И Микеш закричал изо всех сил:
      -Пожалуйста, освободите! Тут я - ворованный!
      - Кто там у вас? - загремел жандарм.
      - Да так, ничего особенного, ваше благородие! - весь дрожа от страха, лепетал цыган.- Один говорящий попугайчик.
      - Никакой я не попугайчик! - закричал из своего мешка Микеш.- Я Микеш Швец из Грусиц!
      - Ну, это вам даром не пройдет! - сказал вахмистр, погрозив пальцем насмерть перепуганному цыгану.
      Потом он решительным шагом подошел к повозке и, раздернув тряпки у входа, крикнул:
      - Где ты, мальчик?
      Мешок зашевелился, и Микеш радостно воскликнул:
      - Я здесь, пан жандарм!
      Подняв мешок, вахмистр очень удивился его легкому весу. Затем он быстро развязал на нем веревку и снова крикнул:
      - Ну, вылезай, Тонда, Ферда или как там тебя зовут!
      Когда же из мешка неожиданно для всех появился черный котик в шапке и сапогах, жандармы так и покатились со смеху.
      Не смеялся один вахмистр.
      - Что за чудеса! Кот какой-то! А где же мальчик, Микеш Швец?! закричал он цыгану.
      - Это я и есть, пан жандарм! Вот он я, перед вами,- Микеш Швец из Грусиц, которого вы ищете из-за разбитого кувшина, а вон тот дядя, что украл меня,- испуганно объяснял Микеш.
      Никто не сказал на это ни слова. Жандармы стояли не двигаясь и в изумлении смотрели на странного котика. Никогда еще они не видели таких котов. От их взглядов Микешу было неловко, и он со страхом ждал, когда они свяжут его и поведут в тюрьму.
      Наконец вахмистр произнес:
      - Просто невероятно! Много всякого повидал я на своем веку, однако такого чудного кота не встречал ни разу. Правда, до меня доходили слухи, будто в Грусицах живет говорящий котик, но я не верил. И вот теперь он стоит передо мной и я сам разговариваю с ним. Послушай, котик, или как там тебя, Микеш, кто научил тебя так здорово разговаривать?
      - Наш Пепик, пан жандарм! Он учил меня этому с малых лет, и к тому же однажды я целых полдня пробыл в школе,- деловито объяснил Микеш.
      - А как ты оказался здесь, ведь Грусицы далеко отсюда?! Какая нужда скитаться по свету такому удивительному котику? - продолжал выспрашивать вахмистр.
      Микеш вытаращил глаза от удивления.
      - Вам же все известно, пан жандарм! Да и я знаю, что вы разыскиваете меня, потому что я разбил дома кувшин со сливками. Только у меня и мысли не было сбегать из дома! Я пошел странствовать, чтобы наняться к кому-нибудь в услужение и, заработав денег, купить бабушке новый кувшин. Но теперь уж какая об этом речь! Коли вы меня поймали, ведите в свою кутузку!
      - Да что тебе в голову взбрело, котик?! - успокаивал Микеша вахмистр.-Мы и не думали тебя разыскивать; мы ищем только плохих людей. Кроме того, из-за разбитого кувшина у нас еще никого не сажали в тюрьму. Ступай себе дальше своей дорогой. Желаем заработать тебе много-много денег и купить бабушке целую кучу кувшинов. Только смотри, избегай плохих людей, чтобы снова не попасть в беду! В этом случае нам всем было бы очень жаль тебя!
      Напоследок вахмистр хотел сделать цыганам строгое предупреждение, но их уже и след простыл. Они наверняка убежали куда-нибудь в лес и теперь, спрятавшись там, ждали, когда уйдут жандармы со странным котом.
      Микеш был очень рад такой счастливой развязке. Он уже совершенно не боялся жандармов и сердечно поблагодарил их за свое освобождение. А те помогли котику отыскать оставленный вчера тючок и проводили до самой опушки леса.
      Там они дружески попрощались с Микешем и, сбросившись ему на дорогу, вручили около двадцати крейцеров.
      Еще они дали ему кусок колбасы, и Микеш, бодро шагая по дороге, с аппетитом жевал ее и радовался:
      "Ура! Теперь мне незачем прятаться от жандармов! Не надо их бояться, наоборот: я знаю, что всегда найду у них защиту от злых людей!"
      С такими вот веселыми мыслями и продолжал котик свой путь.
      Микеш в западне
      Идя по дороге, котик еще долго поминал добрым словом жандармов и их вкусную колбасу. Время от времени он принимался весело насвистывать, не опасаясь больше встреч с ними, но когда наступил вечер, он все-таки вновь решил переночевать в лесу на дереве. Людям Микеш уже не доверял. Котик хорошо выспался и на другой день с утра пораньше снова зашагал по дороге. Идти было легко. Сияло солнышко, приятно пахло травами. На деревьях весело чирикали озорные воробьи. Но их глупая болтовня не раздражала Микеша.
      Он снова подходил к какой-то деревне, и тут ему пришло в голову попросить, как и в прошлый раз, по-кошачьи молочка в одной из ближних усадеб. Хотя деньги у него были, Микеш побоялся купить себе еду в лавке, опасаясь, что люди могут испугаться его или, того хуже, украсть. На самом краю деревни как раз стояла большая усадьба. К ней и направился Микеш.
      "Зайду-ка я сюда,- подумал он.- Может, опять повезет на добрую хозяйку. Только теперь никаких глупых мяуканий! Надо быть очень осторожным!"
      Микеш разделся и, уложив вещи в тючок, снова спрятал его в зарослях кустарника. Затем по меже двинулся в сторону усадьбы. Он шел на четырех лапах, чтобы не напугать кого-либо, кто увидит его издалека. Микешу очень хотелось молочка, и поэтому он торопился, чтобы поскорее попасть в усадьбу. Когда он уже собирался перепрыгнуть через забор, его вдруг окликнул чей-то кошачий голос: - Куда это вы так спешите, уважаемый?
      Микеш окинул взглядом деревья и на одном из них увидел красивую трехцветную кошечку с бантиком на шее. Он вежливо поздоровался с ней по-кошачьи и в ответ услышал такое же приветливое мурлыканье. Некоторое время незнакомка с любопытством разглядывала Микеша, потом спросила, откуда он и куда идет.
      - Я, барышня, издалека. Иду на заработки.
      - А кто вы? - спросила любопытная незнакомка.- Не трубочист ли, случайно?
      - Нет, барышня! Я всего-навсего Микеш Швец из Грусиц,- скромно представился котик.- Всего лишь бедный странник, хочу вот в этой усадьбе попросить немножко молочка.
      - А я Мицинка, кошка старосты! - горделиво сообщила кошечка.- Я тут всех знаю и посему не советую вам, пан Микеш, заходить в эту усадьбу! Не далее как вчера отсюда вышвырнули какого-то бедолагу из наших, он-де в подполе обкусал им окорока, и вас может постичь та же участь. Но не расстраивайтесь, я провожу вас к нам. У нас в погребе специально для меня стоит целый кувшин со сливками, и, думаю, я не похудею, если на сей раз поделюсь с вами.
      Сказав это, кошечка спрыгнула с дерева и повела Микеша на соседний двор. Он послушно шел за ней следом и не мог видеть, как на мордочке у нее играет лукавая улыбка. Микеш был порядочным котиком и твердо верил, что все кошки такие же, как и он. Поэтому он не раздумывая пролез за ней под забором, пробежал двор и без малейших колебаний прыгнул в маленькое окошко погреба, к которому подвела его Мицинка.
      - Мой вон тот, крайний. Ешьте, сколько захотите! - прокричала в окошко Мицинка и, увидев, что Микеш жадностью набросился на сливки, присела возле окошка и зачем-то громко замяукала. При этом она заметно волновалась и то и дело поглядывала на дверь дома. Неожиданно Мицинка смолкла и, метнувшись в сторону, куда-то исчезла.
      Перестав лакать сливки, Микеш призадумался, почему так стремительно убежала Ми-цинка. Котик решил подождать, пока она вернется. Каково же было его изумление, когда вместо Мицинки он увидел наверху у окошка мужчину с мешком и палкой в руках. Боже мой, никак он снова в западне! В голове у него мелькнула догадка, что кошечка нарочно заманила его в чужой погреб и своим мяуканьем просто привлекала внимание хозяина.
      Бедняга Микеш был в полной растерянности! Выскочить из погреба через окно он не мог: мужчина стоял там с большим мешком наготове. При этом он кричал кому-то, чтобы тот пошел и ударил по двери. А потом пригрозил:
      :- Ну погоди, кошка-ворюга, сегодня ты узнаешь, как таскать наши сливки!
      Тут Микеш заметил на стене погреба туго набитое соломой чучело кролика, и ему в голову пришла отличная идея, как выбраться из западни. Не долго думая, он сдернул чучело с крюка и, когда на дверь погреба обрушился подобный разряду грома удар, бросил его прямо в мешок хозяину!
      - Ура! Вашек! Попалась-таки ворюга! Сама, дура, запрыгнула в мешок! Ну, отольются тебе слезами наши сливки! Сейчас же иду к старосте, и пусть он наконец убедится, что их Мицинка лазает к нам за сливками,- горланил хозяин, сжимая под мышкой мешок с кошкой-воровкой так крепко,чтобы та не могла в нем даже шевельнуться. А потом, продолжая метать громы и молнии, понес его к старосте. Микешу нельзя было медлить ни минуты. Он выскочил в окно, пробежал двор и, перепрыгнув через деревянный забор, понесся по меже как на крыльях. Когда бедняга добежал до своего тайника, он так запыхался, что сразу же полез в густые заросли кустарника, дабы там основательно отдохнуть. И оттуда он сердито погрозил сжатой в кулачок лапкой в сторону деревни, ругаясь про себя: "И чего меня черти понесли на эти заработки?! Разве плохо мне было дома, среди наших добрых людей? В мире царят только фальшь и разбой! О, родная моя бабушка, вы наверняка сердитесь на меня из-за разбитого кувшина, но если б вы знали, чего только не натерпелся я за это время! Пропади он пропадом! Да, но какова обманщица! А я-то, дурень, полез как баран за этой расфуфыренной барышней и позволил себя околпачить, будто это ее сливки! И попросту крал чужое добро! Но я этого так не оставлю! Я честный кот, и раз уж съел у людей сливки, то должен за них заплатить". Наш милый котик тут же развязал тючок, вынул из него все свои деньги и, сунув их за щеку, снова побежал в деревню. Он очень торопился, чтобы успеть осуществить свой замысел До того, как хозяин с Вашеком вернутся от старосты. Котик молниеносно пробежал сад, перескочил через забор и в несколько прыжков достиг окошка погреба. Там он вынул изо рта монеты и побросал их в погреб.
      "Вот вам за сливки крейцеры, Сметачеки, Бартачеки, Картачеки или как там вас называют! Я всего-навсего бедный странник, однако воровством не занимаюсь! И на этом разрешите откланяться!"
      И Микеш снова пустился бежать к своему убежищу. В этот день он больше никуда не пошел. Котик приготовил для себя в густых зарослях кустарника удобное местечко, надел теплое пальтишко и расположился на отдых. Микеш лежал и размышлял, не лучше ли все-таки вернуться домой, пока в этом насквозь фальшивом мире с ним не случилось что-нибудь более ужасное. Он вспоминал все те злоключения, которые выпали на его долю со времени побега из дому; возмущался коварством цыган, криводушием кошечки и жадностью хозяина усадьбы. Но вдруг, дорогие ребята, наш странник так расхохотался в кустарнике, что чуть не лопнул от смеха.
      Он припомнил, как бросил в мешок алчному хозяину чучело кролика.
      - Боже мой, да я сейчас просто умру от смеха! - веселился Микеш.- Шутка была что надо! Много бы я дал за то, чтобы узнать, чем закончился их поход к пану старосте.
      Об этом наш милый котик узнал очень скоро. И к тому же еще задаром. Через некоторое время на соседнее поле пришли двое мужчин. Когда они принялись за работу, один из них стал рассказывать последние деревенские новости.
      - Наш Веймелка, сосед, уже давно замечал, что кошка старосты лазает к нему в погреб за сливками. Он частенько жаловался на нее старосте, но тот всякий раз говорил, чтобы он подкараулил ее в погребе и поймал в мешок, мол, только тогда поверит в это и как-нибудь возместит ущерб. И вот сегодня нашему Веймелке наконец-то повезло. Когда он услышал, как в погребе мяукает кошка, он схватил мешок и палку и вместе с Вашеком побежал на охоту. Потом старый хозяин приставил мешок к окошку, а сына Вашека попросил ударить по двери погреба ногой. Едва тот ударил, как кошка очутилась в мешке у Веймелки. Старик скрутил его покрепче, так что она не могла в нем даже пошелохнуться, и бросился бежать к пану старосте. Прибежав, он сразу закричал, что, дескать, его кошка снова побывала в их погребе, но на этот раз он поймал ее. "Уж теперь-то, пан староста, вы убедитесь, что ваша проказница Мицинка лазает к нам за сливками. Сейчас я ее вам представлю!" И с этими словами Веймелка вытряхнул содержимое мешка посреди горницы. Тут, кум Гавлик, бедняга так и застыл на месте, словно его огрели пыльным тулупом, увидев, что вместо Мицинки из мешка выпало чучело кролика. Поначалу староста прямо-таки за живот хватался от хохота, но потом осерчал и напустился на Веймелку: "Это и есть, по-вашему, моя Мицинка, уважаемый?! Тысяча чертей, неужели вы не можете отличить чучело кролика от живой кошки?! Ну, я вам покажу, как издеваться над должностным лицом! Сейчас же возьму перо и составлю на вас жалобу в окружной суд!" После этого, говорят, наш Веймелка еще долго молил пана старосту о прощении, он, мол, сам не знает, как это могло получиться! Когда крестьянин закончил свой рассказ, оба соседа громко расхохотались. Развеселила эта история и Микеша, который как дождевой червь извивался от смеха в своем укрытии. Он больше уже не держал зла на весь мир, раз все так хорошо закончилось, и надеялся, что и его нелегкий путь завершится столь же весело и счастливо. "Отправлюсь-ка я куда-нибудь в большой город, где люди наверняка попривыкли ко всяким чудесам и странностям. Тут же я никогда не заработаю денег, коли все удирают от меня без оглядки, стоит только к ним обратиться. Завтра же иду в Прагу. И буду круглым дураком, если не вернусь оттуда с полным горшком денег". И с этой мыслью наш милый котик спокойно заснул в кустарнике.
      Как Микеш попал в цирк
      На другой день поутру Микеш тронулся в путь по бесконечно долгой дороге. Он шел решительно: со стороны запада надвигались черные тучи, а котик очень боялся грозы. Своими короткими ножками он старался делать шаги побольше, чтобы добраться до ближайшего леса прежде, чем хлынет дождь. Микеш видел, что под кронами молодых Деревьев, посаженных по обеим сторонам дороги, он не найдет особой защиты. Но тщетно старался котик. До леса было еще далеко, тучи же неумолимо приближались. Вот уже западали первые капли дождя, а спустя короткое время сильным порывом ветра Микеша едва не оторвало от земли. Бедный котик был в полной растерянности! Стоит ли удивляться, что в следующую минуту он чуть было не взвизгнул от радости, приметив канал под дорогой, куда тек небольшой ручей. Он вприпрыжку сбежал вниз и спрятался в нем как раз вовремя. Хлынул ливень, Да еще с градом величиною с лесной орех.
      - Боже мой! - ахнул Микеш в своем укрытии.- Такие градины и убить могут!
      Дождь лил как из ведра, то и дело сверкали молнии и гремел гром. Вокруг творилось что-то ужасное. Глядя на разбушевавшуюся стихию, Микеш был несказанно рад, что случай помог ему укрыться в канале, одного только не замечал бедный котик - как все выше и выше поднимается в нем вода. Что дела его плохи, он понял лишь в ту минуту, когда увидел ее у себя под лапками, и очень испугался. Чтобы сапоги не промокли, Микеш быстро разулся и спрятал их в тючок. Между тем воды в канале становилось все больше, да и дождь, похоже, усиливался. Приметив, что вода продолжает подниматься, котик снял свой тючок с камня и, упаковав туда еще и шапку с пальтишком, поискал для него глазами удобное местечко под сводами канала, куда бы ей было не добраться.
      Занятый своими поисками, бедняга не видел приближающейся лавины дождевой воды. Она накатила с такой сило? и скоростью, что в одно мгновение ручей преобразился в маленькую реку. Эта лавина всей своей мощью хлынула в канал и заполнила его до краев, а потом, не в силах прорваться через него сразу, разлилась по лугу небольшим озером.
      А что же Микеш?
      Плохо ему пришлось, дорогие ребята! Бедный наш котик! Поток воды захлестнул его в ту минуту, когда он собирался положить свои вещи в крохотную нишу под сводами канала, и увлек за собой вместе с тючком! Микеш сразу потерял сознание и о том, что происходило с ним дальше, не имел никакого понятия.
      Дождь закончился. Гроза со своими молниями, громом и градом перенеслась в какие-то другие края, и над промокшей равниной снова засияло приветливое солнышко. Мутная дождевая вода сбегалась в ручейки и потоки, на дороге и тропинках блестели лужи. Вся округа оживлялась, как бы приходя в себя после кошмарного сна. На тропинках и в полях вновь появились люди, по дороге загрохотали повозки. В небе весело запел жаворонок. Неожиданно на раскисшей от дождя дороге появилось около десяти цирковых фургонов. Все они были ярко раскрашены, и на каждом была надпись: "Всемирно известный цирк Клудского". Это было великолепное зрелище. В первых фургонах ехали служащие и артисты цирка, за ними следовали фургоны со зверями и с необходимой утварью. А обитателями последнего, наиболее красочно расписанного, фургона были владелец цирка и его дочурка Олюшка. Олюшка, лет десяти от роду, была очень красивой и работящей девочкой. Они с отцом как раз собирались ужинать. Олюшка застелила скатертью стол и посмотрела в окно, возле которого он стоял.
      - Папочка,- позвала она отца.- Взгляни, что это чернеет там, среди ив?
      Пан Клудский поднялся со стула и, приблизившись к окну, посмотрел в ту сторону, куда указывала дочка.
      - Это кошка, Олюшка! - сказал пан Клудский.-Утонувшая кошка! Наверное, она утонула в грозу.
      - Бедняжка! - пожалела кошку Олюшка.- Как жаль эту красивую черную кошечку! - Тут она взяла отца за руку и попросила: - Папочка, пожалуйста, давай остановимся! Может, кошечка еще не совсем утонула, ведь гроза только закончилась! Может, ее удастся воскресить!
      - Может быть,- улыбнулся пан Клудский.- Кошки - народ живучий.
      Олюшка взмолилась:
      - Папочка, давай все-таки остановимся и посмотрим на кошечку. Папулечка, миленький, вдруг мы ее воскресим!
      Пан Клудский очень любил свою добрую Олюшку. Любил он и всех животных. Поэтому он отдал распоряжение остановить повозку и вместе с Олюшкой вернулся назад посмотреть на утонувшую кошечку. Отзывчивая Олюшка очень обрадовалась, когда отец сообщил ей, что это котик и он еще довольно теплый. Возможно-де, он очнется. Они решили перенести его в фургон, очистить от грязи и завернуть в покрывало.
      - Посмотри-ка, Олюшка,- сказал вдруг пан Клудский.- Вон там на иве висит еще узелок! Видимо, его занесло туда водой. Да какой маленький! Давай-ка заберем его и передадим в ближайшей деревне старосте.
      В фургоне пан Клудский заботливо почистил котика и завернул в теплое покрывало. Потом они с дочкой сели ужинать. Пан Клудский весь сосредоточился на еде. Олюшка же то и дело посматривала в угол, не зашевелился ли котик под покрывалом.
      - Папочка, а не попробовать ли нам какие-нибудь другие воскресительные средства, чтобы побыстрее вернуть его к жизни? - спросила Олюшка.
      - Нет, не стоит,- ответил пан Клудский.- Если она в нем еще теплится, он сам себя воскресит. Кошки - очень живучий народ.
      После ужина пан Клудский начал рассказывать Олюшке занимательные истории из жизни животных, и она так заслушалась, что на какое-то время совсем позабыла про завернутого в покрывало котика. Пан Клудский был большой знаток зверей, и когда он о них рассказывал, слушать его было одно удовольствие. И Олюшка с интересом внимала речам отца.
      Вдруг посреди прелюбопытнейшего повествования пана Клудского о львах покрывало в углу зашевелилось. Обрадованная Олюшка даже вскрикнула от волнения. Она хотела уже встать из-за стола и пойти развернуть покрывало, но тут оно раскрылось само, и отец с дочерью увидели сидящего на нем котика. Он, совсем как человек, протер глаза лапками и удивленно огляделся. Неожиданно котик заговорил:
      - Добрый вам вечер и приятного аппетита! Скажите, люди добрые, где я нахожусь?
      Но пан Клудский и Олюшка продолжали смотреть на него с изумлением. Оба словно язык проглотили от неожиданности и лишь переглядывались, будто бы спрашивая друг у друга: это правда или мне послышалось? Глаза и рты их были широко раскрыты.
      - Не пугайтесь, люди добрые! Я умею разговаривать! - чуть громче продолжал котик.- Здравствуйте еще раз! Так где же я все-таки?
      - Ну и чудеса! - наконец отозвался пан Клудский.- Как все это понимать?! - только и выдавил он из себя.
      - Да так и понимать,- спокойно отвечал котик.- Я Микеш из Грусиц, кот Швецов, у которых есть еще сын Пепик. И я умею разговаривать. Ничего странного я в этом не нахожу, дяденька! У нас в Грусицах даже козлы разговаривают! - важно заключил Микеш.
      - Кто же научил тебя этому? - полюбопытствовал пан Клудский. Вы, конечно, понимаете, дорогие ребята, что ему как директору цирка было это чрезвычайно интересно.
      - Наш Пепик. Он, скажу я вам, такой талант, что и тачку мог бы научить разговаривать, если бы не боялся схлопотать от бабушки веником!
      - Невероятно! - продолжал удивляться пан Клудский.- А каким образом ты очутился в этих краях? Почему не дома? И как вышло, что ты едва не утонул?
      - Дело было так, дяденька! - отозвался Микеш.- Дома я разбил бабушкин кувшин и пошел странствовать, чтобы заработать денег и купить ей новый. Ну а потом я спрятался т грозы в канал под дорогой, и меня, видно, вымыло оттуда водой.
      - Послушай-ка, Микеш, если уж ты идешь на заработки, согласился бы ты поступить на службу к нам в цирк? принял бы тебя с удовольствием. У нас ты заработаешь столько денег, что сможешь купить своей бабушке целую телегу кувшинов. Ведь такого говорящего котика еще не было ни в одном цирке на свете. Что ты об этом думаешь? Ты согласен?
      - Еще бы, дяденька, не согласен! - воскликнул Микеш.- Я уже сыт по горло своими бесплодными шатаниями и с удовольствием поступил бы на какую-нибудь хорошую службу.
      - Ну и прекрасно! - сказал пан Клудский, поднимаясь из-за стола, чтобы для скрепления уговора пожать Микешу лапку.
      Оправилась от изумления и Олюшка. Вскочив со стула, она схватила Микеша на руки и пустилась танцевать с ним вокруг пана Клудского. При этом Олюшка радостно восклицала:
      - Вот видишь, папочка, как нам повезло за то, что мы проявили сострадание к утонувшей кошечке! Теперь в нашем цирке будет нечто такое, чего нет ни в одном цирке на свете! Ты ведь останешься у нас, Микеш?
      Микеш утвердительно кивнул головой. Он, правда, несколько смущался, что его держит на руках девчонка, однако Олюшка ему нравилась.
      Потом Микеша накормили сытным, вкусным ужином. Он был голоден и ел с огромным удовольствием. Да так ловко, что снова весьма удивил пана Клудского с Олюшкой. Все то время, пока Микеш ел, Олюшка танцевала посреди фургона от радости и, хлопая в ладоши, восклицала:
      - Ой, что будет! Что будет! Будет такой успех!
      А пан Клудский довольно улыбался при этом.
      После ужина Микеш долго рассказывал пану Клудскому с Олюшкой, какие испытания выпали на его долю странника, и закончил такими словами:
      - Да, люди добрые, намаялся я, как бродячая собака!
      После этого Микеш стал вспоминать свои домашние похождения: какие веселые штучки откалывали они в Грусицах вместе с Пепиком. А потом все начали готовиться ко сну. Микеш хотел было снова закутаться в покрывало, но Олюшка предложила ему прямо-таки царское ложе. Свою большую куклу она устроила в эту ночь на полу, а ее кроватку аккуратно застелила для Микеша. Все бельишко на ней было с кружевами и ленточками. Скромный Микеш поначалу отказывался ложиться в такую замечательную кроватку, однако Олюшка настаивала, и он наконец согласился. Олюшка заботливо укрыла его одеяльцем и, пожелав спокойной ночи, тоже пошла спать. Переполненные впечатлениями, пан Клудский и Олюшка долго не смыкали глаз, но еще дольше бодрствовал в своей постели Микеш. Котик никак не мог уснуть в такой чудесной кроватке, и к тому же ему было очень жаль куклу, которая сегодня вынуждена была из-за него спать на полу. Он внимательно прислушивался и, когда решил, что пан Клудский с Олюшкой уже заснули, тихонько встал, уложил куклу в кроватку, а сам лег на ее место. И только потом спокойно заснул. Это была его первая ночь в славном, всемирно известном цирке!
      Говорящий мешок
      Проснувшись на другой день поутру в цирковом фургоне пана Клудского и пожелав одеться, Микеш тщетно искал глазами свой тючок.
      -Что ты ищешь? - поинтересовался пан Клудский.
      -Тючок! Вода унесла мой тючок! А там у меня была Дежда и вообще все имущество! О боже, теперь я самый настоящий нищий! - горевал Микеш.
      - Подожди, Микеш, не отчаивайся! - успокаивал котика пан Клудский.-Вчера мы нашли какой-то узелок и захватили его с собой. Может быть, это и есть твой тючок.
      - ура! - радостно воскликнул Микеш, когда ему принесли тючок, и тут же принялся его разбирать, чтобы похвастаться своим богатством. И потом очень удивился, когда пан Клудский с Олюшкой рассмеялись, увидев его обутым и одетым.
      - Дорогой Микеш,- проговорил пан Клудский,- твой наряд не подходит для нашего цирка! Когда приедем в Брандыс, я позову портного и закажу ему сшить для тебя сразу три костюма: один - для выступлений, другой - выходной и третий - на будни. А еще я приведу к тебе сапожника, чтобы он снял мерку с твоей лапки.
      - Большое спасибо, дяденька! Тогда я заживу прямо как барин! - И Микеш весело засмеялся.
      - Называй меня паном директором, Микеш. Так обращаются ко мне все, кто работает в цирке,- назидательно сказал пан Клудский.- Ну а сейчас мы заключим с тобой договор. Я его напишу, а ты подпишешься. Олюшка будет направлять твою лапку.
      - А сколько горшков денег я буду получать в неделю?
      - Дорогой Микеш, заработок у нас не измеряется горшками,- засмеялся пан Клудский.- Ты будешь получать бумажные деньги, и лучше сразу класть их на сберкнижку. Платить же тебе я буду исходя из того, как ты понравишься зрителям и сколько их соберется на твои номера в цирке. Не бойся, Микеш, я тебя не обижу!
      - Я верю вам, пан директор,- сказал Микеш, довольно улыбаясь.
      - И последнее, Микеш! Как Микеш Швец из Грусиц ты не можешь выступать в цирке! Этим публику не заманишь, хоть у вас дома и есть такой замечательный мальчик Пепик. С сегодняшнего дня ты будешь носить имя Дон Мурлыка де ля Мяукандо, понятно?
      - Понятно, пан директор! И я этому очень рад. Теперь у меня будет имя точно у заморского графа.
      Так Микеш был принят в цирк.
      В Брандысе цирк Клудского привлек к себе большое внимание. Люди с нетерпением ожидали первого представления, и особый интерес у всех вызывал номер, который афиши рекламировали как единственный и неповторимый:
      ГОВОРЯЩИЙ МЕШОК ПРЫГ-СКОК
      Вечером в цирке был полный аншлаг. Все места были заняты, кое-где пришлось даже дополнить ряды стульчиками. Представление очень нравилось зрителям. Наездники, укротители, клоуны и канатоходцы непременно срывали бурные овации. Наконец пан директор объявил уважаемой публике, что сейчас выступит чудо света ученый мешок Прыг-Скок!
      Пан директор хлопнул в ладоши, и на манеж в самом деле выбежал обыкновенный мешок, перевязанный сверху веревкой. Он остановился посредине манежа, почтительно раскланялся перед публикой и вдруг, подпрыгнув, совершил головокружительное сальто. Зрители наградили его бурными аплодисментами.
      - Интересно, что там внутри? - удивленно спросил господин из первого ряда.
      И тут, к вящему изумлению публики, мешок ответил:
      - Крепкие орешки вам не по зубам!
      - Что же там может быть? - гадали зрители.- Вроде не зверь и не граммофон! А может, туда посадили какого-нибудь карлика?
      Но потом зрители отказались и от этой мысли, увидев, как мешок легко взобрался на деревянный столб, спрыгнул обратно на манеж и там принялся так прыгать и кувыркаться, что ни один человек в мире не сумел бы совершить ничего подобного. Пока взрослые терялись в догадках, дети хохотали до упаду. Для них это было самое то!
      Они едва не лопнули со смеху, когда какой-то мальчуган крикнул прыгающему по манежу мешку:
      - Куда это вы так спешите, пан Мешок?
      И мешок весело ответил ему:
      - Прыг-скок, прыг-скок, в Брандыс, мой голубок! Когда смех несколько поутих, на манеж вновь вышел пан директор и предложил уважаемым гостям задавать ученому мешку какие-нибудь арифметические вопросы, а он, мол, будет называть им результат. Какой тут поднялся крик! Отовсюду неслось: "Сколько будет к пяти прибавить пять?", "Сколько получится, если к двенадцати прибавить восемнадцать?", "Сколько будет пятьдесят минус двадцать семь?", "Сколько будет шестью шесть?" и так далее. Вопросов было много. Когда шум начал стихать, ученый мешок встал на середину манежа и ответил:
      - В целом получается один гвалт! - И с этими словами убежал за занавес.
      Дорогие ребята! Вы-то наверняка уже догадались, что это был за ученый мешок, но вот брандысовская общественность так ничего и не прознала на сей счет, хотя в цирк ходила каждый день.
      Микеш с паном Клудским свято хранили свой секрет.
      В цирке Клудского Микеша полюбили очень быстро. И люди, и животные. Причем звери особенно подружились с котиком и всякий раз с большой радостью встречали его в своих клетках. Вскоре Микеш научился разговаривать на языках разных зверей. За весьма короткое время, как бы за один хлопок бича дрессировщика, он освоил слоновий, медвежий, львиный и обезьяний.
      Больше всех был доволен этим пан Клудский: Микеш избавил его от многих забот. Котик стал кем-то вроде посредника между директором и животными и теперь частенько захаживал к пану Клудскому в кабинет с каким-либо сообщением или с просьбой от животных. Точно бравый солдат, он вытягивался перед ним в струнку и, к примеру, рапортовал: "Разрешите доложить, пан директор! Наш слон, дядюшка Брундибар, захворал. Он жалуется на боли в спине и отсутствие аппетита. Думаю, было бы разумно, пан директор, пригласить к нему бабушку-знахарку, чтоб она натерла его мазями!" - Хорошо! - отвечал ему пан директор.- Я наведаюсь к Брундибару, а ты пока сходи ко льву Ироду да скажи, чтобы не ревел так громко в своей клетке!
      В клетку ко льву Микеш вошел с почтением. Царь зверей все-таки! Поздоровавшись, котик слегка поклонился и зарычал по-львиному:
      - Мое почтение, ваше величество! Сегодня вы совершенно неотразимы, а вот дядюшка слон нынче приболел, и к нему сейчас должна прийти знахарка, чтобы хорошенько натереть его мазями. Посему наш уважаемый пан директор передает вам, чтобы вы не изволили так реветь, а не то у старушки будут руки дрожать от страха.
      И дядюшка лев послушался Микеша. Но сильнее, чем кто-либо, полюбила котика Олюшка. Днем она старалась ни на шаг не отпускать от себя Микеша, да и ночью всегда ставила его кроватку рядом со своей.