Что такое мнемограмма, Мария прекрасно знала. В школе им часто показывали мнемографические учебные фильмы. Такие фильмы, объясняла Марта, получаются довольно просто и стоят дешево по сравнению с обычными. Эти фильмы демонстрировались на экране, но если в мозг вживлены электроды, то фильм можно передавать непосредственно в мозг человеку, и тогда он сам становится участником событий, показанных в фильме. Все рабочие в школе смотрели такие фильмы во время сна. В фильм можно было записать не только текущие события, но и события большой давности при электростимуляции определенных участков мозга узконаправленным магнитным импульсом.
      Подвергнуть себя снятию мнемограммы значило для Марии рассказать о совершенном убийстве, о похищении Павлом карт и оружия… Необходимо действовать немедленно и решительно. Бежать сейчас? Но сейчас утро… От стены до леса широкое открытое пространство… его не пересечь незаметно… Ждать вечера? А что если меня до этого времени возьмут снимать мнемограмму? Тогда все! Постой… обдумай все хорошенько… Генерал говорил, что они здесь будут два дня… Зачем им эти два дня? После снятия мнемограмм – ее, наверное, будут снимать и с Ирины, и со слуг, им здесь делать нечего… Следовательно?.. Да, пожалуй, это единственное объяснение их задержки. У них нет с собой аппаратуры для снятия мнемограммы… это довольно сложная аппаратура, как рассказывала Марта… Они послали за ней или ее им привезут по их вызову… Александр как-то говорил, что он построил эту усадьбу далеко от населенных мест… Но как далеко? Если бы это было близко, то нас всех бы отправили туда… Ясно, что мнемограмму будут снимать и у слуг… это человек сорок. Значит, выгоднее привезти сюда аппаратуру и ясно, что везти ее надо издалека. Следовательно, можно подождать до вечера… риск, конечно, есть, но если бежать утром, то риск еще больше…
      Поднимаясь по лестнице на второй этаж, она встретила дворецкого. Она поманила его пальцем. Когда дворецкий подбежал и почтительно поклонился, распорядилась:
      – Сегодня обед подадите в большой гостиной. Проследи, чтобы было вино и закуска. Возьми себе в помощь Джима. Он знает, что подать.
      – Но госпожа… – нерешительно пробормотал, заикаясь, тот, – хозяин…
      – Знаю! – оборвала его на полуслове Мария. – Пока хозяина нет, здесь распоряжаюсь я! И поторопись, иначе… – добавила она жестко, с угрозой в голосе.
      – Доброе утро, – ответила она на поклон появившегося на лестнице Рональда. – Вы уже позавтракали? Рональд слегка скривился.
      – Все ясно, – не дала ему ответить Мария. – Прошу меня простить. Я задержалась, как вы знаете, и не успела дать распоряжений. А этот болван, – она пренебрежительно кивнула на дворецкого, который продолжал в нерешительности топтаться на месте, – сам не догадался. Бестолковые пошли слуги, – продолжала она, протягивая руку, которую офицер почтительно поцеловал.
      – Совершенно верно, мадам. Если позволите, я могу вам достать очень расторопного дворецкого.
      – А что с этим делать? – она посмотрела на дворецкого, как бы раздумывая.
      – Проще простого. Если хотите, его сегодня же отправим к конвейеру.
      – Хорошо. Я подумаю, – она снова бросила взгляд на побледневшего парня. – Пошел вон!
      Тот мгновенно исчез.
      – Я вам обещаю, что сегодня же исправлю оплошность и угощу вас вкусным обедом.
      – Очень жаль! Я должен ехать и вернусь только к ужину или даже завтра. Скорее всего, завтра. Так что вам придется обедать вдвоем.
      – Вы хотите сказать – втроем. Вы забыли Ирину.
      – Как? Разве Ирина будет обедать с вами? Мне казалось…
      – Что?
      – Да так… Извините, – он что-то хотел сказать, но не решался. Мария удивленно подняла брови. Рональд оглянулся и виновато, понизив голос, тихо проговорил:
      – Генерал вчера грубо обошелся с ней. Я даже подумал…
      – Боже мой! Что вы с ней сделали? – возмутилась Мария.
      – Успокойтесь! Ровным счетом ничего. Я только приказал запереть ее в комнате и приставил караул.
      – Это приказ генерала?
      – Нет! Понимаете, я подумал…
      – Вы сделали большую ошибку. Боюсь, что Генриху это не понравится. Он даже воспримет это как личное оскорбление. Мне жаль! Зная его характер…
      Офицер смутился:
      – Я сейчас же исправлю свою ошибку. Ради бога, только не говорите об этом вашему мужу.
      – Если Ирина сама об этом не расскажет.
      – Но вы попросите ее. Я принесу ей извинения.
      – Вряд ли она их сейчас примет. Но если вы вернетесь к ужину, я обещаю примирить вас. Вы далеко едете?
      – Да так, миль за пятьсот. Надо привезти кое-что.
      – Тогда вы к ужину не успеете.
      – Я тоже так думаю.
      Они подошли к двери комнаты Ирины, возле которой стоял часовой. Рональд отдал распоряжение, и тот удалился.
      – Так я надеюсь…
      – Можете не сомневаться. Сейчас идите. Не надо ей показываться. Рональд удалился, и Мария вошла к Ирине. Опасаясь, что в комнате Ирины установлено подслушивающее устройство, она, предупреждая вопросы подруги, приложила к губам палец.
      – Я сейчас собираюсь на прогулку с малышом. Ты не составишь мне компанию?
      – Охотно! – делая знак, что поняла ее, ответила Ирина.
      Они вышли. Углубляясь в сад, Мария убедилась, что за ними не следят, и тихо спросила:
      – Что тебя спрашивали?
      – Спрашивали, близка ли ты с Генрихом.
      – И ты?
      – Сказала, что да.
      – Молодец! А еще что?
      – Спрашивали, откуда у меня следы побоев. Сволочи!
      – Что произошло?
      – Они раздели меня!
      – Как, совсем?
      – Почти.
      – Что же ты ответила?
      – Ничего.
      – Ты правильно сделала. Меня тоже о них спрашивали. – Мария рассказала подробно о разговоре с генералом.
      – Что же теперь будет? Надо бежать немедленно!
      – Уйдем перед ужином, когда начнет смеркаться. Встретимся в саду. Да, вот еще. Сегодня за обедом ничему не удивляйся и сделай вид, что забыла про вчерашнее. Будь полюбезней с генералом.
      Обильный стол, уставленный всевозможными яствами, после жалкого завтрака привел генерала в самое лучшее расположение духа. Мария сразу же, как только сели за стол, отослала слуг. Генерал понял это как своего рода приглашение к интимному разговору и оживился.
      – Откровенно говоря, – пояснила Мария свои поступок, – после всего случившегося я не могу полностью им доверять. Кто знает, может быть, среди них есть пособник бандитов.
      – Ничего, скоро мы об этом узнаем! – пообещал генерал.
      – Вы имеете в виду мнемограмму? Скорее бы! Вы не представляете, как меня измучила неизвестность. Может быть, мы уже сегодня узнаем, где находится Генрих?
      – Я бы только не хотела, – вмешалась в разговор Ирина, – чтобы наши отношения с Генрихом, вы понимаете меня, стали бы предметом обозрения.
      – Я уже говорил нашей хозяйке, что в этом отношении вы можете быть полностью спокойны, – заверил генерал и перевел разговор на другую тему. Он стал рассказывать забавные истории из своей жизни. Женщины смеялись. Некоторые истории были действительно смешны, а генерал был чудесным рассказчиком.
      – Я уже говорил вам, что начал свою службу морским офицером. Где я только не был. По каким морям не плавал!
      – Ох, море, – вдохнула Ирина. – Увидеть его хотя бы краешком глаза.
      – Как?! – вскричал генерал. – Вы ни разу не были на берегу моря? И не представляете, что это такое?!
      – Ни разу, – печально покачала головой Ирина.
      – А вы, мадам? – повернулся он к Марии.
      – Я тоже.
      – Ну, в таком случае мы это немедленно исправим. Я счастлив, что первый смогу показать вам море! Это ведь всего в десяти милях отсюда.
      Ирина вдруг поняла, что сказала лишнее и что из-за нее рушится план их побега.
      – Я не могу поехать одна, без Марии, – решительно заявила она.
      – О! Я понимаю! Это было бы мм… не совсем… Но я и не предлагаю вам ехать вдвоем со мной. Вы меня неправильно поняли. Я просто хотел вам обеим предложить прогулку на берег моря. К ужину мы вернемся. Кстати, дорога в город идет вдоль побережья, и мы встретим Рональда, который будет возвращаться назад.
      – Я не смогу оставить малыша одного, – проговорила Мария, – хотя, признаться, мне бы очень хотелось посмотреть на море! – она решила сказать так, чтобы не вызвать подозрение генерала своим категоричным отказом.
      – А мы возьмем его с собой! Чтобы вырасти настоящим мужчиной, он должен увидеть море с младенческого возраста! В нашей семье есть такое поверье. Меня, например, искупали в соленой воде, когда мне было всего три месяца. И, как видите, я, несмотря на свои пятьдесят пять лет, еще могу дать сто очков вперед любому юнцу!
      Выпитое вино разгорячило генерала. Он вскочил и заговорил возбужденно:
      – Нет! Нет! Никаких отговорок! Мы едем немедленно! Я вам обещаю неповторимое зрелище!
      – Но что подумает Генрих, когда узнает? – попыталась Мария ухватиться за последнюю соломинку.
      – Что он может подумать в отношении старого товарища?
      – Вы же знаете его характер!
      – А мы ему ничего не скажем! – в его голосе появились игривые нотки.
      – Он узнает все равно. Например, от ваших же подчиненных.
      – Мои подчиненные не болтливы, а потом, я не обязан перед ними отчитываться, куда и зачем я еду, – обиделся генерал.
      Мария переглянулась в Ириной. Та ее поняла.
      – Ну хорошо, – решила Мария, протягивая генералу руку. Тот с удовольствием ее поцеловал.
      – Все равно, – сказал он, помогая Марии подняться со стула, – до вечера нам нечего делать. Пусть это будет маленьким развлечением.
      – Мы, затворницы, не привыкли к развлечениям, – печально пожаловалась Мария, опираясь на предложенную ей руку. – Генрих слишком суров и, я бы сказала, невнимателен. – Она посмотрела на генерала задумчивым и обещающим взором.
      – Мадам! – галантно произнес генерал. – Если вы разрешите, то до возвращения Генриха я буду навещать вас, если, конечно, позволят дела.
      – Ох, это было бы просто чудесно! – в тон ему ответила Мария.
      – А когда приедет Рональд? – поинтересовалась Ирина.
      – Ах, Рональд! – генерал заговорщицки подмигнул Марии. – Мой племянник приедет вечером.
      – Как? Рональд – ваш племянник? – удивилась Мария.
      – Да, и в будущем – преемник моего дела! – гордо сообщил генерал. – Мальчик подает большие надежды. Это сын моей горячо любимой сестры, – пояснил он. – Знаете! Как бы ни окончилось дело о похищении Генриха, я вам обещаю свое покровительство. Учтите, я могу многое и пользуюсь влиянием.
      Выпитое вино явно давало о себе знать.
      Мария улыбнулась и легонько прижала к себе его руку, которой он продолжал ее поддерживать.
      Договорились, что через час они выйдут на крыльцо. Он будет ждать их в электромобиле.
      Генерал вел машину на небольшой скорости. Мария сидела рядом с ним. На заднем сиденье расположилась Ирина с малышом.
      Дорога вилась узким серпантином все выше и выше в горы. Справа поднималась отвесная стена, слева зияла черным провалом пропасть. Они миновали подвесной мост.
      На небольшой площадке генерал остановил машину и помог женщинам выйти. Перед глазами простиралась величественная панорама гор, пересеченных ущельями.
      – Как здесь прекрасно! – вырвалось у Марии.
      Генерал подошел и стал рядом. Мария почувствовала, как он коснулся ее руки, лежащей на перилах небольшого барьера, ограждающего площадку от провала. Она вздрогнула, но не отняла руки, только покосилась на стоящую неподалеку Ирину.
      Некоторое время они стояли молча.
      – Как жаль, что мне придется скоро уехать, – голос генерала звучал хрипло. Мария почувствовала, как дрожит его рука.
      – Мне тоже… – почти шепотом призналась она и тут же почувствовала, как рука генерала легла поверх ее кисти и тихо сжала ее. Она подождала минуту, медленно, как бы нехотя, высвободила свою руку и задумчиво пошла к машине. Генерал поспешил за ней.
      – Вы женаты? – тихо спросила Мария.
      – Увы! Моя жена умерла три года назад при родах, оставив мне двух маленьких детей: мальчика и девочку.
      – Бедные крошки, – пожалела Мария. – У вас больше нет детей, я имею в виду взрослых?
      – Нет. Я женился поздно. А вы любите детей?
      – Странный вопрос. Я же женщина!
      – Да, своих, а если…
      – Тс-с… поговорим потом, – предупредила Мария, заметив приближающуюся к ним Ирину.
      Теперь дорога шла вниз. Вскоре за поворотом блеснула в лучах уже склоняющегося к горизонту солнца гладкая поверхность океана.
      Генерал затормозил и остановил машину. Некоторое время они сидели молча, не выходя из машины любовались открывшимся величественным зрелищем. Несмотря на большое расстояние, а может быть, именно благодаря ему, казалось, что поверхность океана дышит. Возможно, это была иллюзия, обман зрения, а может быть, он действительно дышал, и каждое дыхание его доходило до них легким порывом ветра.
      – Он как живой! – воскликнула Ирина.
      – А он и есть живой, – повернул голову к ней генерал. – Океан – это колыбель жизни и ее хранитель. Мы дышим кислородом, который он вырабатывает, пьем его воду, приходящую к нам в виде дождей. Если бы не он, то жизнь на Земле прекратилась бы. Лет двести назад он был, что называется, при последнем издыхании, загрязненный, отравленный, истощенный и, я бы сказал, оскорбленный. Если бы не мы, я имею в виду нашу партию, которая двести лет назад пришла к власти, то этот Великий Старец – отец и кормилец всего живого – погиб бы, задохнувшись в отбросах цивилизации.
      – А в нем можно купаться? – спросила Мария.
      – Конечно, конечно!
      – Тогда давайте спустимся к побережью.
      Дорога теперь выбежала на прибрежную равнину. Это была широкая бетонированная полоса, которая шла вдоль побережья с юга на север континента. Они проехали еще немного, и генерал направил машину на узкий, едва заметный съезд в сторону берега. Берег представлял собой широкую бухту, окаймленную с двух сторон красноватого цвета скалами, кое-где поросшими сосняком. Вдали, за пределами бухты, маячило какое-то судно.
      – Рыбаки, – предположил генерал, опуская бинокль.
      – Я обязательно должна искупаться! – воскликнула Мария. Она сбросила платье и осталась в узкой полоске бикини. Генерал не мог скрыть своего восхищения. Он не отрывал жадного взгляда от фигуры женщины, но вдруг его лицо вытянулось от удивления. Мария вздрогнули. Как она могла забыть! Рука невольно потянулась к рубцу на левом плече, нанесенному хлыстом Генриха. Она беспомощно посмотрела на генерала, но тот опустил голову и вдруг со злостью пнул валявшийся рядом кусок плавника.
      К Марии подошла Ирина.
      – Ты заметила? – тихо прошептала Мария.
      Та утвердительно кивнула головой.
      – Следи за нами внимательно. Когда я начну чесать правый глаз, стреляй ему в затылок. Цилиндр при тебе?
      – Я его спрятала в пеленках. Но что мы потом будем делать? Как доберемся до убежища?
      – Не знаю. Но у нас не будет другого выхода.
      Вода оказалась ужасно холодной. Мария зашла по колена. Набежавшая волна сбила ее с ног и, отхлынув, потащила с собой на глубину, Мария в страхе вскрикнула.
      Генерал, как был в мундире, бросился в воду и, подхватив на руки перепуганную женщину, вытащил ее на берег.
      – Я же предупреждал вас, чтобы вы были осторожны, – упрекнул он ее, все еще продолжая держать на руках, хотя уже отошел от берега шагов на десять.
      – Опустите, я тяжелая, – прошептала Мария. Ее голова покоилась у него на плече, а губы касались его щеки. Она почувствовала, как легкая дрожь бежит по телу держащего ее мужчины.