Конечно, одними плюсами дело не ограничилось. Через час похода я почувствовал, что, несмотря на имплантаты, выдирать ноги из грязевых потоков становится трудновато. Еще через полчаса пришлось подключать усилители скафа. Идти стало легче, однако наш молодецкий марш-бросок все больше затягивался. В конце концов один из радориан по пояс провалился в глинистое болотце, и мы сделали короткий технический привал.

Согласно компу, идти оставалось пару километров. Нашими темпами – не менее двух часов. А ведь десантируй нас поближе, валялся бы я сейчас на пузе и наблюдал за ящерками, копошащимися вокруг плоского купола вражеской базы. Какое-никакое, а развлечение… Чушь все это! Не было бы никаких ящерок: в такой ливень ни одно разумное существо носа на улицу не высунет. И крутой инопланетной базы нет: завод – он завод и есть. И лежал бы я сейчас в ожидании сигнала общей готовности по уши в этой жиже, и было бы мне еще муторнее. Пора изживать военно-романтические представления.

Пока огонек готовности горел только у двух групп. Обе с диверсионными заданиями: склад оборудования и небольшой аналитический комплекс. Эти объекты располагались в пригородной зоне, и задействовать предполагалось телепатов, а не грубую силу.

Центры же производства биологической нечисти ящеры вынесли подальше от густонаселенных пунктов. Как результат КЗ-Леон с основными ударными силами штурмовал горные вершины, мы месили грязь на юго-западной оконечности континента, а третья, не уступающая нам в численности группа зачищала один из островков двумястами километрами севернее.

Я плюхнулся на спину и попытался завернуться в маскклеенку. Название этого чуда визуальной защиты было моим, поскольку аналогов в нашем языке опять не оказалось. А на ощупь клеенка – она клеенка и есть.

Апатично пролежав без движения пару минут, я открыл глаза и, рефлекторно щурясь, нащупал короткий загубник. Потягивать напиток и одновременно смотреть ввысь оказалось абсолютно невозможно. Теплые маслянистые струи рушились с небес и разлетались в нескольких миллиметрах от лица. Убедить себя, что шлем защищает надежно, не удавалось. Тогда я снова сомкнул веки и принялся потягивать сладковатую, чуть газированную жидкость. Мой любимый вариант тоника.

Истекла шестая минута медитации, и группа двинулась дальше. Я с некоторым удивлением обнаружил, что за время лежки слегка ушел в землю. Пришлось спешно выковыриваться.

Оставшиеся два часа шли без остановок. Глинистая почва чавкала под ногами. Самая натуральная глина, и как на ней такие джунгли умудрились вымахать?

А джунгли были самые настоящие. Очень кинематографичные джунгли. С корявыми деревьями, закрывающими небо, широкими лопухами листьев и густым кустарником. И мы в роли инопланетных охотников! Даже маскировка похожа. Неожиданно пришла мысль, что для ящерок мы и являемся инопланетными охотниками. Причем столь же уродливыми и кровожадными. Впрочем… они первыми начали.

Комп предупредительно пискнул и сообщил, что группа островитян заняла позицию и ждет сигнала синхронизации. Значит, остались скалолазы да мы.

К концу перехода из пяти десантников в мини-болота ни разу не провалился лишь я. Повод для гордости, хотя ничем, кроме удачи, это не объяснить. Сканеры на всех скафах стояли одинаковые… А может, и не на всех. Когда распределялось снаряжение, скаф мне выдал лично Кэлеон. Сказал – последняя корректорская разработка, модифицированная и улучшенная.

По понятной причине я и раньше ходил в скафе нестандартного образца. Радорианские были мне малость великоваты, да и вообще черта с два с ними синхронизируешься. Блок, обеспечивающий мыслеконтакт, был то ли слишком чувствительный, то ли наоборот… Короче, работать отказывался. Скаф мне дважды переделывали, что-то там настраивали и адаптировали; в итоге получилась та же радорианская штуковина, но вполне годная для моих нужд. Подобный скаф я осваивал на базе, в нем же проходил девять кругов ада на тренировках. А вот здесь, смотри-ка, подсунули новую разработку.

Когда первый приступ детской радости прошел и я добрался до технических данных, выяснилось, что ничего примечательного мне не выдали. Подтянули немного ряд боевых характеристик и… все. По словам Кэлеона, после этих добавок я стал соответствовать среднему оперативнику группы. И почему, интересно, я этому не обрадовался?..

– Готовность, – раздался тихий голос нашего штатного телепата. – Почти на месте.

И неожиданно добавил:

– Предельно осторожно. Здесь что-то странное с пси-фоном. Не пойму, первый раз такое.

Мы продолжили движение, и буквально через три десятка шагов поползла вверх техноактивность. Затем начались линии контроля. Их мы прошли быстро: все-таки в технике Дзорт отстал от радориан прилично. Особенно в послевоенные годы.

Вообще странно, наверное, это выглядело. Видимость нулевая. Идем по карте и сканерам. Последние увеличивают зону ориентирования до полусотни метров. В принципе в джунглях больше и не надо, но… Друг друга тоже не видим. По крайней мере глазами. Вместо солдат точки на карте и слабые-слабые красноватые тени – компьютер дорисовывает «невидимок» и проецирует изображение на маску. Заменяет, так сказать, несовершенные органы чувств.

– Стоп. – Это снова телепат. – Пришли.

Лес закончился, дальше еще одна полоса контроля и производственный центр. Я осторожно присел на землю. Кроме водных струй и нескольких темных пятен – деревьев, – по-прежнему ничего не было видно.

– Разделение один-один. – Тарр говорил на элианском техническом. Голос тихий, без эмоций.

Разделение один-один запланированное. Тарр и элианин выдвигаются вперед, а мы втроем остаемся и ждем, когда они вырубят систему контроля. Последняя линия самая серьезная, поэтому примерно полчаса проходят в вынужденном безделье.

– Сделано. На позиции. – Я поднимаюсь и устремляюсь вслед за красными призраками. Когда до опушки остается совсем немного, плюхаюсь на живот и остаток пути проделываю ползком. Древний тактический прием и поныне не утратил актуальности.

Через несколько минут впереди проступили смутные очертания строения. Комп услужливо дорисовал картинку. Теперь здание выглядело как в погожий солнечный день.

Тарр отослал сигнал координатору: группа на месте и готова к действию. Потянулось ожидание. Закутавшись в клеенку-невидимку, я сосредоточенно грыз загубник. Тоник заканчивался, надо было экономить. Зачем – непонятно, но надо. На всякий случай.

Двадцать минут, тридцать, час… Да что они там в этих горах делают?! По плану должны были прийти одними из первых! В срыв планов Кэлеона я не верю. Просто не верю, и все!

– Готовность! – В голосе Тарра проскользнула почти неуловимая нотка напряжения, и одновременно вспыхнул сигнал: группа Кэлеона на позиции. Короткое перемигивание компов. Синхронизация завершена. Начинаем. Первый в истории человечества космический бой: землянин против инопланетян. Ну надо же! И это происходит со мной!

Стянув защитную пленку с плазмера, я пополз вперед. Сейчас главная задача – сделать как можно больше до того, как ящеры нас заметят.

До здания мы добрались успешно. Распластались под бурыми неровными стенами – ящерки любят бугристые поверхности – и стали ждать, пока Тарр с небольшим компьютерным взломщиком переиграет систему охраны. Играл он долго. Сигнал изнутри шел слабый, и на то, чтобы вправить местным компам мозги, ушло с четверть часа. Затем массивная закрывающая вход пластина ушла вверх. Вперед!

Я сбросил маскпленку. Скаф давал почти такую же оптическую защиту, и наиболее «видимой» частью, несмотря на слой мимикрирующей краски, оставался плазмер.

Тарр работал ведущим, остальные цепочкой следовали за ним. На боевое построение это ни капли не походило, однако пока столкновений и не предвиделось. Радорианин замер.

– Проблемы. Разделенная система защиты. Дублирующий блок на минус первом уровне. Отсюда не отключим. – Короткая пауза. – Разделение ноль-семь.

Ноль-семь – идиотская нумерация – это я, ведущий телепат и еще один элианин. Радориане – основная ударная сила – движутся вторым темпом.

Шлюзовой отсек закончился, и мы снова оказались в джунглях. По крайней мере так показалось вначале. Потом я заметил в небольших просветах фрагменты стен. Кусочек планеты просто внесли внутрь завода для каких-то своих нужд. Мутантов, что ли, здесь тестируют?

– Почти весь персонал уровнем ниже, – проинформировал телепат. – Одна или две особи на втором этаже. Про нижние уровни подробно сказать не могу.

Мы возобновили движение. Телепат первым, я и второй элианин чуть сзади и сбоку. Радориане идут следом.

Минимум дважды мы попадали в зону видимости камер, но по-прежнему было тихо. Внутреннюю систему контроля Тарру удалось обмануть. Обойдя джунгли по периметру, группа остановилась на небольшой покрытой пластиком площадке. Ядовитые темно-зеленые цвета, наросты на стенках… Пакость.

Площадка ветвится двумя коридорами. Они ведут куда-то на первый уровень и нам не нужны. А нужна нам либо лифтовая шахта, либо ведущая вниз лестница. Выход на последнюю закрыт, да не больно-то и хотелось: сгибаться на дзортианских лестницах нужно в три погибели. Зато с лифтом везет. Платформа благополучно замерла наверху, а спуститься по стволу лифтовой шахты – дело нехитрое.

Площадка этажом ниже не отличается от предыдущей, разве что джунглей Здесь нет. Вместо них еще два коридора – своеобразный перекресток. Потолки низковаты, но идти можно не сгибаясь. Мне. А вот телепату нашему труднее. Он и по элианским меркам довольно высокий, будет мучиться.

– Нам туда, – направляет Тарр.

– Большая часть ящеров в боковом ответвлении, – докладывает телепат, – впереди только двое или трое… не нравится мне пси-фон!

Добавление было столь неожиданным, что Тарр счел нужным прореагировать:

– Чем?

– Не знаю. – Едва уловимые нотки растерянности. – Ни на что не похоже. Но, кажется, это еще ниже, в лабораториях.

– Разберемся. – Тарр ответил, а значит, отнесся к сказанному предельно серьезно. Любопытно. Я, например, со своим четвертым уровнем ничего не чувствую, и второй элианин-сенс, видимо, тоже. Но уровень у нашего телепата десятый и, что намного важнее, дюжина успешных операций за плечами. А значит, его интуиции стоит доверять.

Движемся чуть быстрее. Камер и датчиков не видно, теперь главное, чтобы никому из ящерок не вздумалось прогуляться по коридору.

Болотная расцветка начинает потихоньку раздражать, со стен тут и там свисают какие-то змееподобные растения. Резкое ярко-желтое освещение обеспечивают замкнутые в нелепые пирамидальные плафоны лампы, расположенные попеременно то на стенах, то на потолке. А еще в коридорах стоит устойчивая вонь явно искусственного происхождения. Видимо, ароматизатор… Как такой мерзкий запах может нравиться?!

Мне в голову запоздало приходит мысль, что с нас после такого ливня должно течь ручьем. Лихорадочно кручу головой. Ничего подобного. Скаф каким-то образом эту проблему решил. Причем даже не проинформировал, похоже, счел решение само собой разумеющимся.

Остановка. Последняя и самая нервная. Дальше будет сплошная карусель и беготня на время. Коридор плавно уходит вправо. В десятке метров впереди контрольный центр – сердце здешней службы безопасности.

– Четверо ящеров, очень близко. Общая расслабленность. Начинаю торможение. – Телепат замолкает, а я чувствую легкое, почти неуловимое колебание его психосферы. Уснуть ящерки, конечно, не уснут, но, глядишь, секунду-другую элианин нам выиграет.

Во время пси-атаки Тарр пытается взять хотя бы под частичный контроль систему охраны.

– Сделано. – Два возгласа раздаются почти одновременно. – Локальная синхронизация.

Началось! Сейчас компы скафов соединяются в единую сеть. Теперь я и радориане – цельный боевой механизм. С элианами сложнее, но они тоже становятся если не нашей частью, то уж симбионтами точно. А дальше… Дальше тело уже почти привычно становится чужим.

Дверь, закрывавшая проход в комнату, уползает вверх и… секундный «бой» заканчивается. Я уловил всего несколько кадров, а ящерки вообще ничего не уловили.

Только теперь удается мысленно восстановить всю последовательность. Осознать, что закутанная в дурацкий балахон туша справа – моя работа, а три другие – остальных оперативников. Вот тебе и разница в техническом оснащении. Мы стоим в центре вражеской базы, а враги о нас даже не знают.

Тарр немедленно прилипает к компьютерному модулю, а я успеваю быстро оглядеть помещение. Ничего особенного. Три десятка экранов, транслирующих информацию как из помещений базы, так и снаружи. Несколько то ли кроватей, то ли столов: мебель у Дзорта крайне специфична, и ее назначение не всегда удается с ходу понять. Сложный и вместе с тем невнятный орнамент растений на стенах. Пара настольных компов, здоровый широкий шкаф, на полу нечто вроде ковра.

Понять, чем занимались ящеры, теперь трудно, несмотря на то, что внешне рептилии почти не пострадали. Ни одного выстрела из плазмера сделано не было. Били лазерами. Коронный радорианский трезубец, разработанный во времена войны. Голова, сердце, центральный нервный узел. При точном попадании ящер даже дернуться не может, просто оседает на землю. Никто из десантников не промахнулся.

– Система наша. – Тарр закончил возню с центральным компом. – Контроль частичный, но мешать электроника не будет. Расположение оставшихся особей следующее. – На единственном, архаичном по меркам станции проекторе высвечивается карта базы. Пять этажей, из них три подземных. Причем про минус третий уровень мы не знали.

На схеме проступает оранжевая сыпь. Две точки наверху, дюжина на нашем этаже и столько же уровнем ниже. Несколько точек на подземном уровне из оранжевых становятся зелеными – охрана. Тарр комментирует:

– Действуем планово. Ящеры со второго и минус первого уровня находятся на рабочих местах. Скорее всего помещений не покинут. Я остаюсь здесь и обеспечиваю общий контроль. Остальные вниз. Лифтовую шахту перекрыть. Охрану уничтожить. Съемка, минирование, отход. Проверьте новые, не указанные в первичном плане помещения. Все.

Все так все. Вчетвером выскальзываем в коридор. Теперь можно особо не таиться. Датчикам мы безразличны, система внутреннего оповещения не работает. Уже проверенным путем – через шахту лифта – спускаемся вниз. Идущий последним элианин ненадолго останавливается, прикрепляет к потолку два хорошо знакомых диска, высыпает горсть «паучков». Теперь ящеркам на этаж не выйти и с этажа не уйти. Лестницу оставляем чистой, мало ли что.

Минус второй этаж – точная копия предыдущего: те же четыре коридора. Только вот охранники сидят не в одном месте. Четыре особи. Дежурят парами.

Разделение. Мне в напарники достается телепат. Короткая пробежка, пару секунд на синхронизацию, и я вываливаюсь из-за угла. Одновременно двери, ведущие в небольшое служебное помещение, распахиваются – Тарр отслеживает ситуацию четко, заставляя автоматику играть на нашей стороне. Я прыгаю вперед и дважды стреляю, на этот раз из плазмера. Ящерки ведут себя вяло, даже на внезапно открывшуюся дверь не успевают среагировать. А потом уже поздно. Еще парочка мертвых тушек.

Секунду спустя вторая команда сообщила об успешной зачистке другого охранного помещения. Теперь здание полностью наше, остались технические моменты. Проходя мимо элианина, я неожиданно поймал странную эмоциональную волну. Даже приостановился и посмотрел на него вопросительно. Элианин в ответ немного неестественно махнул рукой: потом, все потом.

Мы собрались на противоположном от лифта конце здания, в предбаннике лабораторной секции.

– Все планово, – голос Тарра сосредоточенно-спокоен, – запись данных с их центрального аналитического модуля проходит успешно. Начинайте сбор образцов и минирование. Двое вниз. Согласно схеме там несколько вспомогательных помещений для культивирования и выращивания. По сути, те же инкубаторы. Ящеров нет. Разрыв.

Пожав плечами в пустоту, я перехватил плазмер поудобнее и в компании элианина направился в подвал. Лифт туда не ходил, и даже лестницы в привычном понимании не было. Просто наклонный спуск, выполняющий еще и функцию шлюзового отсека. Лепестки дверей негромко щелкали перед и за нами. В последней секции перед подвалом сканеры зафиксировали ультрафиолетовое облучение. Заодно пришлось перетерпеть короткий, но исключительно интенсивный душ, который Тарр не посчитал нужным отключить. Забавно, мне всегда казалось, что дезинфекция проводится после, а не до посещения потенциально опасных территорий.

– Землянин, действуй предельно осторожно. – Телепат смотрел на меня то ли задумчиво, то ли растерянно.

– Куда уж осторожнее, – процедил я сквозь зубы, – а что такое? Нам же сказали, что ящеров впереди нет.

– Там что-то ненормальное в лабораториях. Никак не пойму… – Элианин поднял плазмер.

– Будем разбираться. – Ирония вышла натужной, слова элианина заставляли нервничать.

Расползлись последние шлюзовые створки. Низкий короткий коридор вывел в просторный зал. Как ни странно, освещение здесь было вполне обычным, да и само помещение выглядело куда более «по-человечески», нежели предыдущие. Из стен вырастали низенькие, будто для детей, столы, заставленные какими-то приборами, компами, терминалами. Через всю комнату тянулись длинные высокие стеллажи, заполненные прозрачными клетками. Вдоль своеобразного террариума была проложена магнитополоса, над которой висела небольшая платформа. Видимо, чтобы ящерки до верхних ярусов не на лапках прыгали, а цивилизованно воспаряли.

Продолжая держать плазмер на изготовку, я медленно прошелся по периметру помещения, разглядывая псевдоаквариумы. Одновременно скаф включил стереозапись: куда же без документальной части. К моему разочарованию, саблезубых крыс не было. Большинство клеток заросло чем-то вроде мха; в некоторых суетилась мошкара, ползали жучки, а самой крупной тварью из увиденных оказалась жутковатая помесь паука с червем размером с ладонь.

Часть клеток пустовала. То ли жильцы еще не въехали, то ли уже выехали. А может, какие бактерии в них обитали. Я поймал себя на мысли, что шуточки в голове вертятся кислые. На браваду не тянут. Азартное напряжение сменили апатия и какая-то… опустошенность, что ли? Бегали, стреляли, миссия галактического масштаба, коварные ящерицы… И все ради этих стеллажей, якобы содержащих биологическое оружие?

Не знаю, что я ждал здесь увидеть. Не крыс же, в самом деле, с клыками? Но все-таки…

Телепат в отличие от меня по залу не бродил. Он так и остался стоять неподалеку от входа, хотя, судя по датчикам, съемку тоже вел.

– Ну вот мы и в святая святых. – Я криво усмехнулся. – И где источник твоей потенциальной пси-угрозы?

– Не моей угрозы. – Элианин ответил неожиданно резко. – Там дальше второй зал. Эпицентр именно в нем. Но и тут девиации заметны. Ты ничего не чувствуешь?

– Вроде бы нет.

Я остановился, прикрыл глаза и попытался максимально сосредоточиться на колебаниях пси-фона. Глухо. Пусто. Лишь легкое фоновое шуршание, характерное для низкоразвитых форм жизни. Причем куда слабее, чем в тех же джунглях.

– Ничего не чувствую, – резюмировал я. – Обычный фон. Пойдем смотреть тво… эпицентр. Может, там проявится что-то, доступное моему слабочувствующему умишку.

Однако попасть в следующую комнату оказалось не так-то просто. С залом стеллажей ее соединял еще один шлюз, имевший автономную блокировку. Прошлось устраивать новый компьютерный поединок, закончившийся полной капитуляцией охранной системы. Пройдя очередную душевую кабинку, мы оказались в небольшом узком отсеке, темном и явно охлаждаемом искусственно. В голову невольно полезли ассоциации со склепом, хотя куда больше он напоминал… Что? Здесь ассоциативное мышление дало сбой.

Стеллажей не было. Как и столов, компов и прочего технологического антуража. Пещера как пещера, только вот… Я остановился, не решаясь шагнуть вглубь. Что-то с ней было не так. Телепат стоял в шаге позади, и его психосфера буквально искрилась неприятием. Нечто подобное иногда проскакивает, когда элиане смотрят на радориан. Не отвращение, а именно какое-то отторжение. Но это у телепата, а у меня?

Определиться с собой, как всегда, оказалось много труднее, чем с окружающими. Было в этом помещении что-то неуловимо знакомое, хотя я мог поклясться, что ничего похожего раньше не видел. Я включил небольшой широкоугольный прожектор. Сканеры сканерами, а визуальное наблюдение при нормальном освещении не повредит.

Широкое белое пятно заскользило по полу, подпрыгнуло, поползло по стенам, зацепилось за потолок… Везде одно и то же. Неровные стены покрыты местами мхом, местами какой-то буро-зеленой слизью. Мелкие насекомые вроде тех, что сидели по аквариумам, сновали туда-сюда, не делая больших различий между полом и потолком. Не похоже, чтобы свет фонаря их сильно беспокоил. Обычная сырая грязная пещера… Я тряхнул головой. И в этот момент будто разом запищал легион комаров. Пещера скачком изменилась. Точнее, она осталась прежней, но словно бы приобрела глубину. Перестала быть просто пещерой, а потом я почувствовал, что на меня смотрят. Даже не смотрят! Ощущение было как если бы меня облизали влажным шершавым языком, пробуя на вкус.

Дегустация, сопровождаемая писком, длилась всего секунду. Пещера вновь была просто пещерой.

Я резко обернулся.

– Что только что произошло? – Мой голос прозвучал на удивление спокойно.

Элианин явно не понял.

– Ты ничего не почувствовал? – Я снова посмотрел в глубь пещеры. Затем поднял плазмер.

– Нет, ничего. – Телепат был слегка озадачен.

Я нажал на спуск и дернул стволом. Огненная плеть хлестнула по стене. Полетели раскаленные брызги, по мху зазмеились язычки пламени. Однако больше ничего не произошло. Я выпустил еще пару очередей: на сей раз в пол и потолок. Никакой реакции. Представляю, как мои действия выглядели со стороны. Что ж, к роли штатного клоуна мне не привыкать. Я несколько раз глубоко вздохнул.

– Закончил? – ехидно, как мне показалось, осведомился элианин.

– Вполне. – Я шагнул вперед. – Отрицательный результат – тоже результат. Что у нас дальше в программе? Образцы и минирование? – Присев на корточки, я снял с пояса небольшую трубку контейнера…

Из комплекса мы уходили чинно и без спешки. Живое воплощение девиза «пришел, увидел, победил». А ведь существа, оставшиеся внутри, даже не подозревали, что произошло. Не подозревали, что здание превратили в одну большую бомбу.

А дальше был длинный утомительный марш и пропитанные мутными потоками джунгли. Была грязь, проваливающиеся в болотца радориане и закончившийся на середине пути тоник. Через двадцать минут начали поступать сообщения от других отрядов. Лаконичные и на редкость однообразные: «Задание выполнено. Действуем планово». Ни слова о потерях, никаких подробностей. Видимо, остальные отработали столь четко, что и рассказывать нечего. Сообщение от группы Кэлеона пришло последним.

Флаер подобрал нас недалеко от точки высадки, и спустя полчаса с момента взлета Тарр активировал заложенные заряды. Огонек мигнул, подтвердив, что взрывные устройства активированы. И все. Ни грибка над горизонтом, ни докатившегося гула. Бой с ящерами так и остался соревнованием машин. Виртуальный взрыв с реальными последствиями стал финальным аккордом. Одна из лабораторий Дзорта перестала существовать.

Остаток пути я провел, глядя в небольшое окно. Джунгли закончились, потянулась широкая угольная полоса промышленной зоны. Флаер заметно сбросил скорость и немного погодя пошел на снижение. Правда, немедленной посадки не последовало. Мы заложили пару виражей, сделали зачем-то добавочный круг над посадочной зоной и только затем мягко скользнули в высокий створ радорианского ангара. Вообще-то ангар находился на территории, номинально закрепленной за элианами и Дзортом, однако среди его обслуживающего персонала ни тех, ни других я что-то не заметил.

Мы выгрузились. Все так же в полном молчании покидали общее оборудование в контейнеры. А дальше группа разделилась. Элиане отправились в жилой блок, размещенный где-то на противоположной стороне города, а радорианам и мне предстояло остановиться в одном из зданий на границе жилого и промышленного секторов и тихо просидеть там сутки. Вернее, таков был изначальный план, в который Тарр неожиданно внес коррективы, поменяв местами телепата и своего соплеменника. Комментарий, данный элианину, был неожиданным:

– Покажешь ему, – тычок в мою сторону, – город.

Пока я молча переваривал сказанное и размышлял об отсутствии у радориан манер, инопланетники погрузились в местные авто. Турбоплатформы и флаеры на Эроне были не то чтобы совсем редки, но колесный транспорт, бесспорно, доминировал, и привлекать лишнее внимание не хотелось. Дикая планета.

Домчались мы быстро. Местом временного проживания оказался невысокий даже по дзортианским меркам дом. Скучные желтые стены, подземный гараж и одинокая двухсекционная дверь. Единственное, что казалось необычным, – тишина и отсутствие всяких признаков жизни. В другое время я обязательно поинтересовался бы их причинами, но апатия, накатившая еще в лаборатории, не отпускала до сих пор. Ну нет никого и нет, мое-то какое дело? Судя по олимпийскому спокойствию Тарра, так и должно быть… Брр! Да что же это я так скис?! Надо срочно в город! Может, хоть на прогулке развеюсь.

Как оказалось, с прогулкой предстояло повременить. В силу вступило золотое радорианское правило: вернулся из боя – почисти оружие. В наш век это означало полную перезарядку ска-фа, замену израсходованных лазерных батарей, обоймы плаз-мера и прочую дребедень. На черта это было делать сразу после прилета, когда никаких боевых действий не планировалось, я не понимал решительно. Тарр мои замечания проигнорировал и засадил за постбоевую техническую рутину. Мысленно присвоив радорианину дюжину красочных эпитетов, я занялся исполнением прямых обязанностей. Много времени это не заняло, особых сил тоже не потратил. Самой утомительной частью была замена усеянных иглами лазеров пластинок активной поверхности. Но в этот раз лазерами мы пользовались мало, так что на кропотливую возню ушло лишь несколько минут.

Сменив энергетические блоки и поставив подсевшие на до-зарядку, я запаковал оружие и скаф в контейнер и пошел к Тарру за обещанной увольнительной. Оба чужака справились быстрее меня, поэтому ждать не пришлось. Радорианин дал добро, я напялил на себя легкий герметичный комбез, необходимый для сокрытия моей противоестественной натуры, и мы отправились на экскурсию.

Элианин то ли бывал здесь раньше, то ли изучил карту города вдоль и поперек, но машину вел уверенно и даже лихо. Я не осведомлен о дзорто-элианских правилах дорожного движения, но вряд ли они допускали подобную раскрепощенность. Впрочем, когда прилегающие к промзоне кварталы закончились, он заметно сбавил ход.

Впереди раскинулись неожиданно густые насаждения. Элианин свернул на магистраль, безжалостно разрубавшую зеленую зону, и пару минут спустя впереди замаячили шпили центральной части города.

Как ни странно, дзортианские постройки куда больше напоминали города будущего в представлении наших режиссеров и фантастов, нежели мегаполисы Элии или Радора.

Элиане в архитектуре постоянно впадали в крайности, строя то патриархальные многокилометровые сектора двух-трехэтажных коттеджей, то, наоборот, столь причудливые, завешанные голограммами конструкции, что на них смотреть было страшно, не то что жить внутри.

Радориане же, напротив, излишне злоупотребляли функциональностью и унификацией. Внешне их города более всего напоминали киберпанковые вариации: бесконечные металлопластиковые «свечки», многоярусные магистрали, четкая территориальная разбивка на зоны работы, проживания и отдыха. Идеал корпоративного мышления!

Ящерки в архитектуре разнообразничали. И если промышленная зона в своей унылости и однообразии могла дать Радору сто очков вперед, то центр вполне походил на типовой киношно-фантастический город. Высотные, едва ли не километровые шпили перемежались куполообразными строениями. Цветовая палитра играла радужным спектром. Мелькали небольшие скверики. Автомагистрали соседствовали с узкими магнитными полосами городских трамвайчиков. На улицах можно было увидеть представителей всех трех рас, хотя радориане находились в явном меньшинстве. Прямо хоть на камеру снимай – живая иллюстрация классического инопланетного мира!

– Землянин, какое впечатление у тебя осталось от операции? – неожиданно спросил элианин.

Некоторое время я безуспешно пытался понять подтекст вопроса, потом определялся, какое у меня, собственно, впечатление. В обоих случаях ничего конкретного в голову не пришло, поэтому я не придумал ничего лучше, как хмыкнуть в ответ:

– Ты о чем?

– О твоем впечатлении, твоем отношении. О том, как ты оцениваешь произошедшее.

– Я, наверное, не совсем понимаю. – В вызове на откровенность мне виделся какой-то подвох. – Больше всего меня удивило сходство с тренировками, пожалуй. Очень все было… академично. Как на тренажере. Ну и… просто, что ли? Как будто поддавки какие-то. Я думал, реальные боевые противостояния напряженнее. Или ты спрашивал не об этом?

Элианин молчал так долго, что я решил, будто ответ вышел неожиданно исчерпывающим. При этом психосфера водителя лучилась странными, непривычными переливами, оценить значение которых я бы не взялся.

– Землянин… За что ты убиваешь? За что сражаешься? – Я оторвался от техногенных пейзажей за окном и воззрился на элианина. – Зачем тебе эта операция? Ты убил трех Разумных, и тебе все равно.

– Странные ты вещи говоришь, – я ядовито ухмыльнулся, – будто тебя там не было и ты в этом не участвовал.

– Землянин, ко мне это имеет отношение. Я живу с Дзортом и Радором в одном мире. Их действия отражаются на моей планете, на мне. А за что сражаешься ты? Почему позволяешь себе убивать незнакомых существ, наказывать за поступки, которые не имеют и не будут иметь к тебе никакого отношения? Не думаю, что тебя беспокоит наше благополучие или благополучие Радора. Вероятно, ты даже не знаешь, чем именно в уничтоженных лабораториях занимались дзортиане, – поленился прочитать. Просто слышал, как другие говорят, что там нечто опасное, что необходимо уничтожить.