Она испытала чувство радости, прочитав, что Оуэн скучал по ней, однако общий тон письма разочаровал ее. Девушку заинтриговали откровения о его отце, но опасения молодого человека по поводу невозможности заключения брака из-за того, что он незаконнорожденный, показались ей неубедительными. Джемайна испытала такую досаду при повторном чтении, что немедленно начала писать ему ответное письмо, но остановилась после первых же строк. Затем положила перо и разорвала лист. Лучше подождать несколько дней, иначе она может написать такое, о чем потом придется пожалеть. Спешить ей некуда: Оуэн, очевидно, пробудет в Калифорнии еще пару месяцев. Поскольку он не знает о ее поездке в Париж, то, должно быть, удивляется отсутствию писем от нее. Что ж, пусть поудивляется еще немного – ему это полезно!
      Придя на работу, Джемайна все утро провела с Сарой Хейл. Сара жадно интересовалась последними новостями из Парижа, включая слухи и сплетни. Она долго и безудержно смеялась, когда Джемайна рассказала ей о супруге Бонапарта и ее «портретах».
      Наконец Сара откинулась назад и критически осмотрела Джемайну.
      – Кажется, путешествие пошло тебе на пользу. Твой внешний вид и настроение значительно улучшились.
      – О да! – Джемайна энергично кивнула. – Не знаю, что со мной было зимой. Но теперь я чувствую себя прекрасно и снова полна энтузиазма.
      – Превосходно! – Сара пристально посмотрела на нее. – А как ты и Уоррен проводили время в Париже?
      Джемайна почувствовала, как вспыхнуло ее лицо, но постаралась скрыть смущение.
      – Отлично. Я бы не получила такого удовольствия от Парижа, если бы Уоррен не показал мне его. Он хорошо знает город. – Девушка усмехнулась: – Кстати, кто же откажется от общества Уоррена Баррикона?
      – В самом деле, кто? – согласилась Сара сухим тоном, но ответ ее, кажется, удовлетворил. – А теперь расскажи мне о том, что ты планируешь опубликовать в журнале.
      Джемайна рассказала редактору о мадам Роланд и Марии Антуанетте и о композиционном замысле материала, посвященного двум замечательным француженкам.
      Сара одобрительно кивнула:
      – Все это довольно заманчиво. Ты правильно решила: контраст между двумя женщинами должен весьма заинтересовать читателей.
      – Надо признаться, на самом деле мне посоветовала это мадам Блан.
      – Не скромничай, Джемайна. Многие авторы пользуются ее гостеприимством и не гнушаются ее советами. Все дело в способности оценить то или иное предложение. Как далеко ты продвинулась в подготовке статей?
      – Не так, как хотелось бы. Я надеялась завершить их на корабле, но писать во время плавания оказалось не так-то просто. Однако дня через два я могу закончить статью о модах. Думаю, читатели должны как можно скорее ознакомиться с осенними модами.
      Сара одобрительно закивала:
      – Конечно, этот материал должен выйти в первую очередь. Остальное можно опубликовать позже. Кстати, твоя статья о Бетси Росс вышла и получила одобрение. В редакцию пришло много положительных откликов, и даже Луис сказал в твой адрес пару добрых слов. – Она улыбнулась. – Я тоже отважилась заметить: такие отзывы на твою статью дают основание снова проявить благосклонность по отношению к ее автору. Очевидно, он простил тебя за инцидент с Эттой Логан.
      Джемайна почувствовала, как внутри у нее все сжалось. Она все еще была обижена за этот эпизод, к тому же и письмо Оуэна вызвало в ней прежнее негодование. А с другой стороны, со временем она поняла позицию издателя.
      Сара продолжала:
      – Что касается материалов о Бетси Росс и восприятия их нашими читателями, то я решила и дальше публиковать статьи о знаменитых женщинах Америки. Есть такие, о которых еще не писали. Например, Абигейл Адаме, да и другие. Мы можем позднее выбрать несколько подходящих кандидатур. У тебя хорошо получается, Джемайна, поэтому я подумала, не возьмешься ли ты за этот проект.
      Девушка почувствовала, как забилось ее сердце. Она предпочитала писать о современницах, их судьбы ее волновали больше.
      Очевидно, неудовольствие так или иначе отразилось на ее лице, так как Сара быстро заверила ее:
      – Это не означает, что ты не должна писать о современных женщинах, но мы хотим продолжить экскурс в историю, а для этого трудно найти подходящего автора.
      – О, я с удовольствием займусь этим, Сара! – воскликнула Джемайна. Прежде всего Сара являлась ее работодательницей. – Только мне необходимо закончить начатое.
      – Заканчивай, дорогая. С новым проектом можно не торопиться.
      – Тогда я пойду работать. – Джемайна встала и хотела уйти.
      – Между прочим, – небрежно сказала Сара, – тебе известно что-нибудь об Оуэне?
      – Да. По возвращении меня ждали три письма.
      – Три письма? О Боже, я удивлена! Наверное, ты должна быть польщена.
      – Не знаю, – призналась Джемайна сдавленным тоном.
      – Оуэн – превосходный журналист, разве ты не согласна?
      – Все так говорят. Но я мало читала из того, что он пишет. Только одну статью о…
      Сара прервала ее:
      – Он прислал замечательный материал о золотых приисках, который «Леджер» опубликовала в твое отсутствие.
      – По возможности почитаю.
      – Я сохранила эти газеты для тебя, Джемайна. – Сара насмешливо посмотрела на нее. – Думала, может, ты захочешь почитать.
      – Спасибо, Сара. Обязательно прочту, когда будет время.
      Джемайна с радостью покинула кабинет Сары, размышляя, почему она заговорила об Оуэне.
      В холле девушка вдруг что-то вспомнила и остановилась. От волнения она совершенно забыла о том, что хотела написать об ужасных условиях труда работниц в Нью-Йорке. Она даже не спросила Сару, что та думает о письме, которое Джемайна написала ей накануне отъезда во Францию.
      Девушка повернулась и решила вернуться в кабинет Сары, затем снова остановилась. Ей вдруг показалось: Сара умышленно избежала разговора на эту тему. Когда Джемайна хотела упомянуть о статье Оуэна, посвященной Лестеру Гилрою, пожилая женщина нарочно прервала ее, что могло означать одно – Сара не хочет поднимать этот вопрос. Возможно, она обсудила то письмо Джемайны с Гоуди, и тот наложил вето.
      Джемайна поняла: сейчас не стоит говорить об этом с Сарой. Ее решимость написать ряд статей о работницах на фабриках Нью-Йорка ничуть не ослабла, однако надо подождать, пока не будут закончены статьи о мадам Роланд и Марии Антуанетте. И надо хорошо выполнить новое задание. Когда вся эта работа или по крайней мере большая ее часть будет завершена, она поговорит с Сарой о необходимости собрать материал о работницах.
      Вернувшись в Филадельфию, Уоррен увидел, что состояние Элис резко ухудшилось за время его отсутствия, и им овладело чувство вины и уныния. Она стала чаще кашлять, иногда с кровью.
      – Мне не следовало уезжать во Францию и оставлять тебя! – воскликнул он с дрожью в голосе. – Я должен был находиться рядом с тобой.
      Элис слабо улыбнулась и коснулась его щеки тонкими пальцами.
      – Дорогой, мы же договорились не обсуждать эту тему. Я хотела, чтобы ты поехал. Ты заслужил отдых от больной жены. Кроме того… – оживилась она, – я чувствовала себя хорошо еще неделю назад. Ты ведь знаешь, летом мне всегда становится хуже, а в это лето особенно. И что бы ты мог сделать, если бы остался здесь? Обо мне хорошо заботились. Пожалуйста, не мучайся так, Уоррен. Я начинаю чувствовать себя еще хуже, когда слышу, как ты обвиняешь себя.
      Уоррен попытался принять более бодрый вид.
      – Ну, теперь я вернулся.
      – Я рада, дорогой. Расскажи мне о Париже и о новых модах на этот сезон.
      Она слушала с большим интересом, когда он рассказывал про Париж. Уоррен старался по возможности не думать о Джемайне, пытаясь вообще забыть ее, однако чувствовал, что надо хотя бы вскользь упомянуть и о ней. Существовала вероятность, хотя и небольшая, что Элис узнает о присутствии Джемайны в Париже и о том, что они вместе проводили там время.
      – Эта девушка, Джемайна Бенедикт, – заметила Элис. – Кажется, ты не упоминал о ней раньше.
      – Разве? Ты должна помнить, я однажды сопровождал ее на один из званых вечеров.
      – Она хорошенькая? – Элис пытливо взглянула на него.
      – Хорошенькая? Пожалуй. Она определенно талантлива. Сара о ней высокого мнения.
      – Надеюсь, ты показал ей Париж.
      – Да, конечно, – осторожно сказал Уоррен. – Когда находил время. Я ведь был очень занят.
      – Помнишь ту неделю, когда мы были с тобой в Париже? – мечтательно произнесла Элис. – Мы так чудесно провели там время!..
      – Очень хорошо помню. Никогда не забуду. – Уоррен встал. – А сейчас я принесу ужин.
      – Уоррен… – Она поймала его руку. – Хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.
      – Конечно, дорогая. Все, что в моих силах.
      – Я не желаю, чтобы ты горевал слишком долго, когда я умру. Ты заслуживаешь лучшей жизни, со здоровой женой, хорошенькой, как Джемайна Бенедикт.
      – О, не надо, Элис! – Уоррен почувствовал, как неистово забилось его сердце. – Не говори так!
      – Почему? – спросила она, глядя ему в глаза. – Пора посмотреть правде в лицо. Мне никогда не станет лучше. Обещай же, дорогой, пожалуйста!
      – Хорошо, Элис, – мягко заверил он. – Обещаю.
      Она глубоко вздохнула, опустилась на подушки и закрыла глаза.
      – Как ты себя чувствуешь, Элис? – взволнованно спросил Уоррен.
      Элис медленно открыла глаза.
      – Хорошо, дорогой. Только немного устала. Я давно хотела попросить тебя об этом.
      – Может быть, горячая еда подкрепит тебя, – предложил он с деланной бодростью.
      – Может быть, – прошептала она.
      Войдя в кухню, Уоррен почувствовал себя предателем: он ощутил радость, когда Элис заставила его пообещать снова жениться на такой девушке, как Джемайна. Уоррен часто удивлялся, как легко Элис читает его мысли, и это внушало ему страх. Откуда она узнала, что он постоянно думает о Джемайне?
      Готовя поднос для Элис, Уоррен представлял, как расскажет Джемайне, что жена взяла с него слово снова жениться после ее смерти и упомянула при этом ее имя.
      Затем он отказался от этой идеи. Трудно заранее предугадать, как на это среагирует Джемайна. Лучше подождать, пока…
      Уоррен испуганно замер, и его снова охватило чувство вины. Он рассуждал так, будто Элис уже умерла!
      Закончив приготовления, он поспешил в комнату с застывшей улыбкой на лице.
      С разрешения Сары Джемайна в течение трех дней не появлялась в редакции. Она объяснила это тем, что дома ей лучше работается, поскольку тетя весь день отсутствует и ее никто не прерывает. Она закончила черновой вариант статьи о Марии Антуанетте, так как Сара планировала опубликовать этот материал в первую очередь.
      – Затем, когда мы напечатаем историю мадам Роланд, – сказала Сара, – читатель сможет лучше понять контраст между этими двумя женщинами.
      Первый, кого Джемайна встретила, придя в редакцию, был Уоррен Баррикон.
      – Привет, Уоррен. Я не видела тебя с тех пор, как мы вернулись из Парижа.
      Он мрачно кивнул:
      – Моя жена… Элис почувствовала себя хуже. Я сидел с ней, однако сейчас надо подготовить материал для сентябрьского издания.
      – О, Уоррен, мне очень жаль! – Она инстинктивно протянула руку и коснулась его щеки, думая о том, что случилось в Париже, – точнее, едва не случилось, – и понимая, что сейчас чувствовала бы себя ужасно, если бы тогда проявила слабость. – Надеюсь, теперь ей лучше.
      – Кажется. – Он слабо улыбнулся. – Не думаю, что на ее самочувствие повлияло мое возвращение.
      – Уверена, это так, Уоррен. Ты недооцениваешь себя.
      Лицо его приняло странное выражение, он открыл было рот, будто собираясь что-то сказать, но промолчал.
      – Я должна бежать, Уоррен, – проговорила Джемайна. – Меня ждет Сара.
      – Да, у меня сегодня тоже много работы. Возможно, через день или два мы могли бы… – Он сделал неопределенный жест. – Впрочем, не имеет значения.
      Уоррен повернулся и пошел прочь, оставив Джемайну, озадаченно глядящую ему вслед. Он вел себя как-то странно. Это совсем не тот Уоррен, которого она знала в Париже. «Разве кто-нибудь может, – подумала она, – до конца понять другого человека?» Джемайна ощущала сострадание к нему, но почему?
      Пожав плечами, она постучалась в дверь Сары и вошла, услышав приглашение.
      – Я закончила статью о Марии Антуанетте, Сара. – Джемайна положила рукопись ей на стол.
      – Превосходно!
      – Я оставлю тебя с ней…
      – Нет, Джемайна, подожди, пока я не прочитаю ее. Если, конечно, тебе не будет скучно, – предложила Сара с легкой улыбкой.
      – Вовсе нет. – Джемайна села и попыталась успокоиться. По правде говоря, ей вовсе не хотелось находиться здесь, пока редактор читает материал.
      Сара прочитала страницу и снова, улыбаясь, посмотрела на Джемайну:
      – Какой у тебя хороший почерк, дорогая! Приятно читать. Ты можешь взглянуть на рукописи, которые мне прислали. Сплошь какие-то каракули. Ты, конечно, видела некоторые из них?
      – Да, Сара, видела. Я согласна, порой ужасно трудно разобраться в тексте.
      Сара возобновила чтение и вскоре закончила. Она аккуратно сложила страницы рукописи, посмотрела на Джемайну и одобрительно кивнула:
      – Превосходная работа, Джемайна. Другого я и не ожидала от тебя. Однако должна сделать несколько несущественных замечаний.
      Работая с Сарой уже достаточно долго, Джемайна знала, что так и будет.
      – Надеюсь, я смогу внести соответствующие поправки.
      – Конечно, дорогая. Это мое обычное замечание. Ты должна быть более объективной и беспристрастной. В основном ты придерживаешься главного канона журналистики, но в некоторых местах позволяешь себе проявлять неприязнь к этой женщине.
      – Во многих случаях, Сара, она вела себя не очень хорошо.
      – Естественно. Но покажи это, не навязывая своего мнения. Мне хорошо известно, что большинство наших авторов проявляют в своих работах предубеждение, я борюсь с этим, хотя и сама, бывает, грешу подобным недостатком. – Сара иронически улыбнулась. – К сожалению, я слишком стара, чтобы круто измениться, но ты должна учесть, Джемайна. Ты только начинаешь. До сих пор я мало обращала на это внимания, ожидая, пока ты не окрепнешь как автор. Однако теперь буду более критически относиться к твоим творениям. – Она жестом пригласила ее: – Подойди и посмотри сама.
      Весь оставшийся день Джемайна правила статью, учитывая замечания Сары. К тому времени, когда она закончила работу, большинство сотрудников, включая Сару, уже разошлись по домам. Джемайна положила законченную рукопись на стол главного редактора и тоже отправилась домой.
      День был ужасно жарким, и она мечтала поскорее забраться в прохладную ванну. Подойдя к двери своей квартиры, она очень удивилась, услышав доносящиеся оттуда голоса.
      Войдя в небольшую гостиную, она увидела тетю Хестер и мужчину, сидящего рядом на диване.
      Хестер повернулась к ней с сияющим лицом:
      – Смотри, Джемайна! У нас гость! Джемайна остановилась, увидев Оуэна Тэзди, который встал и поклонился ей.
      – Здравствуй, Джемайна, – тихо приветствовал он.

Глава 19