Глава 6

Лицо его сияло радостью. Люси Куок увидела это, как только прошла зал и пожала его руку. Она также заметила, что мужчины у стойки бара обратили на нее внимание… Все мужчины в баре не сводили с нее глаз. Когда она садилась, Колин Чапмэн галантно подвинул ее стул. Она села, грациозным кивком поблагодарив его за этот уже почти забытый знак учтивости. Все с тем же выражением неподдельной радости он устроился напротив. Явился официант, и она заказала банановый дайкири.

– Очень странно, – сказал Колин, – видеть в наши дни китаянку в чон-саме… И очень досадно, потому что это одно из самых прекрасных одеяний в мире.

Она снова кивнула.

– По правде говоря, Колин, я надела его первый раз в жизни. Еще когда я училась в школе, на эти костюмы смотрели как на неудачную шутку, а потом все мы одевались по современной моде. Но сегодня утром, перебирая мамины вещи, я нашла несколько чон-самов. Мама не носила их уже много лет. Они прекрасно мне подошли.

Чапмэн любовался высоким стоячим воротничком и голубым шелком, облегавшим ее стройное тело. Вместе с тем он подумал, что Люси Куок весьма практичная молодая дама, может быть, даже и жестокосердная. Ведь, как бы там ни было, ее мать варварски убили всего две недели назад, а она уже щеголяет в ее костюме.

Она как будто прочла его мысли.

– Я знаю, это может показаться странным, но я была очень близка с мамой, и – уверена – она одобрила бы меня. – Люси улыбнулась ему. – Но на самом деле я надела его ради вас. Мне хотелось так выразить свое восхищение вашим потрясающим знанием китайского языка и культуры. Именно поэтому я и пригласила вас сегодня в «Династию».

Чапмэн был смущен.

– Я высоко ценю ваше приглашение. Я, конечно, слышал о прекрасной кухне этого ресторана, но никогда здесь не был – даже вполне приличная зарплата высокого полицейского чина этого не выдержала бы.

Как бы подзадоривая его, она сказала:

– Значит, вы опасаетесь, что вас вызовут в Независимую комиссию по борьбе с коррупцией?

С самым серьезным видом он ответил:

– Люси, вы должны понять: я обязан быть предельно осторожным. Как только я получил сегодня утром ваше любезное приглашение, я тут же отослал факс руководителю комиссии и сообщил ему, где сегодня буду ужинать и почему… а также о том, кто оплатит счет.

Она искренне удивилась.

– Вы шутите?

– Конечно, нет. Я даже попросил выслать мне уведомление в получении моего факса, и оно пришло десять минут назад.

Ей принесли заказанный напиток, и как только официант удалился, Чапмэн продолжил:

– Вы ведь понимаете, что «Триады» считают меня своим врагом. В прошлом году они узнали номер моего счета в лондонском банке Ллойда и перевели на него три миллиона гонконгских долларов. Я ничего не подозревал. К счастью, как только я возглавил отдел по борьбе с «Триадами», я принял меры предосторожности. Последние три года копии всех моих банковских документов – как в Лондоне, так и здесь, – автоматически отсылаются в Комиссию по борьбе с коррупцией.

– Это потрясающе, – сказала она. – Единственная взятка, которую я могу вам предложить, – моя дружба. Уверена, что у членов комиссии это не вызовет особых возражений. Как бы то ни было, больших денег у меня нет. Мне кажется, что все средства моего отца были потрачены на исследования. Но сегодня я позволила себе быть немного экстравагантной… Так что же мы заказываем на ужин?

Глава 7

Первая стычка между ними произошла на высоте тридцать пять тысяч футов над уровнем Атлантического океана.

Частный реактивный самолет «Гольфстрим IV» был подлинным произведением искусства. Сразу за кабиной летчиков – небольшой салон для отдыха экипажа. Дальше, после небольшого коридора, – подсобные службы, столовая, комната отдыха. В хвостовой части находился главный салон, за ним – два небольших отсека, в каждом из которых было по три спальных места.

Два стюарда приготовили ланч, после которого Майкл и Раби пошли в комнату отдыха поиграть в карты. Кризи и Глория Мэннерз остались за обеденным столом.

– Что вы собираетесь делать в Брюсселе? – спросила Глория.

– Мне нужно получить консультацию, – ответил Кризи. – Там живет мой друг Макси Макдональд. По рождению и воспитанию родезиец. Во время войны за независимость Макси служил в элитной воинской части – «Скауты Селоуза». Они действовали против повстанцев как раз в тех местах, где убили вашу дочь, и поэтому он их прекрасно знает. Я, конечно, тоже кое-что знаю об африканском буше, но по сравнению с Макси я там просто зеленый новичок. Несколько месяцев я тоже воевал в составе «Скаутов Селоуза», но наше подразделение действовало в другом районе страны, ближе к Мозамбику. Мы с Макси добрые друзья. Много лет работали вместе. У меня неплохие связи в Зимбабве, но его – намного лучше. Там все еще живут его родственники. Прежде чем отправиться на юг, хочу с ним поговорить. А еще в Брюсселе нужно бы встретиться еще с парой друзей, узнать, какой там сейчас расклад. Так случилось, что Брюссель стал для наемников своего рода информационным центром. Нам может понадобиться кое-какая поддержка, и обязательно надо запастись там оружием. Надеюсь устроить все это за два дня.

– Что вы предусмотрели для меня и Раби? – спросила Глория.

– Я заказал вам номер в гостинице «Амиго» со смежной комнатой для вашей сиделки. Эта гостиница по классу выше пятизвездочной и чертовски дорогая.

– Значит, вы назначили встречу вашему другу Макси в гостинице?

– Нет. Макси сейчас на пенсии. Вместе с женой и ее младшей сестрой они держат небольшое бистро. Мы с Майклом пойдем к ним сегодня поужинать. Я вкратце объясню ему положение вещей и послушаю, что он скажет.

Он почти физически ощутил исходившую от нее враждебность.

– А мне что прикажете делать? – спросила Глория. – Сидеть в гостинице и бить баклуши?

– Так нужно, – ответил Кризи, – это важная часть подготовительного этапа. Знания и связи Макси могут сослужить нам хорошую службу.

Реакция последовала незамедлительно. Глория Мэннерз слегка приподнялась в кресле и сказала:

– Я не хочу оставаться просто сторонним наблюдателем. У меня поэтому есть другое предложение. Вы приглашаете этого Макси Макдональда, а если в том будет необходимость, то его жену и даже его сестру, поужинать в мой номер в гостинице. Тогда и я услышу все, о чем вы будете говорить.

Кризи отрицательно покачал головой.

– Ничего не получится. У Макси постоянные клиенты – местные жители. Он просто не может закрыть бистро на целый вечер. У Макси будет время поговорить со мной, только когда схлынет народ.

Глория Мэннерз протянула руку и нажала кнопку стенной переборке. Через десять секунд явился стюард. Глория взглянула на Кризи.

– Я буду коньяк. Вы что-нибудь выпьете?

– Да, тоже коньяка.

Пока стюард разливал коньяк, они сидели молча. Потом Глория слегка подалась вперед и сказала:

– Думаю, нам бы надо более четко определить наши отношения.

– Вы правы.

– Вы работаете на меня.

– Ну и что?

– Когда кто-то на меня работает, он делает то, что я ему велю.

Кризи улыбнулся. Она впервые увидела улыбку на его лице. Он произнес:

– Миссис Мэннерз, я на вас работаю лишь потому, что сам выбрал эту работу. Скажу вам откровенно, я нуждаюсь в деньгах, которые вы мне предложили… но не настолько, чтобы выслушивать от кого бы то ни было всякую чушь. Либо мы будем делать то, что я считаю нужным, либо сразу же по приземлении в Брюсселе мы пожелаем друг другу всего наилучшего, вы на вашем самолете улетите обратно в Денвер и наймете там команду бывших «зеленых беретов», которые будут себя чувствовать в буше Зимбабве так же комфортно, как я на коктейле в компании голливудских звезд.

Пока он говорил, она не отрывала от него глаз. Потом пригубила коньяк.

– Джим Грэйнджер вам обо мне рассказывал?

– Что именно?

– Что со мной непросто иметь дело.

– Это и так очевидно.

– Он никогда меня не любил.

– Почему?

– У него на то есть свои причины. Но вас это не касается.

– Конечно, – ответил Кризи. – Трудно с вами иметь дело или нет, касается меня лишь постольку, поскольку мы занимаемся вашей проблемой. Вы платите мне весьма скромную сумму за то, что я выясняю, имеет ли вообще смысл продолжать поиски убийц вашей дочери. И если оказывается, что имеет, дальше вы должны будете играть по моим правилам. Прежде всего это значит, что вы не будете мне указывать, как пользоваться моими связями и строить отношения с моими друзьями. И не надо меня учить, как проводить операции такого рода. Решайте прямо сейчас.

Когда взгляды их скрестились, Кризи понял, что именно сейчас все и решится.

Глория отчеканила:

– Я лечу в Брюссель не для того, чтобы сидеть сложа руки в номере роскошной гостиницы… Мне нужно участвовать в этом деле.

– Вы во всем будете участвовать. Но на моих условиях.

– А каковы они, ваши условия?

– Могу объяснить вам это на простом примере. Если вы хотите присутствовать при разговоре с Макси Макдональдом, я закажу специальную машину, которая привезет вас из гостиницы в бистро, и вы сможете с нами поужинать. Раби, разумеется, приедет с вами.

Снова воцарилась тишина. Над столом шел шквальный обстрел взглядами. Потом она опустила голову, безмолвно признавая свое поражение.

Спустя некоторое время миссис Мэннерз спросила:

– Вы сказали, что забронировали мне с сиделкой номера в гостинице «Амиго». А вы с Майклом тоже там остановитесь?

– Нет. Мы с Майклом остановимся в борделе. – Он встал, взглянул на ее ошарашенное лицо и сказал: – Я расскажу вам о нем, когда прилетим в Брюссель.

Он направился в комнату отдыха. За его спиной раздался раздраженный голос Глории:

– Раби! Вы мне нужны.

Сиделка вздохнула, бросила карты на стол и встала.

Кризи сел в ее кресло, наблюдая, как Майкл тасует карты.

Молодой человек тихо спросил:

– Почему мы должны горбатиться на эту стерву? Почему, вообще, мы должны больше тридцати секунд терпеть ее? Да мне плевать на тех, кто замочил ее дочку. А если и выясним, кто это сделал, скажем об этом старой грымзе и пусть дальше сама во всем разбирается.

Кризи взглянул на пасынка.

– На то есть две причины, Майкл. Одна из них состоит в том, что меня попросил сделать эту работу Джим Грэйнджер, а он – хороший друг и тебе, и мне. Сейчас, как ты знаешь, он присматривает за твоей сестрой в Америке. Вторая причина заключается в том, что, хотя разорить нас очень непросто, деньги нам все равно нужны. Последнее дело стоило нам целое состояние.

Майкл продолжал тасовать колоду. Он оторвал взгляд от карт и сказал:

– Ты как-то говорил мне, что мы никогда не работаем на тех, кто нам не нравится.

– Верно.

– Мне не нравится Глория Мэннерз.

Тон Кризи утратил свою убедительность.

– Ты берешься делать выводы после нескольких минут разговора?

Майкл был упрям.

– И нескольких секунд достаточно, чтобы понять, нравится тебе человек или нет.

Кризи слегка наклонился, голос его стал резким.

– Ты что-то поглупел, а с дураками мне работать не с руки. Это может быть всерьез и надолго. Я не могу сказать, что миссис Мэннерз мне нравится. Но что она мне не нравится – тоже нет. Окончательное мнение я приберегаю на потом. И тебе того же желаю. В противном случае, когда мы прилетим в Брюссель, ты можешь развлечься там со своей симпатичной подружкой и вернуться на Гоцо, а я найду себе кого-нибудь посообразительнее, с кем приятно будет работать. Уж поверь мне на слово – желающих будет хоть отбавляй. И деньги приличные, и бандитам хвост накрутить приятно – ведь наше дело правое.

Прошло немало времени, прежде чем Майкл снова взялся за колоду и сказал:

– Я просто ненавижу эту старую стерву… Может быть, это из-за моего прошлого, всех тех лет, когда мной командовали, как хотели, а я ничего не мог сделать. Потому-то я таких людей, как эта Глория, на дух не переношу.

Кризи грубовато сказал:

– Ты кончай себя жалеть и пораскинь-ка лучше мозгами до того, как мы приземлимся в Брюсселе. Я не подчиняюсь приказам миссис Мэннерз, и ты у нее мальчиком на побегушках не будешь. Но мои приказы, черт тебя дери, ты выполнять обязан. А если они тебе не по нраву, проваливай на все четыре стороны.

Он встал, чтобы пройти дальше, в хвост самолета. Его остановил Майкл.

– Кризи, конечно же, я выполню все твои приказания. Только держи меня от нее подальше.

Кризи обернулся.

– Пойми, Майкл, одну вещь: если я тебе скажу ей каждое утро задницу целовать, лучше бы тебе так и делать. А то на твоем месте очень скоро будет Фрэнк Миллер или Рене Кайяр.

После непродолжительного молчания Майкл кивнул и сказал:

– А можно будет ей вместо задницы руку целовать?

– Я подумаю над этим.

Глава 8

Суп из акульих плавников был самым верным показателем. Этот деликатес – непременная принадлежность торжественных трапез китайцев, и по тому, как он приготовлен, можно судить обо всех остальных блюдах. Если он хорош, значит, все, что подадут потом, будет наивысшего качества… и столь же дорогим. Лучший суп получается из огромного плавника, он должен быть немного вязким и клейким. Колин Чапмэн попробовал яство и слегка кивнул головой. Люси Куок улыбнулась в знак признательности, и пока он ел, она говорила:

– Раз уж вы так здорово разбираетесь в китайском языке и нашей культуре, то должны понимать нас лучше других иностранцев. Вы знаете, конечно, что, когда с нами случается беда, мы ищем не столько справедливости, сколько возмездия и что мы – очень терпеливы… но мне терпение не свойственно. Я хочу отомстить бандитам, убившим всю мою семью. И не только тем, кто их вешал, но и тем, кто отдал этот приказ.

К столу подошел официант, готовый налить еще супа из акульих плавников.

Колин Чапмэн обратился к нему на безупречном кантонском диалекте:

– Он восхитителен, и я мог бы лакомиться им до восхода солнца, но предвижу, что будет еще немало смен блюд.

Официант вытаращил от удивления глаза и скосил их в сторону Люси. Она улыбнулась и на том же диалекте произнесла:

– В десерте иногда находят бриллиант.

Когда официант отошел, лицо ее стало серьезным, и она легонько стукнула кулачком по столу, чтобы подчеркнуть значение своих слов:

– Я хочу отомстить тому, кто отдал этот приказ.

Чапмэн ответил столь же серьезно:

– Отдал этот приказ Томми Мо Лау Вон. Вы, конечно, знаете, кто это такой.

– Да, знаю. Глава 14-К. Все знают, кто он такой, но, похоже, замечательная гонконгская полиция ничего не может с ним сделать. Если бы это произошло в Китае, власти его уже давно расстреляли бы.

Официант принес следующее блюдо – морское ухо в устричном соусе. После того как он обслужил их и отошел, Чапмэн ответил:

– У вас, Люси, несколько превратное представление о том, что сейчас происходит в Китае. Арестовывают и приговаривают к смерти лишь самых заурядных торговцев наркотиками, сводников, мелких воришек и проворовавшихся чиновников. Таких людей, как Томми Мо Лау Вон, там не расстреливают. Томми Мо часто ездит в Китай. У него там по всей стране дела, но особенно тесные связи в Кантоне и во всех новых экономических зонах. В пяти милях от города, на Жемчужной реке у него там потрясающая вилла.

– А коммунисты об этом знают?

– Конечно, знают. Мы передали им всю информацию. Они предпочитают закрывать на все глаза и оказывают ему покровительство. Делают они это по многим причинам. Не последнюю роль играют взятки, которые Томми Мо щедро раздает направо и налево… Новый экономический порядок резко усилил коррупцию в Китае. Сейчас там все совсем не так, как было двадцать лет назад. Другая причина объясняется положением в самом Гонконге. Если в 1997 году между китайским и британским правительствами в последнем туре борьбы за власть возникнут проблемы, власти Китая используют Томми Мо и двадцать тысяч его последователей в колонии как угрозу Великобритании.

Мы не можем его арестовать даже несмотря на страшные преступления «Триады», просто потому, что у нас нет серьезных улик. – На его лице промелькнула циничная усмешка. – Мы не можем его привлечь даже за нарушение налогового законодательства. С внешней стороны его жизнь очень скромная. Живет он в квартире на пятом этаже дома в Счастливой долине. К налогообложению предъявляет небольшой доход от маленькой компании по торговле рисом. Он ни разу даже близко к месту преступления не приближался. Однако в действительности все обстоит иначе. Кроме виллы в Китае у него есть еще одна в Сай Куне, на новых территориях. Официально ею владеет одна тайваньская фирма, которая, как мы полагаем, служит прикрытием для 14-К. На самом деле вилла эта – настоящая крепость. Обнесена высокой каменной стеной вокруг всей территории, сложнейшая система охранной сигнализации. Мы подозреваем, что именно там проходят обрядовые церемонии «Триады». Томми Мо проводит на этой вилле много времени, хотя официально проживает в обшарпанной квартирке в Счастливой долине. Он, конечно, нанимает лучших юристов и бухгалтеров, точнее, это делает его тайваньская компания. Мы его и пальцем тронуть не можем.

Они расправились с морским ухом. Официант был далеко от стола, потому что Люси просила его подходить к ним только тогда, когда она кивнет ему. Так она сейчас и сделала, а тот принес им следующее блюдо – жаренную по-ланконгски курицу. Попробовав кусочек, Чапмэн сказал:

– Да, такого я действительно никогда не ел.