Глава 80

Доберман развалился у ног Кризи и спокойно дремал на солнышке. Они сидели около бассейна, потягивая виски с водой, сахаром, льдом и мятой.

– Все получилось очень неплохо, – сказал Грэйнджер. – По крайней мере этот подонок на всю свою жизнь напуган и будет теперь знать, что ему воздастся за его преступления.

Сенатор сидел напротив Кризи. Майкл – между ними.

– Ну я бы не сказал, что получилось неплохо, – ответил Кризи, почесывая добермана за ухом. – Я, наоборот, считаю, что операция закончилась стопроцентным успехом.

Сенатор выглядел озадаченным.

– Но я же видел отчет ЦРУ. Конечно, он был ранен и никогда больше не сможет пользоваться правой рукой. Но жить-то он остался.

Кризи взглянул на Майкла, правая рука которого была плотно забинтована и зафиксирована на груди.

– Дело не столько в руке Джибриля, – тихо произнес он, – сколько в его мозге.

– В его мозге?

Кризи чуть подался вперед.

– Да, в его мозге. Майкл ранил Джибриля очень необычной пулей. Я же говорил тебе раньше, что не дам этому подонку сдохнуть легкой смертью.

– Что-то я тебя не очень понимаю, – проговорил Грэйнджер.

– Во-первых, это была пуля «дум-дум», – ответил Кризи. – Это значит, что при поражении цели она взрывается. Вот почему он никогда больше не сможет пользоваться правой рукой. Во-вторых, эта пуля была начинена ядом, полное название которого запомнить мне никогда не удавалось. Обычно его называют ТТК. Сейчас этот яд уже отравил всю кровь Джибриля.

В наступившей тишине Кризи продолжал спокойно почесывать за ухом у добермана. Через какое-то время Грэйнджер настороженно спросил:

– Каким же действием обладает этот яд?

– Внешние симптомы его очень напоминают сильнейшую церебральную малярию, – объяснил Кризи. – Кровоток заносит все большее его количество в мозг, и жертва постепенно превращается в растение. Со временем яд вызывает смерть, но она может наступить спустя месяцы или даже годы. Однако функции мозга приходят в расстройство очень скоро. Через пару недель Джибриль уже будет не в состоянии спланировать даже самую элементарную террористическую акцию.

Женщина, прислуживавшая в доме сенатора, принесла им новую порцию мятного напитка в графине со льдом.

– Это – последняя порция, – строго сказала она сенатору. – Обед будет на столе через полчаса.

Когда женщина отошла, спросил Кризи:

– А сам Джибриль знает об этом?

Ответил ему Майкл.

– Да. На тот случай, если его доктора не смогут поставить ему правильный диагноз, мы послали ему с Кипра открытку, в которой посоветовали сделать анализ крови.

Грэйнджер внимательно посмотрел в лицо молодому человеку. Тот ответил сенатору столь же пристальным взглядом. Грэйнджер повернул голову и взглянул на Кризи. Тот тоже посмотрел ему прямо в глаза. В них был такой же ледяной холод, как и в глазах молодого человека. Сенатор сразу же вспомнил, как несколько месяцев назад назвал этого человека Кертис Беннет. «Смерть в холодную ночь», – сказал тогда его старый приятель.

Доберман перевернулся на бок. Кризи стал чесать собаке брюхо.

– Эту открытку мы подписали: «„Пан Американ“ – сто три».

Грэйнджер молча уставился в бассейн.

Кризи негромко спросил:

– Джим, тебе полегчало от того, что ты смог отомстить?

Сенатор покачал головой.

– Нет. Я думал сейчас о Хэрриот… Может быть, хоть немного легче от этого стало бы ей. – Потом он пожал плечами и снова покачал головой. – Нет, я не прав. Этот мерзавец получил то, что заслужил… Так что, ребята, вы теперь собираетесь делать?

– Отправимся обратно в Европу, – ответил Кризи. – Майкл полетит прямо на Гоцо, а мне на пару дней надо будет задержаться в Англии.

– А после этого?

– Мы вроде как решили дело свое открыть.

– И чем же вы собираетесь заняться?

– Тем, что мы лучше всего умеем.

Некоторое время сенатор молча смотрел на мужчин. Конечно, выглядели они по-разному, однако в них было какое-то странное одинаковое спокойствие, и оно их очень сближало. Одинаковая, невыразимая словами аура, одинаковая скрытая угроза, исходившая от этих двух мужчин роднила их сильнее кровных уз.

– Ты снова собираешься податься в наемники? – спросил он Кризи.

– Я бы так не сказал. Но если кому-то понадобится сделать то, что мы умеем, точнее говоря, если у кого-нибудь возникнет нужда восстановить справедливость, к нам всегда можно будет обратиться… Но только уже за соответствующее вознаграждение.

– И, если я вас правильно понимаю, немалое.

Кризи пожал плечами.

– Все зависит от того, кто к нам обратится и какими средствами он будет располагать. Ни на жуликов, ни на правительственные организации мы работать не собираемся.

Грэйнджер улыбнулся.

– Одни от других на самом деле, думаю, мало чем отличаются… Ну что ж, если кому-нибудь из моих знакомых вдруг понадобится танковая дивизия, не премину сказать, что по сходной цене смогу им это устроить.

Все дружно рассмеялись, и сенатор снова наполнил стаканы.

– Джим, у меня к тебе есть одна небольшая просьба, – сказал Кризи, когда они выпили по глотку.

– Слушаю тебя.

– Через пару месяцев мне хотелось бы на какое-то время прислать Майкла в Штаты. Может быть, на два-три месяца. Гоцо очень уж провинциален, а ему надо расширить свой кругозор, научиться вести себя в обществе.

– Я умею себя вести, – возмутился Майкл.

Кризи обернулся к нему.

– Ты знаешь, как себя держать на официальном ужине на сто персон? Каким ножом и какой вилкой пользоваться? Когда нужно вступить в разговор, а когда промолчать?

Майкл затих. Грэйнджер улыбнулся.

– Твоя просьба не составит для меня никакого труда, – ответил он. – Остановиться Майкл сможет у меня. Я возьму его под свое крыло. Представлю его кое-кому – и здесь, и в Вашингтоне. Он будет всюду ездить со мной как неофициальный помощник, что-то вроде личного секретаря. Я и в другие страны смогу его с собой брать. Так он познакомится с разными серьезными людьми, побывает на интересных концертах, походит по театрам.

– А как с девушками? – спросил Майкл.

– С девушками? – не понял сенатор.

– Ну да… Я смогу с девушками встречаться?

Сенатор усмехнулся.

– Конечно. В день твоего приезда я закачу здесь отличную вечеринку. – Этот дом давно уже не видел никаких праздников. – Я даже джаз-оркестр приглашу… Так что ты не переживай, у меня соберутся все самые прелестные девицы штата Колорадо. – Сенатор обернулся к Кризи. – Знаешь, мне его приезд доставит большое удовольствие. Помнишь, что ты здесь же сказал мне несколько месяцев тому назад? Горе – это одиночество.

Кризи кивнул и улыбнулся.

– Знаешь, Джим, о чем я подумал, когда ты здесь наговорил обо всех этих вечеринках, оркестрах и молоденьких девочках? Я, пожалуй, оставлю Майкла дома, и сам к тебе приеду вместо него.

Он снова принялся чесать доберману брюхо.

ЭПИЛОГ

Настало хлопотливое время, когда овцы давали приплод. Фостер Дод лежал в теплой постели под боком у жены. Он был смертельно измотан.

Перед самым рассветом во дворе стали брехать собаки, охранявшие стадо. Фостер Дод проснулся, его жена тоже. Потянувшись, он негромко чертыхнулся.

– Да не переживай ты так, – сонно пробубнила жена. – Это лисица, наверное, пробежала. Собаки ее отгонят.

Шум собачьего лая стал понемногу стихать вдалеке. Фермер перевернулся на другой бок, взбил подушку и попытался вновь заснуть. Но сон к нему не шел. Всегда так было, когда овцам приходил срок ягниться. В конце концов он встал с постели, оделся, натянул сапоги и вышел из дома.

Собаки утихомирились, но он шел в том направлении, откуда в последний раз доносился их лай. Красное солнце чуть выползло из-за небольшого пригорка. Легкий белый туман стелился по колдобинам и оврагам. Несколько овец – в загоне уже с жадностью глазели на покрытую росой траву, а ягнята ненасытно тыкались мордочками им в брюхо в поисках материнского молока. Три собаки бежали к нему, приветливо виляя хвостами. Одна из них – старая умная сука по имени Лиза, остановилась ярдах в пятидесяти, села и пристально уставилась на него. Он понял значение ее взгляда и пошел к ней. Она тут же встала, как бы приглашая его следовать за собой.

Когда они приблизились к зарослям невысокого кустарника, Лиза остановилась. Он подошел к кустам и, вглядевшись в ближайшую поросль, увидел их: огромные красные и белые розы на длинных ножках лежали прямо на мокрой траве.

Фостер Дод сразу узнал это место. Цветы лежали именно там, где он нашел когда-то тело маленькой девочки в алом спортивном костюмчике.

Он огляделся вокруг. Поблизости никого не было, только овцы с ягнятами да три собаки, глядевшие на него.

Фостер Дод вспомнил девчушку. Вспомнил он и мужчину, который приходил к нему тогда и очень сокрушался из-за овец, потерянных в ту жуткую ночь.

Сведения об авторе

Имя нашего автора окружено тайной. Точнее говоря, нам оно вообще не известно, поскольку А.Дж.Квиннел – это псевдоним.

Тем не менее некоторыми сведениями об А.Дж.Квиннеле мы располагаем, хотя они противоречивы. Так, например, в 144-м томе справочника «Современные авторы» говорится, что родился он в Англии 29 июня 1939 г. (хотя в других источниках сказано, что родился он в 1940 г. в США или на Мальте). Из аннотаций на обложках его книг известно, что он живет на острове в Средиземном море (хотя некоторые оспаривают это). По одним версиям, Квиннел – бизнесмен, глава какой-то компании, по другим – профессор университета. Словом, слухов о нашем авторе ходит предостаточно, и мы не станем их множить, поскольку в нашем распоряжении достоверная информация: точно известно, что он написал десять книг.

Над первым романом, «До белого каления» («Man on Fire»), Квиннел работал полтора года, и книга была издана в 1980 г. Она сразу получила признание, а автор – престижную американскую литературную премию имени Эдгара Алана По. В 1987 г. по роману был снят фильм.

Квиннел написал еще несколько детективов, сюжеты которых не связаны между собой: «Махди», «Навскидку» (Англия), или «Моментальный снимок» (США), «Кровные связи», «Осада молчания» и «Во имя отца». Все они посвящены в основном «шпионским страстям», где вымысел часто переплетается с реальными событиями недавнего прошлого.

К любимому своему герою – Кризи – автор вернулся спустя двенадцать лет после опубликования «До белого каления». Один за другим выходят еще три романа этой серии – «Пока летит пуля» («The Perfect Kill») в 1992 г., «Тени „Красных фонарей“„ („Blue Ring“) в 1993 г., „Эта черная, черная смерть“ („Black Horn“) в 1994 г., „Весть из ада“ («Message from Hell“) в 1996 г.