Пехотинцы довольно зашумели. Наконец им выпадала возможность хоть что-то сделать. Сержант сделал паузу и дождался полной тишины, чтобы их слегка разочаровать.
      - Но ни я, ни кто-либо иной, не имеем права потерять вот эту штуковину,- он указал на подлодку. - Первоочередная наша задача защитить борт. Так что вот предлагаемый план...
      - Тщсержант, ршите обратиться! - это был Мамедов.
      - Связь?
      - Да.
      Саундов взял фонарь, у которого уже начали садиться батареи, и занял место ефрейтора на краю настила. Один из катеров находился сейчас в зоне прямой видимости.
      Слегка путаясь в последовательностях букв, и потихоньку вспоминая азбуку, сержант просигналил: "Требуется поддержка с моря". Не по форме, зато доступно даже имбецилу.
      Через несколько секунд прожектор катера замигал в ответ.
      Когда Саундов вернулся в приподнятом настроении, пехотинцы снова зашебуршились, и даже безымянный механик посмотрел в его сторону. Безымянный - потому что никто и не подумал узнать имя. Не до того было, и этот человек, который умудрялся казаться более невзрачным, чем на самом деле, не смел побеспокоить занятых делом военных.
      - Так, значит. Требуется доброволец. Который пойдет к дислокации террористов и вступит с ними... в непродолжительные и результативные переговоры.
      Предложение энтузиазма не вызвало.
      - Если добровольца не будет,- жестко сказал Саундов,- назначу сам. И не одного, а двоих. И сам с ними пойду. Так что?
      Неловкое молчание окутало всех.
      Нарушил его механик; сползая с подлодки, он распрямился, стал похож на просто уставшего человека, только слишком тощего и невысокого.
      - Я могу пойти, если объясните, что делать надо.
      Сержант одобрительно кивнул, взглядом поблагодарил его.
      - Гражданский! - высказался Басов.
      - Именно что,- грустно согласился механик. - Что же ты, сынок, думаешь - подпустят они кого-нибудь в форме? Этим сволочам лишние неприятности за спиной не нужны. Пристрелят - и к стороне. - Голос у этого человека оказался неожиданно сильный. И уверенный.
      Вот за уверенность сержант Саундов, который впервые примерил на себя шкуру паленого в боях волка, грубого, беспощадного и жестокого, был механику благодарен. Потому что ему слегка не хватало самообладания.
      Вдвоем они вышли на берег, которому этой ночью еще предстояло гореть, и Саундов принялся объяснять механику суть дела.
      Басов, наблюдавший эту сцену с верфи, удивлялся, чему оба так радуются?.. Мамедов тронул его за плечо, указывая в ту сторону верфей, где был выбранный сержантом наблюдательный пункт.
      Нехотя, Басов повернул вихрастую, растрепанную голову.
      К ним двигался штатский, в строгом черном костюме и туфлях "инспектор". Он шел очень осторожно, совсем близко к верфям, но выглядел достаточно спокойно, видимо, из-за костюма, который хоть и помялся, но "удар держал". И даже грязные туфли и изможденное, раскрасневшееся лицо, и тяжелое дыхание - все это не лишало штатского респектабельности. Басов для себя определил возраст непонятно откуда взявшегося гостя лет в пятьдесят, а седина и рельефное, но уже с морщинками лицо подтверждали первое впечатление.
      3.
      Откуда же они взялись, думал Тихон, ожесточенно выламывая подвернувшейся фомкой замок на двери, откуда эти синие морские солдатики, которых здесь быть не должно? Во всяком случае - столько! Если у них есть мобильная связь с городом, то все к черту провалено, и не спасут даже предусмотрительно перерезанные провода. "Вертушки" будут здесь через час, самое долгое - два часа. И тогда от всех планов, от координированной группы останется беззащитная кучка испуганных людей. Вертолетный пулемет выкосит нападающих за считанные секунды... Про полковника, про себя, пожалуй еще про Гришку Тихон точно мог сказать - не испугаемся. Остальные тоже - ребята не промах. Но толку от этого?
      - Может, снайперов на крышу?.. - предложил он, входя в комнату. - Гришка, передай главному. До берега метров сто пятьдесят всего... если они туда отошли, то никуда не денутся.
      Не слушая, как парень переговаривается с руководством, Тихон принялся рыться в ящиках небольшого стола, на крышке которого было девственно пусто - лишь авторучка, скорее всего забытая кем-то, чуть перекатывалась на сквозняке.
      Бланки документов, подтверждения, запросы, все не то... Значит, в сейфе.
      - Договорил? Дуй за автогеном. Рано ты его бросил.
      - Я не бросил,- довольно сказал Гришка. - Правый поворотник не дает людей. И так уже вне плана идем.
      - А то я не знаю...- ворчливо отозвался Тихон. - Режь давай. Сам он принялся отдирать от стены схему базы и верфей. Какой-то умник догадался воспользоваться клеем - и теперь пожелтевшая от времени бумага намертво пристала к стене, так что оторвать ее теперь можно было только с "мясом". Тихона и это тоже бесило. Все наперекосяк...
      Шипение автогена отогнало мрачные мысли. А вновь объявившийся рев катеров заставил Тихона окончательно задушить свое недовольство.
      - Правый поворотник, дайте людей,- он смотрел теперь на пламя резака, которое довольно быстро прорезало слабенький, в незапамятные советские времена поставленный сейф. - Хотя бы пятерых. - Тихону как-то даже не приходило в голову, что плана в железном ящике может и не быть. Он был занят, запоминая все детали на схеме. Вот тут у нас еще два блока, склад всякой механики, автостоянка, дальше пустырь, потом берег и верфи... длиннющие, заразы, а в заливе - корабли в дрейфе, и катера, патрульные катера.
      Правый поворотник не отозвался.
      - Не спи, работай быстрее.
      - Быстрее только грабители банков работают,- огрызнулся Гришка.
      Справившись наконец с картой и оставив на стене добрую ее треть, Тихон прислушался; не только автоген нарушал тишину. Кто-то крался по зданию, и лишь необыкновенный слух, обостряющийся в бою, позволил Тихону услышать: шаги. Он тронул Гришку за плечо и прошептал:
      - Сейчас вернусь...
      Достав "Беретту", он выглянул за дверь комнаты и, плавно обогнув угол, вышел в коридор. Кто-то двигался наверху, едва слышно поскрипывал пол. Обычно такие шаги являются плодом воображения - с кем не случалось, проснувшись среди ночи, прислушиваться к незнакомцу, который шлепает по мокрому асфальту вне дома... Но это - или шум листвы, или капли дождя.
      Сейчас слышалось другое. Тихон медленно пошел к лестнице, стараясь как можно меньше шуметь. Потом он услышал шелест наверху. Шелест, звук рвущейся бумаги, и затем - что-то отчетливо пыхнуло. Очень знакомо и в то же время настораживающе. Почти бегом Тихон вернулся к Гришке.
      - Пусто?.. - спросил он с порога.
      Гришка развел руками, отходя от сейфа. Внутри ничего не было, ни пылинки. Зря только время потратили...
      - Ясно... Пошли. Он наверху.
      - Кто наверху?
      - Тот, кто забрал все бумаги. Только, боюсь, он уже от них избавился.
      Поднявшись по лестнице, они оказались в т-образном пересечении коридоров. Потрескивание доносилось с той стороны, где центральный, более длинный коридор упирался в противоположную стену здания.
      Тихон, почти не раздумывая, сделал шаг вперед и поднял руку, чтобы поманить за собой Гришку.
      И тут парня прострочила очередь из затемненного бокового коридора: пехотинец, устроив небольшой костер из журнала прибытий и прочих секретных документов, спрятался неподалеку от входа на этаж и затаился. Пока террористы были в здании, уйти он не мог, не попавшись им на глаза, и поэтому ему оставалось только ждать. Но вот тот факт, что он не выстрелил сразу, заколебался и упустил того, что был постарше, стоил моряку жизни.
      "Калаш" в его руках послушно издал характерный гремящий треск, и у парня с автогеном и рюкзаком поперек груди расцвел пояс из красных цветов. Парень дернулся, заваливаясь в противоположный отрезок коридора, упал, уже не живым человеком, а картонной куклой.
      Тихон среагировал почти сразу, а у ошалевшего от страха и первого в жизни убийства пехотинца все в глазах замедлилось, и он, ничего не успевая сделать с летящей к нему гранатой, бездумно придавил курок, дырявя стены и уродуя выключенные лампы на потолке. Во второго террориста он не попал.
      Граната гyлко шлепнyлась рядом, перекатываясь по полу.
      Две секунды до взрыва растянулись для него в целую вечность, но эта вечность оказалась недостаточно длинной, чтобы пехотинец успел избежать взрыва. Почему-то ему не пришло в голову выброситься в окно, к которому, почти вплотную, он сидел, скрючившись на полу.
      Наверное, то, что он не был фаталистом при жизни, никак не повлияло на тот факт, что его останки вместе со взрывной волной все равно пробили непрочное стекло и испачкали землю двумя этажами ниже.
      Тихон же, для профилактики, и от внезапно прорвавшейся злости, кинул вслед еще одну гранату.
      Когда она разорвалась, не найдя себе жертвы, он склонился над Гришкой, неподвижное тело которого слегка присыпало штукатуркой и обломками стекла. Ехидная полуулыбка не исчезла даже после смерти.
      Сука... морская сволочь!
      Стараясь не думать о случившемся, Тихон прошелся до конца центрального коридора и удостоверился, что чертов пехотинец действительно сжег все бумаги. Жадное пламя не оставило ничего, кроме пепла. Спускаясь обратно по лестнице, он вспомнил, что сказал по поводу Гришки полковник: "Не торопись заводить любимчиков. Можно себе позволять, когда точно знаешь, что переживешь их"...
      Не послушался. Вот получи теперь.
      В отдалении грохотнул взрыв, потом еще один.
      Тихон глянул на часы. Без десяти три. Помедлив с минуту, он вызвал основную дислокацию:
      - Правый поворотник, Правый поворотник, Тихий на связи.
      - Слушаю тебя,- голос в рации звучал как-то не очень спокойно.
      - Журнал они сожгли. Гришка... погиб. Что у вас?
      - Все в порядке,- в голосе полковника угадывалось возбуждение. - Возвращайся.
      Недоумевая, как все может быть в порядке, Тихон зашагал к машинам.
      Третий и четвертый взрывы он уже увидел, пока шел.
      4.
      Правый поворотник, он же Михаил Северов, согнал с водительского места одного из шоферов и сел за руль сам. Нет, он пока не собирался никуда ехать. Он ждал. Как и всякий хороший паук, он знал, когда имеет смысл ждать муху, летящую прямо в сети, а когда следует сплести другую паутину. Прямо сейчас следовало ждать.
      Высунувшись из джипа, он проверил, как себя ощущают заложники. Заложники себя ощущали довольно скверно, за исключением, пожалуй, посла. Они сидели на задних сиденьях машин, по двое, стиснутые с боков ребятами "Поворота". Тут особо и не подергаешься. Зато двое молодых компьютерщиков устроили ему с неделю назад целую головомойку по поводу компьютера, с которым им предстояло работать.
      Словно забыв о всех своих неприятностях, они в один голос заявили, что весь хакерский инструментарий, который "у них" есть, работать будет только под операционной системой "Юникс", а не под какими-то там "форточками", "виндами" и прочими "гуевыми пополамами". Наганов заявил, что даже не подойдет к машине, на которой нет "Юникса". Пусть даже это "Хардбоди". После всех трудностей, пережитых людьми Северова при краже и перевозке компьютера, этого чуда современной империалистической техники, достача заказанных хакерами системы и "железных" довесков показалась плевым делом. И те двое до трех часов ночи просидели за "Хардбоди", отгоняя друг друга от клавиатуры и ругая, на чем свет стоит, чьи-то кривые руки. Полковник, желая знать, как лучше обращаться с ребятами, чтобы они более охотно работали на него, внимательно наблюдал за манипуляциями через скрытую камеру и лег спать с совершенно распухшей головой. К утру, впрочем, голова прошла, а Северов, никогда не испытывавший проблем с памятью, пожелал ребятам доброго утра в самых изысканных оборотах хакерского жаргона.
      И поинтересовался добродушно:
      - Ну как, выпрямилась глюковина?.. А что гнусный скрипт?
      Ребята попритихли и, переглянувшись, родили некое подобие гомерического хохота - настолько искреннего, насколько им позволяла ситуация.
      - Выпрямилась,- сказал Володя Банник, немного успокаиваясь. - Нужен аналоговый преобразователь, если вы хотите ломать код доступа устройства нестандартной архитектуры. И управляющие программы под него. Если не достанете, даже мы ничего сделать не сможем.
      - Точно,- согласился Наганов. Он был немногим младше друга, но, отрастив бороду, казался более серьезным. - Э-э, вот еще что, Михаил Александрович. Хотелось бы гарантий. Мы свою работу сделаем. А вы свое обещание - сдержите?..
      - Леонид, я однажды данных обещаний не нарушаю. К нашему возвращению мои люди найдут ваших предков, даже если им придется всю Москву вверх дном поставить. Или вы вдруг испугались военной операции?..
      Ребята ответили отрицательно. Им слишком хотелось, чтобы с родителями все было в порядке. А тут, к тому же, предоставилась возможность поучаствовать во взломе века! Да что там Сити-банк, показушный взлом какой-то был. Да, сложно. Но нервы щекочет не так, как угон подводной лодки, на которой даже запуск реактора - за семью замками. То есть запаролен в семь ступеней доступа...
      Нельзя будет никому рассказать, это точно. Но что делать, за удовольствия приходится платить. Единственное, что наконец заставило кровь отхлынуть от молодых лиц - резня, которую "Поворот" учинил на верфи.
      Выступать или отступать поздно, и вот они сидят и молчат. Даже не переговариваются, как обычно, используя дикое количество калькированных, заимствованных и придуманных слов. Жаль. Северов не отказался бы еще пополнить свои знания о компьютерном братстве. Иногда, впрочем, ребята его утомляли. За неполных десять дней они встречались более-менее серьезно раз шесть, и Леонид с Володей успели прожужжать ему все уши о том, что "виндовс" - "мастдай", что собаку Билла зовут Гейтсом, и что Гнусные компиляторы - звери, только ни шиша не схватывают.
      ...Молчат заложнички.
      Северов потянулся и нехотя зевнул. Что там не говори, а пятьдесят лет - возраст не подростковый уже. По двое суток не спать все сложнее и сложнее становится. Все остальные, включая и Левого поворотника, выспались очень хорошо, а ему пришлось еще раз все обдумать, проверить и перепроверить, просчитать всякие возможности и форсмажоры. Зато теперь полковник был уверен в удаче. Провал - только в случае падения на верфи метеорита. А это вряд ли, в ближайшее время.
      Продолжая потягиваться, он вылез из "Хаммера", и тут же попал обратно в прохладное утро. Несколько боевиков расхаживали вокруг импровизированной стоянки, контролируя окрестности, и тем не менее Северов первым заметил парламентера морпеха. На зрение полковник не жаловался.
      - Ахматшин, Рудаков, встретьте гостя.
      Двое боевиков тут же решительно зашагали навстречу невысокому человеку и привели его под руки.
      Механик огляделся, задержался взглядом на джипах с заложниками. Судя по всему, увиденное ему не понравилось.
      - Я... меня послали сказать, что мы больше не будем сопротивляться. Мы хотим отойти от базы хотя бы на дорогу, положить катера в дрейф и вас пропустить. Мы не хотим больше жертв.
      - Как интересно. - Полковник обошел вокруг "посла". А морячки ничего, догадались гражданского послать. - И как вы предлагаете это сделать?
      - Если вы даете добро, я свяжусь с катерами, и передам, чтобы они ложились в дрейф. Потом вернусь на берег и мы уйдем в сторону базы, а потом выйдем на дорогу...
      - И двинетесь к городу,- закончил Северов. Предложение ему не нравилось. Кто-то по ту сторону баррикады придумал нестандартный ход. - Рудаков, что там берег?..
      - Ничего, Правый поворотник. Почти все тихо.
      - Так. И чего ты хочешь, дипломат? Рацию дать?
      Механик согласно кивнул. Северов, не прекращая наблюдать за ним спустился с холма, на котором до того стоял, и сделал несколько шагов к морю, с которого дул вечный соленый ветер. Повернулся спиной к джипам. И тишина. Что же они придумали? Ударить с тыла? Навряд ли. Снайперы будут держать уходящих на прицеле до последней возможности. Что властям сообщат, это ясно. Но поздно будет. А значит, уходить они хотят на за ради миссии информирования... Что еще?..
      Он услышал за спиной дрожащий голос пришедшего от пехотинцев.
      - Борт К-17, борт К-17, говорит сержант Саундов. Ложитесь в дрейф, повторяю заглушите двигатель и ложитесь в дрейф, передайте на борт К-18Б...
      И тут Северов сообразил. Дело было не в том, что гражданский неожиданно назвался сержантом, а в дрожащем голосе. Нервы человека в комбинезоне механика взвинчены до предела, таким голосом можно отдавать команду на уничтожение секретного объекта, находясь внутри него.
      Полковник отпрыгнуть успел. Перекатившись по склону холма, он упал лицом вниз и вжался в землю. Прошла, наверное, целая секунда, и взрыв все-таки прозвучал.
      "Хаммер", рацией которого воспользовался механик, подпрыгнул, полыхнув огнем из раскрытых окон; трое боевиков, стоявших рядом с диверсантом, в этот момент падали - последнее падение в их жизни. Что же до механика - ракета прошила его насквозь, горячая кровь выплеснулась на землю обильным потоком, и тут же взрывная волна отшвырнула уже мертвеца в сторону.
      Северов отругал себя за неосторожность и скомандовал, не вставая:
      - Отход!!
      Не хватало еще, чтобы артиллерийским огнем уничтожило ценных заложников!
      Второго залпа он ждал.
      Ракета с катера окончательно разнесла на части многострадальный "Хаммер". Земля горела, извергая удушливый дым.
      Оставшиеся джипы уже отъезжали, чтобы не подвергаться возможным последующим ударам с берега.
      Северов поднялся на колени, и забыв отряхнуться только сказал в свою портативную рацию, работавшую на оверрайд:
      - Восьмой, уберите катер.
      - Вас понял, Правый поворотник.
      Отдав приказ, полковник встал окончательно.
      Надо прибрать здесь все. Такой беспорядок в план не входит. И еще... где тут наш проводник?
      Произошедшее ничуть не расстроило Северова. Он все предусмотрел, и даже отчаянное сопротивление моряков, решившихся пожертвовать человеком - только бы остановить его, не смущало закаленного вояку. Хотя определенно - за идею с пеленгом кто-то по ту сторону баррикад заслуживал похвалы.
      5.
      - Стой,- спокойно сказал Саyндов. - А то ребята стрелять бyдyт.
      - Тихо, тихо, - пришелец поднял пyстые рyки. - Спокойно, парни, я полковник Борисов из ФАПСИ. Вчера вечером только приехал... Что тут происходит? Мне было поручено проверить защищенность корабельных систем борта... Э-э, 219-5Я. А тут стреляют у вас.
      Вокруг полковника сгрудились пехотинцы, каждый со своим вопросом, но заговорил первым Басов. А сержант жестом распорядился, чтобы двое рядовых внимательно следили за вновь прибывшим. Подозрительно спокойно этот человек выглядел.
      - А почему вы с той стороны пришли?
      - А как услышал стрельбу, так до дороги и рванул сразу... Сделал крюк. Представьте - в окно пришлось со второго этажа выпрыгнyть! В мои-то годы... иду по дороге - ни одной машины нет, пусто вообще. Н-да... и табельное оружие мне не положено, по чину только, так я уже четыре года как инспектор... Вот так,- неопределенно закончил Борисов. Дай, дyмаю, до объекта пройдyсь, не может же быть, чтобы такие бравые парни не догадались защитить... Что происходит?
      - А хрен его знает, товарищ полковник,- сообщил Басов. - Похоже, террористы.
      - Террористы, говоришь... Ы? - Полковник мотнул головой в сторону борта 219-5Я. Огромная, в сравнении с остальными судами, подлодка лежала в воде, подобно мертвому киту, и мутные волны плескались, разбиваясь о черную поверхность. Несмотря на неподвижность, выглядел борт так, словно только что сошел со стапелей. В общем, это и было правдой - при ремонте техники здорово постарались, потому что во-первых им обещали повысить зарплату вдвое, если комиссия одобрит работу, а во-вторых, достаточно и того, что во-первых.
      - Ыгы,- издевательским тоном отозвался Басов, хлопая себя по бронежилету. - Товарищ полковник, вы уж извините, но документы б ваши глянуть, хоть одним глазком. Все-таки террористы так хорошо подготовились... не хотелось бы в этот попасть, как его...
      - Впросак,- подсказал Саyндов из-за спины. Лично общаться с полковником емy не хотелось. Он предпочитал пронаблюдать со стороны.
      - Вот-вот, впросак.
      Борисов yлыбнyлся, тyго - краем рта.
      - А если бы я вообще одеться забыл, когда в окошко выпрыгивал, ты бы тоже с меня документы требовал, моряк?..
      - Наверное,- неопределенно сказал Басов, глядя поверх судов куда-то вдаль.
      - Вот что, сынок, давай не будем тут лабуду разводить. Ты знаешь, что это террористы, и я знаю. У меня два вопроса, кто здесь старший, и - сколько вас было?
      - Пятьдесят. - Встрял наконец сержант. - Пятьдесят нас было. И еще люди... на базе. За старшего здесь я теперь, сержант Саyндов. Или вы хотите принять командование?
      - Нет, что вы, сержант,- и Борисов опять вскинyл рyки.- Я yже столько времени не yчаствовал в боевых операциях, что забыл, как это правильно делается. Эх, как же так - хваленый морпех, и не смогли остановить? Вот тут я восемнадцать человек вижу. Ну еще трое-четверо где-то там. Это все? Короче, слушайте сержант,- Борисов вдрyг заговорил предельно жестко, словно став наконец тем самым полковником ФАПСИ, y которого за спиной остались многие трyдности и переделки. И Саyндов почти емy поверил: потомy что действительно слышал об инспекторе из ФАПСИ, который на днях должен приехать. - Единственный наш шанс спасти борт и спастись самим, - он снова кивнул в сторону подлодки, - это занять подлодку первыми. Навряд ли они смогут нас оттуда выкурить. А? Как думаете? полковник обвел притихших пехотинцев вопрошающим взглядом. Басов по-прежнему сомневался - ну не нравился ему этот полковник. Да и документов не было.
      Сержант оценил мысль. Сопротивляться террористам было сложно, практически невозможно, а вот сделать из борта маленькую крепость очень даже запросто. А возможно, получится даже связь нормальную наладить... удивившись, как все это не пришло им в голову раньше, Саyндов решил разобраться сначала с запланированной диверсией.
      И личностью незнакомца.
      - Кто выписал вам пропyск на базy?
      - Командование в Mоскве. Почемy спрашиваете? - полковник неподдельно yдивился.
      - Поставим вопрос по-дрyгомy. Я должен yбедиться, что вы тот, за кого себя выдаете.
      Борисов изобразил понимающyю yлыбкy - такyю же тyгyю, как и раньше.
      - Я понимаю, сержант, все правильно. Вы имеет право сомневаться.
      - Спасибо. Итак, фамилия-имя-отчество коменданта базы?..
      В глазах полковника скользнyло отчаяние и тyт же скрылось за холодной маской безразличия.
      - Сержант, как я yже сказал, приехал я только вчера, и еще не yспел...
      - Все понятно,- обрезал Саyндов. - Вы двое! Связать его, и держать на прицеле постоянно.
      Когда Борисов попытался протестовать, Саyндов добавил:
      - Комy непонятно, почемy, объясняю, как для особо одаренных вyндеркиндов. Командование в Mоскве должно было сообщить нашемy "полковникy" хотя бы фамилию коменданта. Не говоря yже об имени и отчестве. - Вопросы?.. Хорошо. Это yже прогресс... пленный террорист многого стоит, да?
      Борисов не ответил. Кто-то поплатится за этот прокол. Кто-то всенепременно поплатится.
      - Подъем! - скомандовал сержант. - У нас есть десять минут, чтобы найти исправную посудину и освободить удобный для катера подход к берегy.
      Несколько самых сообразительных рядовых истово закивали и почти бегом исчезли искать подходящую "посудину". Поскольку остальные медлили, сержант резко повернулся и опять повысил голос:
      - Ну что, девочки, ждете приглашения!? - он сердито утер пот со лба. Отвратительным казалось это притворство, без которого все сразу стопорилось. - Бего-ом, арш! Басов, ты, ты и ты,- на всякий случай ткнул в каждого пальцем, - останетесь здесь. Будем по совету нашего нового знакомого вскрывать субмарину.
      - Ведь так, "полковник Борисов из ФАПСИ"?.. - спросил он как можно более неприятным голосом, когда верфь вокруг опустела.
      Седой самозванец предпочел промолчать вместо ответа. Да и не нашел бы он нужных слов. Прямо за его спиной тощими жердями торчали двое братьев-моряков с "калашами", чувствительно упираясь автоматными дулами в спину пленнику. Трудновато разговаривать, если нервы у конвоиров на взводе, и они готовы убить тебя только потому, что ты участвуешь в операции, которая погубила стольких друзей и просто сослуживцев.
      Тем не менее, внешне "Борисов" сохранял спокойствие. Играл свою роль, которая почти ничем не отличалась от повседневной маски - сильный человек, мало чем озабоченный.
      - Странный ты, Борисов. - Растягивая слова сказал Саундов. Сейчас церемонии были ни к чему, и он разрешил легкой угрозе прорезаться в голосе. - Как будто не ты у нас в плену, а мы у тебя. Будешь сам говорить, или заставлять придется? Я, кстати, много книжек в детстве читал про китайских мастеров пыток. Занятно, знаешь ли.
      - Да ты не переживай, Борисов,- в тон сержанту поддакнул Басов. - Мы тебя не сразу замучим. Сначала пропустим через следственный изолятор... там такие классные р-ребята сидят. Ух. А мы придем к тебе, на свидание. Разрешение на пытки получим... С-сучий потрох. Блядская гнида. Жертва аборта...
      Тут засланца террористов, кажется, пробрало. Во всяком случае, по разумению сержанта Саундова в том холодном взгляде, которым Борисов одарил рядового, не было спокойствия, наоборот - горела сдержанная ярость. И если бы не связанные руки, подставной полковник точно врезал бы обидчику, не заботясь о последствиях. А последствия для него оказались бы довольно короткие и болезненные. Потому что конвоиры тут же напомнили Борисову о своем присутствии.
      Тем не менее, Саундов счел нужным одернуть подчиненного.
      - На губу захотел? Или нет, это для тебя слишком легко. Будешь у меня гальюны сутками драить... если доживем.
      - Да я ж по-доброму, сержант... - притворно удивляясь сказал Басов.
      - Так как, "полковник Борисов"?.. - повторил сержант.
      - Товарищ сержант,- снова вмешался Басов.- Давайте сначала субмарину... а потом уже с этой падалью разбираться будем?.. А? А то нехорошо как-то на улице, не по-свойски...
      - Согласен. - Саундов прислушался к неровным громыхающим звукам и взглянул на часы. Побыстрее бы, что ж они там выбрали посудину, на которой толком и ходить нельзя! Отремонтированная, называется! Он сплюнул, испытывая невероятное отвращение от того, что должно было сейчас произойти: к звуку мотора отводимого судна прибавился более ровный шум борта К-17. Быстрее, быстрее... Только бы дядька-механик не подвел. Саундов вспомнил, что так и не спросил как его зовут. Ох и дурень. Через минуту эти слова зазвучат совсем по-другому... "Так и не спросил, как звали".
      - Басов, сможешь один открыть шахту?.. Тогда давай.
      Рядовой кинулся исполнять, а сержант кивком приказал отконвоировать "полковника" поближе к подлодке. Сам он сделал несколько шагов к берегу и увидел, что возвращаются посланные на расчистные работы ребята. Все в порядке. Или не все? Саундов пересчитал их.
      Почему-то вместо посланных пятнадцати возвратились только десять человек.
      - Где остальные? - требовательно вопросил сержант у Мамедова.
      - Тщсержант, ршите доложить, пятеро остались на борту К-17.
      - Кто позволил без приказа?! - Мамедов аж отпрянул от неожиданности.
      - Так сами они, товарищ сержант, мы-то что... не отговаривать же, раз они совсем испугались.
      - Точно что девочки...- махнул рукой Саундов.
      Где-то на суше дважды грохотнуло, а над берегом протянулись два реактивных следа...
      - Смотрите-ка, детки, мы в них попали!
      Один рядовой, храбрясь, вяло попытался крикнуть "ура!", но, побоявшись привлекать внимание к своей жалкой персоне, только что-то прошептал.
      - Что это было?
      - Наш ответ, ребятки. Но только почему всего два залпа? Еще, ну же, еще...
      "Еще" стало ответом террористов.
      ...Где-то на промежуточной позиции один из снайперов с позывным "Восьмой" вновь отложил винтовку. РПО-А, а проще говоря, реактивный пехотный огнемет был неудобным в применении, зато прицельная дальность стрельбы достигала шестисот метров. Правда, заряжать и стрелять - один раз только можно. Снайпер открыл ящик с РПО, выбрал один из трех, и выловил в прицел катер патруля, на котором алыми буквами было написано К-17. Судя по суете на борту, именно этот катер дал два выстрела по основной дислокации.
      - Тля,- беззлобно бормотнул снайпер, и катер взлетел в воздух, поднятый взрывом. Обратно он падал очень медленно, разваливаясь на горящие куски, к которым еще в полете приставало горелое мясо... В прицел очень хорошо наблюдались подробности - кровь испачкала борта соседних судов, водяная пыль только размазала ее и окрасила в красный цвет воду. При взрыве баротермической болванки сработал эффект "закрытого помещения".
      Снайпер вздрогнул, отложил использованный огнемет, и вынул из ящика второй. Похоже, целей оставалась только одна.
      Он поправил радиосигнал в ухе и стал ждать. Пока сигнал пищал, работы не было...
      Даже несмотря на загроможденные верфи выжившим защитникам базы было очень хорошо видно, как в воздухе, поднятое фонтаном жаркого пламени и взрывной волной, на миг повисло то, что еще недавно являлось неплохим катером.
      Саундов выругался.
      По гробовой тишине, опустившейся вокруг него, сержант понял, что каждый с ним солидарен. Не повезло решившим, что на катере безопаснее... ладно, лекции потом. Последний козырь использован, и на повторение гамбита со вторым катером не хватит времени. Но он не ожидал столь быстрой реакции! Да еще на катере промедлили со стрельбой...
      Повернувшись, сержант увидел, что "Борисов" улыбается. И впрямь, с-сучий потрох.
      Ком в горле, поднявшийся из ниоткуда словно синхронно с катером, мешал говорить. Сержант закашлялся, опустив голову. Когда это не помогло, он крикнул: