Мик торопливо шел по берегу, пытаясь не отстать от широко шагавшего Моргана.
      – Морган, мальчик мой, не уходи! – умолял старик. – Поговори с Кэт. Придумай, как ее успокоить. Надеюсь, это будет несложно.
      – Прости, Мик. Я сказал все, что хотел сказать.
      Морган с радостью признался бы во всем пожилому мужчине. Мик ему нравился, и он не хотел уходить от него, как последний негодяй. Но Морган отлично знал, как болтлив бывает отец Кэт, когда выпьет. Если Морган расскажет ему об истинной причине своего приезда на Эри, то очень скоро об этом будет знать весь канал.
      – Морган, подожди! – Мик удержал его за плечо. – Ты стал для меня все равно что родным сыном и не можешь вот так взять и уйти от нас. Мы с дочкой привыкли рассчитывать на твою помощь.
      – Вы справитесь, Мик. Раньше же справлялись.
      – Не совсем, – горько признался Мик. – Раньше, мы едва сводили концы с концами. Когда появился ты, дела наши пошли в гору. А сейчас времена тяжелые, сам знаешь.
      – Еще раз прошу прощения, Мик, – сказал Морган смягчившимся тоном. – Но мне пора ехать. Поверь, у меня есть веские причины, о которых я не могу тебе сейчас сказать. Но надеюсь, когда-нибудь скажу.
      Мик смотрел на него встревоженным взглядом.
      – Я тебе верю, парень, но подумай о Кэтрин. Мне кажется, ты нашел место в ее сердце.
      – Сомневаюсь, – натянуто ответил Морган. – Будь это так, она больше бы мне доверяла. А судя по тому, как она кокетничает сейчас с этим парнем на барже, мое место в ее сердце легко заполнится другим.
      Морган вспомнил, как холодно посмотрела на него Кэт, а потом с сияющей улыбкой повернулась к другому. В душе его опять всколыхнулся гнев.
      – А, это! – Мик небрежно махнул рукой. – Женщины – странные создания. Я думаю, девочка просто хотела тебя позлить.
      – А я думаю, ты ошибаешься, Мик. Во всяком случае... – Морган перехватил саквояж в руке. – Это не важно. Я ухожу, так будет лучше для всех. До свидания, Мик. Надеюсь, мы навсегда останемся друзьями.
      Он протянул руку. Мик со вздохом пожал ее и грустно сказал:
      – Мне будет тебя не хватать, парень. Да хранит тебя Господь!
      Морган кивнул и зашагал к центру города. Пройдя несколько ярдов, он обернулся и увидел, что Мик, вместо того чтобы вернуться на «Кошечку», направился в порт. Наверное, в ближайшую пивную. «К ночи приползет на баржу пьяный, и Кэт обвинит в этом меня, – мрачно подумал Морган. – Еще один черный штрих к моему портрету злодея».
      ...Кэт тоже беспокоилась за отца. Она наблюдала за их прощанием. Они отошли далеко от баржи, и Морган не мог видеть, что она на них смотрит. Остановившись, они коротко о чем-то поговорили, и дальше Морган пошел один, а Мик поплелся к трактирному ряду. Кэт мысленно вздохнула. Что ж, придется остаток дня провести на барже в ожидании пьяного Мика.
      – Мисс Карнахэн?
      – Ой, простите! – она обернулась к доктору Мэйсону. – Я просто подумала, куда пошел мой отец.
      – Хотите, я схожу за ним и приведу сюда? Кэт покачала головой.
      – Нет, не надо. Он сам придет, когда... когда придет. – Она хлебнула лимонада, стараясь выбросить из головы все мысли о Моргане и отце. – А как вы стали врачом? – Она чуть улыбнулась. – Можно мне называть вас Энтони?
      – Конечно, можно. А я буду называть вас Кэтрин, хорошо?
      – Мне больше нравится Кэт.
      – Кэт? – Он на мгновение задумался, склонив голову набок. – Что ж, согласен. Так ты спрашивала, как я стал врачом, Кэт. Наверное, так же, как и многие другие. Сначала я был в учениках у другого врача. Подметал полы, чистил лошадей, смешивал лекарства и держал больных во время ампутаций. Первое время ученик не сильно отличается от простого слуги.
      – Держал больных во время ампутаций? – Кэт передернулась. – Какой ужас!
      Он кивнул:
      – Да, это неприятно. Настойка опия помогает, но многие врачи не имеют ее в достаточном количестве и вынуждены поить своих пациентов перед ампутацией коньяком или ромом. Но часто боль настолько сильна, что те просыпаются... – Увидев ее скривившееся лицо, Мэйсон спохватился: – Прости, Кэт. Я понимаю, эта тема не для женских ушей.
      – Я не кисейная барышня, Энтони. – Она пожала плечами. – Говори, мне интересно.
      – Вот, и в награду за такую черную работу молодой ученик получает возможность пользоваться медицинскими книгами доктора, если они у него есть. – Энтони криво усмехнулся. – И выслушивать те медицинские советы, которыми доктор способен поделиться.
      После трех лет ученичества, дополненного посещением медицинского учебного заведения (в моем случае это был медицинский факультет Гарвардского университета), ученик становится полноправным врачом. Должен признать, это не очень эффективная система подготовки специалистов. Если молодому человеку позволяют средства, лучше ехать в Европу и учиться в медицинском колледже именно там. В этой стране практикует много врачей, у которых вообще нет медицинского диплома, особенно это касается пожилых докторов. Они готовились по старой системе – сначала работали учениками у лечащего врача, а потом этот врач разрешал им открыть собственную практику. По крайней мере, сейчас с обучением дела обстоят получше.
      – Мне еще не случалось обращаться к докторам, – сказала Кэт. – Но если когда-нибудь придется, прежде чем позволить врачу лечить себя, я проверю, есть ли у него диплом.
      – К сожалению, Кэт, даже это не гарантирует тебе хорошего медицинского обслуживания. Поскольку население растет и потребность в медиках становится все более острой, сейчас по всей стране полно никчемных учебных заведений, штампующих дипломы. Такие документы не имеют большой цены, так что тебе надо убедиться, что диплом выдан настоящим медицинским колледжем. И даже в этом случае... – он вздохнул, – ты не можешь быть уверена, что тебе достался хороший врач. Даже самые лучшие учебные медицинские заведения предъявляют не слишком строгие требования к своим выпускникам.
      Мэйсон начал их перечислять, загибая пальцы:
      – Во-первых, тебе должен быть двадцать один год. Во-вторых, ты должен прослушать два курса лекций по медицине в данном учебном заведении. В-третьих, ты должен пройти один полный курс анатомии в прозекторской. В-четвертых, студент должен три года проработать в учениках у лечащего врача. И в-пятых, он должен написать дипломную работу по медицине и представить ее на кафедру за две недели до выпуска.
      – Как видишь, – продолжал Энтони, – при такой системе студенты хотя бы обучаются медицинской практике, и все же до подготовки настоящего специалиста еще очень далеко.
      – Тогда, наверное, лучше вообще не болеть, – сказала Кэт с улыбкой.
      – Это, конечно, всегда лучше, – согласился Энтони. – Но есть и хорошие врачи. Профессия медика постоянно совершенствуется. Знаешь, что делают некоторые врачи, приезжая в новый городок и открывая там практику? Первым делом они идут на местное кладбище и читают на надгробных плитах, от чего умирали люди. Таким образом они получают грубое представление о том, с какими болезнями им вероятнее всего придется столкнуться. Конечно, им приходится учитывать и то обстоятельство, что лечащий врач мог поставить неверные диагнозы. Здесь, на Эри, я не могу этого сделать, поскольку канал – не город, и у него нет своего кладбища.
      Он улыбался, от глаз его расходились веселые лучики.
      Кэт заметила, что испытывает симпатию к Энтони Мэйсону. Хотя темой разговора были болезни и смерть, он, казалось, находил в этом веселые стороны. Кэт сказала ему правду: ей никогда не приходилось обращаться за медицинской помощью, но Мику случалось. И все врачи, которых она видела, были по большей части мрачными, угрюмыми людьми, как будто навсегда отчаявшимися победить смерть в своих пациентах.
      Баржа качнулась. Кэт подняла голову и увидела Мика, идущего к ним по крыше каюты. Странно, что он так рано вернулся, подумала Кэт. Она удивилась еще больше, когда он подошел ближе и она увидела, что он трезвый.
      – Я нашел груз до Олбани, Кэтрин! – объявил он с сияющим лицом.
      – Правда? – Кэт вскочила и бросилась отцу на шею. – Мик, я горжусь тобой! И какой же это груз?
      – Ну... – он смущенно провел кулаком по подбородку. – По примеру Моргана я искал в городке торговцев плательными тканями. Я взял полный груз таких тканей, договорившись, что продам их на обратном пути в Олбани. Так же, как делал Морган.
      – Что? – Кэт невольно расхохоталась.
      – А что такого? У него же получалось, – начал оправдываться Мик. – Думаю, это лучше, чем плыть порожняком.
      Кэт с трудом успокоилась.
      – А как же твое достоинство? Твое презрение к торгашам?
      – Взгляды меняются, верно? – проворчал Мик.
      – Но кто будет продавать эти ткани?
      – Я, кто же еще? Ты девушка, тебе нельзя заниматься такими вещами.
      Кэт покачала головой, все еще не веря своим ушам.
      – Мик Карнахэн торгует плательными тканями – это просто сказка! – провозгласила она.
      – Никакая не сказка, черт возьми! Я решил, что мне пора браться за дело. Если парень это делал, то почему я не могу?
      – Конечно, можешь, Мик! Я горжусь тобой. Ты не представляешь, как я счастлива, даже если ты не продашь ни одного рулона ткани.
      – Но я не собираюсь торговать до конца жизни, дочка. Только до тех пор, пока не наладятся дела.
      – Ох, я забыла... Мик, познакомься, пожалуйста, с нашим гостем. – Она обернулась к Энтони, который встал со скамьи. – Мик, это доктор Энтони Мэйсон. Энтони, это мой отец, Мик Карнахэн.
      Мик осторожно пожал протянутую руку, недоверчиво оглядывая Энтони.
      – Доктор? И где же вы практикуете? – спросил он.
      – На канале, – сказал Энтони с улыбкой. – У меня свое судно.
      – Плавучая клиника на Эри? – Мик покачал головой. – Плавучий цирк я видел, даже плавучий зубной кабинет, но плавучая клиника – это что-то новенькое! Но, думаю, врач нам нужен, хороший врач.
      Энтони улыбнулся.
      – Постараюсь проявить себя как можно лучше, мистер Карнахэн.
      – Пора ужинать, Мик, – весело сказала Кэт. – Вы останетесь с нами на ужин, доктор Мэйсон?
      – С удовольствием, Кэт.
      Мик хмуро посмотрел на дочь, потом пожал плечами и отправился на камбуз.
      – Видите ли, я не очень хорошая кухарка, – сказала Кэт. – Обычно готовит папа.
      – Для такой красивой женщины, как вы, готовить необязательно, – галантно сказал Энтони и склонился к ее руке.
      Кэт густо покраснела и начала выдергивать руку, но потом все же позволила ее поцеловать.
      Прошел месяц. Морган приобрел хорошую лошадь, новую одежду и револьвер, который возил в своей седельной сумке. Теперь его хорошо знали на Эри, и дела его процветали. Даже Тэйт Броули восхищался той скоростью, с которой Морган продавал лотерейные билеты. Очень помогло одно обстоятельство: экономический кризис кончился, и дела на канале опять пошли в гору.
      Морган часто вспоминал о Кэт и ее отце. Как они теперь? Он видел иногда их баржу на канале. Кэт, как обычно, была на румпеле, Тимми гнал мулов. По тому, как низко сидело судно в воде и как тяжело шли мулы, Морган догадывался, что они загружены под завязку.
      Говорили, что Мик, подражая ему, брал первый попавшийся товар и продавал его по дороге. Еще Морган слышал, что ирландец уже не пил так, как раньше. Что ж, значит, хоть что-то хорошее вышло из всей этой истории.
      Морган видел Кэт только на румпеле плывущей баржи и еще один раз, когда Карнахэны стояли на причале в Олбани. Морган проезжал мимо верхом на лошади и видел, как Кэт оживленно беседовала с доктором Энтони Мэйсоном. Даже издалека он заметил между ними некую доверительную близость.
      В тот день Морган уезжал из Скенектади на запад. Пробыв в городе несколько дней, он продал много лотерейных билетов. Постепенно Морган заново собирал сведения о лотереях, – особенно тех, которые проводила компания «Юнион кэнел лоттери», и рассчитывал к концу осени собрать достаточно информации, чтобы представить ее дяде. Сначала он немного опасался, что Броули сообщит его имя компании и там вспомнят, что Морган Кейн уже однажды работал у них брокером. В «Юнион кэнел» к этому отнесутся спокойно, но Тэйт Броули может заподозрить неладное. Но шли недели, а Броули ничего не говорил, из чего Морган заключил, что их деловые отношения держатся в тайне от компании «Юнион кэнел» и там неизвестно о его сотрудничестве с Броули.
      Был конец августа, на Эри стояла знойная жара. Морган ехал медленно, не подгоняя лошадь. Надвинув шляпу на глаза, он полудремал в седле.
      Вдруг он услышал слева, в роще, какие-то звуки. Морган натянул поводья и прислушался. Вот опять те же звуки – как будто плачет ребенок. Полиция редко вмешивалась в дела канала. Но если с кем-то, а тем более с ребенком, случилась беда, он не мог проехать мимо.
      Кейн опять услышал звук, на этот раз кричали. Крик быстро оборвался, но это явно был крик – не детский, а женский. Решившись, Морган поскакал вниз по склону бечевника. На краю рощи он спрыгнул с лошади, привязал ее к дереву и достал из седельной сумки револьвер. В последнее время ему часто приходилось бывать в таких местах, как Сайд-Кат, и Кейн предпочитал не расставаться с оружием.
      Снова послышался крик – глухой, но отчетливый. Стараясь не шуметь, Морган полез через густые кусты. Теперь он увидел справа от себя лошадь и коляску. Коляска была пуста, а лошадь щипала траву.
      Через несколько ярдов кусты поредели, открыв обзор. Морган заметил под деревьями какую-то возню и вскоре разглядел две фигуры, боровшиеся на небольшой полянке, – крупного тучного мужчину и маленькую хрупкую женщину.
      Осторожно подкравшись к полянке, Морган увидел, что мужчина ухватил своей тяжелой лапой грудь женщины, а жертва колотит его маленькими кулачками.
      Мужчина грубо хохотал над ее жалким сопротивлением. Морган сунул револьвер за пояс, тихо подошел сзади и, ухватив двумя руками густые сальные волосы насильника, дернул изо всех сил. Мужчина взвыл от боли. Морган отшвырнул его в сторону. Тот откатился и встал на четвереньки.
      – Кто ты такой, черт возьми? – взревел он, багровый от гнева.
      – Думаю, это не важно, – сухо сказал Морган. – Важно то, что леди возражает.
      – Какого черта ты суешь нос не в свои дела? Мужчина поднялся и бросился на Моргана. Тот проворно отскочил в сторону. Пока толстяк разворачивался, Кейн уже достал и нацелил на него револьвер.
      – Стой на месте! – скомандовал Морган. – Еще шаг – и я прострелю тебе ногу.
      Мужчина замер, испуганно глядя на оружие.
      – Это твоя коляска там стоит?
      Толстяк молча кивнул.
      – Тогда советую тебе прыгать в нее и убираться отсюда как можно быстрее.
      Мужчина попятился, не сводя глаз с револьвера, потом повернулся и припустился бежать. Морган смотрел, как толстяк стегнул лошадь и коляска уехала. Только тогда он вернул револьвер за пояс и взглянул на женщину.
      К своему удивлению, он увидел, что это Лотт Прайор. Она стояла с пылающим лицом и часто дышала. В полурасстегнутом лифе ее платья виднелись белые кружева и бледное тело. Морган отметил, что девушка не торопится застегнуться.
      – Как вы, мисс Прайор? – спросил он.
      – Все в порядке, мистер Кейн, спасибо. Вы подоспели как раз вовремя. – Она слабо улыбнулась.
      Моргану показалось, что она вовсе не так расстроена, как можно было ожидать от женщины в подобных обстоятельствах, но он списал это на счет ее сильного характера.
      – Что все-таки случилось? – спросил он. – Как вы попали сюда? Как оказались с этим типом?
      – Знаю, я поступила глупо. Папа оставил меня одну в гостинице Скенектади, а сам куда-то ушел с мистером Броули. Вот уже неделю папа уходит, а я сижу скучаю в одиночестве, не зная, чем заняться. Мистер Роулинз... – Она махнула рукой в сторону уехавшей коляски. – Он коммивояжер. На днях он остановился в той же гостинице и показался мне довольно милым и очень любезным человеком. Он предложил мне прокатиться в его коляске по берегу канала.
      С дразнящей медлительностью Лотт начала застегивать пуговицы на платье.
      – С вашей стороны было очень неосторожно сесть в коляску к незнакомому мужчине, – укоризненно сказал Морган.
      – Теперь я это понимаю, но сначала все шло хорошо, пока он не повернул коляску сюда, в рощу. Он сказал, что лошадь должна отдохнуть, и предложил немного пройтись. Потом он как будто с цепи сорвался. Ну, об остальном вы, наверное, догадываетесь сами.
      – Да, догадываюсь, – мрачно сказал Морган. – Надо было пристрелить мерзавца. Такие люди не заслуживают прощения.
      – Нет, нет! Достаточно того, что вы сделали. Я буду вам век благодарна за вашу помощь, мистер Кейн. – Девушка вдруг улыбнулась, сверкнув ямочками на щеках, в глазах появился веселый огонек. – Убийство мистера Роулинза – это не христианский поступок, как сказал бы папа.
      Морган невольно засмеялся.
      – Кстати, о вашем папе – вам надо скорее ехать в город. Если он вернется и увидит, что вас нет, он будет волноваться. У меня нет коляски, мисс Прайор, так что, боюсь, вам придется ехать со мной в седле.
      – Замечательно, мистер... – щеки Лотт окрасил легкий румянец, она взглянула на него притворно застенчиво. – Можно мне называть вас Морган, или это будет слишком нахально с моей стороны?
      – Ничуть. Пожалуйста, называйте, а я, в свою очередь, буду называть вас Лотт. Вы позволите?
      – Да. – Она взяла его под руку. – Мы же с тобой теперь друзья, правда, Морган?
      – Конечно, Лотт, – ответил он с полной серьезностью.
      Морган подвел ее к своей лошади, запрыгнул в седло, потом нагнулся и помог ей усесться сзади.
      – Морган, можно, я буду за тебя держаться, чтобы не упасть?
      – Хорошая мысль.
      Лотт ухватилась обеими руками за талию Моргана. Он пустил лошадь, и она крепче прижалась к нему. Очень скоро эта близость начала доставлять Моргану неудобства. Он спиной чувствовал полные упругие груди Лотт, прикрытые лишь тонким слоем одежды. Она подпрыгивала в седле в такт шагу лошади, и ее твердые соски возбуждающе терлись об его спину. Обуздав свое воображение, Морган спросил:
      – Как у твоего папы дела с лотереей в фонд церкви?
      – Прекрасно. Они с мистером Броули как раз отправились выбирать судно для плавучего храма.
      Мистер Броули выручил от лотереи достаточно денег на его покупку.
      – А Броули брал себе комиссионные от продажи билетов?
      Морган почувствовал, как она пожала плечами.
      – Не знаю. Я не интересуюсь церковными делами отца.
      Морган хотел спросить, какими же делами она интересуется, но решил, что этот вопрос будет бестактным.
      – Ты, кажется, была со своим отцом в Африке?
      – Да, я там родилась.
      – Тебе там понравилось?
      – Нет, это было ужасно. Жара, нищета и невежество туземцев, болезни... – Лотт содрогнулась. – Когда папа сказал, что мы возвращаемся в Америку, я была на седьмом небе от счастья.
      – Наверное, тебе, американке, родившейся в Африке, эта страна показалась необычной? Ведь ты попала сюда впервые.
      – Да, необычной, но прекрасной.
      – Как тебе кажется, ты сможешь прижиться на канале?
      Он опять ощутил, как девушка пожала плечами.
      – Не знаю, но, будучи дочкой миссионера, я научилась приспосабливаться к любым условиям. Иначе можно сойти с ума. В Африке я видела, как такое случалось с женами и дочерьми других миссионеров.
      – Тебе, наверное, приходится нелегко, – сочувственно сказал Морган. – Здесь нет таких проблем, как в Африке, но после той жары местные зимы могут показаться тебе несколько суровыми. Обычно Эри замерзает и стоит подо льдом два – четыре месяца.
      – Прошлой зимой мы были в Огайо. Я не боюсь холодов. После жаркого лета мороз приятно бодрит.
      Точно замерзнув при одной мысли о зиме, Лотт так крепко прижалась к Моргану, что тот испугался, как бы она не раздавила его в седле.
      Они въехали на окраину Скенектади. Лотт показала Моргану дорогу к своей гостинице, и вскоре они были на месте.
      – Я нигде не вижу ни мистера Роулинза, ни его коляски, – сказала Лотт. – Я боялась, что он будет меня ждать.
      – Наверное, он сразу же уехал. Не волнуйся, Лотт, я думаю, он тебя больше не потревожит.
      Но в вестибюле гостиницы их ждал кое-кто другой – преподобный Лютер Прайор и Тэйт Броули. Увидев дочь, священник бросился к ней, лицо его было мрачнее тучи. Он схватил ее за руку и грубо встряхнул.
      – Где ты была, дочь? Мы с мистером Броули вернулись час назад, и нам сказали, что ты уехала в коляске с каким-то типом. – Он хмуро глянул на Моргана. – Это и есть тот самый мерзавец?
      – Нет-нет, папа, это Морган... э... мистер Кейн. Помнишь, мы с ним встречались?
      Прайор продолжал хмуриться.
      – Это еще не значит, что он не мерзавец. Тэйт Броули стоял за спиной у священника и со злорадством наблюдал смущение Моргана. Лотт бросилась объяснять:
      – Я каталась в коляске с постояльцем этой гостиницы, мистером Роулинзом, коммивояжером. – Она мило надула губки. – Мне было так скучно сидеть здесь одной! Он показался мне приятным человеком, день был хороший для загородной прогулки, и я приняла его любезное приглашение прокатиться по берегу.
      Прайор, похоже, несколько смягчился. Несмотря на всю свою суровость, он явно не мог устоять перед обаянием дочери. Но тут священник опять нахмурился.
      – И где же этот коммивояжер? Почему ты вернулась с мистером Кейном?
      – Мистер Роулинз оказался... э... не слишком порядочным. – Ее щеки порозовели. – По счастью, Морган подоспел вовремя и вступился за меня. – Девушка сверкнула на Моргана улыбкой, потом опять посмотрела на отца и передернулась. – О, папа, он ужасный человек, этот мистер Роулинз! Знаю, я сама поступила глупо, поехав с ним. В следующий раз буду умнее, обещаю.
      Лотт бросилась к отцу и, рыдая, уткнулась лицом в его плечо. Прайор смущенно похлопал ее по спине.
      – Ну, ну, дочка, успокойся! Главное, что с тобой ничего не случилось. Но ты должна быть очень осторожна. Я предупреждал тебя, чтобы ты остерегалась незнакомых мужчин. Этот грешный канал – исчадие разврата.
      Лотт подняла голову и посмотрела ему в лицо блестящими от слез глазами, и в этот момент Морган понял, что в ней пропал талант актрисы. Как же гениально она играла!
      Отступив на шаг, девушка повернулась к Моргану.
      – Папа, я думаю, тебе надо как следует поблагодарить мистера Кейна. Он вовремя пришел мне на помощь.
      Преподобный Прайор чуть склонил голову и сурово сказал:
      – Благодарю вас, мистер Кейн, от себя и от нашего Господа. Кстати, дочка, – лицо его зажглось фанатичным огнем, – сегодня мы стали хозяевами большого судна. Мистер Броули заверил меня, что его можно легко переделать под плавучую церковь. Пойдем, я тебе расскажу.
      Прайор взял дочь за руку и поспешно увел ее из гостиницы. Священник что-то оживленно говорил на ходу, а Лотт то и дело оглядывалась на Моргана.
      Броули остался стоять на месте.
      – Вижу, ты завоевал восхищение леди, – сказал он.
      Морган небрежно пожал плечами.
      – На моем месте так поступил бы любой уважающий себя мужчина.
      – Мне не нравится, что мой работник домогается Лотт, – процедил Броули сквозь зубы. – Я сам положил глаз на эту девочку.
      – Домогается? – Морган удивленно вытаращил глаза. – Господи, Броули, она попала в беду, а я случайно проезжал мимо. Ты что же, думаешь, это я все подстроил?
      – На мой взгляд, довольно подозрительное совпадение. А я уже знаю, какой ты шустрый малый.
      – Да? И какие, по-твоему, у меня были причины?
      – Девчонка – лакомый кусочек. Какие тебе еще нужны причины? – Взгляд Броули стал плотоядным. – Сдается мне, что наша милая Лотт девственна, и я собираюсь сам лишить ее невинности.
      Морган вдруг почувствовал, что его воротит от этого человека, развратного и откровенно циничного.
      – Послушай, Броули, я работаю у тебя продавцом лотерейных билетов, но это не дает тебе права выбирать мне друзей.
      – А кто говорит о друзьях? – фыркнул Броули. – Речь идет о бабе. Если хочешь, можешь ее поиметь, но только после меня.
      Морган сжал кулаки. Его так и подмывало расквасить Броули физиономию.
      – Знаешь, Броули, иди-ка ты к черту, – медленно процедил он. – Ты мне противен!
      Броули отпрянул, лицо его налилось кровью.
      – Не смей так со мной разговаривать! – взревел он. – Ты на меня работаешь, черт бы тебя побрал!
      – С этого момента уже не работаю, хватит. Найду себе другую лотерейную компанию. Я проявил свои деловые качества.
      – Зря я с тобой связался, – прошипел Броули. – Ты слишком умен. Саймон говорил мне, что я свалял дурака. Хоть в этом он был прав.
      – Саймон Мэфис? – удивился Морган. – Что у тебя общего с этим негодяем? Держался бы ты от него подальше. Он пытался поджечь баржу «Кошечка Карнахэна».
      – Спасибо, Кейн, но я, как и ты, сам выбираю себе друзей. А что касается тебя, то я сделаю твою жизнь на Эри адом. У меня здесь большие связи. Прими мой совет, перебирайся работать на другой канал.
      – Зачем? Мне нравится Эри, и я буду работать здесь. – Морган довольно ухмыльнулся. – Может, устроим небольшое соревнование? Я со своей стороны обещаю, что тебе тоже придется несладко.
      – Да ты даже не представляешь, что тебя ждет, – мрачно изрек Броули. – Я дерусь без правил. Для меня не существует никаких препятствий.
      Морган продолжал ухмыляться.
      – Пытаетесь запугать меня, мистер Броули? Это не так-то просто. Так же, как непросто запугать Кэт Карнахэн. В этом ваш дружок Мэфис уже имел случай убедиться.
      – А при чем здесь эта девчонка Карнахэн? – ехидно спросил Броули. – У нее теперь новый приятель, ты разве не слышал? Она крутит шашни с молодым доктором. У парня есть свое судно и все такое. Говорят, они отлично смотрятся вместе.
      Морган решил не поддаваться на провокацию.
      – Это ее дело, я ее не держу, – сказал он.
      – Да? Что-то я сомневаюсь...
      В этот момент в вестибюль вошли Прайор с дочерью, и Броули замолчал.
      – Мистер Броули, мы можем взять Лотт с собой на судно? – спросил священник. – Пора уже браться за дело. Служение Господу не терпит праздности.
      – Конечно, конечно, преподобный отец, – сердечно откликнулся Броули. – С радостью помогу вам, чем только смогу.
      Прайор отвесил поклон Моргану:
      – До свидания, сэр.
      – И Спасибо за то, что спас меня, Морган, – сказала Лотт, сверкнув своими ямочками.
      – Не стоит благодарности. – Тут Морган, поддавшись порыву, озорно взглянул на Броули и сказал: – Преподобный Прайор, вы позволите мне как-нибудь на днях навестить вашу милую дочку?
      Броули напрягся и мрачно сдвинул брови. Морган перевел взгляд на священника и увидел, что тот недоволен.
      – Ну пожалуйста, папа, разреши! – Лотт вцепилась в его руку. – Мистер Кейн – респектабельный мужчина, и мне бы очень хотелось, чтобы он к нам зашел.
      Прайор нехотя кивнул. Взгляд его по-прежнему был суров.
      – Ладно, я над этим подумаю, дочка. Но сейчас, мистер Кейн, мы с ней будем очень заняты. Надо подготовить наш плавучий храм для приема паствы.

      Чувствуя себя не в своей тарелке, Кэт нерешительно вошла в дамский магазин Олбани и теперь растерянно озиралась посреди изобилия женской одежды. Она соблазнилась платьем, увиденным на манекене в витрине. Это голубое платье, отделанное по вороту и плечам тонким кружевом, очень подошло бы к ее глазам, а изящный покрой подчеркнул бы тонкую талию.