Йозеф Лада
      МИКЕШ
      Том 2
      Неожиданная встреча
      Дорогие ребята! Как я уже рассказывал, однажды вечером Микеш сидел у окна и, глядя на звездное небо, вспоминал Олюшку и других своих друзей в цирке.
      И решил он тогда на следующий же день написать им письмо, что уже здоров и, как только появится у него возможность, вернется в цирк. Назавтра Микеш с помощью Пепика и вправду сочинил длинное послание, но когда через пару деньков начал было собирать вещи в дорогу, то увидел, как опечалилась бабушка, и отложил свой отъезд на более поздний срок.
      А потом он и вовсе позабыл о былом намерении. Микеш занялся Мурлышкой. Он обучил его многим играм и вообще всему, что должен уметь настоящий мальчишка. Микеш научил его играть в сыщиков, в мяч, чижа, крутить волчок и другим немаловажным вещам. Мурлышка прямо-таки надышаться не мог на своего любимого дядюшку Микеша. Еще Микеш купил Мурлышке новый костюмчик. Ах, дорогие ребята! Если б вы только знали, с каким гордым видом вышел он погулять в нем в воскресенье. Причем на прогулке котик очень внимательно следил за собой, чтобы не делать того, что строго-настрого запретила бабушка: не залезать на деревья и не падать в ПРУД- Микеша радовали успехи Мурлышки, и он так увлекся его воспитанием, что позабыл про все на свете.
      Вскоре, однако, произошло нечто такое, чего Микеш совершенно не ожидал. Как-то раз Франта Кулдан отправился к Балачекам за грушами. Подойдя к саду, Франта увидел вдруг на дереве, растущем у самой дороги, прекрасную большую птицу. Франта остановился да так и уставился на диковинную птаху, которой никогда прежде не видывал. А он, к слову сказать, очень хорошо разбирался в птицах, что водились в местных садах, полях и лесах. Но Франта Кулдан не был бы самим собой, кабы просто стоял, держа руки в карманах, не задумывая что-нибудь этакое. И надумал он поймать красавицу.
      Поплевав на ладони, Франта ухватился за нижний сук и ловко, как белка, полез по дереву. При этом он старался вести себя как можно тише, чтобы не вспугнуть редкостную птицу. Он все лез и лез и был уже почти у цели, оставалось только протянуть руку и схватить незнакомку, но тут - ах ты, боже мой, кто бы, ребята, поддержал Франту, а не то еще свалится с черешни! - тут вдруг чудесная птица с красно-сине-зеленым оперением спокойно повернула голову и, посмотрев на него, проговорила человеческим голосом:
      - Что вы желаете, молодой человек?
      Наверное, дорогие ребята, вы уже догадались, что это был попугай!
      Не издав ни звука, Франта молниеносно соскользнул по гладкому стволу черешни на землю. Но не убежал после этого, а снял кепку и вежливо поздоровался:
      - Добрый день, уважаемая Жар-птица! Не сердитесь на меня. Я принял вас за ворону в павлиньих перьях!
      - Ничего страшного!- проговорил попугай и, как бы вспомнив о чем-то, добавил:-Скажите, пожалуйста, молодой человек, не Грусицы ли называется вон та деревня?
      - Точно так, уважаемая Жар-птица,- отвечал попугаю Франта.- Сколько себя помню, Грусицы всегда стояли на том месте.
      - В таком случае, не подскажете ли, молодой человек, где я могу разыскать некоего кота Микеша?- продолжал расспрашивать попугай.
      - Отчего же не подсказать? Совсем недавно я вытащил из пруда котика Мурлышку. А Мурлышка с Микешем родственники, и оба живут под зоркой, у ручья.
      - Будьте так любезны, молодой человек, проводите нас к их дому!
      - С удовольствием!- охотно согласился Франта и пробежал глазами по близстоящим деревьям, ища других попугаев. Он так вертел головой, что чуть не свернул себе шею, и оттого не заметил, как попугай что-то прокричал на непонятном языке в направлении кладбища. А когда сам глянул туда - боже мой, ребята, держите Франту, не то он сейчас убежит!- впрочем, нет, он увидел такое, что от страха коленки у него задрожали, и он не в силах был куда-либо убежать, а только смотрел на странную компанию, которая приближалась со стороны кладбища. Впереди шел косматый медведь, за ним следом ступал огромный слон, на шее у него сидела обезьяна! Обезьяна была в пестром наряде, а на голове у слона красовалась алая шапочка. Насмерть перепуганный Франта лихорадочно думал, куда бы спрятаться. Но тут попугай перепорхнул на ближайшую к нему ветвь и попытался его успокоить:
      - Не пугайтесь, молодой человек, вам ничто не угрожает! Все мы друзья-Микеша. Вот вы проводите нас к нему, коли уж вы приятели, и сами увидите, как он обрадуется.
      Утратив от страха дар речи, Франта в ответ только головой кивнул и зашагал по дороге к деревне. Попугай же сел на слона, и животные не спеша двинулись к Грусицам под предводительством Франты Кулдана. На деревенской площади появление необычной процессии произвело подлинный фурор. Отовсюду на площадь сбежались собаки, они яростно лаяли, но при этом держались на почтительном расстоянии от животных. Из домов повыбегали люди и теперь смотрели на диковинных зверей, вытаращив глаза от изумления. Мужчины сразу перестали курить, старушки и женщины помоложе то и дело всплескивали руками, у стариков от страха дрожали колени, маленькие же дети громко плакали. Не удивляйтесь, ребята! Ведь до сих пор им еще не приходилось видеть такого большого зверя, как слон. Вся деревня с удивлением смотрела на Франту Кулдана - неужели он не боится этих животных?- и сгорала от любопытства: откуда же он, сорванец, их привел? Тут во Франте проснулся боевой дух, и он совершенно перестал бояться кого бы то ни было. Он зашагал во главе процессии с таким важным видом, словно все эти звери были его собственностью! Мальчишки очень завидовали Франте, однако не осмеливались подойти и расспросить что к чему, а главное про то, куда он собирается их спрятать, чтобы они не попались на глаза его бабушке. Сам же Франта не обращал на приятелей никакого внимания, продолжая вести нежданных гостей по деревенской площади к ручью, возле которого жили Швецы.
      Тем временем у Швецов все как раз были во дворе. Бабушка сидела на завалинке, Мурлышка - у нее на коленях, а рядом стояли Пепик, Микеш, Бобеш и Пашик. Они увлеченно беседовали между собой, и вдруг со стороны деревенской площади до их ушей донеслись лай собак, людские крики и плач детей.
      - Что там происходит?- проговорила бабушка.- Боже мой, а сюда-то кто движется?!
      Все, как один, повернули головы в сторону площади и так и остолбенели при виде приближающейся компании странных животных. Первым, разумеется, пришел в себя Микеш. Он узнал их сразу и, бросившись вприпрыжку навстречу, сердечно поприветствовал друзей. Звери несказанно обрадовались Микешу, все они издавали крики ликования, попугай же прокричал ему со слона:
      - Мое почтение, пан Микеш, привет!
      После сердечной встречи с друзьями Микеш поблагодарил Франту Кулдана за то, что он показал им дорогу, и повел гостей во двор. Там в эту минуту сидели только Пепик с Бобешем. Мурлышку бабушке пришлось унести в горницу, потому что, едва появились звери, он завопил, что ужасно боится этих "цыган", а вот Пашик сам удалился в свой хлев, чтобы, как он объяснил, немного привести себя в чувства, но и там он не оправился от испуга. У Пепика тоже душа ушла в пятки, однако убежать куда-либо он никак не мог, видя, что Франта Кулдан совершенно не боится животных. По той же причине остался на завалинке и Бобеш, хотя его длинная борода вся так и тряслась от волнения. Когда Микеш привел своих гостей на двор, вышла туда и бабушка, правда уже без Мурлышки; он залез дома под одеяло и ни за что не соглашался выйти поприветствовать всех этих чудных дядюшек. Микеш стал знакомить бабушку с гостями:
      - Вот слон, дядюшка Брундибар, дядюшку медведя зовут Мышка, барышню обезьяну - Качаба, а это наш попугай Клабосил. Потом Микеш представил гостям бабушку, Пепика и Бобеша. Медведь и слон проревели в ответ что-то вежливое, обезьяна отвесила низкий поклон, а попугай прокричал со слона: - Добрый день, сударыня!
      Обезьяна и слон сняли с себя шапочки, а слон еще протянул бабушке свой длинный хобот, чтобы она его пожала. Стоит ли удивляться, дорогие ребята, что у бабушки так и задрожали ее старческие руки, ведь перед собой она видела зверя величиною с дом! Со своей стороны, и Пепик с Бобешем сердечно поприветствовали друзей Микеша и охотно пожали Мышке и Клабосилу лапы, Качабе - руку, а Брундибару - хобот. Тут Микеш вспомнил о Пашике и побежал за ним в хлев. Пашику очень не хотелось покидать своего жилища, и он весь дрожал от страха, но в конце концов согласился выйти, несколько успокоившись после того, как Микеш сообщил ему, что этот огромный зверь - дальний родственник кабанчика, он, мол, тоже "многокопытный". Бабушка в хлопотах Познакомившись со всеми друзьями-животными котика Микеша, бабушка пригласила их в горницу, но тут же бедная старушка покраснела от смущения, посмотрев на слона Брундибара и заметив, что ростом он почти что с их дом. Умный попугай Клабосил сразу это подметил и сказал бабушке, чтобы она не слишком-то о них беспокоилась.
      - Мы сейчас же отправляемся обратно, сударыня! - сказал он.- Как только переговорим с паном Микешем. Нам предстоит дальний путь, и мы не можем здесь задерживаться, разве что подождем, пока пан Микеш соберется в дорогу.
      - Ну уж нет, просто так я вас никуда не отпущу! - запротестовала бабушка.- Раз вы друзья Микеша, значит, вы и мои друзья, и вы от меня без угощения не уйдете!
      С этими словами она незаметно подала Микешу знак, чтобы он шел в горницу, и там спросила у котика, не сварить ли его друзьям хотя бы кофейку. Микеш снисходительно улыбнулся, впрочем, совсем не обидно, и, как всегда, мудро заметил:
      - Можно и кофейку, бабушка! Но сначала их надо покормить тем, к чему они привыкли. Вот тут-то, бабушка, и начинаются трудности: у них очень разные вкусы. И это не от привередливости, а просто от того, что с рождения они приучены к определенной пище.
      - Ну и хорошо! Я с удовольствием буду стряпать для каждого в отдельности, ты только посоветуй, чего и сколько я должна приготовить, чтобы потом - не дай бог!- они не ославили меня перед людьми!
      - Ничего не бойтесь, бабушка! И если уж вы просите у меня совета, я вам с радостью его дам,- успокаивал Микеш старушку.
      - Поступим таким образом: обезьяне Качабе вы в самом деле сварите кофе, и в придачу к нему мы дадим ей оставшуюся со вчерашнего дня сладкую булочку. Попугаю надо купить арахиса, семечек, и к этому добавим еще пару яблочек повкуснее. Медведь, бабушка, будет весьма признателен, если вы дадите ему несколько буханок хлеба с медом, а дядюшка слон наверняка останется доволен, съев каких-нибудь пятьдесят килограммов отварного риса.
      Микеш говорил так, будто речь шла о самых обыкновенных клецках из картофеля и муки с маком, однако у бабушки от всего, что она услышала, даже ноги подкосились. Она всплеснула руками и минуту-другую с ужасом смотрела на Микеша. Старческий подбородок ее дрожал.
      - Золотце мое,- пролепетала она,- как же я все это приготовлю?! Господи, ведь только для одного риса не менее шести котлов понадобится! Откуда я возьму тебе такую плиту! Да и риса в доме всего полкило осталось! Просто голова идет кругом, дорогой Микеш!
      - Родная моя бабушка! Все устроится, не надо ничего бояться! Не полк же солдат заявился к вам на постой! Вот увидите: все пойдет как по маслу. Я тотчас же отправлю Франту Кулдана с тачкой к Сейку за рисом, Пепик сбегает к кому-нибудь за орехами, семечками и яблоками, а сам я тем временем затоплю печь. Вы же, бабушка, будьте так добры, сходите к Плавцам и купите у них немного меду, они вам с радостью его продадут, и заодно спросите у тетушки Плавцовой, не сможет ли она сварить для вас на своей плите два котла риса. Думаю, ради вас она сделает это с удовольствием, а если с той же просьбой вы обратитесь к ее соседке тетушке Шальдовой, то она на своей плите сварит для вас еще два котла риса. Пускай они обе тут же ставят котлы на плиты, чтобы вода закипела к тому времени, когда Франта привезет рис, а я сейчас же займусь печкой. Ах да, бабушка, поставьте, пожалуйста, на плиту два больших котла с водой, я этого не сумею, и еще один маленький на кофе для обезьяны. В общем, оглянуться не успеете, как все будет в полном порядке!
      - Сразу видно, Микеш, что ты был укротителем в цирке!- усмехнулась повеселевшая бабушка.- Как это здорово ты все придумал! Ну да ладно, бегу к Плавцам за медом, а ты тут хозяйствуй по своему разумению.- И, поставив котлы с водой на плиту, она побежала к Плавцам. Жили Плавцы за двором Швецов в обветшалом домишке, окна горницы которого выходили в поле. Поэтому Плавцы не могли видеть, что совершалось тем временем у Швецов, и были очень удивлены появлению старой соседки, которая прибежала к ним вся запыхавшись.
      - Прошу вас, дорогие соседушки, продайте мне немного меда и разрешите еще сварить на вашей плите в двух котелках щепотку-другую риса! Не смотрите на меня так странно, люди добрые, я сегодня сама не своя! Ни с того ни с сего к нам в гости пришли хорошие знакомые, а у меня дома хоть шаром покати,- второпях объясняла бабушка.
      - Уж не наведались ли к вам знакомцы из Петигостов?-спросил у бабушки сосед Плавец.
      - Люди добрые, прямо напасть какая-то!- продолжала объяснять бабушка, ломая при этом руки и закатывая глаза.- У одного, знаете ли, вот такой носище (тут бабушка развела руки как можно шире), другой прыгает по крыше, третий сидит на дереве, а четвертый чешет ногтями под мышками!
      Дядюшка и тетушка Плавцы в изумлении уставились на соседку. Господи Иисусе, что лепечет эта Швецова?! Уж не лишилась ли она рассудка на старости лет?
      - И вы собираетесь угощать своих знакомых одним рисом?- спросила у бабушки тетушка Плавцова.
      - Я сварю кофе и рису,- отвечала ей бабушка.- Кофе для обезьяны, а рис для носатого. Тот, что с крючковатым клювом, отведает семечек, косматый же любит хлеб с медом! Чем их кормить, посоветовал мне наш Микеш, вот я и пришла к вам, соседка, продайте мне, пожалуйста, немного меда и вскипятите на своей плите два котелка воды для риса. Об этом же я попрошу и молодую Шальдову, потому как носатый наедается лишь пятьюдесятью килограммами!
      Вместо ответа дядюшка с тетушкой Плавцы кивнули ей головами и не стали больше ни о чем расспрашивать. Они помогли бабушке поставить на плиту два больших котла с водой, затопили печь и, когда она ушла, лишь сочувственно переглянулись между собой, а дядюшка Плавец еще постучал себя по лбу, как бы говоря, что старая Швецова наверняка повредилась в уме.
      - Ничего удивительного,- заметил он вслух.- Она ведь с людьми почти не общается, все с Микешем да Пашиком! Решила, по-видимому, что и ее знакомые из Петигостов тоже животные. Однако, мать, не показывай виду и делай, как она хочет!
      Микеш возвращается в цирк
      В то время как на плитах трех домов варились рис для слона Брундибара и кофе для обезьяны Качабы, попугай Клабосил объяснял Микешу, зачем они пришли.
      - Мне очень неудобно,- извинялся Микеш,- вы проделали из-за меня такой путь! Мне неловко, что я сам не приехал к вам, как обещал в письме, прямо хоть на хвост себе наступай в отместку! А нельзя ли, дорогой Клабосил, было ограничиться тем, чтобы Олюшка просто написала ответное письмецо?
      - Она так и сделала, пан Микеш,- смутившись, проговорил попугай,- но почтмейстер выпроводил ее вместе с ним, увидев, что адресовано оно коту.
      Тут все, кто слышал эти слова, рассмеялись, один попугай остался серьезен и печально продолжал:
      - Дело обстоит гораздо хуже, чем вы могли бы предположить, дорогой пан Микеш! Пока вы были дома, в цирке произошли большие перемены, и многих из своих друзей вы уже там не встретите!
      - Боже мой! Что же, собственно, произошло?!- испуганно спросил Микеш.
      - Да много всего,- отвечал ему попугай.- Наш пан директор тяжело заболел и не мог уже заниматься цирком, как прежде, а бедняжке Олюшке управляться со всеми делами одной было не под силу. Она еще слишком молода, чтобы руководить таким большим цирком. Стоит ли удивляться, что в последнее время положение наше все ухудшалось. В конце концов вышло так, что от нас поуходили все люди и мы были вынуждены расстаться со многими дрессированными животными. Из былой труппы уцелели только мы четверо да царь зверей лев, который, между прочим, с тех пор как вы нас покинули, сделался ужасным букой. Впрочем, и мы далеко не спокойны за свое будущее, вся надежда_на вас, пан Микеш, один вы можете спасти нас пятерых и помочь Олюшке сохранить цирк. Она-то и послала нас к вам, наказав без вас и не возвращаться. И вот все мы, пан Микеш, убедительно просим вас вернуться в цирк вместе с нами, чтобы защитить от беды хотя бы нас пятерых.
      Микеш слушал рассказ попугая, низко опустив голову. Слон, обезьяна и медведь не понимали человеческого языка, на котором говорил попугай, но догадывались, о чем он ведет речь, и смотрели на Микеша с таким отчаянием и надеждой, что котик едва не расплакался. И тут дрогнувшим голосом заговорила бабушка:
      - Делать нечего, золотце мое, надо возвращаться, раз в тебе такая нужда! С моей стороны было бы нехорошо Удерживать тебя дома только по той причине, что без тебя мне будет грустно, ведь речь идет о жизни твоих друзей. Если ты уже собрал вещи, то не мешкай и, как только звери поедят, отправляйся вместе с ними в путь, чтобы не опоздать!
      Слова старой бабушки вывели Микеша из оцепенения, и он решительно сказал попугаю:
      - Ты ведь знаешь, друг Клабосил, я никогда не предам Олюшку. Однажды она спасла мне жизнь, и теперь я даже рад случаю отплатить ей добром за добро. Я готов отправиться в путь, как только вы подкрепитесь!
      И Микеш побежал в дом, чтобы хорошенько подготовиться к дальней дороге. Бабушка тем временем торопливо разливала кофе, намазывала медом ломти хлеба, накладывала слону рис. Пепик и Франта принесли от Шальдовой еще два котла с рисом, и когда они уже собирались бежать за ним к Плавцам, случилось непредвиденное!
      Некоторое время назад тетушка Плавцова, сняв с плиты готовый рис, сказала дядюшке Плавцу:
      - Послушай, отец, снеси-ка ты его Швецовой сам, чего утруждать старую женщину!
      - Конечно, мать!- с готовностью согласился дядюшка Плавец и, взяв один из котлов за ушки, вышел из дому. Потом он осторожно спустился по ступенькам на дорогу и двинулся вдоль забора Швецов к их воротам. Вид у него был чрезвычайно серьезный: он размышлял о старой соседке и твердо решил каким-нибудь образом намекнуть ее знакомым, отчего она в таком замешательстве. Но когда дядюшка Плавец зашел на двор к Швецам и увидел посреди него огромного слона, он тут же бросил котел с рисом наземь и со всех ног пустился бежать к своему дому.
      - Кто этот странный человек?- спросил у бабушки попугай Клабосил.
      - Наш сосед Плавец,- ответила бабушка.- Он живет вон в той обветшалой хижине, на людях показывается редко, вот и чудаковат малость.
      А тем временем сосед Плавец мчался сломя голову мимо их сада вверх по дороге. Заметив его из окна, тетушка Плавцова немало подивилась той прыти, с которой бежал ее муж. Она поспешила к нему навстречу и столкнулась с ним прямо в дверях. Ворвавшись в горницу, дядюшка Плавец раскинул руки в стороны и взволнованно закричал:
      - У него даже не та-а-акой, а вот та-а-акой носище! Тетушка Плавцова только руками всплеснула.
      - Боже мой!- испуганно воскликнула она.- Вот и отец наш свихнулся!- И тетушка Плавцова уже готова была поднести к глазам свой передник, чтобы поплакать в него над постигшим их семью несчастьем, как в горницу к Плавцам неожиданно влетели Пепик Швец с Франтой Кулданом.
      Оба мальчика сразу догадались, чего так испугался дядюшка Плавец, и за вторым котлом решили сбегать сами. Тогда-то наконец и узнали от Пепика тетушка с дядюшкой Плавцы, что за гости собрались у Швецов, и поняли, что с головой у старой Швецовой по-прежнему все в порядке. Потом ойи даже пошли взглянуть издали на их диковинных гостей.
      В ту пору гости у Швецов как раз обедали, и обед им всем очень нравился. Попугай с удовольствием лузгал семечки и арахис, медведь с большим аппетитом уплетал ломти хлеба с медом, довольная обезьяна потягивала из кружки кофе, а слон то и дело задирал хобот кверху и весело трубил в знак того, что ему несказанно нравится рис. Бабушка не скрывала своей радости. Она больше не боялась, что "господа" из цирка ославят ее перед людьми. А Микеш между тем основательно подготовился к дороге, и когда его друзья насытились, пришло время прощаться. Грустные настали минуты, но никто не плакал, все понимали, что Микешу необходимо вернуться в цирк, раз уж в нем так нуждаются. Бабушка очень гордилась Микешем и мысленно уже представляла себе, как рассказывает соседям, зачем к нему приходили господа звери. Разве что Мурлышка расплакался из-за ухода дядюшки Микеша и успокоился лишь после того, как Микеш пообещал привезти ему большого коня-качалку.
      Напоследок Микеш сказал бабушке, что его друзья звери сердечно благодарят ее за радушный прием, еще раз попрощался с ней и вскарабкался на слона Брундибара. Там же, на широкой слоновьей спине, разместились и два большущих тюка котика. Попугай Клабосил и обезьяна Качаба тоже забрались на Брундибара и устроились поудобнее возле Микеша. Лишь медведь Мышка проревел, что ему, мол, куда приятнее снова бежать своим ходом.
      Слон уже снял было хоботом алую шапочку для прощания, но потом вернул ее на место, когда Микеш крикнул ему что-то по-слоновьи. В ответ слон согласно кивнул головой.
      - Франта, Пепик, может, прокатимся немного? Хотя бы до кирпичной мастерской,- окликнул своих друзей Микеш.- Подойдите к слону, и он поднимет вас хоботом на спину! Не бойтесь, ничего с вами не случится!
      Пепик колебался, стоит ли это делать, зато Франта Кулдан вмиг подскочил к слону, и не успел он глазом моргнуть, как сидел уже за спиной у Микеша. Тут смелости набрался и Пепик, и через минуту вся честная компания двинулась со двора. Бабушка еще раз попрощалась с Микешем, кивнув ему головой; Пашик с Бобешем замахали котику передними копытцами. А все соседи и соседки, что толпились на дороге или стояли во дворах возле домов, закричали Микешу, чтобы он живым и здоровым поскорее возвращался обратно.
      Собаки вновь разразились громким лаем, но никто из соседей больше уже не боялся животных, все видели, как миролюбиво вели они себя во дворе у Швецов. Мальчишки же по-прежнему не без зависти наблюдали за удивительной поездкой Франты и Пепика на слоне, особенно их раздражал Франта, который восседал на нем с таким гордым видом, будто только что забил в ворота победный гол.
      Всему хорошему когда-нибудь наступает конец! Дойдя до кирпичной мастерской, слон по знаку Микеша остановился и хоботом опустил Франту и Пепика на землю. Мальчики попрощались с Микешем и его друзьями, пожелали им счастливого пути и на этом расстались. Ребята полями пустились бежать обратно в Грусицы, а слон Брундибар повез своих друзей-циркачей дальше и через некоторое время исчез в дремучем лесу.
      Бабушка рассказывает Мурлышке быль
      В тот день, когда Микеш снова покинул родные места, Мурлышка ходил по двору и по горнице точно в воду опущенный. На дворе он то и дело пристально смотрел в сторону деревенской площади, словно ждал, что там появится Микеш, а в горнице брал в лапки одну игрушку за другой, но так и не увлекся какой-либо. Когда же вечером бабушка вернулась из гостей на двор, он прижался к ней и захныкал:
      - Бабуска, а когда велнется дядюска Микес из своих стланствий?
      - Что-то быстро ты об этом заговорил,- с улыбкой сказала бабушка.-Скучаешь, да? Я, касатик, тоже скучаю, и даже очень! Но пойдем-ка лучше домой, я сварю тебе кофейку, а потом расскажу кое-что интересное.
      - Ула!- обрадовался Мурлышка.- Вы, навелное, лассказыте мне волсебную сказоцку?
      - Нет, касатик, сегодня я не стану рассказывать тебе сказки,- ответила бабушка.- Я поведаю тебе историю, которая произошла на самом деле, и она будет поинтереснее любой сказки.
      Отужинав, они с Мурлышкой забрались на печь, и бабушка приготовилась рассказывать о том, что случилось однажды в Грусицах. Итак, слушайте внимательно, бабушка начинает:
      - За ручьем, в хижине, где сейчас живут Бартачеки, Жил раньше столяр Пецка. Было у него семеро детей, и, конечно же, ему приходилось много работать, чтобы прокормить стольких едоков. Пецка был очень хорошим мастером, работы у него хватало, и посему не было случая, чтоб дети его голодали.
      Получив солидное вознаграждение, Пецка непременно приносил в дом какие-нибудь игрушки; на праздник святого Микулаша всякий раз покупал ребятам чудесные подарки, а в Сочельник красиво наряжал для них елочку. Словом, столяр Пецка был хорошим отцом. Как-то накануне праздника Микулаша он попросил Франтика Комарека нарядиться в костюм святого и принести подарки его ребятишкам. Франтику в ту пору было всего двенадцать лет, но выглядел он гораздо старше своего возраста. Мальчик очень обрадовался предложению Пецки и тут же занялся поисками ваты для бороды, картона для епископской шапки-митры, золотистой фольги для ее отделки, метлы и орехов. Франтик был очень горд, что вскоре выступит в роли Микулаша, совсем как взрослый.
      Перед самым праздником, к вечеру того дня, все его приготовления были завершены. Подарки, которые столяр Пецка, купив у корчмаря, принес прямо к Комарекам, он сложил в обернутую фольгой корзину и, едва стемнело, начал обряжаться в платье Микулаша.
      Как славно все получалось у этого сорванца! Когда Франтик приделал себе длинную белую бороду из ваты и такие же волосы да напудрил мукой лицо, то стал совершенно неузнаваем. Пес Михалек смотрел на него широко раскрытыми глазами и недоумевал, зачем это хозяин облачается в просторную белую рубаху да нахлобучивает на голову остроконечную шапку с позолотой. Не отходя от Франтика ни на шаг, пес нетерпеливо ждал, что же он будет делать дальше. И решил проследить за ним до конца.
      Около семи часов вечера, когда на дворе совсем стемнело, тетушка Комаркова заглянула в горницу и сказала:
      "Думаю, Франтик, тебе пора! У Пецки уже горит свет!" Этой минуты Франтик ждал весь вечер. Он взял в одну руку метелку, в другую - корзину с подарками и вышел на темный двор. Пес Михалек побежал за ним следом и проводил хозяина до самого ручья, но дальше пойти не рискнул: побоялся переходить через ручей по камням-голышам, в холодную же воду заходить ему не хотелось. Он подождал еще, пока хозяин переберется на другую сторону, разочарованно вильнул хвостом и вернулся домой. Хозяин же его тем временем вовсю хлестал метелкой сначала по окну, а потом и по дверям в сенях дома Пецки, приговаривая басом, на какой только был способен:
      "Тары-бары-растабары, тары-бары-растабары!"
      Едва дети Пецки услышали эти слова, как с визгом и криками забегали по горнице, ища укромные местечки, где они могли бы спрятаться от Микулаша. Одни схоронились от него за шкафом, другие влезли на печь, третьи - под кровать. Хоть и знали, что, как только появится Микулаш, им все равно придется выползать из своих укрытий и молиться. Но так поступают почти все дети.
      В груди у каждого из них бешено застучало сердечко, когда они услышали, как Микулаш спросил у родителей, нет ли в доме маленьких детей.
      "Разумеется, пан Микулаш! У нас их семеро по лавкам! - ответила тетушка Пецкова и всплеснула руками от изумления:- И все это вы принесли нашим детишкам?! Сколько подарков! Яблоки, орехи, инжир, конфеты - бог весть что еще!"
      При этих словах ребятишки повылезали из укрытий и, плюхнувшись перед Микулашем на колени, начали молиться.
      Микулаш стоял перед ними как статуя. Даже не пошелохнулся ни разу. Вот только под конец молитвы у него неожиданно потек нос, и он решил по своей давней привычке утереть его рукавом, но вовремя спохватился и тогда сунул было руку в карман, чтобы достать платок, да сделать это помешала длинная рубаха.
      Между тем дети закончили молиться и теперь с любопытством смотрели на Микулаша. Они, конечно же, ждали, что сейчас он щедро одарит их крейцерами, иначе зачем бы он полез в карман. Но прежде Микулаш захотел выяснить, заслуживают ли они подарков, и начал их испытывать.
      "Молитесь вы здорово, что правда, то правда!- похвалил ребят Микулаш.-Однако я хотел бы знать, так ли успешно учитесь вы в школе. Поэтому сейчас я вас проэкзаменую! Будьте внимательны, школьники, для начала мы займемся сложением. Сколько будет столько-то плюс столько-то? А?" Маленькие Пецки, те, что уже ходили в школу, удивленно уставились на Микулаша. Но тут и сам Микулаш осознал всю бессмысленность своего вопроса. Ему было очень досадно, что он так опростоволосился, и он собрался было задать вопрос поумнее, как вдруг семилетний Вашик поднял ручку и сказал:
      "Извините, пан Микулаш, мы это не проходили!" "Ладно, ладно!- наконец пришел в себя Микулаш.- Тогда, школьники, для начала займемся географией. Вот ты, Антонин Пецка, скажи: в какую Северную Лабу впадает наше самое длинное море?"
      "Извините, пан Микулаш, но оно впадает у Влтавы в Мельник!"- бойко ответил десятилетний Тоник и тихо прыснул со смеху в ладошки.
      В эту минуту Микулашу очень захотелось подбежать к Тонику и пару раз огреть его метелкой. Но и сам на себя он тоже был зол. Он понимал, что задал еще более глупый вопрос, и видел, как дядюшка Пецка ухмыляется себе в усы. Между тем Франтик Комарек был не из тех мальчишек, что отступают без боя; он быстро овладел собой и, смерив Тоника строгим взглядом, напустился на него со словами:
      "Ишь возомнил о себе бог знает что! Ведь у самого тройка по географии, тоже мне, умник нашелся! Если бы Пепик Шобр не давал тебе списывать, ты бы вообще ничего не знал! Да что с тобой говорить! Научись сначала, как я, хомяков из норы выманивать, понял?! И еще: смотри, Тоничек, теперь лучше не попадайся мне на глаза, когда полезешь к нам за грушами!"
      "Славно я осадил этого нахала!"-подумал про себя Микулаш.
      На этом, оставив в покое детей, которые и без того уже хохотали в открытую, Микулаш с достоинством обратился к тетушке Пецковой:
      "Принесите-ка сюда, тетеньки, какую-нибудь плетенку или миску! Я высыплю туда подарки, а потом вы уж по своему усмотрению разделите их между своими горлопанами! Мне надо поторапливаться, чтобы успеть еще в Тршемблаты и Турковицы".
      Ну, а в следующую минуту, перестав смеяться, дети с нескрываемым любопытством разглядывали все те угощения, которые Микулаш пересыпал из своей корзины в миску.
      "Как это любезно с вашей стороны, пан Микулаш, что вы вспомнили о наших ребятишках",- проговорила тетушка.