Дом на полпути

      По мнению серьезных обозревателей, мистер Поллинджер нанес сокрушительный удар защитнику мистеру Энджелу, постоянно задававшему риторические вопросы и выдвигавшему возражения, когда добился внесения в протокол свидетельских показаний экспертов, касающихся отпечатков протекторов, оставленных на дорожке перед входом в хижину, где был убит Джозеф Кент Гимбол. Все послеобеденное время было посвящено прямому и перекрестному допросу сержанта Томаса Ханнигана из полиции Трентона, который первый обнаружил и отождествил отпечатки шин, начальника полиции Трентона Де Йонга, который нашел «форд»-купе, принадлежащий миссис Уилсон, и лейтенанта Ферчайлда. Лейтенант Ферчайлд является известным специалистом в области идентификации отпечатков автомобильных протекторов.
      Выступая в качестве свидетеля обвинения, лейтенант Ферчайлд отвел все до единой яростные попытки мистера Энджела бросить тень сомнения на его обследование, подтверждающее основные показания сержанта Ханнигана. Нью-йоркский эксперт сравнил фотографии и гипсовые слепки следов протекторов на дорожке с реальными шинами «форда» миссис Уилсон, выставленными в зале суда.
      — В случае поношенных автомобильных шин, — подытожил свои показания лейтенант Ферчайлд, — их можно с полной определенностью отождествить с отпечатками пальцев. Шины от разных машин, побывавшие в употреблении некоторое время, дадут на поверхности гипса совершенно различные следы. В данном случае шины были в употреблении несколько лет, и поверхность их испещрена множественными царапинами и порезами.
      Я тщательно проверил следы машины обвиняемой, проехав по дорожке у места преступления в условиях, приближающихся к тем, что были в ночь убийства. И убедился, что данные шины оставляют на поверхности земли царапины, порезы, пробоины, потертости и тому подобное, идентичные следам на гипсовых слепках.
      На вопрос мистера Поллинджера, какие из этого следуют выводы, лейтенант сказал:
      — По моему мнению, нет ни малейших сомнений, что отпечатки, продемонстрированные на фотографиях и слепках, принадлежат четырем шинам, выставленным в зале суда в качестве вещественного доказательства.
      Попытка со стороны защиты инсинуировать показания свидетеля утверждением, что «четыре шины, выставленные в качестве вещественного доказательства в зале суда, не являются шинами с автомобиля миссис Уилсон, а представляют собой умышленную подмену, совершенную полицией штата», была эффектно опровергнута мистером Поллинджером при повторном допросе».
 

* * *

 
      — Еще не вечер, — сказал Билл Энджел, обращаясь к Эллери Квину вечером третьего дня процесса, когда они сидели в номере Билла в «Стейси-Трент». Билл был в майке и ополаскивал холодной водой разгоряченное лицо. — Уф! Сделай себе выпить, Эллери. Содовая на шкафчике, есть также имбирный эль. Что предпочитаешь?
      Эллери со стоном сел. Его льняной костюм был измят, лицо покрыто пылью.
      — Спасибо, не хочу. Я уже выпил какую-то гадость там, внизу. Расскажи лучше, что с разбирательством.
      Билл взял полотенце.
      — Все как обычно. Хотя, сказать по правде, я уже начинаю немного нервничать. Поллинджер не может не понимать, что с тем материалом, который он представляет, ему нечего надеяться на обвинительный приговор. А ты где шлялся весь день?
      — Вот именно, шлялся.
      Билл отшвырнул полотенце и надел свежую рубашку.
      — О! — промычал он. На его лице читалось явное разочарование. — И на том спасибо, что вообще вернулся. Эта чехарда, должно быть, все твои планы рушит.
      — Ты не понял, — вздохнул Эллери. — Я ездил в Нью-Йорк, чтобы кое-что разнюхать для тебя.
      — Эл! Ну и что?
      Эллери полез в карман и извлек оттуда толстую пачку документов. Это была официальная распечатка дня допросов свидетелей.
      — Вообще-то все это выеденного яйца не стоит. Были у меня кое-какие мыслишки, но оказались ерундой. Ты не возражаешь, если я быстренько просмотрю отчет? Хочу быть в курсе того, что происходило без меня.
      Билл кивнул с кислым видом и, закончив одеваться, вышел. Эллери погрузился в чтение протокола.
      Билл поднялся на лифте на седьмой этаж и постучал в дверь номера 745. Дверь открыла Андреа Гимбол.
      Молодые люди сильно смутились, и на какой-то миг лицо Билла стало таким же бледным, как кожа девушки. Она была одета в простенькое платье с высоким воротником, застегнутым жемчужной брошью. Впечатление от выражения ее лица было столь сильным, что на какой-то миг Биллу показалось, что Андреа страдает. Под глазами у нее были темные круги, и вся она выглядела больной, когда стояла вот так, прислонившись к дверному косяку, словно силы совсем покинули ее.
      — Билл Энджел, — с трудом проговорила девушка. — Это... это сюрприз. Не зайдете?
      — Заходи, Билл, заходи, — раздался из глубины комнаты голос Эллы Эмити. — Прямо настоящая вечеринка!
      Билл помрачнел как туча, но в номер вошел. Его глазам предстала гостиная, полная цветов. В самом большом кресле со стаканом и сигаретой сидела, развалясь, Элла Эмити. С подоконника на него взирал долговязый Берк Джоунс, его рука на перевязи была нацелена на Билла как знак опасности.
      — О, простите! — Билл остановился на пороге. — Я как-нибудь в другой раз.
      — О, никак светский визит, — пробасил Джоунс, — а я-то думал, вы, ребята, по другую сторону забора.
      — У меня дело к мисс Гимбол, — холодно сообщил Билл.
      — Да не смущайтесь. Здесь друзья, — сказала Андреа, слабо улыбаясь. — Садитесь, мистер Энджел. У меня как-то не было возможности... да... все было немного странно, правда?
      — Разве? — с растерянным видом переспросил Билл, усаживаясь и недоумевая, что он здесь вообще делает. — А ты тут зачем, Элла?
      — Маленькая Элла не сидит без дела. Вот смотрю, как живет другая половина. Может, получится материал, кто знает. Мисс Гимбол была мила, а вот мистер Джоунс считает, что я пришла что-то вынюхивать, так что все высший класс. — Репортерша рассмеялась.
      Джоунс слез с подоконника и выпрямился во весь рост.
      — Почему вы никак не оставите нас в покое? — с некоторой досадой бросил он. — Раз мы такие бяки, ну и оставьте нас торчать в своей дыре.
      Андреа уставилась на свои ладони.
      — Не понимаю, Берк, ты что, против?
      — Против! Против! Против чего? — Молодой человек шагнул к двери в другую комнату, распахнул ее и с грохотом захлопнул за собой.
      — Какие мы капризные, — пропела рыжеволосая Элла. — Дружок не в духе. Его нужно воспитывать и воспитывать, дорогая. Но вообще-то он милашка. — Она поднялась, допила содержимое стакана, одарила их соблазнительной улыбкой и лениво удалилась.
      Билл и Андреа какое-то время сидели молча, не глядя друг на друга. Молчание стало невыносимым. Наконец Билл кашлянул и проговорил:
      — Не обращайте внимания на Эллу, мисс Гимбол. Она вообще-то добрая девушка. Но вы же знаете, что за народ газетчики.
      — Да я не обижаюсь, что вы. — Андреа по-прежнему не поднимала глаз. — Вы хотели...
      Билл встал и засунул руки в карманы брюк.
      — Понимаю, как все это глупо, — начал он с усмешкой. — Джоунс прав. Мы по разные стороны забора. И мне здесь не место.
      — Да почему? — пробормотала Андреа, трогая свою прическу.
      — А потому... Не правильно это. Я не должен был позволять...
      — Позволять что? — Девушка наконец посмотрела ему прямо в глаза.
      Билл в сердцах пихнул кресло:
      — Хорошо. Я скажу. Личные соображения. За правду не сажают. Мне кажется, вы мне нравитесь. Тьфу, что я несу? Я не то хотел сказать. Я хотел сказать, что моя сестра сражается не на жизнь, а на смерть. И я обязан воспользоваться любым оружием, какое у меня есть в руках. Понимаете, мне просто придется это сделать, ничего уж не поделаешь.
      Андреа побледнела и облизнула губы. Потом сказала:
      — Пожалуйста, говорите. У вас что-то на уме.
      Билл снова сел и смело взял девушку за руку.
      — Послушайте, Андреа. Я пришел сюда против всего, что во мне есть, — мои чувства, мое воспитание, потому что я... потому что мне не хотелось бы, чтобы вы испытывали ко мне неприязнь. После. — Он глубоко вздохнул. — Вероятно, мне придется вызвать вас на суд в качестве свидетеля.
      Андреа вырвала руку, словно ее огнем обожгло.
      — Билл! Вы этого не сделаете!
      Он провел ладонью по лицу.
      — Этого может потребовать ситуация. Прошу понять меня. Сейчас с вами говорит адвокат Люси, а не просто Билл Энджел. Поллинджер не раскрыл еще все свои карты. На основании того, что он уже выложил, ему дело не выиграть. Но не исключено, что у него припасена заготовка, которая полностью изменит положение дел. И в таком случае мне придется сделать свой ход.
      — Но я-то тут при чем? — прошептала девушка.
      Билл старался не смотреть на нее, уставившись в ковер, и потому не видел ужаса в ее глазах.
      — Защита в данном случае, как это обычно происходит в делах об убийстве, действует негативно. Ее задача — путать картину и сбивать обвинение и его свидетелей. Главное — посеять в сознании присяжных как можно больше сомнений. Я уверен, что Поллинджер знает о том, что вы были на месте преступления, он это может легко понять по «кадиллаку». Не знаю, будет он говорить об этом или нет. — Вилл помолчал, но Андреа не произнесла ни слова. — Естественно, в качестве свидетельницы он вас вызывать не будет. Это спутает все карты стороне обвинения. Но неужели вам непонятно, что, если это не принесет пользу штату, это принесет пользу защите?
      Андреа встала, и Билл, глядя на нее, решил, что сейчас-то она и проявит все свое высокомерие и гнев. Однако он ошибся. Девушка прикусила губу и вцепилась руками в спинку кресла.
      — Билл, умоляю, не делайте этого. Прошу вас. Я... я не привыкла просить. Но сейчас вынуждена так поступить. Я не хочу, чтобы меня вызывали в качестве свидетеля. Я не могу выступать в суде. Не должна! — В голосе ее слышалось отчаяние.
      Впервые что-то забрезжило в сознании Билла, словно его окатили холодным душем. Он вскочил и посмотрел девушке в глаза.
      — Андреа, — тихо спросил он. — Андреа, почему вы не должны?
      — О, я не могу объяснить! Я... — Она снова прикусила губу.
      — Вы хотите сказать, что боитесь светских пересудов?
      — Да нет же, Билл, вовсе нет. Дело не в этом. Неужели вы думаете, что меня так заботит...
      — Андреа. — Голос Билла стал жестким. — У вас есть нечто очень важное.
      — Нет, нет. Вовсе нет.
      — Нет, это неправда. Теперь я все понял. Вы просто играете мной. Пользуетесь моей симпатией к вам. — Он сердито посмотрел на нее и схватил за плечи. Она вырвалась и закрыла лицо руками. — Вот она — цена благодушия! Это мне урок. Не лезь не в свои сани! Вы решили, что имеете надо мной власть, что сумели усыпить мое сознание, заткнуть мне рот. А моя родная сестра может быть обвинена в убийстве! Но вы заблуждаетесь. Я не позволю делать из себя идиота. Дорогая моя мисс Гимбол, вы выступите на суде, и горе вам, если вы действительно утаиваете что-то такое, что может помочь спасти мою сестру!
      Андреа заплакала. Билл убрал руки с ее плеч, словно прикасаться к ней ему было невыносимо.
      — Вы не понимаете, — еле слышно прошептала Андреа. — О, Билл, как у вас язык повернулся такое сказать? Я не притворяюсь. Я не могу помочь вашей сестре. То, что я знаю...
      — Значит, вы все-таки что-то знаете! — воскликнул адвокат.
      В глазах девушки появился такой ужас, что он отшатнулся. В жизни не приходилось ему видеть такой затравленный взгляд. Его злость мгновенно улетучилась.
      — Я ничего не знаю, — быстро проговорила Андреа почти шепотом. — Ах, что я говорю! Я боюсь. Я ничего не знаю, слышите вы? О, Билл, я прошу!
      — Что все это значит? — сказал Билл. — Почему вы не доверяете мне, не хотите, чтобы я помог вам? Вы попали в беду. Вы в чем-то оказались замешаны. Или... или это вы убили его?
      Андреа отшатнулась.
      — Да нет же! Я же говорю, что ничего не знаю. Ничего! И если вы вызовете меня в качестве свидетельницы, я сбегу. Уеду из штата!
      Билл тяжело вздохнул.
      — Что ж, — уже спокойно сказал он. — Я знаю, как действовать в подобных ситуациях. Ради вашего же блага, мисс Гимбол, предупреждаю вас. Один опрометчивый шаг, и я буду до конца ваших дней разыскивать вас. Меня загнали в угол, и вас тоже. Но Люси по-настоящему в опасности. Не делайте глупостей, и обещаю, что буду с вами предельно корректен. Вы слышите?
      Андреа не отвечала. Она рыдала, уткнувшись в диванные подушки. Он долго смотрел на нее, крепко сжав челюсти, потом повернулся и вышел.
 

* * *

 
      Эллери просмотрел отчет, снял пиджак, закурил сигарету и снова погрузился в чтение. В протоколе дня один допрос свидетеля привлек его внимание. Этот свидетель давал показания в самом конце заседания. Эллери не торопясь, внимательно перечитал стенограмму допроса. Лицо его все больше мрачнело.
 

«ПРЯМОЙ ДОПРОС СВИДЕТЕЛЯ ОБВИНЕНИЯ

МИСТЕРОМ ПОЛЛИНДЖЕРОМ

 
      Вопрос. Ваше полное имя и фамилия? Ответ. Джон Говард Коллинз.
       Вопрос.Вы держите автозаправочную станцию, мистер Коллинз? Ответ. Да.
       Вопрос.А где находится ваша станция?
       Ответ. На Ламбертон-роуд, милях в шести от Трентона. Между Трентоном и Кэмденом. То есть ближе к Трентону.
       Вопрос.Вот я показываю на карте, мистер Коллинз. Это приблизительно здесь?
       Ответ. Да, сэр, приблизительно здесь.
       Вопрос.Вы, должно быть, хорошо знаете этот район?
       Ответ.Конечно. Я здесь уже девять–десять лет. Всю жизнь прожил около Трентона.
       Вопрос.Значит, вы знаете, где находится Морской терминал, можете указать на карте?
       Ответ.Да, сэр. (Свидетель берет указку и показывает на карте Морской терминал.) Вот здесь.
       Вопрос.Совершенно правильно. Возвращайтесь на свидетельское место, пожалуйста, и скажите, как далеко ваша заправка от Морского терминала?
       Ответ.В трех милях.
       Вопрос.Вы помните вечер 1 июня сего года, чуть меньше месяца тому назад?
       Ответ.Да, сэр.
       Вопрос.Почему вы утверждаете, что помните именно этот вечер столь четко?
       Ответ.Видите ли, в тот вечер было много такого, что мне запомнилось. Во-первых, весь день шел дождь, и поэтому работы практически не было. Во-вторых, около полвосьмого я поругался с моим помощником и уволил его. В-третьих, к вечеру пятницы у меня бензин был на исходе, и я позвонил в контору, снабжающую нас бензином, сразу, как только приехал на работу утром в субботу. Я боялся остаться без горючего в воскресенье. Но бензовоз не приезжал всю субботу.
       Вопрос.Понимаю. Итак, все эти подробности отпечатались у вас в сознании и поэтому вы хорошо запомнили этот день. А теперь, мистер Коллинз, я продемонстрирую вам вещественное доказательство штата номер 17, это фотография автомобиля. Вы когда-либо видели эту машину?
       Ответ.Да, сэр. Она подъехала к моей колонке в пять минут девятого вечера в ту субботу.
       Вопрос.Почему вы утверждаете, что на фотографии именно та машина, которая подъехала к вашей бензоколонке в 8.05 вечера 1 июня?
       Ответ.Ну, это «форд»-купе, модель 32-го года, а та, что подъехала, была такая же. Я бы не утверждал с такой уверенностью, что это та же машина, если бы не записал номер. А на этой фотографии на машине тот же номер.
       Вопрос.Вы записали номер машины, мистер Коллинз? По какой причине?
       Ответ.Потому что было что-то странное в том, как выглядела женщина за рулем. Я говорю об этом «форде». Уж больно необычно она выглядела. Я об этой женщине. Она вела себя так, будто чего-то боялась. А потом, на ней была вуаль, скрывавшая все лицо. В наши дни такое не часто встретишь, это я о вуали. Мне это показалось столь необычным, и я подумал, когда еще подобное увидишь, вот и записал номер.
       Вопрос.Скажите присяжным заседателям, что произошло, когда женщина в вуали подъехала к вашей колонке.
       Ответ.Я, значит, сэр, сразу выбежал из своей конторы и спрашиваю ее: «Бензин?» Она кивает. Я говорю: «Сколько?» Ну и все такое, как водится. Словом, накачал я пять галлонов в нее.
       Судья.Суд не потерпит столь неприличного поведения в зале. Публику просят вести себя сдержанно. Не видим повода для столь неблагопристойного смеха. Бейлиф, выводите из зала тех присутствующих, кто нарушает ведение процесса. Продолжайте, господин прокурор.
       Вопрос.А что произошло после того, как вы залили пять галлонов бензина в бак «форда», мистер Коллинз?
       Ответ.Женщина протянула мне однодолларовую бумажку и отъехала, не подождав сдачи. Вот, кстати, еще почему я ее так запомнил.
       Вопрос.В каком направлении уехала женщина?
       Ответ.К той хижине около Морского терминала, где произошло убийство.
       Мистер Энджел.Я возражаю, ваша честь, вопрос позволяет делать далеко идущие выводы. По показаниям самого свидетеля, его автозаправочная станция расположена в трех милях от Морского терминала. Кроме того, форма ответа свидетельствует о явной предубежденности свидетеля.
       Мистер Поллинджер.Если, ваша честь, машина поехала по направлению к Трентону, она, следовательно, поехала по направлению к месту преступления. Мы в данном случае говорим о направлении, а не о конкретном месте, куда машина направлялась.
       Судья.Это верно, мистер Поллинджер, тем не менее ответ тенденциозен. Измените форму вопроса.
       Вопрос.«Форд» поехал в сторону Кэмдена?
       Ответ.Нет, сэр. Он приехал со стороны Кэмдена. А поехал в сторону Трентона.
       Вопрос.Мистер Коллинз, я показываю вам вещественное доказательство штата номер 43. Вы знаете, что это такое?
       Ответ.Да, сэр. Это вуаль той женщины, найденная в брошенной машине в Филли, которая...
       Мистер Энджел.Протестую!
       Мистер Поллинджер.Не выходите за рамки поставленного вопроса, мистер Коллинз. Я хочу, чтобы ваши ответы ограничивались только личным знанием и наблюдением. Хорошо, это женская вуаль. Вы узнаете эту вуаль?
       Ответ.Да, сэр.
       Вопрос.Где вы видели ее последний раз?
       Ответ.На лице той женщины, что подъехала на мою автозаправочную станцию в тот вечер.
       Вопрос.Обвиняемая, встаньте, пожалуйста. А теперь, мистер Коллинз, внимательно посмотрите на обвиняемую. Вы видели ее раньше?
       Ответ.Да, сэр.
       Вопрос.Где, когда, при каких обстоятельствах? Ответ. Это она приехала на «форде» в тот вечер за бензином.
       Бейлиф.Порядок в зале! Порядок в зале!
       Мистер Поллинджер.Свидетель ваш, господин защитник.
 

ПЕРЕКРЕСТНЫЙ ДОПРОС МИСТЕРА ЭНДЖЕЛА

 
       Вопрос.Мистер Коллинз, вы держите автозаправочную станцию в этом отдаленном от жилья месте на Ламбертон-роуд вот уже девять лет. Могу ли я сделать из этого вывод, что вам не приходится сидеть сложа руки?
       Мистер Поллинджер.Я возражаю, ваша честь.
       Вопрос.Хорошо. Бизнес у вас идет достаточно хорошо, мистер Коллинз?
       Ответ.Не жалуюсь.
       Вопрос.Достаточно хорошо, чтобы вести это дело вот уже девять лет?
       Ответ.Да.
       Вопрос.Тысячи машин заезжают в течение года на вашу заправочную станцию за бензином и прочими автоуслугами?
       Ответ.Думаю, да.
       Вопрос.Думаете, да. А сколько машин, вы бы сказали? Приблизительно. Сколько, например, машин, по вашим подсчетам, останавливалось для заправки на вашей колонке за последний месяц?
       Ответ.Трудно сказать. Я не веду счет.
       Вопрос.Ну, какое-то представление все же имеете? Сто? Тысяча? Пять тысяч?
       Ответ.Не могу сказать, я же говорю. Я не знаю. Очень много.
       Вопрос.Более точно вы сказать не можете? Сто машин в месяц, сколько это будет в день?
       Ответ.Порядка трех. Но их больше.
       Вопрос.Больше трех в день. Тридцать в день?
       Ответ.Ну, точно не могу сказать, но, пожалуй, что-то вроде этого, да.
       Вопрос.Тридцать машин в день. Грубо — тысяча машин в месяц.
       Ответ.Пожалуй.
       Вопрос.Таким образом, с вечера 1 июня вы заправляли порядка тысячи машин.
       Ответ.Ну, если так смотреть, то, пожалуй, да.
       Вопрос.И тем не менее через месяц, общаясь с тысячью водителей, наполнив баки тысячи машин, вы так ясно помните одну конкретную машину, что можете описать ее и ее водителя здесь и сейчас?
       Ответ.Я же объяснял, почему я запомнил. Дождь шел весь тот день.
       Вопрос.Дождь шел еще пять раз после 1 июня, мистер Коллинз. Вы помните события этих пяти дней с такой же отчетливостью?
       Ответ.Нет. Но еще я уволил моего подручного.
       Вопрос.То, что вы уволили вашего помощника, помогло вам запомнить проезжего водителя тысячу машин тому назад?
       Ответ.Еще я звонил поставщику бензина.
       Вопрос.Это единственный случай в вашей практике, когда у вас на исходе бензин, мистер Коллинз, именно 31 мая и 1 июня этого года?
       Ответ.Нет.
       Вопрос.Понимаю. Мистер Коллинз, вы показали, что записали номер «форда»-купе, который только что отождествили. Могу я взглянуть на эту запись?
       Ответ.У меня ее нет с собой.
       Вопрос.Где она?
       Ответ.В другой одежде.
       Вопрос.Где эта другая одежда?
       Ответ.Дома.
       Бейлиф.Порядок в зале! Порядок в зале!
       Мистер Поллинджер.Свидетель представит запись в ближайшее время. Мистер Энджел, могу я попросить прокурора быть любезным и не управлять данным перекрестным допросом со стороны защиты?
       Ответ.Я принесу ее завтра.
       Вопрос.Ту самую запись, мистер Коллинз?
       Ответ.Да.
       Вопрос.Не копию?
       Мистер Поллинджер.Ваша честь, я резко возражаю против инсинуаций зашиты. Штат имеет возможность определить аутентичность записи, которую представит свидетель. Эта запись не была представлена исключительно по халатной непредусмотрительности.
       Мистер Энджел.А я резко возражаю, ваша честь, против свидетельства прокурора.
       Судья.Я думаю, защитник, вам лучше оставить эту линию допроса до представления вещественного доказательства.
       Вопрос.Мистер Коллинз, сколько минут прошло с того момента, когда дама в вуали подъехала к вашей заправочной станции, и до того момента, как она отъехала?
       Ответ.Около пяти.
       Вопрос.Около пяти минут. Теперь вы утверждаете, что залили пять галлонов бензина в бак ее машины. Сколько времени это заняло?
       Ответ.Сколько? Да почти все это время, полагаю. Скажем, минуты четыре. Всех дел-то — отвинтить крышку бака и завинтить. Нарезка, правда, проржавела, и крышка с трудом поддавалась.
       Вопрос.Итак, четыре из пяти минут вы были заняты тем, что возились с баком. Где расположен бак?
       Ответ.Сзади, разумеется.
       Вопрос.Сзади. И эта женщина выходила из машины в течение этого четырех–пятиминутного периода?
       Ответ.Она все время сидела за рулем.
       Вопрос.Значит, четыре минуты из пяти вы ее не видели?
       Ответ.Ну да.
       Вопрос.В таком случае вы можете говорить, что видели ее всего минуту?
       Ответ.Да, если так считать.
       Вопрос.Если так считать. А вы как думаете? Разве получается иначе? От пяти отнять четыре получается единица.
       Ответ.Да.
       Вопрос.Ну хорошо. А теперь скажите, пожалуйста, как долго вы видели фигуру этой женщины?
       Ответ.О, достаточно долго.
       Вопрос.Нельзя ли конкретнее?
       Ответ.Ну...
       Вопрос.Вы ее видели по пояс?
       Ответ.Не совсем так. Она же сидела за рулем, я говорил. Дверцу она не открывала. Я видел ее от груди и выше.
       Вопрос.Насколько вы могли ее видеть, что на ней было надето?
       Ответ.Такая большая широкополая шляпа и пальто.
       Вопрос.Какое пальто?
       Ответ.Ну, свободного покроя. Ну, из тонкого сукна, что ли.
       Вопрос.Какого цвета?
       Ответ.Точно не скажу. Темное.
       Вопрос.Темное? Синее? Черное? Коричневое?
       Ответ.Я не могу точно сказать.
       Вопрос.Мистер Коллинз, было еще достаточно светло, когда эта женщина подъехала к вам, не правда ли?
       Ответ.Да, сэр. По стандартному времени было чуть больше семи.
       Вопрос.И тем не менее вы не можете сказать, какого цвета у нее было пальто при свете дня?
       Ответ.Точно не могу. Пальто было темного цвета, я же сказал.
       Вопрос.Уж не хотите ли вы сказать, что не помните, какого цвета пальто на ней было?
       Ответ.Я помню, что оно было темное.
       Вопрос.Но вы видели ее пальто, правда?
       Ответ.Я так и говорю.
       Вопрос.Следовательно, вечером 1 июня вы знали, какого цвета было пальто, а сегодня не знаете?
       Ответ.В этом смысле я не знал, какого оно цвета. Я особенно к цвету не приглядывался. Заметил только, что оно темное.
       Вопрос.Но внешность ее вы запомнили?
       Ответ.О, конечно.
       Вопрос.Вы настолько близко видели ее, что сейчас, сидя на свидетельском месте, можете с уверенностью отождествить обвиняемую с той женщиной в «форде»-купе, которую видели месяц назад?
       Ответ.Да.
       Вопрос.Но цвета ее пальто не помните?
       Ответ.Нет.
       Вопрос.А какого цвета была у нее шляпа?
       Ответ.Не знаю. Такая широкополая...
       Вопрос.На ней были перчатки?
       Ответ.Не помню.
       Вопрос.И вы видели ее только от груди и выше?
       Ответ.Да.
       Вопрос.И видели ее всего минуту?
       Ответ.Около того.
       Вопрос.И на ней была плотная вуаль, скрывавшая все лицо?
       Ответ.Да.
       Вопрос.И, несмотря на это, вы продолжаете утверждать, что обвиняемая и женщина, которую вы видели в «форде», одно и то же лицо?
       Ответ.Ну, они одной комплекции.
       Вопрос.Ах, они одной комплекции. Говоря это, вы имеете в виду, что они одной комплекции от груди.
       Ответ.Мне так кажется.
       Вопрос.Вам так кажется. Так вы даете свидетельские показания на основании того, что вам кажется, или на основании знания?
       Мистер Поллинджер.Ваша честь, я серьезно возражаю против такого метода допроса. Защита цепляется к каждому слову свидетеля. Это совершенно бесплодный метод перекрестного допроса.
       Судья.Защитник имеет право удостовериться в верности памяти свидетеля в вопросе отождествления им обвиняемой в ходе перекрестного допроса. Продолжайте, защитник.
       Вопрос.Мистер Коллинз, вы говорите, что этот «форд»-купе подъехал к вашей автозаправочной станции в пять минут девятого вечером 1 июня. Это точное заявление или оно тоже основано на предположении?
       Ответ.Нет, сэр, совершенно точное. На моих часах в конторе было ровно пять минут девятого. Точно до секунды.
       Вопрос.Вы взглянули на часы, когда подъехала машина? У вас такая привычка, мистер Коллинз?
       Ответ.Просто когда она подъехала, я как раз смотрел на часы. Я уже говорил, что разговаривал по телефону с поставщиками бензина, когда она подъехала. Я ругался с ними из-за того, что бензовоз не приезжал целый день, хотя я заказал его с утра, я им как раз сказал: «Вы посмотрите, уже пять минут девятого». Понимаете, я смотрел в это время на часы.
       Вопрос.И в этот момент подъехал «форд»?
       Ответ.Точно так.
       Вопрос.А потом вы вышли из своей конторы на улицу и спросили женщину, сколько бензина ей нужно?
       Ответ.Да, сэр, и она подняла пять пальцев. Я и залил бак.
       Вопрос.Она подняла руку, а вы не помните, в перчатках она была или без? Вы помните одно и не помните другое?
       Ответ.Она подняла руку. А были ли на ней перчатки, не помню.
       Вопрос.Понимаю. Итак, вы наполнили бак, так, кажется? То есть до предела. И это всего пятью галлонами бензина?
       Ответ.Верно.
       Вопрос.Скажите, пожалуйста, мистер Коллинз, разве вы не знаете вместимость фордовского бензобака?
       Ответ.Как не знать, конечно, знаю. Порядка одиннадцати галлонов.
       Вопрос.Значит, вы ошиблись, говоря, что залили в бак пять галлонов?
       Ответ.Нет, сэр, я действительно налил бак дополна. Или почти.
       Вопрос.О, вы хотите сказать, что бак не был пустой? Или почти пустой?
       Ответ.Именно так. В нем было что-то около пяти галлонов или около того, потому что, когда я залил свои пять галлонов, бензина было прямо до крышки.
       Вопрос.Понимаю, понимаю. Другими словами, когда эта женщина подъехала и, подняв пять пальцев, дала понять, что ей нужно пять галлонов, бак у нее не был пустым или почти пустым? Он был наполовину заполнен? С тем, что у нее было в баке, она могла спокойно ехать дальше?
       Ответ.Да, сэр.
       Вопрос.Вам самому не показалось странным, что водитель остановился для заправки с наполовину полным баком?
       Ответ.Здесь я ничего сказать не могу. Многие не любят ездить с неполным баком, мало ли чего может быть в дороге. Хотя помню, что мне это показалось странным.
       Вопрос.Вам это показалось странным. А что именно странного, вы не подумали?
       Мистер Поллинджер.Возражаю. Вопрос о том, что думает свидетель.
       Судья.Снимите вопрос.
       Вопрос.Мистер Коллинз, вы только что сказали, что эта женщина подняла пять пальцев, чтобы дать вам понять, сколько ей нужно бензина. Она вообще не говорила?