Эллери повесил трубку, слегка улыбаясь. Стул Дикого Билла Гранта негромко скрипнул.
— Спасибо, мистер Грант, — почти сердечно поблагодарил Эллери и покинул кабинет.
* * *
Полчаса спустя он наблюдал за двоими молчаливыми мужчинами из отдела баллистической экспертизы. Майор Керби тяжело дышал, как если бы запыхался от быстрой ходьбы.
— Рад, что вы пришли, — обратился Эллери к майору. — Не то чтобы это было так необходимо, но вы участвовали в этом с самого начала, и мне не хотелось быть свиньей. Мы и в самом деле многим обязаны вам. — Он извлек из кармана предмет, завернутый в носовой платок. И очень осторожно положил его на стол.
— Тот самый двадцать пятый автоматический! — воскликнул майор Керби, глубоко втянув в себя воздух.
— Просто двадцать пятый автоматический, — мягко поправил его Эллери. — Наша с вами задача, джентльмены, — установить, тот ли он самый или просто двадцать пятый автоматический.
— Будь я проклят! — оскалился лейтенант Ноулс. — Где вы его нашли?
— В менее всего ожидаемом месте, лейтенант, — усмехнулся Эллери. — Не бойтесь взять его в руки. Я уже проверил пистолет на наличие отпечатков, и таковых не оказалось. — Он пожал плечами. — Приступайте, друзья мои. Проверьте его и положите конец этой невыносимой неизвестности. — Он и сам дышал глубже обычного.
Лейтенант Ноулс взял пистолет, задумчиво повертел его, затем вытащил обойму.
Она оказалась пустой. Он вопросительно поднял глаза.
— Да, — кивнул Эллери. — Он был разряжен, когда я его нашел. Знаете, это не столь важно.
Лейтенант Ноулс зарядил пистолет, установил мишень и спокойно спустил курок, в то время как Эллери принялся быстро подбирать гильзы, потом извлек из мишени стреляные, почерневшие от копоти пули.
После некоторого размышления Ноулс отобрал одну пулю и, подойдя к лабораторному столу, осторожно обтер ее. Затем подошел к картотечному шкафу и вернулся с двумя другими пулями.
— Хорна и Вуди, — пояснил он. — Как вы помните, я с помощью майора установил, что они были выпущены из одного и того же оружия. Так что для сравнения могу воспользоваться любой из них. — Ну что ж, скоро мы все выясним.
Майор Керби придвинулся ближе к столу.
Лейтенант Ноулс, поместив одну из двух пуль на подставку микроскопа, а одну из только что отстрелянных им семи пуль — на вторую подставку, принялся возиться со своим инструментом. В конце концов он наложил изображения одно на другое. Они оказались настолько сопредельными, что казалось, будто образуют одно целое.
Лейтенант внимательно разглядел картинку, затем поднял голову и пригласил подойти майора. Керби охотно заглянул в глазок микроскопа.
— Ну что ж, посмотрите сами, — обратился Керби к Эллери, и тот в свою очередь занял место у инструмента.
Он увидел пулю, сильно увеличенную, и был удивлен многообразием деталей, выявленных микроскопом. Это было все равно что изучать Луну через мощный астрономический телескоп. Тут были горы, равнины, кратеры — все как на лунном ландшафте. Но самое большое удивление вызывало полное совпадение краев изображения. Кратер на кратер, долина на долину, гора на гору; две стороны выглядели идентичными. Если тут и были бесконечно малые различия, вызванные крохотными вариациями контура пули в условиях стрельбы, то они были незаметны глазу.
Эллери выпрямился.
— Значит, это то самое оружие, э? — медленно произнес он.
— Очень на то похоже, — кивнул лейтенант Ноулс. — На самом деле я в этом убежден. Было бы невероятным совпадением, если бы две пули от разного оружия показали такую схожесть. Это невозможно!
— Почему бы не попробовать универсальный способ? — предложил майор Керби.
— Я как раз собираюсь это сделать. Универсальный молекулярный микроскоп, — пояснил он Эллери, — подтвердит или не подтвердит наш вердикт на все сто. Подождите минутку.
Он взял одну пулю с подставки и поместил ее на подставку другого инструмента. Изучая пазы в глазок увеличителя, подсчитал угол резьбы — угол, который составляет паз с осью пули, — и записал результат в градусах и минутах. Потом измерил глубину желобков, которые оказались поцарапанными. Он использовал микрометр, чтобы определить расстояние между различными отметками на пуле. Когда он закончил с первой пулей, то отложил ее в сторону и, разместив свои записки перед собой, повторил весь процесс со второй пулей.
На это ушло намного больше минуты. На это ушло больше часа. И Эллери, потеряв терпение из-за дотошности и осторожности манипуляций эксперта, принялся расхаживать туда-сюда, куря, что-то бормоча про себя, и так глубоко ушел в свои мысли, что вздрогнул от неожиданности, услышав свое имя.
Он подошел и увидел, что оба эксперта смотрят на него, улыбаясь.
— Полный успех, — произнес майор тихо. — Нет такой баллистической экспертизы в мире, которая после этого осмелилась бы опровергать это, мистер Квин. Из найденного вами пистолета были выпущены обе пули, поразившие насмерть Хорна и Вуди.
С секунду Эллери молча смотрел на них. Затем глубоко вздохнул.
— Путешествие закончилось, — произнес он наконец. — Или лучше сказать — это предпоследняя остановка в наших скитаниях. Итак, джентльмены…
Он стремительно подошел к столу и взял пистолет. Любовно смотрел на него несколько секунд, потом спокойно положил пистолет в карман. Лейтенант Ноулс наблюдал за ним, слегка удивленный.
— Я должен попросить вас о весьма необычном одолжении, джентльмены, — проговорил Эллери. — Очень важно, чтобы никто — в полном смысле этого слова — не знал о результатах нашего маленького эксперимента.
Лейтенант Ноулс прочистил горло.
— Я не знаю… у меня есть обязанности по отношению к управлению, мистер Квин. Вы имеете в виду…
— Я имею в виду, что я не только не хочу, чтобы никто не знал, что из этого оружия были застрелены Вуди и Хорн, — пояснил Эллери, — но я даже не хочу, чтобы наружу выплыл сам факт его обнаружения. Вы меня понимаете, лейтенант?
Эксперт почесал челюсть.
— Ну что ж, полагаю, вам лучше знать. Вы и раньше выкидывали еще не такие фокусы. Однако мне необходимо немедленно составить отчет…
— О, составляйте свой отчет на здоровье, — разрешил Эллери. — А вы, майор?
— Вы, разумеется, вполне можете рассчитывать на мое молчание, — ответил Керби.
— С вами работать одно удовольствие, — улыбнулся Эллери и стремительным шагом вышел из лаборатории.
Вызов читателю
И снова я подошел к тому месту в романе, которое может быть названо «опять двадцать пять». Тайм-аут, дамы и господа.
Я в разных вариациях в течение четырех лет надоедливо пристаю с вопросом вроде: «Кто убил двух всадников на арене «Колизея»?»
Вы не знаете? Но на самом деле должны бы знать. Вся история теперь перед вами: улик предостаточно, даю вам слово; и если их выстроить в надлежащем порядке и применить все ту же дедукцию, они совершенно точно укажут на единственного возможного преступника.
Я считаю делом чести придерживаться определенного кодекса.
Кодекса, заключающегося в честной игре с читателем, которому предоставляются все улики и от которого ничего не утаивается. Говорю вам, все улики теперь в вашем распоряжении. Я повторяю: они неизбежно складываются в единую картину.
Можете ли вы соединить все фрагменты картинки вместе и интерпретировать то, что вы видите?
Пара слов в адрес нескольких доброжелательных читателей, которые готовы разнести в пух и прах писателя всякий раз, когда он шутливо бросает вызов.
Знать содержание телеграммы, которую в романе я послал в Голливуд, и содержание ответной телеграммы для нахождения вами решения не требуется. Как вы увидите, решение вполне возможно найти и без этих двух телеграмм. Они просто подтверждают логичность вывода, вытекающего из анализа. Так что на самом деле вы вполне могли бы сказать мне, что было в моей телеграмме!
Эллери Квин
Глава 25
ПЕРЕД ФАКТОМ
Воскресные вечера в доме Квинов выдавались обычно самыми спокойными. Это был воскресный вечер, и инспектор полностью расслабился. Существовало неписаное правило, что в такие часы запрещаются разговоры о работе, смакование теории преступлений, размышления о реальных делах, чтение детективных романов и любые другие действия, оскверняющие атмосферу.
По этой самой причине Эллери заперся в спальне после обеда и тихонько воспользовался параллельным телефоном. Он набрал номер отеля «Барклай» и спросил мисс Хорн.
— Эллери Квин у телефона. Да. Что вы делаете сегодня вечером, мисс Хорн?
Кит рассмеялась:
— Это что, приглашение?
— Вроде того, — подтвердил Эллери. — Но могу ли я получить четкий ответ?
— Видите ли, сэр, — твердо сказала она. — Я занята.
— Что означает…
— Что на этот вечер я уже приглашена джентльменом.
— Кудрявым джентльменом?
— Как вы догадливы, мистер Квин! Да, кудрявым джентльменом. Хотя, боюсь, тут не потребовалось особой догадливости. — Ее голос слегка дрогнул. — Вы… вы что-то узнали? Я так устала ждать… я хочу сказать, вам очень важно увидеться со мной сегодня вечером, мистер Квин?
— Мне очень важно видеться с вами в любой вечер, — галантно ответил Эллери. — Но, боюсь, мне бесполезно пытаться попасть в ваш список, когда моим соперником выступает молодой человек с такими божественными кудрями и умеющий так метко стрелять. Нет, моя дорогая, это не столь важно. Как-нибудь в другой раз.
— О, — протянула Кит и немного помолчала. — Понимаете, Керли пригласил меня сегодня в кино. Он так любит кино. И я… о, мне так одиноко с тех пор, как… вы ведь понимаете.
— Ну конечно, понимаю, — ласково ответил Эллери. — Дикий Билл идет с вами?
— Нет, он проявляет тактичность. — Она засмеялась. — Он ужинает сегодня с Марсом и кем-то еще. Придумал что-то новенькое. Бедный Билл! Я просто не знаю…
— Мне сегодня явно не везет, — сокрушенно вздохнул Эллери и немного погодя повесил трубку.
Он молча постоял в спальне, задумчиво протирая блестящие стекла пенсне. Потом направился к выходу.
Минут через пять появился в гостиной, полностью одетый для улицы.
— Куда это ты собрался? — спросил инспектор, отрывая глаза от странички юмора в воскресной газете.
— Так, прогуляться, — небрежно бросил Эллери. — Хочу размять ноги. Боюсь, как бы не отрастить живот. Скоро вернусь.
Инспектор фыркнул на такую явную отговорку и вернулся к своей газете. Эллери потрепал шевелюру Джуны и быстро исчез.
* * *
Через час Эллери уже вернулся. Он был оживлен и даже слегка нервозен. Появившись через пару минут без пальто, опустился в кресло рядом с инспектором и молча уставился на огонь в камине. Инспектор отложил в сторону газету.
— Хорошо прогулялся?
— Чудесно.
Инспектор вытянул ноги в тапочках поближе к огню, понюхал щепотку табака и обронил, не оборачивая головы:
— Разрази меня гром, если я знаю, что думать об этом деле, сынок. Я и вправду…
— Никаких разговоров о делах, — прервал его, скорчив страшную рожу, Джуна, который сидел верхом на стуле.
— Замечание принято, — поддержал его Эллери. — Спасибо, Джуна.
— Я вынужден подчиниться, — вздохнул инспектор. — Господи, как бы я хотел… Что тебе известно, сынок?
Эллери протянул ноги поближе к огню и мирно сложил руки на груди.
— Все, — ответил он.
— Что — все? — тупо спросил инспектор.
— Я же сказал — все.
— О! — Инспектор расслабился. — Твоя очередная шуточка. Ибо ты всегда все знаешь обо всем. Не существует предмета, в котором ты не был бы докой, — как те книжные детективы — все видят, все знают… ба!
— Я знаю все, — мягко повторил Эллери, — о деле Хорна-Вуди.
Инспектор мгновенно притих. Затем принялся дергать себя за усы.
— Ты это серьезно?
— Чтоб мне провалиться на месте. Дело закончено. Полностью. Мы с ним справились, отец. Дело в том, — Эллери вздохнул, — что ты просто откроешь рот от удивления, когда узнаешь, насколько все просто.
Инспектор некоторое время смотрел на сына. В острых чертах лица Эллери не было насмешки. Они были напряжены, как если бы он пытался побороть сильное возбуждение. Инспектор против воли тоже почувствовал волнение в крови.
— Ну и, — резко спросил он, — когда расплата?
— В любое время, когда скажешь, — медленно произнес Эллери. — Сейчас, если хочешь. Я начинаю здорово уставать от таинственности. Мне бы хотелось избавить от этого мою совесть.
— Тогда пошли и хватит болтать, — потребовал инспектор и направился к спальне.
Эллери, молча последовав за ним, проследил, как пожилой человек сбрасывает шлепанцы и сует ноги в туфли.
Сам он надел более свободное пальто. Его глаза блестели.
— Куда мы двинем? — спросил инспектор, направляясь к платяному шкафу за пальто и шляпой.
— В отель «Барклай».
— Куда именно?
— В одну из комнат.
— О! Благодарю.
Они покинули квартиру и зашагали по Восемьдесят седьмой улице по направлению к Бродвею.
На углу Бродвея подождали, пока светофор не зажегся зеленым. Руки инспектора были засунуты в карманы.
— Кстати, — с сарказмом спросил он, — не будет наглостью, если я спрошу — какого черта мы там будем делать, в одной из комнат отеля?
— Обыщем ее. Видишь ли, — негромко пояснил Эллери, — есть одна вещь, которую мы проглядели.
— Проглядели, обыскивая «Барклай»? — резко спросил инспектор. — О чем таком ты говоришь?
— О, признаю, тогда это казалось ненужным. Мы обыскали комнаты Хорна и комнаты Вуди и все такое, но… — Он взглянул на свои наручные часы. Было несколькими минутами больше полуночи. — Хм… я считаю, что нам неплохо бы подкрепить свои силы. Скажем, сержантом Вели. Старым добрым Вели. Одну минуту, я ему позвоню.
Он увлек отца через улицу и вошел в аптеку, из которой вышел минут через пять, улыбаясь.
— Он будет ждать нас на месте. Пошли, старый ворчун.
Через пятнадцать минут они пересекли вестибюль отели «Барклай». В нем было довольно много народу. У лифта Эллери сказал:
— Третий, пожалуйста.
На третьем этаже они вышли из лифта, и Эллери, взяв отца за руку, повел его подлинному коридору и остановился у одной из дверей. Из тени выступил сержант Вели. Никто из троих не произнес ни слова. Эллери поднял руку и негромко постучал. Из-за двери послышалось бормотание, затем круглая дверная ручка повернулась. Спустя пару секунд дверь широко распахнулась, изобличая лицо — суровое и на мгновение испуганное лицо Дикого Билла Гранта.
Глава 26
ФАКТ
Все трое молча вошли в комнату Дикого Билла Гранта, и, после минутного замешательства, Грант закрыл за ними дверь.
Двое сидящих на стуле удивленно уставились на них — Керли Грант и Кит Хорн, с белыми как мел лицами.
— Что на этот раз? — хрипло спросил Грант.
На столе стояла черная бутылка и три влажных стакана.
— Я вижу, вы тут решили пропустить по стаканчику перед сном? — как можно любезнее произнес Эллери. — Понимаете, честно говоря, все это довольно неловко. Но у инспектора возникла идея, и я не смог отговорить его. — Он беззастенчиво усмехнулся, а инспектор так сильно сдвинул брови, что на его лбу добавилась пара глубоких морщин. — Дело в том, что инспектор, видите ли, намерен произвести обыск в вашей комнате.
Инспектор густо покраснел. Сержант Вели придвинулся ближе к громадной фигуре шоумена.
— Обыскать мою комнату? — хрипло повторил Грант, недоуменно глядя на него. — За каким дьяволом?
— Давай приступай, Томас, — устало скомандовал инспектор, и сержант Вели без каких-либо эмоций принялся за работу. Огромные загорелые руки Гранта сжались в кулаки, как если бы он собирался выразить свой протест в физической форме; но затем он пожал плечами и более не сдвинулся с места.
— Я вам этого никогда не забуду, инспектор, — пригрозил он.
Керли резко вскочил и грубо оттолкнул Вели в сторону, когда тот собрался открыть верхний ящик бюро.
— Прекратите! — крикнул он и сделал несколько шагом к инспектору. — Это вам что… Россия? Где ваше разрешение на обыск? Какое право вы имеете врываться к человеку в комнату?..
Дикий Билл Грант осторожно взял его за руку и отвел в сторонку.
— Не дергайся, Керли, — сказал он. — Продолжайте сержант. Ищите, хоть обыщитесь, мать вашу так.
Сержант Вели с любопытством глянул на Керли и, поймав одобрительный кивок инспектора, вернулся к бюро.
Керли метнулся к Кит Хорн, словно обиженный ребенок. Кит ничего не сказала, она просто сидела молча и в шоке глядела на Эллери.
Эллери принялся тереть стекла пенсне с еще большей энергией, чем всегда.
Сержант Вели действовал основательно, хотя и непочтительно. Он шарил по ящикам бюро, словно нетерпеливый вор. Ящичек за ящичком, представляя его взору свое содержание в первозданном порядке, задвигались обратно в состоянии хаоса. Затем он переключил внимание на комод. Разорение продолжало перемещаться. Он набросился на кровать, которую также оставил в полном беспорядке.
Платяной шкаф… Сержант потянул на себя двойные створки и, открыв его, принялся шарить среди одежды, перебирая костюм за костюмом, которые словно бы теряли свою форму после соприкосновения с его безжалостными пальцами. Ничего… Он присел на корточки и набросился на обувь.
Когда он поднялся, его лицо обрело выражение обиды; он с беспокойством глянул на Эллери. Этот джентльмен продолжал полировать линзы пенсне, однако его глаза ничего не упускали из виду.
Сержант Вели принялся шарить на верхней полке. Его рука нащупала большую круглую коробку белого цвета. Он снял ее и открыл крышку. Широкополая ковбойская шляпа серовато-коричневого цвета, явно совершенно новая, величественно выставилась напоказ. Он поднял шляпу и в изумлении уставился на дно коробки.
Затем медленно отошел от шкафа и, поставив коробку на стол перед инспектором, недоуменно глянул на Эллери. На дне коробки под ковбойской шляпой мирно покоился маленький плоский предмет темного цвета — автоматический пистолет 25-го калибра.
* * *
Гранта бросило в дрожь, от его каменного лица отхлынула кровь, и оно стало грязно-мраморного цвета. Кит сдавленно вскрикнула, затем быстро зажала руками рот, ее расширившиеся от ужаса глаза уставились на старого ковбоя. Керли словно пристыл к месту.
Инспектор с долю секунды смотрел на пистолет, потом убрал его в карман и с заслуживающей похвалы быстротой выхватил из набедренного кармана полицейский кольт 38-го калибра.
— Итак, — спокойно сказал он. — Что вы скажете в свое оправдание. Грант?
Грант невидящими глазами смотрел на револьвер.
— Что… Господи, я… — Он сделал над собой усилие и глубоко вздохнул. Глаза его походили на глаза мертвеца. — Я…
— Разве не вы говорили мне, — мягко напомнил инспектор, — что у вас нет двадцать пятого автоматического Грант?
— У меня его и нет, — сконфуженно ответил Грант.
— О, тогда вы отрицаете, что этот малыш, — сказал инспектор, похлопав себя по карману, — ваш?
— Он не мой, — безжизненным тоном подтвердил Грант. — Я вижу его впервые.
Керли пошатывало. Его глаза впились в отца. Сержант Вели быстро усадил его на стул и встал рядом.
И прежде чем кто-либо из них успел сообразить, что случилось, Кит Хорн издала сдавленный рык, словно раненая тигрица, и метнулась прямо на Гранта. Ее пальцы вцепились ему в горло. Он даже не шевельнулся, не попытался защитить себя. Эллери прыгнул между ними.
— Мисс Хорн! — крикнул он. — Ради всего святого, только не это!
Девушка отступила и быстро выпрямилась, ее лицо выражало глубокое отвращение.
— Я убью тебя, если даже это будет последнее, что я сделаю, — тихо сказала она. — Ты, двуличный иуда!
Гранта снова бросило в дрожь.
— Томас, — хрипловато сказал инспектор, — я позабочусь об этих людях. А ты возьми из моего кармана этот горохострел и отвези в управление. Найди лейтенанта Ноулса. Пусть проверит эту штуковину. А мы подождем здесь… Никто из вас, — резко добавил он, когда сержант отправился выполнять его приказание, — не сделает ни единого дурацкого движения. Грант, сядьте. Мисс Хорн вы тоже. А вы, молодой человек, оставайтесь там, где сидите.
Дуло полицейского кольта описало крохотную дугу.
Эллери вздохнул.
* * *
Прошло сто лет, прежде чем зазвонил телефон. Оба Гранта и Кит нервно вздрогнули.
— Всем сидеть! — негромко приказал инспектор. — Эллери, возьми трубку. Должно быть, это Ноулс или Томас.
Эллери подошел к телефону. Он спокойно слушал несколько секунд, потом повесил трубку.
— Ну и… — спросил инспектор, не спуская глаз с рук Гранта.
Грант даже не дрогнул мускулом. Его глаза в мучительном ожидании смотрели на губы Эллери. Все напоминало Сиену в суде, когда судья входит в зал и осужденный смотрит на его губы в ожидании приговора, означающего для него жизнь или смерть.
— Сержант рапортует, что найденный двадцать пятый автоматический и есть тот самый, из которого были убиты Хорн и Вуди.
Кит вздрогнула. В ее глазах блеснул дикий, беспощадный огонь, как у животного, внезапно ослепленного светом и напрягшегося от сознания опасности.
— Руки, Грант, — резко приказал инспектор. — Я вас арестовываю за убийство Бака Хорна и Однорукого Вуди. И мой долг предупредить вас, что все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
Глава 27
АХИЛЛЕСОВА ПЯТА
Эллери Квин никогда не питал особого интереса к искусству журналистов. Он читал газеты настолько редко, насколько возможно: консервативные, по его словам, наводили на него скуку, а пестрящие сенсациями вызывали отвращение.
И тем не менее утро понедельника застало его на тротуаре перед Главным полицейским управлением, закупающим четыре экземпляра различных утренних газет у парнишки-газетчика, который недоверчивыми пальцами принял его монеты.
Но поскольку необходимости объяснять продавцу перемену в его привычках не было, Эллери просто кивнул ему и поспешил в большое серое здание.
Он застал инспектора Квина орущим в целую батарею телефонов. Под этот аккомпанемент Эллери и принялся изучать приобретенную им прессу. Новость об аресте Дикого Билла Гранта явилась в это утро настоящей сенсацией. Морщинистое лицо шоумена пристально смотрело на него с первых страниц двух таблоидов и не столь крупно с первых страниц двух полноформатных газет. В газетных заголовках Грант на разный манер величался «маньяком», «убийцей друга», «злодеем с Запада» и «устроителем родео».
Любопытно, но Эллери не читал текстов, которые шли непосредственно под заголовками. Вскоре он отбросил газеты и, сложив руки на груди, обратился к отцу.
— Что интересного произошло сегодня утром? — бодро спросил он.
— Очень многое. Грант… э… молчит, не говорит ни «да», ни «нет», — отрывисто буркнул инспектор. — Но он у нас расколется. Самое главное, у нас есть пушка. По словам Ноулса, не может быть сомнения в том, что в обоих убийствах использовался пистолет, найденный в номере Гранта. — Инспектор замолчал, и в его острых глазках мелькнула какая-то мысль. — Ерунда какая-то, — медленно произнес он, — но сдается мне, что Ноулс что-то недоговаривает. — Он пожал плечами. — Может, мне просто мерещится. Это не человек, а сокровище. И когда я получу от тебя хоть какие-то объяснения, черт побери? Комиссар оборвал мне провод уже с утра.
— Только не говори, что этого джентльмена интересуют причины, — хмыкнул Эллери. — Он требует результата, не так ли? Но ведь ты представил ему результат, а? Ты поднес ему убийцу прямо на блюдечке. Что еще ему нужно?
— И тем не менее, — возразил инспектор, — ничто человеческое ему не чуждо — он хочет знать как и почему. Впрочем, — добавил он, бросая на Эллери подозрительный взгляд, — мне и самому это весьма любопытно. Как так случилось, чтобы Грант рискнул оставить в своей комнате пистолет? Довольно безрассудно для хитроумного убийцы, как мне кажется. Особенно после того, как он дважды ловко пронес его мимо нашего носа в «Колизее». Думаю…
— Не надо, — прервал отца Эллери. — Керли появлялся здесь?
— Мне уже трижды звонили из тюрьмы. Парень надоел всем хуже горькой редьки. Кажется, старик не желает видеть даже адвоката — отказывается наотрез. Мне это непонятно. Парень сходит с ума. А Кит…
— Да, а что Кит? — спросил Эллери, неожиданно помрачнев.
Инспектор пожал плечами:
— Она уже виделась со мной здесь сегодня. Хочет высшей меры для Гранта.
— Вполне естественно, — негромко сказал Эллери и, кажется, нашел что-то не совсем то во вкусе своей сигареты.
* * *
Эллери проторчал в управлении весь день. Складывалось впечатление, будто он кого-то ждал, поскольку всякий раз бросал взгляд на дверь, когда кто-нибудь из отдела по расследованию убийств входил к инспектору с докладом. Он выкурил бог знает сколько сигарет и несколько раз звонил кому-то из общественной телефонной будки на первом этане в вестибюле.
В течение дня Эллери трижды с улыбкой отказался дать какие-либо объяснения: окружному прокурору Сэмпсону, трем газетчикам и самому комиссару. И за весьма короткое время, казалось, изнемог от ожидания.
Но ничего примечательного в этот день так и не случилось.
В шесть вечера Эллери вместе с инспектором покинул управление и отправился на метро в жилые кварталы города. В шесть тридцать Квины уже сидели молча за трапезой, хотя было ясно, что у обоих пропал обычно завидный аппетит.
В семь часов зазвенел звонок, и Эллери прямо-таки подскочил на стуле. Посетителем оказалась Кит Хорн — бледная, расстроенная и нервная.
— Входите, — мягко пригласил ее Эллери. — Присаживайтесь, мисс Хорн. Я рад, что вы решили прийти.
— Я… я просто не знаю, что мне делать или думать, — Прошептала она, медленно опускаясь в кресло. — Я не знаю, куда мне обратиться. Я совершенно… совершенно…
— Не стоит корить себя, — сочувственно посоветовал Эллери. — Большой удар — узнать о низости человека, которого вы считали своим близким другом. На вашем месте я не позволил бы этому обстоятельству влиять на чувства к хм… к другим людям.
— Вы имеете в виду Керли? — Кит покачала головой. — Это невозможно. О, он ни в чем не виноват…
Дверной звонок зазвенел снова, и Джуна выскочил в Прихожую. Секундой позже в дверях нарисовалась высокая фигура Керли Гранта.
— Зачем вы хотели меня… — начал он и тут увидел Кит. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Затем девушка покраснела и привстала, намереваясь уйти. Парень выглядел совершенно несчастным. Он опустил голову.
— Нет, — решительно шепнул Эллери, и Кит удивленно посмотрела на него. — Я хочу, чтобы вы остались. Я очень хочу, чтобы вы остались. Пожалуйста, не добивайте бедного Керли. Будьте добры, сядьте, мисс Хорн.
И Кит опустилась на место.
Джуна, посланный заранее, появился с подносом. Неловкий момент был сломлен звяканьем льда о стаканы; по молчаливому согласию беседа приняла непринужденный характер, и уже через десять минут гости сидели перед Эллери, слабо улыбаясь.
* * *
Минуты шли, растянувшись сначала на час, потом на два, и разговор, наконец, иссяк; даже инспектор стал проявлять признаки нетерпения. Эллери словно находился и лихорадке. Он успевал торопливо говорить, улыбаться, хмуриться, курить, предлагать сигареты — что обычно было совершенно ему несвойственно. Несмотря на все его старания — а может, благодаря им, — всеобщая подавленность усиливалась. Каждый миг теперь казался вечностью. Эллери прекратил, в конце концов, свои героические усилия оживить беседу, и никто больше не произнес ни слова.
Было ровно девять вечера, когда, совершенно неожиданно, дверной звонок зазвонил в третий раз. Инспектор дернул себя за ус, Кит вздрогнула, Керли нахмурился, а Эллери вскочил со стула, словно ужаленный.
— Нет, Джуна, — остановил он парнишку, который, как обычно, направился к двери. — Я сам. Извините. — И он вышел в прихожую.
Им было слышно, как открылась дверь. Затем прозвучал глухой мужской голос. В ответ Эллери со скрытой угрозой произнес:
— А, входите, входите. Я вас жду.
Эллери показался на пороге бледный как смерть. Следом за ним вошел высокий мужчина — даже выше самого Эллери.
И затем наступил такой момент, который в нормальной жизни случается крайне редко. Для подобного момента время словно собирает всю свою энергию воедино и выбрасывает ее, взрывая мозг.
Присутствующие в комнате смотрели на человека в дверях, а он, в свою очередь, смотрел на них.
Это был оборванный и нищий ковбой с ужасным ожогом на щеке, столь таинственно исчезнувший из «Колизея» за день до этого. Бенджи Миллер. Его уцелевшая правая щека была белой как мел, такой же белой, как и костяшки пальцев, ухватившихся за дверной косяк.
— Миллер, — произнес инспектор в замешательстве, нерешительно приподнимаясь со стула.
Кит Хорн сдавленно вскрикнула, заставив всех посмотреть на нее. Она не мигая смотрела на Миллера. Мужчина в дверях на мгновение встретил ее взгляд, потом отвел глава в сторону и быстро вошел в комнату. Кит до крови закусила губу, глядя по сторонам и тяжело дыша, ее глаза наполнились неописуемым ужасом.
— Но какого черта?.. — удивленно начал Керли.
— Скажите им, — почти неслышно велел Эллери.
Миллер сделал несколько шагов вглубь комнаты, его большие руки сжались в кулаки. Он облизал губы и произнес:
— Инспектор Квин, я убил… я убил…
— Что! — заорал инспектор, вскакивая как ужаленный. Он бросил гневный взгляд на Эллери. — Ты… Что ты хочешь этим сказать? Ты убил Бака Хорна и Вуди?
Керли выругался про себя.
Кулаки Миллера разжались и снова сжались.
Кит тихонько начала всхлипывать.
— Он убил Вуди, — пояснил Квин, — но он не убивал Бака Хорна.
