30 декабря 1939 года Альба, Италия

Бар был переполнен, все столики заняты, посетители громко разговаривали. Витторио прошел следом за партизаном, уворачиваясь от жестикулирующих рук и протискиваясь сквозь нехотя расступавшихся людей, к стойке бара. Они заказали по чашке кофе с бренди.

— Вот они! — сказал партизан, указывая на столик в углу зала.

Там сидели трое рабочих: об их классовой принадлежности свидетельствовали грязная одежда и простецкие лица. За столиком оставался один свободный стул.

— Откуда ты знаешь? Мне казалось, мы должны встретиться с двумя, а не с тремя. С англичанами. К тому же там всего один стул.

— Посмотрите вон на того здоровяка справа. Его ботинки — опознавательный знак. На них пятна оранжевой краски, небольшие, но заметные. Это корсиканец. А те двое — англичане. Подойдите к ним и скажите:

«Наше путешествие прошло без приключений». Вот и все. Парень в заляпанных ботинках встанет и уйдет. Сядьте на его место.

— А ты?

— Я скоро подойду. Мне надо поговорить с корсиканцем.

Витторио сделал все, как ему было велено. Здоровенный парень в ботинках встал, недовольно вздохнув. Фонтини-Кристи сел на его место. Сидящий напротив него англичанин заговорил. Итальянские фразы он строил правильно, но слова подыскивал с трудом.

— Мы искреннейше сожалеем. Ужасно, просто ужасно. Мы вывезем вас из страны.

— Благодарю вас. Мы можем говорить по-английски. Я им свободно владею.

— Хорошо, — сказал второй. — Мы не были в этом уверены. У нас было слишком мало времени, чтобы узнать о вас побольше. Мы прилетели сегодня утром из Лейкенхита. Корсиканцы встретили нас в Пьетра-Лигуре.

— Все так быстро произошло, — сказал Витторио. — Я еще не оправился от пережитого.

— Да, это понятно, — сказал первый. — Вам надо держать себя в руках. Нам приказано доставить вас в Лондон. Без вас мы не можем вернуться. Так-то.

Витторио переводил взгляд с одного на другого.

— Позвольте узнать почему? Пожалуйста, поймите, я вам благодарен, но ваша забота представляется мне необъяснимой. Я не страдаю от чрезмерной скромности, но я и не идиот. Почему я представляю столь большую важность для Англии?

— Мы и сами не знаем, — ответил второй агент. — Но могу вам сказать; вчера у нас все встали на уши. И всю ночь суетились. С полуночи до четырех утра мы просидели в министерстве военно-воздушных сил. Во всех кабинетах радиопередатчики разрывались. Мы же работаем в связке с корсиканцами, вы знаете.

— Да, мне говорили.

Сквозь толпу посетителей к столику протиснулся партизан. Он подвинул пустой стул и сел, держа в руке рюмку с бренди. Разговор продолжался по-итальянски.

— У нас произошло происшествие на виа Канелли. На пропускном пункте. Пришлось ликвидировать двоих охранников.

— Каков запас? — спросил агент, сидящий справа от Фонтини-Кристи. Это был худощавый парень, державшийся несколько более напряженно, чем его напарник. Он заметил удивленное выражение лица Витторио и пояснил свой вопрос: — Когда, вы думаете, могут поднять тревогу?

— В полночь. Когда придет ночная смена. Молчащий телефон никого не встревожит. Аппаратура постоянно выходит из строя.

— Ну и отлично, — сказал второй агент. Он был полнее первого и говорил медленно подбирая слова. — Насколько я понимаю, вы большевик?

— Да, — ответил партизан почти враждебно.

— Нет-нет, все в порядке, — поспешил успокоить его агент. — Я люблю с вами работать. Вы все толковые ребята.

— Военная разведка вежлива.

— Кстати, — заметил англичанин, сидящий справа от Витторио, — я Эппл, Яблоко, а он — Пеар, Груша.

— Ваше имя нам известно, — сказал Пеар, взглянув на партизана.

— А как меня зовут, неважно, — усмехнулся партизан. — Я с вами не еду.

— Так, давайте быстро обсудим наш маршрут. — Эппл волновался, но держал себя в руках. — Кроме того, в Лондоне хотят поддерживать с вами постоянную надежную связь.

— Мы предполагали, что рано или поздно речь ia этом зайдет.

И они завели беседу, которая Витторио казалась поразительной. Говорили о маршрутах передвижения, о кодах и радиочастотах так, словно обсуждали котировку бумаг на фондовой бирже. Часто упоминали о необходимости «убрать» или «ликвидировать» людей, занимающих различные посты, — для них это были не человеческие существа, а нежелательные факторы, от которых надо избавиться.

Что же за люди — эти трое? Эппл, Пеар, безымянный большевик с фальшивым удостоверением личности. Люди, которые убивали без гнева и без сожалений.

Он вспомнил Кампо-ди-Фьори. Слепящие лучи прожекторов, выстрелы и смерть. Теперь и он мог убивать. Жестоко, дико — но говорить о смерти так, как эти трое, не мог.

— ...добраться до траулера, который известен береговому патрулю, поняли? — Эппл обращался к нему, но он не слушал.

— Извините, я задумался, — ответил Витторио.

— Нам предстоит неблизкий путь, — сказал Пеар. — Более пятидесяти миль до берега, а потом минимум три часа плыть морем. Всякое может случиться.

— Я постараюсь быть повнимательнее.

— Одного старания мало, — сказал Эппл, с трудом сдерживая раздражение. — Уж не знаю, чем вам обязан Форин Офис[2], но вы для них важная птица. Нам голову оторвут, если мы не доставим вас целым и невредимым. Так что слушайте внимательно. Корсиканцы доставят нас к побережью. Придется четыре раза менять машины...

— Погодите! — Партизан перегнулся через стол и сжал Эпплу руку. — Парень, который сидел тут с вами в заляпанных краской ботинках, где вы с ним встретились? Быстро!

— Здесь, в Альбе. Минут двадцать назад.

— Кто первый пошел на контакт? Англичане переглянулись. Мгновенно встревожившись, Эппл ответил:

— Он.

— Исчезаем! Немедленно! Через кухню.

— Что? — спросил Пеар, глядя на стойку бара.

— Он уходит, — сказал партизан. — А должен был дождаться меня.

Здоровяк пробирался через толпу к выходу. Он старался сделать это как можно незаметнее — просто понадобилось в туалет и все.

— Что ты думаешь? — спросил Эппл.

— Я думаю, что в Альбе полным-полно парней с запачканными краской башмаками. Они дожидаются незнакомцев, которые рассматривают ботинки каждого встречного. — Коммунист встал из-за стола. — Кто-то выдал пароль. Такое иногда случается. Корсиканцам придется его менять. А теперь идем!

Англичане встали, не подавая вида, что спешат. Витторио последовал их примеру. Он тронул партизана за рукав. Коммунист вздрогнул: он не спускал глаз со здоровяка и уже готов был нырнуть в толпу.

— Я хочу тебя поблагодарить. Партизан обернулся к Витторио:

— Вы теряете время!

Англичане точно знали, где находится кухня, а значит, и выход из кухни. В переулке было очень грязно. У дощатых стен стояли мусорные ящики. Переулок связывал пьяцца Сан-Джорно с улицей, но был так тускло освещен и завален мусором, что сюда редко кто заглядывал.

— Сюда! — сказал Эппл, повернув налево, в противоположную от площади сторону. — Быстрее.

Они выбежали из переулка. На улице было много народу и торговцев, среди которых можно было затеряться.

Эппл и Пеар перешли на спокойный шаг, Витторио тоже. Он заметил, что агенты охраняют его с обеих сторон.

— Не уверен, что этот красный прав, — сказал Пеар. — Может, тот парень просто увидел знакомого. Его поведение не вызывало подозрений.

— У корсиканцев особый язык, — вмешался Витторио и, едва не сбив с ног встречного прохожего, извинился. — Не мог он распознать это, поговорив с ним?

— Бросьте это, — резко сказал Эппл.

— Что?

— Бросьте свою дурацкую вежливость. Она не вяжется с вашей одеждой. Отвечаю на ваш вопрос: корсиканцы повсюду используют местных. Все так делают, мы — тоже. Эти люди — низший уровень, простые посыльные.

— Ясно. — Фонтини-Кристи посмотрел на человека, который называл себя Эппл. Он шел небрежной походкой, но глазами внимательно обшаривал укрытую тьмой улицу. Витторио обернулся и взглянул на Пеара. Он делал то же, что и его напарник: изучал лица прохожих, проходившие мимо автомобили, подворотни в домах по обеим сторонам улицы.

— Куда мы идем? — спросил Фонтини-Кристи.

— Остановимся за квартал от того места, где нам велел быть наш корсиканец, — ответил Эппл.

— Но мне казалось, что вы подозреваете его.

— Они нас не увидят, так как не знают, кого надо искать. Большевик будет следить за этим Corsa на площади. Если все окажется в порядке, они вернутся вместе. Если нет и если наш друг сумеет управиться, он будет один, — ответил Пеар.

Торговые ряды повернули налево к пьяцца Сан-Джорно. У входа на площадь стоял фонтан с круглым бассейном, дно которого было захламлено обрывками бумаги и пустыми бутылками. На бортике бассейна сидели мужчины и женщины, полоскали руки в грязной воде; дети кричали и бегали по булыжной мостовой, родители наблюдали за ними.

— Дорога позади, — сказал Эппл, прикуривая сигарету и указывая жестом в сторону широкой мостовой, которую можно было разглядеть сквозь струи фонтана, — это виа Лигата. Она ведет к прибрежному шоссе. Двумястами ярдами ниже тот переулок, где, как сказал Corsa, нас будет ждать такси.

— А если переулок случайно окажется тупиком? — В вопросе Пеара сквозило презрение. Он не ждал ответа.

— Надо же, какое совпадение: я думал о том же. Давай-ка выясним. Вы, — обратился Эппл к Витторио, — оставайтесь с моим партнером и делайте точно то, что он вам скажет.

Агент бросил спичку на землю, глубоко затянулся и быстро пошел по мостовой к фонтану. Когда до бассейна оставалось совсем немного, он замедлил шаг и вдруг, к удивлению Витторио, исчез, растворился в толпе.

— Он довольно ловко делает это, не так ли? — сказал Пеар.

— Я не вижу его. Не различаю.

— И не должны. Такой маневр, проделанный должным образом, может быть весьма эффективным. — Он пожал плечами. — Пойдем. Идите рядом со мной и говорите что-нибудь. И жестикулируйте. Вы, ребята, машете руками как сумасшедшие.

Витторио улыбнулся банальности, сказанной англичанином. Но когда они влились в толпу, он убедился, что люди и в самом деле постоянно размахивают руками, обмениваются оживленными жестами и возгласами. Англичанин знал итальянцев. Витторио не отставал от агента, восхищенный решительностью этого человека. Неожиданно Пеар схватил его за рукав и рванул влево, увлекая к только что освободившимся местам на бортике бассейна. Фонтини-Кристи удивился: он думал, что их цель заключалась в том, чтобы как можно скорее и незаметнее добраться до виа Лигата.

Потом он понял: опытный глаз профессионала увидел то, чего дилетант не заметил, — сигнал.

Витторио сел справа от агента, опустив голову. Первое, что бросилось ему в глаза" — пара изношенных башмаков с пятнами оранжевой краски на потертой коже. Единственная пара неподвижных башмаков среди шевелящихся теней двигающихся тел. Затем Витторио поднял глаза и застыл. Шофер-партизан обхватил тяжелое тело корсиканского связного так, как будто поддерживал перебравшего друга. Но связной не был пьян. Его голова упала на грудь, открытые глаза смотрели в надвигающуюся тьму. Он был мертв.

Витторио оперся на бортик бассейна, загипнотизированный тем, что увидел. Узкая, непросыхающая струйка крови намочила сзади рубашку корсиканца, стекала вниз по камням внутренней стенки фонтана, смешиваясь с грязной водой, образуя круги и полукруглые завихрения в мигающем свете уличных фонарей.

Рука партизана держала рубашку, скомкав ткань вокруг кровавого пятна, пальцы и запястье намокли. В стиснутой ладони виднелась рукоятка ножа.

Фонтини-Кристи попытался справиться с потрясением.

— Я надеялся, что вы остановитесь, — сказал коммунист англичанину.

— Едва не миновали, — ответил Пеар на своем слишком правильном итальянском. — Но я заметил, как с этого места вскочила парочка. — Агент указал на край бассейна, где сидели он и Витторио. — Это ваши, я полагаю.

— Нет. Когда вы подошли, я сказал, что моего друга сейчас стошнит. Конечно, это ловушка. Вроде рыбачьей сети: они не знают, кого поймают. Пароль раскрыли прошлой ночью. Тут околачивается человек десять провокаторов, рыщут в поисках добычи. Обложили со всех сторон.

— Мы сообщим корсиканцам.

— Нет смысла. Все равно завтра будет другой пароль.

— Значит, такси и есть ловушка?

— Нет. Это вторая приманка. Они не хотят рисковать. Таксист доставит добычу прямехонько в западню. Только он знает, куда ехать, он — из верхнего эшелона.

— Где-то поблизости должны быть другие. — Пеар приложил ладонь к губам: он размышлял.

— Несомненно.

— Но кто?

— Можно узнать. Где Эппл?

— Теперь уже, наверное, на виа Лигата. Мы разделились на случай, если с нами что-нибудь стрясется.

— Идите к нему. Кое-что стряслось, только не со мной.

— Да, вижу...

— Пресвятая Мадонна! — тихо воскликнул Витторио, не в силах больше молчать. — Вы держите мертвеца посреди площади и болтаете, точно две кумушки.

— Нам есть что обсудить, синьор. Помолчите и слушайте. — Партизан перевел взгляд на англичанина, который едва обратил внимание на возглас Фонтини-Кристи. — Постарайтесь добраться до Эппла за две минуты. Потом я отпущу нашего корсиканца, он сползет в пруд спиной кверху, чтобы был виден нож. Начнется паника. Я закричу. Этого должно хватить.

— А мы будем следить за такси, — прервал его Пеар.

— Да. Когда паника усилится, обратите внимание на тех, кто переговаривается. Проследите, кто пойдет проверять, что случилось.

— И потом мы возьмем это чертово такси и смоемся! — заключил агент решительно. — Отличный план. Надеюсь, нам еще удастся вместе поработать. — Англичанин встал. Витторио, почувствовав руку Пеара на своем плече, тоже поднялся.

— А вы, — сказал партизан, глядя на Витторио и все еще удерживая массивное тело убитого, — запомните вот что. Часто серьезные разговоры безопаснее всего вести в гуще людей. И нож в толпе трудно заметить. Запомните это.

Витторио смотрел на партизана и не понимал, хотят ли его унизить или нет.

— Запомню, — ответил Витторио.

Они быстро пошли к виа Лигата. По противоположной стороне Эппл медленно приближался к переулку, где должно было стоять такси. Уличные фонари здесь были совсем тусклые.

— Теперь надо поторопиться. Вон он! — сказал Пеар по-английски. — Прибавьте шагу, но не бегите.

— Может, нам нагнать его? — спросил Витторио.

— Нет, когда один человек переходит улицу, это меньше бросается в глаза, чем когда это делают двое... Ладно. Стойте.

Пеар достал коробку спичек из кармана. Зажег одну. ;,В ту же секунду он затушил спичку и бросил ее на тротуар, точно пламя обожгло ему пальцы, тут же зажег вторую и поднес ее к сигарете, которую сунул в рот.

Менее чем через минуту к ним подошел Эппл. Пеар пересказал ему предложенный партизаном план. Потом они молча пошли, обгоняя одиноких пешеходов, по направлению к переулку. Шагах в тридцати от угла под тусклым фонарем стояло такси.

— Ну не странно ли? — сказал Эппл, поставив ногу на выступ дома и подтягивал носок. — Это и впрямь тупик.

— Солдаты где-то рядом. У тебя надет глушитель? У меня нет.

— Да. Надень свой.

Пеар повернулся лицом к стене и достал из внутреннего кармана пиджака пистолет. Свободной рукой он залез в наружный карман, вытащил черный цилиндр длиной в четыре дюйма с отверстиями на металлической поверхности и навинтил его на ствол. Затем сунул пистолет обратно во внутренний карман пиджака — и тут со стороны площади донесся шум.

Сначала-послышались нечленораздельные крики. А затем поднялся общий вопль.

— Polizia! A guale punto polizia! Assassinio! Omicidio![3]

С площади по улице побежали женщины и дети, за ними — мужчины, отдавая распоряжения неизвестно кому. Сквозь крики слышались слова:

— Uomo con arancia scarpe, мужчина в оранжевых ботинках!

А потом они увидели и партизана, бегущего в толпе по улице. Он остановился шагах в десяти от Фонтини-Кристи и заорал:

— Я видел их! Я видел их! Я был совсем рядом! Этот парень в забрызганных краской ботинках — его пырнули ножом в спину!

Из темной подворотни дома вынырнул человек и направился прямо к партизану:

—Эй ты! Иди сюда!

— Что?

— Я из полиции. Что ты видел?

— Полиция? Слава Богу! Пойдемте со мной. Там двое. В свитерах.

Прежде чем агент успел его расспросить, партизан уже устремился обратно к площади, пробираясь сквозь толпу бегущих навстречу людей. Полицейский колебался и посмотрел в тускло освещенный переулок-тупик. Там в нескольких шагах от такси переговаривались трое мужчин. Полицейский жестом подозвал их. Двое рванулись с места за офицером в штатском, который уже бежал в сторону пьяцца Сан-Джорно, пытаясь нагнать партизана.

— У машины остался один. Это шофер, — сказал Эппл. — Ну, пошли.

Дальше все было как во сне. Витторио пошел за обоими агентами через виа Лигата в переулок. Стоящий у такси мужчина сел на место водителя. Эппл подошел к машине, открыл дверцу и, ни слова не говоря, поднял пистолет. Раздался глухой выстрел. Человек навалился на руль, Эппл отпихнул его к правой дверце. Пеар велел Фонтини-Кристи:

— На заднее сиденье! Быстро!

Эппл повернул ключ зажигания. Такси было старенькое. Зато двигатель — новый и мощный. Кузов от обычного «фиата», но мотор, подумал Витторио, производства «Ламборджини».

Машина рванулась с места, свернула налево и помчалась на полной скорости по виа Лигата. Эппл бросил через плечо Пеару:

— Посмотри, что в «бардачке». На этой развалюхе катались очень важные люди.

Пеар перегнулся через спинку переднего сиденья и через труп шофера. Он открыл панель «бардачка» и выхватил оттуда бумаги. Когда он оторвался от приборной доски, машина резко вильнула в сторону. Эппл вывернул руль, чтобы пропустить два автомобиля. Тело итальянца свалилось на руки Пеару. Он ухватил труп за безжизненную шею и с силой отшвырнул на пол.

Витторио смотрел, не в состоянии уразуметь происходящее. Там, на площади, мертвец плавал в бассейне с ножом в спине, в окровавленной рубашке. Здесь, в полицейской машине без опознавательных знаков, скорчился мертвец с пулей в голове. А далеко отсюда, в небольшом придорожном домике на виа Канелли, лежали еще двое мертвых, которых убил коммунист, спасший ему жизнь. Нескончаемый кошмар сводил его с ума. Он затаил дыхание, отчаянно пытаясь обрести здравый рассудок, хоть на мгновение.

— Вот оно! — закричал Пеар, потрясая листом плотной бумаги, которую он изучал в неверном свете. — Господи, вот это удача!

— Пропуск, надо думать? — сказал Эппл, притормаживая перед крутым поворотом.

— Так и есть! Эта чертова машина принадлежит тайной полиции. Да эти ребята имеют прямой доступ к Муссолини!

— Надо думать! — кивнул Эппл. — У этой колымаги зверский мотор!

— Двигатель «Ламборджини», — тихо сказал Витторио.

— А? — переспросил Эппл, перекрывая рев мотора. Они подъезжали к пригородам Альбы.

— Я говорю, «Ламборджини».

— Да, — сказал Эппл, явно не зная, что это такое. — Вы нам объясняйте все эти вещи. Итальянские дела. Пока мы не добрались до моря, нам это понадобится.

Пеар обернулся к Фонтини-Кристи. Приятное лицо англичанина едва виднелось в темноте. Он говорил мягко, но настойчиво:

— Не сомневаюсь, все это для вас дико и, вероятно, страшно. Но этот красный был прав. Запоминайте все, что сможете запомнить. Самое трудное в нашем ремесле не делатьто, что мы делаем, а привыкнутьэто делать, если вы понимаете, что я хочу сказать. Примириться с тем, что все это на самом деле, — вот на что нужно опереться. Мы все через это прошли, да и проходим постоянно. Конечно, это жестоко. Но кто-то должен взять это на себя. Так нас учили. Я вам вот что скажу: вы сейчас на практике получаете массу полезных навыков. Согласны?

— Пожалуй, — ответил Витторио тихо, вглядываясь в ленту дороги, стремительно бегущую под колеса «фиата» в свете фар. И похолодел от внезапно возникшего вопроса.

Полезных навыков — для чего?

31 декабря 1939 года

Челле-Лигуре, Италия

Это были два часа безумия. Они свернули с прибрежного шоссе, бросили тело убитого шофера в поле, раздев донага, не оставив никаких опознавательных знаков.

Потом вернулись на шоссе и помчались на юг, к Са-воне. Дорожные патрульные посты были такие же, как на виа Канелли: одинокие сторожки у телефонных будок, по двое солдат при каждой. Из четырех постов три миновали с легкостью. Солидный документ, из которого явствовало, что автомобиль приписан к секретной полиции, вызывал уважение и нескрываемый страх. Переговоры на всех трех постах вел Фонтини-Кристи.

— Вы чертовски быстро схватываете, — похвалил его приятно удивленный Эппл. — И хорошо, что вы остались сидеть сзади. Вы опускаете стекло, как пенджабский принц.

Свет фар выхватил из тьмы дорожный знак: «ENTRARE MONTENOTTE SUD»[4].

Витторио узнал название: это был один из множества городков, теснящихся на побережье Генуэзского залива. Он видел этот знак десять лет назад: они с женой ехали тогда по прибрежному шоссе в Монте-Карло, это была их последняя поездка. Путешествие, завершившееся неделю спустя ее гибелью. Ночью, в мчащемся автомобиле.

— Побережье, наверное, в пятнадцати милях отсюда, — неуверенно сказал Эппл, оторвав Фонтини-Кристи от дум.

— Скорее в восьми, — поправил его Витторио.

— Вы знаете эту местность? — спросил Пеар.

— Я не раз ездил в Виллафранку (Почему он не сказал Монте-Карло? Неужели это название для него слишком символично?). Обычно я ездил по Туринскому шоссе, но иногда — по прибрежному шоссе от Генуи. Монтенотте-Сюд известен своими гостиницами.

— Тогда, может быть, вы знаете дороге к северу от Савоны, которая идет через горы, по-моему, — в Челле-Лигуре?

— Нет. Тут везде горы... Но я знаю Челле-Лигуре. Это приморский городок неподалеку от Альбисолы. Мы едем туда?

— Да, — сказал Эппл. — Там у нас запасное место встречи с корсиканцами. Если бы что-нибудь случилось, мы должны были бы отправиться в Челле-Лигуре к рыбацкому пирсу на южном берегу залива. Там есть док, помеченный зеленым флажком.

— Ну, кое-что действительно случилось, как говорится, — вмешался Пеар. — Я уверен, что какой-нибудь корсиканец сейчас бродит по Альбе и недоумевает, куда мы подевались.

Через несколько сот ярдов свет фар вырвал из ночной тьмы двух солдат, стоящих посредине дороги. Один держал винтовку наперевес, а другой поднял руку, приказывая им остановиться. Эппл притормозил «фиат», глохнущий мотор заурчал.

— Давайте, сыграйте еще раз свою роль, — сказал он Витторио. — Уничтожьте их презрением.

Англичанин не стал сворачивать к обочине, давая понять, что пассажиры автомобиля не предполагают задержаться надолго.

Один из патрульных оказался лейтенантом, его напарник — капралом. Офицер приблизился к окну Эппла и лихо отсалютовал оборванцу.

Слишком лихо, подумал Витторио.

— Ваше удостоверение, синьор, — сказал офицер любезно.

Слишком любезно.

Эппл протянул удостоверение и махнул рукой в сторону заднего сиденья. Настала очередь Витторио.

— Мы из секретной службы. Генуэзский гарнизон. И очень торопимся. У нас неотложное дело в Савоне. Вы исполнили свой долг, а теперь немедленно пропустите нас.

— Прошу прощения, синьор. — Офицер взял документ из рук Эппла, внимательно его изучил, потом сложил и вежливо сказал: — Позвольте взглянуть на ваши удостоверения. Сейчас на дорогах движение не большое, и мы проверяем все машины.