А.Дж.Квиннел
      Пока летит пуля
      (Серия "Приключения Кризи")
      Роман
      Пер. с англ. М.М.Гурвица
      Роман современного английского писателя А.Дж.Квиннела, автора получивших широкое признание детективных романов, рассказывает о приключениях бывшего сержанта французского Иностранного легиона Кризи. В основу романа положено реальное событие - взрыв арабскими террористами летевшего из Европы в Америку самолета компании "Пан Американ" над шотландской деревушкой Локербай. Кризи, у которого погибли жена и дочь, решает отомстить убийцам.
      ПРОЛОГ
      Этот человек был совсем не похож на других. Врачу, который находился в помещении, временно оборудованном под морг, это сразу же бросилось в глаза. Когда мужчина смотрел на оба тела, на лице его не отражалось никаких чувств. Сначала он взглянул на четырехлетнюю девочку, на которой не было ни единой царапины. Она лежала на столе, как будто спала. Даже длинные темные волосы были гладко расчесаны. Потом мужчина перевел бесстрастный взгляд на тело женщины, покрытое до самой шеи белой простыней. Мужчина ее откинул. Обнаженное тело было все искалечено.
      - Должно быть, сэр, - почти шепотом сказал врач, - все произошло очень быстро, в считанные секунды.
      Позже доктор вспомнил, как, обратившись к мужчине, машинально назвал его "сэр". Это было не в его правилах. Вперед вышел полицейский, державший в руке блокнот. Он посмотрел на истерзанное тело женщины и отвел взгляд в сторону. Протянув мужчине блокнот и авторучку, он произнес:
      - Сэр, вас не затруднит расписаться вот здесь?
      Мужчина поставил в блокноте подпись, кивнул врачу и полицейскому, потом быстро пошел прочь мимо лежавших рядами других тел. Врач и полицейский проводили его долгим взглядом. Мужчина был высокого роста, могучего телосложения с коротким ежиком седеющих волос. Бросалась в глаза его странная походка - он ставил ступню внешней стороной. Оба мужчины навсегда запомнили его лицо. Широко расставленные и глубоко сидевшие на квадратном лице глаза, которые, казалось, ничему не удивлялись. Над правым глазом шел вертикальный шрам, второй, более глубокий и широкий, до самого подбородка пересекал правую челюсть и щеку. Врач сразу определил, что шрамы были давнишними.
      Когда дверь морга захлопнулась за мужчиной, полицейский проговорил:
      - Я бы не сказал, что он как-то особенно на это отреагировал.
      - Не могу с вами согласиться, - поправил его доктор. - Он вообще никак не отреагировал, совсем никак.
      Потом он снова накрыл простыней обезображенное тело женщины.
      * * *
      Фостер Дод всю свою жизнь был фермером. Хотя на его долю выпало немало трудностей, душевной чуткости он не утратил. Неподалеку от шотландского городка Локербай, на полутора сотнях акров земли, тянущихся по склону холма, он разводил овец. Когда взорвался огромный реактивный лайнер компании "Пан Американ", тела многих людей вместе с почти не поврежденной носовой частью самолета, пролетев тридцать тысяч футов, свалились на его поле, прямо среди пасшихся овец. Так началась самая ужасная в его жизни ночь, которая, он знал, не изгладится из его памяти до гробовой доски.
      Тот человек пришел к нему на ферму два дня спустя. С ним был молодой полицейский, на лице которого застыло выражение печали. Как и врач в морге, Фостер Дод заметил, что этот человек резко отличался от других. Остальные а их за последние пару дней побывало здесь немало - были потрясены и подавлены. Все без исключения рыдали, и Фостер Дод с женой плакали вместе с ними.
      Этот же человек казался совершенно спокойным.
      Полицейский представил их друг другу и сказал:
      - Будьте добры, покажите, пожалуйста, куда упало тело девочки. Той малышки, что была в ярко-красном спортивном костюме.
      Они прошли по полю с полмили. Было холодно, дул пронизывающий северный ветер, фермер и полицейский были тепло одеты. На мужчине были серые вельветовые брюки в рубчик, шерстяная рубашка в крупную клетку и джинсовая куртка. Выглядела его одежда так, будто он в ней спал. Вдали двигалась длинная цепь солдат, прочесывавших поле в поисках еще не обнаруженных трупов или остатков самолета.
      Трое мужчин подошли к небольшому участку поля, поросшему невысоким кустарником. Фермер взмахнул рукой.
      - Я нашел ее здесь. В самой гуще кустарника. Заметил ярко-красный цвет ее костюмчика. - Голос его стал тише. - Она скорее всего умерла мгновенно и даже ничего не успела почувствовать.
      Мужчина смотрел в поле.
      - Вы, должно быть, много овец потеряли, и убытки понесли немалые, сочувственно пробормотал он.
      Так начался разговор, который почти слово в слово навечно запечатлелся в памяти Фостера Дода. Минут десять они обсуждали проблемы разведения овец. Мужчина в этом деле разбирался до тонкостей. Он говорил с легким американским выговором, чуть напевным и немного растянутым. Говорил вдумчиво, тщательно подбирая слова. Несколько раз фермер бросал на него пристальные изучающие взгляды. За все время разговора серо-голубоватые, глубоко сидящие глаза мужчины ни на миг не отрывались от зарослей кустарника.
      Внезапно перед мысленным взором Фостера Дода вновь возник ярко-красный спортивный костюм, он вспомнил, как продирался через кусты и нашел там девочку. Сначала ему почудилось, что она цела и невредима - на ее маленьком тельце не было ни единой царапины. Фермер поднял ребенка на руки и, спотыкаясь, побежал с ним через поле домой. Доктору понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять: девочка мертва. Фостер Дод навсегда запомнил серьезное выражение детского личика. Из-за нахлынувших воспоминаний на его глазах появились слезы, голос сорвался.
      Мужчина мягко положил ему руку на плечо, и все трое неспешно пошли к фермерскому дому.
      * * *
      Позже, уже ночью, лежа в постели, Фостер Дод сказал жене:
      - Знаешь, он пытался меня утешить.
      - Кто? - не поняла жена.
      - Отец той маленькой девочки. Он потерял жену и ребенка, но пытался меня утешить... Сказал, что очень переживает из-за овец, что мы потеряли.
      * * *
      Питер Флеминг устроил себе временный кабинет в одном из помещений пустовавшего завода крупной химической компании. Поскольку он был старшим офицером, а самолет, выполнявший сто третий рейс компании "Пан Американ", потерпел катастрофу над его территорией, именно ему поручили возглавить всю операцию по выяснению причин трагедии. За последние двое суток ему удалось вздремнуть не больше двух-трех часов. Он был настолько измотан, что временами тело отказывалось ему повиноваться, а разум застилала густая пелена. Обычно на его участке ничего не происходило, уровень преступности считался одним из самых низких в Великобритании, но мало было в стране столь же упорных и целеустремленных полицейских. Глаза его вот уже в который раз внимательно изучали бумаги: таможенные декларации пассажиров, их паспортные данные, списки родственников - и так страница за страницей.
      Когда полицейский подвел к его столу мужчину, Флеминг оторвался от документов, взглянул на подошедшего, и после того, как его представили, поднялся из-за стола. Обменявшись с ним рукопожатием, он проговорил:
      - Мне очень жаль. Вам, видимо, еще не раз скажут, что все произошло так неожиданно, что скорее всего они ничего не успели почувствовать.
      Мужчина кивнул.
      - Думаю, так оно и было.
      Флеминг указал на стул. Мужчина сел, молодой полицейский отошел.
      - У вас есть уже какие-нибудь соображения по поводу произошедшего?
      Флеминг покачал головой.
      - Пока что говорить об этом еще слишком рано, - ответил он. - Обломки самолета разбросаны на большом пространстве. Не меньше двухсот квадратных миль. Потребуется не одна неделя, чтобы все собрать.
      Голос, раздавшийся по другую сторону стола, прозвучал холодно и бесстрастно.
      - Это была бомба.
      Флеминга поразило не столько само заявление, сколько звук голоса низкого и глубокого, даже, как показалось полицейскому, гулкого. Это был голос человека, абсолютно уверенного в своей правоте. Флеминг взглянул в глаза мужчины и произнес:
      - Пока мы не можем с уверенностью об этом говорить. Не имея достаточно веских доказательств, я не стал бы это утверждать.
      Мужчина кивнул и встал со стула.
      - Это была бомба, - повторил он. - Когда вы соберете все факты, вы убедитесь.
      Флеминг тоже поднялся.
      - Если это действительно была бомба, я должен выяснить, кто ее подложил, и передать преступников в органы правосудия.
      Двое мужчин долго и пристально смотрели друг другу в глаза, потом Флеминг сказал:
      - Надеюсь, в ближайшие двое суток вы получите тела ваших близких. Могу ли я быть вам еще чем-нибудь полезен?
      - Я бы хотел получить списки всех пассажиров, а также имена и адреса их ближайших родственников.
      - Не уверен, что смогу выполнить вашу просьбу.
      - Почему?
      Полицейский пожал плечами.
      - Чисто технический вопрос. Такого рода происшествий на вверенной мне территории раньше никогда не случалось.
      - Будем надеяться, что и впредь подобное не произойдет. В любом случае ближайшие родственники должны объединиться, чтобы получить страховку. Так или иначе, вскоре они узнают друг друга.
      Полицейский кивнул.
      - Полагаю, вы правы. До вашего отъезда попытаюсь собрать информацию, которая вас интересует.
      Они пожали друг другу руки и попрощались. Американец неторопливо направился к выходу.
      Флеминг не мог не обратить внимания на одну странную деталь. За столами в офисе более дюжины полицейских - мужчин и женщин, работали с радиопередатчиками. Все они внезапно, как по команде, прервали свои дела и уставились на проходившего мимо мужчину. Снова они начали работать лишь после того, как дверь за ним затворилась.
      Флеминг положил перед собой еще один список - с именами ближайших родственников погибших. Он вел пальцем по бумагам, пока не нашел нужное ему имя. Полицейский жестом подозвал помощника, передал ему список и сказал:
      - Позвоните Дженкинсу в особый отдел. Попросите его навести справки об этом человеке.
      Помощник отправился выполнять приказ. Питер Флеминг так и стоял, глядя на захлопнувшуюся дверь. Его слегка знобило. Надо распорядиться, чтобы в помещение поставили еще несколько обогревателей, решил он.
      Глава 1
      Было совсем темно. Собака ничего не увидела и не услышала, до нее не донесся ни один незнакомый запах. Внезапно она почувствовала острую жгучую боль в боку. Удивленно взвизгнув, она вскочила на ноги, прошла несколько шагов по краю бассейна, потом ноги ее подкосились и собака рухнула на бок. Еще с полминуты тело ее конвульсивно подергивалось, и она затихла.
      Ярдах в тридцати от нее с высокой стены ограды в сад соскользнул по канату человек, одетый во все черное.
      Несколько минут человек сидел пригнувшись, присматриваясь, прислушиваясь и выжидая. Свет уличных фонарей сюда почти не доходил. Спустя время человек поднялся с корточек, подошел к бассейну, ненадолго около него задержался, двинулся к задней части дома.
      Мигель смотрел телевизор - показывали эпизод из старого фильма "Я люблю Люси". Мигель был просто зачарован испанским акцентом Дези Арнас, полагая, что во многом ее выговор походил на его собственный. Он довольно захихикал, но, услышав, как слабо щелкнул замок двери, резко смолк. Мексиканец обернулся - улыбка мгновенно сошла с его лица. Мигель увидел человека в черном, державшего в руке наведенный на него пистолет с коротким дулом. Потом услышал звук, похожий на щелчок духового ружья, и почувствовал острую боль в груди. Ощущение было такое, будто его ужалила оса. Человек в черном подошел ближе, черты его стали расплываться. До сознания Мигеля неясно донесся его низкий глубокий голос:
      - Не переживай. Вреда тебе от этого никакого не будет. Просто ты сейчас заснешь.
      Мигель обмяк и свалился со стула. Он заснул еще до того, как упал на толстый ворсистый ковер.
      * * *
      Хотя он и знал, какая там будет скука, но присутствовать на ужине он должен был обязательно. Сенатор от штата Колорадо Джеймс Грэйнджер не мог найти ни одной веской причины, чтобы уклониться от этого мероприятия. Губернатор устраивал прием в честь государственного секретаря по вопросам обороны, и сенатора ждали все.
      Как обычно в последнее время, сенатор слегка перебрал. Перед ужином он выпил больше виски, чем обычно, а за едой переборщил с вином. Однако он был уверен, что никто из сидевших за столом не обратит на это внимания. Заметить его состояние могла бы лишь Хэрриот, но для этого ей надо было прожить с ним тридцать пять лет.
      Джеймс Грэйнджер был человеком практичным и весьма неглупым. За ужином он держал язык за зубами. Никто из присутствовавших и не ожидал от него ничего другого.
      Он первым покинул прием - этим он тоже никого не удивил. Губернатор проводил его до двери. Взяв сенатора под руку, он сказал:
      - Прошу тебя, Джим, подумай еще раз об этом предложении. Мне бы очень хотелось, чтобы именно ты возглавил эту финансовую комиссию.
      В холле у двери они остановились. Сенатор ответил:
      - Крэйг, дай мне пару дней все хорошенько взвесить. У меня сейчас просто чертова прорва работы.
      Губернатор взглянул на него с искренней симпатией. За эти последние месяцы понимание и сострадание сквозили в глазах у всех, с кем сенатор общался.
      - Не знаю, Джим, может быть, сейчас работа - лучшее для тебя лекарство.
      Сенатор пожал плечами.
      - Вероятно, ты прав. Но все равно, дай мне пару деньков... Слушай, Крэйг, я слегка сегодня перебрал. Твой малый не мог бы мне такси вызвать? Если сенатора остановит дорожная полиция, будет как-то неловко.
      Губернатор расплылся в улыбке и взглянул на часы.
      - Нет проблем. Мой водитель должен отвезти секретаря в аэропорт, а он наверняка раньше чем через час не уедет. Ему еще раза четыре захочется выпить бренди.
      * * *
      Сенатор вошел в свой дом, который с полным основанием можно было бы называть дворцом. В молодые годы сенатор сделал состояние на недвижимости. Хотя его собственные вкусы были незамысловаты, Хэрриот, при всех ее несомненных достоинствах, любила размах. Проходя по огромному холлу, отделанному мрамором, он снова подумал о том, что надо бы этот дом продать и купить себе что-нибудь поменьше.
      Потом он вдруг передумал. В этом огромном здании всюду чувствовалось неуловимое присутствие Хэрриот. Она много работала и с архитектором, и со строителями. В каком-то смысле это был ее дом. Нет, он никогда и никуда отсюда не переедет. Сенатор распахнул дверь обставленной с традиционной европейской изысканностью гостиной. Люстра сияла. Мигель, видно, забыл ее выключить.
      Хрустальная люстра, тяжелые удобные кресла и канапе, бюро в стиле Людовика XIV, которое Хэрриот так и не дала ему забрать в кабинет. Помещение было просторным. В дальнем его углу, после жарких споров с женой, Грэйнджеру все-таки удалось поставить бар красного дерева с четырьмя высокими, обитыми черной кожей табуретами. На одном из них сидел незнакомый мужчина, крупный, высокий, одетый в черные спортивные брюки и черную водолазку.
      В руке он держал наполненный чем-то стакан. Лицо его было изрезано шрамами, волосы коротко подстрижены. Возраста он был среднего.
      Сенатор быстро окинул комнату взглядом. Все вроде бы стояло на своих местах. Хмель из головы как ветром сдуло. Грэйнджер не на шутку встревожился. Однако еще до того, как он успел сдвинуться с места и заговорить, незнакомец произнес:
      - Прошу меня извинить, сенатор, за столь бесцеремонное вторжение, но я не собираюсь причинять вам никакого вреда. Мне нужно лишь десять минут вашего времени. После этого я уйду.
      Сенатор посмотрел на стоявший на бюро телефон. Человек извиняющимся тоном сказал:
      - Я его отключил. - В его словах звучал легкий южный акцент. Голос был низким.
      - Кто вы такой? Вас что, Мигель в дом впустил?
      Мужчина покачал головой.
      - Мигель спокойно спит в своей комнате и будет спать до самого утра.
      Джеймс Грэйнджер был человеком не робкого десятка. Он воевал в Корее, где его ранили, и получил немало боевых наград. Увидев незнакомца, он испугался, но теперь страх прошел. Подойдя к бару, сенатор спросил:
      - Почему, черт вас дери, вы заранее не договорились со мной о встрече?
      Мужчина ответил:
      - Три дня назад я беседовал с вашей секретаршей. Она попросила меня объяснить, по какому делу. Я сказал ей, что это вопрос личного характера. Она посоветовала оставить телефон, что я и сделал. На следующий день я звонил ей дважды. Повторил, что дело мое имеет личный и неотложный характер. Мне известно, что утром вы вылетаете в Вашингтон.
      Сенатор облокотился о стойку бара. Высота ее была точно подогнана под его рост, бар проектировал он сам. Собравшись с духом, он прямо взглянул в лицо гостю.
      - Как вас зовут? - спросил он.
      - Я нахожусь здесь под именем Тэйлор.
      Сенатор задумчиво кивнул.
      - Да, припоминаю, мне говорили, что вы звонили, но я, мистер Тэйлор, человек занятой.
      - Я тоже.
      Голос сенатора стал бесстрастно-официальным.
      - Изложите мне ваше дело.
      - Сто третий рейс "Пан Американ".
      Мужчины в упор уставились друг на друга. Сенатор был на десять лет старше, седой, но в отличной физической форме. Каждое утро он семьдесят раз проплывал бассейн длиной пятьдесят футов. Грэйнджер неторопливо обошел стойку бара, налил себе еще немного виски и спросил:
      - Как вы сюда попали?
      - У вас, сенатор, очень слабая система охранной сигнализации, - ответил мужчина. - Перед уходом я скажу вам, как сделать ее более эффективной.
      - А что с доберманом?
      - Собака около бассейна, - человек сделал жест рукой. - Не беспокойтесь о ней. Она спокойно спит.
      Сенатор глянул в стакан незнакомца - он был пуст.
      - Что вы пьете?
      Тэйлор указал подбородком на стоявшие у него за спиной полки, уставленные бутылками.
      - Я позволил себе плеснуть немного вашей великолепной "Столичной".
      Сенатор протянул руку к бутылке с водкой, налил ему приличную порцию, взял щипцы для льда и положил пару кубиков в стакан. На полке стояла неполная бутылка содовой. Однако мужчина закрыл стакан рукой и чуть его приподнял. Сенатор тоже поднял свой стакан и спросил:
      - Так что вы хотели мне сказать по поводу сто третьего рейса "Пан Американ"?
      - Этим самолетом летела ваша жена.
      - Ну и что?
      - Там же были моя жена и дочь.
      - Сколько лет было вашей супруге?
      - Двадцать девять.
      - А дочери?
      - Четыре года.
      - Как их звали?
      - Надя и Джулия.
      Снова последовала пауза. Потом сенатор негромко проговорил:
      - Мою жену звали Хэрриот. Ей было шестьдесят три. Детей у нас не было. Мы не могли их иметь... ни я, ни она.
      Незнакомец закрыл бутылки с напитками и поставил их на место.
      - Давайте выйдем отсюда, - сказал он. - Мне бы хотелось поговорить с вами на открытом воздухе.
      Сенатор взял свой стакан и распахнул французское окно. Они подошли к бассейну, около которого спала собака. Незнакомец склонился и приложил руку к ее шее.
      - Она себя отлично чувствует, - сказал он. - Проснется на рассвете, но в очень неважном настроении.
      - А как вам удалось убрать Мигеля?
      - Точно так же, сенатор... По большому счету все мы животные.
      Они вместе обошли вокруг бассейна. Мужчина спросил:
      - Вы намерены что-то предпринять в связи с гибелью Хэрриот?
      Прежде чем сенатор ответил, они еще дважды успели обойти вокруг бассейна.
      - А вы собираетесь что-нибудь делать по поводу Нади и Джулии?
      - Я убью подонков, повинных в их смерти.
      - Давайте пройдем в дом. - Сенатор натянуто улыбнулся. - Именно это собираюсь сделать и я. Должен вам сказать, что кое-что я уже предпринял.
      - Что именно?
      Сенатор во всем любил точность. Он взглянул на календарь своего "Ролекса" и ответил:
      - Три недели тому назад я нанял эксперта.
      - Простите, эксперта в какого именно рода делах?
      - Опытного убийцу.
      - Он американец?
      - Да.
      - Можно мне узнать его имя?
      - К сожалению, я вам его сказать не могу, контракт предусматривает, что его имя сохранится в тайне.
      Мужчина вздохнул.
      - А о его прошлом хотя бы немного вы могли бы мне рассказать?
      - Он был наемником.
      - Где?
      - В Конго, Биафре и во многих других местах.
      - Вы уже решили, кого он должен убрать?
      Сенатор пожал плечами.
      - Цель еще точно не определена, однако я имею доступ к служебным документам ФБР и ЦРУ. Специалисты этих ведомств совершенно уверены в том, что в катастрофе повинна одна из палестинских террористических организаций Фронт национального освобождения Палестины, ФНОП - Генеральное командование, группа Абу Нидаля или даже Хазболла. Там рассчитывают точно определить убийц в ближайшие месяцы.
      - Чем же сейчас занимается нанятый вами убийца?
      - Готовит операцию для проникновения в Ливан или Сирию, в зависимости от того, в какой стране базируются организаторы катастрофы.
      - У него есть достаточный опыт работы в странах Ближнего Востока?
      - Да, и немалый.
      - Как вы его нашли?
      - Собственно, нашел меня он сам.
      - Вы его, конечно, проверили?
      - Я попросил ФБР навести о нем справки через Интерпол. В этой организации есть банк данных обо всех известных наемниках. Должен вам сказать, что из Интерпола раскопал об этом человеке и занятную историю, причем сам он поведал мне ее раньше. Лет пять назад ему каким-то образом удалось устроить собственные похороны. ФБР подтвердило, что этот человек был убит. Парень оказался крепким орешком. В свое время он был одним из немногих американцев, служивших во французском Иностранном легионе.
      - Когда это было?
      - Точно сказать не могу, но он сражался в Алжире в период войны за независимость.
      - Вы знаете, в каком батальоне?
      - Опять же, точно не знаю, но в каком-то воздушно-десантном подразделении.
      - Сколько вы ему заплатили?
      Какое-то время сенатор колебался, потом сказал:
      - Общая цена контракта - миллион долларов. Двадцать пять процентов составляет задаток, двадцать пять я должен заплатить, когда точно определится цель, а остальное - после того, как он сделает свое дело.
      Вновь воцарилось молчание, которое вскоре прервал сенатор.
      - Вы собирались сделать мне аналогичное предложение? - спросил он.
      Мужчина покачал головой.
      - Нет, у меня другое предложение. Мне нужно, чтобы вы помогли мне своими связями и доступом к информации. Я проверил возможности, положение и связи каждого пассажира этого самолета. Больше всего мне подошли вы, поскольку ваши средства и власть, которой вы обладаете, позволяют вам получать сведения из ФБР и ЦРУ. Я тоже располагаю определенными средствами, однако их мне скорее всего не хватит. Такая операция обойдется примерно в пятьсот тысяч долларов. Половину этой суммы могу дать я, о второй половине мне хотелось просить вас.
      - Мне жаль, но, кажется, вы опоздали.
      Мужчина покачал головой.
      - Нет, сенатор, я пришел как раз вовремя.
      - Что вы хотите этим сказать?
      Человек пожал плечами.
      - Тот человек, которого вы описали, действительно служил в воздушно-десантном батальоне Иностранного легиона. Его оттуда выкинули после мятежа генералов, и он вынужден был стать наемником. Он в самом деле участвовал в войнах, о которых вы говорили, и в некоторых других. Ему и вправду удалось пять лет тому назад организовать свои собственные похороны.
      - Ну и что?
      - Это был совсем не тот человек, с которым вы говорили. И вовсе не ему вы передали четверть миллиона долларов три недели назад. Вас надули, сенатор.
      Грэйнджер почувствовал, как в нем закипает злость.
      - О чем, черт возьми, вы здесь болтаете?
      - Тот человек, о котором вы говорили, сенатор, сидит сейчас перед вами за стойкой вашего бара, потягивает вашу отличную водку и именно с ним вы в настоящий момент ведете беседу. Я был единственным американцем, который служил в десантном батальоне французского Иностранного легиона в звании старшего сержанта во время войны за независимость в Алжире.
      - Как ваше настоящее имя? - спросил спустя несколько минут потрясенный Грэйнджер.
      - Кризи.
      - Вы, конечно, можете это доказать?
      - С тем человеком вы, естественно, встречались. По всей видимости, ему удалось проскользнуть мимо вашего секретаря с большей легкостью, чем мне. Будьте добры, опишите мне его.
      - Он приблизительно вашего возраста, волосы у него длиннее, но аккуратно подстриженные, виски с сединой. Этот человек носит усы, на лбу у него шрам, лицо худое, вытянутое, загорелое. Ростом он под шесть футов, одет был в дорогой костюм, как мне показалось, от хорошего портного.
      - Акцент у него какой-нибудь был?
      - Думаю, он со Среднего Запада, хоть это и не бесспорно... произношение у него не очень четкое, чем-то похожее на ваше. У меня сложилось впечатление, что его долго не было в Америке.
      Мужчина брезгливо улыбнулся.
      - Того, кто приходил к вам, сенатор, - сказал он, - зовут Джо Ролинз. Это жулик, привыкший жить на широкую ногу. После того как вы дали ему деньги - наличными или в любых ценных бумагах, - куда, по его словам, он должен был направиться?
      Лицо сенатора стало мрачнее тучи.
      - Он сказал, что собирается в Брюссель. Там ему надо с кем-то встретиться и нанять пару надежных парней. По его словам, такого рода сделки наемники, как правило, заключают именно там.
      - С тех пор он с вами связывался?
      - Нет, он обещал позвонить через месяц. - Грэйнджер снова взглянул на часы. - То есть примерно через неделю, если считать с сегодняшнего дня.
      - Адрес он вам оставил?
      Сенатор скорчил выразительную гримасу.
      - Только номера двух почтовых отделений, куда я могу направлять корреспонденцию до востребования, - одного в Брюсселе, другого в Каннах, на юге Франции.
      - Да, сенатор, - сказал мужчина, - вас и в самом деле обвели вокруг пальца. Могу вам рассказать, как этот мошенник будет действовать дальше. Где-то через неделю Ролинз действительно позвонит и скажет, что выслал вам промежуточный отчет. В нем будут указаны его расходы, а они, можете мне поверить, составят кругленькую сумму, кроме того, имена нескольких наемников, которых он отобрал себе в помощники, и приобретенное им весьма дорогое оборудование. Причем к каждой статье расходов он обязательно приложит соответствующие финансовые документы - счета, квитанции или расписки. Когда будет выяснено, кто именно подложил бомбу в самолет, вы его известите об этом по двум почтовым адресам до востребования. Тогда он с вас запросит еще двадцать пять процентов оговоренной суммы. В правоте моих слов вы убедитесь уже через несколько дней.
      Он указал на стоявший перед ним пустой стакан.
      - На этом стакане остались отпечатки моих пальцев. Заприте его в сейф. Через несколько дней вы получите еще одни отпечатки пальцев, которые будут принадлежать Джо Ролинзу. Попросите ваших друзей из ФБР проверить и те, и другие. Через какое-то время я пришлю вам письмо. Оторвите от него чистый кусочек бумаги в правом нижнем углу страницы. Передайте его вашим друзьям из ФБР. На нем они найдут отпечаток моего большого пальца. Каждый раз поступайте точно так же с любой поступающей от меня информацией. Если я вам когда-нибудь позвоню по телефону, до начала разговора назову слово "Локербай" и дату десятидневной давности.
      Он снова пожал плечами и слегка потянулся. Он выглядел усталым, как и сенатор. Через некоторое время Грэйнджер хмуро произнес:
      - Мы найдем тех подонков... - Внезапно его озадачила какая-то мысль. Вы собираетесь заниматься этим делом в одиночку или попросите помочь вам кого-нибудь из своих старых друзей?
      Кризи покачал головой.
      - Нет, сенатор, это дело сугубо личное. Правда, мне может понадобиться то, чего у меня нет, - молодость. Я собираюсь взять с собой на это дело юношу, которого сам буду готовить для этой задачи. В каком-то смысле я хотел бы привить к моему прошлому молодой побег... и таким образом привязать его к себе. Мне это необходимо как своего рода страховка. Сейчас трудно сказать, сколько времени займет поиск цели... Возможно, месяцы, если не годы.
      Грэйнджер улыбнулся и пожал плечами.
      - Я бы многое отдал, чтобы иметь ваши навыки и оказаться в вашем возрасте. Тогда я мог бы пойти на это дело вместе с вами. Господи, как бы мне этого хотелось!
      - С этой ночи вы со мной во всем. С этой ночи вы не так одиноки, как были раньше... и я тоже. С этой ночи у меня появился друг. Нам легче будет справляться с нашим горем вдвоем. - Он положил вытянутые руки на плечи Грэйнджера... - Сенатор, я постараюсь вернуть вам хоть часть из тех денег, что вы выкинули на ветер, если у вас еще что-то осталось. А теперь мне пора. Давайте-ка быстренько осмотрим систему вашей сигнализации и подключим телефон.
      Глава 2
      Футбольное поле было небольшим и пыльным. На маленьком островке Гоцо в Мальтийском архипелаге трава не росла, по крайней мере такая, которая обычно растет на футбольных полях. Мальчишкам, гонявшим мяч, было от четырнадцати до семнадцати. Со времени взрыва самолета, летевшего сто третьим рейсом "Пан Американ" над Локербаем, прошло пять месяцев, и футбольный сезон уже подходил к концу.
      Рядом с отцом Мануэлем Зерафой на церковных ступенях сидел крупный мужчина и внимательно наблюдал за игрой. Сам священник отвечал за местный сиротский приют. Оба они были знакомы и дружили уже не первый год.
      Очертив в воздухе дугу, мяч упал на поле, и вокруг него тотчас сгрудилась куча ребят. От нее отделился смуглокожий паренек, кативший перед собой мяч. Резко увеличив скорость, он без труда обошел двух защитников противника и, хладнокровно обыграв вратаря, забил мяч в ворота.
      Священник вскочил со ступенек, громко крича от восторга и хлопая в ладоши, хотя столь бурное проявление чувств явно не пристало его сану.
      - Вот какого игрока нам так недоставало, - проговорил он, садясь на свое место. - За последние семь сезонов команде приюта ни разу не удавалось побить команду Санната. - Он взглянул на часы. - Осталось всего десять минут. Два гола им за это время не забить никак.