безусловно, ловкая работа, но вот пальмы — это уже совсем другое. Это просто шедевр.

— Что?

— Оки искусственные.

— Ты серьезно?

— Ты не деревенский парень, коммандер, по крайней мере, ты не из Луизианы. В ранние утренние часы пальмы покрываются испариной, это происходит в результате изменения температуры. Посмотри, на этих больших листьях совершенно не видно отблесков влаги, и эти листья — как искусственные хлопчатобумажные цветы. Они, кстати, слишком велики по отношению к стволам, которые, наверное, сделаны из пластика.

— Значит, это просто механически управляемый камуфляж.

— Возможно, что он управляется компьютером, это легко сделать, если совместить работу радара и компьютера.

— Каким образом?

— Понимаешь, Тай, это очень просто. Как двери гаража, которые открываются, когда их освещаешь фарами. Здесь такой же принцип, только в обратном порядке. Воздушные и морские радары засекают незнакомую цель, поступает сигнал на компьютер, и тот приводит в движение механическое оборудование, которое камуфлирует объект.

— Именно таким образом?

— Уверен. Если самолет или корабль подходит слишком близко к острову, скажем на высоту три-четыре тысячи футов или на расстояние в несколько миль, радары дают сигнал на компьютер, тот, в свою очередь, приводит в движение механизмы — как при дистанционном закрывании дверей гаража. Я мог бы сконструировать подобную систему за несколько тысяч долларов, но Пентагон и слышать не захочет об этих цифрах.

— Потому что ты обанкротишь нашу экономику, — прошептал Хоторн.

— Вот и отец так же говорит, а сестра соглашается с ним.

— Будущее планеты в руках молодежи.

— Что мы теперь будем делать? Пройдем через эти искусственные пальмы и объявим о своем прибытии?

— Нет, мы не пойдем, а очень тихо проползем мимо этой хлопчатобумажной листвы и приложим максимум усилий, чтобы не обнаружить себя.

— А что мы ищем?

— Все, что увидим.

— А потом?

— Зависит от того, что мы увидим.

— Да, ты прямо переполнен различными планами.

— Некоторые вещи невозможно заложить в компьютер, молодой человек.

Они поползли по жесткой, острой траве, огибая вырванные с корнем фальшивые пальмы. Оба потрогали «кору» фальшивых пальм, и при свете луны Пул кивнул Тайрелу в подтверждение своей догадки: ствол пальмы представлял собой толстую трубу из пятнистого пластика, которую трудно отличить от настоящего ствола, но более легкую, так что ею можно было управлять о помощью механизмов. Хоторн сделал лейтенанту знак следовать за ним.

Один за другим они подползли к краю раскрашенного маскировочного покрывала, тихонько поднялись и заглянули за него. Не было никаких признаков присутствия людей, и тогда Тайрел для лучшего обзора отвязал веревку и на несколько дюймов отогнул край маскировочного покрывала.

Внешнее убранство дома напоминало дворцы дожей эпохи Возрождения: большие арки между комнатами, повсюду позолоченный мрамор, на белых стенах гобелены, которые обычно завещают музеям или выставляют в них. В поле зрения появилась фигура старика в моторизованной инвалидной коляске. Старик проезжал под арками из одной комнаты в другую. На какое-то время он пропал из вида, но показался следовавший за ним белокурый гигант, громадные плечи которого буквально выпирали из куртки. Хоторн тронул Пула за плечо, махнул рукой вдоль дома, и по этому жесту тот понял, что ему снова надо следовать за Хоторном. Лейтенант так и сделал. Они молча пошли рядом, расталкивая перед собой искусственную листву, пока Тайрел не дошел до того места, откуда, по его расчетам, можно было увидеть исчезнувшего старика в коляске. Хоторн взял Пула за руку, подтянул к себе и проделал отверстие в маскировочном покрывале на уровне глаз.

То, что они увидели внутри, могло быть создано только фантазией маньяка, помешавшегося на почве азартных игр. Это было миниатюрное казино, созданное для императора, страдающего бессонницей. Там находились игральные автоматы, несколько карточных столов, рулетка. И всюду лежали толстые пачки купюр. Кто бы ни был этот старик, он играл и за себя в против, так что в любом случае оставался при своих.

Белокурый телохранитель — а такой человек мог быть только телохранителем — стоял рядом с изможденным, лысеющим седовласым стариком в инвалидной коляске и наблюдал, зевая, как тот бросал монеты в щель игрального автомата, смеясь и строя недовольные гримасы в зависимости от результата. Потом в казино появился еще один человек, который подкатил к инвалиду сервировочный столик со стоявшим на нем графином красного вина. Старый калека сердито взглянул на второго телохранителя и закричал, а тот моментально поклонился и откатил столик, заверив, наверное, хозяина, что заменит все по его вкусу.

— Пошли! — прошептал Тайрел. — Лучшего момента не будет, мы должны попасть туда, пока отсутствует второй громила!

— А куда мы пойдем?

— Откуда я знаю? Просто пошли, и все.

— Подожди минутку, — прошептал Пул. — Я знаю такие стекла и такие окна. Это окна с двойными стеклами, между которыми вакуум, но если заполнить пространство между ними воздухом, то их можно разбить ударом локтя.

— А как нам запустить туда воздух?

— Наши пистолеты снабжены глушителями, верно?

— Да.

— А когда игральный автомат выдает деньги, то звенит звонок, так?

— Да, звенит.

— Мы уловим момент, когда старик выиграет, проделаем пару дырок с каждой стороны окна и разобьем эти чертовы стекла.

— Лейтенант, возможно, ты и вправду гениален.

— Давно уже пытаюсь объяснить тебе это, но ты не слушаешь.

Оба расстегнули кобуры и вытащили пистолеты.

— Он выиграл, Тай! — Пул заметил, что старик начал радостно размахивать руками перед мигающим лампочками игральным автоматом.

Они выстрелили, наблюдая, как затуманиваются стекла от притока воздуха, потом разбили окно и рванулись в комнату. Игральный автомат продолжал мигать и выдавать монеты, его звон гулко отражали мраморные стены.

Осыпанные осколками стекла, Тайрел и Джексон упали на пол, и в этот момент телохранитель обернулся и, в изумления уставившись на них, потянулся к поясному ремню.

— И не пытайся даже! — прикрикнул Хоторн, и его голос резко прозвучал в тишине, поскольку как раз в этот момент замолчал игральный автомат.

— Если кто-то из вас повысит голос, то это будет последнее, что он произнесет в жизни. Поверьте, что вы мне очень не нравитесь.

— Это невозможно! — воскликнул старик в коляске, потрясенный видом двух непрошеных гостей в черных непромокаемых костюмах.

— О, вполне возможно, — сказал Пул, первым поднявшись на ноги и направив свой пистолет на инвалида. — Я немного научился говорить по-итальянски от парня, которого считал своим другом, но если это ты вместе с ним убил Чарли, то тебе эта коляска больше не понадобится.

— Постой! — оборвал его Тайрел. — Он нам нужен живым, а не мертвым. Успокойся, лейтенант, это приказ.

— Который очень трудно выполнить, коммандер.

— Прикрой меня. — Хоторн подошел к белокурому телохранителю, ощупал его куртку и вытащил пистолет из-за поясного ремня. — Отойди к арке и прижмись к стене, Джексон, — продолжил Тайрел, а затем обратился к разъяренному телохранителю:

— Бели ты в состоянии соображать, то поймешь меня. Я сказал, что этот Мафусаил нужен мне живым, а твоя судьба меня не слишком заботит. А теперь стань между этими двумя игральными автоматами. И даже не помышляй броситься на меня, жизнь обычных головорезов меня не интересует. Шевелись!

Гигант втиснулся между игральными автоматами, по лицу его струился пот, глаза сверкали огнем.

— Вы все равно не выберетесь отсюда, — пробормотал он на ломаном английском.

— Ты думаешь? — Держа пистолет в левой руке, Тайрел подошел к соседнему с телохранителем игральному автомату и правой рукой достал из сумки рацию. Он включил ее, подвес к губам и спокойно заговорил:

— Ты слышишь меня, майор?

— Отлично слышу, коммандер. — Женский голос, прозвучавший по рации, изумил телохранителя и не мгновение привел в ярость беспомощного старика, все тело которого внезапно затряслось от злости и страха. Но эта ярость исчезла так же быстро, как и возникла. Старик посмотрел на Хоторна и усмехнулся. Тайрел никогда в жизни не видел такой злорадной усмешки, и она ошеломила его.

— Как у вас дела? — спросила Нильсен по рации.

— Мы в доме, Кэти, — ответил Хоторн, отводя взгляд от лица сидящего перед ним дьявола во плоти. — Находимся на вилле двоюродного брата Адриана[1]. Тут двое обитателей, поджидаем третьего, не знаем, есть ли здесь кто-нибудь еще.

— Мне сообщить британскому патрулю о ваших находках?

Услышав эти слова, старик рванулся вперед в своей инвалидной коляске, его вновь обуяла ярость. Но Пул остановил коляску ногой и схватился рукой за спицы колеса.

— У тебя есть с ними прямая связь, да?

— Конечно.

— Тогда подожди, пока мы с Джексоном изучим здешнее оборудование. Не хочу, чтобы перехватили ваши разговоры... но если с нами оборвется связь, тогда немедленно связывайся с англичанами.

— Держите ваши рации включенными.

— Так и собираюсь сделать. Правда, они будут лежать у нас в сумках, что несколько заглушит прием, но ты услышишь то, что надо. — Внезапно Тайрел услышал шаги. Из глубины дома раздавался стук каблуков по мраморному полу. — Я отключаюсь, майор, — прошептал Тай, сунул рацию в сумку, висевшую на поясе, и направил пистолет в голову белокурого гиганта, стоявшего в трех футах от него.

— Стой! — закричал старый итальянец, внезапно рванув свою коляску вперед к арке. Как только он сделал это, белокурый телохранитель навалился всей массой своего громадного тела на стоящий слева от него игральный автомат, опрокинув его на Тайрела с такой силой, что Тайрел упал на мраморный пол. Автомат и телохранитель оказались сверху на нем, правую руку Тайрела зажало, поэтому пистолет в данной ситуации был бесполезным. В этот же момент за аркой послышался звук разбиваемых тарелок. Пальцы гиганта вцепились в горло Тайрела, перекрывая доступ воздуха, но вдруг Хоторн увидел над собой бесшумный пистолет, и его выстрел снес полчерепа телохранителю. Тот свалился на пол, а Тай вытащил руку из-под тяжелого мигающего игрального автомата и вскочил на ноги. Он увидел, что Джексон Пул успокаивает второго телохранителя, нанося ему болезненные удары ногами и руками. Когда тот наконец «поплыл», лейтенант сгреб его в охапку и швырнул обвисшее тело на старика, остановив движение его коляски.

— Хоторн? Джексон? — донесся из рации, спрятанной в сумке, голос Кэтрин Нильсен. — Что случилось? Я слышу у вас там ужасный шум!

— Подожди, — ответил Тайрел, переводя дыхание. Он подошел к сваленному игральному автомату, наклонился и выдернул из розетки сетевой шнур. Беспорядочное мигание прекратилось. Старик отчаянно пытался скинуть с себя бесчувственное тело охранника. Пул подошел к нему, сбросил тело на пол, и при этом телохранитель здорово приложился черепом о мраморный пол. — Мы снова контролируем ситуацию, — продолжил говорить по рации Хоторн. — И я буду настаивать, чтобы этому почти тридцатилетнему лейтенанту по имени Эндрю Джексон Пул присвоили звание генерала. Он спас мне жизнь!

— Он любит оказывать небольшие услуги. Что теперь?

— Осмотрим наши трофеи и оборудование. Оставайся на связи.

Тай и Джексон вставили кляпы в рот второму телохранителю и старику, крепко привязали их за руки и за ноги к креслам, подвинули коляску и кресло к перевернутому игральному автомату и притянули их к нему веревками, которые нашли в шкафчике на кухне. Затем они продолжили осмотр дома и острова. С юго-восточной стороны они обогнули огороженные собачьи будки, расположенные примерно в сорока ярдах от дома, и наткнулись на небольшую зеленую сторожку, окруженную большими пальмами. В маленьком окошке мерцал тусклый свет. Тайрел и Джексон заглянули в него и увидели внутри шезлонг, окруженный горшками с цветами, в котором сидел мужчина, смотрел на экран телевизора и, словно заводная кукла, размахивал в воздухе кулаками.

— Этот парень не из команды головорезов, — прошептал Пул.

— Да, — согласился Хоторн, — но ему могут приказать сделать что-нибудь, что нам не понравится.

— Что ты собираешься делать?

— Дверь с другой стороны, мы ворвемся внутрь, свяжем его, потом ты одним из своих приемов вырубишь его на несколько часов, чтобы он ни во что не вмешивался.

— Простой удар в область спинномозгового нерва, — уточнил лейтенант.

— Ладно... Тихо! Он что-то услышал и идет к красному ящику, который стоит на столе. Пошли!

Две фигуры в черных костюмах обогнули закамуфлированную сторожку, ворвались в дверь и предстали перед изумленным мужчиной, который, улыбнувшись им, выключил трещавший аппарат на столе.

— Это сигнал для меня, чтобы я выпустил собак, — неуверенно произнес он. — В таких случаях мне всегда подают сигнал, — добавил он, подходя к рубильнику на стене. — Мне надо немедленно сделать это.

— Нет! — крикнул Хоторн. — Это ошибочный сигнал!

— О, сигнал никогда не бывает ошибочным, — задумчиво сказал мужчина. — Никогда не бывает ошибочным. — Он потянул за рычаг. Через несколько секунд раздался оглушительный лай собак, проносящихся мимо сторожки к дому. — Побежали, — улыбнулся полоумный сторож. — Хорошие ребятки.

— Как ты получил этот сигнал? — перебил его Тайрел. — Откуда?

— Кнопка сигнала в кресле падроне. Мы часто тренировались, бывают случаи, когда падроне выпивает и нечаянно задевает кнопку рукой. Вот сейчас, несколько минут назад, был сигнал, но он очень быстро оборвался, и я подумал, что великий падроне ошибся, а его телохранитель исправил ошибку. Но сигнал раздался во второй раз, и тут уже ошибки быть не может. Мне надо идти и быть со своими друзьями, это очень важно.

— По-моему, у него не все дома, — заметил Пул.

— Вполне возможно, лейтенант, но нам надо вернуться в дом... Ракеты.

— Что?

— Кроме реакции на запах, собаки будут реагировать на взрывы и свет. Достань несколько ракет, спрячь их под костюм и тщательно натри под мышкой. Только три хорошенько.

— Очень забавно, — бросил Пул, выполняя приказ.

— Три, три.

— Я и тру.

— Теперь зажги одну ракету и швырни ее влево от сторожки как можно дальше, а потом кинь туда же несколько незажженных.

— Вот они! — Через несколько секунд собаки промчались мимо сторожки в сторону внезапно вспыхнувшего огня. Они взахлеб лаяли, толпясь вокруг горящей ракеты и улавливая человеческий запах от незажженных ракет. В растерянности они облаивали друг друга.

— Послушайте, сэр. — Хоторн повернулся к полоумному сторожу. — Это все просто игра. Падроне ведь любит игры, да?

— Да, да, любит! Иногда он всю ночь играет в гостиной.

— А это просто другая игра, и она всем нам доставляет удовольствие. Вы можете вернуться к своему телевизору.

— О, спасибо. Большое спасибо. — Сторож уселся в шезлонг и, весело смеясь, продолжил просмотр мультфильма.

— Правильно, Тай, — одобрил Джексон, — а то мне очень не нравится бить таких стариков...

Тайрел сделал знак лейтенанту следовать за ним. Они побежали назад к дому и вернулись к старому итальянцу и бесчувственному телохранителю.

— Ну ладно, ублюдок! — крикнул Тайрел. — Я хочу знать все, что тебе известно.

— Я ничего не знаю, — огрызнулся старик, на его лице вновь появилась злобная усмешка. — Можешь убить меня, но ничего не добьешься.

— Тут ты ошибаешься, падроне... Ты ведь падроне, да? Так называет тебя тот бедный полоумный из сторожки. Ты что, сделал ему операцию на мозге?

— Это Господь сотворил его верным слугой, а не я.

— Мне кажется, что в твоем понятии Господь и ты довольно близки.

— Ты богохульствуешь, Коммандер...

— Коммандер?

— Так называла тебя твой напарник и женщина по рации, не так ли?

Хоторн внимательно посмотрел на сатану-калеку. Почему у него мелькнула мысль, что падроне давно знает о нем?

— Лейтенант, проверь в доме всю эту электронику, в которой ты так хорошо разбираешься. Посмотри...

— Я знаю, где смотреть, — оборвал Хоторна Пул. — Правда, у меня нет времени, но очень хочется повозиться с программами. — Офицер ВВС быстро направился в кабинет падроне.

— Я скажу тебе кое-что, — начал Хоторн, стоя перед старым итальянцем. — Мой напарник является секретным оружием правительства. Не существует компьютеров, в которых он не смог бы разобраться. Это он нашел тебя я этот остров. По линии связи из Средиземного моря через японский спутник.

— Он нечего не найдет... ничего!

— Тогда почему в твоем голосе звучат нотки сомнения? О, кажется, я знаю. Ты озадачен, и это видно по тебе.

— Это бессмысленный разговор.

— Не совсем так, — сказал Тайрел, доставая из кобуры пистолет. — Я просто хочу объяснить тебе твое положение, и то, что я собираюсь сказать, имеет большой смысл. Как загнать собак обратно в клетки?

— Я не знаю...

Хоторн нажал курок, пистолет выстрелил, пуля оцарапала падроне мочку правого уха, и струйка крови потекла по шее.

— Можешь убить меня, но ничего не добьешься! — закричал старик.

— Но если не убью, то все равно ничего не добьюсь, не так ли? — Тайрел снова выстрелил, и на этот раз пуля задела левую щеку падроне, забрызгав лицо кровью. — У тебя есть еще один шанс. Я многому научился в Европе... Если собаки выпускаются из клеток по команде, то и загоняться в клетки они должны по команде. Дай эту команду, или следующая пуля вонзится тебе прямо в левый глаз.

Не говоря ни слова, калека в трудом пошевелил связанной правой рукой, нажимая дрожащими пальцами на какие-то из пяти кнопок, расположенных полукругом на панели на ручке коляски. Потом он нажал пятую кнопку, и моментально раздался яростный лай собак, который постепенно стих, и наступила тишина.

— Они вернулись в клетки, — сообщил падроне, и в голосе его прозвучало презрение. — Ворота закрываются автоматически.

— А для чего предназначены остальные кнопки?

— Теперь они уже не имеют для тебя значения. Три первые для вызова моей личной служанки и двух помощников. Служанки больше нет с нами, а главного помощника вы убили. Последние две для собак.

— Ты лжешь. Один из сигналов поступает к этому полоумному в сторожку, и уже он выпускает собак.

— Он получает сигнал в любом месте, где бы ни был, и, если на острове присутствуют гости или новые люди, он должен находиться вместе с собаками, чтобы контролировать их. Обычно слабоумные люди гораздо лучше находят общий язык с животными, чем мы, люди с высоким интеллектом. Наверное, здесь дело в большем взаимном доверии.

— Мы не гости, так какие же здесь новые люди?

— Мои два помощника, включая того, которого вы убили. Они здесь меньше недели, и собаки еще не привыкли к ним.

Хоторн нагнулся, развязал старику руки и подошел к низкому мраморному столику, на котором стоял золотой стаканчик с салфетками. Вытащив несколько салфеток, он протянул их падроне.

— Вытри кровь.

— Неужели тебя беспокоит вид крови, которую ты пустил?

— Нисколько. Когда я вспоминаю о том, в чем ты замешан... вспоминаю Майами, Сабу и Сен-Мартен, и эту сумасшедшую суку... Я думаю, что вид твоего трупа доставит мне огромное удовольствие.

— Я ни в чем не замешан, меня заботит только продление жизни этого больного тела, — сказал старик, вытерев салфеткой правое ухо и приложив ее к левой щеке. — Я инвалид, который доживает свои последние годы в одиночестве и роскоши. Я не сделал ничего хоть сколько-нибудь незаконного. Иногда меня навещают близкие друзья, они связываются со мной по телефону спутниковой связи или прилетают сюда.

— Давай начнем с твоего имени.

— У меня нет имени, я просто падроне.

— Да, я слышал это в сторожке... и еще раньше на Сабе, где два мафиози подкупили рабочих на пристани и пытались убить меня.

— Мафиози? А какое я имею отношение к мафии?

— Один из этих двух бандитов, который остался в живых, многое рассказал, когда столкнулся с перспективой поплавать среди акул с простреленным плечом. Я думаю, что, когда мы проверим твои пальчики, в том числе и в картотеке Интерпола, мы все о тебе выясним. И я сомневаюсь, что ты окажешься просто добропорядочным стариком, который любит забавляться, с игральными автоматами.

— Неужели? — Падроне отложил салфетку, улыбаясь мерзкой, высокомерной улыбкой, и повернул обе руки ладонями вверх. При виде его пальцев Тайрел испытал как отвращение, так и изумление. Кончики всех пальцев были абсолютно белыми, кожа на них была давно сожжена и заменена гладкими кусочками, возможно, кожи животного. — Мои руки пострадали, когда я поджег немецкий танк во время второй мировой войны, и я очень благодарен американскому военному врачу, который с такой жалостью отнесся к молодому партизану, сражавшемуся вместе с вашими войсками.

— О, замечательно, — воскликнул Тайрел. — Тебя, наверное, даже наградили за это.

— К сожалению, никто из нас не мог позволить себе этого, чтобы не подвергнуться репрессиям со стороны фанатичных фашистов. Все наши личные дела были уничтожены, чтобы защитить нас и наши семьи. Вам следовало бы поступить так же после Вьетнама.

— На самом деле замечательно.

— Так что вы ничего не выясните.

Ни Хоторн, ни старик не заметили фигуру в черном костюме, стоящую возле арки. Пул подошел незаметно и стоял, прислушиваясь к их разговору.

— Вы почти правы, — сказал лейтенант. — Там почти ничего нет, но уж нельзя утверждать, что абсолютно ничего. Должен сказать, что у вас сложная система, но любая система хороша настолько, насколько опытен тот, кто ею пользуется.

— О чем ты говоришь? — спросил Тайрел.

— Оборудование многофункциональное, но используется для ерунды, его хозяин знает, как стирать банки памяти, что и было сделано недавно. На всех дисках пустота, за исключением трех распечаток на одной из дискет. С этой дискетой работал, наверное, кто-то другой, потому что «исключительная память» не тронута.

— Ты не мог бы говорить на английском языке, а не на компьютерном?

— Я выудил три телефонных номера и коды, а потом установил их местонахождение. Один в Швейцарии, и я готов поспорить, что это номер телефона банка. Второй в Париже, а третий в Палм-Бич, штат Флорида.