Александр Павлович КУТЕПОВ (1882 - неизв. 1930)
      белогвардейский генерал, с 1928 года руководитель Российского общевоинского Союза (РОВС). Сын скромного лесничего, молодой подпоручик Кутепов во время русско-японской войны за боевые заслуги был переведен в лейб-гвардии Преображенский полк. Будучи три раза ранен на германском фронте, сражаясь в этом полку, он стал его последним командиром в 1917 году. Оказавшись случайно в Петрограде в дни Февральской революции, полковник Кутепов был единственным, кто успешно действовал против восставших по приказу командующего Петроградским военным округом генерала ХАБАЛОВА. В декабре 1917 года Кутепов вступил в Добровольческую армию и ушел в ее первый Кубанский поход командиром третьей роты 1-го офицерского полка. Генерал Л. Г. КОРНИЛОВ перед своей смертью назначил его командиром ударного полка, а А. И. ДЕНИКИН произвел Кутепова в генералы. Вместе со своей дивизией он взял Новороссийск и некоторое время был его генерал-губернатором. Большевики обвиняли Кутепова в жестоких репрессиях против населения в бытность генерал-губернатором. Вскоре Кутепов стал командиром 1-го армейского корпуса, с которым взял Курск и Орел, позже у ВРАНГЕЛЯ был командующим 1-й армией. После эвакуации из Крыма корпус Кутепова был высажен на пустынном поле у турецкого городка Галлиполи, где оставался более года. Затем сохранившие верность своему генералу галлиполийцы составили костяк белой русской эмиграции. Сам генерал, возглавив РОВС, стал главным генератором идей и бесспорным вождем эмигрантского офицерства. Он руководил всей боевой и разведывательной деятельностью РОВС, которая так тревожила власть в Москве. Было принято решение о его ликвидации. В январе 1930 года в Париже средь бела дня Кутепов был похищен агентами ОГПУ, среди которых был и Сергей ЭФРОН, муж Марины ЦВЕТАЕВОЙ. Окружение генерала не могло понять, куда пропал Кутепов. В ответ на обвинение эмиграцией в похищении и убийстве генерала агентов Москвы были предприняты жесткие ноты наркомата иностранных дел в адрес кабинета министров Франции, а в "Известиях" была выдвинута версия, что Кутепов решил уйти с политической арены и незаметно выехал в одну из республик Южной Америки, прихватив с собой солидную денежную сумму. Французские власти вели расследование без особого рвения, а эмиграция была бессильна что-либо доказать. Достоверных сведений о гибели Кутепова нет. По одной версии, его убили в Париже, а труп растворили в ванне с кислотой. По другой, его везли в Москву на пароходе, чтобы судить и затем повесить, но Кутепов скончался от сердечного приступа, когда до Новороссийска оставалось сто миль. О работе советской разведки против руководителей белогвардейской эмиграции можно подробнее узнать из книги Леонида Млечина "Алиби для великой певицы".
      Кутепов Александр Павлович (1882-1930), генерал от инфантерии (1920).
      Командовал корпусом в деникинской армии, корпусом и 1-й армией во врангелевской армии.
      Эмигрант в Болгарии, затем во Франции. С 1928 председатель "Русского общевоинского союза".
      Вывезен агентами ОГПУ из Парижа; умер в пути к Новороссийску.
      НАШИ ВЕСТИ No459
      Генерал-майор М.М. Зинкевич (ум. 1945)
      ГЕНЕРАЛ АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ КУТЕПОВ
      Александр Павлович Кутепов родился 16 сентября 1882 года в дворянской семье Новгородской губернии.
      Окончил не кадетский корпус, а классическую гимназию. Надо, однако, оговориться, что это обстоятельство являлось первым серьёзным огорчением для мальчика Кутепова, так как с раннего детства его уже потянуло к военной службе. Гимназия всё же не изменила его тяготений и симпатий, и он продолжал бегать смотреть на военные "учения" и часто заходил, и подолгу оставался в казармах. Родители боялись, что мальчик огрубеет от этого и наслушается в "казарме" вещей, для его возраста не подходящих, но этого не произошло. "Ничего плохого я никогда от солдат не слышал, - рассказывал потом Александр Павлович, - при мне они всегда были сдержаны и деликатны".
      По окончании гимназии в 1901 году, родители уже не спорили: Александр Павлович поступил в петербургское Владимирское военное училище (1) и, окончив его в 1904 году фельдфебелем, несмотря на возможность широкого выбора полка, вступил в 85-й пехотный Выборгский Е.И.К.В. Императора Германского, Короля Прусского Вильгельма II полк, находившийся на фронте, и уехал на войну ("добровольчество" его началось давно).
      Семья Александра Павловича была не военная, но традиционная. Провожая сына на войну, родители отслужили молебен, благословили, но, что удивило уезжавшего, это то, что отец ничего на прощание ему не сказал.
      - Верно, крепится?! - подумал молодой офицер.
      Но потом, надев мундир, чтобы ехать представляться начальству, Александр Павлович нашёл в кармане письмо от отца с теми наставлениями, которым сын остался верен навсегда. В нём коротко говорилось: "Будь всегда честным, не напрашивайся, но долг свой перед Отечеством исполни до конца".
      Уже в ту, такую теперь далёкую от нас Русско-японскую войну, молодой подпоручик Кутепов сразу же выделился и выдвинулся своей храбростью, был ранен и получил ряд исключительно боевых отличий, ордена: Св. Анны 4-й степени, Св. Станислава 3-й степени с мечами и Св. Владимира 4-й степени с мечами. Кроме того, в виде награды за выдающуюся доблесть, после войны, в 1906 году, подпоручик Кутепов был переведён Лейб-гвардии в Преображенский полк, с сохранением армейского старшинства. Такой переход в Гвардию, после всего уже испытанного и проделанного, естественно, имел уже другое значение и иначе ставил молодого офицера, чем возможное поступление в тот же полк прямо из училища.
      В 1906 году, молодым ещё офицером, он был назначен на исключительно важную должность - заведующего учебной командой, на каковой находился до начала Великой войны.
      Заведующий учебной командой был исключительно строг и взыскателен. Он по долгу, упорно и настойчиво, помногу раз объяснял и растолковывал, никогда во время объяснения не раздражаясь, не взыскивая. Но, убедившись и признав, что человек знает, и что поэтому с него уже можно требовать, заранее его об этом предупредив, он был беспощаден: малейшая оплошность, самая мелкая неточность вызывала наказание, полагающееся по уставу, без какого-либо оскорбления словом, а тем более действием, но зато и без отмены наложенного взыскания. Для вольноопределяющихся разницы не делалось. Результаты всегда сказывались быстро: учебная команда или рота, которой командовал Кутепов, становилась образцовой.
      В Галлиполи, а потом и в Болгарии, делясь своими воспоминаниями, генерал Кутепов особенно охотно вспоминал время, проведённое в учебной команде, утверждая, что опыт, полученный им тогда, пригодился ему неоднократно в течение последующей жизни. Так, он говорил, что когда наши части высадились в Галлиполи в таком отчаянном положении, что можно было ожидать самого худшего от людей, доведённых до отчаяния, то он решил применить режим учебной команды.
      - Не правда ли, хорошо получилось? - спросил он своего собеседника.
      Рассказывая о Л.-гв. Преображенском полку, он говорил, что солдаты учебной команды, как переменного, так и постоянного состава, приучились к тому, что, сделав какое-нибудь упущение по службе, сами являлись начальнику и докладывали, что на них надлежит наложить взыскание. При этом они знали, какое взыскание полагается, ибо существовала известная шкала, в зависимости от повторения и важности проступков.
      Однако дело не ограничивалось только воинским воспитанием и обучением, то есть, требованием должного. Были и другие связи в отношении с солдатами. По воскресеньям и праздникам, когда офицеры старались забыть о будничных занятиях, заведующий учебной командой брал своих солдат и шёл с ними в музеи или картинные галереи.
      Началась Великая Война. Штабс-капитан Кутепов по должности начальника учебной команды должен был остаться в Петрограде в запасном батальоне, но по его просьбе был отправлен с полком на фронт.
      Характерно, что некоторые офицеры, знавшие о том суровом режиме, который устанавливал у себя всегда штабс-капитан Кутепов, говорили, что ему несдобровать, что он погибнет от своей же пули. Но солдаты-преображенцы, очевидно, иначе оценивали своего офицера, а он их лучше знал. Не один раз Александр Павлович мог в этом убедиться. Во время одной атаки он был тяжело ранен; неприятельские цепи были близко. Не будучи в состоянии подняться, Александр Павлович уже потянулся за револьвером, но к нему подползли его солдаты, тоже раненые, и вынесли его на руках. Другой раз, во время очень тяжёлого боя, Александр Павлович видит, что солдаты в одиночку подбегают к нему как раз в то место, где был сосредоточен сильнейший огонь противника.
      - Тебе что?
      - Поглядеть, живы ли Вы, Ваше Высокоблагородие!
      В Л.-гв. Преображенском полку А.П. Кутепов провёл всю войну, последовательно командуя в нём: сперва четвертой ротой, затем ротой Его Величества, затем вторым батальоном и, наконец, полком. Великая война, как и Русско-японская, представляла для него беспрерывную цепь ранений, боевых подвигов и соответствующей их оценки. Он был трижды ранен: в боях под Люблиным, под Ломжей и под Холмом. И был удостоен: за успешную и по собственной инициативе проведённую контратаку против наступающего неприятеля в бою 27 июля 1915 года у деревни Петрилово - Орденом Св. Георгия 4-й степени; за взятие неприятельской позиции 8 сентября 1916 года у леса Свинюхи (близь Стохода) и удержание её, несмотря на превосходные силы противника Георгиевским Оружием и производством в полковники; и, наконец, за исключительный по своему значению и по той роли, которую сыграли неразложившиеся гвардейские полки Петровской бригады, кровавый штыковой бой у деревни Мшаны, во время Тарнопольского прорыва 7 июля 1917 года (2) - был представлен к ордену Св. Георгия 3-й степени (3). Этот замечательный бой был одним из последних всплесков былой доблести и героизма Русской Армии.
      Всеми силами поддерживая дисциплину и порядок, каждый день постепенно падавшими с падением всей России, полковник Кутепов оставался на фронте до декабря 1917 года. Замечательно, что и в той обстановке отношение солдат-преображенцев к своему командиру, который никогда не уклонялся сам от того, что он требовал ради Родины и для неё от них, не изменилось. И характерно, что после вышеупомянутого боя, проходя мимо командира, в ответ на его благодарность, они отвечали ему по-старому:
      - Рады стараться, Ваше Высокоблагородие.
      Очевидно, доблестный бой вызвал у них ассоциации, воспоминания о прежнем обращении...
      В декабре 1917 года, желая сохранить честь старейшего русского полка, позаботившись о сохранении его знамени, последний командир Гвардии Преображенского полка собственным приказом расформировал свой полк и с группой своих офицеров уехал на Дон, куда тянулись тогда со всей России "странные люди", которым мало оказалось трёх лет войны.
      Началась новая трёхлетняя эпопея, в которой генерал Кутепов проявил себя до конца, крепко спаяв себя со всеми своими сторонниками и боевыми товарищами теми незримыми узами, которые не разорвёт никакое время.
      Этот период нам всем памятен. От командира третьей роты Офицерского полка через командование Корниловским полком, Добровольческим корпусом до Командующего армией. Всегда в бою (кроме короткого времени пребывания в должности Военного губернатора Черноморской области, в конце 1918 года, каковое он опять-таки любил вспоминать, как давшее ему большой опыт и расширившее его горизонт), всегда пример для других, требовательный к себе и другим, он не только вёл свои части к победам, но и среди населения снискал к себе и к нашей армии доверие, пресекая самыми жёсткими мерами самое малейшее самоуправство и насилие. Надо ли перечислять все подвиги генерала Кутепова в этот период? Невозможно, да и не стоит. Галлиполийцы всё это помнят.
      В течение трёх лет, с конца 1917 и по ноябрь 1920 года, на наших глазах полковник Кутепов вырос в незаурядного начальника крупных войсковых соединений и администратора.
      Ноябрь 1920 года - это месяц в истории антибольшевицкой борьбы чрезвычайно важный, значение которого, быть может, ещё не осознано вполне нами самими: в этот месяц решились и определились многие дальнейшие пути русского Зарубежья. "Россия на кораблях" могла "высадиться" на "разных берегах". Как расплавленная и ещё жидкая лава, стекая и застывая, принимает очертания тех форм, которые она встречает на своём пути, так и Белая Армия, ещё горячая и расплавленная от последних боёв, духовно расплавленная, могла, застыв, затвердеть и отлиться в разные формы, в зависимости от того, куда и как она будет влита. Но уже "бездушная природа", не случайные очертания исторических скатов, а напряжённая патриотическая воля спасшего Армию Главнокомандующего дала ей эту форму. Его воля и крепкие руки исполнителя и "главного мастера" - генерала Кутепова, отлили её не в беженскую, а в армейскую форму в том месте, которое после этого стало известно не только, как место неудачи союзников, но и огромного успеха русских, место, которое с тех пор, уже как нарицательное, стало известно каждому за рубежом. Эта горячая русская лава вылилась не на распутных базарах Константинополя, а на пустынном берегу Галлиполи, и затвердела там в железных формах Русской Армии Зарубежом.
      Август - декабрь 1921 года - переезд корпуса с его командиром в Болгарию, затем высылка генерала Кутепова, вызванная давлением большевиков. Переезд в Сербию, а оттуда по вызову Великого Князя Николая Николаевича в Париж для работы специального назначения.
      Эту работу другой доблестный генерал, Фёдор Фёдорович Абрамов, назвал "работой по связи с Россией". О ней знают лишь немногие посвящённые, кое-что осталось и до сих пор тайной. Насколько эта работа была вредна для советской власти, свидетельствует и похищение генерала, и то, что большевиками писалось в их прессе и в отдельных книгах (4). Большевики утверждали, что генерал Кутепов стоит во главе самой активной "контрреволюционной организации, находящейся в связи с внутри-российскими организациями". Этой организации они приписывали ряд боевых действий в подсоветской России. Многие герои, павшие в течение 1928 - 1929 годов в борьбе с большевистским игом (М.В. Захарченко, Г.Н. Радкович, А.Б. Болмасов, А.А. Сольский, Ю.С. Петерс, С.В. Соловьёв и др.), были представителями "кутеповской организации".
      После смерти генерала, барона П.Н. Врангеля и Великого Князя Николая Николаевича генерал Кутепов стал во главе Русского Обще-Воинского Союза. Это возглавление отнюдь не прекратило, однако, той работы, о которой говорилось выше. У генерала Кутепова было свойство чисто практического ума: он всегда умел отличать главное от второстепенного и ясно ставить задачи. Поставив себе задачу, он с необычайными настойчивостью и самоотвержением шёл к её разрешению.
      Уже в 1923 году он говорил, что в будущем в России надо делать ставку на крестьянство. В 1927 году он ясно сознавал и говорил, что всё решится там - в России, на нас же лежит огромная работа по подрыву советской власти и не за границей, а в СССР, и что в этом отношении мы имеем громадные возможности и отличный кадр работников.
      "Настанет время, когда я смогу рассказать о тех героях, что идут туда. Много я видел подвигов русских офицеров, но это ничто, в сравнении с тем, что делают эти люди теперь. Если бы я мог передать их прощальные письма, или письма оттуда - в обстановке крайней опасности! Это святые люди", - так говорил Кутепов тоном необычайной нежности и благоговения. На предложения добровольцев, изъявивших готовность идти на задание в СССР, он отвечал, что у него есть избыток желающих...
      К 1929 году генерал Кутепов окончательно определил всю важность работы по оказанию помощи русскому народу в том, чтобы взорвать советскую власть изнутри. 26 января 1930 года его от нас отняли... Но не отняли его дело. Больше того, усилили в нас сознание важности его, усилили и ненависть к поработителям русского народа, прибавив и чувство неотомщённости за нашего Кутепова. В день 26 января это чувство особенно обостряется. Перед нашим духовным взором встаёт он, опять и опять слышатся его слова: "Кровью русского офицера и солдата создавалась мощь и величие России. И теперь она воссоздастся русским офицером и солдатом...
      ... Многое Родина простит нам, бездействие же - никогда!..
      ... Борьба приобрела новые формы. Сохраняйте же наши полки, они должны создать такое настроение в эмиграции, чтобы выделялись Конради и Коверды, Захарченко и Радковичи..."
      ПРИМЕЧАНИЯ:
      1 В то время оно именовалось Санкт-Петебургским пехотным юнкерским училищем (прим. ред.)
      2 Замечательное описание того боя см. в статье полковника Ю. Зубова "Часовой", NoNo 13 - 14 (прим. авт.)
      3 Этой награды Кутепов так и не получил, что, вероятно, связано с революционными событиями (прим. ред.)
      4 Кичкасов Н. Белогвардейский террор против СССР. М., 1928 (прим. авт.)
      Сергей Вейгман
      ГЕНЕРАЛ, КОТОРОГО НЕ ПРОСТИЛИ
      80 лет назад, 12 апреля 1922 года, Всеукраинский Центральный исполнительный комитет амнистировал всех, кто воевал против Советской власти в Украине. Амнистия не касалась Петра Врангеля, Нестора Махно, Симона Петлюры, Павла Скоропадского, Бориса Савинкова, Юрия Тютюнника и Александра Кутепова. О судьбе последнего из них, генерале Александре Павловиче Кутепове, в Украине знают очень немногие.
      Он родился 16 сентября 1882 года в дворянской семье. Поскольку семья Кутеповых не имела никакого отношения к армии, было решено отдать ребенка в Архангельскую классическую гимназию. Это обстоятельство серьезно огорчило маленького Сашу, так как с раннего детства его тянуло к военной службе. Гимназия не изменила его стремлений. Он продолжал бегать смотреть на военные "учения" и часто подолгу оставался в казармах. Родители боялись, что мальчик наслушается в казарме вещей, для его возраста неподходящих, но этого не произошло. "Ничего плохого я никогда от солдат не слышал, - рассказывал впоследствии Александр Павлович, - при мне они всегда были сдержанны и деликатны".
      По окончании гимназии Александр поступил в петербургское Владимирское военное училище и, окончив его в 1904 году фельдфебелем, несмотря на возможность выбора места службы, вступил в 85-й пехотный Выборгский полк, находившийся на фронте - шла Русско-японская война. Провожая сына, родители отслужили молебен, хотя, к удивлению Кутепова, ему так и не довелось услышать напутственных слов отца. Надев мундир, чтобы ехать представляться начальству, Александр Павлович нашел в кармане письмо от отца с теми наставлениями, которым сын остался верен навсегда: "Будь честным, на службу не напрашивайся, но долг свой перед Отечеством исполни до конца". Заслужив несколько боевых орденов, подпоручик Кутепов в 1906 году был переведен в лейб-гвардии Преображенский полк и назначен на должность начальника учебной команды. Он прослужил в этой части до начала великой войны.
      Во время Первой мировой Кутепов командовал ротой, потом батальоном Преображенского полка, а в 1917 году был назначен его командиром. Кстати, во время Февральской революции солдаты Кутепова сделали все возможное, чтобы разоружить разложившуюся "гвардию революции", - лейб-гвардии Волынский и Литовский полки, в которых служило немало украинцев.
      В белом движении командир Кутепов сделал воистину головокружительную карьеру, став к концу Гражданской войны вторым человеком в русской армии. Впрочем, начинать Александру Павловичу пришлось с должности командира роты (а позднее - батальона) Корниловского полка. Тогда в 3-й офицерской роте, которой командовал Кутепов, насчитывалось всего 70 офицеров-добровольцев. Вместе с ротой ее командир принял участие в легендарном первом кубанском "Ледяном" походе из Ростова в Екатеринодар, благодаря которому лидерам белого движения удалось сохранить Добровольческую армию, численность которой в то время составляла 3683 бойца и на вооружении у нее было всего восемь орудий...
      Кутепов cполна ощутил на себе всю трагедию братоубийственной войны: в одном из боев его части подверглись жестокому артиллерийскому огню красных, направленному весьма искусной рукой... Через месяц в плен был захвачен командир этой батареи. Когда кто-то напомнил капитану его блестящую стрельбу, у него сорвался, вероятно, искренний ответ: "Профессиональная привычка".
      Александр Павлович закончил войну в должности командира 1-го армейского корпуса в армии генерала Врангеля. После ее поражения Кутепов эвакуировался в турецкий город Галлиполи. Там генерал и его подчиненные с горечью наблюдали, как пустели трюмы кораблей белой эскадры, - французы и англичане обобрали белую армию на 69 миллионов франков. Так они "отблагодарили" союзников за жертвенное спасение Парижа и гибель кадровых русских дивизий в августе 1914-го в Восточной Пруссии...
      С первых дней пребывания в Галлиполи Кутепов настойчиво требовал личной дисциплинированности, стойкости, ответственного исполнения служебных обязанностей. Понимая, что только этим будет спасена армия и ее дух, командир 1-го армейского корпуса не останавливался перед взысканиями, вплоть до препровождения провинившихся на гарнизонную гауптвахту. При этом генерал неоднократно предлагал всем желающим покинуть ряды корпуса и перейти в беженский батальон, развернутый 12 января 1921 года.
      И все же Александру Павловичу удалось добиться невозможного. Разгромленная и фактически интернированная армия ожила. С 21 января 1921 года в полках начались регулярные занятия, а выправка и внешний вид частей постепенно принимали традиционный вид. Многочисленных гостей, включая представителей французского командования, поражали периодические парады, рассеивавшие ложные представления о разложении армии. С января-февраля в Галлиполи функционировали шесть военных училищ, в которых к 1 октября числилось 1482 юнкера, гимнастическо-фехтовальная школа, художественные и театральные студии, библиотека, разнообразные мастерские, гимназия, 7 храмов и даже детский сад. Морально надломленная крымской эвакуацией армия превратилась, по выражению профессора Карташова, в "одухотворенный рыцарский нищенствующий орден", готовый не только к сохранению традиций русского воинства, но и к продолжению борьбы за Россию.
      Солдаты и офицеры Белой армии начали разъезжаться 4 августа 1921 года. Произведенный в Галлиполи в генералы от инфантерии Александр Кутепов уехал оттуда последним...
      В воскресенье, 26 января 1930 года, в 10.30, председатель Русского общевоинского союза (РОВС) Александр Кутепов вышел из своей парижской квартиры на улице Руссе и направился на улицу Мадемуазель в церковь Галлиполийского союза. В этот же день он был похищен агентами НКВД...
      По показаниям одного из свидетелей, в тот же день серо-зеленый "Альфа-Ромео" и такси "рено" красного цвета остановились на углу улиц Розель и Удино. Из машины вышли трое мужчин, один из которых был в форме полицейского. Около 11 утра на улице появился человек среднего роста с аккуратно подстриженной черной бородой. Неизвестные затолкали его в машину и увезли. По фотографии свидетель опознал в похищенном генерала Кутепова. В тот же день, в 4 часа пополудни, пара влюбленных, прогуливавшихся в дюнах Филе-де-Вашнуар, что между Кобургом и Тревиллем, была весьма удивлена прибытием на пустынный пляж двух автомобилей. Влюбленные также видели моторную лодку, фланирующую вдоль берега, и корабль, стоявший на якоре в отдалении (это был советский пароход "Спартак", неожиданно ушедший из Гавра днем раньше). Как только появились автомобили, моторная лодка подошла к пляжу. Два человека взвалили на плечи большой продолговатый предмет, завернутый в мешковину, вошли в воду и положили его на дно лодки, которая на полной скорости помчалась к пароходу.
      Дальнейшая судьба генерала неизвестна. И дело даже не в том, что на Лубянке Кутепова мог ожидать только расстрел. По свидетельству его личного врача, известного хирурга Алексинского, из-за тяжелого фронтового ранения в грудь, организм генерала не мог вынести анестезии (которую практически наверняка применяли агенты НКВД) и поэтому применение эфира либо хлороформа могло оказаться для него смертельным.
      Интересна судьба сына Кутепова - Павла, которому в год исчезновения отца еще не было и пяти лет. Он жил и учился во Франции, Латвии, Сербии. По одним данным, в 1943 году он был изгнан из учебного заведения за антифашистские взгляды и участвовал в югославском Сопротивлении. По другим - боролся с партизанами, будучи офицером союзного немцам Русского корпуса на Балканах (а возможно, и вермахта). Так или иначе, в 1944 году он каким-то образом попадает в расположение советских войск и вскоре получает 10 лет по 58-й статье. После освобождения в 1954 году, Павел Кутепов работал на текстильных предприятиях Иванова, а с 1960 года - в отделе внешних церковных сношений Московского патриархата, был главным редактором бюро переводов и информации. Умер сын генерала в декабре 1983 года...
      No13
      (209)
      Столичные новости 09-15 апреля 2002
      "Руль" эмигрантская газета в Берлине (Из газеты Иностранец февр. 00)
      25 ФЕВРАЛЯ 1930 г.
      Что думает Бурцев о похищении ген. Кутепова
      Бурцев заявил представителю Petit Journal, что похищенный генерал Кутепов спрятан где-нибудь вне пределов Парижа и его ближайших окрестностей. Похищение Кутепова произошло потому, что многие белые офицеры вступили в красную армию. Кутепов знал имена этих офицеров, и большевики похитили его с целью получить их имена.
      Рассекречено
      No2 1998
      КТО есть КТО
      на Линицкого
      ДВА
      УЧАСТНИКА
      ЗНАМЕНИТОЙ ОПЕРАЦИИ
      Алексей Лукьянов
      Ставшая классической операция "Трест",проведенная чекистами против боевой организации
      белой эмиграции, возглавляемой генералом Александром Кутеповым, опиралась на сеть
      советских разведчиков за рубежом. Сегодня раскрыты имена некоторых из них.
      Павел Дьяконов
      (1878 - 1943)
      Оказавшаяся после Гражданской войны в России за рубежом белая военная эмиграция представляла собой пестрое образование. Белогвардейские офицеры и генералы (последних в эмиграции было около 800) ориентировались на Францию, Германию и, как ни странно, с образованием Союза ССР на обновленную Россию ведь большевики фактически проводили в жизнь "белую идею" - "за единую, неделимую".
      Такой была позиция генерала Павла Дьяконова, одного из когорты первого поколения советских разведчиков. Он был москвич, окончил Казанское пехотное юнкерское училище и Николаевскую академию Генерального штаба, участвовал в русско-японской войне. В 1913 году Дьяконов выехал в Лондон помощником военного атташе. С сентября 1914 года он в сражениях первой мировой войны. В январе 1916-го полковник Дьяконов направлен во Францию командиром полка русского экспедиционного корпуса, там получил крест Почетного легиона, что давало ему право на французское гражданство, этим правом он потом и воспользовался. В начале 1917 года он вновь назначен в лондонский атташат и находился в Англии до 1920 года, затем переехал на жительство во Францию.
      Разочаровавшись в ценностях белого движения и вождях эмиграции, Павел Дьяконов добровольно начал сотрудничать с советской разведкой. Генералу была отведена немалая роль в оперативной игре чекистов с Русским общевоинским союзом (РОВС)- головной организацией 100-тысячной военной эмиграции. Члены РОВС были сведены в полки, батальоны и готовились к военному походу на СССР. Ставший во главе организации генерал Кутепов засылал боевиков в Россию с целью совершения террористических актов против Сталина, Бухарина, Менжинского, Крыленко и руководства ОГПУ. Через своих информаторов советская разведка находилась в курсе замыслов белогвардейцев и вовремя пресекала их акции.
      Тем не менее террористам удалось устроить взрывы в общежитии ОГПУ на Лубянке, ленинградском Доме политпросвещения. С упорством и настойчивостью Кутепов продолжал осуществлять принятый в 1927 году в Шуаньи план по заброске боевиков в Россию.
      По калькам операций "Трест" и "Синдикат" чекисты разработали оперативную игру с РОВСом. Белогвардейцам дали знать, что оппозицией в России образована "Внутренняя русская национальная организация" (ВРНО) из числа бывших офицеров. Генерала Дьяконова объявили представителем ВРНО в Париже. Вместе с направленным из Москвы агентом ОГПУ бывшим полковником Поповым он стал добиваться встречи с Кутеповым. Кутепов согласился встретиться с Поповым, но был категорически против участия во встрече Дьяконова, которому, как оказалось, он не доверял, что негативно сказалось на развитии операции. Более того, потом Кутепов не поверил и полковнику Попову.
      Слушая его, Кутепов про себя решил, что это второй Якушев (главная подставная фигура операции "Трест") и занял иронически-выжидательную позицию. Операция изобиловала драматическими коллизиями. Вторая встреча агента ОГПУ Попова с Кутеповым состоялась в Берлине. Один из сопровождавших Попова бывших офицеров оказался предателем и раскрыл генералу истинное лицо Попова. Кутепов спешно выехал из Берлина в Париж под защиту контрразведки РОВС. Операция, казалось, была провалена, но к тому времени чекистами было принято решение о похищении Кутепова. По мнению современных историков, знакомых с документами, "наводил" на Кутепова именно генерал Дьяконов. Имея широкие связи, он рассказал о привычках Кутепова. Разведчики написали руководителю РОВСа записку: неизвестное лицо желало встретиться с ним по денежному вопросу. Чекисты из оперативной группы Серебрянского встретили Кутепова в условленном месте, бросили в автомобиль и доставили к борту советского парохода в Марселе. Было это 26 января 1930 года. Кутепов скончался от сердечного приступа в трюме корабля. В феврале 1930-го Я. Серебрянский был награжден орденом Красного Знамени "За выполнение особого задания советского правительства".
      А генерал Дьяконов продолжал свою разведывательную деятельность. В законспирированное участие Дьяконова в акции в основном никто не поверил. Даже проницательный эмигрантский журналист Владимир Бурцев, в свое время разоблачивший секретных агентов охранного отделения эсера Азефа и члена ЦК большевистской партии Малиновского, клеймя другого агента ОГПУ генерала Скоблина, в своей книге "Большевистские гангстеры в Париже" фактически обеляет Дьяконова.
      Генерал Дьяконов работал на несколько фронтов. Выполняя задания советской разведки, ввиду гитлеровской угрозы одновременно помогал французам, получил благодарственную грамоту от французского правительства. В 1940-м, во время немецкой оккупации Франции, был арестован фашистами. Некоторое время провел в тюрьме, но как советский гражданин (ему был вручен советский паспорт) освобожден. Дьяконов выехал в СССР.