- И сколько может стоить эта щенячья радость?
      - Не так уж дорого, как может показаться: около пятисот фунтов.
      - Ничего себе - недорого! - крякнул Ширемырдин. - За бутылку обыкновенного самогона.
      - А я сразу предупреждал, что это удовольствие дорогое! Могу успокоить только тем, что на рынке виски есть изысканные раритеты, оставшиеся в количестве нескольких бутылок. Вот они могут стоить в десятки раз дороже, но цена при этом заранее не объявляется, нужно конкретно договариваться с держателем товара.
      - Ладно, успокоил! Насчет заказанного "роллс-ройса" - напиши мне название на бумажке, я отдам своим ребятам на отработку. Себе, кстати, отдельно закажу - не так уж это оказалось и дорого.
      Холмский достал перьевую авторучку с золотым пером и на своей визитке написал нужную строчку. Ширемырдин стремительно убыл вместе со своим Стасом в гольф-клуб под Нахабино: говорили, что там, возможно, сегодня будет сам президент, по случаю открытия новых кортов. Вслед за ним отбыл и Соколов, одарив Холмского двумя дежурными благодарностями за фактическое раскрытие дела - от себя и от генерала Орлова.
      - Ну, что Александр! - сказал я, посмеиваясь, когда мы остались одни, остался ты у разбитого корыта. Плакали твои десять тысяч баксов.
      - Рыдать не буду! - улыбнулся Холмский. - Во-первых, за счет Ширемырдина я съездил в интересные места, где никогда другим образом не побывал бы; в этих местах я, кстати, прекрасно успел отдохнуть и очень содержательно поговорил о жизни с приятным человеком. Во-вторых, я защитил этого невинного человека, а это немало и само по себе. В третьих, самое главное, у меня снова появилась вера в людей, если они еще способны на такие поступки. И, наконец, я все-таки получил за это дело бутылку довольно дорогого виски - этого всего не так уж и мало, Валерий, особенно если учесть, что все это было проделано всего за два дня!
      - Но мне-то ты расскажешь, где сейчас обретается исчезнувший бухгалтер? спросил я Холмского - Я сгораю от любопытства.
      - Охотно, если ты этого желаешь, - живо откликнулся Холмский. - Все указывало на то, что он должен был осесть на Полтавщине, в тех краях, где прошло его детство, где остались могилы его предков, а, возможно, и какая-то слабо доказуемая собственность. Но Серебряков прекрасно понимал, его будут разыскивать. И он стал искать другие варианты. И ему повезло. Отдыхая как-то на лавочке Тверского бульвара он познакомился с интересным человеком, Федором Ивановичем, который давно жил почти такой жизнью, о которой он стал мечтать. Выйдя на пенсию, Федор Иванович купил дом в деревеньке Агламазово, что под Старой Рязанью, завел там пчел, и на весь летний сезон уезжал туда, а зимовал в Москве.
      Они подружились; Федор Иванович неоднократно приглашал Серебрякова в гости, и когда настала пора решительных действий, Дмитрий Харитонович решил воспользоваться этим приглашением, и пожить у него лето, пока страсти по поводу его исчезновения окончательно не улягутся. А потом в его планах покупка дома под Полтавой и переезд в заветные края детства. Говорят, к старости нас всех тянет к своим истокам. Сам я еще не достиг такого возраста, поэтому могу судить только умозрительно.
      - Но как ты вычислил, где он сейчас находится, если сыщики Соколова не смогли этого сделать?
      - Ты же был со мной во время квартиры бухгалтера во время ее осмотра и видел то же самое, что и я.
      - Быть то был, но все равно не понял, как это тебе удалось.
      - Я вычислил, потому что искал нечто подобное. Во-первых, на настенном календаре в кухне я заметил несколько обведенных кружком дат с ничего не значащей пометкой "ФИ!". Но это мало что дало - то ли это Федор Иванович, то ли Ферапонт Илларионович, а, может быть, Фитнесс Индастриез какая-нибудь? И вообще, имеет ли это отношение к нашему делу, - было непонятно.
      Во-вторых, увидев его фотографию с дедом на пасеке, которую ты мне показывал, я подумал, что Дмитрий Харитонович мог интересоваться разведением пчел, и стал искать на его книжных полках что-нибудь в этом направлении. Таких книг не было, как потом выяснилось, именно их он и забрал с собой. Зато нашлась книга о румынской разведке "Сигурнца", с автографом "Из книг Ф.И. Антонова". Таким образом, загадочный ФИ стал приобретать материальные черты. Хотя опять таки, все это было под сомнением, что Ф.И.Антонов - тот самый "ФИ!". Книга была издана Рязанским областным издательством "Печатник". Зная, что у Дмитрия Харитоновича прекрасный автомобиль, я решил посмотреть атлас автомобильных дорог Рязанской области в надежде найти там какие-нибудь особые отметки. Поскольку автомобиль исчезнувшего был на месте, в своем гараже, атлас ему также не понадобился.
      - Кстати, почему он не уехал на автомобиле?
      - Автомобиль найти гораздо легче, чем человека, даже если ему сменить номера. Зачем тогда было скрываться? Так об атласе. Атлас я нашел довольно быстро, и обнаружил в нем обведенное карандашом местечко Агламазово. Ясно, что обвел он его не случайно. К счастью, обозначенное место оказалось единственным в атласе, иначе у меня были бы большие проблемы. И это все, что мне удалось выудить на квартире. Этим же вечером я решил съездить в это Агламазово, потому что больше у меня все равно ничего не было. Мне повезло - это было стопроцентное попадание. А Дмитрия Харитоновича с Федором Ивановичем я отыскал мгновенно: не много людей в Агламазово держат свою пасеку. Федор Иванович оказался старым разведчиком, и в книге проходил фигурантом, вот поэтому он эту книгу подарил Дмитрию Харитоновичу, своему близкому другу.
      - Прямо настоящая детективная история! - в восхищении сказал я. - Это мне напоминает ходьбу по топкому болоту, в котором только местный абориген своим опытным глазом, по каким-то одному ему известным приметам, видит скрытые под водой кочки и может проложить верный путь. Это надо обладать твоей наблюдательностью и твоей способностью к логическим умозаключениям, чтобы по столь незначительным фактикам отыскать нужную нить в том хаотическом клубке информации, каким является любая жилая квартира.
      - Не буду скромничать - у меня выдающиеся способности! - шутливо подбоченился Холмский. - А в данном случае была еще и большая доля везения, которая просто ускорила процесс поиска. Если бы везения не было - я мог бы просто не уложиться в отведенный мне срок в два дня.
      Но главное мое везение было не в этом, а в том, что я познакомился с удивительными людьми. Пчеловодством Федор Иванович занимается серьезно, изучая труды классиков и отцов основателей. Цитата одного из них, Петра Прокоповича, жившего в своем имении под Черниговом лет двести назад, висит у него над рабочим столом. Она настолько восхитительна, что я ее переписал и сейчас не могу удержаться, чтобы ее не зачитать:
      "Пчеловодство - благороднейшее занятие для мыслящих людей. Благовидность существования пчел, любопытнейшие в них явления, отличная изящность их произведений, легкое и приятное малоделие при их содержании и управлении и значительный доход ими доставляемый, без отягощения других, - все сие должно привлекать каждого хозяина к пчеловодству и возбуждать желание завести пчел".
      - Мощно сказано! Так, что мне самому захотелось заниматься пчелами!
      - А, то-то!
      - Все это, действительно, интересно, и мы с тобой еще поговорим об этом. А сейчас меня томит еще один вопрос: а зачем, все-таки, он выбросил свои домашние тапки?
      - Во-первых, они уже отслужили свое; а, во-вторых, это был символический жест - так он прощался со своей старой жизнью, в которой цена за этот мягкий домашний уют была слишком для него высока, и уходил к жизни новой, с пчелами в цветущем саду.