Прикрытие-Один (№1) - Дом Люцифера

Вот справа, прямо от мельницы, к ним начала приближаться какая-то фигура. Пёс уловил слабое похрустывание осенней листвы под чьими-то ногами значительно раньше своего хозяина. Но вот и Гриффин услышал шаги и спустил собаку с поводка. Но послушный доберман остался сидеть рядом, хотя и напрягся всем телом, каждой мышцей, готовый сорваться с места.

Гриффин сделал знак рукой.

Словно чёрный фантом, доберман прыгнул и растворился в ночи. По широкому кругу обошёл лужайку, оставаясь невидимым в густой тени деревьев.

Гриффину до смерти хотелось курить. Нервы были просто на пределе. Вот за спиной с шорохом прошмыгнуло какое-то маленькое существо и скрылось под кустом. Время от времени над парком раздавался тоскливый клич совы. Но он не обращал внимания на эти звуки, даже не вздрагивал от них. Он был прекрасно натренированным профессионалом, умел держать нервы в узде и, оставаясь совершенно спокойным и неподвижным, продолжал прислушиваться. Старался дышать реже и неглубоко, чтобы не выдать своего присутствия облачком вырывавшегося изо рта пара. И, хотя изо всех сил старался сохранять спокойствие, был до крайности возбуждён и взволнован.

Когда, наконец, в поле зрения появился подполковник Джонатан Смит, вышагивающий через открытое пространство под лунным светом, Гриффин даже не шевельнулся. Доберман, находившийся на дальнем от него конце лужайки, приник брюхом к земле и затаился. Видно его не было, но Гриффин точно знал, что пёс там.

Вот Джон Смит нерешительно остановился на полпути. И окликнул хриплым шёпотом:

— Билл?

Остававшийся под прикрытием деревьев Гриффин продолжал вслушиваться в ночь. Он слышал шум движения на ближайшей дороге и шумы города вдали. Ничего необычного. Ни единый посторонний не вторгся в это относительно замкнутое пространство. Он ждал, что собака подскажет ему другое, но доберман возобновил свой безмолвный бег по кругу, так, по всей видимости, никого и не учуяв.

Гриффин вздохнул. И вышел из-под деревьев на край опушки, залитой лунным светом. И произнёс тихо, но внятно:

— Смити? Давай сюда.

Джон Смит обернулся. Он видел лишь размытые очертания человеческой фигуры. Но все равно двинулся по направлению к ней, чувствуя себя открытым и незащищённым — вот только он не совсем понимал, от чего.

— Билл? — прошипел он. — Это ты?

— Паршивый коп, кто ж ещё, — ответил Гриффин и нырнул в тень.

Смит последовал за ним. Оказавшись в тени деревьев, несколько раз моргнул, стараясь, чтобы глаза поскорей привыкли к темноте. И вот, наконец, увидел своего старого друга — тот стоял и, улыбаясь, смотрел на него. Такое знакомое круглое и простоватое лицо, хотя Смиту и показалось, что Билл Гриффин сбросил фунтов десять. Щеки немного ввалились, плечи казались ещё шире по контрасту с похудевшей фигурой. И все те же каштановые волосы, беспорядочными прядями свисавшие чуть ниже ушей. Он был дюйма на два ниже высокого, ростом шесть футов, Смита — складный, сильный, крепко сбитый мужчина.

Смит заметил также, что Билл Гриффин постарался одеться как можно нейтральнее и неприметнее. Ну, прямо работяга, только что вышедший с фабрики, на которой собирал какие-нибудь компьютерные узлы. И направляется прямиком в местное кафе, где его ждёт незатейливый гамбургер. Именно такая непритязательная внешность всегда служила хорошим прикрытием для военного разведчика или агента ФБР, выполняющего спецзадание. Никому бы и в голову не пришло, что за обликом простака и работяги скрыты незаурядный ум и железная воля.

Для Смита старый друг был всегда кем-то вроде хамелеона, но только не сегодня. Сегодня он смотрел на него и видел перед собой звезду футбольной команды Айовы, незаурядно мыслящего человека. Да что там говорить, Билл Гриффин всегда был честным, порядочным и добрым человеком. Настоящий Билл Гриффин.

Гриффин протянул руку.

— Привет, Смити. Страшно рад тебя видеть после столь долгого перерыва. Давно, давно пора было повидаться. Когда это было в последний раз? В отёле «Дрейк», в Дес Мойнс?

— Да, там. Дешёвый ресторанчик, пиво. — Однако Джон Смит, пожимая руку Гриффину, не улыбнулся этому воспоминанию. — Черт побери, что за странное место для встречи? Во что ты вляпался? У тебя неприятности?

— Можно сказать и так, — кивнул Гриффин, но голос его по-прежнему звучал весело. — Ладно, об этом потом. Лучше скажи, как, черт возьми, поживаешь, а, Смити?

— Я в полном порядке, — нетерпеливо рявкнул в ответ Смит. — И вообще, насколько понял, речь пойдёт о тебе. Как это ты узнал, что я в Лондоне? — Он тут же спохватился и фыркнул от смеха. — Ладно, неважно. Дурацкий вопрос, верно? Ты всегда все знаешь. А теперь скажи, что…

— Слышал, ты вроде бы собрался жениться. Наконец-то нашлась девушка, способная укротить нашего ковбоя! Осесть в тихом месте, растить ребятишек, стричь газон, верно?

— О, этого никогда не случится, — усмехнулся Смит. — Моя Софи сама ковбой. Ещё один охотник за вирусами.

— Так, понял. Что ж, это имеет смысл. Может, у вас что-то и получится, — кивнул Гриффин и отвернулся. И снова принялся обшаривать насторожённым взглядом непроницаемую тьму, что царила кругом. Словно эти тьма и тишина вдруг могли взорваться и поглотить их в языках пламени. — А кстати, что ваши ребята успели узнать об этом самом вирусе?

— Каком именно? Знаешь сколько их там у нас, в Детрике?

Билл Гриффин, прищурившись, посмотрел на луну, потом обвёл взглядом утопавшие в тени деревья, точно снайпер, выискивающий мишень. По груди и спине стекали ручейки пота, но он старался не обращать на это внимания.

— Да том самом, который вас срочно просили исследовать в воскресенье утром.

Смит удивился.

— Вообще-то я со вторника находился в Лондоне. Тебе это должно быть известно. — Он умолк и вдруг громко выругался. — Черт! Так вот что за срочность. Я как раз позвонил Софи, и тут её вызвали на работу. Я должен был вернуться… — Тут он снова умолк и нахмурился. — А откуда это ты узнал, что в Детрике появился новый вирус? Значит, о нем у нас и пойдёт речь? Думаешь, они сумели выложить мне все, пока я отсутствовал, и хочешь теперь выкачать максимум информации?

На лице Гриффина не отражалось ровным счётом ничего. Он продолжал всматриваться в ночь. Затем тихо произнёс:

— Успокойся, Джон.

— Успокойся? — Смит так и кипел. — Стало быть, ФБР так заинтересовал этот вирус, что они подослали тебя ко мне выведать все секреты? Но ведь твой директор мог просто позвонить моему. Именно так положено поступать в подобных случаях.

Гриффин нехотя перевёл взгляд на Смита.

— Я больше не работаю на ФБР.

— Вот как? — Смит смотрел прямо в глаза своему старому другу. Но теперь в них не осталось ничего похожего на глаза Билла Гриффина, как, впрочем, и в лице тоже. И глаза, и лицо были какими-то странно пустыми, лишёнными какого-либо выражения. Старина Билл Гриффин куда-то исчез, и у Смита вдруг неприятно заныло в животе. Но длилось это всего секунду. На смену растерянности пришёл гнев, кровь в жилах вскипела. В голосе звучала ярость.

— Что же такого особенного в этом новом вирусе? И для чего тебе эта информация? Для какой-нибудь грязной газетёнки?

— Ни на газеты, ни на журналы я не работаю.

— Тогда, наверное, на какой-нибудь комитет конгрессменов? Ясное дело, бывший фэбээровец — самая лучшая кандидатура для этих конгрессменов, которые только и норовят при любой возможности урезать бюджет на науку! — Смит перевёл дух. Он просто не узнавал этого человека, некогда бывшего его лучшим другом. Что-то очень сильно изменилось в Билле Гриффине, а вот что именно — понять было трудно. Ясно одно: Билл Гриффин хочет использовать их старую дружбу в каких-то своих целях. Смит удручённо покачал головой. — Нет, Билл. Не надо говорить мне, на кого ты теперь работаешь. Это неважно. Если хочешь что-то узнать о любом из вирусов, действуй по армейским каналам. И больше не вызывай меня. По крайней мере до тех пор, пока снова не станешь просто моим другом. И никем больше. — И он развернулся и, весь дрожа от возмущения, зашагал прочь.

— Постой, Смити! Нам надо поговорить.

— Да плевал я на тебя, Билл, — Джон Смит продолжал шагать в лунном свете.

Гриффин громко свистнул.

Внезапно путь Смиту преградил огромный доберман. И, глухо рыча, оскалил зубы. Смит окаменел. Собака, крепко упёршись всеми четырьмя лапами в землю, продолжала издавать низкое и грозное рычание. Острые белые клыки, увлажнённые слюной, блестели. При первом взгляде на них становилось ясно, что этому псу ничего не стоит разорвать человеку горло.

Сердце у Смита колотилось как бешеное. Он стоял, не шевелясь, и не сводил глаз с собаки.

— Извини, — прозвучал за спиной почти печальный голос Гриффина. — Но ты сам спросил, что за неприятности. Так вот, они имеют место, но не только для меня.

Собака продолжала издавать низкое горловое рычание, Джон Смит по-прежнему не двигался с места. Лицо его искажала презрительная гримаса.

— Ты хочешь сказать, что опасность грозит и мне? Может, объяснишь, в чем, собственно, дело?

— Да, — кивнул Гриффин. — Именно за этим тебя и позвал, Смити. Но пока что не могу тебе сказать всего. Ты в опасности. Серьёзной опасности. Постарайся убраться из города, и как можно быстрей. Не возвращайся в лабораторию. Садись на самолёт и…

— О чем это ты, черт возьми? Ты ведь прекрасно знаешь, что я никогда этого не сделаю. Чтобы бежать от своей любимой работы? Да с какой это стати? Черт! Что с тобой происходит, Билл?

Гриффин проигнорировал этот последний вопрос.

— Делай что я говорю! Позвони в Детрик. Скажи генералу, что тебе нужен отпуск. Долгий отпуск. И что проведёшь ты его за границей. Сделай это сегодня же и уезжай как можно дальше отсюда! Сегодня же!

— Нет, так не пойдёт. Ты должен сказать мне, что такого особенного в этом вирусе. И какой именно опасности я подвергаюсь. Я должен знать, прежде чем предпринимать какие-то действия.

— Господи, боже ты мой! — воскликнул Гриффин, теряя терпение. — Я же пытаюсь помочь! Убирайся отсюда! И быстро! Забирай свою Софи и уматывай!

Едва успел он произнести эти слова, как рычавший доберман приподнялся на задние лапы, затем резко развернулся на девяносто градусов к югу. И стал всматриваться в дальнюю часть парка.

— Что, незваные гости, да, мальчик? — тихо спросил его Гриффин. Потом сделал жест рукой, и собака помчалась к тёмной стене деревьев. Гриффин обернулся к Смиту и заорал: — Вон отсюда, Джон! Пошёл, пошёл, убирайся! — и бросился вслед доберману. И его приземистая тень мчалась с непостижимой скоростью.

И вот мужчина с собакой исчезли, растворились среди огромных и тёмных деревьев.

Секунду Смит стоял не двигаясь, совершенно потрясённый услышанным. За него так боялся Билл или за себя? Или же за них обоих? Похоже, его старый друг действительно пошёл на огромный риск, желая предупредить его, Джона. И попросил исполнить невыполнимую просьбу — расстаться с любимой работой и бежать неведомо куда.

Но чтобы совершить такой поступок, нужны весьма веские основания.

Во что, черт возьми, умудрился впутаться его старый приятель, Билл Гриффин?

По спине у Смита пробежали мурашки. В висках застучало. Билл прав. Он в опасности — по крайней мере здесь, в этом тёмном парке. Вспомнились старые навыки. Все чувства обострились до предела, и он медленно, опытным глазом окинул деревья и лужайки.

И двинулся вдоль опушки под прикрытием тёмного кустарника, а мысль меж тем продолжала работать. Судя по всему, Билл отыскал его по каналам ФБР, но, с другой стороны, он в ФБР больше не работает.

О том, что Смит остановится в отёле «Уилбрахам», было известно лишь его невесте, начальнику и клерку из Форт-Детрика, который заказывал билеты и номер. Но ни при каких обстоятельствах ни один из них не стал бы рассказывать о его местонахождении человеку постороннему, какими бы убедительными ни показались просьбы этого постороннего.

Так каким же тогда образом Билл, утверждавший, что больше не состоит на государственной службе, все же узнал, где его друг остановился в Лондоне?..

* * *

Чёрный лимузин с затемнёнными стёклами затаился в тени старой мельницы, неподалёку от входа в парк Рок Крик со стороны Тилден-стрит. На заднем его сиденье расположился в одиночестве Надаль аль-Хасан, высокий мужчина с тёмным, узким и заострённым лицом, напоминавшим томагавк. Он внимательно слушал, что говорит ему подчинённый, Стив Мэддакс, почтительно склонившийся к боковому окну.

Мэддакс запыхался от долгого бега, по его красному лицу стекали капли пота.

— Если этот Билл Гриффин действительно был в парке, мистер аль-Хасан, то он, доложу я вам, не человек, а призрак, черт бы его побрал! Я никого не встретил, кроме какого-то военврача, который там прогуливался, — он умолк, пытаясь хоть немного отдышаться.

Лицо высокого мужчины, столь вальяжно расположившегося в шикарной машине, было изъедено оспой. Знак того, что он, один из немногих, сумел выжить, побороть эту смертельную болезнь. Чёрные, полузакрытые веками глаза смотрели холодно, и прочесть их выражение было невозможно.

— Я ведь уже предупреждал тебя, Мэддакс, пока работаешь на меня; чтоб не смел богохульствовать!

— Простите, сэр, извините! Короче, одному богу…

Из приоткрытого бокового окна стремительно, точно кобра, вылетела рука высокого мужчины, тонкие, но сильные пальцы впились в горло Мэддаксу.

Мэддакс побелел от ужаса и лишь издавал невнятные сдавленные звуки. Наконец пальцы немного отпустили. На лбу Мэддакса выступили крупные капли пота.

Глаза, смотревшие на него из машины, были точно зеркала, блестели и отражали происходящее, а вот что крылось за ними, видно не было.

Голос звучал обманчиво ласково:

— Неужели хочешь так рано умереть?

— Эй! — хрипло воскликнул насмерть перепуганный Мэддакс. — Вы ведь мусульманин. Так что такого, если…

— Все пророки священны и неприкосновенны. Авраам, Моисей, Иисус. Все!

— Ну, хорошо, хорошо, понял. Просто я хотел сказать, черт… — Мэддакс жалобно пискнул, пальцы с удвоенной силой сомкнулись на его горле. — Откуда мне было знать?

Через несколько секунд пальцы снова ослабили хватку. Мужчина отпустил его. Втянул узкую руку в окошко.

— А может, ты и прав. Слишком уж многого я ожидаю от этих тупиц американцев. Но теперь ты знаешь, получил урок и старайся не забывать его.

Хватавший ртом воздух Мэддакс жалобно пролепетал:

— Ясно, ясно, я все понял. О'кей, мистер аль-Хасан.

Остролицый аль-Хасан окинул помощника холодным взглядом зеркальных глаз.

— Значит, Джон Смит все-таки был там. — Откинувшись на спинку сиденья, он продолжал говорить тихо и медленно, словно рассуждая сам с собой: — Наш человек в Лондоне узнал, что Смит поменял билет на самолёт и что в городе его не было целый день. И вдруг твои люди нападают на его след в Далласе. Зачем это ему понадобилось в Даллас вместо того, чтобы лететь домой, в Мэриленд? А потом вдруг является сюда. Примерно в то же самое время наш уважаемый коллега вдруг ускользает из отеля. И я бросаюсь за ним следом и теряю здесь, в этой чащобе. Пусть ты не видел его в парке, но согласись, это довольно странное совпадение. Для чего это коллега доктора Рассел оказался здесь, как не для встречи с нашим мистером Гриффином?

Мэддакс молчал. Босс озвучивал те же вопросы, которые он уже задавал сам себе. Несколько секунд царило напряжённое молчание. Машина, двое мужчин, а вокруг — дикий заброшенный парк, живший своей собственной жизнью.

Наконец аль-Хасан пожал плечами.

— А может, я ошибаюсь. Может, это просто совпадение, и Гриффин не имеет никакого отношения к тому факту, что подполковник Смит оказался здесь. Не думаю, что за этим стоит нечто важное. Я так полагаю, за подполковником Смитом будут присматривать и дальше?

— Можете не сомневаться, сэр, — подобострастно закивал Мэддакс. — Из округа Колумбия ему не уйти незамеченным.

Глава 5

1.34 ночи, вторник, 14 октября.

Форт-Детрик, Мэриленд

Софи Рассел включила лампу на письменном столе и, усталая и раздосадованная, откинулась на спинку кресла. Виктор Тремонт звонил ей сегодня утром и сообщил, что в его записях по Перу не содержится ни единого упоминания об описанном ею вирусе, а также о племени местных индейцев, получивших странное прозвище «люди с обезьяньей кровью». Тремонт был её единственной зацепкой и надеждой, и вот теперь выяснилось, что помочь он ничем не может.

И она, и весь остальной штат микробиологов Детрика продолжали работать чуть ли не сутками напролёт, однако ни на йоту не приблизились к раскрытию тайны смертоносного вируса. Под электронным микроскопом этот вирус выглядел все тем же волосатым шариком и очень походил на вирус гриппа. Но, с другой стороны, был по своему строению гораздо проще любой из известных мутаций гриппа и намного опаснее.

* * *

После того как микробиологам не удалось выявить его сходства с каким-либо из гантавирусов, они перепроверили вирусы «Марбург», «Ласса» и «Эбола». Но и эти вроде бы родственные ему убийцы не обнаруживали под микроскопом сходства с неизвестным вирусом. Тогда учёные стали сравнивать его с каждым из идентифицированных вирусов, вызывающих геморроидальную лихорадку. Перепробовали тиф, бубонную чуму, менингит, лёгочную чуму и туляремию.

И снова ничего общего, и вот сегодня днём она, наконец, убедила генерала Кильбургера приподнять завесу секретности, включить вирус в списки опаснейших и разослать соответствующую информацию в научно-исследовательские центры по всему миру. Генерал долго колебался — ведь пока что известны только три случая со смертельным исходом. Но в то же время вирус совершенно новый и неизвестный, высоколетален, и если сейчас не предпринять соответствующих шагов, может разразиться эпидемия. И ответственным за это будет он, Кильбургер.

И вот, что-то недовольно ворча под нос, генерал наконец решился и распорядился разослать подробные отчёты об исследованиях, а также пробы крови в Си-ди-си, специальное патогенное подразделение в Вашингтонском научном центре, в Портон Даун в Великобритании, в Университет Анверс в Бельгии, в Институт имени Бернарда Нохта в Германии, в особые отделы Института Пастера во Франции, занимающиеся изучением патогенных бактерий, а также по лабораториям «Уровня-4» всего мира.

Теперь из других специальных лабораторий начали поступать отклики. Все соглашались в одном: новый вирус аналогичен гантавирусу, но отличается от всех известных его образчиков, находившихся в банках данных. И никакого прогресса во всех этих сообщениях и отчётах не наблюдалось. Все они содержали отчаянные, но ничем не подтверждённые догадки.

* * *

Окончательно выбившаяся из сил Софи Рассел устало откинула голову на спинку кресла и стала массировать виски, пытаясь побороть приступ головной боли. Затем взглянула на часы и удивилась — господи, уже почти два часа ночи!

На лбу прорезались морщинки озабоченности. Где же Джон? Она ждала его ещё вчера вечером, но он не приехал. Мало того, и сегодня днём в лаборатории тоже не появился. Она так увлеклась работой, что долго не замечала его отсутствия. И вот сейчас, несмотря на усталость, головную боль и тревогу о Джоне, Софи все же не смогла сдержать улыбки при мысли о своём любимом. Ничего себе, хороша невеста, сорок один год, а увлекается и забывает обо всем на свете, как двадцатилетняя девчонка. Ей не терпелось поделиться загадкой с Джоном, а он пропадает неведомо где. Должно быть, наткнулся на нечто невероятное, поэтому и задерживается.

И все равно, мог бы и позвонить. Опаздывает уже почти на целые сутки.

А что, если Кильбургер дал ему некое секретное задание и Джон просто не может позвонить? Очень похоже на генерала. Плевать хотел на то, что она невеста Джона. Что ж, если Кильбургер действительно отправил Джона с каким-то спецзаданием, и она, и все остальные сотрудники узнают об этом, когда генерал будет в хорошем расположении духа, смилостивится и решится, наконец, поделиться с ними тайной.

Она резко выпрямилась в кресле. Учёные работают всю ночь, даже генерал, никогда не упускавший возможности показать, что исполнен служебного рвения. Что ж, тем лучше, вот сейчас, прямо сейчас, она пойдёт и спросит. И, переполняемая гневом и тревогой за Джона, Софи решительно зашагала по коридору к кабинету начальника.

* * *

Бригадный генерал и доктор философии Кальвин Кильбургер принадлежал к тому разряду крупных цветущих мужчин с зычным голосом и не слишком глубоким умом, как раз таким, чтобы быстро сделать карьеру в армии, дорасти до должности полковника и на этом благополучно остановиться. Иногда эти мужчины проявляют стальную волю, почти всегда хитры и даже подлы, но редко наделены какими-то особыми талантами и ещё в меньшей степени — дипломатичностью. Обычно им дают незамысловатые прозвища — Бык или Буйвол. Порой офицеры с такими кличками дослуживаются и до более высоких чинов, но, как правило, эти последние невелики ростом, чрезвычайно напористы и обладают бульдожьей челюстью и такой же мёртвой хваткой.

Получив одной звёздочкой больше, чем мог бы рассчитывать, бригадный генерал Кильбургер распрощался с собственной научной деятельностью, движимый иллюзией, что сможет со временем дослужиться до чина полного генерала. Но для того, чтобы успешно командовать армией, нужны прежде всего толковые офицеры, которые при необходимости могли бы работать и с гражданскими лицами. Кильбургер был настолько поглощён собственным продвижением по службе, что просто не удосужился разобраться, кто из подчинённых чего стоит. Да и сам не предпринял ни малейших усилий, чтобы показаться в их глазах хоть чуточку умнее и тактичнее. В результате теперь он командовал разношёрстным сборищем военных и штатских учёных, большинство которых вовсе не выказывало намерения подчиняться кому бы то ни было, и уж тем более — туповатому и ограниченному вояке Кильбургеру.

Из всей этой плохо управляемой толпы самым непокорным, упрямым и своевольным был для него подполковник Джон Смит — постоянный объект раздражения. А потому нет ничего удивительного в том, что в ответ на вопрос Софи Кильбургер злобно рявкнул:

— Я, черт возьми, просто уверен, что никуда не посылал этого вашего Смита со специальным заданием! И если б вдруг у нас появилось особо деликатное задание, будьте уверены, он был бы последним, кого я выбрал! Потому как знаю, на какие фокусы способен этот интриган!

Софи, в противовес холерику Кильбургеру, была на удивление спокойна и сдержанна.

— Но Джон никогда никакими интригами не занимался.

— Да он уже опаздывает на целые сутки! И это при том, что страшно нужен здесь!

— Но раз вы не звонили, откуда ему знать, что он здесь так нужен? — воскликнула в ответ Софи. — Даже я не представляла, насколько сложна ситуация, пока не начала исследовать этот вирус. А потом дни и ночи напролёт торчала в лаборатории. Впрочем, думаю, это вам хорошо известно. — На самом деле она была далеко не уверена, что генерал был в курсе того, что творилось в эти дни в лабораториях, какая напряжённая и нервная работа там шла. Потому как сам в это время предпочёл оставаться в своём кабинете, где бесконечно перебирал бумаги и записывал критические замечания на полях. В голосе Софи звучали тревога и настойчивость. — У Джона должна быть очень веская причина, чтоб так задержаться. Или же его удерживают некие неординарные обстоятельства, контролировать которые он просто не в силах.

— Например, доктор Рассел?

— Ну, если б я знала, то не стала бы отнимать вашего драгоценного времени. И своего тоже. Просто это не слишком на него похоже. Он всегда звонил мне, если задерживался.

Цветущее лицо генерала скривилось в усмешке.

— А я бы сказал, это очень на него похоже. Наш Смит — как пират, вечно в поисках сундука с золотом. Всегда таким был и останется. Вы уж поверьте мне, дорогая. Наверняка наткнулся на какую-то «интересную» медицинскую проблему или способ её решения или и то и другое вместе, вот и опоздал на самолёт. Посмотрите правде в глаза, Рассел, он кот, который гуляет сам по себе, и когда вы поженитесь, вам придётся терпеть и это. И лично я вам не завидую.

Софи сердито поджала губы, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не выложить генералу все, что она о нем думает.

Он же откинулся на спинку кресла и не сводил с неё глаз, мысленно раздевая. Ему всегда нравились блондинки. Как это сексуально, стягивать белые волосы в конский хвост. Интересно, в других местах они у неё тоже светлые?

Софи молчала, и генерал сменил тон:

— Да не переживайте вы так, доктор Рассел. Он скоро объявится. Я, во всяком случае, очень надеюсь на это. Поскольку нам нужно собрать все силы, чтоб продолжить работу над этим проклятым вирусом. Как там у вас, никакого прогресса?

Софи покачала головой.

— Честно говоря, я уже испробовала все мыслимые и немыслимые варианты. И остальные наши сотрудники — тоже. Но работа в лабораториях продолжается. Правда, пока все сводится лишь к догадкам, и ответы на все вопросы отрицательные.

Кильбургер раздражённо забарабанил пальцами по столу. Он был генералом, а потому чувствовал, что просто обязан предпринять решительные меры.

— Таким образом, вы хотите сказать, что это совершенно уникальный вирус, какого-то нового, прежде невиданного типа?

— Всегда обнаруживается нечто новенькое.

Кильбургер тихо застонал. Похоже, в результате всей этой истории он может потерять последний шанс вырваться из этого врачебного гетто и занять нормальный командный пост в армии.

— Могу я высказать одно предположение, генерал? — спросила Софи.

— Почему нет? — устало и раздражённо бросил Кильбургер.

— Все эти три жертвы географически отдалены друг от друга. Двое из них примерно одного возраста, одна — значительно моложе. Двое — мужчины, одна — девочка. Один состоял на военной службе, другой являлся ветераном, девочка — гражданское лицо. Где они подцепили этот вирус? Где находится его источник? Должен же он где-то быть. Вероятность того, что в течение двадцати четырех часов люди, разделённые тысячами миль, могли подцепить один и тот же вирус, со статистической точки зрения ничтожно мала.

Как обычно, генерал её не понял.

— Ну и что с того?

— Пока не начали поступать новые жертвы из тех трех районов, мы должны понять, что связывало этих трех совершенно разных людей. Мы должны проследить за их жизнью в мельчайших подробностях. Ну, к примеру, не останавливались ли они в одном номере какого-нибудь отеля в Милуоки полгода тому назад? Может, именно там и подцепили эту заразу, — она сделала паузу. — К тому же мы должны просмотреть все медицинские отчёты по всем этим трём районам и поискать, не было ли там каких-либо инфекционных заболеваний, способных продуцировать антитела.

Наконец-то появилось некое конкретное дело, которым можно было заняться и проявить качества истинного командира и руководителя. Кильбургер оживился.

— Отдам команду начать немедленно. Хочу, чтобы вы с подполковником Смитом завтра, прямо с утра вылетели в Калифорнию и поговорили с людьми, которые знали майора Андерсона. Все ясно?

— Вполне, генерал.

— Отлично. Сразу же дайте знать, как только Смит появится на работе. Я оторву ему задницу!

Не в силах более видеть, как Кильбургер просто упивается своей ролью, изображая крутого и бесстрашного американского генерала из голливудского боевика, Софи вышла из кабинета.

Взглянула на настенные часы в коридоре: 1.56 ночи. И снова занервничала. Где же Джон? Что с ним случилось?

* * *

2.05 ночи.

Вашингтон, округ Колумбия

Ведя свой маленький «триумф» 1968 года выпуска по улицам ночного города, Джон Смит размышлял над тем, что сказал ему Билл Гриффин, пытаясь расшифровать даже недосказанное.

Билл сообщил, что ушёл из ФБР. По своей воле или его выгнали?

Как бы там ни было, но Билл узнал о новом вирусе, который по военным каналам был передан для изучения во ВМИИЗе. Чтобы там, в лабораториях, его идентифицировали и предложили оптимальный метод лечения. Вполне рутинное занятие для Смита — именно для выполнения таких заданий и был создан центр в Форт-Детрике.

И в то же время Билл уверял, что ему, Смиту, угрожает какая-то страшная опасность.

О моральном состоянии старого друга выразительнее всего свидетельствовало поведение добермана. Видно, Гриффин был убеждён в том, что опасность грозит не только Джону, но и ему самому.

Расставшись с Гриффином, Джон осторожно прошёл по тёмным тропинкам парка, часто останавливаясь в тени высоких деревьев и проверяя, не идёт ли кто следом. Дойдя наконец до того места, где он оставил свой «триумф», он, прежде чем сесть в машину, внимательно огляделся по сторонам. Затем, выехав из парка, двинулся к югу, в сторону, противоположную от Мэриленда и дома, чтобы обмануть возможных преследователей. Несмотря на поздний час, движение на дорогах все же было, причём довольно активное. И так — до самой глубокой ночи, часов до четырех, когда огромный мегаполис, наконец, выдыхался и его главные артерии пустели.

Сначала ему показалось, что за ним едет какая-то машина. И он начал петлять, несколько раз сворачивал за угол и кружным путём добрался до Дюпон-серкл и Фогги Боттом, прозвище Государственного департамента США, а затем резко свернул к северу. Так он катался примерно час, пока, наконец, не убедился, что «хвоста» за ним нет.

Затем он снова повернул к югу, на этот раз — на Висконсин-авеню. Машин здесь было совсем немного, уличные фонари отбрасывали в тёмную ночь жёлтые круги света. Смит устало вздохнул. Господи, как же ему не хватает Софи! Может, теперь он в относительной безопасности и все же стоит поехать к ней? Пересечь Потомак, затем, минуя Джордж Вашингтон Парквей, прямиком на шоссе 495, ведущее в Мэриленд. К Софи. При мысли о ней он улыбнулся. С каждым днём он скучал по ней все больше и больше. Ждал и не мог дождаться, когда наконец стиснет её в объятиях. Он уже почти достиг реки и ехал вдоль длинного ряда роскошных бутиков, элегантных книжных магазинов, модных ресторанов, баров и клубов, выстроившихся вдоль Джорджтауна, как вдруг откуда-то из-за поворота с диким рёвом вылетел огромный грузовик и занял левую полосу, рядом с его маленькой машиной.