ПОХИТИТЕЛИ ОГНЯ

Вася увидел, что они находятся на дне глубокого ущелья. Его крутые обрывистые склоны были кое-где пронизаны кварцевыми жилами, по дну стремительно бежал поток. Уносимые быстриной камни сталкивались друг с другом с таким грохотом, что Вася не мог разобрать ни слова из того, что кричала ему Кюльжан.

Она стояла в нескольких шагах от него и с азартом копалась в речных отложениях. Из-под ее рук летели осколки камней, мелкий гравий, комья бурой засохшей глины. Ей усердно помогал Валерик. Вася с любопытством подошел к товарищам.

— Золото! — прокричала ему в ухо Кюльжан. — По-моему, это золото!

Множество темно-желтых камней, отшлифованных водой, лежало у ее ног. Тут были самородки всех форм и разной величины: и с горошину и с грецкий орех, а некоторые напоминали несколько смятую картофелину.

Вася поднял один из крупных самородков, подумал и расхохотался.

— Предположим, что это золото, — сказал он Кюльжан. — Что же вы думаете с ним здесь делать?

— Здесь — ничего, — ответила девочка. — А вот дома сдадим его на озеленение нашей станции Матай. Правда, Валерик?

— Конечно, — ответил тот, удовлетворенно рассматривая груду грязно-желтых камней. — По одному оставим себе для коллекции…

— А как мы это понесем? Нам даже положить их не во что. Бросьте, ребята! Не за этим мы здесь очутились. Давайте лучше как-нибудь выбираться из этого ущелья. Тут мало что увидишь. По-моему, вот этот склон не такой уже обрывистый.

Видя, что Валерик с сожалением смотрит на тяжелые желтые камешки, Вася добавил:

— Между прочим, я слышал, как папа читал маме вслух одну статью Ленина «О значении золота». Так я даже записал в тетрадку одну фразу, которая мне очень понравилась. Она начиналась так:

«Когда мы победим в мировом масштабе, мы сделаем из золота общественные отхожие места на улицах нескольких, самых больших городов мира…»[5].

Дальше не помню… Ну, в общем, для того, чтобы люди не забывали, сколько народа погибло в ужасных войнах из-за этого металла. Так что нечего на него с грустью поглядывать. Пошли наверх.

Дети начали подъем в гору. Они несколько раз срывались с крутых склонов ущелья, ободрали руки, но все же выбрались и, с трудом переводя дыхание, осмотрелись. Кругом лежала гористая местность. Склоны невысоких холмов были покрыты смешанной растительностью. Вязы, тополи, ивы окаймляли небольшое озеро. Дальше были видны заросли орешника, диких яблонь и терновника. Еще выше выделялись своими стволами сосны.

— Природа почти как у нас на Дальнем Востоке, — весело заметил Валерик. — И деревья все знакомые, и животные, наверное, тоже.

— Ага! Ну, попробуй, назови мне хоть этого зверя, — посмеиваясь, сказала Кюльжан.

Мальчики обернулись и посмотрели в указанном направлении. У подножья холма мирно пощипывало травку животное, которое было бы похоже на лошадь, если бы не довольно большой рог, находившийся у пего прямо на лбу, и необычайной толщины массивная шея[6].

— Это какое-то древнее животное, — сказал Вася, видя замешательство Валерика, — но поскольку оно щиплет траву, значит оно не хищное и для нас безопасно. Пойдемте поближе к озеру. Я там вижу каких-то интересных птиц.

Дети гуськом двинулись к озеру. Впереди, задрав хвост, бежал Дозор, к нему уже вернулась самоуверенность, совсем было утраченная на острове Ява.

— Посмотрите! Какой красавец! — ахнула Кюльжан.

Из-за кустов важно вышел огромный павлин. Дети застыли на месте, боясь спугнуть прекрасную птицу. Они не могли оторвать глаз от ее веерообразного хвоста, сверкающего всеми цветами радуги. Павлин, как будто чувствуя, что им любуются, то кокетливо складывал, то распускал свой «веер» и, наконец, удалился с большим достоинством.

Не спеша, дети двигались дальше. Прямо из-под ног взлетали пестрые фазаны. Мелкой трусцой пересек им дорогу пятнистый олень. Увидя детей, он приостановился и замер на момент, как изваяние, а затем легкими прыжками скрылся в зарослях. На озере, покрытом мелкой рябью, плавали целые стаи диких уток, гусей и черных бакланов. У самого берега, в камышах, поджав одну ногу, дремала цапля. Вблизи пара журавлей танцевала на месте, стараясь своими клювами разорвать лягушку.

— Сколько здесь дичи! — вырвалось у Васи. — Эх! Ружья с нами нет. Вот бы с папой сюда на охоту!

— Что? Проголодался? — сочувственно сказала Кюльжан. — Меня тоже от бананов да бамбуков уже мутить начало.

— Тише… — предостерегающе сказал Вася.

Дети остановились. На песчаный берег медленно и тяжело выползала довольно большая черепаха. Осмотревшись, она начала передними лапами быстро копать ямку, а задними выбрасывать из нее песок. Приготовив таким образом «гнездо», повертелась в нем, вылезла и, опустив вниз нижнюю половину туловища, начала класть яйца. Закончив кладку яичек, черепаха не только забросала ямку, но еще и утрамбовала ее передними лапками, после чего так же медленно сползла в озеро.

Дети подошли к гнезду черепахи.

— Вот и завтрак для нас, — мечтательно сказал Валерик. — Я очень люблю яичницу. А ты, Кюльжан?

— Я сейчас все съедобное люблю, — призналась девочка, — только у нас нет ни огня, ни сковородки. Впрочем, яйца можно есть и сырыми. Доктора даже говорят, что это еще полезнее.

— Сырые так сырые, — согласился Вася. — Все гнездо мы, конечно, не будем разорять. Возьмем, сколько надо, а остальное опять зароем.

И дети начали осторожно разгребать песок.

— Э! Да тут их не меньше сотни, — удивился Валерик. Уничтожив по несколько штук яичек, дети осторожно засыпали ямку и даже, как черепаха, утрамбовали ее ладонями.

— А как же Дозор? — спохватился Вася. — Его-то чем мы будем кормить?

Услышав свое имя, Дозор подошел к детям. Он виновато вилял хвостом и облизывался. Его лапы, грудь и морда были в пестром пуху.

— Он загрыз фазана! — воскликнул Валерик.

— Не умирать же ему с голоду, — извиняюще сказал Вася. — Но вообще, по охотничьим правилам, он должен был сперва принести птицу ко мне. Пошел от меня, негодный! — крикнул он пытавшемуся приласкаться псу.

Страшный, пронзительно-дикий крик пронесся над озером. Это было так неожиданно и необъяснимо, что дети, не сговорившись, нырнули в самую чащу терновника и, пригнувшись там, тесно прижались друг к другу, как это делают птенцы в гнезде в минуту опасности.

Звук повторился с удвоенной силой. Теперь он слышался гораздо ближе. Вспугнутые им, над водой взлетели утки. Торопливо спрятались в камыши журавли и цапля. Мимо терновника, в котором прятались дети, пронеслось несколько оленей. Опять совсем близко послышался тот же дикий крик.

В стороне, как бы в ответ, раздался такой же звук, потом третий, четвертый. Перепуганным детям казалось, что это вопят деревья, холмы и даже кустарники, как будто возмущенные их присутствием в этом диком необитаемом месте.

— Я боюсь!!! — сказала Кюльжан.

— Я сам боюсь, — признался Вася.

— Посмотрите, — испуганно шепнул Валерик.

Зашевелились кусты, и почти рядом с детьми возникло незнакомое существо. Оно двигалось на задних, чуть кривых, ногах и очень походило на питекантропа, только меньших размеров, да форма головы у него была несколько иная, удлиненная.

В руках у существа была внушительная суковатая дубинка.

Выйдя на открытое место, «оно» оглянулось по сторонам и издало тот вопль, который так перепугал юных путешественников.

— Спорю на что хочешь, что это и есть сам синантроп, — шепнул Валерик на ухо Васе.

— Но почему он так орет? — недоумевала Кюльжан.

— Наверное, он заблудился и ищет товарищей.

— Ерунда! Ведь он здесь у себя дома, — запротестовал Вася. — По-моему, он просто хочет кого-то испугать. Посмотрите на Дозора. Он даже лаять не смеет.

Пройдя мимо кустов, где сидели дети, синантроп мелким, но быстрым шагом направился к ущелью, в котором скрылись пробежавшие перед этим олени. Васю осенила догадка.

— Знаете что? — сказал он. — Наверное, синантропы вопили со всех сторон, чтобы напугать и загнать в ловушку оленей. Давайте залезем на тот холм! С него, по-моему, хорошо видно дно ущелья. Посмотрим, как они охотятся.

Валерик и Кюльжан живо согласились. Холм оказался довольно крутым, но, подстегиваемые любопытством, путешественники все же добрались до его вершины и, растянувшись на животах у края обрыва, начали наблюдать.

Васино предположение оправдалось. Из ущелья не было другого выхода. Оно представляло естественную ловушку. В дальнем его конце находилось два оленя. Животные не спускали глаз с приближавшихся к ним цепью синантропов.

Китайские обезьянолюди, вооруженные кто дубинкой, кто увесистым камнем, осторожно приближались к животным, зорко следя за каждым их движением.

Вот они уже совсем близко. Один взмахнул своей дубиной…

В тот же момент олень отчаянным прыжком с места, перескочив через головы людей, галопом помчался к выходу из ущелья. Страшный удар дубиной обрушился на голову другого оленя, оставшегося в западне. Животное рухнуло на колени. На него посыпался град ударов. Олень, вздрагивая, повалился на бок, вытянув длинную красивую шею, и затих.

Охота была окончена. Кюльжан вытирала слезы. Ей было жаль оленя. Васе тоже было не по себе. Но он, сам любитель охоты, больше сочувствовал синантропам, вынужденным добывать себе средства к существованию таким примитивным способом. Поэтому он сказал где-то вычитанную фразу: «Жизнь первобытных людей была ожесточенной борьбой за свое существование»… — и, покосившись на Кюльжан, добавил:

— А тот, кто этого не понимает, пусть лучше сидит дома и играет в куклы.

Небо тем временем все более темнело, хотя до вечера еще было далеко. Первой заметила это девочка.

— Кажется, собирается дождь, — сказала она. — Надо найти какое-нибудь место, чтобы спрятаться. Вася! Как ты думаешь? Где эта самая пещера Ко-Тце-Танг.

— Где-нибудь недалеко, — ответил мальчик не очень уверенно. — Надо было нам проследить, куда охотники отправились со своей добычей. А их уже и не видно. Придется положиться на Дозора. Он всегда чует близость жилья.

Резкий холодный ветер пронесся по кустам. С шелестом закачались ветки деревьев, и вдруг сразу хлынул крупный дождь. Он все усиливался, превращался в сплошной ливень. Дети быстро промокли в своей жалкой одежде из мха.

Гроза усиливалась. Зигзагообразные молнии то и дело перечеркивали небо. Пугали раскаты грома. Казалось, будто небо с треском рвется на куски. Ливень не переставал. Тщетно ребята пытались укрыться под листвой деревьев. Струи дождя, заливая их лица, слепили глаза.

Вновь сверкнула молния, и раздался страшный удар грома, как показалось испуганным детям, прямо над их головой. И вдруг запылало огромное дерево, одиноко стоявшее на вершине дальнего холма.

— Если такие грозы здесь ч-ч-часто б-б-бывают, — пролязгал зубами продрогший Валерик, — то синантропам не надо ни-к-к-каких спичек, чтоб разжечь костер.

— Ведь вот же знаю, что это просто электричество, а все равно страшно, — добавила Кюльжан.

Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Небо просветлело. Неуверенно выглянуло солнце. Чудесная радуга перепоясала небосклон. Засверкали мокрые гроздья дикого винограда, плющом обвивавшегося вокруг деревьев. Вдалеке пронеслось стадо диких косуль. Откуда-то степенно выглянул и спрятался, увидя детей, бамбуковый медведь, — белый, с черными кольцами вокруг глаз, с черными плечами и ногами, как будто одетыми в чулки.

Но не это сейчас интересовало наших путешественников. Их глаза были прикованы к тоненькой струйке дыма, вившегося из расселины между холмами. Огонь и убежище, чтобы обсохнуть и согреться, — вот что им было нужно прежде всего.

Не спуская глаз с голубоватого дымка, дети двигались к нему напрямик. Ноги скользили по размокшей земле. Ветки кустов при малейшем прикосновении к ним обдавали холодным душем, но они упрямо шли и, наконец, вышли к целой гряде известняковых пещер. Дымок вился из черного отверстия одной из них.

— Держите Дозора и ждите меня здесь, — сказал Вася. — Сперва надо сделать разведку. — И Вася, осторожно подойдя к пещере, заглянул внутрь. В пещере горел костер. В центре ее старый синантроп острой кремневой пластиной вспарывал тушу оленя. Все синантропы были настолько поглощены этим моментом, что никто не обратил внимания на вошедшего мальчика. Вася пробрался в дальний угол, жадным взглядом впился и куски свежего мяса, которое старик раздавал присутствующим.

Вероятно, обитатели пещеры давненько голодали, так как они принялись за еду, не прибегая к помощи огня. Только немногие положили свои доли в костер, зажав мясо между двумя плоскими камнями. Впрочем, и они недолго томили себя ожиданием. Чуть жаркое обуглилось, его начали поедать. Обглоданные кости разбивали камнями и тщательно вылизывали желтоватый мозг.

Только насытившись, синантропы обратили внимание па мальчика.

Первым Васю заметил старик, поднесший ко рту череп оленя, наполненный водой. От неожиданности и удивления старик выронил из рук свою первобытную чашу. Костер зашипел. Все с криком отчаяния бросились спасать огонь.

Вася быстро выскочил из пещеры. Убедившись, что его не преследуют, он прибежал к своим товарищам.

— Дипломатические переговоры не состоялись, — заявил он коротко.

— Придется нам самим как-нибудь устраиваться. Не может быть, чтобы все пещеры были заняты жильцами. Поищем!

Вскоре дети нашли небольшую щель, вполне их устроившую на первый случай.

— Теперь нам не хватает только огня, — мечтательно сказала Кюльжан. — И подумать только, что я дома совсем не дорожила спичками. Как бы я была рада, если б нашла сейчас хоть одну коробочку.

— А если сходить к тому дереву, что загорелось во время грозы! — предложил Валерик.

— Ты не умеешь определять расстояние на глаз, — вздохнул Вася. — Это слишком далеко отсюда.

— Ну, тогда попросим головешку у синантропов, — сказал Валерик.

— Так тебе и дадут! Я читал, что у первобытных людей из-за огня даже войны возникали, между племенами.

— Тогда я не знаю, что делать, — растерянно сказал Валерик.

— Сделаем так, — решил Вася. — Огонь нам не к спеху — жарить-то на нем пока нечего. Я пойду с Дозором на охоту, а вы поищите чего-нибудь подходящего для разведения костра. Хотя это нелегко — все мокрое, но все же попробуйте. Если мы с Дозором что-нибудь поймаем, постараемся раздобыть и огня, а если нет, то и так обойдемся. Главное, не сидеть без дела. За работой скорее согреемся.

Дав такое задание товарищам, Вася кликнул собаку и отправился на охоту. Не имея никакого оружия, мальчик не мог рассчитывать на свои собственные охотничьи таланты, поэтому он все надежды возложил на Дозора.

Собака обнаружила и погнала большого зайца. Зверек бросился в сторону, но навстречу ему из кустов выглянула острая мордочка лисы. Подпрыгнув от неожиданности, заяц заметался из стороны в сторону, и через минуту торжествующий Дозор притащил зверька к ногам Васи.

— Вот теперь придется подумать и о ноже, хотя бы кремневом, — решил мальчик, взяв в руки довольно тяжелую тушку. — Интересно, где здешние люди раскалывают камни для своих скребков?

Как ни не хотелось Васе показываться на глаза негостеприимным жителям этих мест, однако другого выхода не было. Крадучись, он обошел знакомую пещеру и недалеко от нее нашел множество мелких осколков булыжника и даже кремня. Мальчик подобрал пару острых пластинок и, считая свою задачу выполненной, вернулся к узкой щели, где должны были ждать его Валерик и Кюльжан.

К его изумлению, товарищей там не оказалось. Вася долго ломал себе голову над тем, что могло с ними случиться? Наконец, решил, что тут дело не обошлось без участия синантропов.

Мальчик решил с наступлением темноты пробраться к пещере и проверить свои предположения, а пока занялся свежеванием добычи. Осторожно, чулком, как делал его отец, снял шкурку, выпотрошил тушку. Потом сбегал к ручью и вымочил в воде мясо, чтоб сбежала кровь и, когда оно побелело, вернулся в свое убежище. С каждым часом голод мучил Васю все сильней. В конце концов, он не выдержал и съел маленький кусочек сырого мяса.

Наконец, солнце, по мнению Васи, опускавшееся к горизонту невыносимо медленно, окончательно нырнуло за сопки. Быстро стемнело. Мальчик торопливо проскользнул к большому камню, находившемуся перед входом в пещеру синантропов, и, спрятавшись за ним, осторожно заглянул внутрь. Его предположения оправдались.

Валерик и Кюльжан лежали в глубине пещеры, связанные по рукам и ногам обрывками шкур. Вокруг костра спали в самых разнообразных позах жители пещеры. Бодрствовал лишь один мальчик, примерно, ровесник Васи. Он поддерживал в костре маленький ровный огонь. «Хранителю огня», видимо, тоже хотелось спать. Он то и дело клевал носом и каждый раз, очнувшись, бросал испуганный взгляд на костер.

— Раз им приходится все время поддерживать пламя, значит, они еще не умеют добывать огонь, — подумал Вася. — То-то они так переполошились, когда старик пролил воду. Но как же мне выручить моих приятелей? После сытного обеда люди обычно спят крепко. Рискну, пожалуй!

Улучив момент, когда «хранитель огня» окончательно повесил на грудь свою косматую голову, Вася быстро вбежал в пещеру и лег рядом с Валериком. Перерезать путы из шкур было нелегко. Кремневый осколок — это не нож, да и приходилось часто прекращать работу, когда просыпался юный синантроп. Однако, в конце концов все трое, улучив подходящий момент, по одному выскользнули из пещеры.

Добравшись до своего убежища, где Дозор самоотверженно караулил Васину добычу, дети некоторое время отдыхали. Затем Вася попросил их рассказать, как они очутились в роли пленников.

Оказалось, что Валерик все же решил добыть огонь для своего костра. Воровать ему в жизни не приходилось и он даже представления не имел, как это делается. Поэтому он просто вошел в пещеру синантропов и вежливо попросил разрешения «прижечь огонька».

Хозяева, уставившись на него во все глаза, ничего не отвечали. Решив, что молчание — знак согласия, Валерик смело подошел к их костру, выбрал хворостину побольше, зажег ее и, поблагодарив ее хозяев, скромно удалился. Но не успел он пройти и десяти шагов, как обнаружил за собой погоню. Валерик прибавил шагу. Преследователи не отставали. Так они прибежали к убежищу, где оставалась Кюльжан.

В первую очередь синантропы отняли у похитителя огня догоравшую ветку, затем отвесили ему несколько внушительных тумаков и, наконец, уволокли с собой, прихватив и Кюльжан. В пещере их связали и толкнули в угол, а сами улеглись спать. А тут вскоре появился и Вася в роли отважного освободителя.

— Между прочим, — вспомнил Валерик, — старик все рассматривал камень, вытащенный из костра. На нем была большая трещина. Наверно, она получилась оттого, что вода попала на раскаленный камень.

— Факт, — согласился с его догадкой Вася. — Теперь они дураки будут, если не догадаются, как легче разбить камень при помощи огня и воды. Вот! Я натолкнул их на важное изобретение, а они даже ничуть не благодарны за это.

— Ты мученик науки, как Галилей, — засмеялась Кюльжан. — Жаль только, что очень непрактичный, как и все ученые. Почему бы тебе не захватить с собой огня? Я умираю с голоду.

— Ты как старуха из «Сказки о рыбаке и рыбке», — сделал вид, что обиделся, Вася. — Я вас спас или нет? Разве этого мало? Мясо я тоже добыл, а огонь… Признаться, я не был уверен, что мы и без огня благополучно оттуда выберемся. Я немного поел сырого мяса. Попробуйте и вы.

Морщась, Валерик и Кюльжан съели по несколько волокон сырой зайчатины. Львиная доля досталась Дозору.

— Не хочу я здесь больше оставаться! — сказала девочка со вздохом. — Я боюсь, синантропы утром нас хватятся и, конечно, легко найдут. Мальчики! Давайте, пока они еще опят, отправимся в следующую ступень общества.

— А изучать, наблюдать и сравнивать? — напомнил Вася.

— Лично я их уже изучил, — поспешно оказал Валерик. — Уверен, что и завтра и послезавтра характер у синантропов не изменится. Мне теперь очень бы хотелось попасть к настоящим людям, поближе к нашему времени.

— Можно к неандертальцам, — предложил Васи. — Жили они в конце древнего каменного века[7]. Стоянки людей этого периода были обнаружены учеными и на территории СССР. Это, конечно, было очень интересное время. Что же! Посмотрим, чем люди того времени отличались от питекантропов и синантропов. Давайте ваши руки, товарищи!

ПРАЗДНИК БИЗОНА

Путешественники оказались на опушке дремучего леса, почти такого, каким они его себе представляли по старинным русским сказкам.

Огромные столетние дубы, казалось, служили убежищем Соловью-разбойнику. Извилистые корневища деревьев напоминали «курьи ножки», на которых обязательно должна была гнездиться избушка бабы Яги,

На темном, мрачном фоне леса кое-где белели стволы березок. Пахло грибной сыростью. Ноги приятно ласкал упругий бархатный мох.

Было, наверно, около полуночи. Луна вышла из-за облаков, и длинные черные тени деревьев обступили детей, как какие-то фантастические чудовища. Холодный порыв ветра пронесся по кустам, и листья зловеще зашелестели. Громко заухала какая-то ночная птица. Кюльжан подвинулась поближе к Васе. Валерик дрожал не то от страха, не то от ночной сырости.

Внезапно Дозор усиленно потянул носом воздух и сразу исчез, как будто растаял в темноте. Вася не успел даже заметить направления, в котором скрылась собака. Прошло несколько томительных минут. Прижавшись друг к другу, дети молча ждали. Наконец, Дозор вынырнул из темноты и вьюном закрутился у ног детей, то отбегая, то возвращаясь, как будто приглашая следовать за собой.

— Он ведет себя так, как будто почуял жилье, — сказал Вася. — Пойдемте за ним.

Следуя за собакой, дети скоро вышли на тропинку. Это их ободрило.

— Значит, люди совсем близко, — обрадовался Валерик и даже тихонько запел:

— Только смелым покоряются моря! — подхватила и Кюльжан.

Тропинка круто повернула влево, и дети увидели яркий огонь, освещающий вход в пещеру. Теперь, когда цель была достигнута, они в нерешительности остановились.

— Опять пещерные люди… — тоскливо протянул Валерик. — Вдруг они отнесутся к нам, как те… синантропы?

— Посмотрим, — коротко дыша от волнения, — сказал Вася. — Подождите минутку.

И он направился к пещере, ступая так, чтобы под ногами не хрустели ветки. Приблизившись к входу, он заглянул внутрь.

Там, в яме, обложенной камнями, горел костер. Рядом на корточках сидела старуха в одежде из шкур какого-то животного. Отблески оранжевого пламени причудливо освещали ее морщинистое лицо и пряди седых волос. Рядом с ней молодая женщина кормила грудью ребенка. Несколько ребятишек разного возраста дремали, тесно прижавшись друг к другу. В глубине пещеры находилось еще несколько женщин.

— Пока ничего страшного — одни женщины и дети, — подумал Вася и так же осторожно вернулся к своим товарищам.

— Ну, пошли в гости, — сказал он довольно бодро. — Мужчин там нет, а от женщин мы в крайнем случае всегда можем убежать. Кюльжан! Ты бы причесалась что ли. Тебя испугаться можно.

— У меня питекантропы гребенку вытащили и сломали, — печально ответила девочка.

Мальчики кое-как пригладили свои собственные вихры и, взявшись за руки, все трое переступили порог пещеры. Дозор остался у входа: дисциплинированный пес знал, что в чужой дом ему входить без приглашения не полагается.

Старуха, сидевшая у костра, медленно повернула голову и, увидев незваных гостей, застыла в изумлении. Зато мать, кормившая грудью ребенка, вскочила на ноги так проворно, что чуть не уронила его. И хотя никто не издал при этом ни одного звука, все дети сразу проснулись, как звереныши, когда они инстинктивно чувствуют опасность. Все они были коричневыми не то от естественного загара, не то от копоти костра. У некоторых на шеях висели связки пестрых раковин. Из-под длинных взлохмаченных волос блестели изумленные глазенки. Одежда из звериных шкур была только на женщинах.

— Кажется, они нас сами испугались, — шепнула Кюльжан. — Давайте сядем, как это сделал Миклуха-Маклай, когда он знакомился с жителями Новой Гвинеи.