- Парад? Хорошо. Это всё, мой король?
      - Это всё. Я обдумаю твои слова.
      Ушла. Но - помочь обещала. Не надёжно, но и то хорошо. А война... Куда она от неё денется, когда встанет её собственный клан? Не оставят они её дома. Слишком она большая сила, чтобы ей позволили остаться, слишком многих воинов стоит. Саксы говорят - второй армии Диведа, не меньше! И на триумфе себя покажет сторонницей войны, так что проголосуют Вилис-Кэдманы за войну...
      Гулидиен снова улыбался. Он гнался за двуми зайцами - но был уверен в успехе погони, ибо не петлял за ними по следу, а по прямой стремился туда же, куда и они оба: к сердцу прекрасной ирландки. А до нового года пусть, и правда, спокойно с ребёнком посидит.
 
      Вечер. Две серьёзные девушки. Одна с книгой и младенцем, другая с пером и свитками.
      - Я не забыла своих обещаний. Но добрая традиция должна быть продолжена. Сегодня у нас много тем для беседы и много новостей. Но за делами нам не стоит забывать своей веры. Тем более, перевод одной страницы много времени не займёт. И подговит ваши души к осознанию того, что наше время столь же важно и чудесно, как и время апостолов - просто потому, что любое время годится для веры!
      На этот раз - одна страница из "Послания к галатам". План продолжал работать - сначала одно евангелие. Потом - деяния апостолов. Потом - три других евангелия, как уточняющий и справочный материал. И лишь после этого - Ветхий завет, начиная с прикладных книг - псалмов, например. А древнееврейскую историю - в долгий ящик, в раздел необязательного чтения! На недоумённые вопросы епископа Дионисия - мол, чтения правильные, но почему так, Клирик признал полную субъективность выбора. Что кажется ближе душе на этот день, то и перевожу. А что начинать нужно с Нового Завета, это он полностью одобрил. И даже начал читать кусочки из перевода во время проповедей. Что очень нравилось валлийцам: пусть грек служит на своём языке, а проповедь приходится переводить, но уже цитаты из писания звучат по-валлийски. Да и язык учит понемногу. Как и остальные греки. Скоро и проповедь и служба будут свои.
      А потом был рассказ. И, отложив книгу, Клирик рассказывал о своих приключениях. Отчего-то оказавшихся весёлыми и не очень трудными. Только в память о погибших в ночном лесу склонили головы и опустошили кружки. А закончил Клирик рассказ, сообщив, что дня через два придёт войско.
      - И вот тогда-то вам наврут с три короба. Только вы не очень верьте. Вы ж знаете - я сидха. А сидхи на деле славны не волшбой и чудесами. А тем, что никогда не врут!
      Не удержался. Но право, кто знает, уродится ли вообще в этом мире барон Мюнхгаузен. Да и пусть подобная слава прилипнет к тому, кто и правда старается соответствовать образу!
      Когда, вернувшись в свою комнату, Клирик распахнул дверь, то - сумел промолчать. А вот Эйлет ойкнула.
      Прямо перед дверью сидела на пятках давешняя пророчица. Чистый и аккуратный наряд бедной девушки превратился в лохмотья нищенки. Тёмные - не чёрные, но на фоне дэффидовой семейки и за японку сойдёт. Тем более, осунулась, побледнела...
      - Я - это ты, - поприветствовала сидху, будто и не уходила из палатки, но сразу вышла из образа, громко чихнув, - А мне плохо: денег на настойку нет. А без настойки я тебя мысленно не слышу.
      И снова чихнула. Перед закрытой дверью. Немайн вымело ещё после первого чиха.
      - Она нездорова!
      - Да кто она... И так, чихает легонько... И темно...
      Лампу гостья зажечь не удосужилась. А сентябрь не июнь - людям на дворе синё.
      - Вот-вот, всю комнату заразила. А у меня сынок! Которому болеть совсем не с руки. А потому мы к себе не вернёмся, а пойдём мы спать к Анне... А эта пусть дальше чихает да кашляет. Потом зайду, спрошу, чего ей надо. Ты её не бойся, она не злая... И обычно тихая.
      Потом оказалось часа через три. Когда малыш заснул. Клирик осторожно выскочил наружу, приоткрыл дверь. "Японка" сидела на месте, в той же позе, всё так же впотьмах. Только чихала уже на каждом втором выдохе. Но поклонилась изящно, а говорить продолжила в своей манере.
      - Ты права. А я, когда не ты, глупая... У меня вообще ничего нет. Поспать - негде. Одежды сухой - нет. Еды - нет. Настойки нет. Воду из речки пить противно. Но я ведь это ты... А потому я здесь!
      Её била крупная дрожь. Озноб? Да, и окно, в которое влезла, закрыть не догадалась. Точно глупая.
      Клирик залез в один из ларей, заменивших шкафы.
      - Раздевайся. Ты выше меня ростом, но достаточно молоденькая чтобы денёк походить в коротком, как девочка. Сейчас ты переоденешься в сухое, и...
      Клирик замолчал. Никакого внятного "и" не вырисовывалось. Выгнать в дождь это несуразное существо было совершенно невозможно. А ведь прикажи - уйдёт. Ладно. Сначала - переодеть. Клирик отобрал рубашку, верхнее платье - в котором сам болел, простыню, обернулся... всё что держал в руках, на пол выпало.
      Перед ним стояла совершенно обнажённая девушка.
      - Извини... Я такая страшная, да?
      Улыбается виновато. И чихает. Всем телом. Кто там писал про неповторимые движения мышц лица? Да тут всё неповторимо - и спинку выгнула, а уж грудь... Захотелось прижать бедненькую к себе. Согреть... Да хоть на плечике поплакаться, раз уж больше ничего другого не выйдет. В этот момент открывается дверь. Входит Дэффид. В руках - кружка с горячим варевом.
      - Ученица твоя передала... Это кто? - не сразу увидел в темноте. Хорошо, не облился, - Дочь, нам нужно серьёзно поговорить.
      - Это девушка, прежде всего! - Немайн набросила на пророчицу простыню, - которая очень промокла и простудилась, вот я её в сухое заворачиваю. А ещё это моя... хм. В общем, языческая жрица. Из Аннона. Слушала мои мысли и пастве излагала. Услышала, что я крестилась - пришла. При этом - простудилась, изголодалась и очень устала. Такое вот чудо болотное.
      Пророчица радостно кивнула-поклонилась. Чудом ей быть нравилось, а против болот не попрёшь. Снова чихнула.
      - И что ты собираешься с ней делать?
      - Отогреть. Накормить. Вылечить. Дать отоспаться. Потом пристрою к делу. Удочерять не буду, ни-ни!
      - И на том спасибо. Я о чём хотел поговорить... И чуть не забыл, весело с тобой по вечерам... Многие мастера берут больше, чем одного ученика. Ты тоже могла бы взять ещё. Анна, это хорошо. Я так понял, она очень многое знает и умеет, потому тебе с ней легко. Но - не взяла бы ты в ученицы кого-нибудь из сестёр? На всех зятьёв заезжих домов не напасёшься, а так - у них будет статус повыше, чем у прежних клановых ведьм.
      Клирик немного подумал.
      - Боюсь, как сестёр ни учи, первой будет Анна. Очень хороша, - понизил голос, - местами лучше меня.
      Пророчица ахнула. И чихнула. А вот дрожь прошла. Лоб холодный. Похоже, всё-таки просто продрогла. Тем лучше.
      - А ты - пей, - прикрикнул на неё Клирик, - Маленькими глотками. А после этого лезь в кровать, кстати, в мою... И - не стоит разводить при ней секреты. По крайней мере, пока.
      Дэффид хмыкнул.
      - Какие тут секреты? Всем ясно - Анна будет первой в Камбрии. А то и Британии. Тебя не считаю - ты у меня наособицу. Но у нас есть и королевства поменьше. Дивед. Брихейниог. Наш клан тоже не может оставаться без ведьмы, или как это теперь будет называться. Очень правильно, что по другому. В общем, твоя ученица - хорошо, а ещё и твоя сестра - отлично...
      - Хорошо. Сейчас эту вот напою горячим, уложу спать - и договорим, - Клирик повернулся к пророчице, - Кстати, зачем ты лезла в окно? Есть двери.
      - У дверей твои большие стоят, у которых лица взрослые.
      - Взрослые?
      - Ну, с бородами. Да-да, усы я тут наверху у всех видела. Но почему они бород не носят? Хотят выглядеть моложе? Стареть боятся? Так женщины же тоже стареют... Аапчхи!
      А чихает уже чуть пореже. Надо, чтоб заснула, пока варево действует.
      - Римский обычай.
      - А, правило верхнего мира. Ну и пусть. Мне вот лично безбородые мальчики даже больше нравятся. А тебе?
      - Всякие, - обтекаемо заметил Клирик, внутри которого уже ворочалась, пробуждаясь, ранняя стадия тоски по оставленному за соседней стеной сыну, - Спи.
      - А кто это - Дэффид?
      - Мой отец.
      - Бог? Ллуд крестился?
      - Нет. Человек. Хозяин заезжего дома. И я не богиня. Просто сидха. Спи.
      Пророчица кивнула и зажмурила глаза. Честно. Изо всех сил. Чтоб любопытный глазок сам не выглянул в щёлочку. Прежде чем выйти из комнаты, Клирик не удержался и подоткнул ей одеяло. Совершенно инстинктивно.
 
      Лорн ап Данхэм начал день обычно. Пока соседи не сказали, что сидха созвала всех прочих кузнецов в трактир, и что-то им рассказывает... Стало неприятно. Хотя - сам виноват. Недоуважил.
      Припомнилось - с ног сбившаяся сидха, что не вылезает из колесничных мастерских, каждый вечер переводит кусок Библии, каждое утро отвешивает сто поклонов в церкви, прибегает к нему домой, раскладывает свои рисунки, и объясняет, объясняет, объясняет. Как рыть. Как сделать, чтобы канал не занесло: "Я посчитала уклон, смотри..." И рассказывает - что такое уклон, что такое смоченный периметр, вязкость, гидравлическаая крупность. А сама смотрит своими огромными глазищами наивно так, будто Лорн и должен уже знать всю эту холмовую заумь...
      А он кивал - и терпел. Не хотел обидеть. Зато как уехала, додумался собрать все её наброски в кучу, да занести приёмному отцу. Мол, я помозговал, и решил - зачем мне шестнадцать лошадей там, где четыре справляются? Тем более, что плата землекопам выйдет куда больше, чем цена двух пар рабочих лошадок вместе с кормом на всю их нелёгкую жизнь.
      - Мне же лучше, - подвёл итог Дэффид ап Ллиувеллин, рассмотрев чертежи, - сам поставлю. Эх, хорошо будет!
      Оказался прав. Вот казалось бы - та же самая булочка, но которую речка молола да месила, а не лошадь да баба - ну почему она вкуснее? Так нет, полгорода перебежало молоть муку у Дэффида. При том, что у него дороже! А уж хлебцы да печенье - и разговора нет. Дэффид грёб деньгу, и ещё ворчал, что младшенькую свою по возвращении непременно высечет. За то, что без родительского дозволения такой секрет раззвонила. Пусть и хорошему человеку, пусть и знающему, и даже в нужной степени волшебному - да не своего клана! Опять же - у родного отца и знания, и мистичности поболе. Хозяин заезжего дома - это почти волшебное существо! А ему - не гу-гу. Нет, пороть, пороть и только пороть! Ну да, она его объяснениями про число Рейнольдса не путала...
      Если бы в сердитости Дэффида был хоть след наигрыша, Лорн бы попросту откланялся, и принялся ждать, пока Дэффид прибежит с просьбой разъяснить сидовские числа и запись десятичных дробей. Но тот всерьёз вознамерился задрать богине юбку - и розгами! Лорн испугался. Одно дело - принять в семью дракона. Другое - бить его молотом по хвосту. А потому пообещал сообщить важное, если почтенный Дэффид откажется от рискованного намерения.
      - Это я знаю, - выслушав про знак, означающий ничто и дроби, сообщил тот, - и Эйлет, и Кейр...
      - А кто научил? А ты хоть спасибо сказал?
      - Сказал, и не раз. Умница она у меня. В таких вот вещах. А вот людской жизни не понимает пока. Ну да ладно, ты прав. Не буду сечь. Подзатыльником ограничусь.
      Лорн похолодел. Если порка была обычным наказанием за множество мелких грешков, и даже благородный человек - при определённых условиях - мог перенести такое наказание без ущерба для чести, то подзатыльник... Наказание ребёнка.
      - Ты соображаешь, что творишь? - Лорн ухватил Дэффида за грудки.
      Тот не двинулся.
      - Отпусти, не то убью, - процедил Дэффид, - за меньшее головы срезал. А как мне приучать свою младшую дочь к жизни в обществе - не твоё дело. Ясно?
      И, когда Лорн таки отпустил, прибавил как ни в чём не бывало:
      - Тебе эля как обычно? Три кружки по очереди?
      А через день после резкого разговора, когда к Лорну забежал лекарев сын с заказом на парадный шлем для Немайн, тот понял - страдал не зря. Раз уж отец заказывает Немайн дорогой подарок, вряд ли будет подзатыльники раздавать... Успокоился. Забыл, что сидха может не только на отца разобидеться. Ну да не с пустыми же руками идёт! Что воительница не оценит грозное, а женщина - красивое, Лорн не верил. А потому отправился в "Голову" с лёгким сердцем. Знал - опоздает. Но бежать-торопиться - не стал. Несолидно. Прогулялся - не торопясь, с дорогим заказом под локтем, завёрнутым в холстину. Никто и не скажет, что в душе - любопытство и чуток огорчения. Так что к его явлению в пиршественном зале остальные мастера горна и молота уже собрались. Даже ученики и подмастерья, славные нерасторопностью, были тут все. Ни дать, ни взять - гильдия заседает. Неметона что-то увлечённо вещала. Про... про пережигание угля! Заметила.
      - А, присоединяйся... Я думала, тебе неинтересно. Ни меха, ни молот на водяном колесе тебе же не понравились? Ну, я решила остальным рассказать. Вдруг им пригодится. Ну и про пережигание каменного угля в кокс - тоже. Теперь - о главном. Все вы слышали про греческий заказ. Его может и не быть, по крайней мере корабля пока что-то не видно. Но если будет - железа потребуется много, и вашим маленьким печам, которые скорее обедняют руду, чем плавят из неё железо, придётся работать без перерыва несколько месяцев. Но есть и более быстрый путь!
      Тут её прервал голос из-за стойки. Дэффид. В каждой руке - по кружке с пенной шапкой.
      - Кстати о коксе! Я тут попробовал через него пиво фильтровать. Угощаю смельчаков!
      Лорн оказался первым из отважных - и до поры единственным. Подумал: если кокс жарче горит, так может, и пиво чистит лучше древесного угля? Пена над кружкой выглядела обычно. Запах тоже остался каким был. Оставалось - отхлебнуть. Оценивающе пополоскать во рту под нетерпеливыми взглядами. Проглотить.
      - Вот так, леди сидха, - объявил Лорн, - я беру из твоих штучек только то, что мне годится. Новые меха и уголь - подошли. Речное колесо - нет. Могу объяснить, почему. Я не портач, как эти все. Я не хочу прославиться, как человек, который сделал тысячу паршивых мечей за то время, пока другой создал один, но великолепный. Я не стремлюсь стать самым богатым или влиятельным мастером в городе. Я не хочу делать вещи быстрее или дешевле всех. Мне довольно того, что я самый искусный, а моя работа - лучшая. И именно поэтому на привод мехов мне хватит двух пар лошадей. А вот пиво... Пиво удалось. Уже ради этого стоило возиться с пережиганием угля. И про плавку я послушаю, если не возразишь - вдруг она даст не больше металла, а лучший?
      - А это как сказать, речкой им приходилось ещё много полоного поло..
      И начался разговор про дело. Лорн в который раз подивился сидховской манере всё рисовать в подобиях. Можно же и словами объяснить... Впрочем, слова требовались всё равно, и немало. Новая печь - длинная, с подкачкой воздуха мехами - понравилась. Идея подогреть воздух уже перед поступлением в печь - тоже. Чем выше температура, тем больше железа выйдет из руды. А руда в Диведе дорожает с каждым годом, и как ни бравируй - а сэкономить на сырье хочется. Уголь - уже раз пережжёный в кокс - закладывается внутрь равномерно, по всей длине - и так же равномерно, по всей длине расставляются тигли с рудой. Вся операция проделывается в холодной печи, без суеты и спешки - что хорошо. Собственно, на этом можно было остановиться, и перейти к вещам практическим - как длинную печь устроить, да каких она выйдет размеров. Но сидху несло дальше.
      Зачем-то придумала в тигли с рудой добавить уголь и горьких кругляхов, которые она обозвала "доломитом". В результате должен был получиться некий чугун. Что-то вроде шлака, выбиваемого из крицы, только лучше. Потом следовало прокаливание повторить. Ещё раз. И ещё раз. И, если надо - ещё. Пока не получится сталь. Опять новое слово! Лорн пока молчал. Глупые вопросы нашлось кому задавать. Немайн отвечала.
      - В печи будет очень жарко, железо будет плавиться, как медь или свинец, - объясняла она, - и сплавится с углем. С чистым, с коксом.
      Огонь очищает. Это Лорн знал и сам.
      - Станет хрупким и нековким. Зато очень твёрдым. Это я и называю - чугун. Если из него выбить шлаки, которые скопятся внизу, а крицы заложить в формы, то уже на второй плавке получим что-то вполне приличное - не оружие. Но - толстые противни, пращные пули, оголовья кувалд. С каждой новой плавкой воздух и огонь будут уносить немного угля из чугуна - можно сказать, что он будет выгорать. Рано или поздно мы получим сталь - упругую и твёрдую. В самый раз для оружия. Ну а если ещё продолжить - то вернёмся к обычному железу, мягкому и ковкому. И выйдет его из руды раза в два больше, чем обычно.
      - На угле не разоримся? - спросил кто-то.
      - Угля в округе много, - заметил Лорн, - так что немного уголёк-то подорожает. Зато углекопов да углежогов, чую, станет побольше. Опять же - на кувалды и одной плавки хватит. Нужно попробовать. Каких размеров будет печь?
      Услышал. И понял - разориться доведётся на постройке.
      Так и сказал.
      - Ничего страшного, - утешила Немайн, - Постройка - самое дешёвое из всего. Кирпич тут местный. А стен ставить не будем. Отроем ровик, обложим кирпичом дно и стены - дорого ли? Вот свод придётся строить, это да. И меха большие.
      - Свои деньги вложишь? - спросил Лорн, - Мне любопытно, я участвую. Но в одиночку такое не потяну.
      А заодно и рискну поменьше.
      - Строить печь может только член гильдии, - напомнили ему, - а Немайн...
      - А я за городом строить буду, и даже за предместьем, - огорошила сидха, - и подмастерьев себе, если нужно, найду. Но хотела бы иметь в доле солидных, уважаемых людей, опытных в кузнечном ремесле. Опять же, если из Африки и не приплывут - тут своя война на носу. Оружие понадобится. И работа найдется как тысяче грубых поделок, так и десятку шедевров...
      Лорн вздохнул. Войны не хотелось. Но деваться некуда. От всей Британии остался крайний западный угол. Дивед пока оставался в стороне от саксонских нашествий, но долго это продолжаться не могло. Сколько лет понадобится тем же Хвикке, чтобы опустошить и заменить собой немногие валлийские королевства, ещё существующие к востоку от Диведа? Лет пятьдесят? Неметона пришла вовремя - но войны не хотелось. И пусть он, Лорн ап Данхэм, будет решать судьбу своего народа не с мечом и копьём, а с молотом за наковальней - всё равно участь тех, кто в последний раз попытается скинуть варваров в море достанется ему - и его поколению. И частичное решение, как при Артуре и Кадуаллоне - не изгнать, а на время остановить - на этот раз не спасает. Теперь земель под саксами больше, и лучших. Теперь время служит им.
      И вот - началось. Как Неметона околдовала мерсийцев, он не знал. Похоже, ради этого ей и пришлось поколотить Гвина. Бей своих, чтобы чужие боялись - так? Но старый лис Пенда поверил в её силу, и под старость снова ставит на валлийскую квадригу. Это означает, что пойдет не война бриттов против саксов, а бриттов и саксов против других саксов. Самых злых. При должной ловкости - это шанс. И сыграть его нужно так, чтобы внукам не пришлось выбирать между смертью, рабством и изгнанием. Хотя, если больше всех выиграет Пенда - будет выбор между рабством или превращением в саксов...
      О делах проговорили до обеда. Для работы день пропал - но Лорн о том не жалел. Зато улучил момент прошептать в длинное ушко:
      - А шлем готов.
      - Какой шлем?
      Удивила. Это как - какой шлем?
      - Парадный. Ну, заказывала же через отца... За три золотых! Деньги ещё вперёд передала...
      - Не заказывала, - голова повернулась к стойке, за которой Дэффид невозмутимо беседует с очередным правильным человеком с холмов - какой-то клан уже успел прислать лучших людей на Совет Мудрых, который и будет решать вопрос о войне окончательно. Лучших людей - значит, вождя, выборного судью - король рассуживает только межклановые дела, хранителя памяти - филида, хранителя общинных сумм - который очень рад, что смог эти суммы везти по неспокойным дорогам в виде расписок сидхи под передаточную запись, легата - так по старой памяти назывался начальник ополчения клана, и колдуна. Или ведьму. С хозяином, похоже, общается казначей. Судя по тому, что достал пачку пергаментных листков, и взамен получил несколько золотых кружочков. Наверняка чуть меньше, чем некогда внёс. Плата за хранение! Честная штука. И почему ещё пару месяцев назад правильным казался рост? Бесовщина какая-то! Тогда, а не сейчас.
      - Значит, сам заказал. Взгляни! - и сдёрнул полотно.
      Сидха аж зажмурилась - так ей работа показалась. А может, и солнечный зайчик в глаз попал.
      - Хорош. Заглядение! Как буду в город с армией въезжать, непременно надену. А Дэффид что - вот лично зашёл и попросил мне парадный шлем сделать? Или здесь, под пиво?
      - Нет, прислал амвросиевого отпрыска. Тот ещё всё уверял, что обязательно с личиной нужно.
      Неметона улыбнулась. И обновременно брови сдвинула. Думает, значит.
      - Это он зря. У парадного шлема лицо тем более должно быть открыто. И уши.
      - Я так и понял. Честно говоря, я делал вещь скорее красивую, чем надёжную. А потому сделал простой четырёхдольный шлем. Вместо забрала и назатыльника - кольчужная бармица, её можно снять. Поверху - продольный гребень, как у полководца. Остальное - работа, да двадцатилетнее железо, да чеканка. Но - ведь стоит той работы?
      - И тех золотых. Стоит. Стоит, Лорн. Я была не права... Прав ты, нельзя твоё время тратить на проковку болванок! Но речка сильнее двух лошадей, и от неё можно привести тяжёлый молот, который никакому работнику не поднять. Это же инструмент, пойми. А гнать вал или создавать красоту - твой выбор. Когда у нас получится хорошая сталь, сделать мне новый меч я попрошу именно тебя.
      Лорн задохнулся от гордости. Его работу признала та, что создала Эскалибур! Да, на новый меч пойдет металл, плавленый по её указке. Но работа будет его. Потом Лорн кое-что вспомнил. Стало грустно - от предложенной чести следовало отказаться.
      - У меня нет закладки на пятьдесят лет, - признался он, - мне и самому пятидесяти ещё нет. И - я ещё пожить хочу. А такой меч нужно закалить в крови мастера. Почти во всей.
      - Сколько нужно крови?
      - Литры четыре. Но обычно выпускают больше. Выживают, создав последний шедевр, немногие.
      Сидха задумалась. Ненадолго.
      - Я выкуплю у одного из старых мастеров пятидесятилетнее железо. Потом мы переплавим его в тигле с хрупкой сталью второй или третьей плавки. Получится хорошая сталь. А кровь... Одну литру дам я. Вторую - ты.
      - Третью - я, - вступила ученица, тенью следовавшая за сидхой, и досель не встревавшая в разговоры, - кровь лучшей ведьмы - или уже не ведьмы... Но всё равно ведь подойдёт?
      - А четвёртую я, - сказала с лестницы аннонская пророчица, завёрнутая в простынь на голое тело, и чихнула, - моя тоже подойдёт. Ведь я - это ты. И если надо - бери всю. А для чего тебе кровь?
      - А почему ты ходишь тут неодетой? Ты это я или кто? Изволь соответствовать!
      - Так я и хочу... Но вся моя одежда куда-то пропала, а твои сёстры только хихикают. Они тоже не богини, а только сидхи?
      Неметона закрыла лицо руками. Не помогло - смех прорвался наружу, сотряс и опрокинул - хорошо, вовремя табурет нащупала, на него и плюхнулась.
      - Пошли, горе луковое, подберу тебе что-нибудь из своего. То, что было на тебе вчера, это уже не одежда, а лохмотья.
      - Спасибо... Луковое - это потому что я камбрийка, ясно. А почему горе?
      - Это потому, что я с тобой наплачусь... И луковое - потому же.
      - Мне очень жаль, если так. Но пока-то ты смеёшься?
      - Угу. Тогда будешь просто Луковка. Пойдёт?
      - Луковка? Нионин? Это мужское имя, надо чуть поменять... Я укорочу. Нион. Нион Вахан! Это у меня прозвище такое. Пусть меня так и зовут теперь.
      Маленькая, значит луковка. Или незрелая.
      - А волосы мне тоже нужно отрезать, как ты?
      - Совсем не обязательно... Слушай, Луковка, ты вышивать умеешь?
      - Да.
      - Тогда, как мы тебя нарядим, помоги мне - собери в комнату всё, что для этого нужно...
      Снова возня. Докучливая с пророчицей. Радостная с Володенькой. После обеда - на репу уже смотреть не хотелось - Клирик решил сдержать данное себе на холме обещание. Сел-таки вышивать. Украшать парадную форму перед парадом.
      Что оказалось довольно несложно. Вычертить прямые линии углем - границы фигуры и места, куда будет входить игла, чтобы зацепить нить на основу. Всё остальное с сидховским зрением и мелкой моторикой труда не составило. Поначалу шло медленно. Потом - всё скорее и скорее. Работать было легко и весело, и малыш, кажется, стал кричать пореже. А к вечеру дело было сделано.
      Пелерина обзавелась рисунком. Даже двумя одинаковыми - на обеих полах. Простенькими, без изысков. По сути, это была работа вышивального робота с элементарной программой. Но Клирик остался доволен.
      А вечером, на семейных посиделках - маленький тоже участвовал, и даже немного посерьёзнел, когда глава семейства начал отчитывать дочерей - выяснилось - в ученицы к сидхе сёстры не рвутся. Ну, Тулле незачем. А остальные...
      - Сестрой быть уютнее, - высказалась Эйлет, - как маленького от титьки отнимешь, перебирайся снова ко мне. Одной скучно.
      - Я в своём деле хороша, - сообщила Гвен, - и оно мне нравится. Другим я заниматься не хочу. Ни войной, ни землёй, ни зельями вонючими. Моё место - хорошая кухня с десятком поваров. На твоем месте, пап, я бы женихов мне поискала в заезжих домах - Гвинеда, да Поуиса, да Гвента. Вот бы мне и вышло счастье.
      - Я маленькая. Мне рано учиться, - заявила Сиан, - я играть хочу.
      И только Эйра чётко спросила:
      - Когда начнём?
      - Сегодня же. Переселяйся к Анне. И отучайся слушать отца.
      - Что? - у Дэффида брови встали домиком, кулак приготовился по столу грохнуть.
      - А то. Вассал моего вассала не мой вассал. Она теперь моя ученица, на три года. И я ей, как и Анне, отец, мать - прости, Глэдис, - и всё остальное начальство! И она мне не старшая сестра, а ученица! Ну или забирай дочь обратно...
      - Что скажешь, Эйра? - поинтересовалась Глэдис, - Пока не поздно...
      - Я, в отличие от сестричек, ХОЧУ быть ведьмой, - объявила Эйра, - и замуж за принца хочу, и на колеснице ездить с такущим копьём, и зелья варить - да-да, Гвен, вонючие-превонючие. Но на арфе мне играть будет можно?
      - Можно, - отрезал Клирик, - Если хочешь, так и уговоримся - каждый день по часу. Кроме походов. Кстати о походах - завтра со мной и Анной на колеснице поедешь. Будем блюсти римский обычай.
      - Какой?
      - Ну, мы будем торжествовать, а ты нам гадости говорить. Чтобы, перепыжившись, не лопнули от гонора...
      С первым заданием новая ученица сидхи справилась отлично. Не спасли ни радостные клики горожан, ни звон церковного колокола - по русским понятиям, тусклый и безыскусный. А языкастое чудовище пришлось сразу, перед королём, народом и иноземными послами провозгласить своей новой ученицей.
      Войско распустили, и на глаза немедленно явился Тристан. Разобиженный.
      - А я тебе не ученик? В поход не взяла, на колеснице не прокатила. Норманны вчера на порог не пустили...
      - Эйра меня обзывать должна была, дразнилки рассказывать на ухо. Сам пойми - девчоничья работёнка. А ещё приходи на ипподром. Там я тебя из баллисты стрелять научу.
      Это сразу перевесило обиду. Тристан засиял.
      - И ещё. По закону - ты леди Немайн пока не ученик. А потому на официальных делах пока её сопровождать не можешь. Уговаривай родителей, - прибавила Анна.
      - А я думал, ты за шлем обиделась. Лорн, он по своему всё сделал, я иначе говорил.
      - Так получилось даже лучше... Мастер есть мастер. Кстати, а почему Дэффид послал за шлемом тебя, а не одну из моих сестричек? И не Кейра?
      - Это потому, Учитель, что послал меня за шлемом вовсе не Дэффид. А сам король!
      Вот, значит, как. Интересно. Значит, Гулидиену, и правда, очень нужен был этот парад, и эта пыль в глаза. Шлем отдавать обратно не хотелось. А принять чужое оружие... Впрочем, король всё ещё должен десять золотых за найм рабочих. Теперь будет должен семь.
      Сразу после парада начался пир. Погода не подвела, в небесной канцелярии взглянули на потуги Гулидиена благосклонно, немногие пробегавшие над торжественно гарцевавшим войском тучи разошлись в белизне яркого неба, как само войско - в ликующей толпе. Потому столы вынесли на улицы. Сидху, конечно, попросили за королевский. Слева сам король, справа - принц Рис. Золотая рыба, алое мясо... А сидхе уже и овсянка счастьем кажется! Но и овсянку нельзя. Зато можно соленья. Соли в Диведе много... И можно немножко пива. Проклятая инструкция. Если б не знать, что от несоблюдения режима питания будет такое...
      А ведь завтра - праздник Мабона, в Ирландии именуемого Энгусом. Бога Солнца и мужской силы. Снова большая обжорка... Клирик с тоской представлял, как жуёт зелень, когда все кругом набивают желудки действительно вкусными вещами. Одно радовало - по чужим домам в день Мабона ходить было не принято. Защита пропадает. Так что в трактире будет пусто. Семейный день. Отдохнуть, поговорить...
      Потому король и начал пир около полудня. Чтобы успеть до наступления праздника бирюков.
      Саксы за столом против ожидания вели себя очень воспитанно. Даже ели ложкой и ножом. До вилок у них, конечно, не дошло пока... Граф Окта ловко поддерживал разговор ни о чём да хвалил диведское войско - за те десять дней, что он в Кер-Мирддине, с королём обговорил всё, что только возможно, и теперь ему остаётся только ждать, пока соберутся верхушки всех кланов западной половины южной Камбрии. Одиннадцать валлийских, да двенадцатый ирландский, королевский. От каждого прибудут человек по пяти-семи. Всего - около семидесяти. Заседать примутся неторопливо, этак с месяцок провозятся. И всё это время Дэффиду их кормить, поить, обеспечивать жильём. Бесплатно. Сплошное разорение.
      Король расспрашивал про мангонель, граф Окта интересовался колесницей - и оба получали ответы туманные и нечёткие. Небо темнело, мир вокруг наполнялся красками. Собеседники, наконец, достаточно захмелели, чтобы продолжить разговоры между собой, не обращая внимания на скучающую Немайн.