А вот грязной каёмки по краю нет. Так что - не работала она в этом платье, и даже ходила недалеко. Рукава узковаты, да ещё и перехвачены красной тесьмой на запястьях. Рубашка - краешек торчит, по подолу вышита, и довольно тонко. Кажется, льном. Вот и всё. Кто бы ты ни была, милочка, а опыта тайной службы у тебя нет, и прокол детский - бедное платье поверх богатой рубахи. Тоже чистой, а ведь вся грязь липнет на тот подол, что длиннее, в этом Клирик уже убедился. В волосах - простые роговые гребни, без резьбы. Никакого намёка на клан нет.
      И вообще - выглядит чуточку знакомо. А вот ведёт себя - нет. Собственно, никак себя не ведёт. Разве - дышит. Пахнет вишнёвой настойкой. Самую чуть. Ждёт? Хм. В эту игру могут играть двое. И отчего не проверить, как тело эльфийки отнесётся к японскому стилю утончённости?
      Хорошо отнеслось. Клирик уселся рядом - хотя с эльфийским зрением это было и неудобно, гостью он видеть не мог. Зато прекрасно слышал. Ровное дыхание, больше ничего. Минуты шли. На пятках оказалось уютно. Самое то для отдыха. И для ухода за ребёнком, вон как на коленях удобно умостился. Или любимым человеком... Настроение испортилось. Улыбка не сползла с лица Клирика - выцвела. Но, наконец, тишина закончилась. Не детским плачем, как ожидал Клирик. Словами.
      - Ты права, - сообщила гостья, - Так проще.
      И снова замолчала.
      Потом прибавила задумчиво:
      - Я - это ты, но ты - не я. Не только я. Но меня достаточно... Или нет?
      Клирик решил, что да. По крайней мере, что ещё сказать, кроме банального "кто ты такая?", не додумался. Но гостья вела себя непросто, и захотелось подыграть. И - переиграть.
      Гостья встала, поклонилась - низко, но с достоинством, и отбыла.
      Только тут в палатку вернулась Анна.
      - Я снаружи, за задней стеночкой, подслушивала, - призналась, - на всякий случай. Но мысли читать не умею. Расскажешь ученице новости из Аннона, или секрет?
      - Новости тут делаем мы, - напыщенно заметил Клирик, стараясь понять, при чём тут вообще болотный край, почитаемый местной преисподней, - а в Анноне... Беспокойно и непонятно.
      - Как всегда, - согласилась Анна.
      А к утру принц Рис вбил себе в голову, что должен построить второй мангонель.
      - Раз норманн может, почему не могу я? - спрашивал он.
      Никто не понимал, почему. Сэр Эдгар, правда, сразу вспомнил про деньги. Принц только рукой махнул. Его домен начинался здесь же, рядышком, на восточном берегу Туи. А сладкую воду и свежую пищу кораблям, идущим в Кер-Мирддин, продавал отнюдь не Гвин ап Ллуд. А получить всё это после нескольких дней на одних сухарях, разбавленном вине и воде с уксусом... Раскошелишься, даже если всего в дне пути вверх по реке ждёт столица королевства. Но в распоряжении Риса была и одна из трёх римских дорог, проходящих по южной Камбрии. Пошлины и постой обеспечивали его казну куда лучше, чем взносы за суд, плата за ремесленные привилегии и другие традиционные источники дохода.
      Увидев в ладони принца дюжину блестящих жёлтых кружочков, командующий сразу оказался за. Для него это означало ускорение осады вдвое. Для сидхи - нет.
      - Одной машины отлично хватит.
      - Но я хочу построить мангонель! Он мне нравится, и опыт может пригодиться, - выложил неотразимый козырь Рис, - это не последняя на свете война, да и где я ещё научусь сидхи брать?
      - Поработай с моим орудием, - предложила сидха, - пойми, мы с Эгилем и возле одной-то машины в кусочки разрываемся. И просто не успеем заниматься второй.
      - Второй займусь я.
      Принц выдержал скептические взгляды.
      - Я не буду ничего рассчитывать, как ты, Немайн. И я не имею опыта в постройке морских судов, как Эгиль. Но я в состоянии изучить и измерить каждый узел машины и заставить своих работников сделать всё точно так же. Не отклонившись ни на волос.
      - Не советую, мой принц.
      Клирик помнил множество историй с подобным копированием. Там вариантов было два - либо приходилось отвлекать хорошего конструктора, и всё равно получался урод, как вышло с Ту-4, либо что-то упускали, и такая штуковина просто не шла в серию. Был и третий вариант - грамотная обратная разработка похожей вещи. Опять же, требующая хорошего конструктора. Которым Рис ап Ноуи явно не был. Потому и предлагал второй вариант.
      - А я построю всё равно! Сэр Эдгар не возражает?
      Командующий не возражал.
      - Ну тогда, ты мне не указка, сестрица.
      С первой встречи Немайн он иначе не именовал.
      Как ни удивительно, пока второй камнемёт ничем не отличался от первого. Только по готовности отставал на пару дней. И понемногу нагонял... Рис шёл вторым, и набивал гораздо меньше шишек. Но свой аппарат Клирик достроил, разумеется, первым.
 
      Первый же мешок влепился в скалу. И лишь немного не попал в дыру. За спиной раздались недовольные возгласы тех, кто поставил на попадание первым же выстрелом. Сыграла роль репутация сидхи. Против ставили Анна, Эгиль - потому ему наводку и не доверили - и Рис. Этот - из весёлой вредности и коммерческого чутья.
      - А вдруг ветер не вовремя подует, - говорил он, - при ставке один к двадцати можно и рискнуть!
      Оказался прав. Хотя ветер и не подул.
      - Нужно взять левее, - вздохнула Немайн, - тащите назад. А по высоте уже хорошо...
      Мешок, лопнувший по всей длине, потащили назад. Хорошо, что к мягкому пристрелочному снаряду привязали верёвку. Иначе уже три мешка безвозвратно пропали бы. А мешковина тоже денег стоит. Пристрелка же камнемёта была нетороплива. Час - взвести. За это время многострадальный снаряд зашьют и наполнят. Выстрел. Расчёты - как изменить массу противовеса. Или длину пращи.
      Для наводки по горизонтали приходилось немного смещать тяжеленную платформу, вбивая клинья. Повернуть массивную бесколёсную конструкцию вручную нечего было и думать. А что б было, если не лишний сруб, над которым и была построена рама осадной машины?
      Работа наводчика напоминала работу мастера-кузнеца с молотобойцем: Немайн подсовывала клин, закрепляла несколькими лёгонькими ударами - после чего его вколачивали до упора люди посильней.
      Увы, утренняя роса, по-камбрийски обильная, на пару с осевшим туманом превратили траву у подножия холма в кожу улитки. Замахнувшись, чтобы наживить кол на правильное место в щели, сидха утратила равновесие. И полетела в кучу щепок и опилок, не прибранную со времени возведения рабочей оси. Для чего в опорных балках пришлось прорубить солидные пазы. Не обратив внимания на мгновенно промокшую рясу - хорошо, с утра моросило, и капюшон был надвинут на брови, Немайн подхватила киянку, сделала шаг ко всё ещё толком не закреплённому клину. Но из-под деревянных подошв вдруг звонко отозвался камень, а перед глазами вместо осадной машины и ненавистной уже вершины сидха встал пугающе знакомый интерьер.
      Просторная комната. Стены с облицовкой из серо-сиреневого камня, факелы неживого холодного огня. Сверху давит темный потолок. Ни окон, ни дверей. В комнате растерянно оглядываются четверо. В принципе, из них можно составить классическую ролевую команду.
      Бородатый гигант, в плечах шире роста. Сквозь порванный на спине парчовый халат - маловат, видать, оказался, - играют бугристые монбланы мышц. На руках охватом в десятилетнюю сосну - ржавые, но толстые цепи. Из-под халата торчат волосатые ноги. На оливкового оттенка лице застыло горделиво-презрительное выражение. Возможно, совершенно ненамеренное - просто губы выгнуты торчащими наружу длинными, жёлтыми от налёта клыками. Такому дай оглоблю - пойдёт махать по-былинному, на улицы-переулочки. Отменный Воин.
      Затянутый в алый с черным бархат, плащ подозрительно топорщится во всех местах сразу, едва достающий макушкой до пояса воина коротышка. Одна рука картинно заложена за спину, в другой гусиное перо. Держит его не как письменный прибор, а как стрелку для дартса. На лице - вдохновение профессионального пакостника, задумавшего новую каверзу. Безусловный авантюрист-Вор.
      Высокая - почти под стать скованному Воину, пышная блондинка в вечернем платье с букетом цветов. Единственная, в компании, кто на человека не только похож. Впрочем, вот она выглядела довольно неуместно. Ну разве за Колдунью бы сошла.
      Худенькая девица в простонародного тёмно-синего цвета рясе с огромной деревянной киянкой в правой руке. Мокрая, облепленная щепками и стружкой, но бодрая и целеустремлённая, посередине скорого шага - на горку. Земли под ногой не оказалось, маленькая ступня подвернулась...
      - Уууу - тоненько провыла Жрица с пятой точки. А белобрысая уже примеривалась половчее вцепиться в растрепанную рыжую шевелюру и нервически подергивающиеся звериные уши.
      - Позвольте напомнить вам о своем существовании, - заметила Сущность, - в несколько более материальной, чем голоса в голове, форме. Кроме того, я отчего-то предполагаю, что вы не откажетесь поговорить между собой.
      - А я-то тут зачем? - отвлечённо спросила блондинка, - Галочка замуж выходит, даже вышла уже, а я тут...
      Мысли её нелогично перескочили на главного виновника всех неприятностей. Которым за прошедшие месяцы был назначен недавний любовник.
      - Убью мерзавку...
      - Я верну вас, как и в прошлый раз, секунда в секунду, - пообещала Сущность, - тогда ведь всё было в порядке? Даже мерцания не будет.
      - Ничего себе в порядке! Был у меня любовник, почти муж, была подруга... Хоть и по виртуалке...
      - Ну так и считай, что они поженились, - предложил Воин. И раскатисто захохотал, аккомпанируя звоном цепей.
      - Это у неё, боюсь, подсознательно и отложилось в мозгу, - Вор взмахнул пёрышком, как рецепт подписал, - Разложив ситуацию по Карлу Густаву Юнгу, мы поймем, что она не лезет ни в какие рамки. А пространство за рамками мозг склонен заполнять знакомыми паттернами. Обычно представление любовника существом своего пола часто свидетельствует о подавленной гомосексуальности, но в данном случае...
      Бросок высокой пришёлся в пустоту. Рыжая как-то очень вовремя сделала полшага вбок. Сущность отреагировала.
      - Осторожнее, девушки, все повреждения, полученные здесь, останутся при вас. Вы, может, не обратили внимания, что присутствуете здесь не в виде аватара?
      - Да? - бывшая волшебница осадила назад. Всплеснула руками. - Дайте кто-нибудь зеркальце, я сумочку в машине оставила...
      - Это кто тут девушки? - спросила рыжая, роясь в карманах, пока не извлекла из бездонных глубин здоровенный артефакт размером со средних размеров сковороду, - Мне как раз подарили... И второе в городе ждёт. Вот. Держи. Если платья, букета и бородавки под левой грудью тебе недостаточно.
      И замерла в готовности к испанскому приставному шагу. Атаки не последовало. Блондинка смирно взяла зеркальце. Едва не уронила.
      - Золото не чистое, - сразу отметил Вор, - тебя надурили.
      - Электрон, - откликнулась рыжая, - не одна я на цвет лица переборчива. Это ж зеркало...
      - Я-то вам зачем? - спросила у Сущности бывшая Колдунья, поправляя причёску, - я ж вне игры.
      - Вне игры, но не вне эксперимента, - разъяснила Сущность, - Полагаю, вам знакомо понятие контрольной группы? Вот это вы и есть. И неужели вам неинтересно, что происходит с вашими товарищами по сетевым играм? И - о девушках.
      Сущность изобразила краткое раздумье.
      - В строгом смысле, единственная девушка тут - вы.
      И ткнула пальцем в рыжую.
      - Девушка? Да? - протянула рыжая, - А по-моему - чебурашка. Неведома зверушка. Родила царица в ночь... Багрянородную с ушами. Извольте мотивировать всучивание мне бижутерии с историей, невозможной для эльфийки "Забытых королевств". А также непредоставление мне банальных сведений о собственной физиологии. Даже из чисто ролевого подхода - у моей эльфочки должны быть родители, воспитатели... Даже у последней в роду! Потом ей сто двадцать лет. По личному опыту знать должна о себе самой хоть что-то. Мне надоели сюрприз за сюрпризом! Ну правда, жить же невозможно, когда не знаешь, что тело отколет в следующий момент.
      - Я не намереваюсь... - напыщенно начала Сущность. Но рыжая её перебила.
      - А я намереваюсь. Прекратить участие в вашем балагане. По причине бездарности мастеров. Точнее - второго мастера! Ты же второй спорщик? Вторая Сущность? Голос тот же, но слова-то другие. И я не самоубьюсь, не дождётесь. Просто начну тихую обывательскую жизнь. Без попытки каких-либо свершений. Уеду, скажем, в Норвегию, и буду доить коров до старости... Харальд на мне женится без разговоров. Или Эгиль...
      - Какой старости?! - возопила Сущность, - И вообще, в отличие от этого бездаря... - осеклась, - В отличие от первой Сущности, назовём её Сущностью А, я могу почти всё. Но я не понимаю, почему именно мне нужно разгребать чужие ошибки! Впрочем, вечно-то мне за других отдуваться. Ладно. Будет тебе информация. А зачем то кольцо... Вот это моя работа, чем и горжусь, заслуженно. Это единственное кольцо в реальном седьмом веке, за которое можно было бы выручить пятьдесят тысяч номисм. При некоторой ловкости, конечно. Я был против - но позволил себя уговорить, и проделал отменную работу! Оно настоящее. Император велел переплавить, и лично следил за уничтожением, но я взял камень за микросекунду до того, как его расщепили, заменил на рубиновую крошку. Я подменил кольцо прямо в тигле, на слиток золота нужной пробы! А ты тут ещё возмущаешься. Кстати, вот тебе информация. С собой не дам. Смотри тут, память у тебя теперь абсолютная.
      И протянула выхваченный из воздуха фолиантище. Клирик аж крякнул под грузом. Бывшие сопартийцы чуть ошалели от зрелища: страницы мелькали под пальцами эльфийки, так, чтобы она только успевала увидеть текст. Изредка темп чуть замедлялся, и слышались реплики: "Ага. Нехорошо. Ну-ну. Не знал... Вот засада! Обидно... Здорово! Ну не свинство? Только представьте!"
      Когда Вор попытался заглянуть через плечо, Клирик процедил:
      - Убью.
      Вор понял - не убьёт, так попытается.
      - Так, - подвёл итог Клирик, захлопнув книгу, - уже неплохо. Теперь ещё один вопрос по существу. Как так получилось, что Галочка замуж выходит?
      - Так и собиралась же. Нас обоих в свидетели звали... - удивилась Колдунья, вместо тебя теперь... Ну, ты его не знаешь.
      - А вопрос-то не к тебе, - объяснил Клирик, - а к Сущности. Вы нас обещали вернуть в ту же секунду.
      - И вернем. Никакой проблемы. Всё равно четыре мира готовили. Ну, сделали один контрольный. Копию исходного. Проще, чем слепки прошлого делать.
      - А что с этими мирами будет после эксперимента? - поинтересовался Вор, - Обидно работать в мусорную корзину.
      - А это проблема самих миров. К тому времени, когда они разовьются настолько, что смогут встретиться, пройдёт столько времени, что они даже не поймут, что у них общие корни. Никого распылять или уничтожать мы не собираемся. Пусть живут. Может, даже понаблюдаем их некоторое время.
      - Так Галочка что, понарошку замуж выходит? - удивилась Колдунья.
      - Для твоего мира - нет, - объяснила Сущность, - и вообще, ты же отказалась играть? Поэтому ты навсегда останешься в сдублированном мире. Просто из соображений гуманности он сделан копией прежнего. Кроме присутствия вот этих трёх личностей. Мы, видишь ли, решили узнать, как их отсутствие повлияет на развитие твоего мира.
      - А моё - на развитие их мира?
      - Нет, тебя я скопировал. Там будет точная твоя копия. Только - до входа в нашу игру.
      - И что, тамошняя я и знать ничего про этого... Эту... Змею подколодную ничего не буду?
      - Именно. Впрочем, вернуться в тот мир ты уже не сможешь. И узнать о судьбе двойника тоже. Там-то время остановлено, как и уговаривались. А когда будет запущено - мы прекратим всякое вмешательство, и контакт между вернувшимися и оставшимися во вновь созданных мирах прервётся.
      Бывшая Колдунья задумалась. Ненадолго - чтобы повернуть голову к эльфийке.
      - А почему зеркало в гравировке? Не видно же ничего.
      - Так считается красивее...
      - Странно. Слушай, тебе же всё было интересно...Ну и как? И не говори, что не попробовала - за три месяца-то!
      Клирик принялся рассматривать руки. Потом сообщил:
      - Можешь считать, попробовал. Ребёночка заполучил...
      - И на каком ты месяце?
      - На первом. Привыкаю. Странно очень - вот существо, да? Сосёт, орёт, писается - и больше ничего, но хорошее! Как это так получается? Ах да, он ещё сидеть умеет.
      В последних словах звучала гордость. Колдунья замолчала, пытаясь уяснить, как начало беременности связано с "орёт и писается". Этим перерывом воспользовалась Сущность.
      - Итак, мы несколько отвлеклись от главного. Текущий баланс свершений. Воин - семь целых, шестьдесят четыре сотых процента. Вор - два целых, восемнадцать сотых процента. Жрица - или Клирик? - ноль целых, пять десятых процента.
      - А чего у рыжей так мало? - возмутился Воин, - Она вон вроде не в цепях...
      - А ты не помнишь? - удивилась Сущность, - Ну, не буду рассказывать. Это уже вмешательство получится. Скажу только, что абы кого в Монголию на показ Великому Хану не возят.
      - А какая разница? Если в плен попался? - Воин грустно прозвенел цепями. Он пытался думать, а с его интеллектом, что в игре, что в реальности, это было очень печально. И сам процесс, и последствия. Но печальный и почти мелодичный звон цепей Клирику невольно напомнил...
      - А ну-ка, орочья башка, скажи: "Во имя всего святого, Монтрезор!"
      - Зачем?
      - А затем. А ещё приляг. И руки над головой в стороны разведи...
      - Лучше ноги, - хихикнул Вор.
      - Зачем? - переспросил Воин.
      Клирик снова полез в глубины рясы.
      - И чего только не приходится таскать с собой порядочной девушке, - с этим комментарием на свет божий появился аккуратненький геологический молоток, - помимо приёмного дитяти! Хорошая, кстати, вещь. И образец отколоть. И в лоб засветить. И кольчугу пробивает только так.
      Сущность поняла первой.
      - Так нельзя.
      Воин просветлел лицом - дошло. Лёг на каменный пол, как сказали. Клирик встал рядом с ним на колени, примерился... Всё-таки обернулся к Сущности.
      - Можно. И что ты со мной сделаешь? Из царевны в лягушку превратишь? Про русский принцип - сам погибай, а товарища выручай - слышать доводилось? Да и интереснее же! Будем считать, что цепи разорваны в припадке боевой ярости. Мне вот, например, ужасно любопытно, что может сделать полуорк раскованный с полусотней монголов из гвардейской тысячи Бату-хана... Ты учти, рубить буду посередине. Так что оружие у тебя выйдет коротковатое. Ну что, готов?
      - Угу.
      Молчание. Бездействие.
      - Руби, чего ждёшь.
      - Скажи: "Во имя всего святого, Монтрезор!"
      Вор хихикнул. Потом почесал затылок. Что-то казалось неправильным...
      - Глупости. Руби.
      - Скажи. И тихо позвени цепями. Бубенчиков, жаль, нет.
      - Ты что, того? С прибабахом?
      - Конечно, того. После трёх месяцев девушкой.
      - Нелюбленой, - встряла Колдунья, - или беременной. Не пойму...
      - Вот-вот. И вообще, я эльфийка. Дииивная. Мне положено быть того и с прибабахом. Говори. Жду.
      - Бред какой-то.
      - Бред. Ну, не хочешь...
      - Хочу.
      - Говори. И не забудь печально звякнуть цепями. Обязательно - тихо и печально.
      - Во имя всего святого, Монтрезор! - звон вышел громким и возмущённым, но Клирик решил не придираться.
      - Да, во имя всего святого! - провозгласил он, и обрушил геологический молоток на облюбованное звено. Клирик никогда не любил рассказов Эдгара Аллана По. И с Бредбери тоже не во всём соглашался. С первого удара цепь не подалась - но зазубрина осталась внушительная. Оставалось - долбить.
      - Премии за деяние не жди, - склочно вставила Сущность между равномерными ударами.
      Клирик безразлично пожал плечами.
      - Сумасшедшая, но наша, - объявил Воин. Немного подумал, - А раз наша, так прочее побоку. Кстати, как у тебя дела, рыжуня?
      - Ноль пять процента, - напомнил Клирик. Бил он не слишком сильно, но точно, и Воин, который одно время подумывал забрать инструмент да покончить с цепью одним ударом, решил оставить дело специалисту... Всё-таки Клирик очень многое успел перенять у Лорна ап Данхэма. Даже не осознавая того.
      - Прискорбно, - отозвался Вор, - но в женском теле ожидаемо. Хотя уже за одно то, что ты ухитрилась оставаться девственницей три месяца, лично я бы дал процентов шестьдесят. Я вот на грани Возрождения, Америку ещё не открыли... И то. Дикость и разврат, уж поверь собственному психоаналитику его святейшества Иоанна Двадцать третьего... А у тебя там тёмные века!
      - Но это ж двадцатый век... Или я что-то не так понимаю, или ты прибился не к папе, а к антипапе. Постой, постой... Уж не к Балтазару ли, милейшему, к Коссе? На могиле которого постоянно приписывают: "Бабник и пират?"
      - К нему, - раздулся Вор от гордости, - к самому. Неплохой мужик, большая часть того, что про него писали - пасквили. Но бабник и пират - святая правда, так он и не скрывает. А антипапой он у нас получился - потому, что проиграл. А у меня он будет папой. Хотя бы потому, что читает мои книги! Но - цена человеческой жизни просто пугает... Пришил человечка - на тебя обиделись, накропал эссе - простили и от восторга поросячески визжат. Ценят творцов, ценят! Но какие они все в этой Пизе горячие, не той походкой мимо прошёлся - за рапиру. Я, конечно, сюрикеном в лоб... Потом родню мужского пола. Потом любовников родни женского, а это категория, которая не переводится. Приходится утешать лично. Так что знаю, о чём говорю. Кстати, тоже создал репутацию. Хоббиты - они только наружно маленькие, а так гиганты!
      Выяснилось - Вор за месяц успел, не разгибаясь, накропать и опубликовать на собственные средства два труда по психоанализу. Приобрел славу. Примерно как у Макиавелли, только хуже. Был отлучен от Церкви, и прощен - лично папой - пусть и всего одним из трёх - принявшим сочинения к руководству!
      После одной из уличных дуэлей - его к тому времени прикрывала группа поклонников, так что дуэль выглядела средней руки уличным сражением - был взят под стражу. Но - обещал создать проникновенный труд против колдовства. Выпустили - условно. Вот тогда Вор и совершил главное своё свершение - трактат о кошачьей анатомии, - и о невозможности для нечистой силы подробно воспроизвести их облик в качестве фамилиара. Препарированные - иные живьём - кошки ему теперь по ночам снились, но он утешал себя мыслью, что гораздо большее число животных он избавил он плачевной участи...
      Как только Воин разогнул надрубленное звено, а геологический молоток снова скрылся в бездонном кармане, Сущность объявила, что всем пора обратно. И Немайн оказалась рядом с мангонелем.
      То, что сидха споткнулась два раза подряд, никого не удивило. Но тут она начала искать деревянный молот, что только что держала в руках. Занятие было безнадёжное - киянку она забыла у Сущности. И совершенно не подозревала, что только что дала начало новой валлийской поговорке. "Потерял, как Немайн". То есть вдруг и с концами...
 
      За матерчатыми стенами палатки снова раздался мощный скрип, зашумел рассекаемый гигантской пращой воздух. Мангонель продолжал ежедневный труд.
      - Рабочие - на привод блоков! Тяни!
      Тянуть предстояло много. Ещё один мешок с землёй устроился в сетке пращи, чтобы через час уйти в сторону крепости Гвина. Звякнуло било. Полуфэйри вздрогнула. Малыш на било внимания не обратил. Даже спать как-то ухитрялся. Впрочем, на руках у сидхи. А било теперь будет регулярно брякать почти час. Этот неприятный звук... Если подумать - самое плохое из всего, что с ней приключилось за год. После того, как родители, отчаявшись свести концы с концами, продали дочь в рабство. Потом... К рабыням не сватаются.
      Жену храбрый гезит-копейщик с собой на опасное, хоть и прибыльное дельце в Уэльсе волочь постеснялся. Для мужских надобностей вызвал рабыню. Опробованную. С сыном. Этот-то отпрыска от рабыни и за щенка не держал. А новая хозяйка - добрая, мало что сидха да ведьма. Какая разница? Сын же, пусть и будет носит имя сидхи - так ведь всё равно, кровь-то чья? А станет благородным. И не разлучила. Всё таки к хорошему привыкаешь быстро, и Нарин уже начинало казаться, что война богов длится вечно. И будет длиться вечно. И хорошо. Вот только било...
      И лишь к тому, что каждый день по шестнадцати мешков, каждый из вот такущего куска ткани, отправляется в пасть Кричащему холму, кормилица сидхового приёмыша привыкнуть не могла.
      Пусть грубая, конопляная, но ткань. Пока она не попала в Уэльс, лён и шерсть она только стирала. Носила вот как раз коноплю. Ну, может спряденную и вытканную получше, чем мешковина. И всё равно - третью неделю каждый день...А мешки большие, каждый в два человека весом. Материи на них нужно много.
      Когда кормилица робко спросила сидху, как же это получается, та только ушами дёрнула.
      - Надо будет, городами стрелять буду. Главное - иметь на это средства. На мешки средства есть. На кормёжку пленных - тоже.
      Очень странные средства - не золото-серебро. Поцарапает грязным пёрышком кусок тонко выделанной кожи, прижмёт испачканный в зелье пальчик - и заплатила за товар. И никто не жалуется, не кричит, что кусочек кожи вместо монеты взял. Нарин проверила - видят купцы именно кожу. Чудеса... А сидха удивляется обычным житейским поворотам.
      - Бред какой-то... - привычно возмущалась Немайн, глядя, как ребёнок сосёт чужую грудь. Последние дни она уже переносила кратковременную разлуку с малышом. Если тот оставался в пределах видимости, - Родительница, живая, числится кормилицей, а матерью считается девица. Незамужняя и вообще, э...
      - Невинная, - Анна возится с очередным зельем. Из глиняной реторты валит пар.
      - Вот именно. Что ж это такое?
      - Жизнь. И не такое случается. Ты, наверное, и более странного повидала.
      - Да это как сказать, - Клирик припомнил сказки, - если уж у фэйри ум за разум заходит от того, что обед варят в скорлупе и одно яйцо варят на семерых работников, то от этого вот и вовсе можно свихнуться...
      - А пар - это сущность воздуха или сущность воды? - вслух задумалась Анна, - Стоп. Не отвечай, не отвечай. Я сама. Я опять не до конца разложила вопрос. Пар это вода, дождь, только незрелый, верно? А дождь это часть воздуха. Точнее, то, что из воздуха падает. Когда созреет. Значит, пар, это и вода и воздух. Воздух с сутью воды. Интересно, стоячий или подвижный? Можно додуматься, а можно...
      Клирик с удовольствием слушал. Взрослый человек, а потому вмешиваться нужно только тогда, когда опыт становится опасным, а размышление превращается в муть. Иногда стоит молчать даже в ответ на прямые вопросы. Когда Анна работала сама - получалось интересное. То, что он себе недавно и представить не мог. Научная магия в действии. Теорию взяла из ТРИЗа, Альтшуллера - по рассказам - сочла великим магом, посильнее Мерлина. При этом у неё совершенно отсутствовала присущая большинству инженеров зашоренность. Она ведь совсем не представляла себе конструкцию даже элементарных, для Клирика, машин. А раз так, то и готовых, шаблонных решений у неё не случалось. А дифирамбы, которые спел Клирик применению физических эффектов вместо движущихся частей, оказали дополнительное действие...
      Вот сейчас, Анна осторожно поднесла тряпочку к носику реторты. Та фыркнула, лоскут взвился...
      - Подвижный. То есть - ветер. Наставница! Выходит, моряки, когда нет ветра, могут сделать его из воды, вскипятив её? И не брать с собой вёсел, а ходить только под парусом?
      - Могут, - немедленно согласился Клирик, - ты думаешь, тут подойдёт обычный парус?
      - Обычный парус ловит обычный ветер. Особый ветер следует ловить особым парусом. Но каким - я пока не вижу...
      Полог откинулся.
      Немайн отвернулась от полуденного света.
      - Кто?
      - Селиг Муллан, леди сидха. Я из Пенгверна. Беженец. С матерью и сестрой пробираюсь к Арбет, к родне. Нашу ферму саксы сожгли.
      Обычная для Уэльса история...
      - Я тут видел, как у тебя молоток пропал, и понял кое-что. О Гвине. Не согласишься ли поговорить со мной наедине?
      - Хорошо. У камнемёта устроит? Через... - Клирик в который раз проклял отсутствие часов. День, правда, ясный, - ребёнка перепеленаю, на перевязь возьму - и приду.
      - Да какое ж это наедине?
      - Самое лучшее. Скрип, команды, все при деле. Ну и секретов никто не рассказывает в таких местах, значит, и подслушать некому.
 
      Мангонелем командовал Эгиль. Неплохой моряк, а работа расчёта осадного орудия мало чем отличалась от работы экипажа драккара. Разве качки нет, да сырость иногда отступает. А так... Мерный бой била. Вместо вёсел - в руках верёвка. Не грести - тянуть. Под тот же монотонный ритм.
      - Диинь! - Рывок, вращаются блоки, и немного поднимается над землёй ящик с камнями - источник метательной силы. Падают деревянные храповики. И когда люди ослабляют хватку, груз не опускается, оставаясь там, куда его возвело это усилие. На пядь выше чем до предыдущего...
      - Диинь! - Не отдохнуть, не утереть пота... Ещё пядь. А всего нужно шестьсот. Пядей. Рывков.
      - Диинь! - Ещё пядь. А если рвануть слишком сильно, храповики не удержат груз. А верёвка неудержимо рванётся под блоки, и везунчик, кто успел отпустить. А кто не успел - покойник.
      - Диинь! - Ещё пядь. Вот будет их шесть сотен - и пленные фэйри отдохнут. А Эгиль прищурится - у него не получается так хитро, как у сидхи. Но это без разницы. В конце концов, если сидха придумала - и объяснила, что сделать, то норманн попросту сделал это.
      - Диинь! - Ещё пядь. Он построил эту машину, что адски пытает два десятка человек. Что возносит к небу ящик с камнями. Чтобы потом его уронить. Греческое слово для галеры - "каторга". Что будет обозначать в Камбрии слово "мангонель"?
      - Диинь! - Ещё пядь. Но Эгиль даст команду - било умолкнет. К мангонелю подойдут валлийские воины. Закрепят крюк. Заложат мешок в пращу, так похожую на рыбацкую сеть. Трижды проверят спуск. И рядом с мангонелем останется только один Эгиль.
      - Диинь! - Ещё пядь. Он наклонит рычаг, и груз упадёт, и праща взлетит, и соскочит одним концом с крюка, раскроется. Мешок с землёй - весом в два человека - важно двинется в путешествие по небу.
      И фэйри, тяжело дыша, повалятся на землю. А валлийцы будут делать ставки - попадёт, не попадёт. И многие проиграют свою плату, и примутся играть на скот и землю. А другие выиграют, и на следующий выстрел поднимут ставки. И снова прицепят верёвки и блоки. И зазвенит било...