Глава 57

Рамбахадур Раи совершенно правильно оценил Майкла. Как только Кризи удалось освободить его от изъяна, о котором говорил мудрый гуркха, разум юноши и направленность его мыслей стали гармонично сочетаться с его прирожденными способностями и навыками, приобретенными в ходе длительных тренировок.

На его восемнадцатый день рождения Кризи купил ему джип «судзуки», а Леони подарила часы «Ролекс-ойстер». Семья Шкембри, прибывшая на торжественный обед в полном составе, преподнесла ему старое, но очень хорошее ружье. Особенно оно могло пригодиться ранним летом, когда горлицы и другие перелетные птицы возвращались через Мальту из Африки в Европу. Кроме того, Шкембри принесли несколько литров своего домашнего вина.

День выдался погожий и спокойный. В саду на жаровне Кризи готовил огромные куски вырезки, отбивные на ребрышках и рыбу. Майкл отварил картошку в мундире и нарезал огромную миску салата. Леони в тот день они запретили заниматься стряпней и хозяйством. Единственное, что ей было позволено, – это наливать вино. Она сидела с Лаурой и Марией под увитым виноградом решетчатым навесом и оживленно с ними болтала. Все мужчины тем временем собрались вокруг жаровни и наперебой учили друг друга, как лучше готовить мясо и рыбу.

После обеда Кризи установил в саду мишень, и мужчины по очереди стреляли по ней из духового ружья. Пол и Джойи очень неплохо справились с задачей – каждый набрал семьдесят очков из ста. Кризи с Майклом выбили по сто из ста.

Мария, потрясенная результатами Майкла и Кризи, проговорила:

– Это просто невероятно. Мои братья постоянно стреляют по мишени, но столько очков они никогда не выбивали.

С каждым выстрелом настроение Леони ухудшалось. В то утро они с Кризи занимались любовью. А потом он сказал, что через несколько дней они с Майклом должны будут уехать с Гоцо.

Майкл на две-три недели отправится в Тунис со своим учителем арабского языка, чтобы ближе познакомиться с повседневной жизнью арабов. Там он должен будет питаться исключительно арабскими блюдами, научиться молиться, как истинный мусульманин, впитать в себя нравы и обычаи арабов. Кризи собирался в Европу, где должен был встретиться с сенатором Грэйнджером, и после этого приступить к исполнению операции.

Они обнявшись лежали на огромной постели. Леони, привязанность которой к Кризи уже давно переросла в любовь, спросила его:

– Когда вы вернетесь?

Он легонько шлепнул ее по плечу.

– Когда все закончится. Может быть, на это уйдет несколько недель.

– Что я смогу для вас сделать? – спросила Леони.

– На твою долю придется самая тяжелая работа – сидеть здесь и ждать сообщений. Если они будут, ты все узнаешь от Блонди. Позже ты сможешь мне понадобиться. – Он ласково провел рукой по ее длинным волосам, которые недавно из черных стали почти белыми. – Очень рассчитываю, что с твоей помощью мне удастся выйти на Халеда Джибриля. Возможно, это будет опасно и очень неприятно.

– Ты хочешь сказать, что мне придется лечь с ним в постель? – спросила она.

Взглянув ей прямо в глаза, он тихо сказал:

– Надеюсь, что нет, однако это может оказаться необходимым.

Она поцеловала его и ответила.

– Если действительно так будет надо, я это сделаю.

Глава 58

– Морской язык немного передержан, – заметил Кризи, – и это очень досадно, потому что «монтраше» просто великолепно.

Он поднял бокал и отпил искрящийся янтарный напиток.

– Отошли его обратно, – предложил сенатор Грэйнджер.

Они сидели за столиком у окна в том ресторане гостиницы «Савой», который выходит к реке.

Усмехнувшись, Кризи покачал головой.

– Лучше я приберегу аппетит до сыра и их собственного портвейна. В последний раз я его пил здесь лет десять назад. Теперь он должен быть еще лучше.

За прошедшие месяцы двое мужчин очень сблизились друг с другом.

Сенатор передал Кризи последние новости, полученные из ФБР. Он сообщил, что несколько часов назад звонил Кертис Беннет. По его словам, французская разведка получила от своего агента на Ближнем Востоке информацию, что теракт спланировали двое ливийцев, сотрудников ливийской спецслужбы. Один из них, по имени Фимах, во время катастрофы над Локербаем работал управляющим отделения «Либиан эйруэйз» на Мальте. Вскоре после трагедии он вернулся в Ливию. Есть подозрение, что бомбу подложили в самолет именно на Мальте.

– Вполне возможно, – согласился Кризи. – Этих подонков нетрудно было склонить к сотрудничеству. Но на самом деле всей операцией, несомненно, руководил Джибриль. Он ни за что не заплатил бы такие деньги Ролинзу, если бы это дело организовал Каддафи или кто-нибудь другой. Нет, Джим, моей целью продолжает оставаться Джибриль.

– Я с тобой совершенно согласен, – ответил Грэйнджер. – Какие же у тебя теперь планы?

Кризи сказал ему, что начинается активная фаза операции и цель должна быть уничтожена в ближайшие месяц-полтора.

Когда подали сыр и портвейн, сенатор спросил, как Кризи собирается осуществить свой замысел технически. Кризи ответил:

– Он умрет от пули. Это пока единственное, что я могу тебе сказать, Джим, ну и то, что все произойдет в Дамаске.

– Сколько у тебя там будет человек?

– Мы будем втроем – я сам, одна актриса и молодой паренек. Она – моя жена, а он – мой сын.

От удивления сенатор даже вздрогнул. Кризи кивнул в подтверждение своих слов.

– Да-да, моя жена. Я должен был на ней жениться, чтобы получить сына… усыновить его.

Грэйнджер был явно озадачен.

– Какого же черта ты ввязываешь их в это дело? – спросил он. – Почему не хочешь взять с собой Фрэнка, Макси или Рене? Господи, даже ФБР признало, что эти парни – лучшие из лучших.

– На это есть две причины, – ответил Кризи. – Во-первых, это дело сугубо личное, а жена и сын в последнее время стали очень близкими мне людьми. Никак не ожидал, что так получится, но так уж вышло. Во-вторых, вся операция должна ограничиться единственным выстрелом. А чтобы послать одну пулю, нужен только один палец на спусковом крючке. – Он протянул руку и коснулся красной папки, лежавшей на середине стола. – Судя по этой информации, четыре дня назад Джибриль покинул лагерь в Эин-Тазуре и в сопровождении вооруженного конвоя вернулся в Дамаск. Скорее всего ему просто стало скучно в пустыне. Его сын Халед тоже вернулся в Дамаск из Ливии. В следующие три-четыре недели я несколько раз должен буду съездить в Сирию, чтобы подкрепить и серьезно обосновать свою легенду. У тебя есть телефон, по которому ты сможешь звонить каждый раз, когда ваши разведслужбы раздобудут новую информацию.

– Ты будешь получать все сведения, какие только окажутся у нас, – произнес Грэйнджер и пристально посмотрел на Кризи. – Меня заверил в этом сам президент. Он хочет, чтобы Джибриля убрали, а как это произойдет, его не интересует. Из самых компетентных источников он получил подтверждение, что именно ты – тот человек, у которого есть шанс выполнить эту миссию. Этого для него вполне достаточно.

Кризи отпил глоток портвейна.

– Скажу тебе, Джим, еще одну вещь. Ахмед Джибриль умрет от одной-единственной пули. Хэрриот, Надя и Джулия скончались почти мгновенно сразу же после взрыва бомбы. Иногда говорят, что быстрая смерть самая легкая, потому что не остается времени осмыслить происшедшее. – Он осушил стакан, взглянул сенатору прямо в глаза и ледяным голосом проговорил: – Ахмед Джибриль легкой смертью не умрет. Он подохнет, зная за что умирает. Его путь в ад будет освещен очень ярко. Этот огонь он увидит издалека.

Глава 59

Мидии под маринадом были восхитительны, как и курица в вине. Позже за стойкой бара Жорж Лаконт не скупясь расточал похвалы Макси Макдональду. Тот в свою очередь налил ему за счет заведения рюмочку коньяка.

– Ты что, действительно с делами завязал? – спросил француз.

Макси решительно кивнул.

– Да, и очень этому рад.

Лаконт оглядел небольшое бистро, почти все столики которого были заняты, потом наклонился к Макси и уже тише проговорил:

– Я здесь уже несколько дней торчу, решил проведать старых знакомых, пошататься по знакомым местам. Печально видеть стареющих наемников, без дела слоняющихся в поисках работы, которая никогда больше может не подвернуться. Это закат целой эпохи, Макси. Ты правильно сделал, что вовремя завязал. – Он обвел рукой помещение бистро. – У тебя здесь уютное местечко, еда неплохая… кормишь ты просто отлично. И замечательная подруга. К тебе старые друзья часто наведываются?

Макси протирал стакан. Он повернулся и поставил его на полку позади себя. Потом сказал:

– Да нет, я у них охоту отбил, потому что напрочь завязал с прошлым.

– Значит, ты полностью порвал со всеми старыми приятелями?

– Да, полностью. И в виде личного одолжения очень просил бы тебя не трепаться на каждом углу о том, чем я сейчас занимаюсь и где.

– Это я тебе обещаю, Макси. Не мог бы и ты сделать мне небольшое одолжение?

– Какое?

Француз снова наклонился к нему поближе.

– Здесь, в Брюсселе, я от нескольких человек слышал одну и ту же байку.

Макси протирал следующий стакан.

– И что же они тебе напели?

– Что Кризи жив.

Макси приостановил свое занятие. Он поднял голову, пристально взглянул французу в глаза, потом пожал плечами и как ни в чем не бывало сказал:

– Ты же сам прекрасно знаешь, как слухи разбегаются. Кризи умер пять лет назад в Италии. Тебе бы как специалисту в этих вопросах надо это знать.

Лаконт усмехнулся.

– Да, когда-то я был специалистом, но уже несколько лет не занимался этими проблемами. – Он допил коньяк, соскользнул с табурета и добавил: – Ну что ж, Макси, если кто-то и знает о Кризи что-нибудь достоверное, так это ты. Так что, думаю, слухи эти пустые.

Он вынул бумажник, чтобы оплатить счет, но Макси вежливо отказался взять у него деньги.

– Можешь считать, Жорж, что я тебя угостил. Буду рад снова с тобой встретиться.

Выйдя на улицу, Жорж Лаконт медленно пошел обратно в гостиницу, глубоко погрузившись в раздумья. Он заметил, что при упоминании имени Кризи Макси Макдональд перестал протирать стакан. Это отчасти подтверждало его предположение. За два предыдущих вечера он обошел три бара, в которые частенько наведывались наемники, – и те, кто продолжал заниматься своим ремеслом, и те, кто уже ушел от дел.

Слух о том, что Кризи жив, обсуждался там часто и охотно. Поговаривали еще, что лишь недавно Макси Макдональд вместе с Рене Кайяром и австралийцем Миллером помогли Кризи в одном серьезном деле. За эту операцию им отвалили по жирному куску.

Именно поэтому Лаконт предложил кое-кому в этих трех барах приличное вознаграждение, если они подтвердят достоверность этих слухов. В частности, он посулил приличные деньги одному малому из Южной Африки и одному итальянцу, которые, окажись Кризи действительно жив, сами были бы готовы дорого заплатить за известие о его кончине.

Из кухни бистро Макси позвонил Блонди. Он кратко пересказал ей беседу с Лаконтом, внимательно выслушал ее ответ, потом сказал:

– Нет, просто передай ему то, что я тебе рассказал. Не думаю, чтобы за этим было что-нибудь из ряда вон выходящее, но Лаконт, сам того не подозревая, может лить воду на чью-то мельницу.

Положив трубку, он поцеловал Николь и отправился обратно в бар.

Глава 60

За десять дней Кризи со Штопором Два летали в Дамаск дважды. Они проверили квартиры и оборудование как в Дамаске, так и в Латтакии. Кризи был вполне удовлетворен результатами осмотра. Параллельно они провели несколько встреч с представителями небольших сирийских импортно-экспортных компаний и обсудили с ними перспективы взаимовыгодного делового сотрудничества. Кроме этого Кризи, тщательно загримировавшись, дважды ходил осматривать штаб-квартиру Ахмеда Джибриля и еще несколько зданий в городе.

На это время своей европейской базой Кризи сделал заведение Блонди, но, вернувшись из Сирии во второй раз и получив известие Макси, он решил перебраться в Лондон. Там можно было без проблем остановиться на квартире Леони. Оставаясь верным своим привычкам, он сначала позвонил ей на Гоцо и попросил разрешения воспользоваться ее домом. Она рассмеялась, сказала, чтобы он не говорил глупостей, и попросила его пользоваться подержанным «фордом-фиестой», чтобы не тратить слишком много денег на такси. Они немного поболтали о пустяках, потом Кризи повесил трубку, встал, какое-то время глядя на телефонный аппарат, и представил себе, как она там себе хозяйничает в доме на холме. Поддавшись внезапному порыву, он снова снял трубку и набрал номер на Гоцо.

– Почему бы тебе на несколько дней не прилететь в Лондон? – спросил он. – Мы бы могли пару раз сходить в театр и немного расслабиться, прежде чем я вплотную займусь своим делом.

Ответ последовал незамедлительно.

– Когда?

Он довольно хмыкнул и сказал:

– Дай мне четыре-пять дней, мне нужно тут кое с чем разобраться. Попробуй заказать билет на конец недели. Завтра днем я буду в Лондоне. Перезвони мне вечером домой и дай знать, когда прилетишь.

Он снова повесил трубку, но тут же опять ее снял и позвонил в аэропорт, чтобы заказать билет.

Глава 61

Майкл вымыл руки и ноги, потом прошел вслед за своим учителем в переполненную мечеть. Люди стояли на коленях на молитвенных ковриках, расстеленных на пыльном полу, повернувшись лицом в сторону Мекки, перед раскрытыми священными книгами. Учитель внимательно прислушивался к интонациям, с которыми Майкл чуть нараспев читал молитвы.

Спустя час они сидели в столовой, и учитель придирчиво смотрел, как Майкл расправляется с дюжиной стоявших перед ним блюд.

Учитель остался доволен. Через несколько дней Майкл сам сможет спокойно войти в любую мечеть, появиться на любом рынке, и окружающие без тени сомнения примут его за чистокровного араба либо всю жизнь прожившего на Ближнем Востоке, либо недавно вернувшегося из Европы. Учитель знал, сколько лет было его ученику, и иногда поражался его уверенной манере держать себя. На незнакомого человека Майкл вполне мог произвести впечатление состоятельного тридцатилетнего мужчины, объездившего полсвета.

Учитель знал: после того как они покинут Тунис, он никогда больше не встретится со своим учеником. Такова была договоренность. Учитель испытывал гордость за своего питомца – он научил его уважительно относиться к людям. Пожилой араб знал, что Кризи будет этим доволен.

Глава 62

В шестидесятые и начале семидесятых Пит де Витт лет десять служил агентом БОСС – печально известной южноафриканской службы безопасности. Он действовал главным образом в Анголе и Мозамбике, иногда совершая в самой Южной Африке одиночные убийства ультралибералов, коммунистов и других нежелательных личностей, чем-то вызвавших недовольство его начальства. Вся эта деятельность закончилась, как только его поймали на побочном рэкете, которым он тоже не брезговал. Из спецслужбы его тут же выкинули, и он, естественно, подался в наемники – сначала в Западную Африку, потом в Юго-Восточную Азию.

Человеком он был безжалостным, ему нравилось причинять людям боль. Кроме того, он любил деньги, а в последнее время ему их постоянно не хватало. Работы практически тоже не было. Единственное дело, которое ему подвернулось за последние три месяца, было предложение ограбить небольшой банк в Люксембурге. То ли ему не понравились люди, сделавшие это предложение, то ли план ограбления пришелся не по душе, но в итоге он решил от этой затеи отказаться.

Недавно до него дошел слух о том, что в Париже искал людей Денар. Речь вроде бы шла о захвате какого-то островка в Индийском океане. Вот он и решил слетать в Париж и проверить, стоящее ли это было дело.

Однако в брюссельском аэропорту он изменил планы. Пит де Витт уже собрался было выйти из такси, подвезшего его ко входу терминала вылетов, как прямо перед его машиной дорогу перешел человек, которого он тут же узнал. Узнал Пит де Витт и его своеобразную походку: сначала этот человек касался земли внешними сторонами ступней. Он проследил, как его знакомый с брезентовой сумкой в руке вошел в здание аэровокзала. В голове де Витта тут же сработал какой-то механизм, и он вспомнил французского журналиста Жоржа Лаконта и предложение, которое тот ему сделал три дня назад в Брюсселе, в баре «Блюм».

Он осторожно вошел в аэровокзал, внимательно оглядывая зал вылета. Заметив того, кого искал, у кассы авиакомпании «Сабена», он притаился за колонной и поставил потрепанный кожаный чемодан на пол.

Наблюдая за человеком, вызвавшим у него столь пристальный интерес, Пит де Витт испытывал смешанные чувства. С одной стороны – неистребимую ненависть. С другой – страх. С третьей – любопытство. Ненавидел он Кризи давно, с тех пор, как много лет назад, еще во Вьетнаме, между ними произошло серьезное столкновение. Тогда американец физически унизил его. Страх был вызван воспоминаниями о том, как Кризи его избил – до того жестоко, что потом он несколько недель валялся на больничной койке. Любопытство определялось тем, что слухи о смерти Кризи действительно «оказались преувеличенными». Куда он направляется? Что собирается делать? Ответы на эти вопросы сулили неплохие деньги.

Он спокойно ждал, пока Кризи взял билет и направился к стойке паспортного контроля. После этого он подошел к той же кассирше. Он обаятельно улыбнулся ей. Пит де Витт был мужчиной представительным – высоким, с песочного цвета шевелюрой и такого же цвета окладистой бородой. Улыбка его всегда производила на женщин неотразимое впечатление.

– Мне показалось, – сказал он ей, – я только что видел своего старого приятеля. Если я не ошибся, он как раз проходит паспортный контроль. Мы много лет с ним не встречались. Вы не могли бы мне помочь? Он, кажется, шел отсюда. Не у вас ли этот человек купил себе билет?

После того как он в деталях описал внешность Кризи, женщина улыбнулась.

– Да, он взял билет до Лондона на рейс, вылетающий в два сорок пять.

– Первым классом или экономическим?

– Первым.

Де Витт бросил взгляд на доску объявлений о вылетах. Кроме рейса в два сорок пять на Лондон был еще самолет в половине пятого.

– Я тоже как раз в Лондон собирался, – сказал он кассирше, – только в четыре тридцать. Могу я взять билет на без четверти три?

Женщина нажала какие-то клавиши на компьютере, взглянула на экран и кивнула.

– Да, на этот рейс есть еще несколько мест, только все они в экономическом классе.

– Меня это вполне устроит, – ответил Пит де Витт, потянувшись за бумажником.

Глава 63

Паром подошел к причалу и пришвартовался. Как только спустили сходни, Майкл первым сбежал по ним прямо в объятия Леони.

По пути домой он с улыбкой сказал ей:

– Как хорошо дома! Что у нас на ужин? Арабской едой я сыт по горло.

Она рассмеялась.

– Сегодня я тебя приглашаю в ресторан. К Сэмми. У него вечером будет кое-что особенное. Он достал свежего омара и держит его специально для нас.

– А что в этом особенного?

Леони взглянула на юношу, удивившись тому, как быстро он повзрослел.

– Дело в том, что завтра я улетаю в Лондон, – ответила она. – Несколько дней назад мне звонил Кризи, сказал, чтобы я туда к нему прилетела.

Сделав вид, что страшно расстроен, Майкл спросил:

– Значит, меня ты с собой не возьмешь?

Она нажала на тормоза, пропуская стадо овец, переходивших через дорогу.

– Нет, тебя уж я точно с собой не возьму, – с улыбкой ответила Леони. – Я еду туда только на три дня. У нас будет что-то вроде запоздалого медового месяца.

– Значит, так тому и быть. Какие еще новости?

– Больше никаких. Кризи введет меня в курс дела в Лондоне, а я все расскажу тебе, как только приеду. Он просил передать, чтобы через неделю ты был в полной боевой готовности. Велел тебе на пару дней съездить на Мальту и потренироваться в тире. С Джорджем он все согласовал.

Позже вечером они сидели в ресторане неподалеку от набережной и почти не разговаривали, потому что их внимание было целиком сосредоточено на омаре. Когда подали кофе, Майкл взглянул на часы. Заметив этот жест, Леони сказала:

– Да, Майкл, я прекрасно помню, что сегодня пятница, и в Ла-Гротте уже полно народу. Но ты ведь еще пожертвуешь матери полчаса?

Он улыбнулся, протянул руку и положил ее на руку Леони.

– Мне гораздо приятнее быть здесь с тобой, – убедительно проговорил он, – чем в любом другом месте. – Майкл осмотрел переполненный ресторан. – Люди, которые нас не знают, думают, что ты – моя подружка, и сгорают от зависти… Мне это очень нравится.

Она весело рассмеялась.

– А все женщины безумно ревнуют меня к такому молодому красавцу. – Потом вдруг ее лицо приняло серьезное выражение. – Нет, Майкл, ты уже не мальчик. Ты стал мужчиной. Я горжусь тобой… и боюсь за тебя.

– Вот бояться не надо, – мягко сказал он.

– Я все равно боюсь. Знаешь, пока я днем ждала паром, мне пришло в голову, что впервые в жизни я чувствую себя действительно счастливой. В прошлом мне несколько раз казалось, что я счастлива, но тогда, наверное, я просто не понимала истинного значения этого слова. Счастье, должно быть, сродни удовлетворению. Я верю, что Кризи меня любит. Сама не знаю почему… просто верю, и все. Я знаю, он никогда мне об этом не скажет, потому что вообще не говорит на эти темы. Но я в это верю.

Таким же серьезным тоном Майкл ответил ей:

– Я тоже в этом уверен.

Глава 64

Кризи приехал за ней в аэропорт Хитроу на потрепанном «форде-фиеста».

Когда в потоке напряженного вечернего движения они въехали в Лондон, Кризи сообщил:

– Я заказал нам столик в «Лу пескаду». Этот ресторан особенно славится рыбой и теми обитателями моря, что живут в раковинах и панцирях.

Леони рассмеялась.

– Только вчера вечером мы с Майклом ели омара в ресторане у Сэмми.

– Ты просто балуешь мальчишку, – сурово сказал он и тотчас улыбнулся: – Куда же в таком случае тебе хотелось бы пойти сегодня?

– Что, если мы завалимся в один симпатичный индийский ресторанчик на Глочестер-роуд? Мне очень нравятся острые блюда, особенно с кэрри.

– Согласен, – ответил он и взглянул на часы. – Тогда давай поедем прямо туда и уже оттуда – домой. Я приготовил тебе небольшой сюрприз.

– На что он похож?

– На сюрприз.

Взглянув на его огромные лапищи, в которых руль машины казался маленькой детской игрушкой, она снова обратила внимание на шрамы от ожогов. Леони протянула руку и коснулась их.

– Откуда это у тебя, Кризи? – спросила она.

Реакция его была непроизвольной – он моментально отдернул руку. Машину занесло вправо, и она чуть не задела ехавший рядом грузовик.

Пока Кризи выруливал, Леони слегка оправилась от потрясения.

Леони взглянула ему в лицо. Глаза Кризи показались ей ледяными. В тревоге и растерянности Леони спросила:

– Я что-то не то сделала? Или, может, какую-нибудь глупость сказала?

– Нет-нет, все в порядке, – пробормотал он. – Это я так…

Она снова взглянула ему в лицо – таким печальным раньше она, пожалуй, его не видела. Ей стало ясно, что Кризи подыскивал правильные слова, чтобы объяснить свою реакцию.

Леони мягко сказала:

– Если не хочешь говорить на эту тему, не надо, я не обижусь.

– Дело не в этом. Просто несколько лет назад один человек, сидевший рядом со мной в машине, так же, как и ты, коснулся моей руки и задал точно такой же вопрос.

– Женщина?

– Нет, девочка.

Какое-то время они молча ехали в сутолоке вечернего движения, потом она тихо спросила:

– Та девочка в Италии… та самая, которую убили бандиты?

– Да.

Она снова дотронулась до его руки.

– Прости меня, Кризи.

Он снял руку с руля и взглянул на шрамы.

– Это случилось во Вьетнаме, когда я служил в Легионе. Мы тогда только что проиграли сражение под Дьенбьенфу. Мне вместе со многими другими легионерами пришлось сдаться в плен. Нас долгие мили вели через джунгли в лагерь для военнопленных. По дороге люди мерли как мухи. Я выжил. В лагере меня допрашивал молодой капитан Вьетмина, по всей видимости, он учился во Франции. Вопросов у него ко мне была масса. Руки мои были привязаны к столу. Отвечать я отказывался. Капитан все время курил. Пепельницы под рукой не было.

Еще какое-то время они ехали в молчании, потом Кризи взглянул на Леони. Он вдруг почувствовал себя так, будто снова сидел в машине с девочкой, и услышал, как непроизвольно произносит те же самые слова, которые говорил ей несколько лет назад:

– Иногда в мире происходят страшные вещи.

Когда Кризи услышал ответ Леони, ощущение, которое он испытывал, вдруг невероятно усилилось. Она тепло улыбнулась, еще раз коснулась его руки и слово в слово повторила слова, которые когда-то произнесла погибшая девочка:

– Но и хорошие вещи тоже случаются.

Когда они приехали в небольшой ресторан, настроение понемногу стало улучшаться. Внутри было полутемно, и обстановка располагала к близости. Они сели за угловой столик и заказали четыре разных блюда с кэрри. Говорили мало – в этом почему-то не было необходимости. О предстоящей операции речь вообще не заходила. Те несколько фраз, которыми они обменялись за ужином, касались исключительно Гоцо.

Она хотела кое-что переделать в саду и по-другому обставить гостиную. Говорила Леони об этом как-то неуверенно, зная, что и дом, и сад создавались по плану Нади. Однако Кризи поддержал ее.

– Теперь это твой дом, – сказал он, – на нем должен лежать отпечаток твоего характера. Надя это поняла бы. – Он сделал небольшую паузу и улыбнулся. – Знаешь, ты Наде понравилась бы.

Почувствовав, что разговор о Наде не вызывает у него боли, Леони спросила:

– Она была похожа на Лауру?

– Да, во многом. Но в чем-то была похожа и на тебя. – Потом он резко сменил тему разговора. – Прошлое, давай оставим в прошлом. Скажи мне лучше, какие у тебя планы на завтра?

Подумав немного, она ответила:

– Утром – немного поваляться в постели. Потом надо бы съездить по магазинам. Хочу купить новую обивку для мебели, шторы и еще кое-какие мелочи для кухни.

– Давай тогда с тобой так договоримся, – сказал Кризи. – Занимайся сама своими делами, потому что я терпеть не могу мотаться по магазинам, а вечером мы сходим с тобой в кино, потом где-нибудь поужинаем, а после этого пойдем потанцуем.

Она улыбнулась.

– Договорились.

Ему посчастливилось найти место для парковки машины совсем рядом с домом, на противоположной стороне улицы.

Сюрпризом, ожидавшим ее в квартире, была бутылка холодного розового шампанского.

– Давай выпьем ее в постели, – предложила она.

Они разделись, поцеловались, тесно прижавшись друг к другу, потом легли в постель с бокалами шампанского в руках. Бутылка, покоившаяся в ведерке со льдом, стояла на полу около кровати.

Запивая любовь шампанским, оба они испытали истинное наслаждение. Когда они заснули, в бутылке оставалась еще половина. Три часа спустя она его разбудила, и они снова занялись любовью с таким же восторгом, как и в первый раз. Потом она что-то ему нежно говорила. Когда они заснули опять, бутылка была пуста.

Глава 65

Кризи проснулся на рассвете, выскользнул из постели и отправился в ванную. Через пятнадцать минут он вышел после освежающего душа в белом махровом халате.

Встав в ногах кровати, Кризи посмотрел на спавшую Леони, потом пошел на кухню и сварил кофе. Потом два часа он сидел за столом в комнате, просматривая свои выписки, карты и диаграммы. Время от времени делал пометки в небольшом блокноте.