В полицейском управлении в Пойнсетте впервые за последние дни царило ликование. Здание наполняли слухи, репортеры устроили ажиотаж у закрытых дверей, сотрудники управления то и дело заглядывали в кабинет Молея, где полицейский сержант обхаживал задержанную женщину, телефоны надрывались как сумасшедшие. Инспектор сидел в сторонке и листал страницы отчета, который Эллери, будучи самым спокойным в этом здании, взял на себя смелость проверить, но в нем не содержалось ничего нового; следы пропавшей яхты Холлиса Уоринга по-прежнему обнаружены не были, так же как и следы капитана Кидда, Дэвида Каммера и — Эллери усмехнулся — Питтс; не было никаких донесений и о Лукасе Пенфилде, несмотря на тщательное расследование работавших посменно детективов.
      Когда некое подобие порядка было восстановлено и сержант, подняв многозначительно брови, объявил, что задержанная пришла в себя и в состоянии отвечать на вопросы, все внимание переключилось на нее.
      Она сидела в большом кожаном кресле, крепко сцепив руки. Ее кожа выглядела серой и тусклой. Ее кудрявые волосы были коротко острижены, на манер мужских, но без шляпы и фальшивых усов она стала похожей на обыкновенную женщину с грустными карими глазами и мелкими, заостренными чертами лица. Ей, должно быть, было лет тридцать или чуть больше, но даже теперь в ней проглядывала хрупкая красота, хотя и слегка увядшая.
      — Итак, старушка Питтс, — дружелюбно начал инспектор, — наконец-то мы тебя поймали, а? — Она ничего не ответила, продолжая глядеть в пол. — Ты же не отрицаешь, что ты Питтс, бывшая горничная миссис Годфри, а?
      Полицейский стенографист сидел за столом с открытым блокнотом.
      — Нет, — ответила она тем же хриплым голосом, который они слышали в почтовом отделении. — Не отрицаю.
      — Вот и молодец! Ведь это ты звонила Лауре Констебль на Испанский мыс? И дважды мистеру Мунну? А сегодня утром миссис Годфри?
      — Значит, вы прослушивали линию? — Она засмеялась. — Поделом мне. Да, я.
      — Ты отослала бумаги Констебль ко мне с парнишкой из Маартенса?
      — Да.
      — И ты же отправила доказательства против миссис Мунн в газеты?
      — Да.
      — Шустрая девица! А теперь расскажи мне, что произошло в ночь с субботы на воскресенье? Только все без утайки.
      Впервые женщина подняла печальные темные глаза и встретила его взгляд.
      — А если не расскажу?
      На челюстях Молея заиграли желваки.
      — О, еще как расскажешь! Расскажешь, моя дорогая. Ты попалась. Ты знаешь, какое наказание ждет вымогателя в этом штате?
      — Я боюсь, — вкрадчиво произнес Эллери, — что мисс Питтс в большей степени грозит наказание за убийство, инспектор.
      Молей взглянул на него. Женщина провела языком по сухим губам, скользнула взглядом по лицу Эллери и снова уставилась в пол.
      — Позвольте мне во всем разобраться самому, мистер Квин, — сердито буркнул Молей.
      — Извините. — Эллери закурил сигарету. — Но может, мне лучше сначала пояснить мисс Питтс ситуацию, я уверен, она сама убедится, что молчать бессмысленно. И начну с того, инспектор, что в глубине души я давно был уверен: исчезнувшая горничная миссис Годфри и есть вымогатель. Эта мысль осенила меня, когда я заметил, что в деле уж слишком много удачных совпадений, связанных друг с другом. Питтс видели с Марко — Джером сказал нам об этом — незадолго до убийства Марко. Вскоре после этого кто-то тайком пробрался в комнату Марко, нашел обрывки фальшивого послания, назначавшего свидание на террасе, и составил их вместе. Совпадение? Когда миссис Годфри позвонила своей горничной сразу же после того, как вернулась к себе в комнату в субботу ночью, та долго не появлялась. А когда пришла, то пожаловалась на недомогание и выглядела возбужденной. Совпадение? И сразу же после убийства Марко эта горничная пропала. Совпадение? — Глаза женщины сверкнули. — Следы Питтс вели в Маартенс. Пакет с документами, полученный вами, инспектор, был отослан также из Маартенса. Совпадение? И вся карусель с вымогательством закрутилась после исчезновения Питтс. Совпадение? Джон Марко рекомендовал Питтс миссис Годфри, когда ее прежняя горничная, без видимых причин, неожиданно уволилась. Совпадение? Но самое важное — во всех трех случаях, включая миссис Констебль, миссис Мунн и миссис Годфри, одной из важнейших улик против несчастных женщин были... показания, подписанные горничной! — Эллери грустно улыбнулся. — Совпадение? Весьма маловероятно. Я был уверен, что Питтс и есть вымогатель.
      — Думаете, вы очень хитрый, да? — Питтс скривила тонкие губы.
      — Я ценю признание моих талантов, — отозвался Квин с легким поклоном, — мисс Питтс. Но, кроме того, уверен, что нащупал связь между вами и Марко. Вы сами, инспектор, говорили мне, что ваш друг Леонард из частного агентства в Нью-Йорке подозревал, что у Марко мог быть сообщник, помогавший ему расставлять сети для жертв. В каждом из трех случаев признания горничной, с готовностью дававшей показания против своей хозяйки, естественно подписанные различными именами, как раз и соответствуют концепции наличия у такого типа, как Марко, сообщницы. Представить пропавшую горничную миссис Годфри в этой роли не составило большого труда.
      — Я требую адвоката, — неожиданно встрепенулась Питтс, приподнимаясь.
      — Сядьте, — велел ей Молей.
      — Разумеется, вы имеете полное конституционное право на защитника, мисс Питтс, — кивнул Эллери. — У вас есть кто-то особый на примете?
      В ее глазах вспыхнула надежда.
      — Да! Лукас Пенфилд из Нью-Йорка!
      Повисла гробовая тишина. Эллери потер руки.
      — Ну вот. Какие вам еще нужны доказательства, инспектор? Мисс Питтс вспомнила об адвокате Марко, бессовестном мошеннике. Еще одно совпадение?
      Женщина, явно встревоженная, закусила губу.
      — Я...
      — Игра окончена, моя дорогая, — мягко проговорил Эллери. — Вам лучше во всем признаться.
      Она продолжала кусать губы; в ее печальных глазах отразилось отчаянное раздумье.
      — Я заключу с вами сделку, — заявила она наконец.
      — Какую еще сделку?.. — взорвался Молей.
      Эллери положил руку на грудь инспектора.
      — А почему, собственно говоря, нет? Мы с успехом можем вести себя как деловые люди. По крайней мере, не будет никакого вреда, если мы выслушаем предложение.
      — Послушайте, — воодушевилась Питтс. — Я попалась, и знаю это. Но все еще могу причинить вред. Вы же не хотите, чтобы вокруг имени миссис Годфри разразился скандал, верно?
      — Ну? — буркнул Молей.
      — Если вы будете давить на меня, я не скажу ни слова. Вы также не можете заставить меня молчать, если я не захочу! Я расскажу обо всем репортерам или моему адвокату. Вы не сможете меня остановить. Отпустите меня, и я буду молчать.
      Инспектор хмуро посмотрел на нее, потом глянул на Квина, потер губы ладонью и прошелся взад-вперед по комнате.
      — Ладно, — согласился он. — Я ничего не имею против Годфри, и я не хотел бы видеть их опозоренными. Но тебе я ничего не обещаю, ты слышишь? Хотя поговорю с окружным прокурором, и мы посмотрим, нельзя ли как-то смягчить наказание.
      — Если вы, Питтс, выложите все без утайки, — ласково добавил Эллери.
      — Хорошо, — кивнула она. Ее заостренное лицо нахмурилось. — Не знаю, как вы обо всем догадались, но это так. Я помогала Марко сначала с миссис Констебль, затем с миссис Мунн, потом с миссис Годфри. Я сделала ночью снимки со вспышкой в отеле Атлантик-Сити. Я записала их на пленку. И когда миссис Констебль и миссис Мунн приехали на Испанский мыс, они сразу же меня узнали. Думаю, они догадались, что миссис Годфри тоже попалась в ловушку, но Марко велел им держать рот на замке. Думаю, они все еще боятся говорить об этом. Теперь я вам во всем призналась. Ради бога, вызовите Люка Пенфилда!
      Глаза инспектора сияли. Но он резко произнес:
      — Косишь под дурочку, да? Просто выполняла задания босса, и все? А потом украла все бумаги из его комнаты и решила немного подзаработать сама? Так, да?
      Лицо женщины исказилось от гнева.
      — А почему бы и нет? — выкрикнула она. — Конечно, я так и поступила! Они были такими же моими, как и его! Я всегда играла роль марионетки, но я держала нити в своих руках, и, черт побери, он это отлично знал! — Питтс замолчала, чтобы набрать в легкие воздух, и вдруг истерично выкрикнула: — Марионетка, да? Черта с два марионетка! Я была его женой!
 

* * *

 
      Мужчины были ошарашены. Жена Марко! Они мгновенно осознали все вероломство этого человека и с отвращением подумали о той опасности, которую избежала Роза Годфри. И в который раз почувствовали удовлетворение от того, что негодяя больше нет в живых, что это зло устранено из мира.
      — Его жена, э? — хмыкнул Молей, когда достаточно пришел в себя, чтобы говорить.
      — Да, жена, — со злостью повторила Питтс. — Может, теперь на меня особо и не взглянешь, но, когда я была девушкой, меня не пропускал ни один мужчина. Мы поженились четыре года назад, в Майами. Марко играл там роль жиголо при одной вдове-миллионерше, а я тоже не теряла времени зря. Мы сразу запали друг на друга. Ему понравился мой стиль работы. Настолько понравился, что я заставила его жениться на мне, и он был счастлив. Думаю, я единственная из всех женщин Марко, которая знала его лучшие стороны... С тех пор мы разыграли много спектаклей. Идея с показаниями горничной — это его идея, повторенная несколько раз. Мне она никогда не нравилась. Но нам удалось неплохо подзаработать... — Ухватившись руками за стул, Питтс уставилась в пространство. Ей не мешали говорить. — Небольшое дельце, и мы могли позволить себе передышку до тех пор, пока не заканчивались деньги. Так повторялось несколько раз. Но со смертью Марко я осталась ни с чем. Никаких средств к существованию. А ведь мне надо на что-то жить, верно? Если бы он не был таким жадным, может, и сегодня был бы жив. Но тот, кто его пришил, сделал доброе дело. Бог свидетель, я далеко не ангел, однако худшей твари на свете, чем Марко, не встречала! Я возненавидела его всем нутром. Ни одной жене не понравилось бы смотреть на то, как ее муж трахает других женщин. Марко всегда говорил, что это лишь работа, но он ловил кайф от этого, черт бы его побрал.
      Молей подошел к ней и встал напротив. Она замолчала и подняла на него глаза, удивленная.
      — Значит, это ты закрутила проволоку вокруг его шеи, чтобы избавиться от него и захватить себе всю добычу? — хрипло спросил инспектор.
      Питтс вскочила и пронзительно выкрикнула:
      — Я этого не делала! Я так и знала, что вы подумаете на меня. Этого и боялась. Разве я могу заставить тупоголовых копов понять это? — Она вцепилась в руку Эллери. — Послушайте. Мне кажется, вы поумнее его. Скажите ему, что он ошибается! Может, я и хотела... убить Марко, но не делала этого. Клянусь, это не я! Но я не могла остаться и дать себя сцапать. Если бы я забыла про деньги, то могла бы это сделать. О, я не знаю, что говорю... — Похоже, Питтс совсем потеряла рассудок.
      Эллери осторожно взял ее за руки и усадил обратно. Съежившись на самом краешке кресла, она зарыдала.
      — Полагаю, — успокаивающим тоном произнес Квин, — что мы можем гарантировать вам, по крайней мере, попытку доказать вашу невиновность... если вы действительно не виновны, миссис Марко.
      — О, я...
      — Но это еще нужно доказать. Что заставило вас пойти к нему в комнату в субботу ночью?
      Питтс заговорила тем самым сдавленным глухим голосом, который они слышали по телефону:
      — Я видела, как миссис Годфри вошла в комнату. Может, я немного приревновала. К тому же за последние дни у меня не было возможности поговорить с Марко с глазу на глаз, а я хотела знать, как он справился с этими тремя дурехами. Он должен был все подготовить, чтобы сорвать большой куш.
      Питтс замолчала, тяжело вздохнув, и судья шепнул Эллери:
      — Она явно не знала о намерении Марко сбежать с Розой. Он что же, собирался стать двоеженцем? Негодяй!
      — Не думаю, — также тихо ответил Эллери. — Он не стал бы так рисковать. Брак — это не то, о чем он мечтал... Продолжайте, миссис Марко.
      — Одним словом, я стала ждать, и где-то около часу ночи миссис Годфри ушла от него. — Питтс отняла руки от лица и выпрямилась, глядя прямо в глаза Эллери. — Я как раз намеревалась проскользнуть к нему в комнату, когда увидела, как он вышел. Я побоялась остановить его и заговорить, потому что нас могли увидеть. По его виду я поняла, что он куда-то собрался. Марко был полностью одет. Я не поняла... Я шмыгнула к нему в комнату, чтобы дождаться его возвращения. И тут увидела клочки бумаги в камине, выудила их оттуда. Затем скрылась с ними в ванной, чтобы меня не застукали, если кто-то войдет. Когда я прочитала эту записку, то ужасно разозлилась. Я ничего не знала о шашнях Марко с этой девицей, Розой. Ничего такого мы не планировали. Я поняла, что он решил совместить работу с удовольствием... — Ее руки сжались.
      — Н-да, — протянул инспектор Молей с неожиданной теплотой. — Мы понимаем, что ты чувствовала, когда узнала о двойной игре мужа. Так, значит, ты пошла на террасу, чтобы проследить за ним, да?
      — Да, — кивнула Питтс. — После того, как я попросила миссис Годфри разрешить мне уйти... я сослалась на плохое самочувствие. Хотела увидеть все собственными глазами. В доме было тихо... уже было поздно...
      — Который был час?
      — Когда я подошла к спуску на террасу, было минут двадцать второго. Я... — Она сглотнула. — Марко был мертв. Я это сразу поняла. Он сидел совсем неподвижно, спиной ко мне. Лунный свет отражался от его шеи; я увидела красную линию ниже волос. И не только это. Не только это. — Она вздрогнула. — Он... он был голым. Голым! — Питтс снова зарыдала.
      Эллери тяжело вздохнул.
      — Что вы имеете в виду? — воскликнул он. — Когда вы увидели его? Ну же! Что вы имеете в виду?
      Но она продолжала, словно не слышала вопроса:
      — Я спустилась на террасу и подошла к столу. Думаю, я действовала как во сне. Мне помнится, что перед ним лежал лист бумаги и рука, с зажатой в ней ручкой, свисала к полу. Но я была так испугана... Потом, неожиданно, услышала шаги. Кто-то шел по гравию. И тут до меня дошло, во что я вляпалась. Я не могла уйти незамеченной для любого, кто шел к террасе. Раздумывать было некогда. При свете луны у меня был шанс... Я сунула в его руку трость, надела ему на голову шляпу, обернула плащ вокруг и затянула на шее, чтобы не... не было видно красной полосы. — Она смотрела на них с ужасом, как если бы снова видела перед собой жуткую сцену в лунном свете. — Плащ скрыл его наготу, я была в этом уверена. Я подождала, пока шаги приблизились, и потом начала говорить... все, что только взбрело мне на ум... стараясь заставить поверить, будто он со мной заигрывает, а я оскорблена и обижена... Я знала, кто бы это ни был, он стоял и слушал. Потом я побежала вверх по ступеням... Я видела, что кто-то притаился на верхней площадке, но сделала вид, будто не заметила его. Это был Джером. Я знала, что Джером, после всего услышанного, не станет спускаться на террасу, но я не хотела терять не единого шанса. Я бросилась обратно в дом, забрала бумаги и фотографии из комнаты Марко — он прятал их в ящике платяного шкафа, — вернулась к себе в комнату, собрала свои вещи, пробралась в гараж, взяла его машину и уехала. У меня был свой запасной ключ. Разве я не могла взять его машину? Я ведь была... его женой, правда?
      — Если ты не виновна, — жестко произнес Молей, — разве ты не понимала, что, смывшись с места преступления, лишь усугубляешь свое положение?
      — Я должна была уехать, — повторила Питтс с отчаянием. — Я боялась, что все обнаружится. Я уехала немедленно, потому что, если бы Джером нашел Марко мертвым, он поднял бы тревогу, и у меня не осталось бы шанса покинуть поместье. Кроме того, были еще эти документы.
      Молей почесал за ухом и нахмурился. Эта женщина, несомненно, говорит правду. Правда и то, что против нее есть серьезные улики, а ее история предусмотрительно записана стенографом, но... Он посмотрел на лицо Эллери, когда тот вдруг мгновенно повернулся, и очень удивился.
      Эллери подскочил к женщине и, наклонившись, схватил ее за руку. Она пронзительно вскрикнула.
      — Давайте как можно точнее! — возбужденно потребовал он. — Вы сказали, что, когда увидели Марко на террасе, он был совершенно голым?
      — Да. — Она задрожала.
      — Где была его шляпа?
      — На столе. И трость тоже.
      — А плащ?
      — Плащ? — Глаза Питтс округлились в неподдельном изумлении. — Я не говорила, что его плащ был на столе. Или сказала? О, у меня все перепуталось...
      Эллери медленно отпустил ее руку. В его серых глазах мелькнул огонек надежды.
      — О, его не было на столе, — пробормотал он сдавленным голосом. — Где же он был... на полу террасы? Ну конечно же! Там он и должен был лежать, когда убийца отбросил его в сторону, чтобы раздеть жертву. — Его взгляд стал невидящим, сосредоточившимся на ее губах.
      Питтс была сбита с толку.
      — Нет. Плаща не было на террасе. Я... Почему вы об этом спрашиваете? О, я ничего не хотела сказать!.. Я ничего не хотела! Я вижу, вы думаете... — Ее голос снова сорвался на крик.
      — Не важно, что я думаю, — вздохнул Эллери, снова хватая ее за руку. Он так сильно тряхнул ее, что она судорожно сглотнула, а ее голова запрокинулась назад. — Скажите мне, где был плащ? Как он попал на террасу?
      — Прочитав записку в его комнате наверху, — ответила Питтс, ее лицо стало серее прежнего, — я не хотела рисковать и спускаться вниз с пустыми руками. Мне нужен был предлог, почему я здесь, если бы я на кого-то наткнулась. И тут я увидела плащ, лежащий на кровати, наверное, Марко забыл взять его с собой. — Ее гневный взгляд полыхнул по лицу Эллери. — Я схватила его и взяла с собой вниз, чтобы сказать, что меня послали за плащом, если бы кто-то меня остановил. Но я никого не встретила. Когда я увидела, что Марко голый, то обрадовалась, что у меня есть плащ, чтобы накрыть его...
      Эллери выпустил ее руку и сделал шаг назад, приподнявшись на цыпочках. Молей, судья и стенографист смотрели на него удивленными, почти испуганными глазами. Квин словно неожиданно раздулся, стал выше и шире.
      Он стоял неподвижно, уставившись поверх головы женщины на белую стену кабинета Молея. Потом его рука медленно нырнула в карман пиджака за сигаретой.
      — Плащ, — медленно произнес Эллери так тихо, что они едва расслышали его слова. — Да, плащ... Исчезнувший фрагмент. — Он скомкал в пальцах сигарету, подбросил ее щелчком и, сверкнув глазами как сумасшедший, воскликнул: — Боже мой, джентльмены, я все понял!

      «В попытке одолеть гору истины, — говорил Ницше, — мы никогда не карабкаемся напрасно».
      И никто еще за пределами сказочного государства не взбирался на гору, так и не покинув ее подножия, из одного лишь желания оказаться на вершине. Мы живем в суровом мире. Поэтому любое достижение в нем требует усилий. Я всегда считал, что для того, чтобы как можно полнее насладиться детективом, читатель должен в какой-то мере попытаться пройти по стопам детектива. Чем более старательно будут изучены следы, тем ближе читатель подойдет к окончательной истине и тем полнее будет его наслаждение.
      Уже многие годы я бросаю вызов моим читателям и прошу их найти отгадку в расследуемом мною деле при помощи пристального наблюдения, применения логики к отсеянным фактам и окончательной корреляции личного заключения. В этой практике меня поддерживают многочисленные теплые отзывы моих читателей. Тем же, кто никогда этого не делал, я искренне рекомендую попробовать. Вы можете запутаться где-нибудь и наткнуться на сучок или после долгих размышлений ни к чему не прийти; но, как следует из многолетнего опыта множества читателей, ваше усилие, успешное или же безуспешное, будет вознаграждено наивысшим удовольствием.
      Технически никаких сучков нет. Все факты истории убийства Марко здесь перед вами. Можете ли вы составить их вместе и указать пальцем на единственного возможного убийцу?
       Эллери Квин

      Возвращение на Испанский мыс прошло в напряженной тишине. Эллери Квин сгорбился на заднем сиденье машины, с головой уйдя в свои мысли. Судья Маклин время от времени с любопытством поглядывал на его хмурое лицо; и даже Тиллер, сидевший рядом с водителем, не мог сдержаться, чтобы временами не обернуться назад. Никто не проронил ни слова, слышалось лишь завывание постоянно усиливавшегося ветра.
      Эллери остался глух ко всем настойчивым вопросам Молея. Бедный инспектор сидел рядом с ним, страшно взволнованный.
      — Слишком быстро, — проронил Эллери. — Простите, если я обнадежил вас, создав впечатление, будто у меня есть ключ к этому невероятно трудному делу. Рассказ Питтс о плаще Марко... дает направление мысли. И весьма определенное. Теперь я вижу, где ошибался и где план убийцы пошел не так, как надо; а в таком деле это уже больше чем половина решения. Но пока я не продумал все как следует, инспектор. Мне нужно время. Время, чтобы подумать.
      Они оставили Молея в состоянии апоплексического бешенства, с измученной и совершенно сбитой с толку задержанной миссис Марко, то бишь Питтс. Формально предъявив ей обвинение в попытке вымогательства, ее поместили в окружную тюрьму. Еще имела место печальная интерлюдия, когда двое молодых людей с распухшими от слез глазами прибыли в окружной морг, чтобы забрать останки миссис Лауры Констебль. Репортеры насели на Эллери с кучей вопросов. Но среди этого столпотворения он хранил угрюмое молчание, и при первой же возможности все они слиняли из Пойнсетта.