На нем появилось изображение обезьяны в красном мундире. Она сердито, как показалось, засвистела, обращаясь к начальнику, который стоял по стойке смирно и что-то отрывисто просвистел в ответ. Красный мундир взглянул на Сергея и отдал отрывистое приказание. Сейчас же охранники дернули Сергея за руку и кивком головы показали. на выход. "Ага, операция откладывается, – понял Сергей, – что ж, это к лучшему. Надо осмотреться".
Осматриваться долго не пришлось. Если у Сергея и были какие-то сомнения, то скоро рассеялись.
Он находился в самом обычном концлагере, знакомом ему до сих пор только по книгам исторического содержания. Когда-то, еще задолго до рождения Сергея, такие лагеря покрывали планету. Облеченные властью загоняли в эти лагеря недовольных. Впрочем, считал Сергей, это была только замена скрытого рабства, прикрытого хламидой законов, при которых любой человек мог быть жертвой произвола властей, на рабство, при котором носителем этой неограниченной власти мог быть любой охранник. Менялись только форма и условия существования, а сущность оставалась той же.
"Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой…"
– пришли в голову строки Пушкина…
Сергей горько усмехнулся. Казалось, что космические корабли, бластеры, психоэкраны, управляемые мыслью, – вещи несовместимые с концлагерями и опытами над людьми. Сергей вспомнил операционную. Фашисты, в литературе так назывались экстремисты конца XX века, могут носить не только коричневые рубашки и автоматы, но и космические скафандры и бластеры. На смену танкам приходят космические корабли, и фашизм выходит в космос, захватывает планеты и звездные системы, насаждая везде концлагеря с колючей проволокой и вышками с прожекторами.
Какой-то слюнтяй, вспомнил Сергей с раздражением прочитанную когда-то книгу по социологии, – разглагольствовал о том, что технический прогресс неизбежно приведет к демократии, социальной справедливости и всеобщему равенству. Нет, чем больше развивается техника, тем большей опасности подвергается человечество, ибо на смену автоматам и пулеметам приходят нейро-паралитические газы, новейшая вычислительная техника, химические препараты, один укол которых делает человека безвольным; нейрохирургия, услужливые психиатры, угодливо превращающие каждого инакомыслящего в шизофреника. "Какое счастье, – подумал Сергей, – что человечество избежало подобной участи".
Утром каждого дня барак просыпался от воя сирены. Надо было быстро вскакивать и бежать на плац. Заключенные выстраивались в шеренги. Появлялись надзиратели в голубых мундирах с желтыми полосами на груди. Помимо бластеров, у надзирателей были короткие, около метра в длину, жезлы, окрашенные в черную краску с белыми полосами. Это были и дубинки, и электроразрядники одновременно. Ими можно было подстегивать электроударами замешкавшихся заключенных, а можно было и убить, если дать разряд больше. Заключенных строем вели к воротам, там приходилось проходить по двое. Каждому совали в руки пластмассовый пакет с едой, которую ели уже в дороге. Их грузили на платформы, которые с воем неслись в двух метрах от земли по направлению к строящемуся космодрому. Что это космодром, можно было не сомневаться. Сергей был специалистом и прекрасно знал все атрибуты подобных сооружений. Вдобавок несколько вдали от строительства высилась черная громада космического корабля.
Работали весь день до заката желтого, удивительно похожего на земное, солнца. Оно дольше держалось на небе. Сутки здесь продолжались тридцать часов, а не двадцать четыре, как на Земле. Второй раз кормили только после заката. Затем работали еще три часа, и заключенных отвозили в бараки.
Так прошли две первые недели заключения.
За это время Сергей успел уже познакомиться со своими новыми товарищами. Это были самые настоящие люди, ничем не отличающиеся от Сергея, разве что отсутствием растительности на лице и несколько меньшим ростом. Самый высокий из них достигал макушкой до уровня глаз Сергея. Их несколько хрупкое, даже изящное строение тела больше напоминало строение тела подростка, чем взрослого мужчины. Вообще, они были очень красивы с человеческой точки зрения. Правильные черты лица, большие глаза и несколько мягкая, округлая линия подбородка, пожалуй, подходили бы женщине. Ноги, это были ноги прирожденных бегунов, отличались длинными голенями и высоким подъемом ступни. Ясно было, что им недоставало физической силы землян. Мощный атлетический торс Сергея, его широкие плечи вызывали у его новых товарищей восхищение, граничащее со страхом и каким-то, как потом выяснилось, обожествлением. Некоторых он уже знал по имени. Особенно он сблизился с Высоким, его имя, как он узнал позже, было Гор. Их язык, певучий, но твердый, по своим чередованиям гласных и согласных ничем не отличался от земных языков и даже, пожалуй, был ближе к родному языку Сергея, чем, например, китайский или арабский. Вскоре Сергей научился объясняться со своими новыми знакомыми. Они тоже усвоили много слов русского языка и, как показалось Сергею, со значительно большей легкостью, чем он сам усваивал незнакомые слова их певучего наречия. Потом Сергей узнал секрет этого. Он вскоре сдружился с Гором, и тот перебрался к нему на нары. Нары, металлические полки из дюраля в четыре этажа, поднимались по бокам и в центре каждого барака" Подстилкой служила сухая трава, которую меняли раз в три месяца. Сверху травы каждому был дан кусок синтетического материала, чем-то напоминающий Сергею обыкновенный полиэтилен, но гораздо прочнее.
По мере того как языковой барьер снижался, Сергей узнавал все больше и больше о жителях этой планеты. Обезьяны, он упорно продолжал так называть своих первых знакомцев и хозяев концлагеря, были пришельцами, появившимися здесь сравнительно недавно. Коренное население планеты жило отдельными небольшими племенами. Что такое государство, они не знали. Поражала их беспомощность в отношении техники. Обезьяны, или свистуны, как их называли туземцы, доверяли последним самые примитивные орудия труда: лопаты, кирки, носилки, бульдозерами и кранами управляли сами свистуны. Сергей как-то предложил свои услуги свистуну, работающему на бульдозере, когда заметил, что тот, по-видимому, устал. Тот недоверчиво покачал головой, но пропустил Сергея в кабину. Кабина была страшно тесна, но он все-таки смог в нее залезть, и вскоре бульдозер заработал не хуже, чем в руках свистуна. Посмотреть на это чудо сбежались другие. Они покатывались со смеху, показывая пальцами на Сергея. По-видимому, они относили Сергея, как и его товарищей, к низшим существам, которым недоступно управление техникой. Их веселье в этом случае было понятно, как было бы понятно веселье людей, если бы за рычагами управлении сидела обезьяна или бурый медведь.
С тех пор то одна, то другая обезьяна из работающих на бульдозерах свистом подзывала Сергея и, показывая рукой на машину, предлагала, вернее, приказывала приступить к работе.
После этого случая новые товарищи Сергея начали было сторониться его, но именно тогда и произошло знакомство Сергея с Гором, которое вскоре переросло в крепкую дружбу.
Однажды Гор, это было в самом начале их знакомства, приблизился к нему и, заметив, что охранник смотрит в другую сторону – разговоры во время работы строго запрещались, за что следовало немедленное наказание в виде удара током, – сказал:
– Я тебя знаю, – он продолжил что-то на своем наречии, но Сергей не понял, что.
Ночью, когда уже все спали, Гор снова начал разговор.
– Ты с Прохода, – утвердительно сказал он и добавил: – Тебя видела Стелла.
Поразительное сходство с земным именем заставило Сергея вздрогнуть.
– Стелла-стрела, – сказал он.
Гор что-то сказал, и в его голосе послышалось удивление. Сергей кратко объяснил ему, что такое стрела. Гор обрадовался:
– Да! Стелла стройная, как стрела, – произнес он по-русски. – Она мне сестра, – добавил он на своем языке, но Сергей его понял.
Он понял также и то, что таинственная лесная незнакомка была сестрой Гора. Но что такое Проход и как Стелла очутилась на острове, этого Сергей не мог понять. Лишь потом, когда запас его слов, вернее, запас слов Гора, который явно опережал Сергея в этом отношении, увеличился, он узнал то, что пробудило в нем надежду на скорое избавление.
Проход, как он понял, составлял великую тайну племени, к которому принадлежал Гор. Это было скрытое место между двумя холмами в нескольких километрах от лагеря, пройдя которое можно очутиться в новом мире.
– Звезды этого мира другие, – сказал Гор. – Луна маленькая и иногда умирает вся, не как у нас.
Только старейший племени Дук знал тайну Прохода. Гор был посвящен в нее, так как должен был после смерти Дука стать во главе племени. Он же как-то показал Проход сестре.
– Время там течет не так, – загадочно сказал Гор. – Год назад, – продолжал Гор, – прилетели свистуны и стали ловить наших женщин и мужчин. Племя ушло далеко на юг, чтобы не встречаться с врагами, но они прилетели на платформах, многих убили, а многих поймали в плен. Я не знаю, удалось ли Дуку и Стелле избежать этой участи. Если да, то они, наверное, в долине двух рек, далеко отсюда, на юге. Ночи не проходит, чтобы я не думал о побеге. Несколько наших пытались бежать, но были убиты неведомой силой, когда перелезали через забор.
– Забор они, видимо, держат под током, – сказал Сергей.
Что такое ток, Гору было непонятно, и он покачал печально головой.
– Ничего, мы это как-нибудь разрешим, – пообещал Сергей. – Но ты должен показать мне путь к Проходу. Там, понимаешь, остались моя жена и дети.
Гор кивнул головой в знак согласия.
Надежда на скорое возвращение оживила Сергея. Он даже пропустил мимо ушей замечание Гора о времени. В голове зародился план освобождения.
– Хорошо, что у свистунов нет собак, – сказал он.
– Что такое собак? – спросил Гор.
Сергей объяснил.
– Плохо, что нет, – покачал головой Гор. – Раньше были, но их всех свистуны поубивали.
– Почему же плохо, – удивился Сергей. – Ведь собака почует человека и подымет тревогу, тогда тайно нельзя будет бежать.
– Я немного могу приказывать собаке, – загадочно ответил Гор. – Они меня слушают, я им приказываю, они бросаются на охранников, и мы бежим, – пояснил он. – Так было, когда они явились к нам в первый раз. Мы тогда убили много свистунов, так как нам помогли их собаки.
Позже, прожив известное время с людьми племени Гора, Сергей понял, что цивилизация планеты Элиа, так она звучала на языке Гора, отличалась от цивилизации Земли своим направлением развития. Это была не техническая, а биологическая цивилизация. Элиане составляли единое целое с природой и получали от нее все, что хотели, не прибегая к насилию над ее недрами и живым миром. Он видел их стада и поля, сады и огороды и не уставал поражаться гармонии и совершенству народа Элии и той щедрости, с какой природа одаривала своих любимых детей. Это были действительно любимые дети природы. Они понимали языки животных и растений. Да, именно растений, хотя это не могло уложиться в голову. На его глазах, дерево сгибалось и протягивало свои плоды прекрасной элианке. На его глазах свирепый хищник, чем-то напоминающий нашего тигра, покорно ложился у ног человека. "Может быть, – думал Сергей, – это и есть тот забытый и потерянный сад библейского Эдема, в котором обитали наши прародители до грехопадения".
Но это все в будущем. Сейчас же над ним был дюралевый свод барака. нестерпимо нагревшийся на солнце, отчего духота держалась до середины ночи. Надо было думать о том, как скорее выбраться.
НЕНАВИСТЬ
Каждое утро, когда заключенные выстраивались на плацу, надсмотрщики отбирали шесть элиан и отводили в сторону. Что с ними было дальше – никто не знал. Они больше не появлялись в бараке. Смутная догадка беспокоила Сергея. Вскоре произошло событие, которое ее подтвердило.
В лагере от каждого барака по двенадцать человек работала команда заключенных, которых использовали на внутренних работах. Их кормили немного лучше остальных, и им доставалась часть пайков умерших в этот день элиан. Обычно таких было не больше тридцати человек. Элиане, как уже говорилось, от природы не были физически крепкими людьми. Тяжелый физический труд на космодроме и скудная еда быстро подтачивали силы, многие не выдерживали и двух месяцев лагерной жизни. Останавливаться на работе, отдыхать, а тем более разговаривать строго запрещалось. На глазах остальных в первый же день пребывания в лагере были забиты охранниками двое только за то, что присели отдохнуть на край котлована.
Убыль в рабочей силе время от времени пополнялась новыми партиями заключенных. Их обычно привозили на платформах. Это были пленники регулярных набегов свистунов на те селения, которые еще не успели откочевать на юг страны. Обычно это были мужчины, но однажды привезли и женщин. Их быстро отделили от остальных, погрузили на платформу, и та с воем умчалась.
Элиане, используемые на внутренних работах, держались особняком. Может быть, потому, что остальные заключенные относились к ним с каким-то презрением и брезгливостью. Эта враждебность к ним подкреплялась еще тем, что рабочим зондеркоманды, как ее окрестил Сергей, позволялось спать еще час после подъема и еще час до отбоя. Во всяком случае, когда заключенные возвращались в бараки, те уже спали на своих привилегированных местах у самого выхода из барака. Здесь воздух был чище и не наполнен так испарениями немытых человеческих тел. Это была лагерная аристократия и лагерные парии одновременно.
Думая постоянно о побеге, Сергей старался в то немногое время, которое оставалось от утренней проверки до погрузки, когда колонна заключенных шла к воротам, разобраться в строении лагеря, расположении бараков и наиболее удобных подходов к забору. Это ему пока не удалось. Сделать же такую разведку перед сном не представлялось никакой возможности. Сразу же после прибытия в лагерь заключенных загоняли в барак, ворота которого запирались снаружи.
Единственно, от кого он мог получить необходимые сведения, – были люди из зондеркоманды.
От его внимания не ускользнуло то подчеркнутое уважение, которое заключенные оказывали Гору. Поэтому он решил действовать через него. Когда он изложил свой план Гору, тот вначале недовольно поморщился. Вступать в разговор с людьми из зондеркоманды ему явно не хотелось.
– Что ты имеешь против них? Это такие же, как и ты, несчастные пленники. Не их вина, что на них пал выбор. С таким же успехом могли выбрать и тебя.
– Никогда, – гордо ответил Гор. – Никогда Гор не унизится до роли предателя!
– Ну какие же они предатели? – сказал Сергей. – Их заставили. Если бы кто-нибудь из них не подчинился, то ты знаешь, что с ним бы сделали.
Подумав еще немного, Гор согласился. Этой ночью он не спал рядом с Сергеем.
В следующую ночь, когда все уже, казалось, спали, Гор толкнул локтем Сергея.
– Есть тут один, – прошептал он. – Он из моего селения, и ему можно верить. Он поговорит с другими.
– Только осторожно, – предупредил Сергей.
– Если кто-то задумает предательство, мы будем знать заранее, – пообещал Гор. – У нас нельзя хранить тайну, – загадочно добавил он. – Если у человека черные мысли, то у него черное лицо.
– А какое лицо у меня? – шутливо спросил Сергей. Его борода и волосы на голове настолько отросли за это время, что закрывали почти все лицо, оставляя свободное место только для глаз и носа.
– У тебя лицо, как чистое небо! – серьезно сказал Гор, и в его голосе послышалась теплота.
Прошло еще три дня. Ночью Сергей уже знал во всех подробностях план лагеря, но, увы, ничего не мог путного придумать. Подступы к забору хорошо просматривались с вышек. Обнаружить провод, подающий электроток к забору, так и не удалось. "Что, если спрыгнуть с платформы во время ее полета?" – подумал Сергеи, но тут же отбросил глупую мысль. Платформа мчалась со скоростью не меньше двухсот пятидесяти километров в час. Прыгать на такой скорости с высоты четырех-пяти метров было равносильно самоубийству. Кроме того, на каждой платформе находилось по четыре охранника, вооруженных бластерами. Даже если удастся не разбиться при прыжке, то укрыться от луча бластера на открытой каменистой местности невозможно.
Было ясно, что свистуны предусмотрели все возможности побега. По-видимому, они располагали в этом отношении немалым опытом как у себя, на своей планете, так и, возможно, на других. "Но все же должно быть слабое звено! – думал землянин. – Нет такой системы, которая бы не имела уязвимого места!" Это он точно знал. Неуязвимую систему просто теоретически создать нельзя. Об этом свидетельствовал весь его опыт. "И не только мой, – подумал он, – но и опыт всего человечества. Сколько раз создавались, как утверждалось, незыблемые системы в его истории, создавались тысячелетние рейхи, империи, где, казалось, все было предусмотрено, где каждый шаг человека был заранее предопределен и рассчитан, где все население чуть ли не с грудного возраста подвергалось тотальной обработке гигантским пропагандистским аппаратом, где первое слово, которое читал ребенок, было имя фюрера, вождя нации, вождя страны, гения всех времен и народов! Где сейчас эти империи? Память о них – только на свалках истории".
Прикосновение Гора заставило его очнуться от своих дум.
– Здесь один, – прошептал Гор, – хочет говорить с тобой.
Сергей кивнул в знак согласия. У края нар показалась голова человека. Сергею показалось, что он его видел раньше. "Да, конечно, это он", – решил Сергей. Он вспомнил, что при возвращении в барак этот элианин, спавший среди других из зондеркоманды у входа, каждый раз, когда мимо проходил Сергей, приподнимал голову, как-будто хотел что-то сказать, но не решался.
То, что узнал Сергей, было страшным. Элианин работал в группе зондеркоманды, которая была занята подсобными работами и уборкой помещений в большом корпусе лагеря. В том корпусе, куда поначалу привели Сергея и усадили перед экраном. Ежедневно он и два его напарника выносили из операционной тела прооперированных и бросали их в лифт. Что потом делали с этими телами, он не знает, но точно знает, что у каждого прооперированного была спилена крышка черепа и удален мозг. Однажды он увидел, замешкавшись с погрузкой трупов, как мимо него провезли тележку с большими стеклянными банками, наполненными прозрачной жидкостью. В каждой банке лежал живой мозг. Он пульсировал. Тележку поставили в лифт, не тот, куда грузят трупы, а в другой, в противоположной стороне коридора, и лифт пошел вниз. Этим лифтом, сообщил он, пользуются часто. На нем, он видел однажды, спускался даже свистун в красном мундире. Раньше он его никогда в лагере не видел.
– Как тебя зовут? – спросил Сергей.
– Ларт, – ответил тот и добавил: – Я из племени Гора.
– Ему можно верить. – подтвердил Гор.
– Слушай, Ларт, – тихо проговорил Сергей. – Надо попытаться пробраться в то помещение, куда они свозят мозг. Это очень важно! От этого зависит судьба твоего народа!
Сергею стало все ясно. Еще до его отлета на Счастливую на Земле в науке существовала трудная проблема, которая получила название сначала магнитной несовместимости электронных систем, а затем общее название как несовместимость больших вычислительных систем. Развитие радиоэлектроники, начавшееся в конце XX века, вскоре столкнулось с трудной проблемой. По мере роста электронных систем, соединения их в сверхбольшие системы в их работе появились непреодолимые помехи, источником которых были сами составляющие ее подсистемы. Нельзя было добиться слаженности в ритме их работы. Такие системы иногда принимали ошибочные решения. Однажды это чуть ли не закончилось тотальной катастрофой. Выведенная на орбиту спутника Земли система дала команду подводным лодкам начать обстрел якобы баллистических ракет противника. Лодки дали залп. Только сдержанность и экстренные меры другой стороны предотвратили тогда всеобщую ядерную катастрофу. Человечество стояло на пороге всеобщего уничтожения.
Тогда-то и было высказано предположение, что ключ к решению проблемы несовместимости лежит в изучении функциональной структуры мозга. Это послужило большим толчком в развитии нейрофизиологии и нейробионики. Проблема была решена, и ее решение позволило развиваться дальше электронике, без чего развитие человечества было бы немыслимо.
Сергей вспомнил, что где-то предлагалось сращивание мозга человека с электронной системой. Но это предложение было отвергнуто как негуманное, к тому же для такой системы нужен был еще живой мозг, т. е. взятый у живого человека. Замена же мозга человека мозгом животного не дала ожидаемых результатов.
Сергей понял, что свистуны используют мозг элиан именно в этих целях, создавая гигантскую вычислительную систему, может быть, даже искусственный интеллект.
– Я воспользуюсь тем, что нас не запирают в бараке до вашего возвращения, и постараюсь незаметно выскользнуть из него и пробраться в корпус. Я не умею управлять лифтом, – продолжал он, – и спущусь по его клетке. Кроме того, движение лифта сразу заметят.
– Там, в корпусе, свистуны не носят защитных сеток, – заметил Гор. – Постарайся поэтому узнать побольше.
– Что за защитные сетки? – спросил Сергей.
– Мы можем знать, что человек думает, если на нем нет железа, – ответил Гор. – Железо нам мешает. Когда свистуны догадались об этом, они начали носить на теле железо.
– Как плохо, что вы, элиане, совсем ничего не смыслите в технике! – с сожалением сказал Сергей и вдруг замолк, пораженный мыслью, которая буквально его обожгла.
– Постой, – вдруг сказал Гор, обращаясь к Ларту. – Как ты вернешься назад? Ведь ночью бараки заперты.
– Я не буду возвращаться, – сказал он. Я останусь на всю ночь там, а утром, когда вас выведут и погрузят на платформы, проскользну в барак. Он будет открыт.
Риск был велик. За каждого недосчитанного при проверке человека, если тот не умер от истощения и труп его не найден в бараке, немедленно казнили двадцать четыре элианина. У свистунов была шестиричная система исчисления. Это Сергей отметил про себя уже давно. В том плане, который он задумал, это могло сыграть свою роль.
– Может быть, – начал Сергей, испытывая некоторое колебание, – подождать два-три дня и подготовиться получше.
– Нельзя! – жестко отрезал Гор. – Через три дня восход луны будет сразу же за заходом солнца. У нас не будет темного промежутка времени.
– Надо достать труп, – оживился вдруг Ларт.
Действительно, если подсунуть охранникам труп, который они, наверно, не будут рассматривать, то отсутствие одного из заключенных можно объяснить его смертью.
– Наши это сделают, – успокоил Ларт.
– Тогда, – оживился Сергей, – если с трупом все выйдет, то постарайся затаиться в корпусе. Наверное, там найдется укромное место. Все, что увидишь, передашь со своими. Я через них укажу тебе, что надо будет делать.
Гор вдруг замер. Видно, у него появилась новая идея.
– Ты что-то хочешь предложить? – тихо спросил Сергей.
– Не знаю, как получится. У нас некоторые умеют это делать.
– Что? – не понял Сергей.
– Сейчас… Что свистуны делают с телами умерших? – обратился он к Ларту.
– Этим занимается другая группа, – ответил тот. – Если трупов мало, то их держат в сарае у северной части забора. Когда наберется больше ста, грузят на платформу и с четырьмя охранниками везут к вырытому еще в прошлом году рву. Это не так далеко. Там их сбрасывают и присыпают землей.
– Сильно засыпают?
– Нет, только, чтобы присыпать. Свистуны обычно торопятся назад.
– Тогда скажи своим, чтобы на этот раз присыпали только слегка.
Гор тихо соскользнул с нар.
– Ждите меня здесь, – прошептал он и растворился во мраке барака.
Ждать пришлось долго. Сергей начал смутно догадываться, в чем дело. Действительно, если план Гора осуществится, то затруднения, связанные с отсутствием в бараке Ларта, исчезнут. Кроме того, это можно будет использовать и в дальнейшем.
Наконец Гор вернулся.
– В нашем бараке есть пять таких, что умеют, – сообщил он.
– Становиться временно "мертвыми"? – проверил свою догадку Сергей.
Гор кивнул.
– У нас это тоже умеют некоторые, но их очень мало.
– У нас их тоже мало. В моем племени это умели делать только человек тридцать. Это вообще не нужно нам. Так просто…
– Постой, постой! А сколько таких людей наберется во всех бараках?
– Не знаю. Может, сто, может, меньше… Зачем это?
– Попробуй разузнать, – попросил Сергей. – Это очень важно!
Его план начал обрисовываться четче.
– Есть два варианта. Можно использовать один или оба вместе.
"Посмотрим, что даст завтрашний эксперимент", – подумал он, но пока ничего не сказал Гору и Ларту.
***
Утром следующего дня, когда заключенных разместили на платформе, Сергей постарался протиснуться ближе к переднему ее краю и стал за спиной охранника, стоящего в правом углу платформы. Он единственный стоял спиной к заключенным, остальные три всегда стояли лицом к ним, держа их под прицелом бластеров. Этот же смотрел вперед, и платформа, повинуясь его взгляду, как заметил Сергей, двигалась в указанном направлении.
Когда они отлетели уже на порядочное расстояние и лагерь скрылся за горизонтом, Сергей приступил к эксперименту. Сначала у него ничего не получалось. Он все не мог избавиться от словесного отображения мысли. Но вот платформа чуть-чуть стала отставать от впереди идущей. Охранник это вскоре заметил, и платформа понеслась быстрее. Теперь Сергей стал мысленно подгонять ее. Расстояние между платформами стало быстро сокращаться. Сергей прекратил опыты. Он знал уже достаточно! Продолжать дальше бессмысленно и могло вызвать подозрения.
Вся следующая неделя ушла на подготовку задуманного. В лагере была образована подпольная группа руководства восстанием. Гор связался с другими бараками, и все ждали сигнала.
Элиане были все прирожденными экстрасенсами, как понял Сергей. В общении между собой они могли обходиться почти без слов, понимая настроение и намерения друг друга. Конечно, такое общение не заменяло словесного и уступало ему в точности определения, но значительно в данном случае облегчало организацию заговора.
Каждую ночь Сергей получал вести от Ларта, который нашел скрытое убежище в подвале центрального корпуса. Сведения, переданные Лартом, касались главного назначения концлагеря. Свистуны строили ракетодром для принятия большого десанта. В подземных помещениях главного корпуса концлагеря усиленными темпами оборудовался вычислительный центр. Фактически это был искусственный интеллект. В качестве составной части согласования огромной электронной системы использовался живой мозг человека, вернее, множество вырезанного живого мозга элиан. Ритмы их работы согласовывали ритмы электронной части искусственного интеллекта, подавляя, вернее, не позволяя развиться явлениям магнитной несовместимости его составных частей. Всего этого Ларт, конечно, не понимал. Но его сообщения и описания позволили Сергею точнее понять происходящее. Врожденные свойства элианина позволяли ему избежать роковой для него встречи с дежурными в помещениях центра.
В назначенный час Ларт должен был перекрыть подачу кислорода к сосудам с питательной жидкостью, в которых находился человеческий мозг. Шести минут такого удушья было бы достаточно, чтобы вывести органическую часть искусственного интеллекта из строя и вызвать общее рассогласование всей системы. Сергей подозревал, что все внутренние службы концлагеря также подключены к системе искусственного интеллекта, хотя и не был уверен в этом. Одно он знал наверняка, что готовящийся на Элию десант не может быть осуществлен без помощи искусственного интеллекта. Сергей, как мог, объяснил это Гору, чтобы элианин четко себе представлял, что от успеха задуманного восстания зависит судьба всей его планеты.
Создание системы искусственного интеллекта, по-видимому, шло к завершению, так как число ежедневно отбираемых для этого элиан увеличивалось с каждым днем. Операционная работала полным ходом.
В утро дня восстания в бараках было обнаружено больше умерших, чем в обычный день. Так как перевозка трупов в ров была сделана накануне, то новых поместили пока в сараи. После захода солнца к прибытию платформ часть умерших должна была "ожить" и обеспечить успех восстания ударом с тыла. В их задачу входило вывести из строя щит распределения подачи электроэнергии, обнаружить который удалось недавно с помощью людей из зондеркоманды. В их же задачу входило открыть ночью бараки и выпустить заключенных, если решающий эксперимент, намеченный на сегодня Сергеем, будет неудачен. От этого эксперимента зависело, будет ли у восставших оружие или его придется добывать голыми руками. Эксперимент был очень рискованным.
Как и предполагал Сергей, хорошо продуманная система охраны заключенных имела слабое место. Это слабое место заключалось в глубоком презрении свистунов к элианам. Элиане, как уже говорилось, совершенно не понимали техники, так как их развитие шло в другом направлении. Это направление сделало элиан повелителями всей органической природы планеты, но одновременно не развило в них агрессивности и, следовательно, инициативы. Врожденные качества экстрасенсов наложили свой отпечаток на мораль их общества, сочетающую в себе непосредственность с исключительной тактичностью во взаимоотношениях между людьми. В их эволюции действовал особый естественный отбор, до некоторой степени противоположный естественному отбору землян. Непорядочный человек в обществе элиан не мог от других скрыть своей непорядочности, нечестности и вскоре оказывался в изоляции. Ни одна женщина, читающая его мысли, как свои собственные, не захотела бы иметь от него детей. Элиане называли таких людей людьми с черными лицами и всячески избегали их. Подобно тому, как на Земле человек с отталкивающим физическим уродством не смог бы скрыть своего уродства от окружающих, так и у элиан люди с уродством душевным были у всех на виду, Элиане не знали ни войн, ни насилия. Поэтому агрессия свистунов не вызвала эффективного отпора. Появление в обществе элиан землянина с присущей этой расе агрессивной инициативой внесло необходимое дополнение к организации сопротивления.
